Текст книги "История с лишайником"
Автор книги: Джон Уиндем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
4
Воскресные газеты прорвали сеть молчания. И в понедельник газеты вышли под заголовками: «Все еще волшебная в восемьдесят лет!» («Миррор»). «Места для сидения – подросткам» («Скетч»). «Стоячие места для стариков» («Мейл»). «Антигерон ставит моральные проблемы» («Ньюс кроникл»). «Никаких привилегии для богачей» («Трампитер»). «Новый подход к возрасту» («Мейл»).
Только газета «Таймс» продолжала хранить молчание, словно решив хорошо подумать, прежде чем сделать выводы.
Без какой-либо причины, просто потому, что она оказалась под рукой, Диана взяло «Трампитер» и начала читать передовицу.
«Если правительство тори позволит частным фирмам разрабатывать величайшее открытие века и выпускать его по цене, доступной лишь богатым дармоедам, то это вызовет самое меньшее национальный скандал. Такая постановка вопроса, когда тег кто способен платить, будут иметь возможность жить дольше, чем те, кто не может платить, является насилием над демократией и над понятием блага государства в целом. «Трампитер» от имени народа требует, чтобы правительство немедленно национализировало антигерон. Он не должен ни на минуту остаться привилегией меньшинства. Мы призываем к справедливому разделу, на равных условиях. Запасы антигерона должны быть конфискованы; при больницах необходимо организовать соответствующие центры; население должно получать карточки, которые будут давать право на бесплатное омоложение согласно декрету национальной охраны здоровья. Девизом в этом деле должно стать равенство для всех. И только семьи рабочих, создающих материальные блага страны, имеют право пользоваться преимуществами…»
Газета «Мейл» писала:
«Наша первая забота – старые люди. Они должны пользоваться преимуществами, что даст им возможность прожить еще несколько лет! Честь нашей страны будет запятнана, если молодым разрешат использовать это чудо-лекарство для себя, в то время как старые люди будут преждевременно умирать из-за его отсутствия. Необходимо немедленно установить строгий приоритет, начиная от пожилых людей, независимо от богатства и власти…»
И газета «Телеграф»:
«Ни принцип «Кто первый пришел, тот первый получил», ни желание угодить отдельным сословиям общества не могут стать ответственным критерием в подходе к разрешению проблемы новейшего научного чуда, которое, если верить репортерам, стало знамением нашей эпохи. Оно должно быть доступным для всех. Но Рим строился не один день, и проблема распределения препарата таким образом, чтобы это полнее всего отвечало интересам нации, пока его запасы не смогут полностью удовлетворить потребность всех, требует серьезного рассмотрения. Нет сомнения, что судьба народа в значительной степени зависит от мудрости и опыта тех, кто руководит нашей экономической политикой и направляет нашу промышленность. Они имеют возможность проявить дальнозоркость, которая, преимущественно, и приводит их к высокому положению, но даже эта возможность должна как-то контролироваться сознанием того, что очень часто они не доживают до того времени, чтобы увидеть плоды своей деятельности. Но когда продолжительность жизни увеличится…»
Газета «Миррор»:
«Что, – задают себе сегодня вопрос женщины по всей стране, – что это будет за ощущение оставаться в шестьдесят-семьдесят лет молодой не только душой, но и лицом и фигурой?
Во-первых, это будет означать долгие годы, на протяжении которых вы сможете рассматривать себя в зеркале без постоянного страха: «А не теряю ли я его любовь так, как теряю свою красоту?»
Во-вторых, это будет означать больше уверенности в самой себе. Как часто вы говорили себе: «О, если бы я молодою знала то, что знаю сейчас?» Так что в будущем, если оправдаются обещания антигерона, вам больше не придется этого говорить: у вас будет молодость плюс опыт и привлекательность…»
«Газета» писала:
«Долгая жизнь для вас – бесплатно!.. Шесть счастливых читателей «Газеты» будут среди тех, кто первыми вступит в новый век. Вы можете стать одним из них и получить антигерон абсолютно бесплатно… Единственное, что вам нужно сделать, это ввести…»
Диана быстро пересмотрела остальные газеты и на минуту задумалась. Потом сняла трубку и набрала номер.
