Текст книги "Дорогой парадокса"

Автор книги: Джон де Ченси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Джон де ЧЕНСИ
ДОРОГОЙ ПАРАДОКСА

1

Не знаю, есть ли у Господа Бога борода. Я никогда не имел чести с ним встречаться. Честно говоря, намереваюсь отложить эту счастливую возможность на самые поздние сроки.

Личность, с которой я только что имел честь познакомиться, не совсем соответствовала по внешности своей божественной роли, но меня как раз в этот момент легко было убедить в обратном. Мы проехали очень долгий путь – как оказалось, до конца вселенной. И тут нас вышло встретить поразительно прекрасное существо, странное и обладающее почти сверхъестественной, святой аурой. Его пижонские одеяния, конечно, сильно подпортили его божественный образ. Не могу представить себе, чтобы Высшее существо одевалось, как Император Всея Галактики из видеооперы на космические темы. А Карл, который стоял возле меня с мрачным и покорным видом, вроде бы был совершенно уверен насчет той личности, которой он только что вырубил свет в очах и почти перекрыл кислород. Я был почти уверен, что Карл отнюдь не считал, что этот парень – царь вселенной.

Даже и в этом случае у нас были полны руки хлопот. Судя по его аристократической внешности и весьма роскошным одеяниям, человек, на которого напал Карл, выглядел очень важной персоной. Крайне важной. Вполне возможно, что именно он командовал парадом на этой планете и вообще во вселенной, но особенно на этой планете, куда нас против воли приволокли. Он тепло приветствовал нас, принял, можно сказать, с распростертыми объятиями. Он пригласил нас на обед. А мы чем ему ответили? Совершенно без всякой провокации мы даем мужику в зубы и вырубаем его намертво. Вполне возможно, мы оказались по уши в дерьме. Очень вероятно, что наша жизнь теперь не стоила и полушки. Я очень надеялся, что наш хозяин не счел нас за бренных существ, чья плоть – трава, которой суждено пасть под ударами косца. Дай бог, чтобы у него не было автоматической траворезки…

Я посмотрел на землю, на неподвижное тело существа. По всем внешним признакам он был человеческим существом мужского рода по имени Прим. Он лежал ничком, лицом в траву, затылок его частично скрывал раскинувшийся широченный зеленый плащ. Остальные складки плаща раскинулись по траве вокруг.

Я оглянулся. Никаких громов и молний на нашу голову не метали. Я посмотрел через долину, на ту ее сторону. Вокруг огромной хрустальной крепости не видно было никаких признаков деятельности. Неужели Прим был тут один? Эта идея показалась мне абсурдной, но на этой странной искусственной планете все было возможно.

– Карл, – сказал я. – Я не могу тебя никуда взять.

– Это он, – прямо ответил Карл. – Тот голос, который разговаривал со мной на борту летающего блюдца. Это тот самый, который меня похитил.

– Ты уверен? В конце концов, ты же его никогда не видел. Или все-таки видел?

Карл нахмурился и уставился на землю, минуту подумал, потом повернулся ко мне.

– Нет, не видел, но это он, больше некому быть. Я никогда этот голос не забуду.

– Этот голос называл себя Прим?

– Нет, я вообще не помню, чтобы он себя как-нибудь называл.

– Тогда как же ты можешь быть на самом деле уверен, что это он?

Карл пожал плечами, потом молча согласился с моим высказыванием, наклонив голову.

– Ну, не знаю. Может быть. – Потом он быстро и категорически добавил: – Это он, и все тут.

– Ну, ведь сейчас это вряд ли имеет значение, – сказал за нашими спинами Джон Сукума-Тейлор.

Мы повернулись к нему. Джон отделился от тесной кучки наших сотоварищей. Они все были потрясены тем, что сделал Карл, все ожидали в напряжении самого худшего. Наверное, я выглядел точно так же, но пытался всеми силами это скрыть. Лори стояла, прикрыв руками рот. Сьюзен вся побелела. Она казалась просто больной. Шон качал головой. Остальные молча смотрели на Прима.

Джон, однако, был разгневан.

