Текст книги "Вторжение. Битва за рай"

Автор книги: Джон Марсден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

19

Было темно, – наверное, уже близилась полночь. Мы лежали в дренажной канаве, через её край глядя на чёрное сухое шоссе. Секунду назад мы едва не совершили огромную, фатальную ошибку. Как рассказывали нам Робин и остальные, они подкрались к самой дороге, просидели там, наблюдая, с час или около того, а потом осторожно ушли обратно. Мы решили сделать то же самое. До гравийного покрытия оставалось метров пятьдесят. Я шла впереди, следом за мной – Ли, потом Фай, последним был Гомер. И тут некий лёгкий неестественный звук привлёк моё внимание. Я почти проигнорировала его и хотела двинуться дальше, но тут включились инстинкты, я остановилась и посмотрела вправо. И увидела их – тёмную сплошную массу, медленно ползшую по дороге.

И тут инстинкты меня подвели: они потребовали, чтобы я замерла, они мешали мне двинуться с места. Пришлось включать рассудок, и быстро, активировать решительный голос в уме: если ничего не сделаешь, погибнешь. Двигайся, но двигайся медленно. Следи за собой. Не паникуй. Я попятилась обратно, как в фильме, который прокручивают в обратном направлении, и чуть не налетела на Ли. К счастью, он ничего не сказал; я просто ощутила, как он удивлён и колеблется, но потом и он попятился. К этому времени патруль оказался уже так близко, что шевелиться стало опасно. Мы застыли, прикидываясь деревьями.

Солдат было около десятка, две группы – тёмные тени на фоне линии горизонта, повыше над нами, потому что мы прятались в кустах в стороне от шоссе. Я не знала, где точно стояли Фай и Гомер, но надеялась, что они не выскочат внезапно из кустарника. Потом у меня едва не остановилось сердце при каком-то звуке слева, это было нечто вроде треска. Солдаты отреагировали так, словно на их спинах нажали кнопку включения. Они мгновенно рассредоточились, образовав длинную линию, и упали на землю. Потом чуть сдвинулись вперёд на локтях, как будто глядя прямо на меня и Ли, – но ближайший к нам оставался всё же в нескольких метрах от нас слева. Всё это жутко пугало. Похоже, мы наткнулись на профессиональных вояк, о которых говорил нам мистер Клемент.

Ещё через мгновение вспыхнул гигантский прожектор, его луч, прожигая тропу сквозь ночь, начал обшаривать буш. Потом луч заколебался, остановился, упёрся в одну точку, и я увидела, на чём именно он сосредоточился. Это был кролик, совсем маленький, он прижался к земле, его головка вертелась вправо-влево, он принюхивался к белому сиянию вокруг себя. На дороге раздался смех. Я слегка расслабилась. Солдаты начали вставать. Я слышала, как щёлкали предохранители винтовок, как солдаты обменивались замечаниями... и тут раздался безумно громкий взрыв. Кролик превратился в клочья, которые разлетелись в разные стороны по земле и камням, а кусочек меха прилип к стволу одного из деревьев... Никто из солдат даже не спустился с дороги. Им просто было скучно, и они старались развлечься. Прожектор погас, патруль снова выстроился, как прежде, и уполз по дороге, словно тёмный крокодил.

Только когда их было уже не видно и не слышно, а Фай и Гомер появились рядом, я позволила себе задрожать.

Мы снова спустились в канаву и поползли по ней скорее как улитки, чем как солдатский крокодил, мы двигались, не говоря ни слова. Не знаю, как другие, но я вполне могла, как улитка, оставлять за собой блестящий след – это был мой пот.

Мы провели там около часа и за это время увидели только одну маленькую колонну. Впереди шли две бронированные машины, за ними – несколько джипов и грузовиков, а в конце два броневика. Ещё мы видели второй патруль, потом грузовик, на кабине которого был установлен прожектор, а сзади в кузове – пулемёт. Не слишком умное устройство, потому что мы его увидели уже издали, свет прожектора шарил по бушу. И у нас было достаточно времени, чтобы ускользнуть в заросли и наблюдать за грузовиком из-за деревьев. Не хотелось бы мне быть одним из солдат в том грузовике, потому что партизаны могли бы без труда их расстрелять. Возможно, это как раз говорило о том, что вокруг партизан не было. Но, стоя за деревом и ожидая, пока не проедет этот грузовик, я вдруг удивилась и слегка встревожилась из-за того, что осознала: я уже начинала мыслить как солдат. И подумала, что если бы мы прятались здесь с винтовками в руках, то один из нас мог бы разбить прожектор, а другие захватить пулемёт. А ещё лучше – чтобы кто-то один обошёл грузовик спереди и стал стрелять в ветровое стекло, в тех, кто сидел в кабине.