– Доброе утро, Сара, – сказала она.
– Доброе утро, мисс Брекли. Очень хорошо, что вы позвонили по внутреннему телефону. Коммутатор занят, с того момента как только начал работать. Бедная Виолетта просто сходит с ума. Каждая газета, каждый журналист в стране и, фактически, каждый профсоюз стремятся связаться с вами немедленно.
– Велите ей, чтобы на коммутаторе не принимали больше вызовов, – сказала Диана. – Кто сегодня дежурит в холле?
– Кажется, Хиксон.
– Хорошо. Прикажите ему закрыть все двери и не впускать никого, кроме клиентов с назначением на сегодня и наших работников. Он может, если захочет, взять себе помощника. А если на улице соберется большая толпа, он может позвонить в полицию. Поставьте кого-нибудь из шоферов и грузчиков возле дверей склада и черного хода. Оплата сверх нормы.
– Хорошо, мисс Брекли.
– И еще, Сара, позовите, пожалуйста, мисс Брендон к телефону.
Вскоре послышался голос мисс Брендон.
– Люси, – сказала Диана, – я просмотрела газеты. Все они подходят к этому вопросу фактически с одной точки зрения. А я хочу знать, что на самом деле говорят и думают об этом люди. Я хочу, чтобы вы отобрали пять или шесть интеллигентных девушек из нашего персонала и дали им задание. Они должны походить по кафе, коктейль-барам, столовым и другим публичным местам, словом, везде, где собираются люди, и разузнать, что они на самом деле думают по этому поводу. Постарайтесь равномерно разделить между собой районы, чтобы не пропустить ни единого. Доложите не позже половины пятого. Постарайтесь, чтобы среди отобранных вами девушек не оказалось таких, которые любят выпить. Я договорюсь с мисс Трефорд, чтобы выдали каждой из вас по четыре фунта на расходы. Все ясно?
– Да, мисс Брекли.
– Хорошо. В общем, приступайте, только сначала тщательно отберите людей, на которых можно положиться. А теперь попросите, пожалуйста, мисс Толвин соединить меня с мисс Трефорд.
Диана уладила несколько финансовых дел с мисс Трефорд, а потом снова позвонила мисс Толвин.
– Я думаю, что мне лучше исчезнуть на сегодня.
– Я тоже так думаю, – согласилась мисс Толвин. – Хиксон говорит, что уже несколько человек отказываются покинуть зал до тех пор, пока не увидят вас. Это становится похожим на осаду. Мне кажется, что трудности начнутся во время ленча.
– Подумайте, нельзя; ли устроить так, чтобы наши работники входили и выходили через двери соседнего дома. Я не хочу отсылать их домой, ибо когда кто-нибудь из клиентов каким-то образом прорвется к нам, он должен убедиться, что с нами все в порядке, несмотря на распространяющиеся слухи. До тех пор, пока это будет возможно, всё должно оставаться по-старому.
– Да-а, – сказала мисс Толвин с сомнением в голосе. – Я сделаю все, что от меня зависит.
– Я полагаюсь на вас, Сара. Если л буду нужна, позвоните мне по внутреннему телефону.
– Я думаю, что будут попытки пробраться к вам и на квартиру, мисс Брекли.
– Не бойтесь, Сара. У нас там два здоровенных, хорошо оплачиваемых швейцара. Всего вам самого лучшего.
* * *
– Это аморально, – пожаловался главный управляющий. Он оглядел группу коллег, собравшихся на обычную утреннюю планерку в конторе фирмы «Искусство привлекательности». – Четыре раза я пытался убедить эту женщину открыть общий с нами счет; и каждый раз ответ был один и тот же: она не собирается создавать большое предприятие; массовый рынок ее не интересует, она зависит от частных рекомендаций. Я сказал, что в один прекрасный день она будет вынуждена расширить свое предприятие и мы с радостью поможем провести ей рекламную кампанию. Я нарисовал перед ней возможную перспективу – расширение или разорение, но она все равно отказалась. А теперь посмотрите на это! Кто завладел ею? Кто торгует ее делами? Торгует – так я сказал? Просмотрите сегодняшние газеты. Какая глупость!
