Текст книги "Эмиссар к звездам"
Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)
– Хорошая идея, сэр!
– Так держать, босс!
– Должно сработать!
Кранкхэндл долго не прерывал хор поздравлений. А Маньян, зардевшийся от осознания своей значительности, – все-таки поручение дали ему, а не кому-нибудь другому, – поспешил из зала в погоню за Хонком.
– Что могу сказать, господин министр? Виноват! – запинаясь и беспомощно разводя руками, лепетал Маньян, спустя несколько часов после окончания совещания в конференц-зале. Стоя в полуоткрытых дверях квартиры Кранкхэндра, он с вожделением прислушивался к звукам веселой попойки, доносящимся изнутри. – Я приглашал его, настаивал на том, чтобы он пришел, но все напрасно! Он отбыл в порт и заявил, что его ждет там скоростной корабль, полностью готовый к отлету обратно на Фезерон.
– Интересно, почему ему было так необходимо сразу же вернуться? – проговорил Кранкхэндл, задумчиво отпивая из своего бокала на высокой ножке. – Знаете, Бэн, я с удовольствием пригласил бы вас к себе чего-нибудь перекусить и выпить, несмотря даже на ваш весьма скромный чин,
– продолжил заместитель министра. – Но я отлично знаю, что столь преданный делу дипломатии человек, как вы, не сможет веселиться в тот момент, когда миссия огромной важности еще не закончена.
– Вы хотите сказать… – в отчаянии вскричал Маньян. – Вы имеете в виду, что я не смогу даже прилечь на несколько минут, пока этот базуранский варвар не объявится на вашей вечеринке?!
– Вы проигнорировали мой вопрос, Бэн. Почему Его Превосходительство базуранский посол посчитал для себя столь важным и не терпящим отлагательств делом возвращение на столь пустынную и отдаленную от жизни планету, как Фезерон? – Заместитель министра вновь отпил из своего бокала.
– Кроме того, там ведь сейчас война, а поле боя – это место, которого опытный дипломат избегает обычно, как чумы…
– А, так вы не знаете, сэр? – воскликнул Маньян, нервно семеня ногами и жадно глядя на бокал начальника. – Устрашитель Хонк осуществляет непосредственное командование войсками агрессора на Фезероне. Если уж начистоту, то сама агрессия была изначально его идеей. Так что сейчас он поставил на кон свою военную карьеру. А поскольку Земля, по его словам, нагло отказалась поддержать базуранцев в деле совершения их грез, ему просто необходимо поскорее вернуться к войскам, чтобы иметь возможность лично руководить ходом операций и оперативно пресекать возможные провокации.
– О, вполне понятно. Если бы я знал, что Его Превосходительство так торопятся, я бы, разумеется, распорядился предоставить в его распоряжение надлежащий скоростной транспорт. Я не хочу участвовать в разрушении чьей-то карьеры.
– Разумеется, мне понятны ваши благородные устремления, сэр. Но с этим все в порядке. У него был свой собственный корабль, который наши службы подзаправили горючим и провели профилактический осмотр, пока Устрашитель Хонк пытался вырвать в Центре для себя победу.
– А, в таком случае, мне очень жаль, что я оказался инструментом в деле неудачного для этого дипломата раунда переговоров. Это я лишил его победы. Но я не был расположен возводить Хонка на пьедестал ценой не только моей собственной профессиональной репутации, но и ценой интересов Земли как таковых, надеюсь, вы понимаете меня, Бэн. И нельзя сказать, что я не присоединился к приговору посла Хонка относительно земной политики в отношении Фезерона из-за недостатка уважения к коллеге. Вот, подержите-ка, только не пейте! – Кранкхэндл подал Маньяну свой бокал и повернулся лицом к наполненной гостями комнате.
– О, сэр, у меня и в мыслях не может быть… – Маньян осторожно принял в руки хрупкое стекло и стал наблюдать за Кранкхэндлом, который суетился среди своих гостей. Когда спина начальника оказалась достаточно далеко, Маньян живо скользнул в комнату, поставил бокал на стойку бара, разбавил его несколькими каплями джина, взял в руки приготовленный коктейль и опрокинул его в рот одним глотком. Потом вновь повернулся к двери, бросив пустой стакан на заваленный посудой край стола.
