Текст книги "Вопль убийства"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Сотруднику Ярда хватило беглого взгляда, чтобы узнать ее: он видел ее на фотографии – это была жена Хортона. Они встретились, слегка обнялись и вместе направились к эскалатору. Женщина сказала:

– Вещи я уже сдала.

Сотрудник Ярда поговорил по переговорному устройству, и в дело включилась полиция аэропорта. Хортон и Клэр были в баре главного зала, когда к ним подошли двое.

– Извините меня, сэр, – сказал один, – я хотел бы попросить вас пройти с нами и ответить на несколько вопросов.

Хортон застыл на месте, а жену его начало трясти.

Высоким голосом Хортон выдавил из себя:

– Кто вы? Что у вас за дело ко мне?

– Мы офицеры полиции, сэр, – ответил ему подошедший человек. – Пожалуйста, сэр, не поднимайте шума.

Хортон, казалось, остолбенел.

По лестнице, спускавшейся в главный зал, медленно шел стройный элегантный молодой человек. Через его правую руку, обращенную к Хортону и полицейским, было перекинуто пальто. В руке, скрытой пальто, он держал духовой пистолет. Раздался только легкий шипящий звук… два раза подряд.

Маленькое темное пятнышко появилось у Хортона на лбу, другое такое же – над правым глазом Клэр. Когда их тела падали на пол, элегантный молодой человек надел на себя пальто. Один из сотрудников Ярда мгновенно опустился на колени около трупов, в то время как другой повелительно крикнул:

– Закройте все выходы. Никому не выходить!

Потрясенные пассажиры, стоявшие рядом, видели, как из ран текла кровь. Пассажиры, не видящие этого, автоматически стали протестовать. Но тут все выходы к самолетам закрылись, и набежала полиция со всего аэропорта.

За исключением ночных дежурных, Доулиша и Чайлдса, в здании Ярда никого не было. Доулиш, стоя у большого стола в своем кабинете, изучал рельефную карту мира. Он сделал личный звонок к Тэвноттам и проглядел ответы на свое сообщение полициям мира. Сто девятнадцать из них уже подтвердили получение его заявления и сообщили о принимаемых мерах. Наверное, половина из тех, с кем он связывался, полностью понимала зловещий характер ситуации и ее возможные последствия.

Звук, которым можно убить.

Зазвонил его телефон, и он быстро взял трубку.

– Сожалею, сэр, – сказал оператор, – но сэр Хьюго Тэвнотт где-то на территории. Он прогуливается каждый вечер.

– А Дэвид Тэвнотт на месте?

– Нет, сэр, он в типографии. Здесь только мисс Рут Десмонд, которая держит трубку на случай, если вы захотите что-то передать.

– Ах да, – сказал Доулиш. – Я поговорю с ней… Хелло, мисс Десмонд? Возможно, вы меня помните, мы встречались нынче утром…

– Я очень хорошо помню, – проговорила Рут, и он вспомнил неодобрение, с которым она смотрела на него, и ее ужас, когда она увидела, что он, как крысу, трясет ее кузена Дэвида.

– Мне крайне необходимо поговорить с сэром Хьюго, – настаивал Доулиш.

– Это невозможно, я уже сказала оператору. Он вышел.

– А его сын?

– Он тоже вышел, – ответила Рут. – И в любом случае я не могу себе представить, что ему захочется с вами разговаривать.

– Мисс Десмонд, – бросил Доулиш, – прекратите лгать мне.

Девушка ахнула.

– Я не лгу! И я отказываюсь…

– За Мэнором пристально наблюдают с того момента, как я оттуда уехал. Они оба должны быть там.

– Если они здесь, – ядовито произнесла Рут, – то вам лучше самому приехать и поискать их. Их обоих нет здесь по меньшей мере час.

Чайлдс не мог промолчать:

– Значит, сэр, их никто не видел с того времени, как удрал этот автомобиль.

– Похоже, что так, – мрачно согласился Доулиш. – Есть у нас наготове вертолет?

– На посадочной площадке, сэр, – ответил Чайлдс. – Пришло еще одно донесение. Мне проводить вас до посадочной площадки?

