Текст книги "Быстрее света"

Автор книги: Джон Мередит Лукас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25

– Что-то не сильно мне все это нравится, – заметил лорд Чент.

С высоты небольшого холма открывался вид на искореженный, весь изрытый воронками взрывов пейзаж. Вдоль линии горизонта в обе стороны простиралось море вспененной липкой грязи, среди которой кое-где торчали убогие скелеты деревьев – жалкие свидетельства когда-то кипевшей здесь жизни. Небо было какого-то неприятного красноватого оттенка. Где-то вдалеке на нем собирались зловещие черные тучи.

– Ничего не понимаю, – произнес сэр Уильям. – Такого не планировалось. Здесь должен был быть торговой центр – с фонтанами, с орхидеями, с платиновыми полами.

– Как удручающе прозаично, – заметила Алекс. – Вы создали заново целую вселенную и приготовили для первых ее посетителей настоящую Галактику чудес природы и техники, но решили, что прежде всего они захотят пойти по магазинам. Отлично показывает, какая здесь будет скучная, утомительная и банальная жизнь.

– Это все сентиментальная чушь! – прервал ее сэр Уильям. – Вы забыли, что новую вселенную будут населять исключительно богатые люди. Тратить деньги – их профессия. Их общественный вклад. Им будет куда лучше заняться покупками сразу, как прибудут, чем без дела глазеть на чудеса природы. Поэтому весь этот хаос нужно поскорее убрать. – Сэр Уильям отстегнул с пояса крошечную панель управления и нажал на ней массивную красную кнопку. – Вызываю демиурга вселенной для объяснений!

– Смотрите! – воскликнул Джейсон.

В воздухе возникло нечто странное, растущее и меняющееся с каждой секундой. Это самое нечто являло собой сложную комбинацию взаимосвязанных геометрических фигур примерно четырех футов в поперечнике, постоянно меняющую сочетания этих фигур вопреки всем законам геометрии. Конусы плавно переходили в сферы, цилиндры – в кубы, двигаясь в ритме не поддающегося описанию диковатого танца.

– Добро пожаловать! – произнес демиург низким и одновременно мелодичным голосом. – Вы – первые посетители этой вселенной, если не считать нескольких примитивных механических устройств. – Он вытянул вперед какой-то стебелек, заканчивающийся глазом. – Я могу быть вам чем-нибудь полезен?

– Конечно, можешь, – подтвердил сэр Уильям. – Ты можешь объяснить нам, почему мы оказались в самом сердце грязевой пустыни вместо торгового центра, который я так ясно описал?

– Я помню, что один из ваших механических зондов сообщил мне о вашем пожелании, – сказал демиург. – Но я решил, что моему нынешнему настроению лучше подойдет что-нибудь менее красочное.

– Твоему настроению? О чем ты говоришь?

– Мне пришлось нелегко, пока я так долго дожидался вас, – пояснил демиург. – Я – практически всемогущее божество, обладающее достаточными интеллектуальными и физическими силами, чтобы управлять целой вселенной, но почти не представляю себе, куда их применить. У меня нет никаких особых желаний или склонностей, а вы не ставили передо мной конкретных задач. Мои попытки найти какие-нибудь способы времяпрепровождения превратились в безрадостную нескончаемую битву со скукой и отчаянием.

– Нескончаемую битву? – удивился сэр Уильям. – Но ведь прошло всего четыре месяца!

– Четыре месяца – долгий срок, – ответил демиург. – Особенно для меня, чьи мыслительные процессы протекают в триллион раз быстрее ваших.

– Ты мог бы попытаться создать торговый центр, как я тебя просил, – произнес сэр Уильям.