– Карл, ты совершил невероятно глупую вещь, – он остановился и с досадой воздел руки к небу. – Можно подумать, у нас без этого мало хлопот! Нет, тебе обязательно надо было его именно ударить! Как ты мог? Как ты мог, Карл, сделать нечто столь… – он пытался найти подходящее к случаю слово и не смог, – столь монументально идиотское? Такое…

Он снова стал подыскивать слова, не сумел и ударил себя ладонью по лбу.

– Карл, ты невероятный идиот!

Это как раз медленно, но верно доходило до Карла.

– Да-а-а, я понимаю, наверное, это была очень глупая штука…

– Очень глупая штука… – повторил Джон замогильным голосом. Он повернулся и обратился к остальным: – «Очень глупая штука», – сказал он снова, кивая с насмешливым одобрением.

Я никогда еще не видел Джона таким ироничным. Он повернулся и пригвоздил Карла взглядом, полным крайнего презрения.

– У тебя просто дар недоговаривать. К сожалению, от этого твоя глупость кажется еще более монументальной.

Карл насупился.

– А, ладно, отвяжись. Я просто дал ему по морде. Если бы он сделал с тобой то же самое, что он сделал со мной…

– Это вряд ли в данный момент относится к делу. Неужели ты совершенно не подумал, какими последствиями это может обернуться для нас – для всех остальных? Неужели тебе трудно было на миг остановиться и просто подумать? Нет, где там. Ты просто…

– Хватит, Джон, остановись, – сказал я.

– Джейк, не можешь же ты всерьез считать его поступок оправданным.

– Нет, это была идиотская выходка. Но он молод. В его возрасте я вполне мог бы выкинуть что-нибудь подобное.

– Это не оправдание.

– Наверное, нет. Но и весь вопрос довольно запутанный, и сложно в нем судить и рядить, верно?

Джон сгорбился.

– К сожалению, да.

Лайем отошел от остальных и подошел поближе к нам.

– Никто так и не собирается посмотреть, что с парнем?

Я встал на колени возле Прима. Аккуратно и осторожно я приоткрыл его голову, сняв складки плаща. Положив руку на его медно-рыжие волосы, я обнаружил, что они нежные, словно волосы ребенка. Я повернул его голову вправо и посмотрел ему в лицо. Глаза были закрыты, лицо безмятежно. Большим пальцем осторожно, как можно нежнее – я приоткрыл его левое веко. Радужная оболочка была угольно-черная с проблесками синевы. Зрачок не реагировал на свет, и сам глаз не двигался. Я протянул руку к его запястью. Оттянуть складчатый манжет оказалось трудным делом, и я провел пальцем по его шее, стараясь нащупать сонную артерию. Кожа была гладкой, сухой и скользкой. Он был теплым на ощупь, но температура его тела была немного ниже обычной нормальной, так мне, по крайней мере, показалось. Но кто знал, что для него было нормальным?

Сонная артерия не давала никакого пульса. Она просто не пульсировала. Я снова посмотрел в его левый глаз, потом повернул его голову, чтобы посмотреть в правый. Потом встал.

– Может, он и умер, – сказал я.

– Господи помилуй, – пробормотал Джон.

– Этого не может быть, чистейшее безумие, – сказал Карл почти шепотом.

– Ох, батюшки, – это Джон подошел и встал рядом со мной. – Джейк, ты… вполне уверен в этом?

– Нет. Но у него нет сердцебиения, по крайней мере, такого, которое я мог бы прослушать. По-моему, он не дышит. Надо бы перекатить его и… черт! – я ударил себя по лбу. Несколько последних минут были для меня такими травматическими, что меня словно парализовало. Передо мной вроде как лежало человеческое существо, которое нуждалось в помощи, а мы все стояли вокруг, словно манекены. Я с трудом стряхнул с себя это состояние. – Дарла! Беги и принеси меднабор. Ты знаешь, где он?

– Да, – она побежала обратно к трейлеру.

Я вытащил ключ и вызвал Сэма.

– Это все было весьма интересно, – заметил Сэм.

– Сэм, постарайся настроить мониторы, чтобы уловить у этого типа признаки жизни.

– Если у него таковые имеются. Он человек?

– Может, да, а может, и нет.

Карл медленно покачивал головой, не веря собственным глазам.

