Текст книги "Врата времени"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Рэй Дуглас Брэдбери,Клиффорд Дональд Саймак,Пол Уильям Андерсон,Роберт Альберт Блох,Лайон Спрэг де Камп,Ли Дуглас Брэкетт,Томас Майкл Диш,Брайан Уилсон Олдисс,Сирил Майкл Корнблат,Рэй Нельсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Сабра Джекс
Скучный день Осло

Сегодня вторник, и Осло дико скучает. Никаких развлечений не предвидится, остается лишь сидеть и штудировать “Древнюю Историю”. Осло страстно жаждет как можно больше почерпнуть из истории древности, но чем больше познает, тем сильнее у него приступ ностальгии. Книга повествует о многочисленных бедствиях, о величии прогресса, о пластике и повышении цен на различные виды человеческой деятельности. Все это вместе взятое навевает острую тоску и печаль. Ему не суждено жить в те легендарные времена. Как же можно спокойно изучать ход истории, не испытывая при этом чувства сострадания? Технология древности двигалась вперед с размеренностью неторопливой черепахи, да и то, благодаря понуканию и пинкам нетерпеливого и алчного населения.

У него не укладываются в голове многочисленные тяготы предков, вызванные собственным невежеством. Все те трудности и лишения, которые они называли когда-то современной жизнью.

Осло любит фантазировать и мечтать. Ему нравится думать о себе, как о молодом и талантливом философе. Эта игра воображения тянется на протяжении нескольких лет.

В данный момент он сидит в своей комнате за столом кроваво-пурпурного цвета, инкрустированном псевдоалмазными гранями. Стоит ему лишь усесться за стол, как его мигом обуревают величественные мысли. На противоположной стене находится большое овальное зеркало, и он время от времени заглядывается на себя, глубокомысленно погружаясь в собственное Я.

Осло нравится любоваться собой. Он молод, горяч и своенравен. Его поколение, такое разнообразное, продвинулось далеко вперед, намного превзойдя поколение своих родителей.

Осло красив – это весьма важная деталь в теперешние дни. У него классная татуировка – великолепная паутина, берущая начало от основания лба и оплетающая все лицо тончайшими темно-голубыми нитями. Она покрывает его веки, искусно подчеркивая красоту лица. Осло получил ее два года назад в подарок от родителей, в день своего шестнадцатилетия.

Волосы Осло с левой стороны ярко-солнечного цвета и безукоризненно малинового – с правой. На левую половину причудливо перекинулись малиновые пряди, сложно переплетаясь в сложный узор с ярко-желтыми.

Осло тихонько вздыхает. Да, он выглядит вполне современно, но, тем не менее, его не покидает ощущение, что он напоминает клоуна, этакую жертву нынешней культуры, основанной на идиотских причудах.

Он с тоской думает о былых временах, канувших в лету, когда нынешний стиль моды еще не был в ходу у его пра-пра-пра-пра-дедушки.

Не отрывая взгляда от зеркала, Осло поворачивает голову то в одну, то в другую сторону, завороженно любуясь мерцанием горящих красных глаз.

– Нет, я просто обязан что-либо предпринять от своего беспечного прозябания! – с чувством произносит он и решительно захлопывает учебник.

“Первым делом необходимо обновить внешность”, – решительно думает он, меряя шагами комнату. Осло замирает, вновь оборачивается к зеркалу и видит в нем симпатичного парня с малиново-желтыми волосами, с паутиной татуировки на лице и горящими волчьими глазами. Он вновь еле слышно вздыхает. “Неплохое лицо, – с тоской думает он, – но я уже принял решение и отступать не намерен. Не удивлюсь, если меня моментально отвергнут в этом разношерстно-скучном мире и, вполне возможно, я-таки пропаду, как безумный продукт под всеобъемлющим давлением внешней среды”.

