Текст книги "Путь волшебника"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Нил Гейман,Урсула Кребер Ле Гуин,Орсон Скотт Кард,Роберт Сильверберг,Саймон Грин,Джеффри Форд,Мэрион Зиммер Брэдли,Питер Сойер Бигл,Майкл (Майк) Даймонд Резник,Дэвид Кертли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)

На душе у Проктора потеплело, и он поплыл, преодолевая волны, к обломку мачты, в которую и вцепились потерпевшие кораблекрушение. Вдалеке виднелся парус – возможно, то судно, с которым они условились о встрече, отправляясь утром с Эзеком на поиски. Нужно продержаться совсем немного. Но Дебора выглядела подавленной.

– Теперь мы знаем, что нет никого британского корабля-разведчика, – сказал Проктор, начиная дрожать от холода. – Больше не будут пропадать в тумане суда, не будут погибать люди от рук Эвери…

Дебора неохотно кивнула, а потом вытащила из воды висевший на шее мешочек.

– И у нас есть это.

В голове Проктора тут же промелькнула тысяча способов с пользой потратить эти ценности. Например, купить оружие для борьбы за независимость.

– На них мы можем построить настоящую школу для женщин с волшебным даром, – сказала Дебора, улыбаясь. – Чтобы они безбоязненно постигали магическое искусство и не прятались от людей.

– Я помогу тебе всем, чем смогу, – не раздумывая, ответил Проктор.

перевод В. Русанова

Раджан Ханна
КАРТЕЖНИК

Раджан Ханна – писатель, живущий в Нью-Йорке, в Бруклине. Его рассказы выходили в журналах «Shimmer Magazine», «Greatest Uncommon Denominator» и «Steampunk Tales», в антологиях «Shadows of the Emerald City», «Dreams of Decadence», «The Year’s Best Fantasy & Horror». Он пишет множество статей для сайта увлеченных компьютерщиков Tor.com и для сайта FermentedAdventures.com – о вине, пиве и прочих спиртных напитках. Кроме того, он озвучивал книги для подкастов «Pod Castle» и «Starship Sofa», а также посещал писательский семинар «Кларион». Больше о нем вы можете узнать на сайте www. rajankhanna.com.

Следующий сюжет переносит нас на американский Юг, в край речных пароходов, мутной воды и игроков в карты.

И карточные фокусы, и предсказание будущего, и постройка карточных домиков – все это более поздние изобретения, но различные игры – и простые, и сложные – существуют давно, и именно для них были придуманы карты. Когда-то они принадлежали богачам и знати – каждая колода рисовалась по индивидуальному заказу, как знак высокого положения. В мире Квентина Кеттерли обладание колодой карт наделяет человека колдовской силой.

Квентин – игрок с совершенно необычной колодой и жгучим желанием мести. Но, как поясняет автор, мы всегда имеем дело с ограничениями, в любом мире, где бы ни жили. В частности, выбор между служением себе и служением другим может быть довольно мучительным. Когда вы пойманы в сети мести, преданности и любви, любое неверное решение может привести к гибели.

Итак, мы представляем вам новый взгляд на волшебство, в котором один туз способен побить флеш-рояль. Конечно, если это тот самый решающий туз, пришедший как раз вовремя.

К тому времени, когда Квентин добрался до речного парохода, у него осталось тридцать семь карт, не считая двух джокеров. Его указательный палец скользил вдоль края колоды, надежно упрятанной в жилетный карман.

Он никогда не был стрелком и вообще не производил впечатление человека, умело обращающегося с оружием, однако когда-то носил на бедре нож. В то время карты значили для него не больше, чем женщины, его имущество и ожидаемое наследство.

Но эта колода… Потерю каждой карты он переживал тяжело. Восемь из них он утратил в процессе обучения – это были двойки и тройки. Двух лишился в Миссуле, когда его подловили с тузом – обычным тузом, понятное дело, – в рукаве. Еще одна спасла ему жизнь, когда он угодил под сель в горах. И наконец, в Одессе, штат Техас, он израсходовал три штуки, отбиваясь от разбойников.