– Прекрасная мысль! – Доулиш направился к двери в коридор. Он вызвал лифт, а Чайлдс тем временем запер кабинет. Раздался пронзительный скрип, и у Доулиша перехватило дыхание и напряглось все тело. Чайлдс спокойно поглядел на лифт.

– Его пора смазать, сэр.

– Да, черт его побери, пора, – хрипло проговорил Доулиш. На на половине спуска он смущенно засмеялся. – Видите, в каком состоянии у меня нервы?

– Судя по тому, что говорил профессор Хопкинс, у вас есть все основания для тревоги, – пожал плечами Чайлдс.

Они вышли из лифта и направились к ожидавшей их машине. Ночь была ясной, и звезды светили так же ярко, как тогда, когда впервые разразилась беда в Бэнфорд-Мэноре. Усевшись в машину, Чайлдс продолжил свой доклад:

– Вы просили меня проверить на Монетном дворе и у фабрикантов, выпускающих бумагу для банкнотов.

– И что же?

– Один из молодых руководителей исследовательских и производственных работ в компании «Совершенная бумага» оставил свое место три недели назад ради должности в соперничающей компании. И с тех пор его никто не видел. Конечно, мы еще не все проверили, потому что большинство производств на ночь закрывается. Но уже сейчас известно, что объект проверки, некий Джордж Энстей, должен был быть принят на должность в «Портале» у Овертона, однако так там и не появился. А он работал над специальной бумагой, которая, как считалось, предназначалась для будущих банкнотов и ценных бумаг, сэр.

– Исчез без следа? – мрачно спросил Доулиш.

– Его совершенно случайно видел в Лондоне один из управляющих «Портале», который с ним беседовал по поводу найма на работу. Это было на другой день после того, как он оставил прежнее место. Он вроде бы блестящий специалист в своем деле, а дело это – производство практически вечной бумаги различных типов. Халл, кажется, тоже работал над этим. Так ведь?

– Да, – ответил Доулиш. – Я думаю… – Он вынужден был замолчать, так как радио начало трещать и ему пришлось взять трубку. – Говорит Доулиш.

– Мистер Доулиш, вас срочно вызывают из аэропорта. Примите вызов, пожалуйста.

– Хорошо, – коротко ответил Доулиш.

Почти без паузы раздался более низкий мужской голос.

– Это Дженсен, сэр. Боюсь, что у меня плохие новости. Хортон приехал сюда с женщиной, которая затем одна вернулась к себе домой. После того как женщина уехала, Хортон встретился здесь со своей женой. В тот момент, когда мы пытались их задержать, они были застрелены. Оба мертвы.

Доулиш повторил почти тупо:

– Мертвы? Убиты?

– Да, сэр. И мы не поймали убийцу. Мы закрыли аэропорт, но я почти не надеюсь, потому что мы нашли пистолет – итальянский высокоскоростной духовой пистолет – под бумажками в мусорной корзинке.

– Лучше не держите аэропорт закрытым, – мрачно проговорил Доулиш. – Мы арестуем убийцу позднее. – Он задумался: «Слава богу, что это не было убийство звуком» У него перед глазами возникла ужасающая картина: переполненное людьми здание, суета и движение, разговоры, смех, слезы, внезапный мерзкий визг, а далее жуткая тишина.

– Хорошо, сэр, – ответил Дженсен.

Доулиш положил на место трубку и взглянул на Чайлдса, который завороженно смотрел на него.

– Вы все расслышали? – спросил Доулиш.

– Да, сэр. Значит, лондонское свидание Хортона с женщиной было подстроено, чтобы обмануть нас.

– Похоже на то, – кивнул Доулиш. – Теперь мы знаем, что коттедж Хортонов надо срочно обыскать. Распорядитесь об этом сразу. Их бы не убили, если бы они не были очень сильно в этом замешаны. По-видимому, жена скрылась во время всей этой суматохи после звука.

Радиотелефон снова затрещал. Доулиш секунду поколебался, затем взял трубку.

– Простите, что снова беспокою вас, сэр, но вам срочный звонок от сэра Роберта Марлина.

– Он на линии? – резко спросил Доулиш.

– Нет, сэр, он говорит, что должен немедленно увидеться с вами в своей резиденции, сэр, что это дело крайней важности. Он просил вас подтвердить, что вы немедленно вернетесь, чтобы повидаться с ним.

