Текст книги "Смертельные послания"

Автор книги: Джон Мэтьюз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Да. Он считает, что они наносились беспорядочно. Некоторые из них были поверхностными, другие – очень глубокими. Более глубокими, чем наблюдавшиеся им на других телах.

Финли кивнул:

– Я поговорю с Брайсом завтра. Единственное, что я не могу понять, – букву «далет» на груди. В конце концов, истинная природа этих меток все еще скрыта от нас, и никто… – Джеймсон осекся, заметив, что выражение лица Ардженти внезапно изменилось. – Что такое?

Джозеф вдруг вспомнил, как во время совершенно бесполезного и бессмысленного разговора с Дорой Кларк из его офиса вышел Билл Гриффин. Он рассказал об этом напарнику:

– Этот визит мог быть устроен специально для того, чтобы Билл Гриффин получил возможность порыться в моем столе. Все остальные сотрудники занимались в это время расследованием по другому делу.

Ардженти заметил, как криминалист сжимает правой рукой серебряный набалдашник своей трости, собирая в уме воедино элементы пазла.

– Да, наверное, вы правы, – согласился он. – Хотя мы можем так никогда в этом и не удостовериться, если Тирни найдет Элли раньше нас.

* * *

Днем раньше Майкл Тирни без всяких церемоний прошел к офису клуба Веры Мэйнард и толкнул дверь.

Пусто. Джереми Лэйна не было. Оглядевшись, бандит заметил, что Лэйн покидал свое рабочее место в спешке. На столе лежала стопка серебряных долларов и стояла чашка с недопитым кофе. Очевидно, бармен бежал через заднюю дверь, едва увидев, как они с Броганом вошли в клуб, или попросил кого-нибудь из девушек постучать в дверь в случае их появления.

Они ждали возвращения Джереми почти час, и все это время Тирни потягивал виски. Выйдя из офиса, он отыскал Вики и схватил ее за руку – достаточно сильно, чтобы на ней остался синяк.

– Скажи Джему Лэйну, что мы заходили, – велел он, – и если в следующий раз его не будет на месте, мы начнем уродовать его девчонок. Может быть, ты станешь первой.

Вера всегда заботилась о своих девушках, и если у Джема была с ней связь, этот прием должен был сработать. Но когда Майкл зашел на следующий день – спустя всего несколько часов после визита Джеймсона и Ардженти – и не нашел ни Лэйна, ни Вики, он понял, что ему, возможно, придется изменить планы. Что делать? Каждый раз угрожать новой девушке, которая, вероятнее всего, понятия не имеет о том, что происходит?

– Он должен каким-то образом пробираться в клуб и выбираться из него, – сказал Тирни Брогану, когда они вышли на улицу. Теперь он знал, что нужно делать, но его терпение было на пределе. – Судя по всему, он входит и выходит через заднюю дверь, поэтому заметить его можно только в переулке, за которым нужно установить наблюдение. В течение следующих нескольких дней приходи сюда в разное время вместе с Мартином. Располагайся на приличном расстоянии в одном конце переулка, а Мартина ставь у другого. Рано или поздно он должен появиться.

39

– Вы полагаете, что недавнее убийство в Новом Орлеане – дело рук Потрошителя, как утверждается в письме?

– Если судить по отчету о вскрытии, который мы получили, похоже на то.

– А как насчет убийства Анны Уолкотт – у вас теперь есть сомнения относительно того, что его совершил Потрошитель? Ведь в том письме речь идет также о «самозванце».

– Эти сомнения появились у нас еще до публикации письма.

В конференц-зале на Малберри-стрит собралась небольшая группа муниципальных чиновников и журналистов. До сих пор обмен вопросами и ответами происходил главным образом между Ардженти и репортерами «Нью-Йорк таймс» и «Геральд трибьюн».

Рядом с Джозефом за столом на трибуне сидели Финли, мэр Уоткинс и комиссар Лэтам. Это была публичная демонстрация того, что Ардженти и Джеймсон вновь возглавили расследование.

