Текст книги "Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор."

Автор книги: Джон Фредерик Фуллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

«Завоевание Итальянской Восточной Африки закончилось в 4 месяца – с конца января до начала июня. За это время были почти полностью уничтожены войска противника общей численностью около 220 тыс. человек вместе со всем вооружением и снаряжением. Британские войска заняли территорию площадью почти 1 млн. кв. миль. Следует ответить наиболее выдающиеся эпизоды и особенности этой замечательной кампании: штурм британскими и индийскими войсками трудных горных барьеров в Керене и Амба—Алаге, смелость и искусство, с которыми проводились операции в Восточной Африке, на расстоянии почти 2 тыс. миль от баз, и чрезвычайно умелые действия партизан действий в Западной Абиссинии»[131]131
  Wavell, Despatch, Supplement to the London Gazette, 9th July 1946, p. 3530.


[Закрыть]

Наиболее приятная особенность этой кампании – отменно рыцарское поведение обеих сторон во время боевых действий. Мирное население не подвергалось бомбардировкам с воздуха, не было насильственных выселении, ненужных разрушений, насилий, убийств и грабежа. Даже абиссинские партизаны в целом вели себя умеренно.

Самой удивительной особенностью были быстрота действий британских войск и отсутствие активности у итальянцев, которые редко оказывали даже слабое сопротивление, они просто—напросто пассивно отступали. Только у Керена итальянцы дрались по—настоящему. Но даже там они в незначительной мере использовали свои превосходящие военно—воздушные силы. Длинные транспортные колонны британской армии постоянно двигались от Кассалы, однако они ни разу не подверглись бомбардировке. Генерал Каннингхэм отмечает, что «наиболее замечательной чертой» боевых действий до форсирования реки Джуба было «почти полное бездействие авиации противника».[132]132
  Wavell, Despatch, Supplement to the London Gazette, 9th July 1946, p. 3564.


[Закрыть]

Как раз обратное наблюдалось на стороне англичан. Вместо пассивного отступления смелые броски вперед. Небольшая численность английских войск и огромные размеры театра военных действий, что заставляло итальянцев оборонять одновременно слишком много пунктов, были при наличии, конечно, смелого руководства главными факторами, определившими быстроту действий, невиданную до сих пор в истории войн. Если бы британские силы были крупнее, уже одно только снабжение не дало бы возможности действовать с такой быстротой. Тот факт, что итальянцы не могли сосредоточить достаточного количества сил, чтобы заставить своего противника увеличить численность своих войск и тем самым усилить трудности снабжения, нужно отнести главным образом за счет действий абиссинских партизан, заставивших итальянцев разбросать значительные силы на трудных линиях коммуникаций. Но, несмотря на все это, удивительно, что противник не удерживал проход Марда и что Керен не был сделан неприступным для войск, наступавших на него.

3. Завоевание Югославии и Греции

22 октября 1940 г., когда Черчилль в выступлении по радио заверял своих слушателей, что Гитлер и Муссолини намеревались разделить Францию и ее империю (с точки зрения стратегии не такое уж бессмысленное дело), первый из этих «бандитов» спокойно оккупировал Румынию, а второй готовился к авантюре в Греции, где и обжегся. Разделу суждено было осуществиться, но как раз в противоположном направлении.

В январе 1941 г., после захвата Румынии, Германия начала оказывать давление на Болгарию. Болгария присоединилась к тройственному пакту,[133]133
  Пакт был подписан в Берлине Германией, Италией и Японией 27 сентября 1940 г.


[Закрыть] и 1 марта германские войска спокойно оккупировали ее территорию. Затем подверглась нажиму и Югославия. Как раз в это время греческое правительство, опасаясь, что Гитлер придет на помощь Муссолини, застрявшему в Албании,[134]134
  Здесь находились 4 итальянских полка: «Тосканские волки», «Феррарские геркулесы», «Полубоги из Юлии» и «Красные дьяволы из Пьемонта».