Наконец мы, довольные тем, что не зря потратили время на «разведку», ушли подальше в буш обменяться впечатлениями. Мы сошлись в том, что опасно и бесполезно оставаться здесь дольше. Потом посмотрели на Гомера, ожидая от него предложений, что нам делать дальше.

   – А не пройтись ли нам до Герона? – предложил Гомер. – Мне хочется там кое на что посмотреть.

Герои – это местная речка, и название своё она получила не от цапли[6]6
  Heron (англ.) – цапля.


[Закрыть], а по имени Артура Честерфильда Герона, первого человека, поселившегося в этой местности. В Виррави очень многое, включая среднюю школу, названо в его честь. Речка время от времени сильно разливается, так что русло у неё широкое и песчаное, и вода течёт по нему весьма непредсказуемым путём. Рядом с Виррави через Герои давным-давно был перекинут длинный деревянный мост, почти в километр длиной. Этот мост давно уже стал узким и шатким для машин, и примерно раз в год в городе начинались шумные разговоры насчёт того, что нужно бы построить новый, но дело так и не сдвигалось с места. Если бы мост закрыли, это вызвало бы массу неудобств, добираться до города стало бы намного сложнее. К тому же мост был чем-то вроде местной достопримечательности – открыток с видами Виррави существовало не слишком много, но на тех, что имелись, изображался либо этот мост, либо военный мемориал, либо новый спортивный центр.

Под мостом, вдоль берега реки, находились места для пикников и «пейзажная перспектива». «Пейзажная» – это, конечно, шутка – просто дорожка, которая шла мимо небольшого круглого строения, площадки для барбекю, плавательного пруда к клумбам. Но именно туда Гомер и вёл нас, и мы шли за ним. Ну, трое из нас. С Ли было довольно. Нога у него сильно разболелась, он весь вспотел. Я лишь тогда поняла, насколько Ли измучен, когда мы усадили его под каким-то деревом и велели ждать нас, а он даже ответить не смог. Просто закрыл глаза и прислонился к стволу. Я поцеловала его в лоб и оставила там, надеясь, что мы сумеем найти это дерево на обратном пути.

Приблизившись к мосту, мы стали двигаться предельно осторожно, потому что мост могли охранять. Он ведь был самым слабым звеном на шоссе, и Гомер, вероятно, именно поэтому так горел желанием взглянуть на него. Мы подошли к мосту сбоку, через огороды Кристисевис. Я грызла зелёный горошек и гадала, чем теперь могла заниматься Натали Кристисевис. Приятно было пожевать свежую зелень, пусть даже Фай нервничала из-за того, что я хрустела слишком громко.

Между рядами сладкой кукурузы открывался отличный вид на мост и зону пикников. Мы видели тёмные силуэты солдат, вышагивавших по мосту. Их, похоже, было шестеро – четверо стояли у одного конца моста, а двое ходили туда-сюда. Подъехала ещё одна колонна машин, и все охранники сбились на той стороне моста. У одного в руках был планшет, и он делал какие-то пометки, возможно записывая номера машин. Один из солдат разговаривал с водителями, остальные заглядывали под грузовики. Это тянулось довольно долго. Потом самые большие грузовики поползли по мосту, оставляя между собой большие промежутки. Они явно не испытывали доверия к нашему могучему мосту.

Около четырёх утра мы забрали Ли и вернулись в наше укрытие, которым стал туристический домик на земле Флитов, – этот домик Флиты сдавали городским для отдыха. Он стоял в отдалении и был неброским, так что мы решили: в нём будет безопасно. Фай вызвалась стоять первую вахту, остальные с благодарностью упали на постели и уснули.