Но все это не более чем предисловие. Вот к этому. К пароходу.

Сунув пальцы в карман, он достал бубновую семерку. Карта фосфорически светилась в руке, а потом исчезла, обратившись в дым. Квентин почувствовал, как призрачная пленка обволакивает его тело. Покинув укрытие за рощицей, он спустился по склону к сходням, которые вели на пароход.

Он чувствовал взгляды охранников, хоть и знал точно, что никто не смотрит на него. Можно было бы семеркой бубен убить их всех, но он предпочел невидимость. Волоски на шее Квентина шевелились при мысли, что стволы винтовок направлены в его сторону, а пальцы стрелков лежат на спусковых крючках.

Он пошел прямиком к маленькому гальюну посреди главной палубы, но не успел дойти, как гребное колесо сдвинулось с места, с ревом взбивая воду. Слегка наклонившись, судно понесло Роланда Кеттерли и его людей вниз по Миссисипи.

Квентин скользнул за дверь гальюна, притворив ее как можно медленнее и тише. Карта обеспечивала защиту от чужих глаз, но не скрывала звуков.

Он вынул две следующие карты – они лежали наверху колоды, точно там, где и были оставлены. В его пальцах бубновый и червонный валеты слегка изогнулись, как во время игры. С болью в душе Квентин лишался этих карт, особенно печалился по червонной масти, пригодной для исцеления. Но он должен быть уверен: применяемой силы хватит, чтобы ввести в заблуждение владельцев парохода.

Квентин бросил вниз обоих валетов, с трудом подавив стон. Его лицо застыло, уподобившись восковой маске. Бубновая масть вполне могла обеспечить изменение наружности, но не голос и манеру ходить, а без этого обмануть не получится. Вскоре сердце подтвердило: все тело подверглось внешней перемене. Хотя Квентин испытывал отвращение, принимая чужой облик, он не придумал лучшего способа свободно перемещаться на борту парохода.

Когда преображение полностью завершилось, он глянул в зеркало и поразился тому, насколько похож стал на Роланда Кеттерли – человека, которого собирался убить.

Квентин еще помнил большую игру в Тумстоуне. Ему везло как никогда, большинство жетонов возвышалось неровной горкой перед ним. А старик, против которого он играл, с каждой партией злился все пуще. Каждая ушедшая стопка жетонов повергала его все глубже в пучину уныния.

Пьяный от азарта, окруженный женщинами, Квентин хвастался напропалую, показывал карточные фокусы и фокусы с жетонами, заставляя их взлетать, танцевать на столе и исчезать. Красотки охали от восхищения и придвигались поближе. И с каждой похвальбой Квентина все сильнее перекашивало старика.

В конце концов молодой картежник выиграл почти все. Забрал деньги и поднялся в свой номер, оставив дверь открытой в надежде, что кто-нибудь из красоток захочет составить компанию. Но явился незваный гость. Старик.

– Что вам угодно? – спросил Квентин, подумав, что опрометчиво оставил нож рядом с умывальником.

– Мне нужны эти деньги, – ответил старик.

– Я честно их выиграл.

– Не спорю. Но я готов предложить кое-что взамен. Нечто более важное. Нечто более ценное.

– Что может быть важнее, чем деньги?

– Волшебство, – улыбнулся старик.

Поднимаясь по лестнице на верхнюю палубу, Квентин заставлял себя двигаться спокойно и не показывать тревогу. Он давно уяснил: собственные волнение и страх порой приносят больше вреда, чем внешние угрозы. В карточной игре и при показе фокусов ему удавалось обуздывать свои чувства, но то, что происходило сейчас, было чересчур сильным испытанием для нервов.

Шум гребного колеса заглушал болтовню матросов. В воздухе плыл дурманящий гнилостно-сладкий аромат Миссисипи.