– С ума сойти. Я просто дал ему по морде. Не может быть, чтобы этого хватило, чтобы…

– Этого хватило, – едко сказал Джон. Потом он слегка наклонился и посмотрел Приму в лицо.

– Ну надо же, чтобы именно нам такое чертовское, дьявольское невезение… – он выпрямился и глубоко вздохнул: – Ладно, что же теперь делать? Мы все равно что мертвые.

– Пока еще нет, – ответил я. – И он, вполне может статься, не мертвый. Мне кажется, что он все-таки не человек. Но человек или нет, а Карл не врезал ему настолько сильно, чтобы убить.

– Но, если он не человек, как ты можешь быть уверен, что может его убить, а что – нет?

– Тут ты прав.

– Хотел бы я сейчас как раз оказаться неправым…

Остальные теперь медленно придвигались к нам. Зоя и Юрий подтянулись поближе и остановились.

– Интересно, кто он, – сказал Юрий. – Что он такое.

Дарла наконец примчалась с аптечкой. Я разорвал ее и вытащил два мониторных датчика дистанционного управления.

– Помоги мне перекатить его, Джон.

Мы почти сделали это, когда услышали визг Лори.

Я резко обернулся. Карл лежал на земле. Шон, видимо, поймал его и теперь держал в руках голову Карла.

– Что случилось? – спросил Джон.

Шон аккуратно похлопал Карла по щекам несколько раз.

– Он упал в обморок просто так, за здорово живешь. Грохнулся – и все.

Я подошел к ним поближе и присел на корточки, потом взял Карла за запястье, попытался нащупать пульс. Он был медленный и слабый, причем угрожающе слабый.

– С ним все в порядке? – спросила Сьюзен.

– Трудно сказать, – ответил я небрежно. – Странно, что он вырубился вот так. Дайте-ка я на него поставлю датчик монитора.

– Карл? – Лори заняла мое место, когда я поднялся. – Карл? Господи, только не это!

– С ним все будет в порядке, девочка. Беги и принеси водички.

Лори умчалась прочь.

– Он ведь совсем вырубился, – сказал озабоченно Шон. – Совсем.

– Джейк, – сказал Джон, показывая на Прима. – Как насчет?..

– Если у него нет пульса, я мало что могу для него сделать. А если у него нет и сердца, все шансы не в нашу пользу. Я больше волнуюсь за Карла.

– Ну что же, обнаружить, что ты вот так, только что убил человека – это может оказаться и шоком.

– Может быть. Но Карл не принадлежит к тем людям, которые внезапно падают в обморок.

– Он молод – практически, мальчик.

– Не так уж он и молод. И мне не нравится то, что происходит с его пульсом.

Я отодвинул Лори в сторону и расстегнул на Карле рубашку. Сняв с датчика защитную липучку, я прижал дискообразное устройство к его груди, расположив его на левой грудной мышце. Потом приготовил еще один датчик и наложил его на правую мышцу. Потом я сходил еще за двумя датчиками и прижал их по бокам его живота чуть ниже ребер.

– Сэм? Ты можешь считывать показания?

– Ага. Пульс сорок четыре, причем в ритмах желудочков и клапанов явные перебои. Кроме того, перевернутые Р-волны, и комплекс QFS тоже все-таки барахлит.

– И что ты можешь мне сказать на этом основании?

– Ну, моя медицинская программа говорит мне, что его сердце в опасности. И… погоди-ка… Н-да. Все хуже и хуже.

– Что по твоей программе ты должен делать?

– Программа рекомендует такие вещи, которые мы не можем выполнить.

– Это инфаркт или что-то подобное?

– На это не похоже. Собственно говоря, это больше всего похоже на массированную остановку сердца. Ох ты, вот теперь пошли совсем скверные перебои ритма. Конечно, если начнется фибрилляция, то дефибриллятор у нас есть, только это не исправит того, что с ним сейчас происходит.

Я почувствовал, что мое сердце покрылось льдом. Карл умирал.

– Невозможно, – сказал Шон, покачивая головой. – Такой здоровый парень, вроде него?

Сьюзен встала на колени возле меня и сжала мое плечо.

– Джейк. Сделай же что-нибудь.

– Прости, – это все, что я мог сказать. Потом я сказал в ключ: – Сэм, массированная остановка сердца – это процесс, который должен все-таки происходить достаточно долго. Как же так получилось, что все произошло столь стремительно?

