Текст книги "Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе"

Автор книги: Джон Куллини

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

Хищнический вылов омаров и других видов, живущих в шельфовых водах Новой Англии, быстро растет, и, как это ни поразительно, нарушение экологического равновесия воздействует даже на водоросли. К этому нужно добавить, что влияние перелова на общую естественную среду прибрежной зоны, наглядно выявленное в отношении лесов бурых водорослей, – только первое открытие, возможно, потому, что это происходит у берега, в районе, где работает много специалистов-биологов. Следующая проблема касается явлений, происходящих дальше от берега, где чрезвычайно богатые рыбные пастбища Новой Англии разрабатываются так беспечно, как будто завтра никогда не наступит.

II. Что-то неладно с рыболовством

У наружного края континентального шельфа к югу от Новой Англии господствуют пески банки Джорджес. Лишь кое-где встречаются небольшие возвышения и валуны ледникового происхождения. Однако здесь есть места, где на морском дне обнаруживаются рубцы и царапины, которые появились отнюдь не в результате естественных процессов. На песке в беспорядке лежат предметы материальной культуры, вернее, то, что от них осталось, как будто здесь только что прошелся ледник. Один из них покоится в воде на глубине 170 метров и представляет собой старую, сплющенную ловушку для омаров, сделанную из проволоки в пластиковой Обмотке. В ловушке находится один живой обитатель. Опустив усики, с неподвижными клешнями, омар забился в угол ловушки. Он находится в заточении уже более трех месяцев. По ту сторону ловушки на песке лежат останки его собратьев, омаров и крабов. Все съедобное в пределах досягаемости, включая кусочки раковин, уже давно съедено умирающим от голода пленником.

От ловушки по песку тянется на запад беловатый, тускло отсвечивающий на темном дне трос, постепенно теряющийся вдали. Этот трос, его еще называют донный линь, через 500 метров поворачивает на юго-восток. Его конец лежит в полутора километрах отсюда, недалеко от верховьев каньона Атлантис, на самом краю шельфа. К нему прикреплены 100 ловушек на расстоянии 20 метров одна от другой. Ловушки и омары, заключенные в них, потеряны. Пойманные животные никогда не попадут на рыночные прилавки. Они не оставят и потомства. Лини, связывающие ловушки с поверхностью моря, были уничтожены, когда над ними прошли траулеры, таща за собой свои тяжелые орудия лова.

Первоначально трос с ловушками был в два раза длиннее. На месте его удерживали маленькие якоря. Они были прикреплены к концам троса, отсюда же наверх поднимались тонкие лини к буйкам. Первый траулер прошел примерно над серединой троса. Острый край металлической детали трала легко разрезал его пополам. Второе судно, находившееся в километре к востоку и шедшее вдоль кромки каньона, зацепило восточный конец донного линя. Мощный трал легко вырвал легкий якорь и вся цепочка ловушек потянулась за ним, как завязанный узлами хвост бумажного змея. Затем донный линь с привязанными к нему ловушками запутался в груде камней. Линь лопнул, и двухкилометровая связка ловушек осталась лежать на дне по ходу трала, на котором остались лишь покореженный якорь и несколько запутавшихся ловушек. Возможно, что и они в конце концов где-то легли на морское дно на большом расстоянии друг от друга, когда под аккомпанемент соленых матросских словечек их по очереди выпутали из сети трала и выбросили за борт.

В установленных только за несколько часов до прихода траулеров ловушках была свежая приманка, и лов шел хорошо. В течение нескольких последующих дней во многие ловушки попалось по два, а то и по нескольку прекрасных омаров. Приманка сгнила, и узники начали медленно умирать от голода. Иногда в ловушку вползал краб или маленький омар и, загнанные в угол, они становились пищей для более взрослого родственника. Ослабленные от голода животные легко поддавались болезням и погибали от них. Погибшие съедались другими или в течение какого-то времени служили приманкой, привлекая в ловушки других омаров.

В конце концов большая часть омаров, обитающих в этой местности на протяжении нескольких квадратных километров, были пойманы в эти ловушки-привидения. Многие мигрирующие животные тоже попадали в эту систему ловушек, лежащую на пути сезонных миграций в обе стороны от каньона Атлантис и по направлению к нему. Через год, вследствие плохого улова в этой зоне и частого присутствия иностранных судов, ловцам омаров пришлось попытать счастья в другом месте.

