Текст книги "Третья пуля. Охота на Цирульника"

Автор книги: Джон Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 16
ОПАСНОСТЬ В 46-Й КАЮТЕ

Морган ничего не сказал. Подобно капитану Уистлеру в нескольких предыдущих случаях, о которых нет нужды напоминать, говорить он просто не мог. Первой его реакцией был острый страх, так как он не поверил собственным глазам и приписал явление действию шампанского и усталости. Однако оказалось, что перед ним не мираж, а суровая действительность. Уоррен. И у него изумрудный слон. Что он еще натворил? У Моргана не было ни сил, ни желания думать о поступках друга. Впоследствии он отчетливо вспомнил лишь то, что Валвик хрипло проговорил:

– Сакройте тферь!

– А вы… – продолжал Уоррен, уничтожающим жестом махнув в сторону Пегги, – а вы-то! Но, наверное, ваше поведение объясняется лишь верой в меня и доверием ко мне, правда? Вот какую помощь я получил, детка! Ха! Я разработал изощренный план. Но разве вы мне поверили, когда я притворялся спящим? Нет! Вы в гневе бросились прочь…

– Милый! – вскричала Пегги и, рыдая, бросилась к нему в объятия.

– Ну ладно, ладно, – проворчал Уоррен, немного успокоившись. – Выпьем! – воскликнул он в порыве вдохновения и извлек из кармана бутылку «Старого Роба Роя», опустошенную ровно наполовину.

Морган прижал кулаки к пульсирующим вискам и сглотнул подступивший к горлу комок. Силясь понять, что же происходит, он приблизился к Уоррену так же осторожно, как вы стали бы подходить к плененному орангутану, и попытался заговорить благоразумно.

– Начнем с того, – произнес он, – что нет смысла тратить время на пустые разговоры. Кроме того, что вы пьяны, а также того, что у вас крыша поехала, я не скажу ничего. Но… пожалуйста, постарайтесь взять себя в руки, встряхнитесь и, если можете, дайте мне связный отчет о ваших передвижениях. – Вдруг ужасное подозрение зародилось в его воспаленном мозгу. – Только не говорите, что вы снова обчистили и избили капитана! – воскликнул он. – О господи! Скажите, вы ведь не напали на капитана Уистлера в третий раз? Нет? Хоть на том спасибо. Так что вы натворили?

– И это вы меня спрашиваете? – изумился Уоррен. Одной рукой он хлопал Пегги по плечу, утешая ее, а другой передал бутылку Моргану. Морган немедленно сделал большой глоток – в лечебных целях. – Он еще спрашивает! А что сделал лорд Джералд в главе девятой? Ведь это вы все придумали! Так что сделал лорд Джералд в девятой главе?

Для ошеломленного Моргана ответить, что сделал некий лорд в главе девятой, было все равно что ответить, какие положения выдвинул У.Ю. Гладстон в своей речи в 1886 году.

– Погодите, не спешите, – примирительно сказал он. – Будем разбираться постепенно. Во-первых. Где вы снова стащили изумрудного слона?

– У Кайла, подлого мошенника, где же еще! И пяти минут не прошло, как я вытащил слона из его каюты. Да, да, можете не сомневаться, слон был у него! Ну, теперь он у нас попляшет. И если капитан Уистлер не даст мне медаль…

– У Кайла?.. Выражайтесь яснее, мой милый Керт, – потребовал Морган, снова прижимая руки к вискам. – Я не вынесу больше никакой вашей невнятицы. Вы не могли взять слона из каюты Кайла! Слона вернули лорду…

– Хэнк, старина, – перебил его Уоррен. – Ведь мне должно быть известно, откуда я его взял, верно? – Логика его была неопровержима, и говорил он ласково, спокойно, увещевая друга. – Уж это-то вы, по крайней мере, признаёте? Да, он был в каюте Кайла. Я пробрался к нему, чтобы уличить негодяя, – ведь именно так поступил лорд Джералд, когда банда сэра Джеффри думала, что они заключили его в тюрьму в доме в Мурфенсе. И я таки его уличил… Да, между прочим, – Уоррен внезапно оживился, сунул руку в нагрудный карман куртки и вытащил оттуда толстый сверток. – Я и его частные записи прихватил!