[Закрыть] обратилось к Британии с просьбой выполнить свои гарантии и прийти на помощь Греции. С 10 по 20 марта давление на Югославию настолько возросло, что 24 марта югославское правительство капитулировало и присоединилось к тройственному пакту. Через три дня после капитуляции положение в Югославии резко изменилось: генерал Симович произвел государственный переворот. Непосредственно за этим произошло морское сражение у мыса Матапан, где флот адмирала Каннингхэма потопил 7 итальянских судов. 6 апреля германские войска одновременно вторглись в Югославию и Грецию.

Ко времени переворота Симовича основная масса германской 12–й армии фельдмаршала Листа была размещена на болгаро—турецкой границе. Германская армия готовилась, как нам известно теперь, не к нападению на Турцию, а к наступлению на Россию после захвата Балканского полуострова. Эта армия получила приказ вторгнуться в Сербию и Македонию. Остальные армии двигались с севера через 5?орватию и дальше на Белград. Белград и югославские аэродромы подверглись сильнейшей бомбардировке с воздуха.

Югославы должны были немедленно принять решение: либо защищать всю страну, либо отступить на юг в горы. Второй вариант был явно выгоднее, но при отступлении пришлось бы оставить Хорватию и Словению, поэтому югославы приняли первый вариант. Неизбежным результатом было то, что 4 корпуса югославской армии оказались в ловушке. Немцы провели кампанию в стиле боя при Каннах. Наступлением германских танковых войск и венгерской армии на дунайском фронте были охвачены оба фланга югославской армии. Левый фланг отступил под натиском германских и итальянских войск, наступавших через Загреб и Любляны, правый фланг сильно потеснила германская армия, наступавшая из Видина. 28 дивизий югославской армии отступили в беспорядке к Сараево, где 17 апреля сдались. Генерал Симович с королем и членами правительства улетел на самолете в Грецию.

Пока развертывались эти операции, войска фельдмаршала Листа обрушились на Сербию и Македонию. Однако, прежде чем рассматривать их действия, вернемся к событиям середины февраля, когда, как мы помним, генерал Уэйвелл получил приказ отправить экспедиционные войска под командованием генерала Вильсона в Грецию.

22 февраля во время совещания с греческим главнокомандующим генералом Папагосом были рассмотрены различные варианты оборонительных рубежей в северной Греции. Среди этих рубежей были: 1) линия Метаксаса вдоль восточного края Родопских гор, прикрывавшая Македонию; 2) линия долины Струмы, прикрывавшая Салоники; 3) линия Халиакмона (по реке Вистрица) к западу от Салоник. Основные силы греческой армии были сосредоточены против итальянцев в Албании, поэтому две первые линии были признаны слишком длинными для удержания оставшимися силами. В качестве оборонительного рубежа была принята третья линия. «Главная угроза для третьей линии, – писал Уэйвелл, – заключается в том, что ее левый фланг окажется открытым, если немцам удастся пройти через Южную Югославию и вторгнуться в Грецию через Хернскую долину или Монастирские ворота».[135]135
  Wavell, Despatch, Supplement to the London Gazette, 9th July 1946, p. 3425.


[Закрыть]

Через несколько дней, к ужасу генералов Уэйвелла и Вильсона, генерал Папагос изменил принятое решение и по политическим соображениям решил удерживать линию Метаксаса, причем армия Вильсона располагалась к западу от Нардара. Эта армия состояла из новозеландской дивизии, 6–й и 7–й австралийских дивизий, 1–й танковой бригады и польской бригады. Всего армия Вильсона насчитывала 57 тыс. человек, в том числе 24 тыс. британских солдат. Первый эшелон экспедиционного корпуса начал высаживаться в Пирее 7 марта.

Перед лицом такого подвижного и боеспособного противника, каким были немцы, дислокация союзных войск была поистине самоубийственной. На левом фланге к западу от Корицы до пролива Отранто против итальянцев в Албании находились основные силы греческой армии (14 дивизий). На правом фланге три с половиной греческие дивизии удерживали линию Метаксаса. Три греческие дивизии и британские войска были размещены на рубеже, который протянулся от Эгейского моря восточнее горы Олимп к Верии и Эдессе и дальше на север к югославской границе; общая протяженность рубежа составляла около 100 миль. Слабой стороной в такой дислокации сил было то, что в случае прорыва немцев через Сербию весь рубеж могли обойти с запада. Чтобы предотвратить такую опасность, генерал Вильсон разместил небольшой отряд, включая 3–й британский танковый полк в Аментионе (к югу от Флорины), для наблюдения за Монастирскими воротами.