Осло выходит из дому и направляется в салон по окраске волос. Ассортимент для клиентов весьма и весьма разнообразен, но, тем не менее, ему хочется чего-нибудь необычного. Полки ломятся под грузом разнообразных наборов для волос и лица. На коробках изображения всех стадий окрашивания. Осло не торопясь изучает надписи на упаковках. Когда-то у него были вон те резиновые змееподобные кудри, но это все в прошлом, да к тому же от них возникал непередаваемо неприятный зуд. Осло с легким сердцем пришлось с ними распрощаться. Весь процесс обновления занял пару месяцев, чтобы избежать проникновения инфекции…

Женщина со сногсшибательными черно-серебряными волосами предупредительно следовала за Осло. Ему тут же захотелось иметь точно такие же, но он быстро справился со своими чувствами. Не прошло и года с тех пор, как он распрощался с торжественно золото-голубыми. Ему до чертиков надоело тогда ухаживать за ними. А каких трудов стоило содержать шевелюру в достойном виде! Да и металлическое вещество постепенно разъедало кожу…

Он почти заканчивал осмотр последних рядов самого пыльного уголка салона, когда наткнулся на указатель “УСТАРЕЛО. ЦЕННОСТИ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ”. Тут, куда ни посмотри, полки были захламлены забытыми старыми материалами, давно не пользующимися спросом покупателей. Большинство из них уже не пригодно к употреблению и замене волосяного покрова. Он присел на корточки, разгребая коробки на заваленной нижней полке. Там, как оказалось, покоились краски чистых тонов: розовато-лиловый, бирюзовый – писк моды, по меньшей мере, лет десять назад. Периодически родители Осло наведываются сюда и приобретают эту архаику.

Одна коробка, задвинутая в самый пыльный закуток, привлекает к себе внимание Осло. На ней надпись – “Каштановый цвет”. Поначалу он даже не понял, что это за оттенок такой. Хм, каштановый? А когда же носили подобные волосы? Осло задумывается, заставляя работать все свои извилины, погружаясь во времена далекого детства. Носили ли тогда каштановые прически? Нет, точно нет! Тогда больше в моде были переливчатые с пластиковыми безделушками.

– Может, я смогу Вам чем-либо помочь? – нетерпеливо спрашивает женщина-клерк.

Да, она выглядит эффектно. На лице изящная татуировка, изображающая серебристо-голубых птиц. Элегантно, со вкусом, не кричаще.

– Что это, не подскажете? – Осло протягивает ей коробку с непонятным красителем.

– “Каштановый”? – читает она, удивленно подняв брови. Птицы на лице изогнули крылья. – Надо полагать, что это старинный краситель. Ну, да, он такой древний, что и представить себе невозможно!

Женщина улыбается Осло, обнажая в улыбке голубые неоновые зубы.

“Девочка, что надо”, – машинально отмечает Осло.

– Иными словами говоря, наши предки все же носили волосы каштанового окраса? – резюмирует он. Это что-то новенькое в его жизни.

– Разумеется, что этот цвет когда-то был в моде! – она профессионально улыбается, и оба они весело смеются такой забавной шутке.

– Не помню, где слышала, но в незапамятные времена, очень-очень давно люди рождались и носили только собственные волосы. Возможно, эти самые тона. Я, правда, не уверена в точности названия, у них были, по всей вероятности, и другие цвета.

Волчьи глаза Осло возбужденно расширяются.

– Как же давно это было?!

– До генетической революции, это уж точно.

– Да, никак не позже.

Осло рассматривает картинку на коробке, где изображен человек с, вероятно, каштановыми волосами. Какое варварство!

Возмутительно непотребный цвет!

– Я покупаю, – говорит он.

Закрывшись от посторонних взоров в ванной комнате, перед отходом ко сну, Осло выкрашивает волосы в новый цвет. У него совершенно нет желания быть застигнутым врасплох за подобным занятием. За такое можно и схлопотать как следует. Однако он испытывает смутное удовлетворение, заранее предвкушая о произведенном эффекте перед родителями. Небольшая встряска им не помешает. Он не выбивал их из привычной колеи с тех пор, как решился на пересадку неоновой радужки глаз. Так ведь это когда было!