– Что-о?!

– Видите ли, я ведь пооткрывал все его сумки, и сундук, и чемоданы, и…

– Но как же вам, бедняжечке, удавось бежать из темницы? – слезливо спросила миссис Перригор. Она вытерла слезы, поправила монокль и, не дыша, ждала ответа, прижав руки к груди. – По-моему, это ужа-асно, пгосто потгясающе умно с его стогоны…

Тут раздался быстрый стук в дверь.

– Это за ним! – выдохнула Пегги, круто оборачиваясь на каблуках. Глаза у нее сделались огромными, как блюдца. – Эт-то за ним, б-бедняжкой… хотят сс-нова з-заточить его в эт-ту уж-жасную тюрьму. О, не поз-зволяйте им…

– Ш-ш! – Валвик властно махнул на нее рукой и оглядел комнату. – Я не снаю, шшто он натфорил, но ему нушно спрятаться…

Стук повторился…

– Стесь нет шкаф… стесь нет… Хрр-хм!.. Притумал! Ему нато натеть фальшифую пороту и пакенпарты! Итите сюта. Итите сюта, кофорю фам, или я фам фрешу! Фы турак! Не спорьте со мной, – загудел он, волоча за собой бессвязно лопочущего Уоррена. – Фот пара рыших пакенпартоф с профолочками, шштопы сакрепить са ушами. Фот парик. Мистер Моркан, тостаньте ис шкафчика халат или еще шшто-нипуть…

– Но зачем, зачем мне прятаться? – удивлялся Уоррен. Ему с трудом удавалось сохранить видимость достоинства, так как Валвик успел кое-как нахлобучить на него устрашающего вида черный косматый парик с длинными кудрями. Когда он высвободил одну руку и попытался что-то возразить, Морган обернул его ярко-алым плащом, украшенным драгоценными камнями. – У меня есть доказательство! Я могу доказать, что Кайл – вор. Теперь осталось пойти к Уистлеру и сказать: «Послушайте, старый вы дельфин…»

– Саткнитесь! – прошипел Валвик, хлопая рукой по парику. – Ну фот. Он котоф. Открыфайте тферь…

Они напряженно смотрели на дверь, но вид, который перед ними открылся, был не особенно тревожным. При обычных обстоятельствах они бы догадались, что гость, который к ним пожаловал, еще больше нервничает, чем они сами. Коренастый матрос в рабочих брюках и тельняшке тянул себя за чуб, переминался с ноги на ногу и сверкал белками глаз. Прежде чем кто-нибудь обрел дар речи, матрос хриплым, доверительным шепотом выпалил:

– Мисс! Вот вам крест – мы не виноваты; ребята специально послали меня к вам, потому что, понимаете, все сошлось одно к одному. Мисс! Чтоб мне ослепнуть, если мы в чем-то виноваты. Просто так получилось. Мы не нарочно, просто он стал распоряжаться, словно мы – грязь какая-то, а он кто такой? Какой-то грязный турок, понимаете? В общем, мисс, я об этом придурке, Абдуле…

– Абдул? – переспросила Пегги. – Абдул! Да где же он?

– Там, мисс, вот, понимаете? Я убрал его на палубу. Увез на тачке, мисс.

– Что-о? На тачке?!

– Ну да, мисс. Вы уж нам помогите! Мы с ребятами битый день ворочали тяжеленных кукол, мисс, и, уж поверьте мне, уработались как звери. А Билл Поттл, мой напарник, мне и говорит: «Том, чтоб я лопнул, знаешь, кто плывет на нашем корыте? Сам Гроза Бермондси, это парень, который уложил Техасца Вилли в прошлом году!» И вот мы решили пойти поглядеть на него, потому что, мисс, он чертовски хороший спортсмен. Когда мы зашли, он там выпивал со шведом и сказал: «Заходите, ребята, заходите все!» И начал рассказывать, как он побил Дублинского Мясника за восемнадцать секунд. И как раз когда началось самое интересное, мисс, вваливается этот Абдул и начинает скандалить. А кто-то из ребят ему спокойненько так, вежливо сказал: «Ты, лягушатник паршивый, возвращайся в свой вонючий гарем!» Тогда этот Абдул совсем озверел и говорит: «Ладно, пусть я лягушатник, все лучше, чем такой-растакой англичашка, ростбиф набитый!» Так и сказал. Тут Гроза Бермондси встает и говорит: «Да неужели?» А Абдул: «Да». И тут Бермондси как хватит его разок, да, мисс, такие вот дела…