Репортер «Нью-Йорк таймс» бросил вопросительный взгляд на своего коллегу, словно пытаясь понять, не пришла ли тому в голову та же самая мысль, что и ему.

– Осмелюсь заметить, детектив Ардженти, что раньше представителей прессы уверяли совсем в другом, – заявил он.

– Спасибо за замечание. Иногда возникает необходимость в том, чтобы происходящее в кабинетах Малберри-стрит становилось достоянием гласности лишь спустя некоторое время. – На лице детектива появилась натянутая улыбка. – К тому же, если вы помните, я находился в отпуске и не принимал непосредственного участия в расследовании в течение прошедшей недели.

– А я – чуть дольше, – вставил Джеймсон с кривой усмешкой.

В зале раздались сдавленные смешки. Это были первые слова английского криминалиста после официальных приветствий перед началом пресс-конференции.

– Пользуюсь случаем, чтобы заявить, что я очень рад вновь приступить к работе, – добавил Финли.

Возникла неловкая пауза, словно все вдруг вспомнили о том, что с ним произошло, и никто не желал высказываться на эту тему. Ардженти принял огонь первых вопросов на себя именно для того, чтобы дать напарнику возможность адаптироваться к новой обстановке. Теперь он тоже первым нарушил молчание:

– А я пользуюсь случаем, чтобы выразить глубокое удовлетворение по поводу возвращения к работе Финли Джеймсона. Никто не знает Потрошителя лучше его, и, соответственно, никто не сможет в такой мере поспособствовать его поимке, как он. Поэтому я и настоял на том, чтобы он вновь подключился к расследованию.

– Тише, пожалуйста, – вполголоса произнес Уоткинс, обращаясь к журналистам, среди которых поднялся одобрительный гул.

Что касалось Бартоломью Лэтама, то он просто кивнул, безучастно глядя поверх голов присутствующих.

– И теперь я хочу сделать первое заявление после своего возвращения к работе, – заговорил Джеймсон. – На основании информации, полученной недавно из Лондона, можно сделать вывод, что наше расследование продвинулось далеко вперед.

Гул в зале усилился.

– Вы можете рассказать поподробнее? – спросил репортер «Геральд трибьюн».

– Конечно. Как уже говорилось во время предыдущей пресс-конференции, мы занимаемся идентификацией оставленных на телах жертв меток, подлинный характер которых скрываем во избежание убийств под копирку. Сэр Томас Колби только что прислал мне результаты изучения двух знаков из Лондона. Сравнив их с деталями метки на теле жертвы убийства в Новом Орлеане и проконсультировавшись со специалистом, мы добились существенного прорыва.

Отчасти это был блеф. Морайс сумел идентифицировать только одно слово в послании: «ВОЗМЕЗДИЕ». Последнее слово еще предстояло идентифицировать, а если два или три слова были упущены из вида, следовало ожидать еще несколько убийств.

Журналист «Геральд трибьюн» поднял брови:

– Метки? Вы имеете в виду буквы или символы?

– Хм… пожалуй, буквы.

– Латинские?

– Я этого не говорил.

– Вы можете сказать конкретнее? – вмешался в их беседу сотрудник «Нью-Йорк таймс».

Видя, что журналисты загоняют Финли в угол, Джозеф поднял руку:

– Боюсь, что нет. Как уже говорилось, если мы раскроем детали, у Потрошителя могут появиться подражатели. Сказанного вполне достаточно для вас, как и для Потрошителя, которому мы дышим в затылок.

По залу прокатился ропот. Со стороны Уоткинса опять донеслось одобрительное ворчание, а Лэтам еще энергичнее кивнул головой. Они довели до сведения прессы именно то, что хотели.

Журналисты усердно скрипели перьями, делая записи в своих блокнотах и уже обдумывая заголовки для передовиц. Репортер «Геральд трибьюн» поднял голову, оторвавшись от блокнота:

– Раз вы столь близки к поимке Потрошителя, скажите, что это за человек?