Осло потрясен результатом. Вид у него, мягко выражаясь, просто омерзительный. Верится с трудом, что такое можно учудить над собой. Даже в книгах похожего на то, что он тут сотворил, днем с огнем не сыскать. Зрелище такое… такое… даже слов подходящих не находится. Однако Осло сияет от счастья. Единственное неудобство – приходится ложиться спать, накрывшись с головой одеялом. Вдруг кто-нибудь войдет и раньше времени обнаружит такой необычный “сюрприз”. А, с другой стороны, как не терпится увидеть их вытянутые лица и отвисшие челюсти…

Когда Осло пробуждается, ему в голову приходит новая идея. Толком еще не проснувшись, он смакует эту новоиспеченную затею. Теоретически она легко выполнима.

Еще не забрезжил рассвет, когда он выскальзывает из дому и мчится в деловую часть города. Занятиями в школе на сегодня придется пожертвовать. Дело того стоит. Он поспевает как раз к самому открытию кожной лавочки, одним из первых посетителей врывается внутрь и в течение нескольких часов не показывается на улице.

Но зато, когда Осло появляется, толпы прохожих замедляют суетливое движение и таращатся на него во все глаза.

Какая неслыханная дикость!!!

Осло и самому не верится, он изумленно рассматривает свое отражение в витрине здания. Подходящих слов и впрямь не находится.

Люди тычут в него пальцами и истерически хохочут, а некоторые даже отпускают в его адрес непристойные выражения. Своим видом он запросто может стать сенсацией для общества или чем-то в этом роде, но начать, все же, хочется с родителей.

Отец, конечно, дома. Обычно он и работает на дому по дизайну сценических видеоэкранов, которые смещаются между актами, как занавеси. Это дорогое удовольствие, и не всякому по карману, но сейчас все поголовно увлечены ими. Отец сколотил неплохое состояние на этих экранах, потому что всегда безошибочно знал, к чему стоит прилагать все усилия и мастерство.

У отца перехватывает дыхание. Вот это номер!

Да, волчьи глаза были ему не по душе. И не один месяц прошел, прежде, чем он свыкся с горящими в темноте глазами сына. Но такой поворот… нет, такое ни один отец не поймет и не одобрит!

Татуировка исчезла напрочь. А волосы… боже мой… каштановые?! Как прикажешь это понимать! Интересно, видели это уже соседи или пронесло?

По мнению отца, Осло выглядит, как безобразная тварь с чужой планеты.

– Какого дьявола ты с собой сотворил! – в гневе рычит отец, отстраняясь от сына руками.

– Не разыгрывай жуткую сцену, па, – улыбается довольный Осло.

Неоновые зубы также бесследно исчезли. На их месте что-то диковинное белого цвета.

Да он собственноручно осквернил себя!

– Ты выглядишь… хм… невероятно, – уже спокойнее выдавливает отец.

– Я знаю, па. Неплохая встряска получилась, а?

Его волосы теперь коротко острижены. Господи!

Отца замутило.

– Встряска, говоришь? Да нет, это, пожалуй, почище будет. Дальше некуда!

– Ты только послушай, па! Всего пару тысяч лет назад или чуть больше такой облик был естественным…

– И даже слышать ничего об этом не желаю, – перебивает отец, – мы живем не пару тысячелетий назад. Подумать только, так себя изуродовать! Немедленно приведи себя в нормальный вид.

– Так ведь это наш нормальный облик задолго до…

– Замолчи! Это никому не нужный прах! Делай что тебе говорят.

– Но, па…

– Довольно, я сказал! Если не исправишься, то можешь убираться на все четыре стороны. Шутки кончились.

В коридоре Осло осматривает себя в зеркало. Ну, и рожа у него, даже если учесть, что это когда-то считалось вполне нормальным. Но, с другой стороны, это наша “Древняя История”. Осло уже не испытывает уверенности в том, что ему и дальше хочется иметь ТАКОЙ вид.

– Неужели тебе нравится все ЭТО? – отец останавливается у него за спиной. Лицо родителя украшает трехцветная татуировка, изображающая солнечную систему. Издали даже не разберешь, где нос, глаза, а тем более, рот.

Осло печально переводит взгляд на свое отражение. Отец ухмыляется. Зубы мерцают нежно-голубым неоном, волосы у него черные пополам с пурпурными искрящимися прядями. Немного старомодно, но у отца классические вкусы консерватора.

– Эх, дурья твоя голова! – смеется он.