– А, вот вы где, Бэн! – Елейный голос начальника пресек побег Маньяна.
– Все-таки вы зашли? Ну хорошо! Кстати, где вы последний раз видели этого базуранского выскочку?
– Вы меня, сэр? О, то есть, где я его видел в последний раз? Ммм… э-э… Я видел его в порту.
– В порту? Похоже, негодяй просто-напросто решил ускользнуть от нас… от меня. А мои требования так и оставил без ответа. Хорош! Кстати, а, может, вам удалось его задержать?
– Мм… Видите ли, сэр.
– Жаль. Неизвестно, на какую низкую интригу он решится теперь, когда снова находится на свободе. Но по крайней мере нам удалось сохранить его визит к нам в секрете.
– Эй, Кранки! – раздался крик из толпы гостей, и к заместителю министра заспешил тучный человек с затуманенными глазами и небрежно повязанным галстуком. На лице его светилась веселая ухмылка. – Где же обещанный тобой базуранский милитарист, черт бы его побрал!
– Увы, его превосходительство никак не могут прибыть, – печально сказал заместитель министра и повернулся вновь к Маньяну. – Верните мне мой бокал, Бэн, – нахмурившись, потребовал он.
Маньян как-то стушевался, что-то пробормотал невнятное, бросился к бару, увидел там чем-то недопитый бокал и, бегом вернувшись к начальнику, всучил ему это пойло.
– Эй, послушайте! – раздался вдруг женский возглас. Он-то и отвлек внимание Кранкхэндла от странных метаморфоз и передвижений Маньяна, связанных с его бокалом. Через плотный кружок людей, столпившихся вокруг заместителя министра, пробилась маленькая и тощая женщина с зачесанными назад и прилизанными волосами и тонким острым носиком. – Мы… То есть я, являясь президентом Движения Активных Граждан за Прекращение Экспансионизма, решительно требую положить немедленный конец позорному разворовыванию планеты Фезерон!
Она уперла свои крохотные кулачки в тощие бока и вызывающе взглянула на заместителя министра Кранкхэндла.
– Достойное похвалы требование, мадам, – мягко сказал он. – К несчастью, позорное разворовывание Фезерона осуществляется вовсе не нами, а иными господами, так что нам будет очень трудно положить этому конец так скоро, как вы этого желаете.
– Послушайте, вы! Я вам не мадам, учтите! – с угрозой в голосе произнесла женщина и покрутила указательным пальцем перед глазами заместителя министра. – Не забывайтесь и выражайтесь здесь культурно!
– Ладно, тебе, Клеменсия, – сказал ей скромного вида джентльмен, показавшийся сзади. – Уверен, называя тебя так, господин Кранкхэндл вовсе не хотел тебя оскорбить. Он дипломат и это его манера общения, вот и все.
– Не надо за меня заступаться. Генри! – ответила она резко, обращаясь к тому джентльмену. – Уж мне-то, наверно, лучше знать, когда меня оскорбляют! Мадам – это женщины, которые услаждают этих господ в публичных или игорных домах во время их отпусков!
– Будьте уверены, моя добрая женщина, – мягко проговорил Кранкхэндл, – мне бы никогда и в голову не пришло сравнивать вас с теми женщинами.
– Никогда бы и в голову не пришло? На что вы намекаете?! – Еще пуще взъярилась добрая женщина, развернувшись на каблуке в сторону Кранкхэндла и вызывающе уперев в бок свой кулачок. – Скажите на милость, что у этих пассий имеется такого, чего бы не было у меня?!
– Речь шла не о внешнем виде, а о внутренней организации, – раздался голос из толпы, собравшейся вокруг спорщиков. – Остынь, Клемми. Давай лучше послушаем, как эта шишка сможет перед тобой извиниться.
– Да, дайте ему спокойно повеситься! – предложил другой голос.
– О'кей, так я вас слушаю, – капризно заявила Клемми. – Каковы будут ваши извинения?
– Извинения? – холодно переспросил Кранкхэндл. – Позвольте узнать, за что я должен извиняться? И перед кем?
– Какой вы! Хорошо, но за то, что происходит сейчас на Фезероне, вы все равно обязаны извиниться!