На ступеньках он столкнулся с человеком из пароходной команды, который почтительно приподнял шляпу. Квентин ворчливо ответил голосом Роланда, копируя его манеры, которые в прошлом наблюдал много-много раз. Сердце у него учащенно забилось. Но человек прошел мимо, ни о чем не догадываясь.

Квентин надеялся отыскать Роланда на самой верхней палубе, в его апартаментах. Остальные помещения речного парохода, по обыкновению, сдавались за деньги – пассажирам и под перевозку грузов. Но верхняя палуба оставалась личной территорией Роланда, откуда он управлял своей империей. Империей, которая некогда принадлежала отцу Квентина.

Сдерживая дрожь в груди, Квентин поднялся на самый верх. Одна рука скользила вдоль поручней, а пальцы второй зависли наготове над жилетным карманом. Вдруг из каюты вышел бородатый мужчина в белой одежде.

– Ах, вот вы где, мистер Кеттерли! – воскликнул он. – Не могли бы уделить мне пару минут?

Квентин услышал, как стучит пульс в висках.

– Я очень тороплюсь, – ответил он голосом Роланда.

– Ну пожалуйста, – настаивал мужчина. – Речь идет о вашей супруге.

В жилах Квентина заледенела кровь.

– Хорошо, – кивнул он и следом за мужчиной вошел в каюту.

Там, на кровати, укрытая одеялом, лежала мать Квентина с покрытым испариной изнуренным лицом.

– Это очень старое искусство, – сказал старик. – Столь же старое, как и сами карты.

– Но почему именно карты?

– Потому что нужно фокусировать силу. Необходимо средство, чтобы сформировать ее. Я слыхал краем уха, что некоторые люди записывают на бумаге набор слов. Мы же пользуемся картами. Они подходят как нельзя лучше – масти и связанные с ними ранги. А еще их удобно носить с собой. Легко путешествовать.

– Мне кажется, в этом есть доля истины, – согласился Квентин.

– Ты обязан запомнить два основополагающих принципа, – продолжал старик. – Масть карты определяет ее воздействие – черви отвечают за волшебство, связанное с живыми телами, бубны очень полезны для манипуляций с деньгами, для отвода глаз, ну и тому подобное. Ранг карты определяет охват и мощь воздействия. Чем выше ранг, тем сильнее волшебство.

– Тогда почему, – нахмурился Квентин, – не использовать все время карты самого высокого ранга?

– А я разве не упоминал об этом? – злорадно ухмыльнулся старик. – Каждой картой ты можешь походить только раз в жизни.

– Что?

– Что слышал. Карты одноразовые. Израсходуешь колоду – новой не будет.

– Ну ладно. – Квентин уселся на деревянный стул. – Это лишь добавляет азарта игре.

– Что еще подсказать?

– Как я узнаю, для чего использовать каждую карту?

– А! Ты сам увидишь. – Старик нацелил на Квентина указательный палец. – Это очень похоже на фокус. Своего рода игра. Придется сделать ставку и надеяться, что угадал правильно. Через определенное время придет опыт.

– Но к тому времени я потеряю часть карт.

– Это правда, с которой не поспоришь.

Квентин посмотрел на колоду карт, лежащую перед ним.

– А как насчет джокеров? Их тоже можно брать в расчет?

– Конечно. – Старик расплылся в ухмылке. – Но джокеры неуправляемы.

Квентин смотрел на свою мать. Судя по прерывистому дыханию и изможденному виду, она сильно болела. Обычно она выглядела гораздо солиднее. Это когда еще была замужем за его отцом. Прежде чем связалась с Роландом Кеттерли.

Он взял сухую и почти бесплотную руку, легонько пожал ее.

– Как ее самочувствие? – спросил у доктора.

– Признаться, не слишком хорошее, – ответил тот, утерев взмокший лоб рукавом. – Болезнь прогрессирует. Она почти все время в горячке. Единственное, чем я могу облегчить ее страдания, это уколы морфия.