– Это сфера деятельности криминалиста, – ответил Джеймсон. – Он трус. Ни больше ни меньше. Трус, который нападает на женщин в тот самый момент, когда они наиболее уязвимы. Остальное – письма, метки на телах – всего лишь изощренный способ, с помощью которого он пытается скрыть свою природную дикость. Он, очевидно, тешит себя мыслью, будто ведет с нами изобретательную, хитроумную игру. Но ему не удалось, ни на минуту не удалось, обмануть меня или детектива Ардженти.

Финли Джеймсон потер переносицу. Он испытывал усталость, и порой ему изменяла способность концентрировать внимание. Прошло слишком мало времени, и он еще не пришел в себя после пребывания в «Томбс» – после бессонных ночей и тревожных дум о своей дальнейшей судьбе. У него не было ни минуты, чтобы перевести дух, а вчера, после встречи с Джекобом Брайсом в семь часов вечера и повторного осмотра тела Анны Уолкотт, они с Лоуренсом еще долго сидели в его доме на Гринвич-стрит и подводили итоги.

Теперь Биделл ушел за утренними газетами, а Элис готовила на завтрак яичницу, копченую рыбу и тосты к приходу детектива Ардженти.

Спустя час завтрак уже закончился, и комната была завалена газетами, папками и книгами, которые следователи лихорадочно просматривали в поисках того, что они могли до сих пор упускать из вида.

– Эта статья в «Геральд трибьюн» сослужила нам хорошую службу, – заметил Джозеф, а потом перелистнул несколько страниц газеты. – Здесь есть еще одна статья на седьмой полосе. Вы читали ее?

– Да, читал.

Джеймсон прочитал эту передовицу дважды. Она носила заголовок «Послания убийцы – следователи вплотную приблизились к Потрошителю».

Статья начиналась со сравнения писем, полученных в редакциях газет, а затем речь шла о буквах, обнаруженных на телах убитых, в результате чего сам собой напрашивался вывод: «Нам остается гадать, какие из посланий Потрошителя являются ключом к разгадке его тайны: письма, в которых он насмехается над следователями, или буквы, которые он оставляет на телах своих жертв».

Вторую, более короткую статью – на странице семь – Финли лишь пробежал глазами. Она была озаглавлена «Трус, а не властитель дум» и содержала комментарии по поводу его заключительных высказываний на пресс-конференции.

Их цель состояла в том, чтобы с помощью газет вынудить Потрошителя обнаружить себя. Таким образом они сами прибегли к тактике преступника, который использовал прессу, чтобы манипулировать ими. В конце концов, теперь они знали, что он настолько помешан на своем имидже, что даже отказался от возможности отвести от себя подозрения на продолжительное время. На этом тщеславии вполне можно было сыграть. Но сейчас, просмотрев статью, криминалист с тревогой думал, что, возможно, зашел слишком далеко. Он бросил взгляд на Лоуренса, обложившегося книгами, многие из которых лежали открытыми.

– Есть какой-нибудь прогресс с отсутствующим словом? – спросил он.

– К сожалению, пока ничего.

Джеймсон кивнул. Даже с энциклопедической памятью его помощника это представлялось чрезвычайно трудной задачей – найти слово, которое не смог найти Морайс, тем более что Биделл знал иврит гораздо скуднее.

– Думаю, мы можем не принимать во внимание последнюю метку «далет» на теле Анны Уолкотт. Я согласен с Брайсом: удары наносились беспорядочно – не так, как в случае с предыдущими жертвами. Это убийство совершил не Потрошитель, – сказал Ардженти и допил свой кофе. – Итак, круг замкнулся, и мы вернулись к заговору Тирни, который обсуждали?

– Да, похоже на то, – ответил Финли. – К сожалению, Колби не смог найти какую-либо метку на теле Мэри Келли. Она могла бы сыграть решающую роль, склонить чашу весов.

Джозеф с недоумением посмотрел на напарника:

– Но ведь это одна из лондонских жертв, и, следовательно, буква на ее теле должна фигурировать в его послании раньше, а слово, которое мы ищем, наверняка является последним или одним из последних.

– Да, Мэри Келли считается последней жертвой Потрошителя в Лондоне, – поднял голову Лоуренс, оторвавшись от очередной книги. – Кроме того, в иврите, как и в латыни, подлежащее в предложении зачастую идет первым.