Была уже середина дня, когда мы наконец набрались сил для того, чтобы обсудить дальнейшую тактику. Было ясно, что Гомер немало времени провёл в размышлениях о мосте, потому что он сразу перешёл к делу.

   – Давайте его взорвём! – заявил он, сверкая глазами.

В последний раз я видела такой блеск в его глазах в школе, когда он мне рассказывал, что вывинтил все шурупы из кафедры в зале собраний. Если взрыв моста приведёт к таким же несчастьям, как действия Гомера в тот день, я не хотела в этом участвовать.

   – Ладно, – насмешливо произнесла я, – и как же ты собираешься это сделать?

   – Идея у меня родилась благодаря Элли, точнее, благодаря тому, что она сделала с той сенокосилкой, – всё так же сияя, объяснил Гомер. – Бензин – самый простой и наилучший способ устраивать взрывы. Я ломал голову, как мы могли бы повторить то, что сделала Элли, только в других масштабах. И конечно, пришёл к мысли о бензиновой цистерне. Припарковать её под мостом, на «пейзажной перспективе», а потом взорвать. Это было бы здорово!

Последовало гробовое молчание. Хотелось задать Гомеру множество вопросов, но у меня не хватало духу. Прежде всего я сразу поняла, кто должен сесть за руль бензовоза.

   – И где ты возьмёшь целую бочку бензина? – спросила Фай.

   – У Карра!

Карр был местным представителем бензиновой компании «Блу-стар». Эти ребята приезжали в наш округ раз в месяц, чтобы наполнить цистерны. Крупная компания, у них целый флот танкеров.

Гомер что-то спросил у меня, перебив мои размышления.

   – Что?

   – Я спросил, ты сумеешь вести машину с прицепом?

   – Ну, наверное... Думаю, это то же самое, что водить грузовик, когда мы дома цепляли к нему трейлер. Вопрос в том, какого чёрта я должна заводить его под мост и как мне потом выскочить оттуда и взорвать эту хреновину, если на мосту торчат солдаты, машут ручкой и фотографируют?

   – Это легко.

   – Легко?!

   – Ага.

   – Ох, как хороню! – воскликнула я. – Ты это сказал – и мне сразу стало легче!

   – Послушайте, – заговорил Гомер, – пока вы, ребята, прошлой ночью брели, зажмурившись, к Виррави, я кое-что успел заметить. Например, что находится за углом от моста, со стороны залива Кобблер?

Гомер очень быстро становился похожим на тех самых учителей, которых всегда презирал.

   – Не знаю, сэр, это вы нам скажите, – с надеждой откликнулась я.

   – Участок Кристисевисов? – немного неуверенно произнесла Фай.

   – А с другой стороны?

   – Да просто загоны, – сказала Фай.

Мы все уставились на Гомера, ожидая, когда он вытащит из шляпы кролика.

   – Не просто загоны, – с обиженным видом заявил Гомер. – Вот в чём проблема у вас, городских. Там один из самых известных в округе племенных заводов, а для вас это «просто загоны».

   – Мм... – промычала я, вспоминая. – Ну да, там земля Роксбурга. Племенной завод.

   – Именно! – выразительно воскликнул Гомер.

Я всё ещё не понимала, в чём тут суть.

   – Ну и что нам делать? Научить рогатый скот тащить цистерну? Или использовать метан для взрыва? Если мы найдём корову, которая сдохла достаточно давно и раздулась, то можем проткнуть дырку в её боку и поджечь газ. Я такое видела.

   – Ох, да слушайте же! – вздохнул Гомер. – Я вам скажу, что ещё я заметил. Те загоны прямо рядом с шоссе, и мистер Роксбург держит там множество скота, отличного скота. А теперь представьте, что вы – молодые солдаты, в чужой стране, вы охраняете длинный узкий мост, а уже поздняя ночь. Вы изо всех сил стараетесь не заснуть и быть настороже. И вдруг слышите шум, оборачиваетесь – и видите, что сотня отборных коров герефордской породы несётся прямо на вас. Ну, примерно пятьдесят тонн отличной говядины несётся из темноты со скоростью шестьдесят-семьдесят километров в час. Что вы делаете?

   – Вы убегаете, – подсказал Ли.

   – Нет, не убегаете, – возразил Гомер.