– Кто бы это не сделал, он попрал интересы своей отрасли, сказал заведующий финансами.
– Нам надо бы найти его и заставить замолчать, – предложил кто-то. – Он не дурак, надо сказать и умеет создавать впечатление.
Главный управляющий фыркнул.
– Все это может подорвать веру в честность рекламы. Вселять надежду и веру – это одно дело; претендовать на чудеса – совсем другое.
Самый младший из присутствующих несмело прочистил горло. Он не так давно окончил Оксфорд и стал акционером фирмы не далее как год назад. Но он приходился племянником управляющему, поэтому все лица повернулись в его сторону.
– Меня удивляет, – начал он, – я хочу сказать, кажется, все мы уверены в том, что это сплошной обман. А фактически каждая утренняя газета… – Он не закончил, удивленный выражением их лиц. – Лишь идея… – добавил он тихо.
Управляющий сочувственно покачал головой. – Невозможно, конечно, разобраться во всем за несколько месяцев, Стефан. Мне все равно, кто это делает, но это аморально!
* * *
Телеграмма министру внутренних дел.
«Сэр, на экстренном совещании Всеобщего совета британских владельцев похоронных бюро, которое состоялось сегодня, единогласно принята такая резолюция. Совет высказывает правительству свое серьезное беспокойство по поводу препарата под названием «антигерон». Разрешение пользоваться им неминуемо приведет к падению спроса на услуги наших бюро, а это в свою очередь, вызовет рост безработицы среди членов союза. Союз настойчиво просит немедленно предпринять меры, согласно которым производство и употребление антигерона будут объявлены вне закона».
* * *
– Я… э… я… я хочу знать вашу мысль о моем возрасте, доктор.
– Мадам, я здесь не для того, чтобы льстить своим пациентам или разгадывать шарады. Если вы не имеете свидетельства о рождении, я предлагаю вам обратиться в Сомерсет-хауз.
– Но могло же случиться недоразумение. Я хочу сказать, что бывает путаница, разве же не так? Это может быть и не мое свидетельство, либо кто-то мог ошибиться, записывая в книгу, правда?
– Но это почти невозможно.
– Все равно, доктор, Я кочу удостовериться. Если бы вы могли…
– Если это какая-то игра, мадам, то я не принимаю участие…
– Нет, прошу вас, доктор…
– Я уже тридцать пять лет занимаюсь врачебной практикой, мадам. И за все это время ни один из моих пациентов, разве что совсем старый, ни разу не сомневался относительно своего возраста. И вдруг сегодня утром ко мне приходят две леди и требуют определить, – сколько им лет. Это же абсурд, мадам.
– Но… я хочу сказать… Это стечение обстоятельств..
– Кроме того, это невозможно. Самое большее, что я могу сделать, это сказать приблизительно.
– Именно так вы сказали той первой леди?
– Я… з-э. да, очень приблизительно.
– Тогда, пожалуйста, не откажите и мне, пусть будет также очень приблизительно. Это так важно для меня…
* * *
Три кофе, пожалуйста, Крис. Послушайте, парни, дела на бирже не улучшаются. Знающие люди говорили, что до конца недели все устроится. В субботу утром многие газеты удивлялись, почему в пятницу они впали в такую панику.
– При открытии все оказалось на прежнем уровне. Но это продолжалось минут десять, а потом снова началась паника. Цены падали вниз, как осенние листья.
– Однако – о, спасибо, Крис, – вот так девочка! Нет Крис – кстати, если ты будешь пренебрегать мною, я пожалуюсь лорду-мэру, и он устроит тебе выволочку! Да, на чем это я остановился?
– Вы сказали «однако».
– Неужели? Странно, почему? Если в этом антигероне что-то есть, почему же никто не подтверждает либо не отрицает этого официально? Тогда бы мы знали, что делать.
– А вы сегодня читали газету?
– В газете не сказано ни слова об этом.