– Но с ним ведь все в порядке, а? – вскричала Пегги.

– Конечно, в порядке, мисс! – поспешил заверить ее матрос, подкрепляя слова жестом, исполненным подлинного добродушия. – Только вот… понимаете, говорить он не может. Бермондси попал ему по голосовым связкам, врезал как следует, мисс…

Пегги медленно подняла на матроса глаза, полные слез:

– Ах вы… мерзкие, подлые задиры… Не может говорить? Несите его назад, немедленно, слышите? И приведите в чувство, слышите? Если он через полчаса не придет в форму, я пойду прямо к капитану и пожалуюсь ему…

Пегги не в силах была больше говорить. Она бросилась к двери. Изрядно напуганный матрос отпрянул. Он что-то бормотал в свое оправдание, уверяя, что Абдул сам виноват и первый расквакался, а Гроза Бермондси заявил, что ему наплевать и если он еще раз при нем вякнет… Но Пегги, не дослушав, хлопнула дверью.

– Ну тела! – Капитан Валвик вытер лоб и уныло покачал головой. – Фот шшто я фам скашу: фитал я пуйные корапли и преште, но этот, кте капитаном Старый Морж, просто шуть. Ушас! Помню, пыл у меня на «Петси Тши» кок, так он спятил и фсе крушил и крушил по куприку с ношом тля рубки мяса; теперь мне кашется, шшто на этом корапле он пы пришелся как раз к месту. Ну и тела! Шшто тут еще случится?

Сзади послышалось негромкое и очень приятное бульканье. Все обернулись. Горлышко бутылки исчезло в зарослях косматых рыжих бакенбардов. Потом вынырнуло из них. Кертис Уоррен, с рыжими бакенбардами и в черном парике, дружелюбно озирал друзей.

– Молодец Гроза Бермондси! – воскликнул он. – Хотелось бы мне с ним познакомиться. Он бы хорошо вписался в нашу компанию. Кстати, чуть не забыл вам рассказать, как я отделал старину Чарли Вудкока этак с час назад… Пегги, Абдул тяжелый? У Вудкока цыплячий вес.

Холодное отчаяние овладело Морганом. Но потом к нему враз вернулись приятное расположение духа и собранность. Он был уверен: больше уже ничего не случится. Им остается лишь поклониться богиням судьбы и наблюдать за выкрутасами этих безжалостных сестер.

– Ха-ха-ха! – произнес он. – Ну, говорите, что вы сделали с Вудкоком? И, главное, как он на это отреагировал?

– А как, по-вашему, я выбрался из тюряги? – обиделся Уоррен. – Говорят вам, я разработал план операции; не хочу хвастаться, но, по-моему, вышло здорово. Помните, я вам задал наводящий вопрос: что сделал лорд Джералд в главе девятой? Я вам напомню. Вот в чем фокус. Пока все думают, будто он надежно заперт, он может рыскать как хочет и добыть улики, чтобы прищучить убийцу. Вот в таком же положении очутился и я! Поэтому мне нужна была замена – человек, который занял бы мое место, так чтобы никто ничего не заподозрил. Хоть и нехорошо хвалить самого себя, но смею вас заверить, я проделал все просто замечательно. Правда, если честно, тут благодарить нужно в первую очередь вас, Хэнк. – Он отклеил бакенбарды, чтобы они не мешали ему говорить. – Вудкок был единственным человеком, кого я мог призвать к себе, и он явился бы в любое время, которое мне подходит, согласны? Итак, я тщательно подготовил почву, весь день притворяясь спящим, пока к этому не привыкли. Я отказался от обеда и от всего остального. Потом написал Вудкоку записку. Сообщил, что у меня есть новости от дядюшки Уорпаса, и попросил его спуститься ко мне в корабельную тюрьму ровно в семь часов. Заодно попросил его дать телеграмму на имя капитана для моего часового – я выяснил его фамилию: надо было удалить его на десять минут, чтобы мы без помех могли обсудить наши дела. Я спросил матроса, можно ли послать записку? Он ответил, что можно, только ему нельзя отлучаться с поста, поэтому послали мальчишку-стюарда. Я боялся, вдруг кто-нибудь прочтет записку, поэтому ухитрился запечатать ее… – Уоррен бросил на них ликующий взгляд, потирая руки.

