Текст книги "Дорогой парадокса"

Автор книги: Джон де Ченси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Дарла кивнула.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Он словно из собственной шкуры выпрыгивает, чтобы доказать нам, какой он безопасный и какие у него хорошие и добрые намерения. Прямо из кожи вон лезет.

– Вот именно, – ответил я. – И эта тактика с самого начала только оттолкнула его от меня. Просто уж такой я человек, наверное.

– И я тоже, – Дарла уселась со мной рядом и задумалась. Наконец она сказала:

– Но что они от нас хотят?

– Может быть, то, что говорилось насчет того, как Кульминация хочет, чтобы мы к ней присоединились – правда, – сказал я. – Как бы там ни было, я не собираюсь торчать тут столько, чтобы выяснить, правда это или неправда.

Я нажал кнопку стартера, и мотор провернулся.

– Мы уезжаем?

– Пока что нет. Я сперва хочу проверить этот маршрут побега. Потом мы посмотрим, как можно раздобыть провиант. Если мы сможем утащить хоть немного еды, мы сможем быть готовы уехать в любой момент. Ну-ка, пристегнитесь.

Я прокатил тяжеловоз по зеленой черте на гладком полу гаража, она вела нас прямо через скопление машин, потом повернула влево. Она провела нас мимо еще каких-то весьма странных машин, потом миновала еще несколько ремонтных боксов, завернула вправо и ушла в дальние закоулки гаража. Я включил фары. Черта извивалась среди стеллажей коробок и контейнеров, за ними в темноте застыли высокие краны-деррики. Наконец мы оказались на чистом от машин и хлама пространстве. Стены зала сузились, и мы оказались в туннеле и кромешной тьме. Пол туннеля сперва шел немного вниз, потом выровнялся. Я поехал помедленнее, осторожнее, потому что мне слегка было не по себе. На меня снова стал давить страх потеряться. Черта закончилась, но туннель еще какое-то время продолжался, пока фары не показали мне что-то, что я сперва принял за тупик, но он оказался дверью, которая поднималась вверх очень быстро – слишком быстро, как мне показалось, поэтому я затормозил. Но что-то было не так: меня словно засосала какая-то сила. Тяжеловоз засосало в отверстие какой-то трубы и погнало вверх, вращая по спирали, словно пулю в нарезном стволе. Угол подъема был не такой стремительный, как в подъемниках для пешеходов в этом странном замке, но это было потрясающее путешествие наверх – даже слишком потрясающее, потому что на сей раз я был уверен, что мы забрались во что-то, из чего нам не так просто будет выбраться, может быть, это был ствол пушки или катапульты, которая выстреливала в небо летательными аппаратами. Вообразите наше смущение, когда мы выбрались наружу.

Но все оказалось в полном порядке. Труба неожиданно резко выровнялась, и мы увидели дневной свет – конец туннеля. Невидимая сила выпустила нас, и мы выкатились в ясное солнце, клонившееся к закату, и оказались на серо-зеленом двустороннем шоссе.

Я съехал с дороги на обочину и оставил мотор на холостом ходу. Мы были среди приземистых травянистых холмов. Деревья обрамляли пологий подъем справа, а на другой стороне дороги лежали несколько живописных розовых булыжников. Через параболическое зеркало заднего обзора мне хорошо были видны башни и стены Изумрудного города. Больше ничего видно не было, потому что вид был ограничен холмами.

– Ну, – сказал я, повернувшись к своим пассажирам, – как теперь будем заезжать обратно?

– Забудь об этом, – сказал Карл презрительно. – Кому нужен этот сказочный дворец?

– Насчет жратвы там жаловаться не приходится, – сказал я. – И похоже на то, что тут мы как раз сможем обойтись совсем без всякой жратвы.

– Мы чего-нибудь придумаем, – сказал Карл с высокомерной самоуверенностью.

– Ты думаешь, что мы сможем воровать у здешних фермеров? Или предлагаешь поохотиться на мелкую дичь?

– А? Чего? Не знаю, но как-нибудь не пропадем.

– Разумеется. А я уже чувствую муки голода. Дарла, что у нас там осталось в трейлере?