– Мог Колби не заметить метку? – спросил Ардженти. – Может быть, она находится на скелете или на внутреннем органе и он просто проглядел ее?

– Если бы на его месте был кто-то другой, я мог бы допустить такую возможность. Пропустить знак мог кто угодно, только не сэр Колби, – покачал головой Джеймсон. – Кроме того, в случае с Келли, судя по всему, Потрошитель располагал минимальным количеством времени. Поэтому очень маловероятно, что он оставил бы метку на скелете или каком-либо внутреннем органе. Он успел бы нанести ее только на поверхности тела – на груди или плече.

– Понятно, – кивнул Джозеф.

Некоторое время тишину в комнате нарушал лишь шелест перелистываемых Лоуренсом страниц большой книги в кожаном переплете. Казалось, друг Финли не следил за беседой, полностью погрузившись в свои изыскания.

– Возможно, он намеревался нанести метку на какой-нибудь внутренний орган, но ему помешали сделать это. Вне всякого сомнения, сбрасывать Келли со счетов в качестве жертвы Потрошителя только из-за того, что… – Джеймсон замолчал, пораженный внезапно пришедшей ему на ум мыслью.

Временны́е ограничения. Если у Потрошителя не было времени оставить метку на поверхности тела, может быть, он оставил ее где-нибудь поблизости? Финли вспомнил надпись, обнаруженную на стене рядом с телом Кэтрин Эддоус.

– У вас есть там папка с делом Мэри Келли? – спросил он детектива.

Прошло несколько секунд, прежде чем Биделл оторвался от книги.

– Да… кажется, есть. – Просмотрев высившуюся рядом с ним гору папок, он выбрал одну. – Вот она.

Криминалист быстро пролистал стопку бумаг толщиной в дюйм и сразу перешел к фотографиям. Это были четыре снимка тела Мэри Келли с выпотрошенными внутренностями, сделанные с разных точек и под разными углами. Нижний край платья девушки был пропитан кровью, а ее рот открыт в предсмертной конвульсии. Две из этих фотографий были опубликованы в лондонских газетах четыре года назад.

Финли взял лупу и склонился над снимками. Однако его интересовало не тело – он рассматривал стены окружающих домов. Наконец, ему показалось, что он что-то увидел. Англичанин отклонился назад, потом опять подался вперед, стараясь найти лучший фокус, но что конкретно привлекло его внимание, различить никак не удавалось. Это могло быть что угодно – и умышленно нанесенная метка, и случайно оставленный след, и пятно сырости или грязи.

– Здесь где-нибудь поблизости есть фотограф? – воскликнул он нетерпеливо.

Ардженти с сомнением задумался над его вопросом. Он все еще размышлял, в то время как Биделл подал голос:

– Я знаю двоих. Один – на Брум-стрит, недалеко от Бродвея, второй – рядом с Юнион-сквер.

Прошло почти два часа их второй вахты за этот день, прежде чем в переулке, на который выходила задняя дверь клуба, появился Джереми Лэйн.

Первым его увидел Мартин. Броган сидел в кебе, стоявшем у северного конца переулка, в то время как его спутник изображал продавца газет, прохаживаясь вдоль его южного конца.

– Читайте последние новости о Потрошителе! Читайте последние новости…

Том поначалу улыбался, слушая монотонные причитания Мартина. Но по прошествии часа они начали действовать ему на нервы. А затем текст неожиданно изменился.

– Ограбление в Бруклине… Ограбление в Бруклине…

Это был условный сигнал. Повернув голову, Броган увидел Лэйна в темно-зеленой куртке поверх жилета и шляпе «дерби», который уже миновал Мартина и шел в его сторону.

Том пропустил кеб и бочку с молоком, а потом развернулся и поехал следом за барменом.

Тот оглянулся, но не заметил ничего подозрительного. Мартина он не знал, уличное движение было оживленным, а Броган надвинул свою шляпу «дерби» на глаза.

Пройдя по улице тридцать ярдов, Лэйн еще раз быстро огляделся и вошел в здание банка «Юнион Нэшнл».