   – Да, не убегаете, – задумчиво согласилась я. – Их слишком много, и они мчатся слишком быстро.

   – Так что вы делаете? – снова спросил Гомер.

   – Вы бросаетесь в сторону. А потом, возможно, взбираетесь на ограду моста. Там это нетрудно.

   – И куда вы смотрите? – задал Гомер очередной вопрос.

   – На стадо, конечно, – ответила я ещё медленнее.

   – Именно! – воскликнул Гомер. – Вот именно!

Он откинулся назад и сложил руки на груди.

Мы таращились на него, и в трёх головах носились три варианта разных мыслей.

   – Но как ты заставишь скотину делать то, что тебе нужно? – спросила Фай.

   – И как ты сам от них сбежишь после? – спросил Ли. – Я лично не в состоянии бегать. – Он показал на свою перевязанную ногу.

У меня вопросов пока что не возникло. Я понимала, что подробности можно обдумать. План, конечно, рискованный, но великолепный.

Гомер прежде всего ответил на вопрос Ли.

   – Мотоциклы, – сказал он. – Я уже давно думаю, что если мы хотим стать настоящими партизанами, то должны раздобыть мотоциклы и ездить по пустошам, а не по дорогам. Тогда мы будем мобильными и неуловимыми. А пока что я собираюсь придумать, как выгнать животных на дорогу. Впрочем, уже придумал. Если ночь будет достаточно светлой, нам даже фары использовать не понадобится, тем более что свет их слишком взволнует. В общем, я открою ворота, а потом мы с Ли напугаем коров, если Ли будет себя нормально чувствовать. Мы можем воспользоваться электрическим хлыстом, например, или даже жидкостью для розжига и спичками. Я в своё время поимел много неприятностей в школе из– за того, что делал из спичек огнемёты, но я так и знал, что когда-нибудь это мне пригодится. Небольшой взрыв, вспышка огня за спинами – и коровы будут мчаться без остановки до самого рассвета. А когда выскочат на дорогу, мы растворимся в темноте на мотоциклах.

Гомер повернулся ко мне с Фай.

   – Я всегда старался выкручиваться из всего с наименьшим риском, – чуть виновато сказал он. – Но, думаю, на этот раз не выйдет. Элли у нас лучший водитель, так что она нам понадобится. Ли пока что слишком хромает, чтобы бегать, и как пассажир он бесполезен, ведь обоим придётся убегать очень быстро. А у меня самый большой опыт обращения со скотом...

Гомер говорил чистую правду. Он просто от природы умел обращаться с животными. Но тем временем он продолжал:

   – Значит, всё выглядит примерно так. Ты угонишь цистерну и не спеша, не торопясь приведёшь к мосту, а Элли пойдёт вперёд пешком, осмотрит берег, а потом подаст тебе сигнал. Ты спрячешь машину за углом рядом с лужайкой для игры в шары, это близко к мосту. Мы подождём, когда к мосту подойдёт колонна, потому что тогда солдаты соберутся у конца моста и это даст нам время до следующей колонны. Потом мы выпустим коров на дорогу и напугаем их. Когда коровы рванутся на мост с одной стороны, ты загонишь под него цистерну с другого конца. Может быть, тебе даже удастся съехать вниз, не включая мотор. Там пологий склон. Потом вы выскакиваете, наливаете бензиновую дорожку, отступаете на безопасное расстояние... то есть бензин льёт только одна из вас, на тот случай, если что-то попадёт на одежду, и она отходит подальше, когда вторая поджигает дорожку. И потом вы несётесь со всех ног к двум мотоциклам, которые мы спрячем за следующим углом. И удираете. Как вам такой план? Просто, да? Так что можете называть меня гением.

Мы говорили и говорили несколько часов подряд, пытаясь найти какую-то ошибку в расчётах, пытаясь улучшить идею. Конечно, всё могло тысячу раз пойти не так, как надо. Коровы могли не захотеть бежать, другая машина могла появиться на мосту в самый неподходящий момент, цистерны могут охранять, или они будут пустыми, или их вообще не окажется на их обычной стоянке.

Мне представлялось, что самый опасный момент – это когда мы с Фай должны будем бежать от цистерны к мотоциклам. Мы ведь тогда секунд на тридцать окажемся на виду. Если солдаты нас увидят, у нас будут серьёзные проблемы. Но Гомер не сомневался в том, что солдаты сосредоточатся на коровах.