Фельдмаршал Лист использовал чрезмерную разбросанность сил противника в своих интересах: во—первых, прорывом центра союзников он отрезал греческую армию в Албании; во—вторых, прорывом линии Метаксаса у Рупельского прохода он изолировал греков в Восточной Македонии; в—третьих, одновременно продвижением сначала вверх по Струмитце, а затем вниз по Вардару он обеспечил захват Салоник.

Боевым действиям, начавшимся 6 апреля, предшествовала сильнейшая бомбардировка с воздуха. Десятки тысяч югославских солдат с обозами, которые состояли из повозок, запряженных волами, были застигнуты в момент выхода на оборонительные рубежи. Дороги на протяжении 150 миль оказались забитыми людьми и машинами; их бомбардировали и обстреливали. В глубине за линией фронта были выведены из строя аэродромы у Лариссы и подвергся бомбардировке сам город. Во время сильного воздушного налета на Пирей загоревшееся судно «…подожгло другое с грузом тротила. Через несколько секунд гавань была разрушена взрывом огромной силы. Горели суда, пристани, здания. Пошла ко дну вся партия привезенных истребителей «Харрикейн».[136]136
  Morehead A., African Trilogy, Daily Express, 1944, p. 146.


[Закрыть]

Под прикрытием этих налетов Лист перешел в наступление четырьмя танковыми колоннами. Две колонны наступали на линию Метаксаса; одна танковая дивизия спустилась вдоль Струмы и после непродолжительных ожесточенных боев прорвалась через Рупельский горный проход. Вторая колонна, состоявшая из одной танковой и одной горнострелковой дивизии, поднялась вверх от Струмицы и, встречая незначительное сопротивление, повернула вниз по долине Вардара. Маневр был проведен настолько стремительно, что уже вечером 8 апреля первые германские танки вступили в Салоники.

На правом фланге армии Листа из Кюстендила, что в 45 милях к юго—западу от Софии, выступили две дивизии – танковая и моторизованная – и продвинулись до Скопле, который и был занят 7 апреля. Еще одна танковая дивизия прошла через Стип и достигла Прилепа. Здесь колонны соединились, двинулись на Монастир и вступили в Грецию по двум дорогам к северу от Флорины. После непродолжительных боев к югу от Флорины британские и греческие войска, удерживавшие вардарский рубеж, отошли на линию реки Вистрица, начиная от горы Олимп. Однако после разгрома югославской армии в Сербии и быстрого продвижения немцев через Монастирские ворота стало очевидно, что и эти позиции удержать нельзя. Генерал Вильсон решил продолжить отход к Фермопильскому проходу. В результате отступления открылись проходы через горы Пинд, и главные силы греческой армии, отступавшие в это время из Албании в Эпир, оказались в отчаянном положении.

19 апреля германские танки перевалили через хребет Пинд у Мецово. Участь армии в Эпире была решена, и 21 апреля она капитулировала.

Англичанам теперь ничего не оставалось, как с максимальной быстротой эвакуироваться из Греции. Было решено погрузить большую часть армии на суда в Пелопоннесе. При отсутствии прикрытия с воздуха задача была значительно сложнее, чем эвакуация из Дюнкерка. Больше того, утром 26 апреля весь план был сорван высадкой германского воздушного десанта, захватившего мост через Коринфский канал. Воздушный десант быстро получил подкрепление в лице германской моторизованной дивизии, которая после боев в Эпире форсировала Коринфский залив у г. Патры. «Операция у Коринфа, – пишет капитан Микше, – была выгодна не только с точки зрения выигрыша во времени, но и с точки зрения расходования материальных ресурсов, особенно горючего. Если бы фельдмаршал Лист не провел ее, бои на Пелопоннесе могли бы продолжаться еще много недель».[137]137
  Мiksсhe F. О., Paratroops, 1943, р, 41.