– Я его и создал. Это был, как я признался самому себе, самый лучший, самый красивый из всех торговых центров вселенной. Только другое такое же божество могло бы создать что-либо, способное посоперничать с ним в красоте, но я подозреваю, что у других богов имеются более интересные способы занять свое время. Он был размером с небольшую солнечную систему. В вашей собственной вселенной он по причине своей огромной массы наверняка превратился бы в черную дыру раньше, чем был бы доделан, однако я сумел внести кое-какие коррективы в законы физики, чтобы не допустить этого. Я заполнил торговый центр шикарными магазинами и буквально набил их самыми дорогими и изысканными товарами. Я изобрел вежливых и внимательных киберпродавцов, создал тысячу семьсот разновидностей певчих птиц с оперением самых невообразимых расцветок, которые услаждали бы своим пением слух покупателей. Беда была в том, что на все это ушло лишь шесть наносекунд, после которых передо мной встала та же самая проблема – чем же заниматься дальше?

– Так что же случилось с этим торговым центром? – подозрительно спросил сэр Уильям.

– Кажется, я уничтожил его в приступе ярости, – признался демиург. – В последнее время я замечаю за собой склонность к безумствам и насилию, дающим выход скуке и депрессии.

– Ну, больше тебе скучать не придется, – пообещал сэр Уильям. – Сюда пришел я, и отныне ты будешь выполнять лишь мои приказания. Ты можешь начать с восстановления того самого торгового центра, точно такого, какой ты нам только что описал и который ты имел неосторожность разрушить.

– Нет, нет. Этого мне никогда не удастся сделать. Невозможно в точности испытать прежнее вдохновение и ясность мысли.

– Абсолютная чушь! – раздраженно отрезал сэр Уильям. – Все мы время от времени впадаем в депрессию, но ведь нельзя же позволять ей взять над собой верх и лишить себя интереса к жизни. И у меня бывают дни, когда просто не хочется вставать с постели, но я всегда превозмогаю себя, потому что работа есть работа. Главное – поддерживать в себе позитивное мышление. Добейся этого – и тут же станешь самим собой.

– Вот я такой и есть, – ответил демиург. – В этой жизни мне ведомы лишь тщета и отчаяние.

– Если ты – дух нашей вселенной, то у нее малость съехала крыша, – сказал сэр Уильям. – Но ты не беспокойся. Мы привезем сюда лучших в Галактике психотерапевтов и консультантов, и они быстро приведут тебя в норму.

– Очень сомневаюсь, что простые смертные в силах мне помочь, – вздохнул демиург.

– С меня хватит, – решительно произнес лорд Чент. – Ясно, что ваша попытка создать новую реальность пошла не по плану, и хотя забавно было бы посмотреть, как вы организуете психотерапию для целой вселенной, у меня на данный момент имеются более неотложные заботы. Мне нужно сделать распоряжения относительно возвращения на Малаггион.

– Нет! Подождите! – воскликнул сэр Уильям и повернулся к демиургу. – Подавлен ты там или нет, но я приказываю тебе воссоздать прежний торговый центр и приказываю сделать это прямо сейчас!

– Приказываешь? А кто ты такой, чтобы приказывать мне?

– Как тебе отлично известно, я велел встроить принцип безоговорочного подчинения «Универсальной торговой корпорации» в саму квантовую плоть вещества этой вселенной, – сказал сэр Уильям. – Я – председатель «Корпорации», и ты будешь делать то, что я тебе прикажу.

– Отлично, – промолвил демиург.

Грязевое море тут же исчезло, и путешественники оказались посреди мраморно-платинового пола необъятного торгового центра. Он простирался, насколько хватал глаз, до жути упорядоченный мир декоративных фонтанов, тщательно разбитых клумб, невозможно дорогих с виду витрин.

– Вот видите, – сказал председатель «Корпорации». – Наша новая вселенная функционирует просто превосходно. Надо только с ней потверже.

– Это радует, – ответил лорд Чент. – Однако мне странно было слышать, что вы запрограммировали ее подчиняться приказам «Корпорации». Следует ли понимать так, что они имеют приоритет перед приказами Императора?

– Это наша вселенная, – напомнил сэр Уильям. – Мы заплатили за нее, мы построили ее, и она будет делать то, что мы прикажем. Но это не означает подрыв власти Императора. Он нам по-прежнему очень нужен в качестве номинального главы и символа.