– Ах, вот оно что? И что же, на ваш взгляд, происходит сейчас на Фезероне?
– Вы отлично знаете! Давление на несчастных и порабощение угнетенных!
– Так за что же мне, землянину, извиняться, простите? Если вы говорите об угнетенных на Фезероне, то ими является население из числа землян, которые уже в третьем или четвертом поколении считают себя фезеронцами. Они угнетены базуранцами. Впрочем, тут я виноват за то, что мы не позволили вымереть этой расе естественным образом несколько лет назад, когда они сожрали собственную планету.
– Вы послушайте! Только послушайте, что он говорит! – вскричала победно Клемми и обернулась на толпу слушателей. – Смотрите, как просто и спокойно он говорит о геноциде или как там еще называется это, когда вырезают сразу целую кучу несчастных!
Она резко развернулась к смущенному дипломату, который выставил перед собой растопыренные ладони, словно плохой артист, увертывающийся от летящих в него гнилых помидоров.
– Что вы тут такое говорите, мэм? Сдается мне, вы неверно уловили суть тех осложнений, которые неожиданно обнаружились на наших границах!
– Насколько мне известно, трагедия зашла уже слишком далеко. Нам следует вернуть земных колонистов изо всех мест, куда они улетали когда-либо и поселились.
– Ваше предложение, мэм, само по себе очень интересно, но едва ли практически выполнимо. Подумайте сами: где нам взять одновременно целую армаду большегрузных транспортов для такой массовой переброски колонистов? Где мы возьмем полное материально-техническое обеспечение всей этой невероятной по масштабам операции? Кроме того не забывайте, что сама Земля с трудом уже носит на себе коренное восьмимиллиардное население и совершенно не располагает территориями, где бы могли разместиться эмигранты из более чем пятидесяти колонизированных миров.
– Ха! Отговорки! Есть такое понятие, как неотъемлемые права человека!
– Отлично. Но скажите, какие конкретно права человека вы тут защищаете, уважаемая Клемми?
– Судите сами. Бедняги колонисты поверили обещаниям банды безответственных бюрократов, которая назвала себя правительством. Отправились черт знает куда, поставив на кон все, что у них было. Решили строить дома посреди дикой первобытной природы. А теперь получается, что мы просто выпихнули их с Земли, где они родились. Получается, что мы не можем выделить им местечка на их родине, потому что видите ли, нам самим тесно, так что ли?! О, это великодушно по отношению к ним!
– Мм… Похоже, вы сами не заметили, как полностью изменили свою позицию, Клемми. Минуту назад вы охарактеризовали этих достойных колонистов как эксплуататоров и чуть ли не как угнетателей и вершителей геноцида.
– Ха! Вы мне, пожалуйста, не указывайте, на какой позиции мне следует стоять. Я и сама прекрасно знаю. Я стою на позиции права и достоинства, вот где!
– Это конечно! Жаль только, что мы порой расходимся с вами в определении мест, где искать право и достоинство. А также доброту и снисхождение.
– Я ни с кем не расхожусь, как вас там! Может быть, вы просто хотите скрыть от нас неудачу, которую потерпели вместе с вашими бюрократами из правительства. И заговариваете нам зубы!
– Ну что ж, Клемми, я поднимаю руки, признаю себя дураком и смиренно прошу у вас совета: как бы вы разрешили проблему Фезерона?
– Я здесь вовсе не для того, чтобы выполнять за кого-нибудь его грязную работу! Вам придется попотеть самому.
– Предположим, что для того, чтобы охранить права колонистов, – тех самых колонистов, которых вы минуту назад столь пламенно защищали, – нам придется предпринять некоторые меры, скажем так, военного характера, с помощью которых мы оградим свободу землян от назойливых притязаний со стороны любых внешних агрессоров, например, базуранцев, а?
– Вот куда вы заехали! Делает вид, что готовит вечеринку, мило заговаривает нам зубы, а на самом деле замышляет развязать войну!
– Я так понял, что вы выступаете за то, чтобы мы стояли в стороне и спокойно наблюдали за тем, как наших людей грабят и лишают их собственности?
– Смотрите, он поймал меня на слове и, прикрываясь этим, хочет, чтобы Земля устранилась от фезеронских дел. А то, что там лишают собственности и грабят наших людей, это его не волнует!