Усилием воли Квентин сдержал слезы. Он не мог позволить себе расплакаться глазами Роланда. Колода оттягивала карман. Пробежав пальцами по торцу, он нашел подходящую карту. Вытащил даму червей трясущимися пальцами. Эта карта могла исцелять. Он сжал покрепче разрисованный картон. Одна мысль – и заклинание сработает. Одна только мысль. Карта мелко дрожала, но не загоралась.

В конце концов Квентин вернул даму в колоду. Сейчас он в двух шагах от Роланда. И от одной карты может зависеть, победит он или погибнет.

К тому же, если подумать, его мать сама выбрала Роланда.

Квентин отвернулся от нее, позволив руке больной женщины упасть на одеяло.

– Делайте все, что в ваших силах, – сказал он врачу, а потом отправился на поиски Роланда.

Свою вину он искупит в огне и крови.

Квентин стер пот со лба. Он только что истратил свою первую карту. Двойка треф создала небольшой огонек и заставила его плясать в воздухе.

– Как я пойму, какой ранг карты надо использовать? Откуда узнаю, сколько времени продержится волшебство и что нужно делать, чтобы выполнить желание?

– Ты и не узнаешь, – покачал головой старик. – Это ведь карты, азартная игра. Иногда – блеф. Но подобно всему, чему научился в жизни, ты научишься раскрывать сущность карт, и тогда все будет получаться.

Подагрической рукой он протянул Квентину новую карту. Бубновую двойку.

– Еще попытка.

Квентин осторожно взял ее, не до конца уверенный, что понимает старика и его побуждения, хотя учился две недели – штудировал книги, рассматривал карты, запоминая историю каждой и связи между ними. Старик просил называть его Хойлом, но вряд ли это было настоящее имя.

Молодой человек взглянул на свою почти полную, но уже початую колоду, лежавшую на столе рубашкой вверх. Только что их было пятьдесят четыре. Теперь пятьдесят три.

– Сколько? – Он поднял глаза на старика.

– Что «сколько»?

– Сколько карт потеряли вы?

– Всего лишь пять. – Учитель моргнул и потупился.

Квентин успел заметить сожаление, мелькнувшее в глазах старика, но предпочел не задумываться. Его собственная колода почти полна, а когда он закончит обучение, то постарается найти Роланда.

И все-таки, используя следующую карту, вздрогнул, поскольку, пробуждая к жизни заклинание, лишался ее навеки. Бубны – масть иллюзий и обмана, поэтому Квентин создал в воображении образ старика, шагнувший к ним из зеркала. Несмотря на полную сосредоточенность, ему не удалось точно повторить облик живого человека. Иллюзия выглядела размытой и плоской, неестественной. Просто-напросто призрак.

– Что случилось? – спросил Квентин.

– Ты попытался сотворить заклинание, которое не по силам этому рангу карт, – пояснил старик, в то время как призрак рассеивался.

– Проклятье! – выругался Квентин. – Я только что потратил карту впустую. Не уверен, что мне хочется продолжать.

– Придется. Нужно привыкать к картам. Вообще-то, не все хотят учиться, некоторые выходят с полной колодой, отказываясь потратить впустую даже одну карту. Рано или поздно все они погибают. У них нет чувства карт. Искусство взвешивать шансы непростое, тебе еще предстоит его постичь. Ты же не садишься за карточный стол, чтобы противостоять опытным игрокам, пока не узнаешь все правила? Надо набираться опыта. Как отыскивать карту в колоде, в какой момент доставать ее и с какой целью ходить. Черт побери! А ведь мы еще не поговорили о том, как объединять воздействие карт!

Квентин вздохнул. Он прекрасно видел расклад старика. Все, чем они занимались, лишь преамбула. Значение имеет одно – магия карт позволит отомстить Роланду.

– Так все-таки, как обстоят дела с джокерами? Вы можете их чувствовать?