Да, план был хорош. И очень разумен. А мне, наверное, больше всего понравилось то, как он подействовал на Ли, который исполнился решимости сделать это. Говоря, он всё выше и выше вскидывал голову. Ли вообще стал много говорить, улыбаться и смеяться. С того момента, как он словил пулю, Ли постоянно был подавлен, но теперь он заявил мне:

– Если мы это сделаем, если у нас всё получится, я снова смогу гордиться собой.

А я и не осознавала, как сильно он стыдится того, что не сумел помочь своей семье.

Мы составили список всего того, что нам нужно. Список был довольно короткий: четыре мотоцикла, два переговорных устройства, две пары ножниц для резки проволоки, болторез, фонари, жидкость для розжига в аэрозолях, спички, электрический хлыст для скота, верёвка и бензовоз. Ну и ещё несколько разных мелочей.

Поиски мы начали на ферме Флитов, потом перебрались на соседние фермы, собирая всё, что нужно. Самой большой проблемой оказались мотоциклы. Большинство местных не слишком заботились о своих мотоциклах.

Половина из тех, что мы нашли, валялись вместе с мотками проволоки для изгородей и изоляционной лентой. А нам нужны были быстрые, надёжные байки, такие, что сразу заводятся. Потом нам требовался бензин для них, масло. Необходимо было проверить фары и тормоза и собрать всё в одно место, в гараж Флитов. Мы в тот день потрудились на славу.

20

Территория компании «Блу-стар» располагалась на Бэк-стрит, в шести кварталах от моста. Мы с Фай рассчитывали попасть туда без особых трудностей. Между собой мы договорились, что немного отдохнём, когда там окажемся, – мы действительно в этом нуждались. Мы тащили эти чёртовы здоровенные мотоциклы почти четыре километра, останавливаясь и скрываясь раз десять, когда замечали какой-то шум или движение. Из-за чего ужасно изнервничались. Противно было даже думать о том, как мы будем себя чувствовать, когда начнётся настоящее дело.

Должна признать, меня немного беспокоило то, что я оказалась в паре с Фай. Я совершенно не собиралась становиться героиней, но я, по крайней мере, привыкла ко всякой работе на свежем воздухе, к полезным делам, а это всё же придаёт человеку некоторую уверенность в себе. Я хочу сказать, что все те мелкие дела, что сами собой подразумевались дома, вроде колки дров, работы бензопилой, вождения машины, управления лошадьми – папе до сих пор нравилось использовать лошадей для подвоза сена, – охоты, клеймения ягнят и ухода за овцами, – все эти дела были моей повседневной рутиной. Они воспитали во мне привычку работать, не оглядываясь каждую минуту на взрослых, проверяя, одобряют они меня или нет. Фай в этом отношении уже заметно изменилась, но всё равно ещё была не слишком уверена в себе. Я восхищалась её храбростью, тем, как она безропотно взялась за то, что поручил ей Гомер, потому что мне кажется: настоящая храбрость – это когда ты ужасно боишься, но продолжаешь делать то, что нужно. Я сама не на шутку боялась, но Фай боялась куда сильнее. И я лишь надеялась, что, когда мы справимся с главным, она не примёрзнет к месту от страха. Замороженные подруги нам не нужны. Ха-ха!

Спрятав мотоциклы, мы отправились к Карру. Я пыталась применить на практике то, чему научилась в компьютерных играх. Моей любимой игрой были «Катакомбы», и я обнаружила, что дойти до десятого уровня я могу, лишь сохраняя полное присутствие духа. Как только я начинала сердиться, переполнялась самоуверенностью или бросалась в авантюру – меня тут же устраняли, даже самые простые и мелкие монстры. Чтобы набрать хороший счёт, я должна была оставаться сообразительной, быть настороже и действовать с оглядкой. Так что мы крались не спеша, минуя квартал за кварталом, осторожно выглядывая из-за каждого угла, когда подходили к нему. Только однажды я заговорила и сказала Фай: «Мы должны будем возвращаться с цистерной этой же дорогой». Она в ответ лишь кивнула. А моя сосредоточенность поколебалась один-единственный раз: я вдруг поймала себя на том, что гадаю, придётся ли мне ещё когда-нибудь играть в компьютерные игры.