Водитель, услышав это, сразу затормозил и съехал к обочине. Они были уже почти в виду вертолета, который стоял, освещенный перекрещивающимися лучами двух прожекторов. Сообщение было по сути приказом.

Очень твердо Доулиш проговорил:

– Отправьте сообщение сэру Роберту, что я свяжусь с ним из полицейского управления в Бэнфорде. Ясно? Я буду там через час.

– Да, сэр, но…

– Сообщите это ему поскорее, – приказал Доулиш и отключил радио. Машина уже почти остановилась, но мотор сразу завелся, и водитель, пробормотав что-то вроде извинения, тронул ее. Они миновали ряд дорожных сигналов и подъехали к посадочной площадке.

– Какие-нибудь специальные распоряжения, сэр? – спросил Чайлдс.

– Да. Ложитесь и хорошенько выспитесь. Если будет что-нибудь срочное, вас всегда вызовут.

– А как насчет того, чтобы выспаться вам? – почти недовольно проворчал Чайлдс.

– Позже, – ответил Доулиш, – гораздо позже.

– Мистер Доулиш… – начал было Чайлдс, но Доулиш уже открыл дверцу машины. – Не подставляйтесь, сэр, ладно?

– Считаете, что я должен был поехать повидаться с сэром Робертом Марлином, – сухо произнес Доулиш, – и что теперь он снимет с меня голову?

– Я вовсе не это имею в виду, сэр. Просто не надо сажать вертолет на землях Бэнфорд-Мэнора и тут же пытаться самому найти место, где прячется Коллис. Вы ведь на самом деле не думаете, что птички улетели, и не думаете, что надо позволять кому бы то ни было рисковать, пока все не проверите сами. Два часа ожидания этих специальных ушных затычек не сделают погоды.

Доулиш, внимательно глядя на него, дождался, когда он закончит, и потом положил ладонь ему на плечо.

– Посмотрим, – сказал он. – Позвоните Симу и скажите ему, чтобы он, как только услышит, что мой вертолет приземлился, убрал ближайшее дорожное заграждение. Скажите ему, чтобы не медлил.

Он сжал Чайлдсу плечо и через посадочную площадку направился к вертолету.

18

Долгий спуск

Доулиш следил, как исчезали огни Большого Лондона и замелькали внизу огоньки маленьких городков и деревень. Главные дороги сияли серебряными лентами, по ним непрерывным потоком неслись невидимые машины. Он сидел рядом с пилотом. Тот посмотрел на него и кашлянул.

– Еще минут десять, сэр, самое большее. – Голос его был едва слышен в шуме винтов.

– Как вы думаете, сможете точно найти Бэнфорд-Мэнор?

– Конечно, сэр. – Наступило молчание, потом пилот прохрипел: – Вы абсолютно уверены, что хотите именно туда, сэр?

– Абсолютно, – сказал Доулиш. Он повернулся, стараясь в полумраке кабины разглядеть лицо пилота. – Я ведь, знаете, делал это и раньше.

– Я знаю, сэр, но вы уже не так молоды, как были.

– Но я стал мудрее, – ответил Доулиш, – гораздо мудрее.

Он надел поплотнее наушники, которыми обычно пользовался второй пилот. Вокруг талии он обмотал веревку. Кроме того, у него была аварийная сумка с инструментами, которая выглядела огромной и заставляла его чувствовать себя громоздким, но на деле движений не затрудняла. Они сидели молча, ветер из нижнего вентиляционного отверстия бил Доулиша по ногам. Лучше было замерзнуть, чем париться в застойном пару кабины.

Впереди показался маленький городок, за ним второй побольше.

– Бэнфорд, сэр.

– Где Мэнор? – спросил Доулиш.

– Видите треугольник зеленых огней?

– Да.

Треугольник был четко очерчен и резко контрастировал с белыми, красными и желтыми огнями, рассыпанными повсюду.

– Это ворота к Хэйлу и Бэнфорду. Огни – на дорожном заграждении. Теперь видите большой дом, сэр? Со всеми огнями? А рядом маленький букетик огней? Это конюшни.

– Увидел, – сказал Доулиш. – Вы точно знаете, что нужно делать?