– Они непредсказуемы, – пожал плечами Хойл. – Нет ранга, нет определенного значения. Красного мы называем Мудрецом. А черного – Дураком.

Квентин привыкал к именам, которые игроки давали некоторым картам: например, туз пик – Карта Смерти, бубновый валет – Весельчак, король червей – Король Лжецов.

– На твоем месте я бы спрятал джокеров подальше, чтобы не испортили дело. Свои я засовываю в ботинки. Одного в левый, другого в правый. В случае чего, смогу их вытащить, но что-то мне подсказывает: вряд ли такая необходимость возникнет.

– А что вы можете сказать обо мне?

– Если не брать во внимание карточную игру, – поразмыслив, ответил Хойл, – то во всем остальном ты напоминаешь быка, увидевшего красную тряпку. Больше сказать нечего.

И он вынул следующую карту.

Не обращая внимания на встречных матросов, Квентин решительно приближался к верхней палубе, к внутренним покоям, где рассчитывал найти хозяина парохода. Достигнув двери, он дернул ручку на себя и едва не столкнулся с Роландом Кеттерли.

Несколько секунд они растерянно смотрели друг на друга. Когда же Квентин выхватил карту, Роланд заорал и отпрянул к стене. Несколько вооруженных револьверами мужчин появились рядом, как по волшебству.

Квентин кинулся к другой стене, подальше от двери, нашаривая в кармане новую карту. Дрожащими пальцами он достал девятку пик и создал вокруг себя защиту. Мгновение спустя та отразила град пуль, выпущенных в упор, и Квентин вздохнул с облегчением.

Пороховой дым с частыми вспышками мешал видеть, но он все же доставал карту за картой, пики и трефы, бубны и червы, и каждая оживала, вспыхивала, прежде чем падал один из стрелков. Квентин использовал все свои знания, которые мог припомнить, все виды воздействия, которым успел обучиться. Трефы для огня, бубны для земли, черви для воды, пики для воздуха. А потом уже другой ранг – трефы для воздействия на дух, черви для изменения тела. Карта за картой, карта за картой…

И каждый раз падал кто-то из людей. Но все время не те. Не Роланд Кеттерли.

Не дядя Квентина.

Присев около кровати старика, Квентин отер ему лоб чистой холстиной.

– Нужно, чтобы ты для меня кое-что сделал, – проговорил Хойл.

Молодой человек давно этого ждал. Сейчас старик попросит, чтобы ученик использовал для него карту червовой масти. Квентин много размышлял и решил, что дело того стоит. Как ни крути, это Хойл дал ему колоду.

– Продолжайте.

– У меня есть сын. Я очень давно его не видел. Мы… не слишком дружны. Эта так называемая жизнь не способствует добрым отношениям в семье.

– Вы хотите, чтобы я дал ему денег?

– Денег я ему даю достаточно, – покачал головой старик. – Речь о том, что на самом деле так долго удерживало меня на земле. Нет, я прошу, чтобы ты передал ему его собственную колоду.

– Что?

– Не хочу, чтобы он прожил такую же жизнь, как и я. Мальчик угодил в плохую историю, а рядом никого, кто мог бы его научить.

– Но я даже не представляю, как сделать колоду…

– Я уже сделал, – сказал старик. – Тебе остается только передать карты и показать, как они действуют.

– Хойл…

– Я не мог с ним встретиться, и теперь уж этого не случится никогда. Но ты-то можешь. Пожалуйста, скажи, что исполнишь мою просьбу.

Квентин вспомнил отца и свое позорное бегство из семейного дела. Теперь у него есть возможность помочь человеку, не связанному с фамильной империей. Не испорченному мерзостью Роланда.

– Хорошо, я согласен. Но вам не обязательно умирать. У меня есть карты, я могу подлечить вас.

– Я уже пробовал. – Хойл опять покачал головой. – Должно быть, Провидение решило, что моя жизнь прожита до конца. Я слишком слаб, изношен. Пора уходить. Просто сделай, о чем я прошу. Пожалуйста.