– Какие-то печенье и крекеры, по-моему. Полмешка грецких орехов, – она подумала еще. – Банка говяжьего бульона… и гнилое яблоко.

Я посмотрел на Карла.

Он пожал плечами, явно пренебрегая выразительностью моего взгляда.

– О'кей, о'кей. Ну и что? Ну, проголодаемся. Но рано или поздно мы проскочим этот портал, а чем скорее мы его проскочим, тем скорее мы окажемся там, где можно купить поесть.

Я сказал:

– Брюс, рассчитай самый быстрый маршрут к этому порталу и дай мне раскладку движения, предполагая безостановочное нахождение машины в пути с приблизительной скоростью около 130 километров в час.

– Сорок шесть часов двадцать пять минут, Джейк.

– Вот, пожалуйста, – сказал я. – Через два дня, если я вообще не буду спать или научу кого-нибудь из вас, ребята, как вести этот тяжеловоз, мы сможем туда приехать, и это при том, что мы предполагаем среднюю скорость Космострады или около того. Мне-то кажется, что по незнакомой дороге мы вряд ли сделаем больше восьмидесяти кликов.

– Восемьдесят кликов? – изумленно переспросил Карл. – Это… как же так? Получается только порядка пятидесяти миль в час? Эта машина вполне способна делать двести километров в час, или я совсем дурак!

– Тяжеловоз способен и на большее, – сказал я, – на высокоскоростной дороге, как Космострада. Но я имею в виду среднюю скорость, Карл. Это ведь совершенно другое дело. А эта дорога только чуть получше занюханной деревенской, проселочной.

– Да, знаю, – проворчал Карл. – И все же. Мне кажется, мы могли бы попытаться.

– Может быть, если нам так придется. Но пока я еще не готов уехать.

– Ладно, ладно. Извини. Я знаю, нам ведь сперва надо получить Сэма обратно.

Я с минуту изучал Карла. Сидящий в нем перепуганный мальчишка иногда был виден очень ясно. Он был дальше от дома, чем любой из нас.

Я посмотрел обратно на туннель, который выходил из основания крутого холма.

– Ну да ладно, мы же не можем съехать вниз по аппарели, которая ведет вверх. Это уж наверняка. Брюс, можем ли мы добраться до Космострады, используя эти второстепенные дороги?

– Нет. Джейк, тут нет никаких связей между дорогами.

– Туда отсюда не добраться, – вздохнул я. – Странное дело. А по бездорожью тут можно проехать?

– Может быть, и можно, Джейк. Карты не такие подробные, чтобы я мог решить этот вопрос наверняка и ручаться за правильность ответа.

– Вот, черт побери. Я не хотел бы ездить по бездорожью, но, похоже, тот туннель, который открылся нам в первый раз, в самой горе, – это единственный способ попасть вовнутрь.

– А кто сказал, что на этот раз они поднимут гору и снова дадут нам туда попасть? – спросила Дарла.

– Вот именно. Поэтому, как мне кажется, придется нам поездить по местности и поискать, не найдется ли миленьких маленьких съедобных кроликов, которые дали бы нам бабахнуть их по головке.

Я был страшно голоден. За завтраком я просто покопался в тарелке, и завтрак казался таким давним, словно был не утром, а несколько дней назад, а быстрый ленч, который состряпала Дарла, казалось, провалился в пустоту. Однако пока что с этим ничего нельзя было поделать. А если мы тут останемся сидеть, то вообще ничего не сделаем до конца дней своих. Поэтому я выкатился обратно на дорогу и покатил по ней с туристической скоростью, так, чтобы можно было обозревать окрестности, просто гуляючи.

– Они, разумеется, знают, где мы, – сказала Дарла.

Я кивнул.

– Конечно. Они знают каждое наше движение. Но пока что они нас не останавливали.

– Да, но я пока что не готова поверить, что Прим действительно от души говорил, когда утверждал, что мы можем покинуть планету в любой момент, когда захотим.