Наш одинокий омар сидел в ловушке-привидении на глубине 170 метров. День был солнечный, и песчаное дно было на удивление сильно освещено, настолько, что можно было видеть очертания предметов, хотя их детали терялись в тени. Вдруг омар почувствовал пульсирующую вибрацию, которая становилась все сильнее и сильнее, пока не заполнила все вокруг. Она была невыносима. К счастью, вскоре шум стал стихать. Затем появился косяк рыбы; она явно была в каком-то смятении, если не в испуге, и двигалась вперед, как будто подгоняемая чем-то, находившимся пока еще вне пределов 15-метрового радиуса видимости. Вдруг, подпрыгивая и дергаясь, в направлении, параллельном движению рыб, появилась огромная деревянная плита, величиной с амбарную дверь. Ее волокли по песку тросы. Как будто заранее прицелившись, доска обрушилась на ловушку-привидение и исчезла во мгле. Каким-то чудом омар остался невредимым, сжавшись в смятой проволочной сетке.

Когда-то омаров в Новой Англии ловили простейшим способом: во время отлива их собирали руками на берегу. Их было так много в лужах на каменистых пляжах и под большими камнями, что приблизительно до 1840 года никому и в голову не приходило охотиться за ними в открытом море. Однако к этому времени запасы омаров на береговой линии истощились, и рыбаки стали использовать уже появившиеся в Европе снасти для лова омаров. Теперь прибрежные жители Новой Англии ловили омаров сеткой, похожей на перевернутый открытый зонтик. Такую сетку-кринолин спускали на веревке с весельной шлюпки на глубину 2–3 метров. Приманкой служила рыбья голова, привязанная к центру сетки. Смотря в чистую воду, рыбаки могли наблюдать за каждым движением жертвы; часто за считанные минуты в сеть заползало несколько омаров. На модном морском курорте тех дней повар заказывал свежих омаров за час до того, как подать их на стол, точно так же, как овощи с огорода.

Известная всем деревянная ловушка для лова омаров стала широко применяться на побережье Новой Англии на рубеже XIX и XX веков, хотя она была придумана в Голландии еще в 1713 году. Такая ловушка по-прежнему используется повсеместно наряду с другими, сделанными из проволоки в пластиковой обмотке. Лов омаров при помощи ловушек на внешней части континентального шельфа начался каких-нибудь двенадцать лет назад. Но особого расцвета этот метод достиг в самом конце последнего десятилетия, когда предприимчивые дельцы оборудовали свои баркасы дополнительными баками для горючего, мощными лебедками и навигационными системами – лоранами и радарами, для того чтобы обнаруживать крохотные буи-указатели в 200 километрах от берега. Люди, ведущие промысловый лов омаров на самых внешних участках шельфа, с трудом добывают себе средства к существованию и начинают сворачивать свое дело. Даже некоторые пионеры дальнего лова, получив скромную денежную компенсацию от правительства Соединенных Штатов за убытки, якобы нанесенные советскими траулерами, прекратили здесь свою деятельность. Между тем оставшиеся ловцы крабов и рыболовы, пользующиеся тралами, продолжают свое вынужденное взаимодействие, в результате которого не только повреждаются орудия лова, но и наносится тяжелый урон популяциям омара.

В ближайшие годы ожидается введение новых правил рыболовства на банке Джорджес. Вероятно, будут выделены особые зоны для установки ловушек и лова рыбы траловыми сетями. Ширина этих зон – от десяти до пятнадцати километров. Они пройдут от края континентального шельфа по направлению к берегу. Такая мера поможет избежать международных споров и исков о возмещении убытков, а участки для ловушек будут служить убежищем для рыб, которые придут сюда из перенаселенных районов. Кроме того, установка лесок с ловушками вне пределов досягаемости траулеров избавит ловцов омаров от утраты ловушек (которые недаром называются ловушками-привидениями).

25 января 1975 года консорциум ловцов омаров штата Род-Айленд, промышлявших в водах Ньюпорта, заявил об утрате ловушек и снаряжения стоимостью в 150000 долларов у кромки банки Джорджес. В течение одной ночи несколько иностранных судов прошли через снасти, установленные в 240 километрах от Кейп-Кода, перерезав все тросы, соединявшие ловушки с буями на поверхности. Этот случай, когда в одно мгновение 3000 ловушек, расставленных на сотнях квадратных километров богатого омарами дна, превратились в ловушки-привидения, не имел себе равных в истории. Однако общее число подобных происшествий за год, пусть и гораздо меньшего масштаба, чрезвычайно велико, и эта проблема все усугубляется.