– Послушай, дружище, у некоторых высокопоставленных лиц высокопоставленные жены посещают салон «Нефертити». В парламенте ходят слухи, будто они так глубоко в это верят, что убедили и своих мужей – вот где кроется причина.
– А теперь обдумайте все трезво. Это очень серьезно. Я думаю, что слухи верны. Если бы там ничего не было, они давно бы уже развеялись. Этот антигерон уже вызвал замешательство, не удивлюсь, если биржа прекратит операции, – вплоть до какого-нибудь официального заявления.
– Разве такое возможно?
– А почему бы и нет, если это в ее интересах? Во всяком случае, могу побиться об заклад, что дело с этим антигероном никогда не зашло бы так далеко, если бы, черт их всех побери, о нем написали правдивую статью.
– Ну и что?
* * *
– Теперь самое время покупать – все летит вверх тормашками.
– Что покупать, бога ради?
– Хорошо. Только держите язык за зубами. Универмаги.
– Универмаги?!
– Тише, друг. Теперь слушайте. Это же ясно, как белый день. Знаете ли вы, что семьдесят пять процентов женской одежды в нашей стране покупается женщинами в возрасте семнадцати – двадцати пяти лет?
– Правда? Звучит немного неправдоподобно, но я не понимаю…
– Однако это так. Что означает, если даже этот антигерон не такой необычайный, как его описывают, – пусть он, скажем, только удваивает продолжительность жизни, – выходит, вдвое больше женщин будут считать, что они в возрасте от семнадцати до двадцати пяти; значит, они будут покупать вдвое больше одежды, чем сейчас. Верно я говорю?
– Но разве не всем им понадобится вдвое больше одежды,
– Тем лучше. А если эффект антигерона постоянный, то совсем хорошо, ибо увеличение оборота на сто процентов – это не мелочи. Займитесь мануфактурой, и вы не ошибетесь.
– Но я все еще не понимаю, при чем здесь семьдесят пять процентов…
– Не имеет значения; Подумайте над всем этим, дружище. Я исчезаю, чтобы вложить свои денежки в женское белье…
* * *
– Спилер! Спилер! Где вы?
– Я здесь, сэр Джон.
– Почти впору. Спилер, вы знаете что-нибудь об этом антигероне?
– Только то, что писали в газетах, cэp Джон.
– И что вы об этом думаете?
– Я ничего не могу сказать, сэр Джон.
– Разговаривал со своей женой. Она верит в него безгранично. Уже годами она посещает «Нефертити». Должен согласиться с нею. Можно сказать – ни на один день не постарела с тех пор, как мы поженились.
– Леди Четерхзм прекрасно сохранилась, сэр Джон.
– Черт побери! Взгляни на это фото. Сделано девять лет назад. Теперь выглядит такой же молодой и красивой, как тогда, когда ей было двадцать один.
– И в самом деле, сэр Джон.
– Я хочу; чтобы вы связались с женщиной, которая руководит этим заведением, какой-то мисс Брекли. Договоритесь немедленно про курс омоложения. Сию же минуту. Если она не будет соглашаться из-за перегруженности клиентами, предложите ей двадцать пять фунтов сверх обычной платы.
– Но, сэр Джон, я понял, что леди Четерхзм уже…
– О боже! Спилер, так это же не для моей жены, это для меня.
– О… э-э… да. Понимаю. Хорошо, сэр Джон.
* * *
– Это дело в стадии подготовки, инспектор. Все идет к тому, что нам придется, раньше или позже, арестовать ее, хотя бы ради ее собственной безопасности. Как вы думаете, можно обвинить ее в торговле опасными лекарствами, что карается законом?
– Старший инспектор и я уже обговорили этот вопрос, сэр. У нас нет доказательств применения любого из известных наркотиков, и вся беда в том, что никакие лекарства не считаются опасными, пока они не квалифицированы как такие.
– Тогда подозрение в незаконном владении?
– Слишком рискованно, сэр. Я уверен, что ничего запрещенного мы не найдем.
– А как насчет бродяжничества?
– Бродяжничества, сэр?