– Да, мне тоже не во все верится в этом случае, – сказал я. – Ты только посмотри на все то барахло, которое тут есть. Все эти экзотические машины, восхитительные штучки-дрючки, технологии. Они тут просто валяются под ногами и ждут, когда их возьмут и поднимут, а там и утащат разочарованные кандидаты в Кульминацию, которые раздумали в нее вступать.

– Может быть, все это и полагается стащить, – предположила Дарла.

Я подумал над этим.

– Может быть. Пока что-то вроде я не заметил никаких следов мародерства.

– Может быть, мы вообще первые из тех, кто доехал до конца дороги, до конца Космострады.

– Да-а-а. Подумать только.

Дарла задумалась, потом сказала:

– Но ведь не думаешь же ты всерьез, что кому-нибудь могло сойти с рук похищение чего бы то ни было с этой планеты?

– Ни на миг не допускаю такую возможность. Не могу поверить, чтобы Кульминация позволила анахронистически растащить и рассеять все это накопленное богатство по времени и пространству. Большая часть того, что тут есть – из далекого-далекого будущего. Эти чудеса настолько резко отличались бы от той действительности, из которой мы прибыли. Вот и говори тут о парадоксах.

– А как насчет утечки знаний? Все эти данные в библиотеке. Даже если кто-нибудь увезет с собой такие знания, это же тоже будет анахронизм.

– Тут ты права. Тогда, как я понимаю, никакое знание отсюда тоже не выйдет.

Мы переглянулись.

– Не нравится мне то, о чем это говорит, – сказала обеспокоенно Дарла.

– И мне тоже.

Небо было красивого лиловатого цвета, словно его раскрасили цветным мелком. Эти странные цвета, наверное, существовали тут потому, что атмосфера была гораздо тоньше, чем на обычных планетах. По крайней мере, мне так показалось. Хотя атмосферы хватало вполне, чтобы держать несколько пухлых облаков. Вне всякого сомнения, погода тут находилась под жестким контролем. Я подумал о том, идет ли тут когда-нибудь дождь.

Мы скатились по пологому склону на плоскую травянистую равнину. Перед нами появились какие-то здания. Впереди от главной дороги отпочковывалась еще одна, которая вела к ровному золотому куполу. Дальше еще одна дорога шла к сложному строению, которое выглядело помесью химической фабрики и дворца Великого Могола.

– Как много всякого… – сказала задумчиво Дарла.

– Вроде чего? – спросил я.

Она вздохнула и покачала головой.

– Так много вопросов, на которые нет ответа. Какие-то крошечные детали и огромные вопросы. Вот например, почему к главному порталу тут не ведет Космострада?

– Чтобы нас затормозить. Заставить нас дважды подумать, прежде чем уезжать. Или же потому, что это было такое красивое место, что им не хотелось портить его еще одним сооружением.

– Или все вместе, – продолжила Дарла. – Или же ни то, ни другое.

– Вот именно, – сказал я. – Не трать дыхания на различные объяснения. Тайна – это сущность жизни.

Она закатила глаза.

– О, позвольте мне записать эту мудрость.

– Ради бога. Тай-на… Тайна… А? Почему это вы смеетесь?

– Джейк, ты все чуднее с каждым проеханным километром.

– Меня и сводят с ума. Я же знал, что всему есть объяснение.

Несколько часов мы просто ездили по дороге и смотрели, какие виды открываются по сторонам. Тут было на что посмотреть. Растительность переменилась, на каком-то отрезке дороги перейдя в лес, потом деревья стали пореже и напоминали больше фруктовый сад. Повсюду были здания самого разнообразного архитектурного стиля. Не только здания – статуи тоже иногда попадались, например, огромная статуя крылатого, четырехногого грифона, вот только голова у него слегка напоминала кошачью. Статуя сидела на пьедестале-цилиндре и возвышалась над равниной метров на шестьдесят. Инопланетный бог? Мифическое животное? Невозможно точно сказать. Были там и другие монументы, которые напоминали гробницы или кенотафы. Одна из них напоминала ромбовидную массу металла, которая стояла под невозможным углом на одном из своих уголков, упираясь в такой же угол – вершину основания пирамиды. Еще один памятник был выполнен в виде гигантской стеклянной иглы, тонкой хрустальной рапиры, которая выстрелила в небо на сотню метров. Там, на этой планете, повсюду стояли обелиски, стелы, монолиты и прочие массы самого различного геометрического профиля.