Кранкхэндл обернулся к Маньяну и печально взглянул на него.
– Видите, Бэн, как все повернулось? Виноваты, если не вступились, и все равно виноваты, если вступились. Дьявол!
– Вы опустились до того, что ругаетесь в присутствии леди! – звонко крикнула, упиваясь победой, Клемми.
– В самом деле, неловко, сэр, – поморщился Маньян. – Что мы будем делать?
– Наступило время принятия твердых и жестких мер. Похоже, теперь мне нужно действовать лично.
– Вы, сэр? Лично?! – открыл от изумления рот Маньян.
– Совершенно верно. Я всегда готов занять свое место на передовой. Что же касается данного случая, то я лично собираюсь снарядить на Фезерон посыльного, который бы провел на месте дипломатическое расследование и доложил бы о результатах опять же мне лично.
– О, достойное решение, сэр! А… Позвольте полюбопытствовать, кто из нашего персонала будет удостоен чести выполнить столь важное поручение? Я, разумеется, выдвинул бы первым свою кандидатуру, но в последнее время что-то беспокоит здоровье…
– У меня и мысли не было быть отрывать вас, Бэн, от исполнения ваших прямых обязанностей. Кроме того, вы ведь очень загружены сейчас работой в качестве офицера связи в Межпланетном Трибунале?
– В самом деле. Нет, в самом деле, сэр, что там здоровье! Работа, работа…
– А как насчет того парня, который любит с вами поболтать во время ответственнейших совещаний? Припоминаю, он помогал вам в выполнении ряда необычных поручений… Никак не удержу в памяти его имя…
– Должно быть, вы имеете в виду Ретифа, сэр. Что ж, прекрасный выбор! Как вы совершенно справедливо изволили заметить, его методы бывают порой не совсем традиционны и, я бы даже сказал, выходят за рамки инструкций, но эффект всегда налицо.
– Мм… Если уж честно, даже не представляю, что он может сделать на этот раз. По-моему, дело – труба. Бесполезно. Эти негодяи уже почти полностью захватили планету и установили свое правление. Но по крайней мере он своими глазами ознакомится с обстановкой и встретится с пострадавшими. Это избавит нас от нежелательной перспективы принимать у себя делегации оставшихся в живых фермеров, которые будут требовать компенсации за отнятые земли и разграбленные земли, а то, чего доброго, еще будут настаивать на том, чтобы Корпус послал на Фезерон флотилию кораблей из состава сил поддержания мира, чтобы вышибить базуранцев домой силой и с большей скоростью, чем была та, с которой они обрушились на несчастную планету.
– Да, сэр, именно так. Так мне сказать ему?
– Скажите, не будем же мы скрывать от него вечно, что ему оказана столь высокая честь и доверие.
– А, так вот вы где, Ретиф, – весело окликнул Маньян молодого дипломата, выхватив его взглядом из толпы, вытекающей из служебного входа в порт.
Ретиф заметил коллегу и пошел к нему навстречу.
– Да, я здесь, – подтвердил он. – А что побудило вас, господин Маньян, выйти на улицу в столь ранний и ветреный час?
– Да, видите ли, вчера вечером мне довелось немного поболтать с заместителем министра, – небрежно ответил Маньян, – и он упомянул э-э… Словом, он наделил меня полномочиями… То есть приказал мне… Вернее, попросил меня… Разумеется, очень вежливо… Но, постойте, Ретиф, а что это вы здесь делаете?
– Мне пришло в голову, что вполне возможен приступ здравого смысла у Кранки, в результате которого он решит послать на Фезерон рабочую группу для ознакомления с обстановкой непосредственно на месте событий. В связи с этим я понял, что было бы неплохо кратко посетить тот одноместный дредноут Хонка, на котором тот собирался умчать к своим верным солдатам.
– О, в самом деле? И вам удалось проинспектировать корабль? Кстати, все-таки зачем?
– Я подумал о том, что нашей рабочей группе полезно было бы первой попасть на Фезерон, пока туда не прибыл вражеский военачальник и не замутил воду. Кроме того, если бы можно было поиграть в космосе в салочки с дредноутом Хонка, удалось бы выяснить все достоинства его корабля как с технической, так и с военной точки зрения.