Уже попрощавшись со стариком, Квентин взял свежую, ярко раскрашенную колоду и упрятал поглубже в дорожный сундучок. Он знал наверняка: для него эти карты бесполезны. И твердо решил передать их по назначению.

Но вначале следовало заплатить по счетам.

Пороховая гарь забивала ноздри. Пол был устлан телами. Но внимание приковывала лишь дверь в конце комнаты – именно туда сбежал Роланд. Когда Квентин доставал новую карту, колода показалась слишком уж тонкой. Но он подобрался почти вплотную к врагу. Осуществленная месть стоит потери карт.

Согнув одну из них в пальцах, Квентин шагнул к двери и распахнул ее ударом ноги. Отдача дрожью отозвалась в голени и бедре. Мгновение он помедлил.

Никого.

А потом в дверном проеме возник широкий силуэт. Карта вспыхнула в руке Квентина, вперед устремились шесть сверкающих клинков. Молодой человек шагнул за ними следом, и улыбка искривила его губы.

Но его противник, высокий и тучный, стоял как ни в чем не бывало и тоже улыбался. В его пальцах веером развернулись карты.

Квентин выхватил очередную карту, рангом повыше – в магических поединках это очень важно. Дама червей. Очень сильная карта… Но вдруг он вспомнил о матери и замешкался.

Карта в руках громилы загорелась. Невидимые кулаки врезались в Квентина, отбрасывая его к стене. Он не мог пошевелиться. Не мог дотянуться до своих карт.

Громила приближался. За его спиной восседавший в роскошном кресле Роланд закинул ногу за ногу.

– У вас тоже есть карты, – хмуро проговорил Квентин.

– Думал, ты один такой? – улыбнулся второй картежник.

Квентин скрипнул зубами.

– Конечно, моя колода сейчас похудела, – продолжал громила. – Но игра есть игра. Чем больше пользуешься магией, тем тоньше колода. Но только последний болван станет радоваться этому. – Он снова улыбнулся, и Квентину захотелось изо всех сил врезать кулаком в прокуренные зубы. Но невидимые путы сковывали движения.

Громила вынул окурок сигары из кармана и щелкнул медной зажигалкой. Затлел алый огонек.

– Он в ваших руках, Кеттерли.

Роланд двинулся вперед и остановился в нескольких шагах от Квентина. Дядя слегка состарился, похудел, но спину держал ровно.

– Значит, ты явился за моей жизнью, – сказал Роланд. – Признаться, не думал, что ты на это способен. Я всегда считал тебя таким же беззубым ничтожеством, как и твой отец.

– Лучше быть беззубым ничтожеством, чем клыкастой гиеной.

– Лучше ли? – приподнял бровь Роланд. – Мы знаем, кого предпочла твоя мать.

Квентин напрягся, пытаясь сдвинуться с места.

– Возможно, она клюнула на твою ложь. Но я не повторю ее ошибки.

– Какой пафос! – Губы Роланда растянулись. – Ты в самом деле стал другим человеком. Но ты проиграл.

– С твоими людьми я разделался легко.

– Я найму новых. – Роланд улыбался уже во весь рот.

Квентин помимо воли попытался сжать кулаки, но даже этому помешало волшебство толстяка. Хотя в этот раз кончики пальцев пошевелились. Квентин моргнул. Магия слабеет? Если у толстяка не полная колода, то и сила его заклинаний ограниченна. Или это пустая надежда?

– Ты просто выиграл немного времени, – сказал он Роланду. – Я убью тебя.