– Да, сэр. Доложить суперинтенданту Симу в момент приземления. И попросить его быть наготове и двинуться вместе с военными, если получит сигнал: три револьверных выстрела в быстрой последовательности.

– Да, – кивнул Доулиш. – Но ни минутой раньше. Понятно? Ни минутой раньше.

– Я понимаю, сэр.

– Хорошо. Вы знаете, что когда я повисну, то мой вес сильно нарушит равновесие?

– Я удержу вертолет ровно, сэр. Мы почти готовы. Вы можете открыть дверь?

– Да.

– Я спущу лесенку, – сказал пилот. – Удачи вам, сэр.

Доулиш кивнул, затем медленно толкнул дверцу, преодолевая сильное сопротивление воздуха. Она скользнула вбок, и в кабину ворвался жгуче-холодный воздух. Он осторожно встал с сиденья и выставил ногу из вертолета, нащупывая ступеньки веревочной лестницы, висящей под ним. Затем опустил другую ногу, нащупывая следующую ступеньку, и осторожно перенес часть своего веса на лестницу. Огни внизу стали ближе, достаточно близко, чтобы почти коснуться их, но постепенно они отодвинулись дальше, и он понял, что находится примерно ярдах в двухстах от Мэнора.

Медленно, без малейшего колебания или страха, он стал спускаться, перехватывая перекладины ступенек руками в перчатках и находя их одну за другой ногами. Он ощущал медленный, уверенный спуск вертолета. Под ним темнели черные тени: деревья, кусты, изгороди, какие-то дальние строения. Теперь вертолет почти касался земли. Доулиш чиркнул по траве ногами и, напрягши мышцы, отпустил лестницу. Он ударился о землю обеими пятками и упал навзничь, вобрав голову и ссутулив плечи против удара, но падение было мягким и легким. Вертолет взмыл вверх и полетел прочь. На нем не было огней – просто темное пятно на фоне звезд. Пока Доулиш поднимался, вертолет уже отлетел на полмили, и только затихающий шум винтов напоминал о его присутствии.

Казалось, никто не заметил, как низко он пролетел. Ни одна дверь в Мэноре, коттеджах и квартирах не открылась. Доулиш направился в сторону конюшен, поправляя по дороге наушники, пистолет в кармане, веревку и сумку на талии. Глаза его уже привыкли к темноте, и он смог разглядеть на удивление много: формы кустов, большие цветочные грядки, деревья, большие и маленькие. Мэнор теперь был у него справа, а конюшни – прямо.

Доулиш уже слышал глухой шум моторов, о которых ему говорили: казалось, их шум шел из-под земли. Он повернулся к конюшенному двору, знакомому ему по утреннему обходу. Он находился с противоположной стороны от типографии. Над дверью около одинокого бензонасоса светила единственная голая лампочка. С обеих сторон двери гаража и конюшни были закрыты. Доулиш ощущал какое-то дрожание под ногами и уже не сомневался, что под ним работали какие-то машины. Он ступил на порог и оказался в слабоосвещенном коридоре, где уже был утром. Один марш ступенек вел вниз, в типографию, в противоположном конце была глухая стена.

Слабый свет отражался бликами от мазка белой краски на этой стене.

Доулиш двинулся вперед, дошел до двери и осторожно открыл ее. Сразу за ней, справа на стене, был еще один мазок краски. Он включил свой фонарик и в первый раз посветил им. В стене под мазком в камне было железное кольцо. Доулиш стал сбоку и потянул за кольцо. Сначала ничего не произошло. Он поменял положение, чтобы ухватиться покрепче, и потянул сильнее. На этот раз камень в стене сдвинулся. Шум машин стал громче. Камень поворачивался вокруг своей оси, и в стене появилось узкое отверстие, достаточное, впрочем, чтобы он мог, пригнув голову, войти.

Он вошел сквозь щель, казалось, в темноту, но на самом деле слабый свет там был. Стук машин или какого-то мотора был теперь очень силен, отдавался, вибрировал в стенах.

