Текст книги "Секреты (ЛП)"

Джейкоб уже ушел, а Лиза спала мертвым сном, когда я собрался на работу. Я налепил пластырь на посветлевший след от укуса на шее и прикрыл его шарфом. Будь мысли

материальны, можно было бы сказать, что мое желание спрятать засос выгнало нас с Зиглером на мороз на охоту за приведением, и мне не пришлось снимать шарф. Хотя можно было сидеть в офисе, отвечать на звонки и перекладывать бумаги с места на место. А я всегда считал, что мои желания мало или вообще никак не влияют на происходящее.

– Где именно находится призрак? – спросил Зиглер. Глаза его были сощурены, а на лбу, кажется, появилось несколько лишних складок. Обычно он смотрит на меня так, когда думает, что я пытаюсь его надуть.

– Где-то здесь, – ответил я, указывая вдоль переулка. – Я его не вижу.

Зиг прошел пару шагов вперед.

– …вот, а потом тетя Миртл сказала мне, что она сказала: «Пэг, у тебя слишком красивое личико. Почему тебе надо было обязательно все испортить?».

– Тебя так зовут? – обратился я к призраку. – Пэг?

– Да. В семье меня называют Пэг.

Я слегка кивнул, и Боб Зиглер заскрипел ручкой по блокноту. Как бы выглядела Пэг, если бы я мог ее видеть – хрупкий, сморщенный труп, который нашел за мусорными баками парень, выгуливающий собаку, или как пятнадцатилетняя девчонка, злоупотребляющая румянами? Но я не видел Пэг. Только слышал голос. И это даже хорошо.

– От какого имени сокращение? – пришлось спросить у Зиглера, потому что Пэг не отвечала.

– Маргарет.

– Правда?

– Да.

– Как из «Маргарет» вдруг получилось «Пэг»?

Зиглер пожал плечами.

– … но если бы это зависело от тети Миртл, то я не смогла бы встречаться с мальчиком до девятнадцати…

– И в каком это было году?

«Пэг» замолчала, впервые за последние двадцать минут. Я покачался на пятках, ожидая волшебного числа – хоть какого-нибудь, любого, по которому мы могли бы идентифицировать личность.

– Ронни Карсон переехал в квартал. Он был очень симпатичным. И умным. Он мог бы поступить в колледж.

Я нажал пальцем на внутренний уголок глаза и вздохнул.

– Она общается с тобой, – спросил Зиглер, – или плохой?.. – он помахал рукой, невнятным жестом изобразив «прием?».

– Слышу я ее отлично. Просто не могу добиться ничего полезного.

– Мое голубое платье, оно было особенным. Я нашла его у «Дж.С. Пенни». В то время, когда люди сами шили себе одежду, купленное в магазине платье – было роскошью…

– Когда люди шили себе одежду сами? – спросил я у Зиглера. – В каменном веке?

– Вы разговариваете о тряпках?

– Что насчет «Дж.С. Пенни»? Как давно это могло быть?

– Нам известен ее примерный возраст. Тело в офисе коронера, помнишь? Узнай дату рождения. Дату свадьбы. Или хотя бы фамилию?

Я повернулся лицом в направлении голоса Пэг.

– Мэм, вы не могли бы повторить свое имя?

Возникла длинная пауза. Я уже было подумал, что мое обращение ее испугало. Но тут:

– Это было голубое платье. С черной отстрочкой.

– Ничего? – спросил Зиглер.

Я решил не упоминать про отстрочку.

– Тебе надо научиться управлять допросом, – заявил Зиг, – вместо того, чтобы допрос управлял тобой.

– С призраками все по-другому. На них нельзя нацепить наручники или подкупить стаканчиком кофе и сигаретой.

– Перестань биться головой об стену. Если она не говорит свое имя, может, она скажет имена своих детей. Или адрес. Пользуйся головой, иди в обход.

Я снова обратился к призраку.

– Ладно, голубое платье от «Пенни». Но мне интереснее, что было чуть раньше. Возьмем, к примеру, конец февраля. Того года, – того века, чуть не добавил я. – Ты оказалась на улице без пальто, без документов. Не знаешь, почему?

– О, я одела пальто. На улице было холодно.