– Ха! Неужто веришь в свои слова? Ты угодил в сеть, как рыбешка. И мое великодушие иссякает. Сейчас Лакруа покончит с тобой, и для меня все пойдет по-прежнему. Твоя мать давно считает тебя покойником. Все, что я могу сказать, – у тебя был шанс. Хотелось бы отпустить племянничка, оставить в живых, чтобы он тоже обрел свое счастье. Но разве ты способен смириться с моим? – Роланд отошел, потом вернулся. – Я уже говорил, что ты весь в отца. Возможно, поэтому и делаешь ошибку за ошибкой. Но… вот о чем я подумал. Если бы у твоего отца было волшебство, как у тебя, он не потратил бы такое сокровище на насилие и убийство. Он попытался бы помочь людям. Твой отец всегда был помешан на благотворительности. – Роланд приблизил лицо почти вплотную к Квентину. – Нет, племянничек. Истина заключается в том, что хотя бы в этом отношении ты больше похож на меня.

Квентину хотелось заорать, вцепиться в Роланда, выдавить ему глаза. Но магия прочно удерживала его. За исключением пальцев, которыми он теперь шевелил немного свободнее.

– Что ж. – Роланд безмятежно улыбнулся. – Думаю, пора сказать: прощай, Квентин. – Он потрепал молодого человека по щеке. – Передай привет братцу от меня. – Шагнув назад, он вынул револьвер из кобуры на поясе.

Квентин уже мог двигать всей кистью.

Роланд взвел курок.

Квентин согнул запястье.

Туз из левого рукава скользнул в ладонь.

Трефы, масть огня.

Когда карта сработала, Лакруа загорелся, как сноп соломы. Карты громилы, выскользнув из разжавшихся пальцев, рассыпались по полу.

Лакруа страшно кричал, и Квентин чувствовал, как сила, удерживающая его, исчезает. Роланд выстрелил, но Квентин уже смешался в сторону, прикрываясь горящим человеком и выхватывая на ходу туз пик из правого рукава.

Револьвер громыхнул снова, и острая боль пронзила Квентина, словно копье. Он рухнул на пол, туз выпал из его пальцев. Мир померк, распадаясь на куски.

Роланд наступил на карту, а потом, наклонившись, вытащил остаток колоды из кармана Квентина. Небрежно швырнул за спину.

– Не думал, что ты одолеешь Лакруа, – сказал он. – Но даже это тебе не поможет.

Квентин прислушался к ране. Он растерял все карты, включая те две, которые прятал в рукавах.

– Ты дурак. – Роланд поднял револьвер.

Память зажглась так же ярко, как и до этого зажигались волшебные карты. Квентин потянулся к одной из оставшихся, спрятанной в правый ботинок.

Черный джокер.

Дурак.

Молодой человек выхватил ее.

Палец Роланда надавил на спусковой крючок.

Карта вспыхнула, ослепляя.

Звук рушащегося мира гремел в ушах.

Спустя мгновение Квентин понял, что все еще жив.

Джокер оставался в руке, а пуля, налетевшая на его ребро, развалилась напополам.

Квентин оттолкнул револьвер и кулаком ударил Роланда в пах. Когда его дядя скорчился, он потянулся за картой, лежащей на полу.

Туз пик вспыхнул в его пальцах.

Сидя в спальном вагоне, Квентин смотрел в окно. В левом кармане его жилета лежала колода – не больше двадцати карт. Из тех, что остались после схватки на пароходе, пришлось истратить семерку червей, чтобы залечить огнестрельную рану. А потом еще даму червей, чтобы помочь матери. Он не был уверен, сработает ли это волшебство, а потому поручил заботу о ней доктору. После всего, что натворил молодой человек, встречаться с матерью он не решился.

Побудительная причина для постижения тайны карточного волшебства исчезла. Половина колоды была растрачена, чтобы свершить правосудие. Но в запасе оставалась еще половина.

Покинув отель, он все время раздумывал над словами Роланда; они эхом звучали в голове. Об отце Квентина. О том, как бы он использовал магические карты. Что ж, возможно, на самом деле это правильный путь.

Но сперва предстояло выполнить обещанное. Новая колода карт ждала своего обладателя. Квентин походил с Дурака, и удача его не оставила.

Пора начать новую игру.

Теперь он станет Мудрецом.

перевод В. Русанова