[Закрыть]

Эвакуация основных сил была проведена в ночь с 26 на 27 и в ночь с 27 на 28 апреля. Из высаженных в Греции 57 660 британских солдат было эвакуировано около 43 тыс. В создавшихся условиях это было замечательным достижением, лишний раз показавшим значение военно—морских сил. Но, так же как и в Дюнкерке, все тяжелое вооружение и снаряжение было оставлено. 27 апреля немцы вступили в Афины и подняли знамя со свастикой над Акрополем.

В этой кампании было вновь продемонстрировано огромное значение превосходства в авиации, превосходства в танках и превосходства в том и другом при использовании авиации и танков совместно в виде единой ударной силы. Англичане намного уступали противнику в самолетах и танках, но, несмотря на это, использование британской авиации показало, что англичане ничему не научились во Франции. Вместо того чтобы бросить все самолеты на помощь армии, командование британской авиации по—прежнему считало самым важным стратегические бомбардировки. 7 апреля был совершен налет на железнодорожную станцию в Софии – пункте, отстоявшем больше чем на 100 миль от линии фронта! Филип Грейвс писал, что немцы, «видимо, не очень были задержаны этими… налетами на железнодорожные станции в Болгарии».[138]138
  Graves P., The Seventh Quarter, 1943, p. 41.


[Закрыть] И это понятно, ибо германская армия двигалась по шоссейным дорогам. Немцы же использовали авиацию совсем иначе.

«Германские бомбардировщики были особенно опасны для наших солдат, двигавшихся по дорогам, занимавших позиции на открытой местности и на побережье. Воздушные налеты были чрезвычайно интенсивными, потому что германская авиация начала использовать базы в Фессалии через несколько часов после захвата их передовыми частями. Немцы смогли обеспечить эти передовые базы при помощи транспортной авиации, доставившей обслуживающий персонал, горючее и боеприпасы».[139]139
  «The Campaign in Greece and Grete», 1942, p. 32.


[Закрыть]

Наконец, следует отметить, что для англичан эта кампания была чисто политической. В нее вообще не нужно было ввязываться. Хотя Британия и дала обязательство поддержать Грецию, однако помощь только символическими силами, чтобы «спасти престиж» в глазах мировой общественности, отнюдь не была выполнением обязательства; такие действия во всех отношениях означали предательство армии Вильсона. Больше того, последствия этой кампании для Африки были, как мы увидим, гибельными.

4. Третья ливийская кампания

Разгром армии Грациани, открывший дорогу на Триполи, заставил Гитлера прийти на помощь своему союзнику. Случилось так, что, когда Уэйвелл ослаблял свою армию, чтобы направить войска в Грецию, генерал Эрвин Роммель с германскими подкреплениями высадился в Триполитании. Сообщения об этом были получены в Каире, однако англичане имели так мало самолетов, пригодных для дальней разведки, что оказалось невозможным определить численность его сил. Затем возникло новое затруднение: германская авиация постоянно бомбардировала Бенгази. Поскольку истребительная авиация и зенитная артиллерия из Бенгази были отправлены в Грецию, производить разгрузку судов здесь стало слишком опасно. В результате грузы доставлялись из Тобрука, расположенного в 200 милях к востоку от Бенгази. 8 тыс. автомашин отправили в Грецию, поэтому транспорта не хватало, и для обслуживания коммуникаций приходилось использовать транспортные средства фронтовых частей. Это привело к тому, что части первого эшелона, в частности 2–я танковая дивизия, стали снабжаться со складов; главный склад горючего был устроен в Завиет—Мсусе.

К концу марта британские силы прикрытия занимали позиции немного восточное Эль—Агейлы, которая находится на расстоянии 150 миль к югу от Бенгази. Они состояли из 2–й танковой дивизии без одной бригады, отправленной в Грецию, 9–й австралийской дивизии, одна бригада которой находилась в Тобруке, и индийской моторизованной усиленной бригады в Эль—Мекили. 2–я танковая дивизия не была укомплектована нужным количеством танков, к тому же многие танки находились в плохом техническом состоянии, а некоторые части все еще не были обучены ведению войны в условиях пустыни. Уэйвелл понимал слабость своих войск, поэтому он дал указание командующему британскими войсками в Киренаике генерал—лейтенанту П. Ниму в случае наступления противника вести сдерживающие бои и отступать вплоть до Бенгази. Если обстановка потребует, эвакуировать и Бенгази.