Его преследователь съехал на обочину, остановился и махнул рукой Мартину, который стоял, прислонившись к стене дома, и делал вид, будто читает газету, хотя был неграмотен. Они договорились, что если Джереми будет возвращаться тем же путем, фальшивый газетчик пойдет впереди него обратно в переулок.

Им пришлось ждать почти десять минут, прежде чем Лэйн вышел из здания банка. Мартин свернул газету и пошел назад тем же путем, в десяти ярдах впереди Джереми.

* * *

Выйдя из клуба через заднюю дверь, бармен внимательно посмотрел в оба конца переулка. Ничего подозрительного: ни Тирни, ни Брогана видно не было.

Возвращаясь по переулку в клуб, он не обратил особого внимания на молодого человека, шедшего в десяти ярдах впереди. Неожиданно тот повернулся к нему лицом и, улыбаясь, расставил в стороны руки, словно преграждая ему путь. Лэйн замедлил шаг, пытаясь понять, в чем дело. Однако, обернувшись на звук раздавшихся сзади шагов и увидев Брогана, он понял, что это означает.

В течение нескольких секунд Джереми вертел головой взад и вперед, лихорадочно соображая, что можно предпринять в этой ситуации. В конце концов он решил, что проскочить мимо молодого человека ему будет проще.

Опустив голову и втянув ее в плечи, он бросился на незнакомца. Но молодой человек оказался сильнее, чем он рассчитывал. Они столкнулись, и Лэйну не удалось пробиться вперед. Он почувствовал, как его талию обхватили крепкие руки. Его ноги оторвались от земли, и в следующее мгновение он распластался на земле. Парень оседлал его и поднес к его лицу нож.

В этот момент к ним подошел Броган. Парень слез с Лэйна и отошел в сторону, после чего помощник Майкла Тирни схватил бармена за воротник куртки, поднял рывком, придавая ему сидячее положение, и прислонил его к стене дома.

– Почему ты так не хочешь встречаться с нами, а, Джем? – поинтересовался он. – Тебе прекрасно известно, что мистер Тирни горит желанием увидеться с тобой. И тебе должно быть прекрасно известно, что происходит с теми, кто не откликается на предложение мистера Тирни о встрече.

Том достал собственный нож – семь дюймов длиной, острый как бритва – и приставил его к горлу Лэйна.

– У меня было много дел, – выдавил из себя бармен. – После отъезда Веры работы стало в два раза больше.

Зловещая улыбка сползла с лица Брогана:

– Вот и скажи нам, куда она уехала. Нас интересует только это. Мы сразу оставим тебя в покое.

Джереми в растерянности переводил взгляд с одного на другого.

– Я… я не знаю, – пробормотал он. – Честное слово. Она не оставила адреса. Сказала, что хочет отдохнуть от всего.

– Неужели ты думаешь, что мы поверим тебе? Она оставляет свой клуб и не желает знать, что в нем происходит в ее отсутствие? Пусть он хоть горит? – Том покачал головой и прижал лезвие ножа к горлу Лэйна. – Спрашиваю в последний раз: где она?

Кадык бармена судорожно задергался:

– Пожалуйста… Я не знаю. Клянусь вам.

Прищурившись, Броган смотрел ему в глаза. Что это, слепая преданность хозяйке? Он отказывался выдать ее, даже рискуя жизнью. А может быть, он думает, что с их стороны это блеф, поскольку, если они убьют его, тайна местонахождения Веры умрет вместе с ним?

Бандит схватил Джереми за воротник, притянул его к себе, а затем стукнул головой об стену, чтобы привести его в чувство. В этот момент он заметил, что рука Лэйна инстинктивно потянулась к внутреннему карману куртки, словно пытаясь защитить его содержимое. Броган оттолкнул руку в сторону.

– Так, и что здесь у нас?

