Текст книги "Вторжение. Битва за рай"

Автор книги: Джон Марсден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

2

Мы планировали выехать в восемь утра – не слишком рано и не слишком поздно. К десяти мы были почти готовы. В половине одиннадцатого уже отъехали на четыре километра от дома, направляясь к Тейлор-Стич. Длинный подъём к хребту с годами превратился в настоящее безобразие – ямы оказались настолько велики, что я боялась потерять в них «лендровер», поперёк дороги раскинулись огромные лужи грязи и пробегали ручьи. Не знаю, сколько раз нам пришлось останавливаться перед упавшими деревьями. Мы взяли с собой бензопилу, и через какое-то время Гомер, который ею орудовал, предложил вообще её не выключать, чтобы сэкономить время на запуске, когда мы наткнёмся на очередное бревно. Не думаю, что он говорил это всерьёз. Надеюсь, что не всерьёз.

По этой дороге давным-давно никто не ездил. Мы это знали точно, ведь путешественникам, чтобы добраться до хребта, пришлось бы проехать через наши загоны. Если бы папа знал, насколько плоха дорога, он ни за что бы не разрешил нам взять «лендровер». Он доверяет мне как водителю, но не настолько же. Но мы всё равно продвигались вперёд, и я сражалась с рулевым колесом, делая пять километров в час, но изредка разгоняясь и до десяти. Потом случилась ещё одна непредвиденная остановка, когда Фай заявила, что ей плохо. Я сразу остановилась, Фай выскочила через заднюю дверцу, бледная, как труп, и одарила заросли кустов липкой массой, на радость всяким диким собакам и кошкам.

Да, зрелище не из приятных. Всё, что делала Фай, она делала изящно, но даже Фай не сумела бы выглядеть красиво в момент рвоты. Потом она какое-то время шла пешком, но остальные предпочли сидеть в машине. Это было действительно забавно, на свой лад. Как сказал Ли, это лучше, чем аттракцион «Шейкер» на ярмарке, потому что трясёт дольше, но при этом всегда можно соскочить.

Вообще-то, из-за этой поездки мы пропускали ярмарку и выставку скота. Мы выехали накануне Дня поминовения, когда вся страна замирает, но в наших краях люди не просто прекращают работу. Они её прекращают – и отправляются в Виррави, потому что День поминовения у нас традиционно является днём ярмарки. Так уж сложилось. Но мы ничего не имели против того, чтобы пропустить это событие. В конце концов, не в последний раз нам предоставлялась возможность забросить шары в глотку деревянного клоуна, не в последний раз ваша мама собиралась выиграть Самый Красивый Торт. Ничего не случится, если пропустим один год.

Так мы думали.

Было около половины третьего, когда мы добрались до самого верха гребня. Последнюю пару километров Фай ехала вместе со всеми, но теперь мы все с радостью выскочили из «лендровера», чтобы размять косточки. Мы достигли южной стороны гребня, рядом с горой Мартин. Здесь дорога заканчивалась – отсюда предстояло топать на своих двоих. Но пока что мы просто бродили с места на место, восхищаясь видом. С одной стороны раскинулся океан – прекрасный залив Кобблер, одно из моих любимых мест, а если верить папе, так это ещё и наилучшая в мире природная гавань, хотя ею и пользовались лишь случайные рыбацкие судёнышки да прогулочные яхты. Залив находится слишком далеко от города, чтобы годиться на что-то ещё. Но в этот раз мы увидели там пару судов, одно из которых походило на большой траулер. Вода была голубой, как королевская кровь, глубокой, тёмной и спокойной. С другой стороны тянулся Тейлор-Стич, прямиком к вершине Мартина, – острый прямой гребень, чьи голые чёрные камни образовывали тонкую линию, как будто некий хирург столетия назад сделал тут надрез скальпелем.

В той стороне, откуда мы приехали, тоже было на что посмотреть, но дорогу совсем не видно за деревьями и ползучими растениями. Зато вдали раскинулись плодородные земли ферм Виррави, усыпанные домиками и рощицами, и между ними лениво ползла, извиваясь, река Виррави.

А с другой стороны был Ад.