Оба дружно потешаются над уродливым отражением Осло.

– Да, дальше, действительно, уже некуда! – соглашается Осло.

– Было время, когда меня бесили твои волчьи глаза, – говорит, посмеиваясь, отец, – но сейчас вот это…

Они продолжают весело смеяться.

– Мне лучше избавиться от ЭТОГО до прихода мамы.

– Правильно, сынок. Избавься от этой абракадабры!

Осло собирается уходить.

– Погоди, – останавливает его отец, – возьми-ка лучше эту штуку, – он протягивает свой монетный диск. – Будет лучше, если ты пока походишь в парике, чтобы прикрыть ЭТИ волосы. Побереги мать, она может не перенести такого удара.

Теперь Осло уходит.

Отец досадует на себя, что в свое время позволил сыну увлечься “Древней Историей”, как оказалось на деле, так пагубно отразившейся на поведении наследника. Постепенно направление мыслей меняется. Зато его мальчик имел мужество на такой эксперимент над собой. Не каждый на такое решится.

Он пристально вглядывается в зеркало, силясь представить себя без татуировки, неоновых зубов и красно-черных волос.

Недоуменно качая головой, он тихо смеется и уходит в мастерскую продолжать прерванное занятие.

Пол Андерсон, Гордон Диксон
Шериф Золотоносного Ущелья

Дела обстояли не так уж и скверно. Александр Джонс с удовлетворением отметил, что с ним все в порядке.

И только тогда принялся озираться по сторонам.

Местность напоминала Землю, больше того – его родную Северную Америку. Во все стороны простиралась прерия, бледные травы сливались с горизонтом под чистым небом планеты. Потревоженная стайка местных пташек кружилась над головой, издавая гортанные крики. По своему виду птицы как будто ничем не отличались от своих земных собратьев. Со стороны реки валили клубы пара – там решила искупаться разведывательная шлюпка Джонса.

Далеко на востоке едва различались голубоватые горы. Он прекрасно помнил, что за горами тянутся густые леса, а дальше – море, где на побережье высится его космический корабль “Дракон”. Проклятье, уж очень далеко отсюда!

Но зато он цел и невредим, а эта планета – просто вылитый двойник Земли. Атмосфера, сила тяготения, биохимические процессы, расположение светила – во всем этом можно найти отличие от земных условий только с помощью точных приборов. Период обращения составляет около двадцати четырех часов, а обычный год – почти двенадцать месяцев. На небосводе видны два спутника, третий где-то затерялся, очертания континентов совершенно несравнимы с земными, ползущая неподалеку змея помахивает крылышками, и расстояние в пятьсот световых лет, отделяющее космонавта от родной солнечной системы – все это сущая ерунда, так себе, пустячок!

Александр нервно расхохотался.

Взрыв смеха прозвучал неестественно громко. Он осекся и, как подобает истинному джентльмену и офицеру космического флота, отряхнул брюки, расправил складки на кителе и вытер пыль с ботинок о бесполезный парашют.

Александр совершенно не собирался задерживаться здесь надолго. Тяжелый ранец был единственной вещью, оставшейся у него после катапультирования. Стараясь сохранять спокойствие, дрожащими от нетерпения руками он распаковывал ранец в поисках малогабаритной мощной рации, способной послать сигнал о помощи.

Руки наткнулись на какую-то незнакомую книженцию. Может, новое руководство? Он полистал книгу, отыскивая раздел “Рация: технические характеристики, эксплуатация”, но взгляд его остановился на следующем тексте:

“…Невероятно удачное историческое развитие объяснялось вполне логично. Внешний упадок политико-экономического влияния Северного полушария конца XX столетия и переход основы цивилизации к юго-восточному району Индийского океана с богатыми природными ресурсами не привел, как утверждали пессимисты, к закату западной культуры.

Наоборот, он усилил активность англо-сакской демократии и либерализма, так как над этими районами доминировали Австралия и Новая Зеландия, все еще хранившие преданность Британской короне. Последовало возрождение Британского содружества наций, его величие распространилось на весь мир, и было создано всепланетное правительство, укрепленное поддержкой Америки. Только тогда произошло окончательное укоренение западной культуры и повышение уровня жизни населения планеты.