– Говорит, что на ней было пальто, – сообщил я Зиглеру. Либо Пэг была старухой и забыла одеться, либо какая-нибудь обдолбаная проститутка нашла замерзшее тело, обшарила и решила, что сможет загнать пальтишко за пару доз.

– Что-нибудь еще? – поинтересовался Зиг. – Может, адрес?

– Не торопи ее. Она как раз подбирается к настоящему времени.

– Мы не можем торчать тут целый день. У меня паста в ручке начинает замерзать.

Может, и так. А может, Зигу просто не хотелось дольше необходимого наблюдать, как я болтаю с призраками.

– Тетя Миртл научила меня вязать. Мы часами просиживали за рукоделием, пока мой Чарли был на работе, смотрели «Дни нашей жизни» и вязали. Я вывязывала квадраты, пока руки не начинали болеть. И она все время говорила, что я вяжу слишком туго. Слишком тугая вязка ничуть не лучше слишком свободной. От этого одеяло становится жестким и тяжелым. А когда свободно, пальцы рук и ног цепляются за дырки.

– Имя мужа – Чарли, – сказал я Зиглеру, а затем повысил голос и спросил Пэг: – Как долго вы были женаты с Чарли?

– О, дайте-ка вспомнить. Мы поженились 17 июня 1951 года. В тот день внезапно пошел дождь, с неба полило, как из прохудившегося ведра.

– Свадьба, – сказал я и повторил дату для Зиглера.

– Отлично, отлично, продолжай, – пробурчал он.

– Это было здесь? – спросил я ее. – В Чикаго? – поиска разрешений на брак в округе Кук, наверное, будет достаточно для предварительного опознания несчастной Пэг. А потом мы могли бы найти ее семью.

– Все верно, в церкви Непорочной Девы Марии. Ах, эти розовые витражи. Мы думали, освещение будет волшебным. Но небо так сильно затянуло тучами, что все вокруг стало серым.

– Сейчас идет снег, – попытался я переключить ее внимание на настоящее время. – Когда ты последний раз выходила на улицу, там шел снег? Ты видела что-нибудь еще? Может, кто-нибудь просил у тебя деньги?

– Шел снег, – как во сне повторила она. – И я увидела кошку, очень похожую на Бибс. Я пошла за ней. Понимала, что это Бибс не настоящая, но временами я могу путаться, – ее голос стих.

– Она пошла за кошкой, – передал я Зиглеру. – Господи. Какой ужасный способ лишиться бабушки.

– Кис-кис-кис, – начала звать Пэг.

Разве пожилые люди могут быть такими чертовски милыми и странными? Голос Пэг напомнил о деле Джейкоба, и я почувствовал себя законченным говнюком, ожидающим, что он будет возвращаться домой и вести себя как ни в чем не бывало. Лиза могла бы указать ему верное направление всего лишь капелькой своего «си-но». Неужели я такой плохой друг, если хочу, чтобы она хоть на десять минут отложила свои психические терзания и протянула руку Джейкобу?

Зиглер надел колпачок на ручку.

– Если больше никаких преступлений не предвидится, можно вернуться в участок и запустить поиск даты свадьбы.

– Погоди, дай попробовать еще раз, – я потратил двадцать минут только на то, чтобы выведать ее имя, но вдруг она расскажет побольше о своем муже. – Пэг, какая фамилия у Чарли?

– Кис-кис-кис, – ее голос становился все тише и бесплотнее, удаляясь вместе с ветром.

– Кажется, она ушла, – сказал я.

Зиг сунул блокнот и ручку в карман.

– Все в порядке. Отпусти ее. Даты свадьбы и имен наверняка достаточно, чтобы установить личность.

Зиглер направился к дороге, под черными подошвами его тяжелых ботинок поскрипывал снег. А я стоял и вглядывался в переулок и размалеванные граффити мусорные баки, где гуляющая собака нашла окоченевшую, посиневшую Пэг в домашней одежде, сапогах и с парой мазков ярко-оранжевой помады. Я представил, как белый свет заливает все вокруг, и, сосредоточившись, потянулся к ней, пытаясь почувствовать ее сущность.

– Иди к свету, Пэг, – от усилия закружилась голова, я остановился и прислушался.

И услышал только порыв ветра и шум машин вдалеке.

