Текст книги "Эмиссар к звездам"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)

7

– Мудрое решение, мягкотелые, – довольным голосом сказал Шилф. – В благодарность за это, я, пожалуй, дам вам обещание переправить ваши останки вашим любимым и близким хорошо упакованными, и с моими самыми дружескими и искренними соболезнованиями.

– Но почему же, главнокомандующий? – спросил Маньян, пытаясь выдавить из себя улыбку. – Может быть, мы с вами внесем в это решение некоторые изменения? Ну, скажем, почему бы вам не сделать благородный жест и не отправить нас домой живыми и невредимыми в знак нашей дружбы? Ну, а что же касается нашего маленького неудобства относительно нашей неудачной посадки на Юдору, то, я думаю, что это не имеет особого значения. Скорее всего, мы об этом просто забудем. Действительно, возможно, это всего лишь ошибка пилота, моего коллеги, мистера Ретифа.

– Он не об этом говорит, мистер Маньян, – сказал Ретиф. – Он говорит о том, что использует Юдору для того, чтобы прикрыть свою атаку на империю Слоксов.

– Замолчи болтун! – выкрикнул Шилф.

О'Киек, чье изображение виднелось на одном из переговорных экранов, заговорил:

– Как же это? Я протестую! Мой бог! Да говорите же дальше!

– Дурак! – вскочив на ноги, Шилф уставился на Ретифа. – Твои беспочвенные оскорбления лишат тебя последних счастливых мгновений жизни.

– он сделал знак страже. – Быстро на экзекуцию!

– Не торопись, пятиглазый! – крикнул О'Киек визгливым голосом. – Разговаривай со мной, землянин! Мой интерес – о, да! Продолжай!

– Отстаньте, О'Киек! – зашипел Шилф. – Стража – вперед!

– Меня слушать! – прокричал О'Киек, – Ты забыл, слив, что мои орудия наготове. Этот землянин – мой друг. Я разорву тебя на клочки или…

– Больше юмора, Шилф, – сказал Ретиф. – Поскольку ваш флот состоит из замаскированных барж с мелкими орудиями, то вам лучше не блефовать.

Шилф издал плюющий звук.

– Нет орудий? – переспросил О'Киек. – Хорошая новость. Говори больше, о землянин.

– Все очень просто, – сказал Ретиф, – в то время, когда Шилф отвлекает вас своей бутафорией, на вашу родную планету отправилась целая эскадра бомбардировщиков, и возможно, они уже выходят на цель.

– Лжешь! – Шилф обрел голос. – О'Киек, не слушайте этого негодяя. Его басни… Он просто дурачит нас обоих!!

– Большое спасибо, землянин, – проскрежетал командир слоксов, не обращая внимания на завывания Шилфа. – Приготовьтесь к смерти, несчастные гроуси. Как вы хотели нас одурачить! Не будет вам никакого снисхождения с нашей стороны.

– Не стреляйте! – закричал Шилф. – Мягкотелый врет! Это я могу доказать очень драматическим образом. Я разнесу ваши корабли на составные атомы!

– Ретиф, скажите же что-нибудь! – пропищал Маньян. – Они сейчас будут стрелять.

– Тогда ты, мягкотелый, умрешь, – сказал Шилф. – Если они начнут, то вы погибнете вместе с моим флагманским кораблем. Если же начну я, то вы недолго протянете под ножами наших умельцев!

– Как же ты собираешься палить из пустых орудий? – воинственно спросил О'Киек.

– Ретиф! – закричал Шилф. – Немедленно признайтесь во лжи, или, клянусь, я изобрету для вас виртуознейшие мучения!

– Лучше палите побыстрее, если сможете, – посоветовал ему Ретиф. – Что же и вы не медлите! – обратился он к экрану. – Поторопитесь нанести первый удар.

– Ретиф, что вы говорите?! – заверещал Маньян. – Зачем вы натравливаете их друг на друга? Ведь мы с вами погибнем в любом случае!