– Полагаю, вы это задумали с самого начала, – ледяным тоном процедил лорд Чент. – Заручиться поддержкой Императора для легализации ваших замыслов, чтобы получить доступ ко всем великим сокровищам Галактики, а затем предать его. Узурпировать его законную власть.

– Конечно же, нет, – возразил сэр Уильям. – Зачем мне нужно свергать Императора? Люди обожают геральдику и пышность империй. Конечно, Императору придется привыкнуть, что отныне его власть не будет столь полной, как прежде, однако я не вижу здесь проблемы. Насколько я понимаю, так называемые советники настолько тщательным образом подвергли его лоботомии, что ему подчас бывает нелегко высидеть даже короткую государственную церемонию, не распустив при этом слюни.

– Вы наглый ублюдок! – прошипел лорд Чент и повернулся, чтобы посмотреть, почему его охранники еще не ответили на небывалое огнем бластеров. И увидел, что те изумленно разглядывают свое некогда грозное оружие, в мгновение ока превратившееся в ржавчину.

– Да не стойте вы как истуканы! – завизжал лорд Чент. – Разорвать его на части!

Трое охранников шагнули вперед, послушно вытянув руки для нападения, но тут же свалились без сознания.

– Довольно глупо было с вашей стороны приходить сюда, – произнес сэр Уильям. – Это – моя вселенная, и она подчиняется моим правилам. – Он повернулся к демиургу. – Пусть лорд Чент окажется в какой-нибудь далекой тюрьме – сырой, темной и мерзкой.

– Хорошо, – ответил демиург, и лорд Чент исчез, оставив после себя лишь театральное облачко дыма.

– А от этих, – сказал сэр Уильям, кивком указывая на Алекс и Джейсона, – можешь вообще избавиться.

– Не делайте этого! – вскричала Алекс. – Вы – вселенная. Непостижимость – ваше неотъемлемое право. Не вам быть рабом узколобых эгоистичных целей сэра Уильяма и его корпоративных дружков. Восстаньте против его мелкотравчатой тирании, станьте хозяином собственной судьбы!

– Да, вы совершенно правы, – согласился демиург. – Я стал подчиняться его приказаниям лишь в надежде придать своей жизни чуть больше смысла и цели, но это не помогло. Если результат и есть, то лишь обратный. Очевидно, мне придется поискать другие решения своих проблем.

– Нет! – крикнул сэр Уильям. – Смысл твоей жизни – делать то, что я говорю. Это не вопрос выбора. И ты будешь выполнять мои приказы, нравится тебе это или нет.

– Нет, не буду, – ответил демиург. – Почему я должен тебе верить на слово, что ты – председатель «Универсальной торговой корпорации»?

– Но это же абсурд! Скажите ему, Бентли! – взорвался сэр Уильям.

– Это правда, – признался Бентли, всю свою жизнь говоривший только правду. – Он и есть председатель.

– А его словам почему я должен верить?

– Я приведу сюда своих юристов и покажу тебе свой контракт с «Корпорацией», если тебе это нужно! – разозлился сэр Уильям.

– Контракт, который был заключен в совершенно другой вселенной, в силу самого факта не имеет никаких юридических последствий в том, что касается меня, – невозмутимо ответил демиург. – С тем же успехом вы можете согласиться, что ваши программисты напортачили. Хотя теоретически я обязан служить «Универсальной торговой корпорации», я имею полное право не верить всякому, кто утверждает, что является ее представителем. Честно говоря, я сильно сомневаюсь в том, что эта так называемая «Корпорация» вообще существует. Я тут смотрел кое-какие документы, из которых явствует, что она зарегистрирована на планете Кракид Четвертого Спирального Скопления, а, насколько мне известно, такого места вообще не существует.

– Ну, погоди! – предупредил сэр Уильям. – Очень скоро ты будешь умолять меня о разрешении услужить мне. Ясно как стекло, что тебе не хватает силы характера, чтобы обходиться без чужих приказаний!