   – Вау! – воскликнул Кевин, посмотрев на гигантский провал. – Мы что, собираемся туда забраться?

   – Мы собираемся попробовать, – ответила я, уже засомневавшись, но стараясь говорить уверенно.

   – Впечатляет, – покачал головой Ли. – Весьма впечатляет.

   – У меня два вопроса, – начал Кевин, – но я задам только один из них: «Как?»

   – А второй какой?

   – Второй вопрос: «Зачем?» Но я не стану спрашивать. Просто скажи мне, как мы туда попадём, и я буду удовлетворён. Меня легко удовлетворить.

   – Корри так не сказала бы, – пробурчал Гомер, поддразнивая меня.

Парни бросили вниз несколько камней, потом немножко поборолись друг с другом, и Гомер едва не очутился в аду самым коротким путём. И почему парням так нравится бросать камни и драться? Впрочем, я заметила, что они быстро остыли к этим занятиям. Интересно, почему?

   – Так как же мы собираемся туда попасть? – повторил вопрос Кевин.

   – Вон оттуда. – Я показала вправо. – Там наш маршрут.

   – Что-о? Те жуткие обрывы?

Кевин немножко преувеличивал, но не слишком. Ступени Сатаны – это гигантские гранитные блоки, которые выглядят так, будто их здесь набросал как попало некий пьяный гигант, давно, ещё в каменном веке. Их плоская поверхность совершенно лишена растительности, поэтому они выглядят бескомпромиссно голыми. Зато по бокам заросли всякой всячиной. Чем дольше я смотрела на них, тем менее мне верилось в удачу нашего предприятия, но это не помешало мне произнести великую воодушевляющую речь:

   – Ребята, я не знаю, возможно это или нет, но масса людей в Виррави говорят, что возможно. Если верить разным рассказам, то некий старый бывший убийца уже много лет там живёт – Отшельник из Ада. А если это способен сделать какой-то пенсионер, то и мы наверняка сумеем. Думаю, нам следует проявить себя. Давайте приложим все силы и пробьёмся туда.

   – Браво, Элли! – с уважением произнёс Ли. – Теперь я понимаю, почему ты капитан команды нетбола.

   – Как это можно быть бывшим убийцей? – спросила Робин.

   – А?

   – Ну, какая разница между бывшим убийцей и просто убийцей? – Робин всегда смотрит прямо в корень.

   – А у меня ещё один вопрос, – сообщил Кевин.

   – Да?

   – Ты знаешь хоть кого-нибудь, кто там побывал?

   – Ой, давайте лучше выгрузим рюкзаки из машины.

Мы так и сделали, а потом сели на землю, восхищаясь пейзажем и древним синим небом и жуя холодных цыплят с салатом. Рюкзак Фай лежал прямо передо мной, и чем дольше я на него смотрела, тем больше начинала понимать, насколько толстым он выглядит.

   – Фай, – заговорила я наконец, – что ты натолкала в свой рюкзак?

Она выпрямилась с удивлённым видом:

   – О чём ты? Там просто одежда и всякое такое. То же, что и у других.

   – Какая именно одежда?

   – Всё то, что велела взять Корри. Рубашки, футболки, свитеры. Перчатки, носки, бельё, полотенце.

   – Но что ещё? Наверняка это не всё.

   – Пижама, – немножко смутилась Фай.

   – Ох, Фай!

   – Пеньюар...

   – Пеньюар?! Фай!

   – Ну, никогда ведь не знаешь, с кем можно встретиться.

   – А ещё что?

   – Не скажу я тебе ничего больше. Вы все надо мной смеётесь.

   – Фай, нам ведь нужно распихать по рюкзакам еду! А потом тащить всё это невесть как далеко.

   – Ох... Думаешь, мне нужно вынуть оттуда подушку?

Мы создали комитет из шести человек, чтобы реорганизовать содержимое рюкзака Фай. Сама Фай в комитет не вошла. Потом мы распределили между всеми ту еду, которую мы с Корри так старательно выбирали и покупали. Еды была целая гора, но нас ведь было семеро, и мы предполагали отсутствовать пять дней. Но как мы ни старались, всё взять не смогли. Некоторые объёмные предметы стали настоящей проблемой. Кончили мы тем, что нам пришлось принимать трудное решение, выбирая между хлопьями «Вита Бирс» и сладкой сухой смесью, между лепёшками питы и пончиками с джемом, между мюсли и чипсами. Мне даже говорить стыдно о том, что выигрывало в каждом из случаев, но мы себя утешали, говоря: «Ладно, мы ведь в любом случае едва ли уйдём далеко от машины, так что сможем вернуться за остальным».