– Мое смущение! – вдруг заявил О'Киек. – Велик соблазн расстрелять безоружных пятиглазых. Но что если земляне врут?

– Не позволяйте им наброситься на вас, Шилф, – посоветовал Ретиф.

– Канонир! – в неожиданной решимости прошипел Главнокомандующий гроуси. – Все батареи, залпом!

Ответ был мгновенным. Ряд щелчков донесся до них из интеркомов. Затем послышался расстроенный голос канонира.

– Ваше превосходительство, я сожалею, но…

– Саботаж!!! – завопил Шилф.

О'Киек на экране задергался, уставив свой палец на большую красную кнопку.

– Никакого залпа! Землянин прав! Прекрасно! – слокс вытянул свои окуляры. – Пришло время не спеша заняться делом! Главный оружейник, проделайте командующему Шилфу хорошее окошечко для обозрения!

Зашипев, Шилф бросился к двери, где уже столпились верные стражи. Маньян зажмурился и заткнул уши.

– Что? – донесся с экрана изумленный голос О'Киека. – Как? Отказ оружейной системы в такой момент? Моя невиновность! Каррамба! О, Дьявол!

– Успокойтесь, джентльмены, – донесся сквозь шум голос Ретифа. – Никто не собирается стрелять.

– Так… – ваши шпионы проникли на мой корабль! – неистово зашипел Шилф. – Это не поможет вам, Ретиф. Он потянулся к микрофону: – Инженер! Немедленный аварийный подъем!

– Я вижу, еще одна неполадка, – заметил Ретиф, когда за командой не последовало никакого ускорения. – Герби очень чувствителен к реактивным двигателям, – вежливо объяснил он, – Отсюда – никакой пальбы…

– Герби? – Шилф вытаращил все свои пять окуляров.

– Герби? – пробормотал О'Киек, – Что за Герби? Какой еще Герби?

– Герби? – ахнул Маньян, – Но… но…

– Поражение?!. – прошипел Шилф. – Быть захваченным обманом здесь? Этими землянами? Но недолго ты будешь торжествовать, Ретиф! – вскричал он, выхватывая разукрашенный бластер и уставляя его в грудь дипломата.

– Увы, друг мой, – сказал Ретиф, – когда Шилф выпучил свои окуляры на маленький кораллового цвета цветок, выглянувший из ствола оружия. – Видимо, Герби меня достаточно высоко ценит как собеседника и не даст в обиду. Правда, Герби?

– Совершенно верно, – пропищал из цветка тоненький голосок.

– Мой отход! Святой колдун! – раздался из динамика голос О'Киека. – Навигатор – полный вперед!

– Бесполезно, генерал, – сказал Ретиф. – Ваши камеры сгорания, боюсь, забиты лианами.

– Так вот почему Репфлю не смог взлететь… – пробормотал Маньян.

– Что это значит? – зашипел Шилф.

– Это значит, что вы оказались в плену у местного населения и что вы должны, джентльмены, быть готовыми к обсуждению условий вашей капитуляции,

– любезно объяснил Ретиф.

8

– Боже, Ретиф, – говорил Маньян, прихорашиваясь перед оправленным в золото зеркалом у дверей заместителя секретаря внеземных дел. – Если бы мы не догадались вовремя передать сигнал через транслятор Шилфа, мы до сих пор умирали бы от скуки на этом ужасном острове.

– Вряд ли, мистер Маньян. – заметил Ретиф. – Ведь вместе с нами там было бы несколько сот иностранных матросов, обвиняющих нас в своих несчастьях.

– Однако, согласитесь, это ужасно – слышать из каждого куста, из каждой ветки, из каждого цветка несколько сотен разговоров на разных языках!

– Многомильный мозг Герби, возможно, быстро справился бы с задачей распознавания отдельных собеседников. Вы заметили, как быстро он освоил практику переговоров на высшем уровне? – возразил Ретиф.