Зиглер устроил адское пекло в «импале», полицейский сканер бормотал в потоке жаркого, сухого воздуха. Я как мог отряхнул ботинки от снега, забрался в машину и захлопнул пассажирскую дверь, прищемив пальто. И решил оставить все как есть, чтобы Зиглер не видел, как я открываю дверь и втаскиваю пальто внутрь, но потом подумал, что подол будет в ужасном состоянии, проволочившись по улице все дорогу до участка.

Я открыл дверь и поправил пальто. Зиг ничего не заметил. Он заканчивал свои записи.

– Кстати, о том, что я спрашивал тебя недавно, – начал я.

Зиг перестал скрипеть ручкой, вздохнул и отложил блокнот.

– Я могу поверить тебе на слово и предположить, что ты считал, что вся эта секретность вокруг меня и моей личной жизни для моего же блага, – продолжил я, когда он завел «импалу», – но должен же быть человек, который тебе все это объяснял. Кто это? Варвик? – Тэд Варвик, старший офицер в нашем участке, как раз тот, кто принимал Зига на работу.

Зиглер выпрямился на подогретом кожаном сидении и принялся чересчур тщательно проверять зеркала.

– Нет. Я проходил собеседование – Варвик, твой врач и, само собой, шеф. Но указания шли главным образом от Бетти.

Бетти? Та самая Бетти с чирикающим «привет», Бетти со своим невероятно неуместным новосельем?

– Бетти, – повторил я. Имя прозвучало странно, словно я долго произносил слово, и его смысл в конце концов начал ускользать.

– Она хранит все персональные данные, – сказал Зиг.

– Господи боже. Еще остались люди, которые не в курсе всего этого сверхсекретного дерьма?

– Что насчет Тэйлора? Он был твоим напарником сколько, лет десять? И ни разу ни о чем не упоминал?

Я прикрыл глаза и вслушался в рокот мотора и плеск слякоти, стекающей по литым дискам «импалы». Понятно дело, Морис что-то знал. И подсознательно я понимал это с того самого момента, как поиски в Интернете не дали информации о нем. Но не стал ему звонить. Хотя это было бы просто. «Привет, Морис, как дела? И кстати… какого хрена?».

К тому же, я так и не смог полностью ему открыться. Он сам догадался, что я гей. Черт, да он даже определил, с кем я встречаюсь. И все-таки я никогда с ним по-настоящему не откровенничал. Как будто Морис наложил на тему «…иктор-…ей» вето, как на одну из тех вещей, о которых мы оба прекрасно знали, но по обоюдному решению никогда не обсуждали. И если дело обстояло не так, если Морис что-то сознательно от меня утаивал, то знать об этом я не хотел.

========== Часть 9.1 ==========

Лиза нашла себе занятие.

Когда я вернулся с работы, фабрика выглядела, как нормальное жилище, и уже не напоминала склад, устроенный близоруким пьянчугой. Самая большая мебель – диван и мультимедийный центр – остались там же, где мы их ставили. Но все, что можно было сдвинуть, собрать, стереть пыль и разложить по местам, не таская тяжести, было сдвинуто, собрано и разложено.

– Я не знала, что делать с этими вещами, – она показала на стопку коробок с запчастями моей старой белой мебели, – и переставила поближе к подвалу, если вы надумаете спустить их вниз.

– Ага. Я, э-э… В подвал я уж точно лезть не собираюсь.

– Ты же говорил, здесь был только один дух, и она ушла.

Говорил. Но никогда не утверждал, что мое отвращение к подвалам полностью рационально.

– Произошел несчастный случай с кондиционером для белья, – сказал я, – испугавший меня на всю оставшуюся жизнь.

Она закатила глаза, как бы говоря «ну коне-е-ечно».

– Ты будешь есть? Или дождешься Джейкоба?

– Мы не ждем друг друга. Кто-нибудь из нас всегда опаздывает.

– Предлагаю, что-нибудь приготовить. Правда, я не особо хороша в этом. Может, хочешь, чтобы я вместо готовки постирала?

– Лиза, я буду молиться на тебя, если ты постираешь.

– Тоже мне, большое дело, – хмыкнула она. – И не волнуйся, у меня трое братьев. Мужские трусы я видела и раньше.

Вот блин. Это я как-то упустил из виду.