31 марта Роммель перешел в наступление. Его силы состояли из 1 германской дивизии легких танков и 2 итальянских дивизий (танковой и моторизованной). План Ром—меля во многих отношениях предусматривал обратное по сравнению с планом наступления у Беда—Фомма. Одна часть его небольшой армии наступала по дороге на Бенгази, другая направилась через пустыню в направлении Эль—Мекили, чтобы выйти в тыл противнику, отступавшему от Бенгази к Дерне. Новым в плане наступления немцев было то, что Роммель приказал считать первоочередной задачей авиации уничтожение английских автоцистерн с горючим, считая основной трудностью противника снабжение горючим.

Когда началось наступление Роммеля, Ним в соответствии с приказом отвел 2–ю танковую дивизию. Вечером 2 апреля дивизия прибыла в пункт севернее Аджедабии. Отсюда дивизия могла одновременно угрожать дороге на Бенгази и блокировать дорогу через пустыню на Эль—Мекили через Завиет—Мсус.

На следующий день по получении сообщения, что сильные германские танковые части приближаются к Завиет—Мсусу, охрана немедленно подожгла склад с горючим. Эта излишняя поспешность лишила танковые части Нима горючего. Тем временем был оставлен Бенгази,[140]140
  Коммюнике, выпускавшиеся штабом британских сил в Каире, были в то время в высшей степени дезориентирующими. Так, например, 3 апреля сообщалось: «Так же как и осенью 1940 г., противник, очевидно, стремится добиться пропагандистского успеха за счет дальнейшего удлинения своих уже и так растянутых линий коммуникаций».


[Закрыть] и Ним отвел свои части на линию Вади—Дерна, Мекили. Когда выяснилось, что и эту линию удержать нельзя, 9–я австралийская дивизия, находившаяся на правом фланге, 7 апреля отошла в Тобрук. Однако 2–я танковая дивизия, вынужденная экономить горючее, достигла Эль—Мекили только к вечеру 6 апреля, ибо продвижение сильно задерживали ожесточенные налеты с воздуха на транспорты с радиостанциями и горючим. Отсюда из—за недостатка горючего 3–я танковая бригада направилась к Дерне, где и была захвачена противником. 7 апреля оставшиеся части 2–й танковой Дивизии, включая штаб дивизии, были атакованы в Эль—Мекили и в тот же вечер получили приказ отступить к Эль—Адему, южнее Тобрука. На следующий день на рассвете была сделана попытка прорваться, и хотя первый британский полк артиллерии на конной тяге, а также некоторые части индийских войск сумели спастись, остатки 2–й танковой дивизии были захвачены противником.

Новое несчастье случилось в ночь с 6 на 7 апреля. Генерал—лейтенант О'Коннор и один офицер были посланы в помощь отступавшему генералу Ниму. Германский моторизованный патруль взял в плен всех троих на дороге Дэарка – Дерна.

Уэйвелл, узнавший об этих неудачах, не имел в Египте достаточного количества танков для поддержки разбитой армии. Однако он решил удержать Тобрук, чтобы не дать противнику захватить тысячи тонн запасов, накопленных там, а также сам порт. Это было смелое и мудрое решение. Поскольку Уэйвелл не мог вести наступление, лучше всего было ограничить подвижность противника, не дав ему использовать передовую базу. Для обороны Тобрука в помощь 9–й австралийской дивизии была направлена морем 7–я австралийская дивизия с небольшим количеством танков. Подкрепления прибыли 7 апреля. 11 апреля Тобрук был осажден. К этому времени темп наступления армии Роммеля спал. Дойдя до эскарпа у Эль—Соллума, Роммель остановил свои уставшие в боях войска.