Здания, здания… Одно из них показалось страшно знакомым. Мы были потрясены, когда поняли, что это. Я съехал на обочину, и мы остановились.

– Тадж-Махал! – выпалила Дарла.

Так оно и было, если память нам не изменяла. Хотя в Индии я бывал, я никогда в глаза не видел Тадж-Махала. Но это здание относится к тем универсальным открыточным образам, которые навсегда врезались в массовом сознании. Невозможно было ни с чем спутать эти безмятежные луковки-башенки, тоненькие стройные минареты, классическую симметрию и чувство пропорции. Словом, великолепно.

– Господи, – сказала Дарла, – что эта штуковина тут делает?

– Это часть коллекции, – ответил я.

– Ты думаешь, тут есть и земные артефакты?

– Наверняка.

– Может быть, это просто копия.

– Может быть. Выглядит новеньким, правда? Наверное, реставрирован или перестроен.

Я снова завел мотор, и мы поехали. Чуть подальше мы попали на перекресток. Вторая дорога была поуже, но она была сделана из того же голубовато-зеленого материала. Я остановился, проверяя движение. Движения на дорогах вообще никакого не было, поэтому я просто проехал дальше.

Мне надо было бы подождать, потому что через несколько километров на экране заднего сканера я увидел движущуюся точку.

11

Я изо всех сил выжал газ.

– Брюс, – сказал я, – похоже, начинаются неприятности.

– Отмечено, Джейк. Бандит гонится за нами на позиции «шесть часов», быстро приближается.

Может, это Прим, который гонится, чтобы привести нас обратно. Но я почему-то в этом сомневался.

– Он в пределах видимости камеры? – спросил я.

– Абсолютно в пределах телефотокамеры. Ты можешь его разобрать на экране?

Я внимательно всмотрелся в экран. Это была песочного цвета точка, которая быстро разрасталась, пока не превратилась в военную машину со знакомыми камуфляжными разводами. Одна из машин Зейка Мура.

– На частоте Космострады – входящее сообщение, – спокойно сообщил Брюс.

– Включи их.

– …Макгроу, вызываю Джейка Макгроу… отвечайте…

Я узнал этот голос. Это был Краузе, который в свое время был офицером на пароме «Лапута». У меня с ним было небольшое выяснение отношений, а по-крупному мы поговорили с его капитаном, Прендергастом.

Я надел наушники и микрофон.

– Ну, Макгроу слушает.

– Привет, ребята! Где это вы пропадали? – приветливый и жизнерадостный голос Краузе звучал фальшиво, как колокольчик из папье-маше.

– А тебе какое дело, задница? – я решил даже не пытаться разговаривать с ним вежливо.

– Ну-ну, разве так можно разговаривать? И это после всего того, что мы вместе пережили?

– Отвали, – ответил я ему, – или ты – мертвец.

– Перестань во всех и вся видеть врагов. Я просто хочу поговорить. Как там, в этом замке, кстати?

– Отличная еда, прекрасное обслуживание, великолепная игровая комната. Еще есть вопросы?

– Еда! А нам-то все время приходится есть эту синтетическую преснятину! Мы тут себе голодаем, а вы лопаете, понимаешь ли, сливки земли! Нечестно!

– А разве Белая Дама вами не занялась и не позаботилась о вас?

Пауза.

Потом:

– Мы зовем ее Богиней. Знаешь, она и в самом деле богиня.

– А не кормит своих деточек?

– Нет. Она просто приказывает нам, что делать.

– А что, например?

– Да мы по большей части понять ее не можем.

Я подумал, что стоит при случае постараться и узнать побольше, поэтому спросил:

– А где ваша остальная команда?

– Да тут, поблизости.

