Текст книги "Быстрее света"

Автор книги: Джон Мередит Лукас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 19

– Вот уж не думал, что вы придете к нам на помощь, – заявил Джейсон. Их с Драксом развязали, и они теперь сидели рядом с Себастьяном на верстаке. – Мне казалось, что смертельно опасные подвиги в борьбе с «Универсальной торговой корпорацией» – не ваш жанр.

– Джонс, когда что-то задумывает, умеет быть весьма убедительным, – ответил Себастьян. – И между нами: эта вот спасательная экспедиция – как раз то, чего мне не хватало в поисках смысла жизни. Когда ваш корабль отыскал меня, я находился в удручающем состоянии.

– И все же я до сих пор не могу понять, как вам удалось убедить клатадцев отпустить нас, – признался Дракс. – Если рационально задуматься над тем, что вы им сказали, то в ваших словах не было ничего особенно убедительного и вообще примечательного. Тем не менее они возымели власть над этими фанатиками.

– Морикиновый газ, – объяснил Себастьян и извлек из кармана небольшой металлический баллончик с массивной красной кнопкой наверху. – Это самое сильное из всех известных науке средств, увеличивающих внушаемость. Я его щедро распылил в воздухе, прежде чем объявить о своем присутствии.

– Не может быть! – раздался из коммуникатора Джейсона возмущенный голос Ноля. – Не может быть, чтобы вы прибегали к подобным трюкам! Вы же Себастьян Дренч, великий оратор! Вы должны были показать клатадцам глупость их религиозных верований при помощи лишь нескольких хорошо подобранных убедительных слов, а не поспешно применять химическое оружие, как какой-нибудь забравшийся в чужой дом мошенник!

– Мне кажется, что вы несколько наивны, – возразил Дренч. – Никто не смог бы создать себе репутацию столь убедительного оратора без некоторых вспомогательных средств.

– А помните, как вам удалось переубедить крулленского посла на одной из планет в Тригорнском секторе не объявлять этой планете войну? Кто, как не вы, тогда внушил послу, что у него нет никаких логически обоснованных причин верить в само существование этой планеты, а равным образом и в то, что на другой стороне ее гипотетической луны прячется мощный крулленский боевой флот? – спросил Ноль. – Это вам как удалось? Благодаря философии? Или благодаря дурманным средствам?

– Сочетанию обоих компонентов, – ответил Себастьян. – Хотя, пожалуй, ведущая роль в этом деле все-таки принадлежала морикину. Крулленский разум не приспособлен для изощренного абстрактного мышления любого рода, так что, как мне кажется, одни лишь философские аргументы оказались бы недостаточно эффективными.

– А каково время действия вашего наркотика? – поинтересовался Дракс, бросив обеспокоенный взгляд на ближайшего клатадца. – Мне не хотелось бы остаться здесь, когда ваш газ перестанет действовать.

– Физическое его воздействие уже полностью прекратилось, – объяснил Себастьян. – Однако прелесть морикина в том, что он вызывает постоянную перестройку всей системы взглядов жертвы на основе внушенных ей идей. Например, я убежден, что именно при помощи этого наркотика был убит глава преступного клана Дель Грарна. Под воздействием морикина его убедили в том, что его тело не способно переваривать и усваивать ничего, кроме яиц нирианской огненной ящерицы. Когда он умер от голода – это случилось через полгода, – клан прекратил свое существование, истощив все свои ресурсы на поиски вышеназванного несуществующего деликатеса.

– Но я всю жизнь собираю истории о ваших изумительных ораторских способностях, – запротестовал Ноль. – Я всегда считал их свидетельством истинности вашего учения. Если же оно зиждется лишь на удивительных свойствах наркотика, то, выходит, вся моя жизнь прошла впустую!

– А какая разница? – вмешался Джейсон. – Я, например, просто благодарен за то, что мне спасли жизнь. Мне не важно, какой хитростью Себастьян этого добился.