Как следствие, вскоре были разработаны звездолеты, способные превышать скорость света. Земляне вошли в контакт с другими разумными расами во Вселенной.

В солнечной системе создавалась общественная организация, целью которой было – привести Лигу разумных рас к единому правовому статусу…”

У Александра вырвался нечленораздельный вопль.

Он захлопнул книгу и только тогда прочел название:

“ПОСОБИЕ ДЛЯ КУЛЬТУРНОГО ВРЕМЯПРОВОЖДЕНИЯ В ИНЫХ МИРАХ”

Составлено Эдельбертом Пэрром, главой контрольной службы Комитета Культурного Просвещения Министерства Иностранных Дел Всеобщего Единства Наций.

Новая Зеландия.

Солнечная система.

– Не может быть, – в предчувствии непоправимого прошептал Александр.

Он с ожесточением продолжал рыться в ранце. Ведь по инструкции там должны находиться рация, боевой излучатель, компас, брикет с пищей!

На траву посыпались сотни бланков Комитета Культурного Просвещения.

Надо было видеть лицо офицера в этот момент.

– Черт подери! – сплюнул Александр, расправил плечи и тронулся в путь.

Очнулся он уже на рассвете, но решил еще поваляться, не открывая глаза. Утомительное путешествие на голодный желудок, сон на голой земле, перспектива перехода в несколько тысяч километров не прибавляли оптимизма.

– Ты только взгляни на него, как похож на человека.

– Точно. Но одет, правда, как-то странно.

Александр от удивления широко раскрыл глаза. Говорили на английском, слегка растягивая слова.

Он поспешно закрыл глаза, простонав:

– Только не это!

– Посмотри, Угрюмый, он никак проснулся.

Александр без звука съежился на земле.

– Вставай, незнакомец. Очень вредно лежать на голой земле.

– Не-е-еет, – простонал Александр. – Я все-таки сошел с ума.

– Ничего подобного! – отозвался голос, но как-то неуверенно.

– Он говорит не как человек.

Между тем Александр пришел к выводу, что необходимо принять как факт данную ситуацию. В конце концов, главное – не позволить себе спятить. Он поднялся на ноги и посмотрел в глаза аборигенам.

Александр хорошо помнил, что первая экспедиция обнаружила на планете две разумные расы: хокасов и слисси. Хокасы примерно метрового роста и покрыты золотистым мехом. Круглая голова с приплюснутой мордой и пара маленьких черных глазок. Если бы не короткие пальцы на руках, хокасы больше всего походили бы на огромных плюшевых медвежат.

Да, но первая экспедиция ни словом не обмолвилась, что туземцы говорят на английском, причем с техасским акцентом! И, кстати, одеты они как во времена Дикого Запада!

Одежда хокасов напоминала ему некоторые исторические фильмы. Попробуем описать эти одеяния: десятигаллоновые шляпы с полями шире плеч, здоровенные алые шейные платки, клетчатые жилетки пестрых тонов, брюки с бахромой и короткие сапожки со шпорами. Наряд завершали пояса с патронами и тяжелые шестизарядные кольты, свисающие чуть ли не до земли.

Александр изо всех сил старался сохранить рассудок.

Один из хокасов стоял возле землянина, а вот второй сидел верхом на странном скакуне. Животное было ростом с пони: четыре ноги, копыта, узкий длинный хвост. Чешуйчатая зеленая шкура, шею венчала маленькая головка с длинным клювом.

“Все правильно, – усмехнулся Александр, – вон и лассо на луке седла. Какой же ковбой без лассо?”

– Я смотрю, ты пришел в себя, – заговорил стоящий хокас. – Здорово, незнакомец! – Он смело протянул руку. – Меня зовут Угрюмым, а моего приятеля – Умником.

– Приятно познакомиться, – выдавил Александр и словно во сне пожал протянутые руки. – А я – Александр Джонс.

– Не понял, – засомневался Умник и подытожил: – Его зовут не по-человечески!

– Скажи, ты – человек, Александрджонс? – спросил Угрюмый.