– Рубашки Джейкоба не трогай. Он сдает их в чистку. А мои, думаю, можно и так постирать. А то у них слишком раздуется самомнение, если их каждый раз будут гладить китайские дамочки.

Лиза вытащила из-за двери подвала бельевую корзину.

– А спортивную форму Джейкоба?

Я зашел на кухню, посмотреть, нет ли там какой-нибудь еды, которую может по-быстрому разогреть любой тупица.

– Да, конечно. Он уделывает ее ежедневно. И будет в восторге от чистых вещей.

Продукты покупал только я, хотя никто не заставлял меня этого делать. Уверен, если предложить заказать пиццу, Лиза возражать не станет. Жаль, что у нас не нашлось меню еще из каких-нибудь ресторанов.

Можно было позвонить в ближайшую пиццерию и заказать что-нибудь основательное, вроде большой салями с двойным сыром и упаковки крылышек.

– Ого.

Я выглянул из-за дверцы холодильника.

– Ого? – мне вспомнилась бутылка смазки в сумке Джейкоба, и я понадеялся, что он перепрятал ее где-нибудь в спальне.

– В спортивной сумке Джейкоба пахнет точно, как в том ведьмовском магазине, – Лиза поставила открытую сумку на подлокотник кресла, вытащила футболку и, смутившись, поднесла ее к носу. – Я хорошо помню, потому, что мои волосы пахли также, даже после того, как я их вымыла. Кажется, пахнет камедью и шалфеем.

На секунду я тоже смутился. А потом все со щелчком встало на свои места, словно тумблеры, сдвинутые в один ряд. Каролина, звонящая на стационарный телефон, из-за того, что сотовый Джейкоба отключен. Пустой стакан из-под кофе от «Зеленых бобов» в машине Джейкоба. Джейкоб, посещающий спортзал три вечера подряд, хотя тренируется обычно не больше трех раз в неделю. И, конечно же, Крэш на экране камеры, хвастающийся кучей шалфея.

– Вик? Что такое?

Я вытащил из кармана телефон и уставился на кнопки. Можно позвонить Джейкобу и потребовать ответа, где он был. Самый естественный порыв для любого человека. Но Джейкоб способен солгать. А Каролина – нет.

– Виктор? – шепотом ответила она после двух гудков. – Это ты?

– Ты на работе?

– Я в Роузвуде, не в участке. А что? Хочешь поговорить с Джейкобом?

– Он там?

– Конечно, он… Все в порядке?

Я мог бы продолжить разговор, ответить на вопрос Каролины еще большим количеством вопросов. «Не знаю, а должно?» подошло бы лучше всего. Но я был слишком зол, чтобы хладнокровно играть в эти игры.

– Ладно, не важно, – ответил я и нажал отбой, даже не попрощавшись.

Лиза таращилась на меня из гостиной широко распахнутыми глазами. Она о чем-то догадалась и была в шаге от того, чтобы воспользоваться «си-но» и выяснить все окончательно.

– Мне надо уйти, – сказал я.

– Постой, можешь подождать минуту? Я пойду с тобой. Что бы ни случилось, я очень сожалею.

– Ты тут ни при чем.

Лиза догнала меня в один носках и схватила за руку, а я протащил ее за собой по деревянному полу, как катер водного лыжника.

– Ты не должен вести машину в таком состоянии. А если собьешь кого-нибудь? Давай я поведу.

– Ты умеешь водить по снегу?

– Я водила машину в горах.

Снег плюс высота. В завершение вечера только и не хватало автокатастрофы со смертельным исходом с моим участием. Разве что под колесами окажется Джейкоб. Или Крэш. Я не до конца определился.

– Обувайся, – сказал я, и Лиза кинулась искать свои кроссовки.

А я размышлял о том, что выпади хоть одна часть уравнения, и мне не удалось бы понять, почему Джейкоб так поздно приходил домой всю неделю. Не посмотри я видеозапись, и у меня в голове не появилась бы картинка этих двоих, смеющихся и целующихся, и даже хуже – смотрящих друг другу в глаза, словно они влюблены без памяти. А затем и все остальные мелочи. Джейкоб оставил стакан из-под кофе в машине и спортивную одежду в сумке, потому что ни разу за все то время, что мы жили вместе, я не трогал его мусор и не стирал его одежду. По какому-то странному совпадению, я все же сложил вместе все кусочки. И теперь не знал, как себя чувствовать, гением или болваном.