– Вы просто мастер, – глухо отозвался Морган.

– Хотите узнать, что я сделал? Я разодрал книгу. В книгах обложку к внутренним страницам всегда приклеивают толстым слоем клея. Я оторвал одну из сторон обложки и заклеил записку! И вы знаете, сработало! Старый добрый Чарли прибежал, как я его и просил. Матросу не хотелось уходить, когда пришла фальшивая телеграмма, но он видел, что снаружи камера заперта на засовы, так что бежать я не мог, да и все равно я спал. – Уоррен махнул рукой. – Тут приходит Вудкок и говорит: «Вы получили подтверждение, да?» А я ему: «Да; вы только отодвиньте засовы и на секунду откройте дверь; выходить я не хочу, но надо же мне передать вам это». И он отпер дверь. Тогда я сказал: «Послушайте, старина. Я очень извиняюсь, но вы ведь знаете, как бывает», – и врезал ему в челюсть…

– Милый! – воскликнула Пегги. – Ах вы, бедный, милый дурачок! Ну почему вы сразу врезали, а не заставили его заговорить перед тем, как ударили?.. Ах, будь все проклято! Ну почему вы не догадались немножко попытать его перед тем, как ударили! – Она в отчаянии заломила руки. – Абдул и дядя Жюль, посмотрите на них! И пока мы не поставим их на ноги, представления не будет. Слушайте! Публика стекается в зал… – Выхватив бутылку из рук Уоррена, она подкрепила силы солидным глотком виски. Казалось, у нее перед глазами закрутился огненный вихрь. – П-противные п-пья-ницы! – воскликнула Пегги. – П-просто ж-животные…

– О, моя мивая! – сказала миссис Перригор. – О, посвушайте, не знаю, что там у вас свучивось, но, по-моему, чегтовски умно со стогоны мистега Джойса пытать всех этих людей и выбгаться из застенка. Пгавда, пгавда, я так считаю, особенно газ это была идея Генги, и мне кажется, мы вполне можем любезно пгедложить мистегу Лоуренсу бокал шампанского…

– Тихо! – взревел Морган. – Послушайте, Пегги. Какой уж теперь спектакль? Неужели вам не пришло это в голову? Разве вы не поняли, что на нас снова взвалили проклятый изумруд?.. Который к тому же, как клянется Керт, он стащил из каюты не кого иного, как Кайла!!! Керт, опомнитесь. Уверяю вас, вы что-то перепутали. Не могли вы взять слона в каюте Кайла! Лорд Стэртон…

Уоррен терпеливо покачал головой, отчего кудряшки черного парика, сползшего на одно ухо, задергались.

– Нет, нет, старина, – откликнулся он. – Вы не понимаете. Не лорд Стэртон, а лорд Дерревал. Лорд Джералд Дерревал. Если вы мне не верите, спуститесь в каюту Кайла – она недалеко отсюда – и посмотрите за сундуком. Сундук стоит прямо под иллюминатором. Стальная коробка там; я оставил там коробку, чтобы вор подумал, будто изумруд все еще в ней…

Валвик круто обернулся к Моргану.