Считается, что в прибрежной части штата Мэн ежегодно гибнет до 300000 ловушек. В среднем каждая ловушка-привидение исключает из экологического и экономического оборота по крайней мере нескольких омаров. По самым скромным подсчетам, в штате Мэн за год ловушками-привидениями уничтожается более миллиона омаров. А ведь точно не известно, какова средняя продолжительность действия такой ловушки. В отличие от ловушек, которые периодически вытягивают на поверхность, вынимают добычу, а затем снова швыряют за борт, ловушки, лежащие на дне, могут действовать долго, в течение многих лет. Деревянные в конце концов сгнивают или уничтожаются корабельными червями, но ловушки, сделанные из проволоки с пластиковым покрытием, практически не разрушаются.

Омары и крабы попадают в ловушку, даже если в ней нет приманки, просто в поисках убежища. После нескольких недель пребывания под водой ловушка густо обрастает животными и растениями и становится заманчивым укрытием для ракообразных. Кроме того, слабые, раненые или даже просто линяющие омары, попавшие в плен, могут служить приманкой для очередных жертв.

Не только ловушки, но и другие приспособления, например жаберные сети, оставшиеся в воде, продолжают ловить рыбу после того, как над ними утрачен контроль со стороны рыбаков. Если выйти за пределы Новой Англии, эта проблема все больше и больше тревожит рыбаков Карибского моря, где под угрозой находится колючий омар. А в северо-западной части Тихого океана самой большой опасности подвергаются камчатский краб,[4]4
  Камчатский краб (Paralithodes camtschatica) только внешне напоминает настоящих крабов. Этот вид, как и некоторые другие близкие к нему формы, произошел от раков-отшельников… От настоящих крабов они отличаются меньшим числом ходильных ног (4 пары вместо 5) и рудиментарным асимметричным брюшком. – Прим. ред.


[Закрыть] краб-магистр и угольная рыба (ловится жаберной сетью).

Понемногу начинают вырабатываться меры, направленные на уменьшение вреда от ловушек-привидений. Создано простое устройство для высвобождения животных, попадающих в ловушку. Одна сторона ловушки представляет собой сплетенную из хлопковой бечевки сетку размером 20x20 сантиметров, которая через два-три месяца сгнивает. В штате Вашингтон снабжение ловушек таким устройством предписано законом, и, может быть, штаты Новой Англии скоро последуют этому примеру. Однако не так-то просто убедить рыбаков в необходимости подобных нововведений. Пренебрежительно относящихся к закону рыбаков в конце концов наказывают, но все-таки принудительное распространение закона в районах рыболовства осуществляется со скрипом.

И все же, даже если удастся добиться того, чтобы животные не погибали в ловушках, это вряд ли спасет промысел омаров в Соединенных Штатах от упадка. В ответ на вызванное инфляцией взвинчивание цен количество рыбаков с каждым годом растет, а улов так же неуклонно снижается. Например, в штате Мэн он упал с 10 миллионов килограммов в 1962 году. До 7,4 миллиона в 1972 году. Однако стоимость улова за это десятилетие поднялась с 11 миллионов долларов более чем до 18 миллионов. За последние годы добыча омаров в Канаде также сильно сократилась. В отличие от Соединенных Штатов, Канада ввела ограничения на промысел омаров, благодаря чему количество ловцов остается приблизительно постоянным. По мнению некоторых биологов, резкое падение запасов канадских омаров вызвано скорее аномально низкой температурой воды в море, чем хищнической деятельностью человека.