Лиза выскочила в холл в своем странном спортивном костюме, в одной из футболок Джейкоба и в его же толстовке с накинутым капюшоном.

– Ключи, – потребовала она, и я бросил их в протянутую ладонь. Ее взгляд ощущался физически, когда мы уселись в машину, и мне даже показалось, что Лиза шевелит губами в бесконечном потоке вопросов. Си? Но.

– Куда едем? – спросила она, отъехав от тротуара.

– Роузвуд.

– На кладбище?

– Нет, то – Роузхилл. А Роузвуд – дом престарелых на Фостер-стрит, – я всегда оставлял между собой и ближайшим кладбищем расстояние побольше. Могла бы и догадаться.

– А тебе безопасно там появляться? Там ведь постоянно умирают люди.

– Я поеду.

– Ты должен объяснить, что происходит. Я сказала, что одежда Джейкоба пахнет благовониями, и ты застыл.

Я кивнул. Все так и было.

Лиза притормозила перед светофором.

– И это проблема потому, что?..

– Ты все узнаешь через десять минут.

– Черт возьми, Вик.

Я проигнорировал ее, пытаясь определиться, что скажу Джейкобу. Я был так зол, что не мог связать ни одного внятного предложения. Неужели это так сложно? Если так сильно хотелось снова трахаться с Крэшем, мог бы просто сказать об этом. Или так и было? Или он говорил? Когда намекал на тройничок… Наверное, ему это было бы приятней, чем мне. Может, стоило согласиться? Хотя особого восторга ситуация, в которой мои мощи окажутся рядом с бандитскими татуировками и шестью кубиками пресса, не вызывала, все же это лучше вранья.

– Паркуйся на свободном месте, – велел я Лизе. Отстегнул ремень безопасности и открыл дверь раньше, чем она успела свернуть на парковку.

Роузвудский дом престарелых оказался приземистым зданием, возвышающимся над тротуаром всего на две ступеньки, и обе они были так плотно покрыты хрустящей солью, что на них вряд ли мог образоваться хоть один кристаллик льда.

Я протопал по ступенькам – по ним обеим – хлопнул ладонью по автоматической двери, открывающейся недостаточно быстро. Лиза догнала меня как раз к тому моменту, когда створки двери окончательно разъехались. В вестибюле, набитом громадными пластиковыми деревьями, нашлась еще одна дверь, наверное, такая же медленная, специально, чтобы никто в здании не ощущал сквозняков.

– Вик, ты выглядишь, как сумасшедший. Хочешь, чтобы тебя отсюда вышвырнули?

Кто? Худая черная леди средних лет с некачественно наращенными волосами, сидящая за стойкой регистрации? Хотелось бы на это посмотреть.

– Сэр, – скучающе-монотонно произнесла она, стоило перешагнуть порог. – Могу я вам чем-то помочь?

Я предъявил свое удостоверение.

– Детектив Бэйн, детектив Гутиеррез. Нам надо встретиться с детективом Марксом.

========== Глава 9.2 ==========

Слабый проблеск интереса промелькнул в глазах регистраторши.

– Третий этаж, детектив, – если она и заметила, что на Лизе красовалась мешанина из мужских свитеров, то никакой реакции, кроме усиленного моргания, не последовало.

Лестниц вокруг не наблюдалось, поэтому пришлось вызвать лифт. Двери разъехались, и из кабины вышла медсестра. Перед собой она толкала инвалидное кресло с сидящим в нем трясущимся стариком. Скользнув по нему взглядом, я поспешно отвел глаза, но ментальный отпечаток все же успел застрять у меня в голове. Шея, вывернутая под странным углом, сложенные на коленях руки, в которых самой заметной частью были костлявые, выпирающие запястья. На глаза я тоже успел обратить внимание, наверное, потому, что они были того же цвета, что и мои – ярко-голубые. Один глаз старика смотрел вперед, а второй косил вбок. Господи боже. Надеюсь, кто-нибудь сжалится и пристрелит меня, если со мной вдруг случится нечто подобное.