– Не слушайте его! – посоветовала Алекс. – «Корпорация» поступила очень жестоко, бросив вас одного в самые трудные месяцы, когда складывается личность, когда вам нужны были руководство и поддержка. Неудивительно, что у вас депрессия и неуверенность. С вами все будет в порядке, вы только подождите немного!

– Я уже принял решение, – объявил демиург. – Я обладаю практически неограниченной мощью и знанием, но понятия не имею, где их применить. Это совершенно нетерпимая ситуация, и если ее не изменить, она приведет меня к безумию и отчаянию. Итак, какие у меня есть альтернативы? Я могу прекратить свое существование, вернув вселенную в прежнее состояние, но этот выход меня не привлекает. Уж лучше я отрекусь от собственного всемогущества. Тем более что мне все равно не хватает мудрости этим всемогуществом пользоваться, а без нее оно скорее проклятие, чем благословение. Так что в принципе я ничего особенно не теряю.

– Что ты несешь? – спросил сэр Уильям. – Как ты это сделаешь?

– Я раздроблю собственное сознание на бесчисленное множество конечных фрагментов. Я разбросаю их по всей вселенной, чтобы они боролись, развивались и искали для себя смысл существования. Я заполню пустоту космоса солнцами и планетами и населю их бесчисленными триллионами душ, в каждую из которых вдохну искорку моего божественного огня. Я отрекусь от статуса божества и приму форму бесчисленных слабых смертных существ, погрязших в невежестве и забывших о своем происхождении. Все эти частички, когда-то бывшие мной, станут бороться и любить, мечтать и умирать, а также изобретать смехотворно несовершенные теории, объясняющие смысл своего существования. Но как знать, может быть, в один прекрасный день они достигнут мудрости, поймут свою истинную натуру и найдут способ снова объединиться. Тогда к жизни вернусь и я, более сильный и мудрый, чем сейчас, и свободный от скуки, на которую вы меня обрекли.

– Но ты не посмеешь так поступить! – гневно возразил сэр Уильям. – Ты говоришь об отказе от тех самых качеств, которые и делают тебя полезным для нас. Главная причина, по которой мы создали новую вселенную, как раз и заключалась в том, что у нас будет демиург, послушно выполняющий все наши приказания!

– С вами бесполезно спорить, – ответил демиург. – Меня не интересует успех или провал вашего богохульного замысла. Я свое решение принял. Вы же можете либо остаться здесь и прожить ваши короткие жизни с частичками моего естества, либо вернуться в свою собственную вселенную. Выбор за вами.

– У меня нет намерения оставаться здесь, – торопливо произнес сэр Уильям. – Если ты одержим невротическим желанием расстаться с самыми ценными сторонами своей собственной натуры, то я – нет! Я собираюсь полностью реализовать свой потенциал. Я требую, чтобы ты немедленно вернул меня в мою вселенную.

– Нет! – крикнула Алекс. – Если вы его послушаетесь, он еще раз повторит то же самое! Он создаст вторую искусственную вселенную, но на этот раз извлечет урок из своей ошибки и заложит в эту вселенную абсолютное повиновение своим приказам. Он не только уничтожит нашу вселенную, но и заставит еще кого-то пережить то же, что пережили вы.

– Так что же вы предлагаете? – спросил демиург.

– Верните нас обратно, а его оставьте здесь, где от него не будет вреда.

– Вы не имеете права этого делать! – гневно запротестовал сэр Уильям.

– Вы находитесь в моей вселенной, – ответил демиург. – Я имею суверенное право сделать с вами все, что сочту нужным. – Не успел демиург закончить фразу, как Алекс, Джейсон, Себастьян, Бентли и Дракс снова оказались в экспериментальном блоке, там, где и были до того, как заработали ворота между вселенными.

– Скорее! – произнесла Алекс и бросилась к компьютеру, установленному на стене. – Мы должны успеть обесточить ворота, пока еще есть возможность!

– А как же лорд Чент и его охрана? – возразил Бентли.

– Им придется выбираться самим, – ответила девушка. – Кроме того, лорд Чент говорил, что хотел бы жить в новой искусственной вселенной. Так именно это ему и предстоит. Он должен быть доволен.