На шельфе Новой Англии в опасном положении пребывают не одни только омары. Под угрозой находится весь прибрежный запас рыбы и, в конце концов, возможно, вся экосистема. В сезон самого интенсивного рыболовства, с июня но декабрь, суда более десятка стран одновременно бороздят банку Джорджес. Непрерывно действуют электронные рыбоискатели. День и ночь опускаются и поднимаются огромные сети, скрипя под тяжестью разных видов рыбы, крабов, омаров, кальмаров, гребешков, морских звезд и многих других животных. Когда трал медленно поднимают с глубины на борт, все животные, за исключением тех, что находятся в верхнем слое живого груза, испытывают невыносимое давление. Глаза вылезают из орбит; икра и внутренности выдавливаются наружу; даже омары и крабы оказываются раздавленными. Статистические данные об уловах не дают точного представления о масштабах нашего вмешательства в жизнь океана. Цифры указывают лишь вес пойманной трески или желтохвостой камбалы, но никто и никогда не учитывал, что при этом во много раз больше погибает самых разных живых организмов и грубо разрушается инфраструктура экосистем морского дна.

Подсчитано, что американские траулеры, как правило, выбрасывают 80 % улова. Это свидетельствует об излишней привередливости жителей Соединенных Штатов в отношении продуктов моря. У европейского рыболовного флота, который обслуживает Старый Свет, обладающий более разносторонними вкусами, зря пропадает гораздо меньшая часть улова. Японцы, издавна питающиеся дарами моря, а сегодня включающие их в свой рацион в еще большей степени в силу трудностей жизни на перенаселенном острове, видимо, получают за свои старания больше, чем какие-либо другие народы. Внутренности и отходы перерабатываются в пищу для животных, в рыбные концентраты, превращаясь в источник белка, которого не хватает в более голодных районах мира. На банке Джорджес японский флот охотится даже за кальмарами, которые идут как для внутреннего потребления, так и для вывоза на другие рынки с увеличивающимся спросом, как, например, в Италию. А если американские рыболовы и дадут себе труд сохранить какого-нибудь кальмара, то используют его только в качестве приманки. И как бы в насмешку, многие виды рыб, которых американцы никогда бы не купили, возвращаются к ним после переработки в других странах в виде рыбных палочек и других подобных продуктов.

Несмотря на меры, предпринимаемые для того, чтобы избежать коммерческих потерь, интенсивное рыболовство, в соединении с современной технологией, таит в себе большую опасность для морского рыбного промысла. Гидробиологи и представить себе не могли последствий интенсификации лова в течение последних десяти лет, пока сами не опустились на дно и не увидели собственными глазами бесчисленные борозды и глубокие царапины от драг и тралов, густой сетью покрывшие песчаное дно банки Джорджес. До сих пор еще не известно, какое общее воздействие оказал траловый лов рыбы на всю трофическую пищевую систему нашего моря. Серьезных исследований по этой проблеме не проводилось. Многие небольшие рыбы, включая молодь важных промысловых видов, кормятся червями, двустворчатыми моллюсками, небольшими креветками и другими обитателями морского дна. Сильное разрушение дна тралами постепенно может подорвать экосистему района банки.

Тралы предназначены для того, чтобы ловить все встречающееся на их пути на поверхности дна или непосредственно над дном. Некоторые сети достигают таких гигантских размеров, что свободно могли бы покрыть половину футбольного поля. Через отверстие трала высотой до 15 метров может свободно пройти большой двухэтажный дом.

С борта судна спускается главный трос, с которым трал соединяется двумя поводковыми тросами. Последние прикреплены к боковым краям отверстия сети. Примерно по середине поводковых тросов вертикально располагаются овальные или прямоугольные плиты, края которых оббиты металлом. Эти плиты тяжелее воды. Когда их опускают за борт, они располагаются по ходу движения судна и входят в воду бок о бок, увлекая за собой сеть. Сначала плиты погружаются вертикально, но это продолжается недолго, так как они привязаны к тросам наподобие воздушного змея к шнуру. При движении судна под действием протекающей между ними воды плиты расходятся в стороны. Они действительно очень напоминают двух „летящих" позади судна воздушных змеев, но только располагаются вертикально и все время стремятся разойтись все дальше и дальше. При этом они заставляют входное отверстие трала оставаться открытым в горизонтальном направлении.

Нижний край отверстия утяжелен большими свинцовыми грузилами, которые прикреплены очень близко друг к другу. Между ними на некотором расстоянии помещаются подобно небольшим колесам твердые резиновые ролики. Они позволяют тащить трал по неровному грунту. Трос с поплавками, тянущийся вдоль верхнего края входного отверстия, поддерживает его открытым в вертикальном направлении.