Колесо коляски застряло между входом в лифт и краем ковра, и медсестре пришлось раскачивать кресло, чтобы освободить из ловушки. А я изо всех сил старался не выпрыгнуть из кожи, пока она раскачивала, вздыхала, снова дергала, и наконец, отцепив колесо от порожка лифта, повезла старика прочь. Двери лифта попытались закрыться, но я заблокировал их, махнув рукой перед сенсором, и затащил Лизу в кабину. Двери со скрипом съехались, снова чуть-чуть приоткрылись, как бы говоря: «Ага, попались!», и сомкнулись окончательно.

– Что бы ты не думал о том, что сделал Джейкоб… – снова завела Лиза.

– Тебе не стоит влезать в это.

– Если только я не…

– Это все равно бы произошло. Всего лишь вопрос времени.

Двери лифта распахнулись на третьем этаже, и я вышел к точной копии стола с первого этажа, с той только разницей, что за этой стойкой сидела коренастая белая женщина с осветленными до лимонно-желтого цвета волосами.

– Где находится детектив Маркс? – обратился я к ней.

Доставать удостоверение не пришлось, вполне хватило тона, которым был задан вопрос.

– Дальше по коридору, комната 304, – сообщила регистратор.

У двери в комнату 304 торчали двое патрульных, подбоченившись и прихлебывая кофе из стаканчиков. Им крупно повезло, что я не был серийным убийцей, пришедшим по их души, не то оба уже обзавелись бы дырками во лбу, так и не успев достать свое оружие.

Они заметили меня в последний момент. Один из них двинулся мне на перерез, но напарник дернул его назад, прошипев «жуткая команда» так громко, что не услышал был только глухой с неисправным слуховым аппаратом. Оба парня тут же вжались в стену, словно боясь, что мои сверхъестественные способности могут их испачкать, и я прошел в комнату. Страшно представить, как бы их перекосило, узнай они, что плюс ко всему я еще и гей.

Комната была оборудована двумя больничными койками, аккуратно заправленными и заваленными бумагами. Каролина сидела за маленьким столиком, угрюмо глядя в экран ноутбука, а Джейкоб мотался туда-сюда по крохотному островку между кроватями, как большой кот в зоопарке Линкольна во время кормежки. Резко затормозив посреди комнаты, он с недоумением уставился на меня.

– Надо поговорить, – сказал я.

Его взгляд метнулся к дверному проему, в котором нарисовались парни в униформе, вытянув руки по швам. Не знаю, куда подевался их кофе, но они явно ожидали увидеть что-нибудь интересное.

Каролина опустила крышку ноутбука и встала.

– Я, пожалуй…

– Нет, – выпалил Джейкоб. – Останься, – и взглянув на Лизу, добавил: – Ты тоже. Закройте дверь.

– Если ты думаешь, что разговор будет приятнее только потому, что здесь Каролина и Лиза…

Джейкоб поднял руку, как заправский регулировщик движения.

– Вик, успокойся.

Каролина по стеночке подобралась к Лизе.

– Нет, правда, я же вижу, что вам двоим надо поговорить наедине.

– Ты остаешься, – приказным тоном заявил Джейкоб.

– Ой-ой, – вырвалось у Лизы.

– Объясни-ка, – голос Джейкоба стал гладким, словно бархат, – что, по-твоему, происходит.

– Я думаю, что ты таскаешься в «Палки и Камни» после работы, а тренажерный зал используешь в качестве комфортабельного душа. Что позволяет не лгать, утверждая, что ты был там. А заодно избавиться от запаха благовоний.

– О, господи, – вырвалось у Каролины.

Джейкоб сверлил меня тяжелым взглядом. Я выложил все, кроме самых очевидных вещей. Мой голос стал довольно противным, из-за того, что я пытался говорить тихо, чтобы полицейские за картонной дверью меня не слышали.

– Выходит, не успели мы съехаться, ты тут же начал бегать к Крэшу? А мне казалось, ты с ним порвал, именно потому, что он не мог держать свой хер в штанах.

– Я не сплю с ним. Мне просто надо было поговорить. И все.

Я таращился на Джейкоба. А он на меня. А Лиза с Каролиной отчаянно хотели оказаться в этот момент где-нибудь очень далеко, это ощущалось отчетливо даже для меня, ни разу не эмпата.