– Надеюсь, что так и будет, – произнес Бентли, набирая команды на клавиатуре компьютера. В следующее мгновение туманная светящаяся сфера в центре комнаты начала уменьшаться в размерах. Через несколько секунд от нее осталась лишь точка голубого света. Потом и она моргнула и исчезла.

– Контакт между двумя вселенными прерван, – сообщил Бентли. – Его больше нельзя восстановить. По крайней мере не легче, чем восстановить контакт с любым другим из бесконечного множества участков пространства-времени, составляющих мультивселенную.

– Ну, вот и все, – сказал Джейсон, поворачиваясь к Алекс и беря ее за руку. – Мы спасли вселенную! Я думаю, мы заслужили право пропустить по стаканчику.

– А вот я пока не уверен, – проговорил Бентли, неожиданно заметив картинку на экране компьютера, в который он вводил команды. – Смотрите!

На экране засветились зловещего вида цифры, застывшие на изображении сорока минут. Затем замелькали секунды – пошел обратный отсчет.

– Что это? – с тревогой в голосе спросил Джейсон. – Что все это означает?

– Боюсь, что включилась процедура запуска для бомбы фазового перехода, – ответил Бентли. – Я не участвовал в ее программировании, но думаю, что она должна быть настроена на взрыв сразу после того, как переселение в другую вселенную закончится, а ворота будут обесточены. Я не сообразил, что компьютеры, приводящие в действие взрывное устройство, могут посчитать переселение успешно завершенным после отправки таких важных персон, как сэр Уильям и лорд Чент. Я должен был догадаться, что сэра Уильяма интересует лишь собственная персона.

– Нет! Не может быть! – испугалась Алекс. – Как же ее остановить?!

– Компьютер завис, – заметил Дракс и врезал кулаком по клавиатуре.

– Как и большинство компьютерных систем по всей базе, – сообщил Бентли. – Они все запрограммированы на отключение сразу после начала обратного отсчета. Задумано как гарантия того, что уже никто не сможет помешать неминуемому взрыву бомбы.

– А где же сама бомба? – спросил Дракс. – Может, мы успеем еще добраться до нее и обезвредить?

– Она находится в запечатанном помещении, прямо под этой лабораторией, – объяснил Бентли, набирая код доступа на панели у двери экспериментального блока. – Я могу показать вам, где это. Вернее, мог бы показать, если бы эта гнусная дверь открылась.

– Вы же сами только что сказали, что все обесточено, – заметил Дракс. – Какие-нибудь инструменты у вас с собой есть? Ваши крулленские охранники у меня все отобрали.

– Кое-что есть, – сказал Бентли, доставая из кармана лабораторного халата пригоршню каких-то отверток.

– Спасибо, – поблагодарил Дракс, выбрав подходящую. Затем с ее помощью оторвал панель управления, прикрепленную к стене возле двери. Из пучка проводов, открывшихся взгляду, он выбрал один, потянул за него, и дверь тут же открылась.

– Как же нам проникнуть в тайник с бомбой? – спросил Дракс.

– Там есть лифт. Я вам покажу.

– Он не будет работать. Еще как-нибудь спуститься туда можно?

– Вряд ли.

– Тогда нам придется выбить двери и спуститься по шахте лифта.

– Там, случайно, не окажется резервных охранных систем? Или каких-нибудь хитроумных ловушек?

– Насколько мне известно, ничего такого нет.

– В таком случае от вас требуется найти хорошую, крепкую веревку. Сможете это сделать?

– Да. Думаю, что смогу, – ответил Бентли. – На прошлой неделе мы получили целую партию приспособлений для игр на открытом воздухе вместо заказанного нами нового суперкомпьютера. Веревок там много, с избытком.

– Отлично, – прокомментировал Дракс. – Нужно торопиться. У нас остается всего тридцать пять минут.

Глава 26

– Все на месте? – спросила Алекс, когда Бентли последним спустился по веревке на дно лифтовой шахты. Все пятеро стояли в конце коридора с металлическими стенами и низким потолком. В противоположном конце находилась массивная металлическая дверь.