С точки зрения тактики, наиболее интересным в этой короткой кампании, длившейся 12 дней, было решение таких вопросов, как снабжение горючим механизированных частей, обеспечение подвижности запасов горючего и защита транспорта от воздушного нападения. Устройство складов – дело прошлой войны. Склады полезны при неподвижном фронте. Однако, как показала эта кампания, если рассчитывать на склады в условиях стремительно развивающихся военных действий, это ставит тактику в зависимость от интендантов, и тем самым командование лишается свободы действий. Отсюда вывод: поскольку доставка по воздуху является наиболее быстрым способом, каждое механизированное соединение любого размера должно иметь возможность воспользоваться услугами транспортных самолетов. Как мы увидим, несмотря на события, о которых говорится в следующем разделе, на Западе британские войска не учитывали этот урок почти до самого конца войны. Африканская кампания прежде всего показала, что если бы Роммель и его незначительные подкрепления были направлены Грациани до поражения последнего, а не после, есть основания полагать, что победа у Беда—Фомма не была бы одержана, напротив, войска Уэйвелла были бы изгнаны из Египта. Следовательно, если тактически Роммеля направили в нужное место, с точки зрения стратегии время было выбрано неправильно. Он запоздал на 4 месяца и прибыл не для того, чтобы разбить противника, а с целью изменить весь ход войны. Немцы располагали нужными средствами, командующий был на месте и его тактика была превосходна, по, поскольку стратегия Гитлера была ошибочной, все усилия Роммеля достичь Александрии были напрасны, ибо был упущен надлежащий стратегический момент.

5. Штурм Крита с воздуха

Одновременно с наступлением Роммеля разразился кризис в Ираке. Германская пропаганда много потрудилась в этой стране. Регент, узнав о заговоре с целью его ареста, бежал 31 марта в Басру и укрылся на британском военном корабле. После этого платный немецкий агент, иракский премьер—министр Рашид Али Гайлани, организовал осаду британской воздушной базы в Хаббанье, в60 милях к западу от Багдада. Все это привело к короткой, но неприятной кампании, закончившейся 1 июня в Багдаде. В этот же день завершилась самая необычная за всю войну и самая новая по использованным средствам операция: штурм немцами Крита с воздуха.

Следует напомнить, что 1 ноября 1940 г. небольшие британские силы оккупировали Крит – ключ к Эгейскому морю. Однако ввиду постоянного недостатка самолетов на Среднем Востоке на Крит не было отправлено ни одной машины.

Затем последовала эвакуация британских войск из Греции. Многих из эвакуированных доставили на Крит, и когда 30 апреля генерал—майор Б. Фрейбург был назначен начальником гарнизона острова, под его командованием оказалось 27 550 человек. Тысячи из них были безоружны, не хватало самого различного снаряжения.

Приняв командование, генерал Фрейбург разделил свои войска на четыре группы, которые дислоцировались соответственно в четырех пунктах: Гераклион, Ретимнон, Малеме и Суда—Бей. Первые три пункта имели аэродромы. Однако транспорта не хватало, группы оказались изолированными и поэтому совершенно не могли поддержать Друг друга. Больше того, германская авиация совершала постоянные налеты, а британские силы располагали лишь несколькими истребителями для защиты. В этих условиях, даже и при достаточном количестве транспортных средств, передвигаться можно было только по ночам.

Крит находится примерно в 400 милях от Египта, следовательно, он был вне радиуса действия британской истребительной авиации. Германская истребительная авиация базировалась на Дадион, Коринф, Тополию, Мегару, Танагру, Фалерон и Элезис, а итальянская – на Додеканесские острова. Со всех баз, расположенных там, Крит был в пределах досягаемости. 19 мая британская авиация перебазировалась, так как было сочтено, что на острове она не может защитить сама себя.

Уже к 12 мая британская разведка была осведомлена о том, что немцы готовятся выбросить воздушный десант на Крит. Пять дней спустя Черчилль заявил, что гарнизон острова «будет защищаться до последнего человека». Это было зловещее предсказание. Тем не менее, когда 20 мая атака началась, она оказалась неожиданной, прежде всего по силе.

Фельдмаршал Лист руководил операцией, которая носила подходящее в данном случае шифрованное название «Меркурий». Как выяснилось. Лист использовал для налета следующие силы: десантный корпус, состоявший из 11–го авиационного корпуса и 3–й и 5–й горнострелковых дивизий; авиацию поддержки; транспортную авиацию в количестве 600–700 самолетов, главным образом «Юнкерс–52».