Похоже было, что мне из него много не вытянуть, но мне нужно было выиграть немного времени. Машина Краузе теперь нагоняла нас. Мне нужно было выбрать наилучший кусок дороги, чтобы сделать свой маневр. Я сперва нанесу ему удар как следует, в этой конкретной схватке. Я так устал от необходимости все время играть с этими ребятами в кошки-мышки. Кроме того, лучше всего было ударить, пока положение сохранялось еще один на один. Поэтому мне требовалось с ним еще немного поболтать.

– Где же вы, ребята, зашились? – спросил я.

– А у нас тут очень неплохое местечко. Что-то вроде храма, по крайней мере, очень похоже. Миленькое местечко. Но та еда, что мы сумели найти – просто ужасная. Готов побиться об заклад, что в этом вашем дворце вся жратва первоклассная.

– А ты один?

– Нет. Несколько наших ребят тут. А ты?

– Угу.

Он рассмеялся.

– Еще бы! Или вся твоя шайка решила присоединиться к этому типу Приму? Они все, наверное, от тебя сбежали – да, Джейк?

– Так и есть, все сбежали, – я выключил микрофон. – Все пристегнуты? – я оглянулся назад. К настоящему моменту вся моя команда была уже хорошо выдрессирована.

Краузе хихикнул.

– Они все хотят быть богами, а? Собственно говоря, я их не виню. Я бы и сам не отказался побыть царем и богом вселенной хоть ненадолго. Но Богиня говорит, что все это и горшка дерьма не стоит.

Я снова включил микрофон.

– Вот как? – сказал я, тараща глаза на дорогу, чтобы выискать приемлемое местечко для «прыжка до луны» или «алабамского разворота».

– Ну да, так она и говорит. Она нам сказала, что Прим водит людей за нос и вмешивает их в такие дела, о которых им бы и знать не следовало.

– А Богиня сама чем занимается?

– Ей-богу, ума не приложу. Откуда мне знать, чем должна заниматься богиня? Никто из нас не понимает, что тут вообще происходит. Разве что эта – как ты ее называешь? – Белая Дама и Прим – это враги.

– А что она вас пытается заставить сделать?

Краузе фыркнул.

– Да кланяться ей в ножки, это одна сторона дела. Я от этого начинаю здорово уставать. – В его голосе появились беспокойные нотки. – Господи, я надеюсь, что она не подслушивает. Но ты бы только посмотрел, что нам приходится переносить, когда мы с ней разговариваем. Становимся на колени, зовем ее Ваша Божественность и всякая такая бредятина… Господи, надеюсь, что этого она тоже не слышала.

– А чего ты так волнуешься? Что произойдет, если навлечь на себя ее неудовольствие?

– Ни еду, ни воду не получишь. Двое из наших парней вчера умерли. Они заболели еще в дороге. Думаю, это цинга – хотя у Жюля еще и с сердцем было не все в порядке. Но Дама могла их спасти, а не стала, потому что Мур с ней дерзко разговаривал.

Стало быть, Мура в машине Краузе не было. И у нас на этой планете стало двумя врагами меньше. Все лучше и лучше.

– Наверное, зря я тебе все это рассказываю… но, черт его знает… мы все уже очень уж домой хотим. Теперь у тебя есть карта. Джейк. Настоящая. Как насчет того, чтобы заключить с нами договор?

– А ты все еще веришь в слухи? – спросил я.

– Ну же, Джейк! Сама Богиня нам сказала. Что она дала тебе настоящую карту. Она понадобится нам, чтобы доехать домой.

– Богиня вам что-то не то сказала, Краузе. У меня никогда не было никакой карты, и ничего я не знаю.

– Так куда же ты, в таком случае, направляешься? – он крякнул. – Ты же едешь к большому порталу на обратной стороне диска, я готов поспорить.

– Просто осматриваю планету, Краузе. Тут масса всего интересного.

– Ну да, конечно. Слушай, нам даже не нужна эта карта. Все, что нам действительно нужно – это черный кубик. Его хочет Богиня. Если она не получит кубик, мы не уберемся с этого блина во веки веков.

– Краузе, у тебя страшные проблемы. Мое тебе соболезнование, но помочь тебе ничем не могу. У меня больше нет никакого кубика. Прошлой ночью в мой тяжеловоз кто-то вломился. Кто-то и украл этот кубик.