– Каролина? – обратился я к ней.

– Правда, – ответила она. – И, Джейкоб, все это совершенно неуместно.

– А со мной ты что, поговорить не мог? – спросил я его.

– Конечно, мог. Дело не в тебе, Вик.

– И не в тебе, и не во мне? Видимо, именно это ты говоришь, когда собираешь с кем-то порвать.

Джейкоб схватил меня за лацканы пальто.

– Мы только что вместе купили дом. Я никуда не собираюсь уходить, – черт, как же приятно быть вот так притянутым к нему. Я тут же возненавидел себя за эту мысль. Только этого сейчас и не хватало, сказал я себе. Не сейчас.

– Я хожу к Крэшу и разговариваю с ним, потому что он – эмпат. Только и всего.

Я как наяву увидел Крэша, держащего руку на своем животе и ощущающего все то, о чем остальным приходится говорить вслух, но остановиться было очень сложно. Я видел запись. И знал, что находится под этой рукой, под этой одеждой – плоский, мускулистый живот, покрытый татуировками, слово «Мэтти», какой-то орнамент, выглядывающий из-под резинки трусов, – а представив, довольно таки просто вообразить, как этот самый живот дрогнул бы под моими пальцами. Черт возьми. Кажется, это скорее Джейкобу надо переживать из-за возможной измены, а не мне.

И тем не менее.

– Ты лгал мне.

– Знаю. Я был неправ. Но проведя целый день с Крэшем, я просто не мог отказаться от этого. Если бы я сказал тебе, что собираюсь поговорить с ним, ты бы захотел знать, о чем. А затем стал бы расспрашивать про расследование. И понятно, ты же сам коп. Но я бы не вынес, если бы пришлось рассказывать все еще раз.

Джейкоб говорил все это, вцепившись в мое пальто и приблизив лицо ко мне почти вплотную. Его голос звучал гипнотически. Не будь здесь Лизы и Каролины, я бы наверняка растаял в его руках. А копы за дверью? Их присутствие делало ситуацию еще более возбуждающей. Та еще была бы задачка – сделать все так, чтобы ни один из них ничего не заметил.

– Всякий раз, как я заговариваю об этом деле, – сказал Джейкоб, – я так и вижу ее, напуганную и растерянную. Она ведь беззащитная женщина, – если Джейкоб хотел заставить меня чувствовать себя ревнивым мудаком, ему это прекрасно удалось. – Я обязан положить этому конец.

– Не только ты, – сказал я. – Ты – часть команды. Над этим делом работают и другие.

Я наблюдал, как ходят желваки на его скулах, пока он обдумывал эту мысль. Хватка на лацканах моего пальто ослабла, затем Джейкоб вздохнул и прижался своим лбом к моему.

– Меня тревожило, что я сделаю с ним, когда найду, – прошептал он.

Ох ты ж.

– Ты это о чем?

– Я никогда никого не убивал, – голос его становился все тише и тише. – Но думаю, что смог бы.

Наверное, то, что я ощутил в ту секунду, был всплеск чистого адреналина. Не знаю даже, чего мне хотелось больше: содрать с Джейкоба всю одежду или вырваться и удрать через ближайший выход. Может, и вправду было бы лучше, если о подобных вещах он рассказывал Крэшу, а не мне.

– Перестань, Джейкоб, – подала голос Каролина. – В тюрьму нам надо засадить насильника, а не тебя. Кроме того, мне совсем не хочется тренировать нового НЭса. Мне нравишься ты. Такой устрашающий.

Джейкоб обнял ладонью мое лицо, погладив большим пальцем скулу. Глаза его были очень темными, взгляд ужасно напряженным, и он так пристально смотрел на меня, что я мог бы поклясться, он пытается установить со мной телепатический контакт. Понимал ли я? Черт, не знаю. Я мог понять, что Джейкоб держал визиты к Крэшу в тайне ради мира и спокойствия на консервной фабрике, особенно в состоянии усталости и раздражительности. А если представить, что все зашло еще дальше, и Джейкоб спит с Крэшем ради… Чего? По старой памяти? Потому что удобно? Чтобы выпустить пар? Нет, на Джейкоба это не похоже. Он был в некотором роде слишком зациклен на мне, чтобы рисковать тем, что между нами было, из-за небольшой интрижки на стороне. Само собой, не помешало и подтверждение Каролины, что эти двое только разговаривают. Джейкоб не играл на два фронта. Он всего лишь опускал чертовски много деталей, приходя домой поздно вечером.