– Мошет, – сказал он, – мошет пыть, слон там и пыл все это фремя! Ну тела! Как по-фашему, мошет пыть, есть тфа исумрудный слон, отин фальшифый, и кто-то фернул фальшифый слон тому анклийский керцок, а?

– Невозможно, капитан, – возразил Морган, ощутивший странную легкость в мыслях. – Неужели, по-вашему, Стэртон не отличит настоящего слона от фальшивки? Если, разумеется, ему не вернули подлинного слона… Ничего не понимаю! Я скоро с ума сойду! Продолжайте, Керт. Продолжайте с того момента, как вы успешно осуществили ваш искусный план по заточению Вудкока в корабельную тюрьму. Что было потом?

– Ну, я уложил его на месте хорошим апперкотом…

– Да, да, это мы уже знаем. А потом?

– Разорвал простыню на полосы, тщательно связал его, заткнул ему рот и привязал к койке, чтобы он не шелохнулся, потом накрыл его одеялом. Когда караульный вернется и посмотрит на узника, он решит, что на койке лежу я… Здорово сделано, правда?

– У меня нет сомнений, что в настоящий момент мистер Вудкок весьма высокого мнения о вашей предусмотрительности, – заметил Морган. – Если раньше он был склонен нам уступить и не мучить вашего дядю Уорпаса, то теперь… Знаете, Керт, вы просто чудо. Продолжайте в том же духе…

– Ну вот. Я выскользнул из камеры и пошел прямиком в каюту Кайла, чтобы поймать его с поличным. Столкнуться с Кайлом я не боялся, потому что посмотрел в иллюминатор и увидел, что он в баре; кроме того, я знал, что он занят в концерте. Ну и… Собственно, вот и все. Улика! Заодно я прихватил его бумаги. Я боялся только одного. Помните, капитан Уистлер говорил, что, может быть, арестует Кайла? Но все сошло гладко. А теперь нам остается только изучить его бумаги. Я уверен, мы обнаружим улики того, что он действительно мошенник, притворяющийся доктором Кайлом…

– Та, стесь и пумаки тоше, – пророкотал капитан Валвик. – Кофорю фам, это ушасная опита. Хуше нет ф открытом море, чем украсть чьи-то личные пумаки. И шшто ше нам теперь телать?

Морган ходил взад и вперед по каюте и хлопал себя рукой по затылку.

– Остается только одно. Нам надо вернуть Керта в корабельную тюрьму до того, как капитан узнает, что он на свободе. Не представляю, как это сделать без… – Вдруг он резко обернулся на каблуках. – Миссис Перригор! – закричал он. – Что вы делаете?

– О, Генри, догогой мой. – От неожиданности миссис Перригор непроизвольно дернулась и досадливо поморщилась. – О, я искгенне надеюсь, что ничем вас не обидева! Пгавда-пгавда, я всего лишь звонива, чтобы вызвать стюагда. Видите ли, Пьегу Луи хочется бутылку шампанского, и, вы ведь понимаете, будет ужасно невежвиво, есви мы не выповним его пгосьбу… Но я и пгавда понятия не имева, г-где тот ковокольчик, котогым вызывают стюагда, и поэтому я става звонить во все ковокольчики…

Морган пошатнулся. Он успел броситься к ней и схватить за руку в тот момент, когда она уже собралась нажать последнюю кнопку, помеченную надписью: «Пожарная тревога».

– Пегги, – сказал он, – ради бога, выкажите все ваше благоразумие и скорость. Если от этого звона сюда не слетится толпа народу, скоро сюда начнут слетаться интеллектуалы, чтобы посмотреть, все ли готово к спектаклю. В настоящий момент это самое безопасное место на корабле для Керта, если вы сделаете то, что я вам скажу. Закрасьте ему лицо; наденьте на него парик и бакенбарды…

– Есть, капитан! – мрачно ответила Пегги. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы бедняжка не вернулся в эту ужасную тюрьму. Но что…

Морган взял ее за руки и серьезно посмотрел ей в глаза:

– Могу ли я оставить вас с Кертом здесь на пять минут и быть уверенным, что вы ничего не натворите? Всего на пять минут, это все, о чем я прошу! И, ради бога, не наделайте новых глупостей! Хорошо?