Краузе несколько секунд не отвечал.

– А откуда я могу знать, что ты говоришь правду?

– Это, конечно, не проверишь.

Впереди был крутой поворот. Я взял его на огромной скорости. Выезжая с поворота, я увидел, что теперь у меня появилась возможность выполнить задуманный маневр. Дорога выпрямлялась и продолжалась дальше совершенно по прямой, рассекая надвое зеленую равнину, которая выглядела упругой, но не болотистой.

Я выключил микрофон.

– Брюс, бери на себя вспомогательное управление для «алабамского разворота».

– Джейк, – предостерег меня Брюс, – делать такой маневр не рекомендуется.

– Помогай!

– Беру управление на себя.

Я дернул за переключатель, который контролировал градиент трения ведущих роллеров. Теперь эти роллеры почти не имели трения. Я резко затормозил. Трейлер немедленно резко занесло влево, но, вместо того, чтобы скорректировать его движение, я просто дал ему ехать, как бог на душу положит, выключив управление на панели и лишив трения и передние роллеры кабины. Тяжеловоз завертелся волчком.

Самое сложное было остановить этот маневр.

– Джейк, ты съезжаешь на обочину? – раздался в наушниках голос Краузе.

– Брюс! Стабилизируй!

Я снова дернул переключатель и бешено повернул рукоятки управления, в то же самое время маневрируя рулем и тормозя. Мне приходилось делать все одновременно – Брюс был занят тем, что управлял стабилизаторными дюзами и различными сервомеханизмами стабилизации, которые не давали тяжеловозу совершенно выйти из-под контроля. Теперь мы ехали назад, и скорость наша снижалась. Трейлер начал снова вихляться из стороны в сторону. Я включил ведущие роллеры на максимальное сцепление, снова лишив трения задние роллеры. Тяжеловоз задрожал, и мы со скрежетом на миг остановились – на весьма краткий момент, потому что я прижал педаль газа к самому полу. Тяжеловоз скакнул вперед, и мы полетели над дорогой прямо назад, на Краузе.

Краузе как раз выезжал из-за поворота.

– Джейк, я не могу просто поверить тебе на слово… Эй! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!!

Мы летели прямо ему в глотку.

Вооруженная пулеметом приземистая машина, раскрашенная под джунгли, вильнула на обочину, но я вел свою машину прямо на нее.

– Брюс, возьми на себя зажигательную пушку!

– Есть. Цель взята на прицел.

У Краузе не было времени попытаться палить в нас. Башня его пулемета вращалась, пытаясь прицелиться, но тот, кто вел машину, слишком был поглощен тем, чтобы не попасть под страшный динозавровых размеров каток, каком представлял из себя мой тяжеловоз, и рулил так, что башня только беспомощно моталась, не в состоянии прицелиться как следует. Машина завиляла и съехала на зеленую равнинку, повернувшись к нам замечательно удобным для прицельного выстрела боком.

– Огонь! – завопил я, но Брюс опередил меня на четверть секунды.

Его выстрел пришелся прицельно по намеченному боку, бело-голубой луч зажигательной пушки распорол огненную щель по всей длине правого борта машины Краузе. Я снова вырулил и направился обратно на дорогу. Левое параболическое зеркало обзора показало машину Краузе, которая подскакивала по травке, направляясь к нескольким желтовато-белым пирамидам. Машина ударилась о низенький холмик и бешено запрыгала по равнине.

Потом она взорвалась. Наверное, выстрел Брюса попал прямо в артиллерийский склад на борту. Взрыв звездистых ракет выстрелил из огненного шара, в который превратилась машина.

Я больше не мог смотреть, потому что машина моя мчалась обратно к повороту. Я притормозил у поворота и тут же снова набрал скорость.

На нас ехали еще два автомобиля военной марки.

– Пли немедленно! Огонь по всем целям!

Брюс выдал на полную катушку, в лоб поразив обе машинки. Они с разгону пролетели мимо нас, и я услышал треск запоздалого ответного огня. И снова мы застали их врасплох, так, что они не смогли открыть огонь по кабине. Я не собирался давать им еще одну возможность.