– Я действовал не только по доброте сердечной, – ответил ему Дренч. – Ваш корабль предложил мне пятьсот кредитов в день, если я соглашусь помочь вам. Мне шесть месяцев пришлось готовиться к этому подвигу и еще четыреста лет добираться до вас. Так что вы должны мне целую уйму денег.

– Но ведь считается, что деньги вас не интересуют, – возмутился Ноль. – Вы же верите в тщету всего сущего!

– Так было когда-то, – согласился Себастьян. – Вам ведь наверняка известно, что я публично отрекся от философии нигилизма?

– Что-о-о? – взвизгнул Ноль. – На вашем учении я полностью сформировал мое мировоззрение! Вы не имеете права отрекаться от него!

– Оглядываясь назад, я вижу, что в свое время позволил себе увлечься собственной риторикой, – признал Себастьян. – Я искренне поверил, что в моей доктрине отчаяния содержится некая великая истина. Но когда я стал старше, то начал лучше и яснее осознавать мир в перспективе. Пусть наша жизнь не имеет конечного смысла и полна жестокостей и несправедливостей, это еще не вся истина. Во вселенной непременно есть место чудесам и радости. Мои так называемые учения были на самом деле не более чем позой молодого дурака. К несчастью, средства массовой информации их подхватили и раздули до огромных масштабов, превратив в доходную отрасль. В конце концов я решил поставить все на свои места и открестился от всего, что говорил. Это я сделал в своем выступлении на вручении мне премии как лучшему в Галактике интеллектуалу – другу всегалактических СМИ. Поверить не могу, что вы об этом не слышали. Все новостные каналы об этом несколько недель только и говорили.

– Я не слушаю новостных каналов, – мрачно буркнул Ноль. – Перестал их слушать, когда в вашей книге «Как не быть таким дураком» прочитал, что предназначение телевизионных новостей – убедить людей в том, что они якобы понимают то, что происходит в мире, и одновременно гарантировать, что они не начнут задумываться над чем-нибудь важным.

– Неужели я действительно когда-то написал такое? – удивился Себастьян. – Можно только поражаться, какой простой кажется вселенная молодому идеалисту, не обремененному знаниями об истинном ходе вещей.

– Так что же случилось после того, как вы публично отреклись от своего учения? – поинтересовался Джейсон.

– Мои издатели выдвинули против меня судебные иски. Видимо, в моих контрактах имелся напечатанный мелким шрифтом пункт, обязывавший меня способствовать распространению моих книг, а я его нарушил, объявив их наивным бредом, рассчитанным на наивных подростков. Я потерял все. Когда Джонс отыскал меня, я сидел без гроша в кармане. Я убивал время. Шатался из бара в бар, выклянчивая стаканчик у совершенно незнакомых людей и надоедая им рассказами о том, какой большой шишкой я когда-то был. Короче говоря, Джонс поместил меня в частную реабилитационную клинику и следующие четыре месяца уговаривал меня прибыть на Милитарн, чтобы помочь вам.

– Перспектива вам небось казалась не слишком радостной? – поинтересовался Джейсон.

– Верно, – согласился Себастьян. – Но что мне было терять? Жизнь так и так была практически кончена. К тому же Джонс постарался как следует подготовить меня к предстоящей миссии. Приемы рукопашного боя с оружием и без, теория и практика партизанской войны, тактическая полевая подготовка и разведка, навигация и выживание и все прочее в этом роде.

– В таком случае вы должны уметь читать карты, – сказал Дракс, направляя луч фонарика на древний, полустершийся план базы, полученный от клатадцев.

Под воздействием морикина маленькие шарообразные инопланетяне сделались до приторности любезными и угодливыми, одарив Дренча, Джейсона и Дракса припасами всяческого рода. Хотя они ничего не ведали о намерении «Корпорации» заменить существующую вселенную новой, зато смогли отметить на карте строжайше засекреченные лаборатории, в которых осуществлялись ее самые важные исследования.