– Она говорила им, что они будут жить двести лет. Это же гадание, да? А это делает ее мошенницей или гадалкою, словом той, которая подпадает под закон о бродяжничестве.
– Вряд ли это возможно, сэр. Она ведь на самом деле не занималась гаданием. Насколько я понимаю, она просто заявила, что существует средство, увеличивающее продолжительность жизни.
– Все равно это может быть жульничеством.
– Может; сэр. Но в том-то и суть – является ли им на самом деле? Никто этого не знает.
– Но мы же не можем ждать двести лет, чтобы убедиться в этом. Мне кажется, самое лучшее, что можно сделать, это найти повод квалифицировать ее поведение, как такое, что ведет к нарушению спокойствия, и придерживаться данной версии до тех пор, пока в ней будет необходимость.
– Я очень сомневаюсь, что это подтвердится во время сегодняшнего допроса, сэр.
– Возможно, Аверхаус, возможно. И все же нам нужны доказательства…
– Да, сэр. Я их добуду.
* * *
«Королева и антигерон. Газета «Ивнинг Флэг» не сомневается в том, что высказывает чувство подавляющего большинства своих читателей, заявляя, что приоритет в использовании результатов самого великого открытия должен принадлежать первой леди в нашей стране…»
* * *
– Берт, слышишь, Берт, включи пожалуйста Би-Би-Си! Вот так, милый. Будет говорить та женщина, которая знает, что нужно делать, чтобы прожить двести лет. Не скажу, чтобы мне хотелось жить так долго. Временами мне надоедает жизнь. Но неплохо знать, как…
«Добрый вечер, леди и джентльмены. Наш выпуск новостей за эту неделю, без сомнения, привлек всеобщее внимание… Мисс Диана Брекли… Мисс Брекли дает интервью Руперту Пиджену…»
– Итак, мисс Брекли, ваше заявление на прошлой неделе вызвало целые волнения.
– Этого и нужно было ожидать, мистер Пиджен.
– Не могли бы вы для тех, кто не читал последних газет, в очень простой форме изложить основное содержание вашего заявления?
– А оно и так совсем просто: «Если люди хотят дольше жить, то для этого сейчас есть средства».
– Понятно. Это, конечно, очень просто. Вы заявляете, что разработали такой способ омоложения, который гарантирует это?
– Я не думаю, что есть необходимость усложнять вопрос, мистер Пиджен»
– Не понимаю.
– Заявляете ли вы, что вы уже завтракали сегодня, или вы на самом деле уже сегодня завтракали, мистер Пиджен?
– Но, я…
– Тенденциозно, мистер Пиджен, что?
– Э;.. э… ваше заявление. Я имею в виду то, что вы заявили, будто много людей прошло у вас курс омоложения, результатом которого будет долголетие?
– Да, заявила.
– Сколько приблизительно?
– Семьсот лиц.
– И все женщины?
– Да, но это только результат стечения обстоятельств, средство одинаково эффективно и для мужчин.
– И как долго проживут эти люди?
– Этого я не могу вам сказать, мистер Пиджен. А сколько лет проживете вы?
– Но я же понял, что вы заявили… вернее вы сказали…
– Я сказала, что возможная продолжительность их жизни увеличилась, и если не прерывать курса, станет вдвое или даже втрое больше обычной. Это зависит от количества принятого препарата. Однако это совсем не означает, что все эти годы они проживут сполна. С одной стороны, если вы удваиваете продолжительность жизни, вы одновременно удваиваете шансы фатальных случаев и, возможно, увеличиваете вдвое склонность к заболеваниям.
– Из этого вытекает, что та женщина, возможная продолжительность жизни которой утроилась, не осознает этого – точно так же, как она не осознает своей нормальной продолжительности жизни?
– Конечно.
– И, откинув несчастные случаи и серьёзные заболевания, она может дожить до своего двухсотлетия.
– Да.
– Далее, мисс Брекли, много газет твердило, будто никто из тех, кому вы вводили ваш антигерон, верно я называю?
– Верно – антигерон.