– Брюс, включи аварийную скорость. Покажи мне все, на что ты способен.

– Есть, Джейк.

Я просвистел по той дороге, по которой мы и ехали, беря повороты на максимальном трении и сокращая себе дорогу, где можно, не проезжая по изгибам Космострады, а пролетая по обочинам. У меня не было ни времени, ни возможности посмотреть, насколько эффективными оказались выстрелы Брюса. У большинства машин самая толстая броня находится спереди и сзади, поскольку большинство нападений на дороге бывает именно с этих сторон. Зная это, я все-таки надеялся, что мы вырубили их или хотя бы частично поразили. У нас был большой выигрыш во времени, а им потребуется немало, чтобы развернуться и помчаться нам вдогонку. Но эти машинки вообще-то быстрые. Мне казалось, что на этой медленной дороге, где и приличной скорости-то не разовьешь, мы не сможем от них удрать. На настоящей Космостраде – без проблем! Они изрядно помучились бы, захоти они меня поймать. Но не здесь. Что означало только одно: надо живо что-то придумать.

Я раскинул мозгами, пусть не блистательно, но зато быстро. Я боялся ракетной атаки. Я с их оружием имел дело и раньше, и только волшебный «шевроле» Карла тогда спас нас. Даже при этих возможностях нам пришлось попотеть, прежде чем мы ушли от них. Если бы они погнались за нами, им пришлось бы ждать ровного участка дороги и выпустить те ракеты, которые у них оставались. Лучше всего сейчас съехать с дороги и воспользоваться преимуществами местности. Пусть себе преследуют нас, но там, на местности, у нас будет шанс подстеречь момент, когда они развернутся к нам широкой стороной – это будет наш единственный шанс их уничтожить.

Беда в том, что пейзаж с садами снова пролетал за окнами, и если только я не собирался валить по пути деревья – а это наверняка замедлило бы наше продвижение и оставило бы след, по которому было бы легко нас найти, – то ехать нам было некуда. Я посмотрел на ровно расположенные ряды деревьев. Некоторые из них были маленькие и скрюченные, но некоторые – здоровенные, по меньшей мере, шести метров высоты. Вообще-то не похоже было, что через них можно будет так легко пробраться. Однако может оказаться, что между ними можно будет как-нибудь протиснуться… нет, трудно сказать… Я снова стал думать. Приближался перекресток. Я мог свернуть направо или налево, прежде чем они нас увидят, им тогда придется разделиться, а поскольку путей с перекрестка было три, а машин – всего две, то существовала возможность, что я смогу совсем от них отделаться.

Но нет, нам такого везения не полагается.

– Джейк, я визуально засек наших преследователей.

– Вот зараза…

– Ракетная тревога! На нас нападают! Курс на избегание попадания.

Я и так уже начал вилять, притормозив в панике. Сад уступил место чему-то вроде широкой эспланады, которая была по сторонам уставлена темными памятниками странного вида. Она вела по диагонали от дороги, вправо. Я едва успел туда свернуть, оцарапав бок трейлера об одну из странных штук из темного металла. Если только нам хоть чуть-чуть повезет…

Вспыхнул огонь, за которым немедленно последовало «ттр-р-рах!», когда ракета ударилась в один из памятников. Я на миг испытал глубокое облегчение: во-первых, в нас не попали, во-вторых, они не стали открывать ураганный огонь. У них, должно быть, боеприпасы уже были на исходе, им приходилось считать те, которые они выстреливали, но еще один, чтобы поточнее в нас метнуть, у них наверняка оставался.

Я мчался по вымощенной камнем эспланаде. Она расширилась и перешла в нечто вроде арены, в центре которой стояла свободной формы скульптура из перегнутого и перекрученного металла. Я проскочил мимо нее, поаккуратней ее обогнув, сорвался с мощеной дороги на газон. Впереди была полоса препятствий из каких-то еще памятников и прочих садовых украшений, а с другой стороны была группа бирюзовых куполов.