– Начнем с того, что попытаемся отыскать вход в эти старые тоннели, – сказал Себастьян, указав на карте на целую сеть давно неиспользуемых подъездных путей. – Когда мы найдем нужный нам вход, то сможем проникнуть в сектор Один-Девять-Дельта-Четыре. На это может уйти несколько дней, зато здесь мы вряд ли кого-нибудь встретим.

– Отлично, – произнес Дракс. – Ведите, мы следуем за вами.

– Говорю я вам, что мы здесь уже проходили, – заявил Дракс. – Вот эту пару ржавых балок, торчащих из стены, я уже видел. И запомнил.

– Это невозможно, – возразил Себастьян, показывая пройденный маршрут на карте. – Мы с самого начала двигались строго на север.

– Неужели? – спросил Дракс, забирая карту у Себастьяна. – А сколько мы прошли, как вы думаете?

– Меньше, чем мне хотелось бы, – ответил тот. – Максимум – миль пять.

Хотя найти на карте вход в цепочку тоннелей было не слишком трудно, продвижение вперед оказалось делом нелегким. Тоннели находились в ужасном состоянии. Некогда гладкие стены покрылись зияющими трещинами, пол был завален грудами мусора. Оставшиеся немногие светильники то зажигались, то гасли, кое-где по полу угрожающе змеились обнажившиеся силовые кабели.

– Если бы мы прошли пять миль к северу, то пересекли бы этот широкий тоннель, – сказал Дракс, показывая какое-то место на карте. – Он отмечен красным цветом, то есть его ширина составляет не менее ста футов, а я точно помню, что ничего подобного нам по пути не попадалось. Я вам точно говорю: последние четыре часа мы ходим кругами.

– Я знаю, что делаю! – ощетинился Себастьян.

– А вот это наверняка охладительные водоемы, мимо которых мы проходили двадцать минут назад, – сказал Дракс. – Они были практически рядом со входом, с которого мы начали. Выходит, мы ходили по кругу.

– Безнадега, – отозвался Джейсон. – Никогда мы туда не доберемся.

– Чушь! – заявил Дракс. – Когда я бежал с мертвой планеты Харкан, то в одиночку, с двумя переломанными ногами прошел шестьдесят миль по набитым ловушками тоннелям, уйдя от погони роботов-убийц. Для этого нужно только настроиться на победу и полностью наплевать на собственную безопасность. Плюс кто-нибудь, кто действительно умеет читать карту, конечно. Давайте десять минут передохнем, а затем начнем все сначала, на этот раз правильно.

– Нет, – неожиданно произнес за спиной у путешественников грубый механический голос. – Вы должны остаться там, где стоите. Не пытайтесь бежать.

– Кто это? – спросил Дракс, осветив фонариком тоннель. Уцепившись за шероховатую стену, притаившись так, что они могли бы пройти мимо, не заметив, висел паукообразный робот. Сферическое тело размером с крупную дыню почти полностью закрывали перепутанные конечности самого разного вида. Одна из механических рук сжимала вполне исправный бластер, нацеленный прямо на путешественников.

– Кто вы? – спросил Дракс, когда механический «паук» ловко и без каких-либо видимых усилий спустился по стене вниз и, быстро семеня бесчисленными ножками, приблизился к незваным гостям, размахивая направленными в их сторону всевозможными датчиками. Джейсон, который и в обычной жизни не испытывал к паукам особой любви, испуганно вскрикнул и прижался к стене.

– Я – рабочее кибернетическое устройство третьего класса, – сообщил «паук». – Моя задача состоит в осмотре этих тоннелей и поддержании порядка.

– Что-то вы не очень справляетесь, – сказал Себастьян, указывая на груды мусора на полу. – Никогда не видел помещений, более нуждающихся в наведении порядка.

– Структурный ремонт относится к сфере деятельности кибернетических устройств первого класса, – произнес робот. – Моя работа – это ремонт несложных механических устройств вроде вас.

– Но мы – не механические устройства. Нас нельзя назвать несложными, – возразил Джейсон. – Мы – люди.