Землянин невольно осмотрел себя и, тщательно выговаривая слова, произнес:

– Я – лейтенант Александр Джонс. Исследовательская звездная служба Земли. Член экипажа крейсера “Дракон”.

Хокасы смотрели на него с недоверием. Он вздохнул и утомленно добавил:

– Я – с планеты Земля. Человек я! Понимаете?

– Вроде бы да. Понимаем, – с сомнением протянул Умник. – Но будет лучше, если мы отправимся в город, и там с тобой разберется Ловкач. Он в этом больше кумекает. А вдруг ты – это наш последний шанс?

– Возможно, – грустно согласился Угрюмый. – Хуже, чем есть, уже не будет. Давай так, Александрджонс, сейчас мы доставим тебя в город. И поторопись, пока не появились индейцы.

– Индейцы? – не поверил Александр.

– А кто же еще? Они недалеко. Двигаем побыстрее, мой скакун выдержит двоих.

Честно говоря, землянину совсем не улыбалась поездка верхом на этой зверюге. К счастью, на хокасских скакунах оказались вместительные седла, и Александр вполне сносно устроился позади Угрюмого. На удивление, хокасские “кони” мчались с поразительной скоростью и не слишком утомляли седоков тряской. Правда, запах, исходящий от животных, не вызывал ассоциаций с парижскими парфюмерными прилавками.

Александр оглянулся. Прерия по-прежнему казалась бесконечной и безжизненной. Где-то там, впереди, находился “Дракон”.

– Конечно, это не мое дело, – наконец произнес Угрюмый, – но каким образом ты здесь очутился?

– А, это долгая песня, – выдохнул Александр. Мысли о еде не давали ему покоя. – Наш крейсер “Дракон” совершал рейд по малоисследованным мирам. И курс как раз проходил недалеко от вашей звезды, вернее, Солнца. Зная, что тут до нас уже побывали, мы решили немного отдохнуть, и я вылетел посмотреть ваш континент. Забарахлил двигатель, и я чудом спасся. Шлюпка утонула, а я успел катапультироваться. Ну и делать нечего, пришлось пешком топать к кораблю.

– А что, разве твои приятели тебе не помогут?

– Конечно, они будут меня искать, но разве обнаружишь остатки шлюпки на дне реки? Конечно, можно попытаться нацарапать что-нибудь на земле, чтобы было видно с воздуха, но с питанием у меня туговато, так что лучше уж идти вперед. Я так голоден, что готов слопать целого бизона!

– Бизона обещать не могу, – рассудительно молвил Угрюмый, – но пару бифштексов можно организовать.

Александр замычал от предвкушаемого наслаждения.

– Да, парень, ты бы долго не протянул, – вмешался Умник. – У тебя даже нет кольта.

– Ничего, сделал бы лук и стрелы.

– Что-что? Лук и стрелы, говоришь? – Умник подозрительно покосился на землянина. – Тебя, часом, не индейцы этому обучили?

– Черт побери, не видел я никаких индейцев!

– Лук и стрелы – индейское оружие, незнакомец.

– Ох, хорошо, кабы так оно и было, – пробормотал Угрюмый. – Пока только у нас были шестизарядные кольты, мы и горя не знали. Но теперь, когда они имеются и у индейцев…. Нет, с нами все кончено.

По приплюснутой мордашке сбежала скупая ковбойская слеза.

“Если местные ковбои – пушистые медведики, – задумался Александр, – то какие же тогда индейцы?”

– Подфартило тебе, парень, что мы с Угрюмым проезжали мимо. Хотели проверить, не осталось ли поблизости молодых бычков, пока еще не появились зеленокожие. Все без толку. Индейцы всех распугали.

Вот оно что! Зеленокожие! Александр припомнил кое-что из отчета первой экспедиции: на планете две разумные расы – млекопитающие хокасы и пресмыкающиеся слисси.

Слисси, наиболее крепкие и выносливые, постоянно теснили хокасов.

– Ваши индейцы – это слисси? – спросил он.

– Точно, – кивнул Умник.

– Они здоровые такие, повыше меня будут, но при ходьбе сутулятся? Такие хвостатые, зеленые и клыкастые? При разговоре они еще посвистывают?