– Вы крадете мои идеи, Ретиф! – кивнув и погрозив в шутку пальцем, сказал Маньян. – Но увы, насколько я могу судить, Хонк уже вылетел.
Он с печалью взглянул на то место, где был припаркован одноместный корабль Хонка. Теперь это место было пусто, если не считать разбросанных поблизости пустых бочонков, коробок и прочего мусора.
– Ничего, я побывал на его корабле раньше, – успокоил Маньяка Ретиф. – Изящная штучка. Богианская постройка, хелборская оснастка. Что же касается двигателей, то тут мы имеем дело с агрегатом «Игрек».
– Что?! Насколько мне известно, столь мощным устройством оснащены наши средние крейсера! – воскликнул потрясенный услышанным Маньян.
– Совершенно верно. Если оболочка дредноута не развалится в полете, то Хонк имеет реальные шансы установить рекорд.
– В таком случае нам не удастся успешно преследовать его. Жаль, – с печалью в голосе проговорил Маньян.
– Не скажите, – ответил, улыбаясь, Ретиф. Он достал из кармана маленький металлический цилиндр, подбросил и поймал его на руке. – Когда я зашел для краткого осмотра в чрезвычайный энергетический отсек, – небрежно сказал он, – добавочный конвертер-соленоид вдруг как-то так взял, да и выпал из установки… Взял, да и приземлился в моем кармане…
– Батюшки! – воскликнул Маньян. – Не означает ли это, что посол Хонк столкнется с непреодолимыми трудностями в том случае, если захочет включить гиперскорость?
– Именно! Никакой гиперскорости не получится, как ни жаль. Ему придется до самого места назначения тащиться со скоростью девяти десятых световой.
– Интересно, – задумчиво проговорил Маньян. – Я вот думаю, как же это конвертер мог так удачно упасть в ваш карман…
– Признаться, я ему в этом немного пособил. Совсем немного. Мне нужно было лишь снять пластину щита безопасности, кое-что открутить, кое-что отодвинуть, и… пожалуйста!
– Ретиф! Как вы посмели!.. Впрочем, что я восклицаю, как будто я вас не знаю.
Маньян еще раз внимательно осмотрел площадь в несколько акров бетонированного места парковки, как будто надеясь на то, что наполовину лишенный своих преимуществ корабль Хонка вернется.
– Что вы собираетесь делать теперь? – спросил Маньян.
– Я думал дождаться, пока сюда прибудет комиссия, назначенная Кранки для отлета на Фезерон, и попроситься в ее состав.
– О, как раз об этом я и хотел поговорить с вами, Ретиф! Какое совпадение! Знаете, почему я так рано сегодня проснулся и сразу же бросился искать вас? Дело в том, что я должен был информировать вас о том, что после долгого размышления министр Кранкхэндл решил доверить вам выполнение той самой миссии, о которой вы тут только что говорили.
– Ого! – Ретиф даже присвистнул. – Чем я обязан чести выполнять работу мирного посредника?
– Считайте, что вам просто повезло. Когда Его Превосходительство начали размышлять о том, кого бы послать с этой миссией, ваше имя всплыло в его памяти раньше других.
– В таком случае, я могу уже приступать к делу?
– О, да, разумеется! Поспешите, в конце концов у Хонка может оказаться запасной соленоид.
– У него было два запасных соленоида, но они, к несчастью, выпали в мусорный отсек.
– Да, это следовало ожидать. Ну что ж, удачи вам, Ретиф. Даже не представляю себе, каким образом вы смогли бы спасти ситуацию, – а также карьеру Кранкхэндла, не говоря уж о вашей собственной, – но я уверен, вы сделаете все, что в ваших силах.
– Постараюсь, – ответил просто Ретиф.
Одноместный бот Ретифу пришлось брать с боем. Клерк службы снабжения никак не хотел войти в положение дипломата и требовал от него предъявления девяти различных справок и разрешений, на добывание которых у самого расторопного человека ушло бы не меньше двух недель. Ретифу пришлось на время забыть, что он дипломат, и… бот был получен.