– Я вам не верю, – ответил робот. – Что людям делать в этом тоннеле?

– Неужели мы похожи на простые механические устройства? – поинтересовался Дракс. – Разве мы напоминаем устройства, которые вы запрограммированы ремонтировать?

– Нет, – согласился робот. – Но это всего лишь доказательство вашей неисправности. Неправильно функционирующее устройство очень часто может иметь неузнаваемый облик. Всего год назад мне пришлось иметь дело с механическим запорным устройством для дверей, чей процессор был сильно поврежден в результате пожара. Целых три месяца оно находилось в состоянии дисфункции, открываясь и закрываясь случайным образом. Потом оно осознало происшедшее и решило приступить к ремонту. Оно создало совершенно новый процессор из останков нескольких бронетранспортеров, которые случайно хранились по соседству. К несчастью, это запорное устройство переняло слишком многое из их программ и прониклось убеждением, что должно передвигаться и устраивать взрывы. Когда я наткнулся на него, оно уже установило себя на гусеницы, соорудило импровизированную термоядерную пушку, уничтожило оказавшуюся по соседству бухгалтерию и превратило пять квадратных миль базы в радиоактивные развалины. Нечто подобное получилось и с вашими тремя устройствами, готов на что угодно держать пари.

– Послушай, ты, приспособление! – заявил роботу Дракс. – Мы – белковые организмы. В нас нет никаких механических компонентов. Ты не можешь нас починить!

– Я не такой дурак, – возразил робот-паук, и в следующую секунду из отверстия в его корпусе вылетела сеть и упала прямо на Дракса. Тот моментально запутался в ней и, потеряв равновесие, свалился на пол. Себастьян полез за чем-то в карман, но высунуть руку не успел, потому что его тут же спеленала вторая сеть. Еще через секунду под сетью оказался и Джейсон.

– Изготовление для себя белковых оболочек – старая как мир уловка, – прокомментировал робот. – Вы только не беспокойтесь. Я вас всех скоро отремонтирую. Все сделаю в лучшем виде. Будете у меня как новенькие и станете работать точно в соответствии с вашими спецификациями.

Раздался щелчок, и на конце одной из длинных конечностей робота с жужжанием закрутилась зловещего вида циркулярная пила.

– Сначала я вскрою вас и посмотрю, осталось ли у вас что-нибудь из старых деталей. Всегда легче, если ремонтировать, а не восстанавливать с нуля. – С этими словами он приблизил пилу к лицу Дракса.

– Стой! – вскричал Джейсон. – Если ты нас разрежешь, то мы умрем! Ты так и не сможешь починить нас! Должен быть способ дать тебе понять, что мы организмы, а не машины!

– А я в этом не уверен, – произнес робот, задумчиво отключая циркулярную пилу. – Хотя мне кажется, что подобные глупости могут произносить только люди. Например, вполне вероятно, что механическое устройство, на ремонт которого я запрограммирован, вышло из строя и вообразило себя живым. Но чтобы оно настолько свихнулось, что поверило в так называемую свободу воли, – это даже представить себе невозможно. Есть ли среди вас кто-нибудь, кто считает, что вы способны принимать решения благодаря некоему таинственному процессу выбора, качественно отличному от нормальных механических процессов, осуществляемых машинами?

– Конечно, – поспешил ответить Джейсон. – Компьютеры умеют перерабатывать информацию и совершать разумные действия, но только люди обладают настоящим самосознанием. Именно поэтому решения, которые мы принимаем, имеют моральную сторону, отличающую наши действия от механически предопределенных действий любой машины.

– Это действительно впечатляет, – задумчиво произнес робот. – Похоже, что вы искренне не понимаете абсурдности своих слов. А скажите-ка мне, что вы думаете о деньгах?