Насколько мы могли видеть, на территории Карра всё было тихо. Со стороны главного въезда стояли большие сетчатые ворота, запертые на цепь и висячий замок, а вокруг всей территории шла высокая проволочная изгородь, но к этому мы приготовились – у нас были кусачки. Мы и болторез взяли, но он нам не помог бы: цепь оказалась слишком толстой. Значит, оставался план «Б» – пробить ворота цистерной.

Минут двадцать мы выжидали. Сели за деревом напротив базы, переводя дыхание, и Фай попыталась связаться с Гомером и Ли по нашей рации. Уже решив прекратить попытки и отправиться на базу, мы услышали в динамике хриплый шёпот Гомера:

   – Да, Фай, мы тебя слышим. Конец сообщения.

Услышав его голос, мы ощутили немалое облегчение.

Глаза у Фай загорелись.

   – Как там Ли?

   – Отлично.

   – Где вы? Конец сообщения.

   – Мы там, где должны быть. А вы как? Всё.

   – Да, мы так же. Сейчас попробуем туда проникнуть. Выглядит спокойно. Здесь много того, что нам нужно. Всё.

   – Отлично. Сообщите, когда сделаете. Всё.

   – Пока, – прошептала Фай. – Люблю тебя.

Последовала пауза, потом прозвучал ответ:

   – Да, я тоже люблю тебя, Фай.

Для Гомера это настоящее событие – сказать кому– то такие слова, а уж то, что он их произнёс, зная, что его слышим я и Ли, было просто изумительно. Мы выключили рацию и осторожно двинулись к забору депо. Вдоль всей изгороди ради безопасности висели большие прожекторы, но, похоже, в этой части города электричество было отключено. Я надеялась, это означало, что и тревожная сигнализация тоже не работала. Глубоко вздохнув, я взялась за кусачки и разрезала первую проволоку. Ничто не зазвенело и не загудело, не вспыхнули огни, не завыли сирены. Я сделала второй надрез, продолжая терзать сетку, пока не образовалась дыра, в которую мог бы проскочить заяц.

   – Нам никогда туда не пролезть, – пробормотала Фай.

Поскольку Фай размером примерно с зайца, а я – с шотландского пони, то нетрудно было сообразить, кого она подразумевала, говоря «нам».

   – Но мы должны, – возразила я. – Мне не нравится здесь стоять. Уж слишком мы на виду. Давай попробуй.

Фай просунула в дыру одну ногу, потом грациозно извернулась и сунула туда вторую. Похоже, уроки балетных танцев всё-таки приносят пользу, с завистью подумала я. Было ясно, что дыру необходимо расширить, так что я снова взялась за кусачки, но всё равно, пролезая внутрь, порвала футболку и поцарапала ногу.

Мы бросились бегом через двор, туда, где стояли большие машины. Я подёргала дверцу-другую, но они оказались заперты. Тогда мы направились к конторке и заглянули в грязное окно. На противоположной стене висела доска со множеством ключей.

   – Вот что нам нужно, – сказала я.

Обернувшись, я нашла камень, подобрала его и вернулась к окну.

   – Погоди, – сказала Фай.

   – Что такое?

   – Можно я? Мне всегда ужасно хотелось разбить какое-нибудь окно.

   – Тебе надо было присоединиться к компании Гомера, когда они играли в греческую рулетку, – ответила я, но протянула ей камень.

Фай хихикнула, замахнувшись, швырнула камень в стекло и тут же отскочила назад, когда на нас посыпались осколки. Нам понадобилось несколько минут, чтобы вытрясти их из одежды и волос. Потом я протянула руку и открыла дверь изнутри.

Все ключи были аккуратно помечены, на них висели ярлычки с регистрационными номерами грузовиков, так что мы, прихватив целую горсть ключей, вернулись во двор. Я выбрала самый старый, самый грязный полуприцеп, потому что новенькие машины ярко блестели в лунном свете. Это был плосконосый «экко». Мы первым делом обошли машину и забрались по металлической лестнице наверх, чтобы проверить, полна ли цистерна. Оказалось, что на ней имеются четыре люка, расположенные на равном расстоянии друг от друга. Я открыла один из них и заглянула внутрь. Открывался он почти так же, как большие молочные бидоны, которыми мы до сих пор пользовались в нашей старой сыроварне. Правда, сама крышка оказалась довольно тяжёлой. Я попыталась рассмотреть, есть ли внутри бензин, но понять это было невозможно. Я порылась в памяти. Когда грузовик раз в месяц приезжает к нам, что делает шофёр?