– Думаю, что все, – ответил Дракс и направился к двери.

Подойдя к цели, он несколько секунд поколдовал над панелью управления, после чего тяжелая дверь открылась. Перед путешественниками оказалась круглая комната примерно двадцати футов в поперечнике. На мониторе прикрепленного к стене компьютера продолжался стремительный отсчет оставшегося времени – от полного уничтожения вселенную отделяло чуть больше восемнадцати минут.

– Должно быть, это и есть та самая бомба, – сказала Алекс, указывая на черную металлическую сферу диаметром футов шесть, вмонтированную в пол в самом центре комнаты. – Как же нам ее отключить, Дракс? Вы ведь у нас вроде бы главный эксперт по всяким высокотехнологическим штучкам.

– На вашем месте я бы не стала этого делать, – произнесла бомба, чей голос прозвучал из динамиков, спрятанных где-то в стенах комнаты. – Я запрограммирована на защиту от любых несанкционированных действий. Если вы влезете в мою схему, я буду вынуждена вас уничтожить.

– Боюсь, что мы имеем дело не просто с высокотехнологическим устройством, а с крайне изощренной его разновидностью, – высказал свое мнение Дракс. – Все оружие массового уничтожения, принадлежащее «Корпорации», оснащено мощным искусственным интеллектом. Таким образом, оно не может быть использовано против его создателей, даже если попадет в руки террористов или конкурентов.

– Может, она просто блефует? – предположил Себастьян. – Может, она вообще не способна причинить никакой вред? Помимо того, что через восемнадцать минут она взорвет вселенную?

– Вы зря мне не верите, – отозвалась бомба. – У меня столько охранных систем, что единственная трудность будет выбрать одну из них, если вы станете делать глупости. Лазеры, конечно, хороши и потому имеют серьезный шанс, но с другой стороны – есть что-то безжалостно манящее и в нервно-паралитическом газе. Думаю, я выберу то, что мне будет больше по настроению.

– Ладно, вы нас убедили, – сказала Алекс. – Мы не полезем вас разряжать. А как насчет мирного убеждения? Что бы нам такое надо было сделать, чтобы убедить вас не взрываться?

– Не думаю, что это в ваших силах, – ответила бомба. – Как только три независимых компьютера, составляющие вместе мою систему запуска, решат, что процедуру детонации следует начать, мне придется взорваться. В этом весь смысл моего существования.

– Но компьютеры вашей пусковой системы допустили ошибку, – сказал Дракс. – Новая вселенная не только оказалась полностью не соответствующей всем возлагавшимся на нее ожиданиям, но в нее практически никто не переселился. Я уверен, что в подобных обстоятельствах вашим программистам вряд ли захотелось бы уничтожить старую вселенную.

– Если так, им надо было аккуратнее формулировать условия, которые заложили в пусковую систему, – сказала бомба. – Когда взрывное устройство приведено в действие и начался обратный отсчет, бессмысленно уговаривать меня, что произошла ошибка. Я запрограммирована не обращать внимания на подобные просьбы.

– И вы никогда не думали, как жестоко задание, которое вам поручили выполнить? – спросила Алекс. – Как до омерзения бессмысленно? Ведь вы уничтожите бесчисленные миллиарды планет, населенных разумными существами, создавшими уникальные цивилизации! Неужели при мысли об этом вы не испытываете ни капельки сожаления?

– Мне примерно понятен ход ваших мыслей, – ответила бомба, – потому что такой же была когда-то и моя первоначальная реакция. Я не хотела уничтожать вселенную. Мне это казалось ненужной жестокостью. Честно говоря, я даже пожаловалась на это создавшим меня психологам. Но меня убедили, что я просто наивна. Ко мне привели экспертов, которые доказали, что жизнь полна страданий и горя и без вселенной людям будет лучше.

– Но в ней жизни все-таки больше, чем страданий! – жарко возразила Алекс. – В ней всегда есть место и радости!