Доулиш толкнул камень за собой и почувствовал, что отсюда он движется легче, вероятно, он тянул не под тем углом. Он посветил фонариком вокруг, чтобы увидеть, нет ли ступенек. Их не было, коридор плавно спускался вниз, к свету. Коридор был длинным, по меньшей мере сорок или пятьдесят ярдов, и было видно, что в конце он поворачивает направо. Доулиш беззвучно прошагал по грязному твердому полу до конца коридора, там замедлил шаг и осторожно заглянул за угол.

Здесь были короткий проход и пролет ступенек. Свет шел от единственной тусклой лампочки, висящей над лестницей. Доулиш, крадучись, подобрался к ступенькам и увидел, что они ведут во что-то вроде комнаты. Шум машин был здесь гораздо громче.

Доулиш услышал за собой слабый звук и, распластавшись по стене, стал ждать. Звук, похожий на звук шагов, повторился снова и снова. Это могла быть капающая вода… но нет, он расслышал чье-то дыхание.

На него накатил мгновенный страх, что сейчас в любое мгновение раздастся жуткий визг.

Очень медленно он опустился на колени: если за ним кто-то идет, то заглядывать за угол этот человек будет на уровне головы и сначала вниз не посмотрит. Доулиш заметил носок мужского ботинка, посмотрел вверх и увидел, что за угол очень осторожно заглядывает мужчина. Необычный угол зрения искажал его черты. Доулиш подвинулся вперед, протянул за угол руку, ухватил мужчину за щиколотку и дернул. Раздался испуганный вскрик, и мужчина упал навзничь, ударившись оземь затылком.

Никогда Доулиш не двигался быстрее. Он завернул за угол и склонился над человеком, кулак его был наготове, чтобы врезать тому в подбородок, но в последнюю секунду он сдержался, потому что человек лежал неподвижно. Став на одно колено, Доулиш посветил фонариком в бледное лицо – несомненно, это был Гай Эванс, его утренний гид. Глаза его двигались, губы шевелились, он явно был ошеломлен, а не оглушен. Доулиш начал обшаривать его карманы, вытаскивая из них все. Он определил момент, когда его жертва поняла, что происходит, потому, как напряглось тело.

Там были деньги, бумажник, ключи, расческа, носовой платок, сигареты и спички – все обычные вещи, но одна необычная. Она была маленькой – дюйм с четвертью в диаметре – и гладкой, а в середине у нее была маленькая дырочка. Много лет назад, в годы своей юности, Доулиш видел нечто подобное. Это называлось пищик для трелей. Его можно было положить в рот и издавать разные звуки. Этот был побольше, чем старый пищик, но очень на него похож.

Эванс судорожно взметнулся и схватил его.

Доулиш просто протянул свою большую руку и, накрыв ладонью лицо, резко толкнул, так что голова Эванса ударилась об пол. Тело обмякло, хотя глаза оставались открытыми.

– Сделаете это еще раз, – произнес Доулиш, – и вам станет очень больно. Слышите меня?

Эванс кивнул.

– Это и есть, – Доулиш взял в руки пищик, – устройство, которое производит звук?

Эванс снова кивнул.

– И тот, который убивает?

– Нет, – сказал Эванс, – о тех устройствах я ничего не знаю. Это только для того, чтобы издавать звуки, шумы. Это… это вроде сигнала.

– Надеюсь, что так, – произнес Доулиш. – Дэвид Тэвнотт внизу?

Так как ответа не последовало, он снова расправил пальцы, как бы собираясь повторить свой жест, и его жертва пробормотала:

– Да. Да, он там.

– А сколько еще других?

– Около… около дюжины.

– Не надо мне около… Сколько их там? – потребовал ответа Доулиш.

– Шесть, нет, семь! Но… но… но… – Эванс оборвал себя, и у него перехватило дыхание. – У вас… у вас нет никаких шансов спуститься туда. Ни единого шанса!

– А что произойдет? – спросил Доулиш и удивился пылкости, с которой говорил молодой Эванс.

– Будет передача, и вам ничто не поможет. У нас у всех есть защитные устройства, которые смещают частоты. Это единственная защита. Как только он узнает, что вы здесь, сразу же включит передачу волн.

– Кто он?

– Коллис, – задохнулся молодой человек. – А если не он, то Дэвид включит… Говорю вам, у вас нет ни малейшего шанса!

– А у вас шанс есть?