Выудив из кармана сложенный вдвое лист бумаги, Том развернул его, и его лицо медленно расплылось в улыбке. Это была квитанция телеграфного денежного перевода из банка «Юнион Нэшнл» в его филиал в Дувр-Плэйнс на счет некой Веры Терезы Мэйнард. Внизу был указан ее почтовый адрес для уведомления о поступлении денег: Дувр-Плэйнс, Мэйпл-авеню, 126.

– Боже мой! – воскликнул помощник Тирни. – А ты все время твердил, что не знаешь, куда она уехала!

– Что вы собираетесь делать?

В глазах Джереми сквозил ужас, но Броган чувствовал, что его больше заботит судьба Веры, чем собственная жизнь.

– Дай-ка мне немного поразмыслить об этом…

Едва эти слова сорвались с его губ, как Том вонзил нож в тело Лэйна. Если оставить его в живых, он может предупредить Веру.

– Эй, ты!

Внезапно раздавшийся сзади крик заставил бандита обернуться. В конце переулка стояли мужчина и несколько женщин, смотревшие в его сторону, а спустя мгновение к ним присоединился еще один мужчина.

Мартин уже уносил ноги, но Брогану нужно было покончить с барменом, прежде чем последовать за своим напарником. Он наклонился, чтобы перерезать ему сонную артерию, но Лэйн, поняв его замысел, из последних сил прижал подбородок к груди, и удар пришелся мимо цели, оставив лишь небольшой порез у него на шее. Тем временем один из мужчин быстро приближался к ним. Нет времени.

Том бросился вслед за Мартином.

– Что это за модель, позвольте узнать?

Джеймсон рассматривал фотокамеры, выставленные в витрине магазина, в то время как его владелец Джордж Ламберт возился в задней комнате, увеличивая фотографии Мэри Келли.

Помощник Ламберта, мужчина лет тридцати пяти, принужденно улыбнулся:

– Это последняя модель «Кодет» компании «Истман». Складная версия их более ранней нераздвижной камеры.

– Понятно, – Финли, словно завороженный, наблюдал за тем, как помощник регулирует фокусное расстояние, перемещая линзы взад и вперед на кожаных гофрированных мембранах.

– Впечатляющее зрелище.

Взгляд Ардженти бесцельно блуждал по интерьеру магазина, ни на чем подолгу не задерживаясь, тогда как внимание Лоуренса привлекла выставленная в витрине складная камера, напоминавшая книгу.

– Я никогда не видел ничего подобного, – сказал он. – Уникальная вещь.

– Да. Эту модель недавно выпустила одна французская компания. Ее можно носить, как книгу, пока вы не пожелаете что-нибудь сфотографировать. – Сотрудник магазина указал на другую камеру в витрине. – А вот эта модель несильно отличается от другой камеры, недавно выпущенной компанией «Истман», – складной камеры «Кодак», которая, как вы можете видеть, похожа на небольшой портфель.

Он опять улыбнулся.

– Иногда мне кажется, что производители стыдятся внешнего вида своих камер и считают необходимым…

Он бросил взгляд на Ламберта, который с торжествующим видом вышел из задней комнаты.

– Так-так. Мой помощник знакомит вас с историей фотографии? – Джордж положил на прилавок четыре фотографии размером 12х8 дюймов. – Надеюсь, это то, что вам нужно.

Внимательно осмотрев снимки, Джеймсон обрадованно кивнул:

– Да, очень хорошо. Изображение стало значительно отчетливее.

Ардженти тоже кивнул, соглашаясь с ним. Когда его напарник взял один из снимков, он заметил ему, что они еще слегка влажные.

– Старайтесь держать их по возможности за обратную сторону, чтобы не насажать пятен, – посоветовал Джордж.

Финли и Джозеф поблагодарили его, заплатили ему за работу и, выйдя из магазина, отправились пешком в Теологическую семинарию, располагавшуюся в четырех кварталах, на Бродвее, в то время как Лоуренс поехал туда в кебе.

Им пришлось ждать почти полчаса, пока Сабато Морайс закончит урок. Раввин удивленно поднял брови, развязывая и снимая свой талис[17]17
  Талис – одеяние, употребляемое евреями во время утренней молитвы.


[Закрыть]: следователи виделись с ним всего за день до этого.