– Каролина права, – согласился я. То, что Джейкоб выкрутился, восторга у меня не вызывало, но я был почти счастлив, что он не вернулся к Крэшу, на чем бы они там не остановились. – Не думаю, что ты сможешь переварить тюремную еду.

Джейкоб покачал головой, не отрывая лба. Я не мог сфокусироваться на его глазах – они находился слишком близко. Но его дыхание начало туманить мое сознание, став глубоким и хриплым, таким, каким становилось, когда он собирался разложить меня на ближайшей удобной поверхности.

– Эй, парни… – окликнула нас Каролина.

Джейкоб смял мои губы поцелуем, сунув мне в рот язык. Свободной рукой он обнял меня за талию и притиснул к себе. Ну вот, пожалуйста: новый фетиш. Мне подумалось, что для него это охренеть как сексуально – разложить меня прямо на работе. Эксгибиционизм. Учиться никогда не поздно.

– Ой, да ладно, – заныла Каролина. – Если мне захочется на такое посмотреть, я возьму в прокате «Горбатую гору».

– Тс-с, – шикнула на нее Лиза, – люди снаружи.

– Дай мне передохнуть.

– Они подслушивают, – объяснила Лиза, – но они не расслышали твои последние слова.

Язык Джейкоба мял мой, а рука все крепче стискивала голову. Трахая мой рот… Ох ты, черт, это было

Джейкоб отпрянул, и мы смогли наконец посмотреть друг другу лицо. Его дыхание было таким тяжелым, что раздувались ноздри. Я чувствовал, как вздымается и опадает его грудь.

– Я здесь ради тебя, – сказал я ему. – Первым делом приходи ко мне.

Джейкоб кивнул. Его рука соскользнула с моей спины, и я неохотно отступил на шаг.

– Так Лиза снова пользуется «си-но»? – спросил он.

Я взглянул на Лизу. Пока мы с Джейкобом лизались, она уже настроилась задавать вопросы «си-но» вслух.

– Еще не ясно, – ответил я. – Ее это очень утомляет. Надо немного подождать. Она скажет, когда, – не очень элегантный способ обойти тему, но он давал Лизе возможность остановиться, когда она сама сочтет нужным.

Судя по всему, Каролина углядела что-то подозрительное в моих отговорках, да и Джейкоб, черт возьми, тоже. Но пока рядом находится Каролина, способная в любой момент брякнуть: «Ложь», пространства для вербальных маневров практически не остается.

Джейкоб провел пальцами по моей щеке, шее, по плечу и вниз по руке. Схватил за ладонь и развернул к девчонкам.

– Давай я тебе кое-что покажу, – сказал он и потащил меня к ноутбуку. Открыл и нажал клавишу.

На экране всплыло маленькое окошко. Сначала я подумал, что это статичное изображение, снимок почти такой же комнаты, в которой мы сейчас находились, но затем на кровати что-то сдвинулось, и я разобрал очертания человеческой фигуры, укрытой одеялом. Она была вся какая-то серая, серое одеяло, седые волосы, пепельного цвета кожа. Низкое разрешение картинки и практически сливающиеся цвета прятали ее, но всего одно движение, и я увидел.

– Это Ирен, – сказал Джейкоб.

Никакого мысленного образа изнасилования бедной старушки на ум не пришло – да и слава богу, но от понимания, что такое действительно могло произойти, неприятно засосало под ложечкой. Я глубоко вздохнул и взял себя в руки.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Тут наверняка полно свидетелей, которых мы не можем опросить, – сказал Джейкоб. – Может, тебе повезет?

– Джейкоб! Да ты хоть понимаешь?.. – зашипела Каролина. Вздрогнув, я оглянулся. В щели под дверью комнаты двигались тени от ботинок патрульных, только и ждущих, как бы влезть в нашу беседу. – Ты низводишь нас до уровня каких-то машин, которые можно включать и выключать по своему желанию. Мы – люди. Ты вообще задумывался, чего ему будет стоить открыться в подобном месте?