– Все верно, и никак не иначе. – Умник недоуменно мотнул головой. – Если ты действительно человек, как же ты можешь не знать индейцев?

Впереди показалось пыльное облако. Только поравнявшись с ним, Александр разобрался, что к чему.

– Длиннорогие бычки, – вздохнул Умник.

Действительно, у животных имелся один длиннющий рог, и Александр порадовался, что эти красношерстные коротконогие бычки были млекопитающими.

На боках бычков выделялось клеймо “XX”.

– Два креста, – резюмировал Угрюмый. – Одинокий Всадник отгоняет подальше от зеленокожих свой скот. Шансов маловато, скорее всего, индейцы его настигнут.

– А что поделаешь, – отозвался Умник. – Все предпочитают отгонять скотину подальше. И я не собираюсь торчать в городе, ожидая зеленокожих, да и мало кто собирается, хотя Ловкач и Одинокий Всадник надеются на всех ковбоев.

– Эй, – подал голос Алекс. – Я вижу, что Одинокий Всадник уносит ноги, а вы говорите, что Ловкач и он собираются сражаться! Как это понимать?

– Одинокий Всадник с клеймом “XX” сматывается, верно, но Одинокий Всадник с клеймом “III” остается. Остаются еще Одинокий Всадник на Бизоне, Настоящий Одинокий Всадник и Самый Одинокий Всадник. Но готов спорить – они изменят свои решения, как только зеленокожие приблизятся на расстояние выстрела.

– Да сколько же их всего? – прокричал Александр, стараясь прямо держать голову, уже гудевшую от бесконечной скачки.

– Кто его знает, – Умник пожал плечами. – Я знаком с десятью, не меньше. Что делать, если в английском языке так мало имен. Не то что у хокасов в старину. Не очень удобно иметь поблизости сто других Умников, или позвать Угрюмого, а тебя спросят – которого?

Они обогнали мычащее стадо и теперь поднимались в гору. Наконец перед ними раскинулся маленький городок – дюжина небольших домиков, одна-единственная улица, вся в напыщенных фальшивых фасадах.

Повсюду сновали хокасы. Пешие, “конные”, в крытых повозках и фургонах. Все спасались от нашествия зеленокожих.

Перед въездом в город на щите красовалась корявая надпись:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЗОЛОТОНОСНОЕ УЩЕЛЬЕ!

НАСЕЛЕНИЕ ГОРОДА В ОБЫЧНЫЕ ДНИ – 212

В СУББОТУ – 1000

– Мы отведем тебя к Ловкачу. – Умник старался перекричать шумную толпу. – Он скажет, что делать.

Они медленно продвигались сквозь тесную и галдящую толпу хокасов. Те размахивали руками и орали во всю глотку – сообщали последние новости, спорили и палили в воздух. Но об эвакуации не было и речи. Оказывается, вдоль улочки расположился целый ряд салунов.

Александр, напрягая память, продолжал вспоминать отчет первой экспедиции.

Хокасы оказались жизнерадостными, дружелюбными и удивительно быстро перенимающими знания существами, имеющими при всем при том повадки неуклюжих медвежат.

Их технология была на уровне бронзового века, но слисси методично уничтожали разрозненные племена хокасов.

Пушистый медведик сражается отчаянно и отважно, когда на него нападают, но мгновенно забывает о врагах, если те исчезают из его поля зрения. Хокасы никогда не собираются в большие отряды, чтобы дать отпор врагу. Жуткие индивидуалисты, они просто не в состоянии создать свою армию.

Веселый, но непутевый маленький народец.

Александр почувствовал превосходство своего высокого роста, кителя звездного Офицера и гордого неумолимого человеческого духа, который унес людей к звездным мирам.

Необходимо что-то сделать, как-то помочь маленьким звездным братьям, тем более что удачное решение этой проблемы могло продвинуть Александра Джонса по служебной лестнице. Земля нуждалась в планетах с дружественным населением.

Очнувшись от грез, он обнаружил, что на него уставился толстый пожилой хокас, за которым столпились и другие обитатели Золотоносного Ущелья. На груди у толстяка болталась большая металлическая звезда.