– Какие-нибудь новости? – спросил Морайс.

– Не совсем, – сказал Ардженти. – Но, возможно, мы нашли еще одну букву иврита в последовательности.

– Прошу вас, – Сабато показал на дверь своего кабинета.

Когда они расселись по обе стороны от письменного стола, Джеймсон положил перед раввином две фотографии, сделанные на месте убийства Мэри Келли, и ткнул в них пальцем:

– Здесь… и вот здесь, как мне кажется, буква видна наиболее отчетливо, – Финли протянул Морайсу свою лупу. – Вероятно, вам понадобится вот это.

Некоторое время Морайс рассматривал фотографии, затем поднял голову:

– Похоже на «ламед» – «L».

Джеймсон взглянул на Ардженти и Лоуренса.

– Это была наша первая версия, когда мы сверились с оставленным вами алфавитом, но нам требовалось подтверждение, – объявил он.

– Судя по всему, вы правы.

Сабато еще раз посмотрел фотографии, как будто хотел удостовериться в том, что ничего не упустил из вида.

– Даже несмотря на эту помарку или тень, наползающую с одной стороны, видно, что эта буква не может быть какой-либо иной – по крайней мере в иврите. – Он выпрямился в кресле. – А та буква «далет», о которой вы говорили во время нашей последней встречи, – вы окончательно отбросили ее?

– Да, – ответил Джозеф. – Но теперь мы думаем: если буква «далет» изъята и седьмой буквой стала «ламед», может ли эта последовательность образовать какое-то слово на иврите, имеющее смысл?

– Напомните, какие буквы у нас уже имеются? – уточнил Морайс.

Джеймсон вытащил из кармана листы с записями, сделанными им во время предыдущей встречи. На верхнем листе были написаны буквы, которые шли после слова «ВОЗМЕЗДИЕ». Криминалист зачеркнул «далет», написал вместо нее «ламед» и передал список раввину.

Тот взял чистый лист бумаги, окунул перо в чернильницу и принялся записывать эти буквы в различных комбинациях.

Часы, висевшие на дальней стене, громко тикали в такт скрипу пера. Сабато задумчиво теребил пальцами свою бороду.

– Вы знаете, скольких букв еще не хватает? – спросил он наконец.

– К сожалению, нет, – ответил Финли. – Возможно, одной или двух. А может быть, пяти или десяти.

Немного поразмыслив, Морайс быстро записал еще три возможные комбинации. Посмотрев на них и сощурив глаза, он со вздохом покачал головой:

– Прошу прощения. Очевидно, прямо сейчас я не смогу ничего предложить вам. Это потребует некоторого времени.

– Мне кажется, это… Асмодей, – сказал вдруг Лоуренс.

До сих пор он не принимал участия в обсуждении, но внимательно наблюдал за тем, как Сабато записывает комбинации букв, одновременно вспоминая то, что ему удалось прочитать в библиотеке своего друга об иврите.

Джеймсон воззрился на него с изумлением.

– Вы уверены? – спросил он, хотя тут же вспомнил, что подвергать сомнению способность Биделла к запоминанию – чистое безумие.

– Разумеется. Я видел это имя в одной из ваших книг – «Псевдомонархия демонов».

Финли повернулся к Морайсу:

– Что скажете? Может это иметь какой-то смысл?

Раввин записал еще одну комбинацию букв и медленно кивнул:

– Да. Асмодей – один из падших ангелов, известный в Талмуде как Ашмедай еще за пять столетий до того, как он появился в Ветхом Завете. Таким образом, по своему значению это имя как нельзя лучше соответствует характеру преступлений, которые вы расследуете.

Взгляд Джеймсона был прикован к комбинациям букв, записанным Морайсом.

– Скольких букв не хватает до образования имени Асмодей? – спросил криминалист.

Он вполне мог бы заменить слово «букв» словом «убийств».

– Всего одной, – ответил Сабато.

– А почему вы сказали, что это имя как нельзя лучше соответствует характеру преступлений Потрошителя? – спросил Ардженти.

– Асмодей известен в первую очередь как «Демон Похоти».