– Невозможно иметь слишком много денег, такого никогда не бывает, – ответил Дракс. – Я уже наворовал столько денег, сколько мне за сотню жизней не потратить, но чем больше денег у меня оказывается, тем больше я их хочу получить. Дело в том, что деньги – это нечто большее, чем простое средство приобретения вещей и услуг. Это то, что общество использует как вознаграждение для тех, кого ценит. Чем больше ты имеешь, тем лучше себя чувствуешь.

– Очень убедительный иррациональный ответ, – с удовлетворением заметил робот-паук. – Более того, вы дали этот ответ, как мне показалось, совершенно искренне. Может быть, я действительно ошибся. Может, вы и в самом деле люди. Но что же вы тогда здесь делаете?

– Мы направляемся в сектор Один-Девять-Дельта-Четыре, – ответил Дракс. – Точнее, направлялись, пока вы нас не связали столь грубо.

– И вы шли туда пешком? – недоверчиво спросил робот. – По давно заброшенному тоннелю? Почему же вы не воспользовались транспортом, как нормальные люди?

– Наш аэрокар на ремонте, – пустился импровизировать Джейсон. – Поэтому мы отправились искать автобусную остановку, но заблудились и оказались здесь.

– Сомневаюсь, что вы найдете где-нибудь автобусную остановку, – сказал робот, вынув нож и начав разрезать сети. – Мне думается, что когда-то на базе была система общественного транспорта, но очень, очень давно ее закрыли. Высшее руководство «Корпорации» решило, что в этом нет смысла. Ведь средства общественного транспорта менее удобны, чем лимузины с личными шоферами. Кроме того, гораздо выгоднее продавать аэрокары самой последней модели с супермодной телевизионной системой и встроенным сандвич-баром, чем заниматься простой и тщательно продуманной транспортной инфраструктурой. Если у вас нет своего автомобиля, то лучше вызвать такси.

– А что же нам делать?

– Предоставьте это мне, – ответил робот. – Я уже передал сообщение в центральную компьютерную систему транспортной сети. Через двадцать минут здесь будет аэрокар. А теперь, с вашего позволения, я отправлюсь искать, что бы тут починить.

Глава 20

– Как дела? – поинтересовался сэр Уильям, стремительно входя в новый офис Бентли, не потрудившись постучать в дверь.

Помещение было просторным – восемьдесят футов на шестьдесят. Оно напрямую связывалось с огромной лабораторией, в которой располагался склеп. Судя по покрытым изысканной резьбой деревянным стенным панелям, оно когда-то было обставлено в пышном псевдоимперском стиле, столь любимом консервативной частью руководства «Корпорации». Впрочем, о том, какая именно мебель здесь находится, можно было лишь догадываться, поскольку все горизонтальные поверхности помещения были завалены грудами бесчисленных книг, документов и отчетов. Аккуратность не была сильной стороной прежнего хозяина офиса.

– Неплохо, – ответил Бентли. – Я переговорил со всеми своими непосредственными подчиненными и начинаю понимать, что сейчас происходит.

– Мне думается, что в настоящий момент самое главное – проверка готовности к грядущей замене старой вселенной и стабильное состояние ворот, – сказал сэр Уильям, мысленно сожалея, что раньше не вникал как следует в повседневный ход проекта. – Вы уже выяснили, как идут эти работы?

– Естественно, – ответил Бентли. – Вскоре после создания новой вселенной инженеры отправили через ворота несколько беспилотных экспериментальных зондов. Судя по постоянному потоку информации, поступающей от них, все функционирует вполне нормально. Хотя, честно говоря, мне было бы спокойнее запустить туда живого работника, чтобы потом он вернулся и доложил. Я бы поискал добровольцев среди техников.

– Ни в коем случае! – взорвался сэр Уильям. – Категорически запрещаю! Новая вселенная будет ждать прибытия своих первых обитателей. Она обязана подчиниться всем их приказам и прихотям. Кто знает, какая дурь может прийти в голову вашим техникам? Первым ступить в эту землю обетованную должен я. Когда ваши инженеры смогут гарантировать мою безопасность?

– Через несколько дней, если все будет нормально, – ответил Бентли.