Он сидел в своем удобном кресле и читал увлекательный роман, когда прозвучал сигнал, которого он ждал. Ретиф отложил книгу в сторону и включил экран внешнего обзора. Вдали показался лоснящийся корпус стандартной девятой богианской модели корабля, двигавшегося параллельным курсом. Датчики на панели показывали, что корабль находится на расстоянии ста двенадцати миль от Ретифа и идет своим курсом со скоростью в девять десятых световой.
Ретиф нажал на кнопку связи.
– Эй, на «Рипснарке»! – крикнул он, прочитав название корабля на его носу. – У-Д-В Хонк на борту?
– Я уже был в порту, когда меня нагнал этот паразит Маньян и стал упрашивать принять участие в какой-то дикой оргии. Я был бы дураком, если бы согласился на это приглашение. Но я не дурак и поэтому я здесь, – ответил Ретифу грубый чужой голос. – Кто ты и что тебе от меня надо?
– Я третий секретарь Ретиф из Земного Дипломатического Корпуса. Что касается второй части вопроса, то пока не решил точно.
– А, Корпус… Это организация, упоминавшаяся этим неприятным парнем… как бишь его… Возмутитель Спокойствия Кранкхэндл, так что ли?
– Именно, господин посол. Кстати, именно Возмутитель Спокойствия личным распоряжением и послал меня сюда.
– Кстати, мне любопытно, каким это образом тебе удалось оказаться в столь удаленном от оживленных трасс месте в одно время со мной?
– Очень просто. Я подключил свою систему слежения к вашему кораблю.
– Зачем? Если ты просто хотел завести дружбу с кем-нибудь из сильных мира сего, – я имею в виду сейчас себя, – то это много проще можно было сделать на Земле, где я позволил себе дать несколько интервью каким-то ничтожествам.
– Теперь поздно говорить о Земле. Ничего, подожду и встречу вас на Блифе.
– Интересно, как ты собираешься оказаться там раньше меня. Ну, впрочем, это даже хорошо, что ты объявился. Я как раз думал над тем, от кого мне принимать акт капитуляции.
– Странно. Звучит так, как будто мы находимся между нами в состоянии войны.
– Именно в состоянии войны мы и находимся. Или по крайней мере могу обещать, что будем находиться, если вы, земляне, не собьете с себя чуток своей спеси.
– Но разве вы не говорили, что базуранцы на Блифе – всего лишь безобидные туристы?
– Говорил. Совершенно понятно, что для соблюдения интересов Базура за счет надменной Земли, я готов был говорить все что угодно. Самое удивительное, так это то, что эти бедняги земляне, похоже, приняли все мои слова о безобидных туристах за божественное откровение!
– Не все земляне, Хонк.
– Это уже неважно. В ближайшие же планетарные циклы я планирую закончить всю операцию, как на учебном плацу.
– Что вы собираетесь делать по прибытии на Блиф?
– Ты рассчитываешь на то, что я разболтаю военные секреты случайному попутчику? Ты, очевидно, принимаешь меня за земного дипломата.
– Вовсе нет. У меня такое ощущение, что вам придется сильно изменить все ваши планы.
– Невозможно! Когда базуранец У-Д-В составляет какой-нибудь план, он претворяет его в жизнь в первозданном виде!
– Предположим, непредвиденные обстоятельства?
– Ты намекаешь на то, что существуют какие-то обстоятельства, которые базуранец со столь развитым интеллектом оказался неспособен предвидеть?
– Я не хотел вас обидеть. Кстати, я тоже собираюсь на Блиф и все-таки рассчитываю оказаться там раньше вас. Вот вам и первое непредвиденное обстоятельство.
– О, землянин, не делай необдуманных заявлений! Впрочем, откуда тебе знать, что мой корабль оснащен мощнейшей ускорительной энергетической установкой. Будет интересно понаблюдать за твоими отчаянными и трагикомичными усилиями, в когда ты будешь предпринимать попытки преследовать меня.
– Значит, вы мне не верите? Тогда давайте пари на скромных ставках. Как насчет ящика красного вина против одного квадратного дюйма вашей драгоценной шкуры, а?
– Бедняга! Я как раз очень неравнодушен к красному вину. И даже готов не обращать внимание на всю наглость, с какой ты решился назвать за меня мою ставку.
– Значит по рукам, Хонк?