Дипломаты направились к дверям лифта, из которого выехало изящное кресло, в котором покоилось лианоподобное растение, увенчанное шестидюймовым цветком, сияющим нежно-розовым и желтым цветами.

– Ах, джентльмены! – приветствовал их цветок мелодичным голосом. – Рад сообщить вам, что новые декорации радуют меня или по крайней мере, мою часть.

Маньян вежливо пожал плечами.

– Как представлю себя чиновников, растущих у фасада посольства, у меня тут же начинается головная боль, – тихо сказал он Ретифу.

– Секретарь готов принять вас, – объявил церемониймейстер в толстых очках, просунув голову в дверь.

– Мистер секретарь, – напыщенно произнес Маньян. – Разрешите представить вам Его Превосходительство Посла Герби.

– Рад приветствовать вас, сэр или мадам, – пророкотал Ван де Строк, обмениваясь с цветами поклонами. – Не будете ли вы любезны объяснить, как вам удалось задержать два вооруженных флота?

Ретиф и Маньян тихо удалились.

– Кажется, они договорятся, – самодовольно заявил Маньян. – Ну, я поспешу, чтобы внедриться в клумбу у дверей посольства.

Маньян поспешно ушел.

– Да, – пискнул маленький цветок на лацкане пиджака Ретифа. – Моя часть на переговорах очень развеселилась анекдотом, который рассказал господин заместитель секретаря. Что-то о скрещивании розы и болонки…

– Нехорошо подслушивать чужие секретные переговоры, – заметил Ретиф.

– Но ведь он говорит именно со мной! – запротестовал Герби.

– И тем не менее, этого нельзя повторять, – добавил Ретиф, – направляясь к близлежащему бару, – если, конечно это – не то, что мне необходимо знать…

Закрытый город

I

Вечерний ветерок, наполненный запахом цветущих двухтысячелетиях деревьев Гео, прошелестел над обеденной террасой посольства. Вдалеке нежно зазвучали трубы, выводя призрачную мелодию, похожую на поступь феи, возвращающейся по забытой тропинке зачарованного леса. Огромное солнце, красное и тусклое, разбрасывало малиновые тени.

– Как жалко, что этот мир умирает, – Мэгнан, первый секретарь посольства Земли на Салиноре, обвел рукой разрушающиеся башни. – Несмотря на то что Салинорской цивилизации уже миллион лет и она получила репутацию бессмертной, салинорцы, похоже, вымирают. Думаю, меньше чем через сотню лет уже никого не останется.

– Когда девяносто девять процентов территории занято кладбищами, историческими святынями и памятниками прошлого, места для жизни не остается, – заметил второй секретарь Ре-тиф. – Можно похоронить много полезного в могиле величиной с целую планету.

– Полагаю, вы имеете в виду их веру в то, что мировые запасы Святых Миамов иссякли, – фыркнул Мэгнан. – Полная чепуха, конечно. Однако кто может быть заинтересован в том, чтобы истощились их природные ресурсы?.. Дипломатический Корпус посоветовал не лезть в местные религиозные доктрины. И в любом случае – салинорцы не разрешают проводить никаких изысканий, чтобы не потревожить «святых мертвецов» или, как их предпочитают называть, спящих героев. – Мэгнан покосился на стоящего в отдалении маленького официанта-гуманоида, якобы погруженного в раздумья, – Трудно отделаться от мысли, что современные салинорцы слишком далеки от своих легендарных предков, – с опозданием произнес он. – Только сравни этого цивилизованного малыша с теми страшными статуями, которые стоят тут повсюду.

Абориген повернулся и с вежливым выражением на сказочно-милом лице приблизился к столу.

– Что желаете, господа?

– Что?.. а… скажите мне, что по этому поводу думают салинорцы? – Мэгнан прокашлялся. – Не хотели бы вы заняться добычей тех скудных полезных ископаемых, которые еще остались в коре планеты?