– … что никто из них и не подозревал, что прошел такой курс, пока вы об этом не заявили несколько дней назад?
– Я думаю, что отдельные лица догадывались. – Значит, вы не отрицаете этого?
– А зачем мне отрицать?
– Гм, я считаю это одним из самых серьезных обвинений. Все эти люди приходят к вам и доверяют вам себя, а вы вводите им этот антигерон, который даёт возможность прожить двести лет, даже ничего не сказав им об этом. Мне кажется, что это может иметь серьезные последствия.
– Да. Если перед человеком двести лет жизни, то…
– Я имел в виду… э элемент обмана, на который указывается в сообщениях.
– Обмана? Что вы имеете в виду? Не было никакого обмана, как раз наоборот.
– Боюсь, что я не совсем…
– Очень просто, мистер Пиджен. Я руковожу заведением, которое мы не имеем права называть по радио. Эти люди пришли ко мне как клиентки и сказали, что хотят сохранить свою молодость и красоту. Это, конечно, образное выражение, ибо никто не может сохранить их. Но я сказала, что могу продлить их. Они ответили, что именно это и имели в виду. Я так и сделала. Разве это обман?
– Hу вряд ли они на это надеялись, мисс Брекли.
– Вы хотите сказать, что они надеялись, что их непременно обманут, и я повинна в том, что ввела их в обман, на самом деле дав им то, что они просили, вместо лжи, на которую они рассчитывали? Именно это, вы хотели сказать, мистер Пиджен? Я не уверена, что в этом заявлении вы твердо стоите на ногах. Сама суть моей профессии состоит в продолжении молодости и красоты. Я единственный ее представитель, который делает то, о чем его просят, делает хорошо, а вы говорите о каких-то «серьезных обвинениях». Я вас не понимаю, мистер Пиджен.
– Вы заяв… я хочу спросить, омоложение антигероном всегда ли надежно на сто процентов?
– Из моих семисот клиентов была только одна неудача. Леди, которая перенесла редкостную, неожиданную форму аллергии.
– Итак, вы не можете сказать, что антигерон абсолютно надежен?
– Конечно нет. Но на девяносто девять процентов – полный успех.
– Мисс Брекли. Говорят, если антигероном будут пользоваться широко – если им вообще будут пользоваться – он окажет огромное влияние на нашу социальную систему. Вы согласны с этим?
– Конечно.
– Какое именно влияние вы предвидите?
– Мало ли что изменится, когда у нас появится возможность прожить двести лет?
– Мне кажется, мисс Брекли, пока что нет научного исследования вашего заяв… э… собственно антигерона?
– Вы ошибаетесь, мистер Пиджен. Я сама, как биохимик, исследовала его очень детально.
– Я… Э мы хотим сказать независимого исследования.
– Нет, пока что нет.
– Вы приветствовали бы такое исследование?
– Почему я должна приветствовать его? Я полностью удовлетворена действием антигерона.
– Но вы не будете иметь ничего против такого исследования?
– И снова – почему я должна быть против? Говоря откровенно, мистер Пиджен, мне все равно. Единственное, что можно сказать в пользу исследования, это то, что оно, возможно, приведет к открытию других, лучших видов антигерона. Это химическое вещество, очевидно, из класса тех, которые имеют свойство задерживать отдельные процессы обмена. Оно имеет некоторое химическое сходство с антибиотиками.
– Понятно. А не могли бы вы назвать нам источник этого вещества?
– Я желаю пока что ничего не разглашать,
– Вам не кажется, мисс Брекли, что когда бы вы дали нам некоторые сведения, это… э-э вселило бы больше уверенности.
– Мы, кажется, не понимаем друг друга, мистер Пиджен. Почему вы считаете, что я хочу вселить уверенность? Я не обращаю в веру и не занимаюсь политикой. Антигерон существует. Результаты его действия так же не зависят от веры, как и движение планет. Верят ли в него люди или нет, это ни в какой мере не влияет на его особенности.
– Э, переведи на другую станцию. Берт. Она не собирается ничего нам сказать. Можно было ожидать, что это все будет напрасно. Так лучше…