– Договорились, землянин. Когда ты проиграешь, я попрошу у тебя вино шестьдесят первого года, мое любимое, или любой год из пятидесятых, на твое усмотрение.
– Неплохой выбор. Жаль, что вы не сможете выиграть этот приз.
– Учти, Ретиф! Я включаю свой ускоритель.
– Включайте, а заодно киньте взгляд на ваш спидометр. Мне кажется, он у вас сегодня что-то слишком вял.
– С чего это? Разве ты не знаешь, что базуранец не может совершить ошибки, недосмотра? Не может сделать неправильной оценки?
– И поэтому-то вы даете задний ход? – с улыбкой спросил Ретиф и включил свой слабый ускоритель.
– Ха! Неплохо сработано, Ретиф! Как ты устраиваешь такие правдоподобные оптические иллюзии, а? Если бы я не был выдающимся гением – даже по высоким базуранским меркам, – я бы подумал на секунду, что схожу с ума, видя, как твой неуклюжий кораблик якобы сровнялся с моим и даже якобы вышел вперед!
– Вашему бы спидометру сработать подобную оптическую иллюзию, Хонк. Мне жаль вас. У вас приборы показывают 0,89 световой скорости.
– Очень любопытно. Кажется, у меня что-то вышло из строя. Что за дьявол?! Этого не может быть!
– Пока, Хонк. Увидимся на Блифе.
В течение нескольких мгновений корабль базуранца превратился в крохотную звездочку за кормой и наконец исчез вдали окончательно. Ретиф налил себе стакан вина и вновь уселся в свое кресло с раскрытым романом на коленях. Спустя несколько часов автопилот проинформировал землянина о том, что бот начал торможение для выхода на орбиту Фезерона. Ретиф поблагодарил за сообщение и вытащил из кухонного автомата готовое филе миньон с жареным картофелем. К тому времени как он закончил свой сухой завтрак, его бот уже снижался в фезеронской атмосфере, в которую вошел совершенно благополучно и мягко.
– Меняю курс для того, чтобы зайти на посадку, – сообщил автопилот. – Посадка наступит через тридцать одну минуту десять секунд.
Ретиф принял душ, надел на себя свободный черный комбинезон, вытащил из ящика лучевой пистолет «Марк-4» и опустил его в потайную кобуру рядом с внутренним карманом комбинезона. Затем он распорядился, чтобы автопилот наладил связь с контрольной службой на земле.
Через минуту на разговорном экране появилось бледное и возбужденное лицо молодого человека, который часто моргал, как будто был чем-то необычайно взволнован.
– Да, да, Корпус четыреста четыре, – говорил он раздраженным голосом. – Намечаю вам посадку в квадрате пять. Могу предложить вам временную стоянку в доке семьдесят девять. Этот док, разумеется, не обслуживается. Побудьте там с недельку-другую, потом я смогу перевести вас в двадцать пятый. Это крытый док с обслуживанием по третьему классу. Можете остаться там на нормативный срок. Конечно, в доках с обслуживанием по всем классам ниже второго у нас предусмотрена семичасовая отсрочка убытия в случае чрезвычайной ситуации. Надеюсь, вы представляете себе, что это такое? Все, довольствуйтесь тем, что предложено. А то любят сваливаться нам на голову без всякого предупреждения и еще ожидают всевозможных привилегий по отношению к своей персоне… Все!
– Нет, не все, сынок. Не надо брать меня на испуг, – мягко посоветовал Ретиф. – Если пороешься в своих бумажках, то обязательно найдешь мою фамилию в плане полетов. Я заказал свой прилет двадцать восемь часов назад. У меня с собой есть расписка. И припаркуюсь я с твоего разрешения в доке номер один, в отсеке номер один. И мне понадобится полное обслуживание по первому классу. И стоять я будут бессрочно, как и оговорено в моем заказе. Лучше оформи меня побыстрее, у меня мало времени.
– Что за нахальство! Да будет вам известно, что я держу первый отсек первого дока для высокопоставленного иноземного гостя, который вот уже две минуты как опаздывает!
– Забудь о нем. Твой высокопоставленный гость прибудет еще не скоро. Кстати, для него хватит местечка и в семьдесят девятом доке.