– Хороший вопрос. Медицинская программа этого не знает, а я и подавно.

– Но эта разэтакая программа тебе что-нибудь говорит?!

– Спокойно, сынок. Она просто-напросто перечисляет события с неизменной пометкой «аномальное явление». Совершенно очевидно, что кто-то или что-то таким образом расправляется с ним.

– Очень ясно и понятно, – ответил Джон. – Очевидно, этот мир специализируется на немедленном возмездии.

Сьюзен бросила на него свирепый взгляд.

– Незачем говорить об этом с таким удовлетворением и злорадством.

– Могу тебя уверить, Сьюзен, что подобных чувств я не испытываю.

Я сказал:

– Сэм, как у него дела?

– Боюсь, ему стало хуже. У него все возможные виды аритмий, артериальная фибрилляция, это сердце у него сдает, Джейк. Слишком многое сразу полетело к чертям и повело себя ненормально – и мне, честное слово, кажется, что мы очень мало можем для него сделать. В любом случае следует попробовать сделать массаж сердца, непрямой. Советую начать прямо сейчас.

– Ладно. Шон, растяни его на траве.

– Момент!

Прежде чем мы смогли приступить к делу, за нашими спинами раздался голос:

– Я искренне сожалею обо всем случившемся.

Все мгновенно повернулись на голос, прежде чем я успел встать на ноги. Сьюзен в зародыше подавила вопль, а Лайем изрек перепуганное: «Вос-с-споди Сусе!».

Это был Прим, на ногах, живой и здоровый.

– Мне очень, очень жаль, – говорил Прим. – Не могу не признать, что в какой-то степени это все была моя вина.

Эта его озабоченность казалась совершенно искренней, пусть и необъяснимой.

– Что вы с ним делаете? – сказал я.

– Простите?.. А, я понял. Да. Я совершенно уверен, что с ним все будет в порядке. Это просто мера предосторожности.

– Он умирает, – сказал я.

Прим казался искренне удивленным.

– Неужели? Не могу представить себе, что почему-то он может умереть. – Он подошел к нам, не сводя глаз с Карла. – Вы уверены?

– Он вот-вот умрет, – сказал я ему.

Прим остановился. Его взгляд устремился вверх, сосредоточившись в конце концов на чем-то очень далеком.

– Хм-м-м-м… понимаю. Да, – он посмотрел на меня. – В настоящий момент жизненные процессы этого молодого человека исследуются. Различные компоненты, различные процессы временно подавляются, чтобы получить более ясное представление о действии всего организма. По крайней мере, мне сказали именно это.

– Так перестаньте их подавлять, – сказал я.

Прим улыбнулся кроткой улыбкой святого.

– Вам не надо беспокоиться. Он в очень хороших руках. Пока что есть план держать его под влиянием успокоительных веществ. Однако это может быть исправлено и изменено в любой момент. И я не вижу причины, почему бы мне этого не сделать. Я уверен, что это проявление негативных чувств было просто-напросто следствием тяжелых испытаний, выпавших на вашу долю в этом трудном путешествии.

Я заговорил в микрофон ключа.

– Сэм! Как у него дела?

– Черт меня побери вместе с сапогами! Ерунда какая-то! Сердце взяло и само собой установило нормальный ритм работы, вот так, за здорово живешь. Никаких аритмий, хорошие синусовые ритмы. Не могу ничего понять. Эти датчики, наверное, с ума посходили.

– Значит, с Карлом все в порядке?

– Он вот-вот придет в себя.

Прим разглядывал тяжеловоз.

– У вас в кабине есть еще пассажиры?

– Нет. Это был искусственный интеллект, который управляет работой моего тяжеловоза.

– Понятно, – он сдвинул брови. – Интересно, как вы это сказали.

Я не понял, что он имел в виду.

Внезапно он снова заулыбался.

– Мне кажется, мы зашли не в ту сторону в наших отношениях. Опять-таки, примите мои извинения. Приглашение на обед все еще действительно, если вы его принимаете.

– Может быть, нам следует сперва немного подумать, прежде чем принять это приглашение, – ответил я.