– Клянусь, Хэнк! Но что вы намерены делать?

– Мы с капитаном пойдем и вернем бумаги в каюту доктора Кайла, прежде чем обнаружится, что они пропали. Вероятность того, что нас схватят, невелика; единственная возможность того, что мы попадемся, единственная опасность находится здесь. Керт, дайте сюда слона. Не знаю, что там произошло и что это значит, но мы вернем его и избавимся от ответственности. Дайте мне изумруд!

– Вы что, совсем больной? – закричал Уоррен. – Я, рискуя жизнью и дипломатической карьерой, ловлю с поличным вора и убийцу, а вы просите вернуть…

Морган понизил голос, угадав, что лишь таким способом может повлиять на своего сообщника, и посмотрел на него в упор, словно гипнотизируя:

– Керт, это тонкий план. Тонкий, расчетливый, глубокий план. Мы только притворимся, будто возвращаем слона. Но мышеловка уже захлопнулась! Булавка, пробка и карточка – и мы прибавим новый экспонат к нашей коллекции на Бейкер-стрит! Понимаете? Вы уже один раз воспользовались плодами ума и изобретательности лорда Джералда, так доверьтесь ему еще раз… Ну что? То-то. Вот именно, дружище. Все бумаги здесь? Отлично! И еще… до нашего возвращения не налегайте особо на виски, пожалуйста, и на все, что тут имеется. Будьте осторожнее… Пегги, помните: вы обещали, что проблем не возникнет. Я на вас полагаюсь. Пошли, капитан…

Он осторожно попятился, словно дрессировщик, который выбирается из клетки со львами. Миссис Перригор заявила, что хочет пойти с Генри. Она просто настаивает на том, чтобы пойти с Генри. Морган так и не понял, как же удалось отговорить ее от этой затеи, так как они с Валвиком поспешно выскользнули из каюты и молниеносно закрыли за собой дверь.

Коридор был пуст, хотя сверху до них доносились шум голосов, смех и громкий звук передвигаемых стульев. В зрительном зале, расположенном наверху, собиралась публика.

– Та, – задумчиво заметил капитан, – только мы тфое и остались плакорасумными лютьми; не ошшень-то я фысокофо мнения о фашем лорте Тшералте, кто пы он там ни пыл. Ну и тела! Я не ферю, шшто прафительстфу Соетиненных Штатоф так нушен этот фильм. Мошет, они и не токатыфаются, но у них есть о чем посапотиться и пес фильма. Им фсефо лишь нато отпрафить молотофо Уоррена на типломатическую слушпу, и котофо – шти фойны каштую нетелю! Фсе сафисит от нас. Мы толшны спасти полошение.

– И мы спасем его, капитан! А теперь потише!.. Проклятие! Не крадитесь, как вор! Мы просто вышли прогуляться. Возьмите бумаги. Теперь вон туда, за угол. Спасибо, хоть мы с вами пока не вляпались ни в какую неприятность. Если бы кто-нибудь увидел, как Керт прокрадывается в каюту Кайла, его бы тут же связали. Мы не имеем возможности положить бумаги Кайла на место – он все равно догадается, что к нему вламывались… но, по крайней мере, у него ничего не пропадет. При последующих поисках этого изумруда… Послушайте, как по-вашему, кто-то снова украл его у Стэртона?

– Не утифлюсь, если так. Я уше нишему не утифлюсь. Ш-ш-ш! Нам тута. Слушайте!

В полутемном боковом отсеке, ответвляющемся от главного коридора, они остановились и стали всматриваться вниз. Все корабельные шумы были теперь далеко от них – на палубе возле концертного зала. Там томились пассажиры в ожидании концерта. А здесь, внизу, было так тихо, что снова стали различимы плеск волн и поскрипывание деревянных переборок. Но откуда-то доносились голоса. Некоторое время они прислушивались, а потом определили, что голоса доносятся из-за закрытой двери 47-й каюты.