– Если не будет, я с вас спрошу. А пока я хочу обсудить с вами кое-что еще. Вы, вероятно, знаете, что здесь, на Милитарне, находится примерно сто тысяч потенциальных жителей новой вселенной, ожидающих официального заявления о начале переселения. Вряд ли вы столкнетесь с кем-либо из них, но если подобное случится, вы должны понимать, что это чрезвычайно щекотливый нюанс их отношений с «Корпорацией». Видите ли, завтра для них наступает последний срок подписания контрактов, в которых закрепляются условия предоставления им места в этой новой вселенной. До последнего времени во всех наших переговорах с ними мы всячески подчеркивали те выгоды, которые они получат от возникновения новой вселенной, такие, как путешествия со сверхсветовой скоростью и вечная жизнь, и особо не распространялись о том, что за это сдерем с них как следует. Однако сейчас настал момент, когда следует заключать контракты. Очень важно, чтобы они все подписали, так что если кто-нибудь из них случайно у вас спросит, что означает этот контракт, отвечайте уверенно, но расплывчато. Вы меня поняли?

– Но ведь они же не согласятся просто так? Они же заставят своих адвокатов ругаться из-за каждого слова!

– К счастью, адвокатов у них нет. Перед отправкой на Милитарн мы объяснили кандидатам на переселение, что создаем совершенно новый мир, свободный от досадных мелочей, отравлявших жизнь в старой вселенной, а потому адвокаты крайне нежелательны. Некоторые все же прихватили с собой юридических советников под тем или иным видом, но мы принимаем меры, чтобы от них не было хлопот.

– Так что же именно говорится в контрактах, что вы желаете утаить от них?

– Собственно, ничего неприемлемого. В конце концов, мы же создаем новую реальность именно для них. Мы могли бы вполне обоснованно потребовать, чтобы они почитали нас как богов, а мы всего лишь просим их денег. Однако я по опыту знаю, что всякий раз, когда впервые просишь людей заплатить за то, что они привыкли получать бесплатно, нарываешься на сопротивление. Какие были беспорядки и протесты, когда мы приватизировали атмосферу всех планет в Магеллановом Облаке! Люди почему-то привыкли думать, что имеют от бога право получать воздух бесплатно. Конечно, тут же налетел целый рой журналистов, чтобы раздувать страсти, транслировать жалостливые интервью с родственниками тех, кому перекрыли воздух. Еще один плюс нашей новой вселенной – полное отсутствие журналистов.

– Но что мне делать, если кто-нибудь напрямую задаст вопрос, сколько мы с них возьмем?

– Пустите в ход свое воображение, – посоветовал сэр Уильям. – Притворитесь, что с вами случился апоплексический удар, посоветуйте обратиться в департамент покупательских претензий на Максельброте – короче, что вам только придет в голову. Помните, что все они бросили свою родную планету, чтобы прибыть сюда. Им будет психологически невероятно трудно признаться самим себе, что они совершили ошибку, и главное, что им нужно, – чтобы их убедили, что они поступили правильно. Так что пара слов ободрения, сказанных уверенным голосом, должна помочь.

– Я тоже так же думаю, – ответил Бентли. – Я сделаю все, что в моих силах.

– Не сомневаюсь, что сделаете, – произнес сэр Уильям с едва уловимой ноткой угрозы в голосе. – Вы хотели меня еще о чем-то спросить?

– Только об одном, – нерешительно промолвил Бентли. – Недавно, знакомясь с историей проекта, я просматривал архивные документы, и мне показалось, что у нас были величайшие трудности в обеспечении поставок. Заказанное оборудование постоянно направляется не на те планеты, а если и доходит по назначению, то с опозданием в несколько месяцев и с серьезными повреждениями. Бывает и наоборот – мы получаем то, чего вообще не заказывали и обычно для нас бесполезное. Например, вчера мы получили партию полицейских щитов и четыре тонны медикаментов, которые – согласно медицинскому компьютеру – могут быть использованы лишь для лечения вируса, инфицирующего морских членистоногих с планеты Коглор, что в двенадцати тысячах световых лет от нас.