Около пяти часов мы тронулись с места, и рюкзаки торчали на наших спинах, как гигантские горбы, странные протуберанцы. Мы отправились вдоль хребта, и Робин шла впереди, а Кевин и Корри отстали, о чём-то негромко разговаривая, куда больше занятые друг другом, чем окружающими красотами. Земля была твёрдой и сухой, тропа извивалась, поворачивая то туда, то сюда, но идти было легко, а солнце всё ещё стояло высоко. Каждый из нас нёс три полные бутылки воды, немало добавлявшие к общему грузу, но это едва ли было надолго. Мы полагались на то, что найдём воду в Аду, если, конечно, доберёмся туда. В противном случае мы могли вернуться к «лендроверу» утром и восполнить запасы воды. А когда вода в канистрах закончится, можно будет проехать пару километров вниз по дороге к источнику, возле которого мы с мамой и папой частенько разбивали лагерь.

Я шла рядом с Ли, и мы говорили о фильмах ужасов. Ли оказался настоящим знатоком: посмотрел их, наверное, тысячу. Это меня удивило, ведь я всегда видела в нём музыканта, потому что он играл на пианино и скрипке, а это как будто не слишком сочетается с ужастиками. Но Ли пояснил, что смотрит такое кино поздно ночью, когда не может заснуть. У меня возникло ощущение, что он, вообще-то, очень одинокий парень.

Сверху Ступени Сатаны выглядели такими же дикими и неприступными, как и издали. Мы стояли и смотрели на них, ожидая, когда подойдут Кевин и Корри.

Хм... – проворчал Гомер. – Интересно.

Это было самое короткое предложение, какое я когда-либо от него слышала.

   – Должен быть какой-то спуск, – предположила Корри, подошедшая как раз в этот момент.

   – Когда мы были маленькими, – сказала я, – нам всегда казалось, что вон там слева есть нечто похожее на тропу. Мы твердили, что это и есть дорога Отшельника. И пугали себя, воображая, что он прямо сейчас появится перед нами.

   – Он, наверное, просто милый непонятый старик, – улыбнулась Фай.

   – Вряд ли, – возразила я. – Говорят, он убил свою жену и ребёнка.

   – А я не думаю, что это тропа, – заявила Корри. – Это просто какая-то трещина в камне.

Мы ещё какое-то время стояли и смотрели, как будто наши взгляды могли заставить тропу появиться среди камней, ну, как в Нарнии или ещё где-нибудь. Потом Гомер прошёл немного дальше по откосу.

   – Думаю, первый блок мы можем одолеть, – крикнул он нам. – Здесь с другой его стороны есть выступ, и он как будто спускается близко к земле.

Мы поспешили подойти к Гомеру. И в самом деле, первый спуск выглядел реальным.

   – А если мы спустимся туда, а дальше будет не пройти? – засомневалась Фай.

   – Тогда заберёмся обратно и попробуем какой-нибудь другой вариант, – откликнулась Робин.

   – А если не сможем забраться обратно?

   – Если можно спуститься, можно и подняться, – сказал Гомер, давая понять, что в последние годы он весьма много внимания уделял наукам.

   – Ну, тогда вперёд, – заявила Корри с удивительной твёрдостью.

Я была рада. Мне не хотелось слишком на них давить, но я чувствовала, что успех или провал экспедиции в целом обязательно отразится на мне или, по крайней мере, на мне и Корри. Мы ведь уговорили всех поехать сюда, пообещали, что отлично проведём время, и это была именно наша идея – нырнуть в Ад. И если бы нам ничего не удалось, я бы чувствовала себя ужасно. Это всё равно что затеять вечеринку, а потом много часов подряд слушать любимые мамины мелодии из популярных телевизионных шоу.