– Скудных, мой господин? Число, которое я слышал, составляло миллион метрических тонн в день на одну шахту, а только Великий Тассор знает, сколько тут будет шахт. – Туземец посмотрел на руины, протянувшиеся вдоль всей линии горизонта, и продолжал: – Лучше эрозия веков, чем ненасытная жадность промышленников. Во всяком случае, так сказал поэт Эулиндор несколько миллионов лет назад. Что до меня, так я не знаю…

– А что вы думаете об импорте? – настаивал Мэгнан. – Почему ваш Административный Совет категорически отказался от предложений ДКЗ, в соответствии с которыми мы ввезли бы несколько миллионов кубических миль полезных ископаемых, устроили бы тут свалки чистого сырья… и притом бесплатно!

– Мне кажется, все нужно воспринимать так, как оно есть, – ответил салинорец. – Кроме того, гнить на свалке – не наш стиль жизни. Вы понимаете, раса, ведущая род от героев… – он смахнул воображаемую крошку со стола. – Может, принести графин старого вина, господа? Например, что-нибудь из вин Иодроса урожая 574 635 года? Он сделал их примерно за 3600 лет до Рождества Христова по летоисчислению старой Земли.

– Нет, – прервал Мэгнан в тот момент, когда аппарат РА размером со стол сам включился и замигал. Пухлые черты посла Шиндлсуита появились на блестящем, как зеркало, одномерном экране.

– Господа! – поклонился напыщенный дипломат. – Мне доставит удовольствие проинформировать персонал, что делегации с Блага удалось добиться разрешения присутствовать на мирной конференции здесь, на Салиноре.

– Как, этим кровожадным убийцам с их оружием, непрозрачными шлемами и трусливыми повадками? – изумился Мэгнан, – Но почему, ведь всякому известно, что они протеже гроаков и несут ответственность за боевые действия, до сих пор ведущиеся в этом секторе?!

– В любом случае найдется, по крайней мере, около дюжины благов, которые не смогут удержаться от грабежей, пока будет проходить конференция, – заметил Ретиф.

– …жест, который определяет их искреннее желание восстановить мир в секторе, – загромыхал Шиндлсуит. – И с подобающей мне скромностью, думаю, могу сказать…

Бледное лицо с пятью надменно взирающими на мир глазами вытеснило с экрана изображение посла Земли.

– Как вы, вероятно, знаете, – прошептал слабым голосом посол Гроа Снит, – мне, как одному из организаторов переговоров, было нелегко изыскать возможность…

– Послушайте, господин посол, – пробормотал Шиндлсуит, промелькнув на экране. – Я первый вышел в эфир…

– Как обычно, стремитесь быть в центре внимания, Джордж? – просвистел гроак. – Это одна из ваших нехороших привычек. Однако, как я говорил, мне удалось добиться присутствия делегации с Блага, ловко воспользовавшись некоторыми важными обстоятельствами…

– Одну минуточку, Снит, – землянин вновь прорвался в центр экрана. – Когда я согласился внести вклад в вашу пустую болтовню в виде весомого участия делегации Земли, я…

– Ха! В прошлый раз вы обманным путем уговорили меня действовать сообща, чтобы просто пролезть самим…

– Однако вы низкий…

– Но, но! – предостерег посол Снит. – Никаких эпитетов относительно физиологии моей расы, Джордж. Не забывайте, мы в открытом эфире.

Ретиф и Мэгнан увидели мелькнувшую на лице Шиндлсуита ярость, прежде чем экран погас.

– Итак, мирные переговоры, похоже, получат воодушевляющее начало, – заметил Ретиф.

Мэгнан с серьезным видом покачал головой.

– Это собрание не сулит ничего хорошего. – Он встал и посмотрел на часы. – Есть еще время, чтобы прогуляться перед обедом, Ретиф. Если нам предстоит обедать вместе с коллегами-гроаками вечером, у меня есть все основания постараться заранее нагулять аппетит.