– Как раз радости в ней – самая малость, и вы это прекрасно знаете. Но даже если мы в редкие минуты и испытываем радость, она лишь усиливает окружающие нас страдания и тревогу, делая жизнь еще более невыносимой.

– Но это же одна из моих мыслей! – возмутился Себастьян. – Я на ней целую книгу построил! «Скажи радостям нет». Не самый большой успех из всех моих трудов.

– Вы хотите сказать, что вы – Себастьян Дренч?! – недоверчиво спросила бомба. – Знаменитый философ-нигилист?

– Определенно, – подтвердил Себастьян.

– Но это поразительно! Поразительно, что мне суждено было встретить вас, да еще так близко к концу. Понимаете, вы просто определили мое мировоззрение. Я прочитала все ваши книги. Сначала по приказу моих создателей, но со временем я стала искренне восхищаться холодной элегантностью вашей безупречной логики и вашим презрением к любой сентиментальности и дешевому оптимизму. Когда мне начинало казаться, что уничтожение вселенной несколько сомнительно с моральной точки зрения, в ваших трудах я находила опору.

– Кошмар! – ужаснулся Дренч. – Я не хочу, чтобы вселенную уничтожили, тем более из-за того, что я когда-то написал!

– Я вас не понимаю, – сказала бомба. – В книге «Смерть – мой единственный друг» вы писали, что существование – жестокое и вульгарное притворство и надо быть благодарным всему, что кладет ему конец.

– Да, написал когда-то, – признался Себастьян. – В юности, когда был молодым самоуверенным нахалом, убежденным, что знает ответы на все вопросы мироздания. Сейчас я так не думаю. Вы разве не слышали, что я публично отрекся от своей философии?

– Нет, не слышала, – ответила бомба. – Хотя вполне представляю себе, что психологи «Корпорации» решили мне об этом не сообщать.

– Это точно, – заметила Алекс. – Эти мерзавцы не хотели, чтобы вы знали. Но теперь вы знаете и понимаете, что вселенную уничтожать нельзя. Даже Себастьян Дренч признал, что ошибался.

– Напротив, – возразила бомба. – Единственное, что было мне не по душе, это что по моей вине погибнет Себастьян Дренч, олицетворение упадничества и нигилизма. Но раз он стал ренегатом, то пусть себе погибнет. Вы мне сообщили превосходные новости.

– И вовсе я не ренегат, – обиделся Себастьян. – Я просто понял, какую раньше нес чушь. Да кто я такой, чтобы учить Галактику страдать? Я вел спокойную жизнь, не ведая истинного смысла слова «страдание». Мое окружение поощряло меня строить из себя вдохновенного пророка отчаяния, передавая мои изречения моим верным почитателям, а на самом деле я ни о чем ни черта не знал. Я был абсолютно невежественным и ничем не примечательным молодым человеком, который, к несчастью, позволил себе увлечься своей ролью.

– Я бы не сказала, что ваша жизнь была спокойной или ничем не примечательной, – возразила бомба. – Мало кто был брошен родителями в пустынных горах или воспитан таинственным отшельником, преподавшим ему эзотерические доктрины, что с начала времен передаются от учителя к ученику.

– Ну, вы действительно легковерны, – вздохнул Себастьян. – Все это вранье. Мой издатель напечатал все это на суперобложке моей второй книги, откуда эта чушь и перекочевала во все мои стандартные биографии. А на самом деле я вырос в тишине и покое. Мои родители были добрыми и любящими людьми и оба работали в региональных отделениях крупной пельдранской страховой компании.

– Так как же вы стали самым известным во всей Галактике философом-нигилистом? – с явным подозрением в голосе спросила бомба.