Все хотели попытаться одолеть первую из Ступеней Сатаны. Однако даже этот первый шаг оказался нелёгок. Нам нужно было спуститься в путаницу гнилых стволов и ежевики, чтобы потом вскарабкаться по истрёпанной временем скале. Пришлось немало попотеть, подталкивая друг друга и передавая из рук в руки рюкзаки, прежде чем мы все очутились наверху и заглянули вниз, туда, где Гомер увидел скальный выступ.

   – Ну, если и дальше будет так же трудно... – выдохнула Фай и даже не потрудилась закончить фразу.

   – Вот так, – сообщил Гомер.

Он опустился на четвереньки, повернулся к нам лицом, а потом спиной вперёд соскользнул с края блока.

   – Ах вот как? – бросила Фай.

   – Не о чем беспокоиться! – донёсся до нас голос Гомера.

Но беспокоиться было о чём, и прежде всего о том, как мы заберёмся обратно, – но никто об этом не заговорил, так что и я не стала. Думаю, нас всех уже слишком захватил азарт приключения.

За Гомером последовала Робин, потом Кевин, который непрерывно ворчал, осторожно спускаясь вслед за ними. Я спустилась следующей, слегка оцарапав ладонь. Это было нелегко, потому что тяжёлым рюкзакам постоянно хотелось перевернуть нас вверх ногами. К тому времени, как я там оказалась, Гомер и Робин уже спрыгнули с дальнего конца выступа и пробирались сквозь кусты, чтобы изучить второй гигантский гранитный блок.

   – С другой стороны выглядит лучше! – крикнул Ли.

Я пошла за ним, и мы внимательно осмотрелись. Нет, это было очень трудно. По обе стороны гигантского блока спуск оказался чрезвычайно крутым, несмотря на кусты и траву, выросшие в щелях камня. И сама скала была очень высокой. Единственной нашей надеждой стал старый упавший ствол, который исчезал в тени и поросли, но, по крайней мере, как будто вёл в нужном направлении.

   – Вот здесь можно пройти, – сказала я.

   – Хм... – промычал Гомер, подошедший сзади.

Я оседлала бревно и медленно поползла по нему.

   – Похоже, ей это нравится, – усмехнулся Кевин.

Я улыбнулась, услышав, как Корри звонко шлёпнула его ладонью. Ствол был мягким и влажным, но вполне крепким. Он оказался удивительно длинным, и я поняла, что он уходит под переднюю часть скалы. Огромные чёрные жуки, мокрицы и уховёртки так и посыпались с дерева между моими ногами, когда я добралась до более тонкой и сгнившей части ствола. Я опять улыбнулась, надеясь, что распугаю их всех до того, как по стволу двинется Фай.

Когда я наконец встала, то очутилась под каменным козырьком, свободным от растений, но выходившим на сплошную стену деревьев, почти скрывших следующий гигантский блок. Конечно, мы смогли бы пробиться сквозь эту завесу, хотя и исцарапались бы ещё сильнее, но не было никакой гарантии, что мы смогли бы обойти гранит, перелезть или подлезть под него. Я отошла в сторону, всматриваясь в зелень, ища возможные пути, а остальные понемногу присоединялись ко мне. Фай была четвёртой, она добралась до места, слегка задохнувшись, но без особых проблем. Забавно, что больше всех нервничал из-за насекомых Кевин. Последние несколько метров ствола он одолел в ужасной спешке, истерически визжа:

   – Боже, нет! Только не это! Помогите, тут везде эти поганые ползучки! Снимите их с меня! Снимите их с меня!

А потом он минуты три без передышки отчаянно отряхивался, пытаясь найти на одежде очередное насекомое и вертясь во все стороны на маленьком пятачке, на котором мы очутились. Я поневоле подумала о том, как же он справляется с овцами, на них ведь полно насекомых.

Наконец Кевин успокоился, но мы пока что не нашли выхода из-под козырька.

   – Ладно, – бодро произнесла Робин, – похоже на то, что нам придётся остаться тут на всю неделю.

За её словами последовало общее молчание.

   – Элли, – мягко заговорил Ли, – не думаю, что мы найдём дорогу вниз. К тому же чем дальше мы заберёмся, тем труднее будет возвращаться.