– Так! Хотелось бы знать, что вы о себе тут думаете?!
– Если бы ты делал свою работу, а не ушами хлопал, приятель, ты бы знал, кто я такой. Я прибыл сюда с официальной миссией и самыми широкими полномочиями, а вовсе не для того, чтобы поболтать по душам с дежурным контрольной службы.
– Это вы так говорите, а что на самом деле – неизвестно, господин хороший. У вас есть по крайней мере имя?
– Да, кстати, попрошу предъявить ваше удостоверение. Мое имя вам незачем знать, оно вам ничего не скажет. Вы могли бы давно уже прочитать его в своем плане полетов, если бы раскрывали эту папочку в начале рабочего дня, как это положено. Я дам вам свой идентификационный номер, вы взглянете на него, молодой человек, и думаю, больше у вас не будет ко мне дурацких вопросов.
– Ладно, – сказал клерк и нажал кнопку на своей клавиатуре. Из специальной щели в панели у Ретифа поползла полоска бумаги. На ней было напечатано имя клерка и все его данные. – Почему же вы сразу не сказали, что являетесь официальным лицом из Земного Дипломатического Корпуса? О, прошу прощения, сэр! Я просто хотел… Я только думал… Не беспокойтесь, сэр, вас обслужат в лучшем виде, ведь это моя работа. Я сам все устрою! Не могу допустить, чтобы мои способности и умение бесцельно растрачивались на рядовых прибывающих. Подумать только! В кои-то веки объявился действительно важный человек, а я оказался неспособен принять его надлежащим образом!
– Ужасно, – согласился Ретиф. – Я сажусь через сорок одну секунду, будьте готовы.
– Разумеется, сэр. Я лично сделаю так, чтобы первый отсек первого дока был полностью подготовлен к тому, чтобы принять вас! Меня зовут Хокинс… Впрочем, у вас же моя идентификационная карточка.
Ретиф скомкал эту карточку и бросил ее в корзину для мусора.
– Мне понадобится скоростной транспорт до города, Хокинс, – распорядился он. – Не трудитесь обивать салон норковым мехом. И золотые ручки тоже не обязательны. Кроме того мне понадобится квартира на пару дней.
– О, не извольте беспокоиться, сэр. Сей момент бегу искать машину и квартиру!
Экран связи пискнул и потух.
– Ну, что ты думаешь? – спросил Ретиф у автопилота, откинувшись в своем кресле. – Поладит ли господин Хокинс с Устрашителем Дерзких Выскочек Хонком?
– Если Хонк ведет себя соответственно своему чину, – ответил Ретифу безразличный металлический голос. – Подозреваю, что господина Хокинса не устрашит.
Когда Ретиф вышел из бота и ступил ногой на ковер, постеленный специально для него как для высокопоставленного лица, вперед выступил коротенький и крепенький человечек в красновато-коричневом рабочем комбинезоне.
– Добро пожаловать в Паркитэ-Сити, господин Ретиф, – с придыханием поприветствовал он землянина. – Конечно, мы… фезеронское правительство, так сказать… Кстати, меня зовут Бурсадл. Я являюсь главой администрации. Так вот мы с нетерпением ожидали вмешательства прародины в эту ситуацию. Для нас настал судный день и мы… Но если честно, мы больше все-таки надеялись на прибытие небольшой флотилии сил поддержания мира… Никак не думали, что помощь ограничится командировкой к нашим берегам всего лишь одного чиновника из дипломатического ведомства. Видите ли, здешний базуранский военачальник, этот грубиян Хонк, совершенно глух к доводам разума и с ним невозможно договорится. Он грезит военными завоеваниями и богатой награбленной добычей. Оно, конечно, понятно. Но что до нас, фезеронцев, то мы не имеем сил остановить дикие орды Хонка. Мы никогда не создавали на нашей планете ни военного департамента, ни министерства обороны… Никак не думали, не гадали, что вот так все может обернуться. Но, конечно, стоило только прислать один-единственный корпус сил поддержания мира, и мы бы получили возможность диктовать негодяям свои условия и вышвырнуть их вон с нашей земли в самые сжатые сроки. Можете ли вы подать нам надежду, сэр, на то, что принятие подобных мер все еще обсуждается Землей?