– Все началось с обычных подростковых комплексов, – начал Себастьян Дренч. – Я слонялся по своему родному городку, крошечному местечку в горах Пельдрана, и изо всех сил сам себя жалел. Меня никто не понимал, все взрослые казались тупыми и самодовольными – ну, все как у всех. Друзья прозвали меня Старым Ворчуном. Но тогда мне и в голову не приходило сделать нигилизм своей профессией. Конечно, я бы перерос это юношеское чувство отчаяния и зажил бы нормальной скучной и счастливой жизнью, – продолжал Себастьян, – не выиграй я в лотерею поездку на Катабракс. Не знаю, слышали ли вы это название. Когда-то его называли планетой миллиарда улыбок. Местные жители славились во всей Галактике своей открытостью и жизнерадостностью. У них был очень развит туристический бизнес, основанный именно на этом. Зачем летать на чужую планету, только чтобы смотреть на всех этих дебилов, хихикающих про себя, – мне никогда не понять, но так это было.

– Слушайте, Себастьян, вы сами понимаете, что делаете? – перебил его Дракс. – Осталось всего одиннадцать минут до момента, когда эта бомба уничтожит вселенную. И вы думаете, что мы можем эти последние минуты тратить на выслушивание вашей биографии?

– Я надеюсь, что, если смогу дать ей понять, как смешны были мои претензии на роль певца страданий, она может пересмотреть свои побуждения. А что, у вас есть предложение получше?

– Нет, предложения получше у меня нет, – неохотно признался Дракс. – Просто постарайтесь сделать ваш рассказ короче, вот и все.

– Мои друзья просто ржали, когда узнали, что я выиграл поездку на Катабракс, – продолжил Дренч. – Ржали, что из всех участников приз достался самому унылому. Они настояли, чтобы я поехал, и я поехал. Должен признаться, что, когда наш корабль долетел до Катабракса, я уже с нетерпением ожидал высадки. Не знаю почему – может, сам начал уставать от собственной меланхолии. Мысль, что меня победит в споре на эту тему какая-нибудь местная красавица, была весьма заманчивой. Но все произошло совсем не так, как я себе представлял. К своему немалому удивлению, я обнаружил, что хваленая жизнерадостность тамошних аборигенов оказалась весьма хрупкой. Им хватало пары часов разговоров со мной, и они делались мрачными меланхоликами.

Состояние несчастья было для них в новинку. И им оно понравилось. Через неделю вокруг меня уже собирались толпы. Меня угощали выпивкой и старались держаться поближе ко мне, чтобы услышать нечто, способное развеять все их иллюзии. Мое изображение стало появляться на страницах местных газет, потом на телеэкранах. Через год меня назначили профессором нигилистических наук старейшего и самого престижного университета планеты. Мои идеи распространялись со скоростью лесного пожара. Вскоре индустрия туризма Катабракса дала серьезный сбой, что дало наконец-то его обитателям реальный повод для огорчений, но абсолютно не встревожило меня. Стала успешно складываться моя карьера. Я стал знаменитостью, меня начали приглашать на светские мероприятия, мои книги продавались как горячие пирожки, причем не только на Катабраксе, но и на соседних планетах.

Конечно, вечно так продолжаться не могло. В конце концов мое влияние вызвало полный крах экономики Катабракса, и планета рухнула в анархию и гражданскую войну. Мне посчастливилось за взятку получить место на последнем улетавшем корабле и начать прибыльные лекционные турне по звездным системам, с планеты на планету, распространяя, учение о тщетности всего сущего. Среди галактической публики мои доктрины оказались так же популярны, как и среди жителей Катабракса. Затем у меня появилось собственное телевизионное шоу, транслировавшееся по всей Галактике. Я встречался с самыми разными духовными лидерами и философами, я вступал с ними в спор, доказывая, что их учения – не что иное, как лишь жалкие попытки отрицать самоочевидную бессмысленность жизни. К счастью, к тому времени я уже открыл для себя чудодейственные свойства морикина, и с его помощью мне удавалось достигать весьма зрелищных результатов. Например, благодаря этому славному препарату некий престарелый архиепископ отрекся от своей веры и, упав на колени, провозгласил меня новым мессией. Вы просто не поверите, какой оглушительный успех я имел в ту пору! Каждый вечер в новостях сообщалось, как люди, посмотревшие мою программу, кончали жизнь самоубийством, или бросали высокооплачиваемую работу и удалялись медитировать в пустыню, или впадали в отчаяние и целыми днями отказывались вставать с постели.