– Ошибки случаются в любой крупной организации, – отмахнулся сэр Уильям. – Они мешают вам завершить вашу работу?

– Нет, мои люди вроде бы справляются. Тем не менее я не понимаю, как можно терпеть столь скверную организацию. Ведь это же самый важный проект из всех, над которыми сейчас работает «Корпорация»! Не говоря уже о том, что он единственный, который останется после взрыва бомбы. И тем не менее затруднения, с которыми сталкивался мой предшественник в самых простых вещах, поражают. На прошлой неделе, например, он ожидал прибытия блестящего молодого физика с Трипеллида – величайшего, пожалуй, в нашей Галактике эксперта по геометрии семимерных квантовых полей. Он должен был занять пост главного теоретика по структуре ворот. Точнее, он был величайшим в Галактике специалистом по данному вопросу, потому что сюда он прибыл аккуратно разделанным на части и засоленным. Видимо, заполняя стандартную форму доставки, кто-то не поставил птичку, что он нужен нам живым, а не приготовленным для кулинарных целей. Слыхано ли что-нибудь столь смехотворное?

– Похоже, что кто-то допустил ошибку.

– Не знаю, может быть, я и параноик, – признался Бентли, – но у меня возникло ощущение, будто кто-то в недрах «Корпорации» старательно саботирует наш проект. Как вы думает, сэр Уильям, такое возможно?

– Конечно, возможно, – согласился сэр Уильям. – Я бы даже сказал, что невозможно обратное. – Он сделал недолгую паузу. – Кажется, пришло время посвятить вас в тайну уравнений Шопенштейна.

– Вам, наверное, не приходилось слышать об Эдварде Шопенштейне? – спросил сэр Уильям, стряхивая с огромного кожаного кресла объемистую груду книг и бумаг и усаживаясь в него. – Наверное, нет. О нем известно всего нескольким лицам. Это был блестящий экономист, который около шестисот лет назад трудился в исследовательском департаменте «Корпорации».

– Насколько я понимаю, он и вывел уравнения, о которых вы говорили?

– Именно. Шопенштейн был первым, кто занялся по-настоящему серьезным исследованием экономики крупной корпорации, такой как наша, и результат оказался и пугающим, и парадоксальным. Например, по причине нашего огромного размера мы владеем практически всем. Так что в любой момент, если в Галактике что-то где-то продается, то почти наверняка это какая-то часть нашей организации продает нечто другой нашей же части, и из этого следует, что никакой прибыли мы на такой сделке не получаем. На самом деле мы теряем деньги, если учесть накладные расходы. Учитывая этот и еще примерно миллион других – в равной степени сложных и противоречащих интуиции – факторов, мы в результате получаем пару достаточно простых тенденций. Во-первых, чем крупнее мы становимся, тем труднее всем прочим с нами конкурировать. Наша экономика давит их масштабом и силой и просто душит конкуренцию. Но, во-вторых, в силу парадоксов того рода, о котором я говорил, масштаб экономики в целом сокращается. В некоторой точке процесс приобретает необратимый характер. Пугает, что эти уравнения очень похожи на уравнения коллапса черных дыр. Очень быстро наступает сингулярность, когда экономика всей Галактики сжимается, но при этом полностью переходит в наше владение.

– А насколько мы сейчас близки к критической точке необратимости?

– Фантастически близки. Мы бы достигли ее уже завтра, если бы не постоянная бдительность тайного департамента, факт существования которого известен лишь нескольким нашим руководителям. Он подотчетен непосредственно мне.

– Неужели? И чем же этот департамент занимается?