   – Придержи-ка это, – шепнула я Фай, показывая ей на крышку, а сама быстро спустилась вниз.

Я сразу нашла то, что искала, – измеритель уровня, он был закреплён на кронштейнах под цистерной. Я вытащила его и быстро поднялась обратно. Опустила измеритель в открытый люк. Было слишком темно, чтобы разобрать показания, но блеск влаги в лунном свете сказал нам, что топлива внутри достаточно.

Мы вернули крышку на место и проверили три другие секции. Две из них были полны до краёв, даже измерять не надо. Последняя оказалась почти пуста, но это уже не имело значения. Бензина всё равно было достаточно для того, чтобы устроить взрыв посильнее извержения вулкана Кракатау. Мы снова закрыли люки и спустились на землю.

Я отперла водительскую дверцу и, забравшись внутрь, открыла дверцу для Фай, а потом принялась изучать систему управления. Всё выглядело нормально, но, когда я включила зажигание, мгновенно начались непрерывные гудки и замигала красная тревожная лампочка на тормозной панели. Я ждала, что она вот-вот погаснет, но этого не случилось.

   – Что-то не так с тормозами, – сказала я Фай. – Лучше попробовать другую машину.

Мы потратили ещё десять минут, блуждая между грузовиками, испытывая их один за другим, но результат был один и тот же. Я начала уже сожалеть о времени, которое мы потратили на отдых. Мы могли ведь и опоздать к мосту.

   – Нехорошо, – сказала я наконец. – Нам придётся просто взять тот первый грузовик и рискнуть отправиться без тормозов. Буду пользоваться сцеплением и скоростями, насколько смогу.

Мы снова забрались в «экко» и запустили мотор, который откликнулся гулом и дрожью. К моему изумлению, гудки и мигание лампочки через несколько секунд прекратились.

   – Пневматический тормоз, – вспомнила я, сердясь на себя за то, что не подумала об этом раньше. – Он реагирует на давление или ещё что-то. Я раньше никогда не водила машин с пневматическими тормозами.

Мне не сразу удалось найти первую скорость, пришлось несколько раз дёргать рычаг, прежде чем я разобралась. Я уже отчаянно вспотела, а Фай дрожала. В ночной тишине казалось, что мотор работает невероятно громко. Наконец я выжала сцепление. Двигатель рыкнул, прицеп сдвинулся с места и пополз вперёд. Мы благополучно выехали на открытую площадку, не задев других машин, потому что места для разворота хватало. Потом я направила машину на ворота.

Было по-настоящему страшно гнать тяжёлый грузовик прямиком на преграду. В последний момент у меня сдали нервы и я сбросила скорость, так что о ворота тупая морда машины ударилась слишком мягко, чтобы причинить какие-то повреждения. Я разозлилась на себя. Из-за своей вечной самоуверенности я беспокоилась о нервах Фай, но мне бы лучше о собственных подумать. Я выругалась, чуть не сломала переключатель скоростей, ища задний ход, нашла его и тут же была ошарашена громким сигналом предупреждения, который загудел где-то в задней части машины. Похоже, этот чёртов грузовик рад был погудеть по любому поводу. Из-за нетерпения я рванула назад слишком быстро. Прицеп крутанулся и ударился о какой-то столбик, едва не развернувшись под прямым углом к кабине. Фай побелела и вцепилась в спинку сиденья.

   – Элли! – воскликнула она. – Там же бензин в цистерне, не вода!

   – Знаю! – огрызнулась я. – Извини.

На этот раз я уже решительно и прямо рванулась к воротам. Одно мгновение они сопротивлялись, но потом распахнулись, едва не сорвавшись с петель. Я усмехнулась, покосившись на Фай, и повернула на улицу, ничего не задев. Прицеп с цистерной послушно следовал за кабиной. Чтобы убавить шум, я включила нейтралку и, подъехав к группе деревьев, остановилась под ними. Фай уже пыталась связаться с парнями по рации, но работающий мотор слишком мешал.