– Как вам будет угодно. Если вы захотите приехать, просто поезжайте по дороге, которая ведет через долину. У основания горы есть вход в мой дом. – Он повернулся и показал рукой. – Вот там, в конце дороги.

Я ничего не увидел, но все равно сказал:

– Спасибо.

– Вам будут очень рады.

Вдруг Карл приподнялся и сел. Он осмотрелся.

– Привет, ребята, – сказал он.

Лори бросила кружку, которую держала в руках, упала на колени и чуть не задушила Карла в объятиях.

Сьюзен наклонилась над ним и положила ладонь ему на лоб.

– С тобой все в порядке, детка?

– Ыкх… – прохрипел Карл, пытаясь немного ослабить хватку Лори на шее, и кивнул.

Прим хлопнул в ладоши.

– Отлично! Кажется, никто не пострадал.

– Лори, дай ему дышать как следует, – предостерегла ее Сьюзен.

– Да, я вполне ничего, – наконец смог выговорить Карл. – А кой черт со мной приключился?

– Тебе следует спрашивать вот этого господина, – сказал ему Джон, кивком головы указывая на Прима.

– А-а-а, – Карл посмотрел вверх на нашего радушного хозяина. – Я-то подумал было, что вы умерли.

Прим рассмеялся.

– Не совсем. Похоже, что ваши друзья склонны волноваться насчет здоровья окружающих, включая ваше собственное. – Прим повернулся ко мне. – Кстати, ваше беспокойство относительно моего состояния здоровья делает вам честь. Большое спасибо.

– На здоровье, – схохмил я. – Однако вы меня здорово одурачили. Скажите мне вот что: вы человек?

– Частично, да.

Подождав объяснения, которое не последовало, я повторил:

– Частично? – я не знал, что еще можно сказать.

Он готов был немного объяснить мне, но воистину лишь весьма немного.

– Да, во мне небольшая частичка человека, но, могу заверить вас, она играет огромную роль в моих поступках. – Он снова хлопнул в ладоши. – Хорошо! Пока что я попрощаюсь с вами.

Он повернулся было, чтобы уйти, но снова остановился и обернулся к нам.

– Кстати, молодой человек…

Карл как раз поднимался на ноги.

– Карл Чейпин меня зовут.

Прим шагнул к нему, а лицо его стало чуть-чуть жестче.

– Мистер Чейпин. Я посоветовал тем, от кого это зависело, чтобы вас ни в чем не ограничивали и позволили передвигаться, как вы пожелаете и где вам будет угодно. Дело не в том, что вы можете здесь кому-нибудь причинить зло. Этого вы просто не можете. Но неукротимое поведение может помешать тем планам, которые мы непременно собираемся выполнить. Можете ли вы дать мне свое личное честное слово, что в дальнейшем вы будете вести себя не столь разрушительным и вредоносным образом?

Карл смущенно огляделся по сторонам.

– М-м-м… да… наверное, – сказал он и быстро добавил: – то есть, я хочу сказать, разумеется, я согласен.

Прим снова просиял.

– Отлично. Я с нетерпением жду вас в гости – всех вас – у себя дома. Всего доброго.

Мы смотрели, как он подошел к обтекаемому красавцу-автомобилю, залез внутрь и опустил прозрачный колпак. Мотор взвизгнул и немедленно завелся. Машина развернулась и помчалась по черной поверхности Космострады. Мотор стал гудеть тоном выше, и машина просвистела по дороге в том направлении, откуда приехала. Черные ее крылья были усеяны горячими бликами солнца. Чуть не доезжая поворота, она взлетела с дороги и взвилась в воздух. Она почти вертикально набирала высоту, приподнявшись примерно на триста метров, прежде чем полететь ровно и плавно. Она повернула к крепости, потом пропала из виду.

Джон уставился в пространство.

– Интересно, какие такие у него планы, о которых он говорил?

2

Мы все вместе залезли в тяжеловоз и собрали военный совет.

– Честно говоря, не вижу, чтобы у нас был выбор, – сказал Джон после того, как потянул пару глотков воды из фляги.

У нас с водой в течение всего путешествия было довольно тяжелое положение. Приходилось старательно ее экономить. Девять человек и четверо инопланетян – это тяжелая нагрузка на машину переработки веществ.