   – Ну давайте одолеем хотя бы ещё одну Ступень! – попросила я, а потом немного глуповато добавила: – Три – моё счастливое число.

Мы ещё немного поглазели по сторонам, но с немалым сомнением.

   – А может, нам повезёт, если мы пролезем вон там, – сказала наконец Корри. – И окажемся где-то на другой стороне.

Щель, на которую она показывала, была настолько узкой, что нам пришлось снять рюкзаки, чтобы протиснуться в неё, но я была готова на всё, поэтому взяла рюкзак Корри, и та первой полезла в заросшую колючками щель. Сначала исчезла её голова, потом туловище, потом ноги. Я слышала, как Кевин сказал: «Эго просто безумие», а потом Корри крикнула:

   – Отлично, давай рюкзак!

И я сунула его в щель. Потом, предоставив Робин присматривать за моим рюкзаком, я полезла следом за Корри.

Я быстро поняла, что идея Корри оказалась правильной, но осуществить её нелегко. И если бы я не была такой упрямой, тупоголовой идиоткой, я бы в этот момент просто сдалась. Мы ползли по чему-то вроде норы рахитичного кролика, и я толкала перед собой рюкзак Корри. Но я видела каменную стену слева от себя и чувствовала, что мы определённо движемся вниз и, похоже, огибаем третью Ступень Сатаны. Потом Корри остановилась, вынудив остановиться и меня.

   – Эй! – сказала она. – Ты слышишь то же, что и я?

Есть некоторые вопросы, которые меня по-настоящему раздражают, вроде: «Что ты знаешь?» или «А ты работаешь в полную силу?» – так говорит наш классный руководитель, – а ещё: «Угадай, о чём я думаю?» или «Какого черта ты делаешь, милая леди?» – это папа, когда сердится. Мне все они не нравятся. Вопрос «Слышишь ли ты то же, что и я?» относится к той же категории. К тому же я устала, вспотела и была разочарована. И потому ответила не слишком вежливо. После долгой паузы Корри, проявляя куда больше терпения, чем я, сказала:

   – Там впереди вода. Текущая вода.

Я прислушалась и только тогда поняла, что тоже слышу эти звуки. И тут же сообщила об этом назад, остальным. Может, это и не имело особого значения, но подтолкнуло нас продвинуться немного дальше. Я мрачно ползла вперёд, вслушиваясь в шум воды, который становился всё громче и ближе. Похоже, это был довольно быстрый поток, а на такой высоте это означало источник. И мы все могли напиться свежей холодной воды, что выбивалась из-под гор. Нам это не помешало бы, если мы собирались карабкаться обратно на самый верх Ступеней. А уже надо было возвращаться. Время шло к вечеру, пора было устраиваться на ночлег.

И тут я очутилась рядом с ручьём, где уже стояла на камне Корри и улыбалась мне.

   – Ну, кое-что мы всё-таки нашли, – улыбнулась я ей в ответ.

Ручей был просто чудесный. Солнечные лучи до него не добирались, так что он выглядел тёмным, прохладным и таинственным. Вода пузырилась на камнях, зелёных и скользких ото мха. Я опустилась на колени, плеснула водой себе в лицо, а потом принялась лакать, как собака, пока подтягивались остальные. Площадка у ручья была невелика, но Робин сразу отправилась в одну сторону вдоль ручья, а Ли в другую, чтобы исследовать окружающее пространство; они шли, осторожно перешагивая с камня на камень. Я восхитилась их энергией.

   – Какой симпатичный ручеёк, – пролепетала Фай. – Но, Элли, нам бы лучше уже отправиться обратно.

   – Знаю. Но сначала давайте немного отдохнём, всего пять минут. Мы все заслужили отдых.

   – Всё это будет похуже курса выживания, – пожаловался Гомер.

   – Я теперь жалею, что не посещала эти занятия, – призналась Фай. – А вы все туда ходили?

Да, я ходила на эти уроки, и они мне нравились. Конечно, я частенько отправлялась за приключениями с мамой и папой, но курс выживания прививал вкус к чему-то посложнее. Я как раз начала об этом думать, когда вдруг появилась Робин. У неё было такое лицо, что можно испугаться. В густых кустах я не смогла встать во весь рост, но выпрямилась насколько смогла, и очень быстро.