– Да, но я… – Эванс со свистом втянул в себя воздух и продолжал, как в бреду: – Вы не сможете взять мое, их вставляет хирург. И… и потом их тоже убьют.

– Их? – мягко спросил Доулиш и подумал, не тянет ли Эванс время своими разговорами.

– Ну… девушек.

– Каких девушек?

– Их… их двое. Одна… это Рут Десмонд, она… О господи! Из-за этого я здесь. Это я и пытаюсь сделать… помочь Рут. Она, если хотите знать, пыталась помешать Дэвиду изнасиловать другую девушку. Ее зовут Шейла… как-то там… Я многого не знаю, я только работаю в типографии. Они эту девушку похитили, думали, что она шпионка, а теперь знают, что не шпионка, но не могут ее отпустить. И Дэвид… О господи! Какая же он свинья! – На лбу Эванса выступил пот, и Доулиш не сомневался, что все эти чувства в нем долго копились, дошли до высочайшего пика и теперь бесконтрольно начали изливаться. – Он абсолютный дьявол. Даже его кузина не может чувствовать себя в безопасности от него. Бог знает почему, но он пошел в главный дом и привел ее сюда. Вы бы видели, как он накинулся на нее, когда она попыталась помочь этой Шейле. Я думал, он сорвет с нее одежду.

– А где были вы, когда все это происходило? – холодно и жестко спросил Доулиш.

– Я в то время ничего… ничего не мог сделать, но, если бы он причинил ей боль, действительно причинил боль Рут… я бы попытался. Он привел ее сюда, вниз. Я должен был стоять наверху на часах, но я собирался помочь ей. Если бы даже вы не пришли, я все равно бы попытался. Кто… – Тело юноши снова напряглось, и в глазах появился ужас. – Вы ведь Доулиш? Да?

– Да. Я Доулиш. И если вы хотите вернуть себе хоть частицу самоуважения, вы сейчас будете мне помогать.

– Но ведь все бесполезно, говорю вам! Эта передача…

– Вы же защищены, так ведь?

– Да, но я же говорил вам…

– Расскажите подробнее, – прервал его Доулиш. – Там внизу две женщины, молодые женщины, каждая в отдельной комнате?

– Да, все правильно.

– В одной из этих комнат раньше держали Халла?

– Да, но он убежал…

– Он был защищен от звука?

– Нет, он… он не был. Господи боже, вы же знаете, что не был, передача убила его!

– Но перед тем, как его убили, он же бежал, – сказал Доулиш. – Так что мы сможем вывести отсюда девушек, если понадобится.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду, когда говорите «если понадобится»?

– Я имею в виду, если только мы не выведем передатчик из строя до того времени, когда Коллис или Дэвид решат им воспользоваться. Вы знаете, где находится передатчик?

Эванс снова со свистом втянул в себя воздух.

– Да-а-а!

– Можете рассказать мне, где…

– Они вас и близко к нему не подпустят!

– Я могу попытаться, – ответил Доулиш. – А если мне не удастся это, то придется вам его испортить. Что еще они делают в этой части подвала?

– Там лаборатория и такое специальное печатное оборудование. Они… они подделывают банкноты и… – Эванс снова замолчал. – Мы все работаем там в темноте. Руководят этим спектаклем Коллис и Дэвид. Мы… мы просто делаем, что нам говорят.

– Значит, они вас шантажируют, – произнес Доулиш.

– Они заманили нас сюда шантажом или подкупом, а после этого запугали до смерти, – задыхаясь, говорил Эванс. – Единственная надежда для нас выбраться отсюда живыми и не провести большую часть жизни в тюрьме – это делать то, что велят. Но будь я проклят, если буду сидеть и позволять этой свинье мучить Рут.

– Ладно, – более мягко сказал Доулиш. – Я вижу, что вам досталось. Можете нарисовать план этого места?

– Я… в некотором роде, – проговорил Эванс. – Но вам не нужен план. Это главный погреб старого монастыря. Все комнаты на одной стороне, они – как камеры. И еще есть одна большая комната, старая часовня, где они работают. Передатчик стоит там, где раньше был алтарь. – До Эванса вроде бы не доходило, что они совершали святотатство. – Девушки находятся в двух торцовых комнатах: Рут – в первой, должна быть там, а другая девушка – в том конце. Это очень просто, клянусь вам.