Операция по высадке десанта на острове началась 20 мая в 8 час. утра сильным воздушным налетом. Пока шла бомбардировка, большое количество парашютистов высадилось около Малеме, к югу и юго—западу от Кании и к северу от Суда—Бей, а к западу от аэродрома в Малеме приземлились планеры с 50–100 солдатами.[141]141
  Высадка с планеров, видимо, оказалась неожиданной для англичан, потому что планеры могли приземляться на обычных, неподготовленных участках. Планеры, использованные в налете, поднимали по 12–30 человек каждый; один самолет мог буксировать по 5 планеров со скоростью около 100 миль/час.


[Закрыть] Участки, где намечалась выброска, были специально подвергнуты бомбардировке, чтобы в воронках от разрывов бомб парашютисты сразу могли найти укрытие. Хотя многие из высадившихся были убиты, однако последовали новые высадки в Гераклионе и Ретимноне. Полагают, что 20 мая немцы высадили войска общей численностью 7 тыс. человек.

21 и 22 мая наступление усилилось, сотни планеров приземлялись в Малеме или около него, несмотря на то, что аэродром находился под артиллерийским обстрелом. Высадившиеся отряды при сильной поддержке истребителей и бомбардировщиков, которые днем прижимали англичан к земле, отбили все контратаки.

В ночь с 21 на 22 мая, а затем в ночь с 22 на 23 мая немцы попытались высадить морской десант на небольших судах. Но оба раза британский флот даже без прикрытия с воздуха полностью разгромил десанты. Однако потери были серьезные: немцы потопили 2 крейсера и 4 эсминца, многие корабли получили серьезные повреждения.

26 мая почти все немцы, закрепившиеся в Ретимноне, были уничтожены несколькими пехотными танками, но к этому времени сложилась критическая обстановка в Малеме и Кании, нельзя было больше удерживать и Суда—Бей. Всего высадилось до 20 тыс. солдат противника. Обстановка становилась все более тяжелой. И на следующий день генерал Фрейбург принял решение об эвакуации. Это было тем более настоятельно, что 28 мая итальянским войскам с Додеканесских островов удалось высадиться в Ситии.

Эвакуация началась в ночь с 28 на 29 мая из Хора—Сфакиона. 30 мая немцы вошли в соприкосновение с британским арьергардом, но были отброшены. Учитывая серьезные потери флота, было решено закончить эвакуацию в ночь с 31 мая на 1 июня, что обрекало многих солдат на, плен. Всего эвакуировалось 14 580 человек, 13 тыс. было убито и захвачено в плен.

Уэйвелл оценивает германские потери, «по меньшей мере, в 12–15 тыс., из которых весьма большой процент составляют убитые».[142]142
  Wavеll, Despatch, Supplement to the London Gazette, 2nd July 1946, p. 3437.


[Закрыть]

Прежде чем комментировать это замечательное сражение, уместно подытожить все остальные многочисленные операции Уэйвелла. 15 мая он приказал атаковать в Западной пустыне Эль—Соллум и форт Капуццо. Оба пункта были взяты, но затем потеряны. Новая атака более крупными силами состоялась 15 июня. Цели ее трудно понять, так или иначе она привела к значительным потерям: на минных полях и от огня противотанковой артиллерии противника было потеряно 25 крейсерских и 70 пехотных танков. Атака показала, как трудно одновременно использовать эти два типа танков, так как скорость пехотных танков (5 миль/час) в 3 раза меньше скорости крейсерских танков.

Одновременно появились новые обязательства. Немцы проникали в Сирию, где командовал генерал Денц, оставшийся верным правительству Виши. Поскольку считалось важным предотвратить угрозу наступления Турции с юга, Уэйвелл получил приказ изгнать немцев. Он направил 7–ю австралийскую дивизию без одной бригады, оставшейся в Тобруке, а также часть из состава войск Свободной Франции в Палестину для вторжения в Сирию, затем он подкрепил эти силы войсками, действовавшими в Ираке. Наступление началось 8 июня. Войска под командованием генерала Денца оказали сопротивление, и завязались непродолжительные ожесточенные бои, но 11 июля Денц запросил перемирия. 14 июля в Сирии был установлен союзный оккупационный режим.