Я стал скользить головоломным курсом между памятниками – это очень уж походило на тренировочные поездки на водительских курсах. Вокруг нас свистели промахнувшиеся лучи зажигательной пушки, но никаких ракет в нашу сторону не полетело. Я сделал головокружительный вираж вокруг одного из куполов, выехав к подножию низкого холмика, который был сеян садовыми деревьями. Ехать было некуда, только вверх, поэтому я нажал посильнее на газ, врезавшись прямиком в ближайшее дерево. Хиловаты деревца – это сразу же треснуло и повалилось, и мы прокатились прямо по нему. Я хотел оставить за собой столько куч мусора и хлама, сколько только удастся, поэтому я стал стараться повалить деревца, чтобы они заблокировали дорогу нашим преследователям. По иллюминаторам царапали ветки, стволы хрустели под задними роллерами, я наконец вырвался с этого холма. Эх, веселенькая была бы поездка при иных обстоятельствах.

Холм был не такой уж высокий, и мы быстро перекатились через вершину и оказались на другой стороне. Видимо, машинки наших врагов с большим трудом пробирались по склону вверх. Они в нас не стреляли. Тут, на другом склоне холма, деревьев не было, ничего, кроме пологого склона, постепенно переходящего в равнину, покрытую только травой и высокими растениями, похожими на камыш или коноплю. До опушки густого леса было, по меньшей мере, сто метров. Мы поторопились туда. Мы рванули по склону холма через равнину. Я дал газу и срезал угол, проехав по густой траве, мельком бросив взгляд на лес, чтобы определить, насколько он густой и что именно нам придется делать: прокладывать через него дорогу или повернуться и принять бой. Я рискнул принести экологии здешнего мира еще больший ущерб и направил тяжеловоз на деревья. Тут растительность была погуще. Машина вся задрожала от ударов. Я услышал страшный треск, выглянул наружу и увидел, что правый щиток стабилизатора упал, сорванный ветками. Но мы не останавливались. На нашем пути падали деревья, ветки били прямо по переднему стеклу. Ехать было очень трудно. Несколько раз мы запутывались в ветках, но каким-то образом успевали освободиться и катиться дальше. На нашей стороне была инерция. Кроме того – ядерный мотор в 600 мегадин. Мы вырвались на маленькую прогалину, и я притормозил, чтобы поискать тропинку или дорогу. В деревьях справа был небольшой просвет, поэтому я бросился туда. Там оказалось что-то вроде оленьей тропы, но и она нам помогла.

– Надеюсь, что тут не водится Кощей Бессмертный, – прокричал мне Карл через шум и треск падающих деревьев.

– А это еще кто такой? – прокричал я.

– А, ладно, неважно.

Растительность тут была не совсем земная, но и не очень экзотическая, просто еще несколько вариаций, которые мне приходилось встречать, вариаций на тему «дерево». У этих растений были висячие ветви, с пушистыми яркими красными и желтыми листьями. Вокруг, казалось, не было никаких диких зверей – ничто не пищало, ничто не хрюкало и не визжало от возмущения по поводу нашего вторжения, ничто не перебегало дорогу в поисках немедленного укрытия от опасности. Я подумал, что, наверное, вся планета лишена животного мира, что на ней есть только растительный, Прим, мы, люди, и Белая Дама.

Мы вырвались на открытое пространство, и я остановился, открыл иллюминатор и прислушался. За нами была полная тишина, ничто не указывало на то, что за нами мчатся в погоню две вооруженные и тренированные машины. Еще бы, им не такта легко будет пробраться через те завалы, которые я им там устроил из поваленных деревьев. Отлично. Все лучше и лучше.

– У нас есть повреждения, Джейк, – сказал мне Брюс.

– Я знаю. Что-нибудь критически серьезное есть?

– Все основные системы находятся в рабочем состоянии. Однако у нас поврежден корпус трейлера, а правый щиток стабилизатора сорван.

– Ну да. Вот тебе и стабильность. Ну ладно, нечего жаловаться, могло бы быть гораздо хуже.

– Я должен похвалить тебя за творческий подход к вождению машины, Джейк, – сказал Брюс.