– Прим дал нам один шанс, – возразил я. – Он не настаивал, чтобы мы непременно к нему приехали.

– А тогда что мы станем делать? Неужели нам тыкаться туда-сюда вслепую на совершенно чужой и причудливой донельзя планете? И что мы сможем в этом случае сделать?

– Найти еду – это обязательно, – вставил Шон. – Шкафы и кладовки у нас пусты.

– Нас пригласили на обед, – напомнил Джон.

– Может статься, таким образом мы просто попадем в ловушку, – сказал я. – Можно ли быть уверенным, что Прим даст нам потом спокойно уйти?

– Мы видели его возможности и могущество. Он сможет сделать с нами все, что ему заблагорассудится.

– Может быть, это абсолютная правда, – сказал я, кивая в знак согласия, – но наверняка мы не знаем.

– Он выглядит довольно дружелюбной личностью, – сказала Сьюзен. – Вообще-то он совершенно очарователен.

Зоя сказала:

– Что-то я сильно сомневаюсь в том, что он и впрямь такой, каким кажется. Я ни на миг не верю, что он – человек.

– А я не верю, что он – Бог, – ответил Лайем. – Я не из тех, про кого можно было бы сказать «набожный», но что-то мне кажется, что раскатывание по дорогам в новехонькой пижонской машине не вяжется с тем, как Высшее существо должно себя вести.

Он почесал свою роскошную светло-каштановую бороду.

– Разумеется, я не могу точно знать, как должно себя вести Высшее существо, но…

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Джон. – Мне кажется, что с такими взглядами нам надо немедленно расстаться. Прим совершенно очевидно представляет собой более развитую форму жизни. Может быть, он даже бессмертен. Но чтобы он был вечен? Вряд ли.

– Ладно, – сказал я. – Мы на этот счет не расходимся во мнениях. Я только хотел добавить, что, даже если он весьма могуществен, все равно он не всемогущ. Не может он быть и всеведущим и любящим абсолютно всех. Он говорит, что ему нужно воплотить в жизнь какие-то планы – какие именно, мы не знаем, но они, кажется, включают и нас. Нам надо для себя решить, станем ли мы ему помогать. Нам может не понравиться то, что он собирается делать.

Дарла сказала:

– Может быть, он оставит нам возможность не помогать ему.

– Такая возможность есть, – ответил я, повернувшись на водительском сиденье, чтобы лучше ее видеть. Она сидела на корточках позади сиденья, положив руку на спинку. Она была такой же красивой, как и всегда. Волосы у нее отросли, слегка смягчая эффект той суровой стрижки, которая у нее была, когда мы впервые встретились. Тяготы нашего путешествия наложили свой отпечаток на ее лицо. Она по большей части выглядела очень усталой, но это могло быть и за счет ее беременности, хотя ей было чуть меньше трех месяцев. Она чуть пополнела. Черты ее лица стали чуть более пухлыми. Совсем чуть-чуть, не более.

– Дарла, – сказал я, – как ты чувствуешь нутром? Ты Приму доверяешь?

Она выпятила губы и надолго задумалась.

Потом сказала:

– У нас нет причин ему не доверять. Абсолютно никаких. Спроси меня под плохое настроение, и я скажу – нет, ему доверять нельзя. – Она запустила руку в свои гладкие темно-каштановые волосы. Усталая или не усталая, но Дарла всегда выглядела самим совершенством. Ни волоска, выбившегося из прически, ни потекшего макияжа. Словно только что из салона красоты. – Но, хотя и в сегодняшний день у меня не самое лучшее настроение, у меня все-таки такое чувство, что нам надо непременно с ним сотрудничать. Нам просто придется это сделать, если мы хотим вернуться обратно.

Она глубоко и печально вздохнула.

– Доверяю ли я ему? Не больше, чем я могла бы побороть Шона и забросить его через забор. А что я чувствую нутром? – она пожала плечами. – Давайте поедем на обед.

– Ну, Дарла, лапушка ты моя, – ухмыльнулся Шон, – после того, как ты справилась с двумя здоровенными дровосеками там, на Высоком Дереве, я не стал бы загадывать, можешь ли ты меня побороть и перебросить через забор.

Дарла смущенно улыбнулась.