II

В квартале от недавно отреставрированного дворца, где разместилась миссия Земли, Мэгнан дернул Ретифа за руку.

– Посмотрите туда. Вон еще одна группа гроакских миротворцев в полном вооружении. Создается впечатление, что они в любой момент ожидают вспышки политических беспорядков.

Еще через квартал землянам снова встретился быстро марширующий отряд полиции в гроакских сверкающих шлемах. Они носили короткие черные плащи, а на боку у каждого покачивалось оружие.

– Снит настойчиво добивался, чтобы на Гроа были возложены все функции по соблюдению мер безопасности во время конференции, – проворчал Мэгнан. – На всей планете только у нас, кроме гроаков, есть вооруженная охрана.

– Эти полицейские подозрительно похожи на регулярную армию, – сказал Ретиф.

– Боже правый, вы ведь не думаете, что они затевают какую-нибудь глупость? – изумленно выдохнул Магнан. – Всем известно, что гроаки втайне домогаются Салинора. Они даже пытались официально провозгласить эту планету необитаемой, открытой для колонизации.

– Интересно было бы посмотреть, как бы они этого добились, принимая во внимание близость планет, буквально нашпигованных дивизионами ДКЗ? – поинтересовался Ретиф.

– Вы правы, все это – плод нашего воображения, – покачал головой Мэгнан, – С помощью ручных бластеров мир не завоюешь. И тем не менее мне бы хотелось оказаться подальше от этих храбрецов. С их высокомерием они могут попытаться устроить беспорядки, – Он повернул за угол на боковую улицу.

– Эта дорога в Запретный город, закрытый для посещения иностранцами, – заметил Ретиф, – Хотите неприятностей?

– Не настолько, – вздохнул Мэгнан и повернул в противоположную сторону, – Будь даже половина всех этих историй правдой, не найдут и обглоданных костей, если мы попадем туда.

Через пятнадцать минут люди очутились на узкой кривой улочке, где в ряд выстроились дома, чьи фасады были украшены изъеденными за века скульптурами грифонов, сатиров и нимф.

– Не слишком приятный маршрут для прогулки, – проговорил Мэгнан. – По крайней мере, сюда не следует заходить после захода солнца. – Он насторожился. – Может даже показаться, что слышатся чьи-то крадущиеся шаги.

– Ну не такие уж и крадущиеся, – ответил Ретиф, – Последние пять минут те, кто следит за нами, ведут себя крайне беспечно, словно не имеет значения, слышим мы их или нет.

– Вы думаете, кто-то действительно следит за нами? – Мэгнан повернулся и осмотрел темную улицу.

– Два каких-то типа, – сказал Ретиф, – Негуманоиды. Я бы сказал, в каждом не меньше ста фунтов, и они обуты в мягкие ботинки.

– На этой планете для участия в конференции собралось сорок шесть видов негуманоидов, и, мне кажется, по крайней мере, десяток из них вряд ли осмелились бы напасть на двух мирных дипломатов с Земли, преследуя гнусные цели.

– Или из-за того, что у них в зубах содержится много иридия, – усмехнулся Ретиф.

– Думаю, что узнаю эту улицу. Взгляните, – проворчал Мэгнан. – Продуктовый магазин Корпела находится сразу за углом. Я был здесь днем на прошлой неделе, делая закупки для Приема. Можем зайти и позвонить в посольство, чтобы за нами прислали транспорт.

Первый секретарь оборвал речь, когда они увидели высокий узкий фронтон магазина, украшенный черепом с перекрещенными костями – символом поставщиков продуктов на Салиноре. Окна магазина были зашторены, а массивная дверь из крепкого дуба плотно прикрыта.

– Закрыто! – Мэгнан прижался носом к стеклу. – Но внутри кто-то есть. Я слышу…

Ретиф подергал тяжелую бронзовую щеколду, выполненную в форме сцепленных клыков.