   – Я отойду к углу и там попробую, – сказала Фай. – Может, удастся связаться.

   – Ладно, – кивнула я.

Фай выскользнула из кабины и отошла в сторону. Я наблюдала за ней сквозь ветровое стекло. Я всегда восхищалась Фай, но теперь меня приводила в восторг её храбрость, а не грация и красота. Выглядела Фай так, словно её могло унести даже лёгким ветерком, но она спокойно шла по пустынной улице города, оказавшегося в военной зоне. Немногие люди способны на подобное, а ещё меньше таких нашлось бы среди тех, кто, как Фай, всегда жил особой жизнью, под постоянной защитой. Я смотрела, как она подошла к углу, внимательно посмотрела во все стороны, показала мне большой палец, а потом начала говорить по рации. Через несколько минут она махнула мне рукой, предлагая тронуться с места. Я осторожно повела грузовик вперёд, чтобы подхватить Фай.

   – Ну что, поговорили?

   – Да. У них всё в порядке. Парочка патрулей там прошла, но колонн не было. Ох, Элли... – внезапно выдохнула Фай, поворачиваясь ко мне. – Ты действительно думаешь, что мы можем это сделать?

Я постаралась усмехнуться как можно увереннее:

   – Не знаю, Фай. Но думаю, что сможем. Надеюсь, что сможем.

Она кивнула и снова стала смотреть вперёд. Мы доехали до следующего угла.

   – Я отсюда пойду пешком, – сказала Фай, – и буду подавать тебе знаки от каждого угла. А тебе, наверное, лучше каждый раз выключать мотор, как ты думаешь? Очень уж он шумный.

   – Ладно.

Мы миновали таким образом два квартала, но у следующего угла я увидела, как Фай, едва выглянув на соседнюю улицу, тут же отпрянула назад, а потом помчалась ко мне. Я выскочила из кабины и побежала ей навстречу. Фай произнесла лишь одно слово:

   – Патруль...

И мы вместе бросились через невысокую живую изгородь в чей-то палисадник. Прямо перед нами стоял огромный старый эвкалипт. Я так перепугалась, что ничего другого и не видела, мои глаза сосредоточились на дереве, и ничто другое в тот момент для меня не существовало. Я взлетела по его стволу, как какой-нибудь опоссум, царапая ладони и не замечая боли. Фай карабкалась следом за мной. Я забралась, наверное, метра на три вверх, когда услышала голоса от угла, и это меня остановило, заставив двигаться тише, осторожнее. Я продвинулась по толстой ветке вперёд, чтобы посмотреть вниз. Не знаю, было ли ошибкой забираться на дерево или нет. Я вспомнила, как однажды папа, заделывая уродливую дыру в карнизе, прогрызенную опоссумами, говорил: «Человек редко смотрит выше своей головы».

В это мгновение я очень надеялась, что он был прав. Проблема состояла в том, что, если бы нас заметили, мы бы оказались не как опоссумы на дереве, а как крысы в ловушке. Бежать-то нам было некуда.

Мы ждали, наблюдая. Голоса звучали отдалённо ещё какое-то время, потом они стали громче, патруль повернул в нашу сторону. Меня охватило отчаяние, разочарование. Это ведь означало конец нашего Великого плана. И это могло означать и наш собственный конец тоже, потому что, как только патруль заметит цистерну, они сразу же начнут обыскивать всё вокруг и найдут нас. Удивляло лишь то, что они до сих пор не заметили машину. Солдаты перестали болтать, но я слышала скрип их ботинок по гравию. Мысли в моей голове неслись как сумасшедшие – их было слишком много, они мелькали слишком стремительно. Я попыталась задержать хотя бы одну, проверить, не найдётся ли в ней какой-то пользы, учитывая наше положение, но паника была слишком сильна, я не могла сосредоточиться ни на чём, кроме дерева. Потом, постепенно, я ощутила боль в левой ноге и поняла, что за неё ухватилась Фай, как будто я была веткой. Фай впилась в меня ногтями с такой силой, что я не сомневалась: у меня останутся синяки.