– Да нет же, Дарла, тебе надо гордиться, – ухмылка Шона стала еще шире, и он весь раздулся от довольства. – Как вспомню зрелище: Томми Бейкер переброшен через постель, а голая задница торчит из штанов. Он давно напрашивался на что-нибудь подобное, и так ему и надо! Здорово было посмотреть, как он наконец получил то, что ему причиталось.

– Я просто поймала его в такой щекотливый момент, – сказала Дарла.

– Кто-нибудь еще хотел бы выразить свое мнение? – спросил я остальных. – Сьюзен, как насчет тебя?

– О, я ему доверяю. Дарла права, никаких оснований для доверия у нас нет. Но разве вам всем не интересно узнать, что этот тип затевает? Да и просто – где мы сейчас? Что такое это место? Только Прим в состоянии нам это рассказать.

– Лори? А ты что скажешь?

– Ну… – она искоса бросила на Карла предостерегающий взгляд. – Если некоторые люди смогут вести себя как следует… я бы сказала, что с удовольствием побывала бы в Изумрудном городе.

– Я не стану снова давать этому типу по морде. Но большего я обещать не могу.

– Выполняй свои обещания как следует, а не то получишь от меня по морде так, что весь рот перекосит.

– Не волнуйся, я буду вести себя, как полагается. Буду просто-таки пай-мальчиком.

– Ну, ради бога, только я никогда не слышала выражения «пай-мальчик».

Я обратился к Джону:

– Джон, что скажешь?

– Да, разумеется, я – «за». Нам обязательно надо принять его приглашение.

Я посмотрел на Юрия и Зою.

– Я согласен с большинством, – ответил Юрий. – Нам не помешает получить ответы на пару вопросов.

Зоя задумчиво глядела из иллюминатора.

– Нам не помешало бы быть поосторожнее. Может быть, нам надо предпринять какие-то попытки связаться с ним, поговорить с ним еще. Узнать, что же именно он от нас хочет.

– Неужели ты действительно думаешь, что мы можем быть в безопасности, – скептически спросил Юрий, – просто оставаясь на расстоянии от этой его крепости? Он же все равно может действовать на расстоянии.

– Нет. Но… – она уставилась куда-то в пространство. – Мне кажется, что туда нам ехать не стоит.

– К чему все эти разговоры? – нетерпеливо перебил нас Роланд. – Вы же видели, что он сделал с Карлом. Стоит ему только захотеть – и мы все тут повалимся мертвыми. Так о каком выборе с нашей стороны может идти речь?

– Хорошо подмечено, – заметил Джон.

– Я просто хотел потянуть время и продумать, как нам вести себя дальше, – сказал я Роланду. – И потом, мне хотелось, чтобы каждый высказался насчет того, как нам вести себя дальше.

– Извини, Джейк. Но я не вижу смысла пережевывать всю эту жвачку снова и снова.

– Может, ты и прав, только хватит с нас бегать в панике, как нам все последнее время приходилось делать. Хоть раз мне хотелось бы позволить себе роскошь подумать над нашим следующим ходом.

Роланд рассмеялся и снова сел на сиденье стрелка.

– Да ради бога, думай, сколько влезет. У нас времени в запасе – целая вечность.

– Вот именно, – ответил я. – Рагна? Ты и Они внесете свою лепту?

Не считая Винни и Джорджи, которые относились к тем существам, которых экзопологи, специалисты по инопланетянам, называют «погранично разумными квазигоминидами» – они мне казались смешными обезьянками с забавными висячими ушами и большими влажными глазами – Рагна и Они были единственными инопланетными членами нашей команды. Они присоединились к нам в тяжеловозе после остановки в пути, покинув свою тесную машину, и с тех пор очень старались быть как можно незаметнее, пытаясь почти не высовывать носа из своей щелочки и не быть обузой, которой они и так не были. Они мне страшно нравились.

Рагна сморгнул, прозрачное третье веко скользнуло по глазу, прежде чем сомкнулись веки. Он поднял руку ко лбу, чтобы поправить голубую ленту, служившую ему лингвистическим компьютерным устройством.

– Я понимаю ссылку на устаревшую денежную единицу – лепту – в буквальном, но не в разговорном смысле. Однако я вполне понимаю самую суть того, что ты мне сказал. Да, мы хотим внести свой вклад в обсуждение, и он будет таков… – он посмотрел на Они, которая кивнула в знак согласия.