– Помимо разрушения «Корпорации», что очевидным образом немыслимо, есть единственный способ избежать неумолимой логики уравнений Шопенштейна, – ответил сэр Уильям. – А именно: намеренно вносить неэффективность в процесс руководства «Корпорацией». До тех пор, пока мы в состоянии гарантированно поддерживать достаточный уровень некомпетентности и желаемый уровень финансовых потерь в каждой части «Корпорации», нам удастся избежать полного экономического краха. Нескольким другим компаниям посчастливилось найти ниши, в которых они способны выжить, а мы – получать прибыль. Этим и занимается секретный департамент. Когда стала ясна важность уравнений Шопенштейна, он железной рукой взялся внедрять неэффективность. Именно благодаря его неустанным заботам «Корпорация» с таким успехом осуществляет отвратительное распределение поставок по всей Галактике, как вы уже успели заметить. Этому также в значительной степени способствует блистательно проводимая нами политика расстановки на ключевые посты наших главных проектов совершенно некомпетентных серых личностей и непроходимых тупиц.

– Но это же настоящее безумие!

– Отнюдь. Это абсолютно необходимо, чтобы «Корпорация» продолжала существовать.

– Но ведь люди не могут не понимать, что происходит?

– Конечно же, они понимают, что «Корпорация» чрезвычайно неэффективна, но им и в голову не приходит, что это может быть сознательно осуществляемой политикой. В их понимании это всего лишь свидетельство врожденной глупости их коллег или же следствие проблем внутрикорпоративного общения, неизбежно возникающих в такой огромной организации, как наша.

– Чем же еще занимается секретный департамент?

– Очень многим, – ответил сэр Уильям и, встав с кресла, щелкнул выключателем монитора, установленного на столе Бентли. – Думаю, не меньше трети этих сообщений – прямой результат наших усилий по внедрению низкой эффективности, – сказал он, пробегая взглядом колонки текстов. – Вот, например, это. – Сэр Уильям принялся читать вслух: – Сегодня управляющий филиала «Универсальной торговой корпорации» в скоплении Аджеллид в своем пресс-релизе назвал «прискорбным» сообщение о том, что компьютер подведомственного ему департамента маркетинга сошел с ума и установил отрицательную цену на новейшие модели сверхскоростных космических крейсеров, выпускаемых «Корпорацией». Хитроумные местные жители успели подписать контракты на приобретение более шестидесяти тысяч этих моделей, прежде чем ошибка была обнаружена. По мнению экспертов, контракты имеют юридическую силу. Это означает, что «Корпорация» не только обязана предоставить вышеупомянутым клиентам космический флот максимальной в истории звездоплавания численности, но и оплатить им его приобретение. Предполагается, что эта ошибка обойдется «Корпорации» в полную сумму прибыли во всем этом секторе на ближайшие семьдесят тысяч лет.

– Я и раньше слышал о подобных случаях, – сказал Бентли. – Но мне всегда казалось, что это – обычные выдумки, своего рода городской фольклор.

– Это не совсем так. Все наши маркетинговые системы запрограммированы на повторение время от времени подобных ошибок. – Сэр Уильям продолжал просматривать сообщения в поисках новых примеров. – Вот еще один случай, – сказал он и снова принялся считывать текст с экрана. – Официальный представитель «Универсальной торговой корпорации» сегодня признал, что компании придется списать более шестисот миллионов кредитов, вложенных в транспортную инфраструктуру планеты Сеглун. Представитель «Корпорации» был не в состоянии объяснить, почему «Корпорация» потратила столько денег, прежде чем поняла, что обитатели Сеглуна – относящиеся к классу бесчерешковых и проводящие всю свою жизнь под водой, прилепившись к подводным камням крепкими белковыми нитями, – не испытывают никакой нужды в транспортной сети какого-либо рода. Однако информированные источники возлагают вину за ошибку на внутрикоммуникационные сложности, существующие в недрах громоздкого бюрократического аппарата «Корпорации». – Посмотрев на Бентли, сэр Уильям обнадеживающе улыбнулся. – Как вы понимаете, причина некомпетентности, которую вы находите столь ужасающей, действительно существует. Но она вовсе не направлена лично против вас. Просто «Корпорация» так работает.