   – Что случилось?

Робин ответила тоном человека, который слышит свой голос, но не в силах поверить собственным словам:

   – Я там только что нашла какой-то мост...

3

Тропа оказалась завалена листьями и прутьями, а местами вообще почти заросла, но в сравнении с тем, через что мы уже прошли, это было почти шоссе. Мы выстроились на ней в ряд, восхищённо глядя вниз. У меня чуть голова не закружилась от облегчения, изумления и благодарности.

   – Элли! – торжественно произнёс Гомер. – Я никогда больше не назову тебя безмозглой упрямой кучей.

   – Спасибо, Гомер.

Это был прекрасный момент.

   – Скажи ему вот что, – предложил мне Кевин. – «Вам повезло, балбесы, что я не дала вам повернуть обратно, когда всем вам хотелось сбежать».

Я не обратила внимания на его слова.

Мост был старым, но великолепно построенным, около метра в ширину и метров пять в длину. Он пересекал ручей на большой поляне. У него имелись даже перила. Сама плоскость моста была сооружена не из плоских досок, а из круглых брёвен, абсолютно точно подогнанных друг к другу. На концах они скреплялись поперечинами, а крайние брёвна надёжно удерживали деревянные колышки.

   – Да, вот это работа! – изумился Кевин. – Напоминает мне мои собственные первые труды.

Все мы вдруг переполнились энергией, как будто в нас влили новые силы. Мы едва не решили устроиться на ночёвку прямо на этой поляне, она выглядела такой прохладной и тенистой, но желание продолжить исследование оказалось слишком сильным. Мы снова вскинули на спины рюкзаки и, болтая, как попугаи, помчались вниз по тропе.

   – Похоже, правду говорят насчёт Отшельника! Никто другой не стал бы здесь так трудиться.

   – Интересно, как долго он тут живёт?

   – Откуда тебе знать, что это «он»?

   – Местные всегда говорят о нём как о мужчине.

   – Да просто о нём болтают в основном мужики. – Это сказал Ли, проявив незаурядную сообразительность.

   – Должно быть, он тут много лет прожил, раз ему понадобился мост.

   – И тропа утоптана.

   – Если он тут уже много лет, у него было время не только мост построить, но и всякое другое. А как ещё проводить время?

   – Ну, пропитание могло стать нелёгким делом. Но когда с этим всё организовано, то времени и вправду много.

   – Интересно, чем бы ты тут питался?

   – Опоссумами, а может, кроликами.

   – Вряд ли в этой части страны много кроликов. Здесь скорее живут кенгуру, опоссумы и дикие коты.

   – Фу!

   – А ещё можно выращивать овощи.

   – И есть съедобные листья с разных кустов.

   – Ну да, он же наверняка смотрит эту программу по телевизору.

   – Здесь вомбаты водятся.

   – А каковы вомбаты на вкус?

   – Говорят, люди всё равно едят слишком много. А если он ест только тогда, когда по-настоящему голоден, ему не так уж много и нужно.

   – Тебе бы поучиться есть поменьше.

   – А вы знаете Энди Фаррара? Он нашёл в буше неподалёку от Вомбегону трость. Потрясающая вещь, ручной работы, резьба и всякое такое. Все говорили, что это наверняка трость Отшельника, но я тогда думал, они шутят.

Тропа слегка извивалась, выбирая удобный маршрут, но постоянно шла вниз и вниз. На обратном пути явно пришлось бы попотеть на подъёме. Мы уже заметно спустились. Но здесь было так хорошо – тихо, тенисто, прохладно и влажно. Цветы тут не росли, но попадалось столько оттенков зелёного и коричневого, сколько английский язык и назвать не в силах. Земля была покрыта толстым слоем старой листвы. Иной раз мы даже теряли тропу за кучами коры, листьев и веточек, но, пошарив между деревьями, каждый раз снова её находили. Она то и дело возвращалась к Ступеням Сатаны, и мы несколько метров шли, задевая мощные гранитные стены. Однажды тропа прервалась между двумя Ступенями и продолжилась по другую их сторону: проход оказался всего в пару метров шириной, нечто похожее на туннель сквозь массивную толщу камня.