– Как дела, шериф? – приветствовал его Угрюмый, усмехаясь.

– Здравствуй, Угрюмый, дружище – кротко отозвался шериф. – Привет и тебе, Умник, рад приветствовать вас, джентльмены! А кто этот незнакомец? Вроде смахивает на человека!

– Вот и он это же утверждает. Ловкача не видел?

– Это которого Ловкача?

– Ну ты даешь, старина! Я спрашиваю про нашего Ловкача.

Шериф моргнул.

– Его видели в задней комнате салуна “Парадиз” – прошептал он и просительно добавил: – Умник, Угрюмый, друзья мои, вы же не забудете своего старого приятеля, когда подойдут перевыборы в шерифы?

– О чем разговор! – искренне воскликнул Угрюмый. – Ты достаточно долго протрубил в шерифах. Хватит с тебя.

– Спасибо, ребята! Эх, если бы у всех были такие золотые души!

Шериф растворился в толпе.

– Какого дьявола он вас уговаривает? – изумленно воскликнул Александр.

– Да вот голосовать против его кандидатуры на очередных выборах, – пояснил Умник.

– То есть как? Шериф, глава города и…

Угрюмый и Умник изумленно переглянулись.

– Теперь я начинаю сомневаться, человек ли ты вообще, – выдавил Угрюмый. – Вы же сами научили нас, что шериф – это самый тупой человек в городе. Ну мы и решили, что обидно кому-то всю жизнь оставаться в шерифах, вот и устраиваем перевыборы ежегодно.

– Тюфяка уже трижды избирали на должность шерифа, – вставил Умник. – Он у нас самый распоследний олух.

– А кем у вас Ловкач? – ошеломленно спросил Александр.

– Разумеется, городской шулер!

– Какое отношение имеет к городским властям какой-то мошенник?

Угрюмый с Умником вновь обменялись взглядами.

– Послушай, приятель, – еле сдерживаясь, начал Умник, – мы многое можем понять. Но ты даже не знаешь, кто правит городом!

– Э-э, вероятно, – начал Алекс, – наверное, управляющий?

– Ей-ей, ты спятил, – вздохнул Умник. – Всем известно, что городом управляет городской шулер.

* * *

На Ловкаче был наряд, подобающий его положению в обществе: узкие брюки, черный пиджак, клетчатый жилет, белоснежная сорочка с высоким воротом, галстук с бриллиантовой булавкой, из одного кармана торчал небольшой двуствольный дерринжер, из другого – крапленая колода карт.

Ловкач выглядел утомленным. Как видно, последние дни стоили ему большого напряжения.

Он витиевато приветствовал Александра и провел его в свой кабинет, обставленный в манере XIX века. Угрюмый с Умником вошли следом и затворили за собой дверь, отгородившись от салунного шума.

– Сейчас принесут несколько сэндвичей, – сказал Ловкач.

Он вежливо предложил Александру отвратительного вида лиловую сигару из местных растений, и сам раскурил точно такую же, усевшись за конторку.

– Скажи мне, человек, можем ли мы рассчитывать и как скоро на поддержку твоих земляков?

– Вероятнее всего, не скоро, – вынужден был признаться Александр. – Экипаж “Дракона” абсолютно не в курсе ваших событий. Конечно, они приложат все усилия для моих поисков, но неизвестно, когда меня здесь обнаружат. А возможно, поищут с месяц, после чего посчитают погибшим и улетят.

– Та-ак. Понятно. Можно попытаться за это время добраться к твоим, но между нами и землянами территория, захваченная зеленокожими, просто так проскочить не удастся. Единственно верный способ – разгромить индейцев, что опять-таки невозможно без помощи друзей.

– Знаю.

Желая покончить с этой неприятной темой, Александр попытался побольше разузнать о жизни хокасов. К его удивлению, Ловкач оказался настоящим интеллектуалом и превосходным собеседником.

Первая экспедиция землян высадилась здесь более тридцати лет назад. В те годы на Земле никого не заинтересовал отчет об этой планете. В бескрайних просторах Галактики открыли великое множество миров, и лишь теперь, посылая “Дракон”, Лига задумалась об освоении этого района космоса;