– Поверю вам на слово, – сказал Доулиш. – А теперь послушайте меня. Я пойду туда, вниз. Буду действовать по обстановке, как говорят, подбирать мелодию на слух. – У него перехватило дыхание, как до этого у Эванса, и он мрачно продолжал: – Даже я никогда не выражался точнее! Сначала я хочу подобраться к этому передатчику. Если смогу, то брошу в него вот это. – Он вытащил из кармана, казалось бы, вполне безобидную вещь, игральные кости, и передал одну из них Эвансу. – Если мне не удастся, то это бросите вы. Если после этого не сможете укрыться, то закройте лицо руками. И помните, если вы действительно хотите помочь Рут, что это единственный путь. Провалите – погубите ее.

Эванс невнятно пробормотал:

– Не подведу.

Видно было, что он вне себя от страха.

19

Передатчик

Доулиш снова, крадучись, двинулся к углу и осторожно заглянул за него, но никто не спускался по ступенькам, а ровное гудение моторов и машин смягчало или вообще затушевывало остальные звуки. Здесь никакой охраны не было. Коллис явно не думал, что кто-то может сюда вломиться.

Доулиш спустился на нижнюю ступеньку как раз тогда, когда Эванс поднялся на верхнюю.

Эванс мог предать его, или ему просто могло не хватить мужества, чтобы помогать. Сейчас Доулиш уже ничего не мог с этим поделать.

Он посмотрел направо. Нечто вроде комнаты без двери, похожее на какой-то склад со множеством полок и полочек, где каждое отделение было снабжено этикеткой. Он шагнул и увидел, что другого входа или выхода здесь нет, так что Эванс говорил правду.

Доулиш повернул в другом направлении.

С правой стороны длинного коридора была по крайней мере дюжина дверей, каждая из которых вела в одну из комнатушек, о которых говорил Эванс. С другой стороны было три двери, две из них стояли открытыми. Шум доносился из самой дальней двери с этой стороны. Доулиш, двигаясь свободно, как если бы не было никакой опасности, остановился у первой двери.

Это была лаборатория со столами и обычными причиндалами в виде стеклянных трубок и пипеток. Бунзеновские горелки и трубки для анализов, бутылки с этикетками и стеллажи ящичков, также снабженных этикетками. Все очень четко видно в искусственном свете. У одного из лабораторных столов стояли двое мужчин, еще один спиной к ним стоял у электрической печи. В дальнем углу были миниатюрные валки, а рядом – пластмассовые контейнеры с пигментами и кислотами. Один из людей отошел от печки и включил рубильник, валки начали вращаться. Из щели между валками медленно поползло тонкое, как бумага, вещество.

Доулиш пошел дальше и увидел маленький немецкий печатный станок, который, он знал, используется для специальной высококачественной печати. Он двигался со сверхъестественной точностью, присущей машине, отработанным бездумным движением, совершенно бесшумно. Ближе других к нему находился человек постарше. Вроде бы он производил банкноты, но Доулиш не мог разглядеть, что именно он печатает.

Человек у валков нажал кнопку, чтобы их остановить, и затем очень осторожно обрезал бритвой некоторое количество этого бумагоподобного вещества. У Доулиша в ушах звучал голос сэра Роберта Марлина: «Сама бумага будет сделана по специальной технологии из смеси материалов, включающих полимер. Это, во-первых, сделает денежные знаки практически вечными, и их можно будет даже мыть. А во-вторых, на необозримый период времени их подделка станет невозможна».

Человек с бумагой обернулся. Если бы он не был так поглощен тем, что делает, то не мог бы не увидеть Доулиша, наблюдавшего с неотрывным интересом, как он донес вещество до лабораторного стола и начал опускать стеклянные палочки в разные бутылочки, явно опробуя материал кислотами.

Доулиш повернулся и направился к третьей двери. Она была открыта, но комната казалась пустой, за исключением того, что там в центре под пластиковым или стеклянным колпаком стояла машина, к которой шли с потолка кабели. От нее исходил слабый ровный шум. Она была похожа на какой-то современный генератор. Он вращался.