Когда идет лов камбалы, тралмейстер прикрепляет к верхнему краю входного отверстия специальные цепи, которые таким образом оказываются вынесенными вперед по отношению к нижнему краю на несколько метров. Цепи волочатся по дну и вспугивают рыб. Обычно камбалы лежат на дне, слегка зарывшись в песок, и поэтому часто могут избежать трала. Всплывшие рыбы почти наверняка в него попадают. Правда, часть камбал остается непотревоженной, они продолжают жить и оставлять после себя потомство. Современные электрические приспособления, которые теперь стали появляться на некоторых судах, более совершенны. Подобно граблям, они прочесывают песок, и под действием электрических разрядов вся камбала в окрестностях выходит из своих убежищ. И все же это только примитивный пример возможностей, какие предоставляет рыбному промыслу современная техника.

Сегодня траулеры снабжены устройствами, позволяющими точно определить количество рыбы в косяке, находящемся на значительной глубине. В числе последних изобретений гидролокатор бокового обзора, который включен круглые сутки и может обнаруживать косяки рыб на расстоянии 13 километров от судна по горизонтали. Теперь на открытом внешнем шельфе рыбе буквально некуда скрыться. Глядя на экран гидролокатора, наблюдатель узнает вид рыбы по форме и плотности косяка, на каком расстоянии от дна она находится, ее ориентацию по отношению к течениям и особенностям донного рельефа, скорость ее передвижения. Вся эта информация передается на ленту самописца, находящегося на борту судна, в виде точек, клякс и пятен. Но и при этом иногда случаются ошибки. Однако благодаря самым новым достижениям в области тонкого акустического зондирования можно опознать один экземпляр рыбы, проходящий» через невидимый поисковый пучок звуковых волн. Теперь нет необходимости регистрировать данные на ленте. Новая система включает в себя специальный компьютер, который мгновенно переводит полученные акустические сигналы в данные о рыбе.

Такая аппаратура будет способствовать максимальному развитию селективного рыболовства, которое, вполне вероятно, отразится на некоторых экосистемах. Что происходит после массового уничтожения некоторых важных видов, обычно хищников, находящихся у вершины пищевой пирамиды? Возможно, то же самое, что случилось в Гранд-Каньоне: человек уничтожил здесь пум, и это повлекло за собой непомерное увеличение популяции оленей. В результате им не хватило корма, и начался катастрофический падеж оленей. Признаки подобного явления, может быть, уже появляются на банке Джорджес, где в последнее время наблюдается сильное увеличение численности бычков-подкаменщиков, северных родственников морского ерша. Пикша (Melanogrammus aeglefinus) которая подверглась на банке слишком энергичному лову, как полагают, питается икрой подкаменщиков. Никто толком не знает, какую пищу предпочитает подкаменщик, может быть, икру сельди – вот так оно и идет.

Пикша может служить классическим примером того, как успех рыбного промысла превращается в бедствие. Живя главным образом на отдаленных от побережья банках, этот вид, в отличие от его близкого родственника трески, никогда не играл важной роли в традиционном рыболовстве в водах Новой Англии. Однако в двадцатые годы нынешнего столетия изобретение новых мощных двигателей для морских судов дало возможность вести регулярный лов рыбы в отдаленных районах, и пикша стала поступать на рынок в больших количествах. К концу 20-х годов добыча этой рыбы резко снизилась. Затем, во время кризиса 1929–1930 годов, по соображениям экономического характера лов рыбы сильно возрос. Начиная с 30-х годов и до начала 60-х пикша, по мнению ихтиологов, вылавливалась в море у Новой Англии в количествах, близких к возможностям естественного воспроизводства и выживаемости.

В промысловой ихтиологии понятия воспроизводства и выживаемости объединены в один статистический показатель, отражающий количество рыб каждой возрастной группы, или численность по годовым классам данного вида. Используя статистические данные, полученные при подсчете рыб каждого возраста в выборке (в районах умеренного климата возраст рыбы можно определить по годичным кольцам роста, расположенным на чешуе и костях внутреннего уха), биологи могут предсказать возможности рыбного промысла на ближайший срок. Пикша, например, начинает появляться в местах лова в возрасте трех лет, когда она достигает 40 см длины. Но многие особи этого возраста могут еще проскользнуть через установленные правилами двенадцатисантиметровые ячейки сети. Согласно статистике, успешнее всего ловятся 4, 5 и 6-летние рыбы, так как именно эти годовые классы составляют основную массу вылова. Однако прогнозы, сделанные учеными при помощи ЭВМ, указывают на уменьшение популяций в данном районе, что же касается пикши, то вполне возможно, что ее запасам на банке Джорджес вскоре придет конец.