– Возможно… О небеса! Ретиф, что вы делаете?! – выпалил Мэгнан, когда Ретиф, ухватившись за ручку обеими руками, с силой повернул ее. Послышался хруст сломанного металла.

– Ретиф, остановитесь! – с трудом произнес дипломат. – Нельзя…

– Мне кажется, нам следует войти, – Ретиф затащил протестующего шефа в здание.

– Мы обнаружили, что дверь была не заперта, – коротко сказал он, осматриваясь, – и вошли посмотреть, все ли в порядке.

Мэгнан выглянул в окно и сдавленно охнул:

– Два салинорца в одежде ремесленников только что свернули за угол. Они нас тут не найдут?

– Давайте проверим заднюю комнату. – Ретиф прошел мимо столов, уставленных блюдами с салинорскими пирожками, фаршированной птицей, конфетами. Задняя комната была завалена пустыми картонными, коробками. Второй секретарь посольства Земли принюхался, вынул из кармана маленький фонарик и прочертил по полу узким лучом света.

– Что это? – прошептал Мэгнан. Из стенного шкафа торчала пара тонких ног. Ретиф подошел ближе и направил свет на маленькое съежившееся тело, лежавшее в шкафу. Яркая одежда была смята и разорвана. Из раны на груди сочилась кровь цвета охры.

– Салинорец, – вздохнул Мэгнан. – Его застрелили!

Губы жертвы задвигались, и инопланетянин что-то неслышно зашептал. Ретиф встал на колени и наклонился к раненому.

– Кто это сделал? – быстро спросил он. – Почему?

– Он был не тем… кем казался… – разобрал Ретиф. Потом глаза закрылись. Последние следы жизни исчезли с лица инопланетянина, и оно стало неприятного цвета зеленого воска.

– Он похож на продавца, работавшего у Корнела, – прохрипел Мэгнан. – Какой ужас!

– Послушайте! – Ретиф поднял руку. Из дальнего угла комнаты донесся какой-то шорох. Ретиф жестом приказал Мэгнану двигаться влево, а сам пошел справа, обходя пирамиду коробок. Кто-то метнулся к задней двери.

– Ну, вы здесь, Корнел! – воскликнул Мэгнан. – Мы зашли… э-э… чтобы увеличить наш заказ. Хотели бы двенадцать фасолевых пирогов и шесть дюжин цыплят в ежевичном желе, конечно, в стеклянной посуде… – Мэгнан стоял между маленьким аборигеном и телом в шкафу. Салинорец тревожно шарил взглядом по комнате.

– …но если вы заняты, – продолжал Мэгнан, – мы просто уйдем…

– М-м-м… Вы земляне, не так ли? – прошептал инопланетянин неожиданно высоким голосом.

– Я, видите ли… – судорожно сглотнул Мэгнан. – Я был здесь на прошлой неделе. Разве вы не помните меня, господин Корнел?

– Да, что-то, похоже, припоминаю. – Салинорец направился к двери. – Шесть дюжин фасолевых пирогов в желе и цыплята под грязью… Сейчас запишу. Итак, вы хотели уйти, не так ли? Будьте уверены, завтра заказ будет выполнен.

Мэгнан подошел к двери и с трудом открыл ее.

– Рад был увидеться с вами, господин Корнел. До свидания… – Он потянул за рукав Ретифа. – Пошли, – прошипел он. – Мы очень спешим, вы разве забыли?

– Я не уверен, что господин Корнел принял наш заказ. – Ретиф отодвинул Мэгнана в сторону и выглянул на улицу. Темная улица была пустынна. Свет синих стеклянных шаров – местной разновидности фонарей – едва рассеивал мрак.

– Не имеет значения. Я уверен, что он все сделает правильно… – потухшим голосом сказал Мэгнан, когда взглянул на салинорца, из ноздрей которого заструился коричневый дым. – Послушайте, это что за коричневый дым сочится из ваших ноздрей? – удивился Мэгнан. – Я и не знал, что вы, салинорцы, курите.