Эванс, который шел в некотором отдалении, приблизился и прошептал:

– Дэвид внутри с Шейлой как-ее-там… Он там пять минут или больше. Бог знает, что он с ней делает. И… и Рут все еще пленница, он запер ее во второй камере. Что мы будем делать?

– Как работает передатчик? – требовательно спросил Доулиш.

– Я не знаю. С ним управляются Дэвид и Коллис, больше никто.

– Как часто Коллис здесь бывает?

– Только изредка.

– На кого похож Коллис?

– Он… он всегда носит маску.

Так что даже здесь Коллис старался, чтобы его не могли узнать. Доулиш сознательно поменял тему разговора.

– Есть здесь рубильник?

– Да, но они могут использовать дальний контроль. Не думаете же вы, что они разрешат любому Дику, Гарри или Тому его включать? Этот чехол взрывоустойчивый. Чтобы его взорвать, нужна тонна взрывчатки. Единственный способ – это справиться с Дэвидом. Что мы будем делать?

– Я собираюсь заняться Дэвидом, – сказал Доулиш.

– Но вы не сможете, говорю же я вам, – в отчаянии задыхался Эванс. – У него дальний контроль передатчика, он убьет вас и всех в радиусе его действия, у кого нет защиты. А это значит, и Рут!

– И Шейлу Бернс, – произнес Доулиш. – Дверь в эту комнату запирается изнутри?

– Ее можно открыть снаружи, – пробормотал Эванс. – Нажимаете эту кнопку. – Он показал на нее дрожащим пальцем. – Она скользит и открывается. Но, ради бога, будьте осторожны! Рут заперта, но звук проходит через эти стены, он проникает всюду.

Одним быстрым броском Доулиш перебрался на другую сторону коридора к двери, где Шейла Бернс была пленницей Дэвида Тэвнотта.

За двадцать минут до того, как Доулиш упал с небес, Шейла Бернс сидела в деревянном кресле и тупо смотрела на микрофон. Он молчал долгое время. Он отключился вскоре после того, как она подслушала тот разговор, больше она ничего не слышала. Шейла чувствовала себя такой одинокой, отрезанной от всего и всех и в полной зависимости от этого человека, от Дэвида, которого научилась ненавидеть и бояться.

Кресло ее стояло недалеко от маленькой решеточки.

Из нее доносились слабые звуки, но голосов она уже давно не слышала. Она слишком устала, чтобы слушать, и была не очень настороже. Не сумев придумать никакого способа выбраться отсюда, она не могла ни на что надеяться. В любое время дверь может открыться, и в нее войдет Дэвид. Она закрывала глаза, стараясь побороть инстинктивный ужас.

Она услышала звук, который вспорол тишину, как сдавленный крик. В ту же минуту заставила себя сосредоточиться, придвинулась ближе к решеточке и услышала тонкий злорадный голос Дэвида:

– И то, что ты моя двоюродная сестра, тебе не поможет, милашка.

– Хуже, чем есть, ты не станешь, даже если постараешься, – задыхающимся голосом сказала какая-то девушка. – Держись от меня подальше.

– Боишься, милашка? – издевался Дэвид. – Тебе надо бояться, если Шейла Бернс не будет меня ждать.

– Оставь ее в покое!

– О нет! – сказал Дэвид, и Шейла почувствовала, как будто нож вонзился ей в грудь. – Она меня привлекает. Она не кожа и кости, как ты, кузина. Так что сиди и считай минуты. Когда я закончу с Шейлой, я приду поговорить с тобой.

После небольшой паузы девушка заговорила тише:

– Дэвид, ты не должен делать такие вещи. Твой отец не…

– Не беспокойся о моем отце, он будет делать то, что ему скажут. Он и сейчас, как я ему велел, укрылся в одном из коттежей. – Дэвид издевательски зафыркал. – Ты думаешь, он закрывал бы глаза на то, что здесь делается, если бы у него был характер?

– Ты… ты не должен так говорить о своем отце, – сказала девушка.

– Оставь эту слюнявую сентиментальность, – насмехался Дэвид. – Разреши мне кое-что тебе сказать, кузина. Тебе надо наконец решить, со мной ты или против меня. И делать это тебе надо быстро, потому что мы скоро отсюда удалимся.