Кажется нелепым, что в нынешней беде, постигшей рыбу, виновата она сама. Численность годовых классов пикши 1962 и 1963 годов на банке Джорджес была очень велика, в семь-восемь раз больше средней численности поголовья в предыдущие годы. Рыба стала прибывать в места лова в 1965 году, и русские траулеры, которые начали действовать в этом районе незадолго до того, стали ловить пикшу с целеустремленным рвением. Подстегиваемый присутствием плавучих рыбозаводов, промысел пикши здесь продолжался до конца 1969 года, когда крах стал очевидным. Запасы рыбы резко уменьшились против предыдущих лет. Только r одном 1967 году годовые классы 1962 и 1963 годов дали 90 % всего улова. К концу десятилетия почти не осталось взрослой рыбы, способной метать икру. После 1963 года новые сильные годовые классы не появлялись, и ученые из Национального управления морского рыбного хозяйства США считают, что шансы на восстановление запасов пикши очень сомнительны.

Эта недавняя история с ловом пикши свидетельствует еще и о том, с какой черепашьей скоростью достигаются международные регулирующие соглашения. Эта скорость не соответствует быстро развивающейся технике лова. Международная комиссия по рыболовству в Северо-Западной Атлантике (ICNAF) была образована в 1950 году. В нее входят представители 17 стран, которые промышляют рыбу на континентальном шельфе восточного побережья США и Канады. Однако члены этой комиссии не имеют единого мнения и большого желания подчинить свои национальные интересы общим. К тому же для проведения в жизнь выработанных комиссией правил не существует никакого центрального органа.

В середине 60-х годов ICNAF были определены только размеры ячеек сетей для многих видов рыб, включая пикшу. По мнению ученых, однако, уже в то время явно ощущалась необходимость установить предел общего вылова каждого вида и предел для лова вообще. Наконец в 1970 году впервые вступила в силу система квот. В отношении пикши квота составляла 12000 тонн для каждой страны-участницы в год. В 1972 году забота о будущих запасах пикши на банке заставила снизить эту квоту до 6000 тонн или, исходя из того, что попадающаяся в сети пикша весит в среднем 1,5 килограмма, до 4 миллионов голов рыбы.

Наконец, в 1974 году экономисты из ICNAF взглянули фактам в лицо. Начиная с этого года преднамеренный лов пикши был запрещен, хотя разрешалось сохранять 10 % пикши, случайно попавшей в сеть во время промысла других видов рыб. Однако многие биологи считают, что все эти меры приняты слишком поздно. Даже при условии полного прекращения лова пикши для восстановления ее популяций на банке Джорджес после 1976 года потребовалось бы несколько сильных годовых классов, а они не появились. Похоже на то, что смертность от естественных причин или от случайного улова по-прежнему будет держать поголовье пикши на грани вымирания или приведет к полному ее уничтожению.

Хотя из всех видов, промышляемых на банке Джорджес, в самой большой опасности находится пикша, большинство других видов также добывается в количестве, максимально допускаемом уровнем их воспроизводства. Тем не менее банка и прилегающий к ней залив Мэн изобилуют треской, сайдой, несколькими видами камбал, хеком, сельдью, макрелью, кальмарами, креветками, гребешками. Человеческому разуму трудно представить себе, что и эти запасы могут истощиться. Но здесь уместно вспомнить историю бизона на равнинах Запада. Подобно бизону, пикша – стадный вид, живущий на полном опасностей открытом пространстве. Популяции обоих видов животных, число которых, как казалось, было безгранично, подверглись истреблению уже через несколько десятилетий после того, как они были открыты человеком, вооруженным техникой. Так и нынешний практически не регулируемый траловый лов на банке может за несколько лет резко уменьшить количество остальных промысловых животных. Сейчас такой катастрофе противостоит только несколько международных соглашений, реализация которых не обеспечена нужным количеством людей.