   – Как-то уж слишком хорошо для Ада, – покачала головой Фай, когда мы остановились в этом проходе.

   – Мм... Интересно, когда тут в последний раз кто-то был?

   – Более того, – откликнулась Робин, остановившаяся перед Фай, – мне интересно, сколько вообще людей здесь побывало за всю историю Вселенной? Я имею в виду, почему аборигены не заинтересовались этим местом? Или первые исследователи, первые поселенцы? Ведь никто из тех, кого мы знаем, здесь не бывал. Может быть, тот Отшельник и мы – единственные, кто вообще всё это видел?

С того места, где мы стояли, было уже видно, что мы недалеко от дна провала. Почва становилась ровнее, последние лучи солнца проникали сюда, согревая нам лицо. Растительность стала немного реже, хотя и оставалась довольно густой. Тропа подошла к ручью и бежала вдоль него несколько сотен метров. А потом вывела нас на отличное место для ночёвки.

Мы оказались на открытом месте размером примерно с хоккейное поле или немного больше. Впрочем, играть здесь в хоккей было бы трудновато, потому что свободного места явно не хватало. Посередине росли деревья – три прекрасных старых эвкалипта и ещё несколько молодых деревьев и поросль. Ручей шёл по западной стороне поляны, его было слышно, но не видно. Ручей стал спокойнее и шире, и он был холодным, просто ледяным, даже летним днём. Рано утром его вода наверняка обжигала. Но когда вам жарко, то ледяной водой очень приятно освежиться, плеснув её себе в лицо.

Конечно, именно здесь я и нахожусь сейчас.

Для всяких мелких существ, живущих на этой поляне, мы, должно быть, выглядели как явившиеся из ада, а не направлявшиеся туда. Мы ужасно шумели. Особенно Кевин, – наверное, его никогда и никому не избавить от дурной привычки ломать ветки деревьев, вместо того чтобы пройти ещё несколько метров и набрать сушняка. Именно поэтому я никогда не могла поверить Корри, которая твердила мне о том, какой Кевин заботливый и чувствительный. Но с огнём он управлялся отлично: через пять минут после того, как мы сюда пришли, над костром уже поднимался белый дымок, а ещё через две минуты разгорелось яростное пламя.

Мы решили не ставить палатки – всё равно мы взяли их лишь на три человека, – тем более что было тепло и дождём не пахло, так что мы просто натянули москитные сетки, чтобы защититься от росы. Потом я и Ли принялись за приготовление еды. Фай бродила вокруг нас.

   – А что у нас будет? – спросила она.

   – Прямо сейчас – двухминутная лапша. А потом мы ещё сделаем немного мяса, но сейчас я слишком голодная, чтобы его ждать.

   – Что такое двухминутная лапша? – спросила Фай.

Мы с Ли переглянулись и усмехнулись.

   – Знаешь, это очень странное чувство, – сказал Ли, – осознавать, что ты можешь навеки изменить чью-то жизнь.

   – Ты никогда не ела двухминутную лапшу? – спросила я. – Быстрого приготовления.

   – Нет. Мои родители просто помешаны на здоровом питании.

Мне до сих пор ни разу не приходилось встречать человека, который не знал бы, что такое двухминутная лапша. Иной раз Фай казалась мне похожей на какую-то экзотическую бабочку.

Я не могу припомнить ни одной долгой пешей прогулки или похода, во время которого люди бы просто сидели вокруг костра и рассказывали разные истории или пели. Так просто не бывает, похоже. Но в тот вечер мы действительно долго сидели у огня и говорили, говорили.

Наверное, мы были очень взволнованы тем, что забрались сюда, в это странное и прекрасное место, которое видели совсем немногие. На земле осталось не так уж много диких мест, но мы набрели на такое прямо посреди нашего маленького королевства. И это было здорово. Я понимала, что устала по-настоящему, но была слишком взбудоражена, чтобы сразу заснуть. Наконец все начали зевать и отправились искать свои спальные мешки. Через пять минут все уже улеглись, а ещё через пять минут, наверное, заснула и я.