Корнел отступил в сторону, поглядывая на дверь.

– Новая дурная привычка, появившаяся только на этой неделе. А сейчас идите, пока.

Мэгнан нахмурился.

– Любопытно, – проговорил он. – Несколько дней назад вы говорили на прекрасном галактическом языке.

– Подсадная утка! – Ретиф выскочил вперед, когда инопланетянин сделал резкое движение. Что-то сверкнуло в руке салинорца. Тарелка с закусками рядом с Мэгнаном взорвалась и окатила дипломата градом толстых бутербродов. Мэгнан закричал, отскочил в сторону и столкнулся с инопланетянином, когда тот повернулся, пытаясь ускользнуть от Ретифа. Потом Мэгнан упал. У него закружилась голова.

Салинорец попытался снова поднять оружие. Ретиф схватил со стола пирог и размазал его по лицу «торговца». Инопланетянин пронзительно завизжал. Дважды пролаял пистолет. Одна пуля оторвала блестящий эполет с плеча бордового блейзера Ретифа, вторая угодила в оловянную супницу. Из дырки хлынул розовый суп. И тут второй секретарь, сбив стрелка с ног, уселся на него верхом. Ретиф завернул одну руку инопланетянина, потянулся за другой, и тут все поплыло у него перед глазами. Ретиф фыркнул, задержал дыхание и отшвырнул тело противника. Ноги дрожали, как струны пианино. Дипломат ухватился за стол, чтобы не упасть. Мэгнан уселся на полу, что-то бормоча. Ретифа окатило зеленым пуншем.

– Да, да, я иду, – пробормотал он. Голос Мэгнана донесся до него отзвуками эха. Как во сне Ретиф видел начальника, встающего с пола.

– Ух! – Мэгнан пошатнулся. – Что произошло? – Его взгляд сфокусировался. Он уставился на беспорядок, перевернутую мебель, смущенную фигуру у стены. – Ретиф, он не…

Ретиф помотал головой, чтобы прийти в себя. Потом, качаясь, подошел к инопланетянину. Существо лежало на спине, выпучив глаза. Большой осколок кувшина из-под пунша торчал у него в груди. Лицо мертвеца приобрело легкий розовый оттенок.

– Корнел, – закашлялся Мэгнан. – Опять мертвец.

– Нам лучше по-быстрому убраться отсюда, – сказал Ретиф. – С Корнелом разберемся утром.

– Да. – Мэгнан бросился к двери, широко раскрыл ее… и попятился назад, уставившись на дуло тускло поблескивающего пистолета в руках гроака, одетого в форму миротворца.

– Не делайте никаких движений, дикие негодники, – прошипел гроак на родном языке, одновременно внимательно изучая магазин. – Я поймал вас с поличным, мягкотелые.

– Вы совершаете ужасную ошибку, – сказал Мэгнан, в то время как еще полдюжины гроаков вошли в помещение, держа оружие наготове. – Это сделали не мы. Я имею в виду, что не я, а Ретиф.

– А, господин Мэгнан, не так ли? – прошептал капитан патруля. – Признание вашей полной невиновности, конечно, обеспечивается только собственным искренним свидетельством против настоящего преступника.

– Настоящего преступника? – заикаясь, проговорил Мэгнан. – Вы имеете в виду Ретифа? Но…

– А кого же еще? – спросил гроак.

– Но… но…

– Нет никакой необходимости давать показания прямо сейчас, – успокоил Мэгнана капитан. – Спокойно идите, а мы сами разберемся с убийцей.

Он отдал короткую команду остальным миротворцам, и те, сомкнув строй, выставили протестующего Мэгнана. После этого гроак повернулся к Ретифу.

– Может, помнишь меня, Ретиф? Шлуха, бывшего начальника Гроакской полиции? Ты однажды несправедливо обидел меня. Сегодня вечером в камере нашей тюрьмы мы сравняемся в счете.