Штурм Крита с воздуха – самая смелая операция за всю войну. Ничего подобного не пытались проводить раньше и не осуществили позднее. Это не был удар с воздуха, это было воздушное наступление, армия вторжения двигалась по воздуху, вместо того чтобы передвигаться по земле или воде. Больше того, исход сражения был решен не в воздухе, а на земле и без помощи наземной армии.

Не будь господства в воздухе, атака провалилась бы. Наиболее замечательной чертой операции была транспортировка по воздуху: в воздух была поднята целая армия, и, таким образом, дело обошлось без шоссейных и железных дорог и продвижения по пересеченной местности. Как и сражение у Камбре в 1917 г., штурм Крита был первым в своем роде видом боя и свидетельствовал о революции в тактике.

Успех наступления на Крит обусловливался двумя обстоятельствами: 1) удивительными организаторскими способностями немцев; 2) не менее удивительной близорукостью англичан. Первое можно объяснить тщательной подготовкой, второе никак нельзя целиком отнести за счет неудачно сложившихся обстоятельств.

Например, австралийский журналист писал в то время в «Тайме»: «Для того чтобы повысить эффективность своих действий как в воздухе, так и на земле, немцы вели воздушную разведку над Критом круглосуточно. Никогда еще радио не использовалось так широко для руководства войсками, как во время боев на Крите. Связь между наземными силами, воздушной разведкой или бомбардировщиками не прерывалась ни на минуту. Командир наземных войск мог в любой момент вызвать бомбардировщики, если ему была необходима немедленная поддержка. Он мог запросить любой из самолетов—разведчиков, постоянно дежуривших в воздухе, и немедленно узнать, где находятся англичане и что они делают. Вот как выглядят удивительные методы тотальной воздушной войны».[143]143
  The Times, 2nd June 1941.


[Закрыть]

Что касается второго из указанных обстоятельств, то прав А. Клиффорд, который указывал, что сражение за Крит было проиграно не в мае 1941 г., а в ноябре 1940 г. и в последующие месяцы.[144]144
  Clifford A., Three Against Rommel, 1943, p.


[Закрыть] Остров был занят в ноябре, однако до мая не прилагали серьезных усилий для его укрепления. В течение шести месяцев гарнизон, возможно, был всегда занят делом, но правильно ли он использовался? Как могло случиться, что три аэродрома не были защищены более надежно? По—видимому, гарнизон готовился к атаке с моря, а не с воздуха. Не в том ли дело, что командование настолько привыкло к атакам в двух измерениях, что проглядело третье?

Это сражение также показало, что авианосцы жизненно необходимы для прикрытия флота в море. Автор, писавший в «Гамбургер фремденблатт», косвенно указывал на это:

«Сражение за Крит, проведенное авиацией, неоспоримо, доказало, что даже самый мощный флот не может оперировать сколько—нибудь продолжительное время в радиусе действия превосходящих военно—воздушных сил противника».

К сожалению, руководители британских военно—морских сил продолжали считать линейные корабли главным оружием, хотя на протяжении всей войны они играли незначительную роль по сравнению с авианосцами. Эти могучие и дорогие корабли, предназначенные для действий в «двух измерениях», редко могли принять участие в сражении, а чаще становились простыми мишенями для нападения сил, действовавших в «третьем измерении».

В британский авиации, в отличие от германской, было заведено так, что летчики думали о небе, а не о земле. Стратегические бомбардировки? Но тогда не было стратегических целей для налетов, если не считать греческих аэродромов, которые, по—видимому, не бомбились. Тактической бомбардировке, очевидно, не придавали значения. По этому вопросу Морхед пишет: «Если бы Фрейбург мог вызвать свою авиацию для удара по немцам в Малеме, он мог бы отбить аэродром. Но средства связи с командованием военно—воздушных сил, находившимся в Каире, были допотопными. Офицер штаба Фрейбурга должен был найти полковника авиации и привести его к Фрейбургу. Затем авиационный офицер должен был вернуться в свой штаб, зашифровать и послать телеграмму в Каир. В Каире она расшифровывалась, потом давались указания на базы, находившиеся в Западной пустыне, и… оказывалось уже поздно».[145]145
  Morehead A., African Trilogy, Daily Express, 1944, p. 156.


[Закрыть]