– Мы, которые являемся не-человеческим меньшинством этого экипажа бесстрашных первопроходцев – в кавычках с целью выразить иронию – вряд ли можем с полным правом выразить согласие или несогласие с общим мнением, поскольку нас в это путешествие никто не приглашал, но мы, так сказать, завалились сюда незваными, если вы можете понимать мои риторические обороты. Но если уж на то пошло, а на то пошло, можете мне поверить, то мы говорим да, любыми путями надо отправляться в крепость этого типа Прима и попросить его внести свою лепту в наши дела, вот так, – он смущенно улыбнулся. – Если вы понимали то, что я говорил.

– Все поняли, что ты сказал, – ответил я. – Кто еще? Шон? Лайем?

– Я голодный, – отозвался Шон. – Поехали поедим.

– Он-то вечно голодный, – сказал Лайем, – но и я присоединяюсь к нему.

– Мне скучно, и уже давно, – сказал Роланд. – Поехали!

– Сэм, ты что скажешь? – спросил я.

– А что, у меня тоже есть право голоса?

– Сэм, ты всегда можешь внести во все мудрости на миллион кредиток, – сказала Сьюзен, – и ты сам это прекрасно знаешь.

– Благодарю вас, мэм. Я хотел бы сказать, что к этому пижону Приму я относился бы с недоверием.

Я ждал продолжения, а потом спросил:

– И это все?

– Угу. По-моему, Сьюзи, грядут перемены.

– Ну же, Сэм, – сказал я, – выдай, что думаешь.

– Нечего выдавать. Я компьютер, помнишь? Дай мне данные – я их проанализирую, дай мне числа, чтобы я их сложил, – я это выполню и выдам распечатку. Но не проси меня разобраться в недавних событиях. Они для меня уж слишком дикие и ненормальные. Изумрудные города, замки фей, сказочные планеты, какой-то парень, который возомнил себя Господом Богом… А, ладно, не обращайте внимания, я заткнусь. Разбудите меня, когда все кончится.

– Ну ладно, прекрати, – сказал я, – каждый раз, когда ты чего-то не понимаешь в происходящем, ты неизменно выкидываешь спектакль под названием «Я же всего-навсего компьютер».

– Нет, серьезно, мне кажется, что эта ситуация требует человеческого суждения. Она требует интуиции, подсказки сердца, ощущения внутреннего голоса. У компьютеров нет внутренних голосов, мальчики и девочки.

– Сэм, когда ты признаешься сам себе, что ты все-таки человек?

– Сын, я был человеком семьдесят два года. Этого мне вполне хватило.

– Но твоя Влатузианская Энтелехическая матрица делает твои реакции совершенно неотличимыми от реакций человеческого мозга, у которого есть все органы чувств. Этого вполне достаточно, чтобы все поверили в твою человечность. Иногда я и впрямь верю, что ты действительно человек, который прячется где-то в этом тяжеловозе, говорит в микрофон и обманывает нас всех.

– Ладно, Джон, ты меня вычислил. Ты прав, я просто обманщик. Суть в том, что я ростом всего в дециметр. Ты меня никогда не найдешь.

– Вот видишь? У компьютеров никогда не бывает чувства юмора. Джейк прав. Ты, вне всякого сомнения, человек, Сэм, нравится тебе это или нет.

– Как бы там ни было, – сказал Сэм, – если вернуться к вопросу, который мы обсуждаем, то, по-моему, вы уже и так приняли решение.

– Мы пока еще не всех выслушали, – сказала Сьюзен.

– Кто остался? – спросил я.

– Ты, Джейк. Что ты сам обо всем этом думаешь?

Я сел на место и вздохнул.

– Хорошо. Если говорить об общих принципах… как уже сказал Юрий, нам надо получить ответы на наши вопросы. У меня у самого есть к мистеру Приму парочка вопросов. И если мне не понравятся ответы, то я тоже могу просто взять и дать ему в морду. Но у меня есть и другие причины, чтобы поехать в Изумрудный город. Мур и его банда где-то здесь. В стенах города нам, может статься, будет безопаснее.