– Фсе ф порятке, – кивнул капитан. – Это фсефо лишь Спаркс и ефо кусен, Кроса Пермондси. Мы с Кросой распили путылочку «Старофо Ропа Роя», и тершу пари, он не хочет останафлифаться. Но не нушно их песпокоить, иначе притется опъяснять, зашем мы стесь. Ступайте тише!

Дверь в каюту доктора Кайла под номером 46 была закрыта. Они на цыпочках подошли поближе. Когда Морган взялся за ручку двери, он ощутил, как сердце подпрыгнуло ему в горло и бешено забилось. Он распахнул дверь…

Никого.

Одна опасность миновала. Если бы здесь кто-то был…

Он снова испытал приступ липкого страха, когда включал свет, но в каюте никого не оказалось. Каюта была большая; сбоку – дверь; Морган решил, что эта дверь ведет в ванную. Беспорядок здесь царил страшный. Даже частный детектив не назвал бы работу Уоррена хоть в малейшей степени искусной.

Прямо под иллюминатором стоял большой сундук с откинутыми створками и поднятой крышкой. Содержимое сундука валялось на полу. Морган показал на сундук пальцем:

– Смотрите, шкипер. Если вчера ночью стальную коробку бросили именно в этот иллюминатор, она упала бы за сундук и никто никогда не заметил бы ее, пока сундук не передвинули бы…

Валвик тихо прикрыл за собой дверь. Он устремил взор на два дорожных чемодана, стоящих открытыми на полу, и на отпертый портфель, небрежно брошенный на койку.

– Начнем, – сказал Валвик. – Нам нато тейстфофать пыстро. Фосьмите эти пумаки и сапихните их кута-нипуть. Ну и тела! Я чуфстфую сепя как фор! Мне это не нрафится. Шшто фы телаете?

Морган шарил за сундуком. Пальцы его коснулись металла, и он извлек на свет божий круглую коробку с защелкнутой крышкой. Мгновение он смотрел на нее, соображая, а потом передал Валвику.

– Вот она, капитан. А вот слон. – Он посмотрел на трофей Уоррена, лежащий у него на ладони, и невольно вздрогнул. – Ну, давайте же вернем его на место. Самое меньшее, что мы можем сделать…

– С-слушайте! – прошептал Валвик, резко поднимая голову.

Иллюминатор был открыт. Они слышали, как колышется занавеска на ветру; за иллюминатором шумел океан. Еще до них очень слабо доносился гул голосов из противоположного коридора, оттуда, где сидели Спаркс и Гроза Бермондси. Больше ничего.

– Бросьте, – шепнул Морган. – Вы становитесь нервным, шкипер. Распихайте эти бумаги куда попало, и пошли отсюда. Сделаем работу без сучка без задоринки; и никто нас не заподозрит…

Тут чей-то голос сказал:

– Вы так думаете?!

Морган почувствовал, как у него мурашки поползли по коже. А так как он стоял на коленях перед сундуком, он больно ударился головой о крышку. Голос был негромкий, но от него вся вселенная остановилась, словно часы, у которых кончился завод.

Он поднял глаза.

Дверь в ванную, до сих пор закрытая, распахнулась настежь. На пороге стоял капитан Уистлер, держась одной рукой за дверную ручку. Другая его рука сжимала пистолет. Он был в парадной форме, на синей куртке тускло мерцали завитушки золотых галунов. Даже в этот момент полнейшего оцепенения Морган явственно ощущал исходящий от формы слабый запах жидкого инсектицида номер два. Здоровый глаз капитана злобно сверкал: он наконец-то понял очевидную вещь, которая до сих пор не приходила ему в голову… Из-за капитанского плеча выглядывал второй помощник Болдуин…

Взгляд капитана упал на изумрудного слона в руке у Моргана.

– Так, значит, изумруд все-таки стащили вы! – злорадно заметил Уистлер. – Мне следовало догадаться. Дурак я был, что сразу не понял этого, еще вчера ночью… Не двигаться! Все в порядке, мистер Болдуин. Идите и обыщите их: вдруг они вооружены. Спокойно, ребята…