В настоящее время за соблюдением правил промысла следит патрульная служба ICNAF, в которую входят суда всех государств – членов этой организации. Большую инспекционную работу проводит персонал Национального управления морского рыбного хозяйства США совместно с судами береговой охраны. Иногда поймать иностранных нарушителей помогают сведения, поступающие от какого-нибудь американского судна, находящегося в районе нарушения, или от самолета-наблюдателя, заметившего траулер в зоне ограниченного лова, например в районе нереста пикши. В последние годы наибольшее количество пиратских рыболовных судов, промышлявших в американских водах, было задержано канадской патрульной службой. Но фактически таких судов было замечено очень мало, так как они выходят на промысел главным образом ночью. И, наконец, задержание с поличным еще не гарантирует неминуемости наказания, ибо исключительное право осуществить его принадлежит стране нарушителя, и, как правило, шлепок по рукам – это самое худшее, что его может ожидать.

Несколько лучше обстоит дело с правилами против браконьерства в отношении донных животных шельфа, включая омаров, крабов и двустворчатых моллюсков, которые начиная с 1973 года находятся под защитой закона Соединенных Штатов. Хотя этот федеральный закон звучит очень напыщенно – Закон о рыбных ресурсах континентального шельфа – его основной целью является сохранение омаров в каньонах на банке Джорджес. До сих пор перед судом предстали очень немногие из нарушителей, но некоторым пришлось заплатить солидный штраф за противозаконный лов. В июне 1975 года береговой охраной был задержан болгарский траулер с 500 фунтами омаров на борту. Дело слушалось в Федеральном окружном суде в Бостоне, приговорившем нарушителя к штрафу в 425000 долларов в пользу Соединенных Штатов.

Тем не менее закон не отличался полнотой и ясностью. Вначале морские животные, подлежавшие охране, были перечислены в списке под своими обычными местными названиями (прибойный моллюск, краб-дубильщик, королевская улитка и т. д). Однако в разных местах они звучат по-разному и часто относятся к разным видам. Пренебрежительное отношение к научным названиям, признанным всем миром, вызывает в международном общении путаницу в деле, требующем точного понимания. В списке подлежащих охране донных животных также обнаружены бросающиеся в глаза упущения, например забыты гребешки. Два их вида, которые сейчас находятся в опасности, имеют крайне важное значение как промысловые животные на Атлантическом шельфе США. В лучшем случае закон был полумерой, так как он совершенно не учитывал пелагических (не донных) животных, обитающих в водах шельфа, а также других фактов, как, например, выбрасывание в море раздавленных омаров и крабов.

13 апреля 1976 года президент Форд подписал новый закон об охране и управлении рыбными промыслами. По этому закону юрисдикция США распространяется на все промыслы в пределах 200 миль (310 километров) от берега. Соглашения с соседними странами (Канадой, Багамскими островами, Мексикой) еще не подписаны.

Однако новый закон не устранил всех неясностей из правил прибрежного рыболовства. Одно из главных положений этого закона разрешает иностранным рыболовам входить в любую зону, где есть больше рыбы, чем могут добыть американские рыбаки. Оценка рыбных запасов будет отныне зависеть от статистических уловок и подоплеки политической игры. Что касается потенциально вредных методов лова, то никаких изменений в этом отношении как будто не предвидится.

Ответственность за проведение в жизнь законов, регулирующих рыбный промысел, лежит на Береговой службе Соединенных Штатов. Она должна иметь в своем распоряжении больше самолетов, судов и хорошо подготовленного личного состава. Постоянно проявлять бдительность в мирное время, охраняя миллионы квадратных километров континентального шельфа, – в этом должна заключаться совершенно новая сфера деятельности Береговой службы.

Пикша

Многие рыболовы Новой Англии с надеждой смотрят на новый закон. 200-мильная зона означает, что контроль Соединенных Штатов распространится почти на все рыбные промыслы на банке Джорджес. К сожалению, все эти меры мало помогут сохранить рыбу. Вероятно, континентальный шельф будет, как и раньше, принимать парад иностранных траулеров и плавучих рыбозаводов, чьим владельцам-государствам Государственный департамент США предоставит статус наибольшего благоприятствования для рыболовства. Возможно, что действительно эффективные правила будут осуществлены на принадлежащем США континентальном шельфе слишком поздно, чтобы спасти подорванную уже экосистему моря, омывающего наши берега.