Текст книги "Black Sabbath:история группы"

Автор книги: Джоэл Макайвер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

Под занавес 2002 года стало известно, что Айомми и Гизер работают над новыми сольными альбомами, а Билл ограниченным тиражом издал сингл «Straws». Всего было выпущено 2200 копий этого диска, 1200 из которых Уорд отправил самым влиятельным политикам мира, а также людям, занимающимся благотворительностью. Билл раскрыл свою задумку в беседе с Джебом Райтом, которая легла в основу интервью для издания «Classic Rock Revisited»: «Это своего рода послание… Мы отправили копии сингла президенту США, сенаторам, актерам, внукам королевы Елизаветы и премьер-министру Великобритании. Многие откликнулись на нашу акцию, особенно теплым был отзыв Тони Блэра. Я опасался, что из-за этой рассылки у меня могут возникнуть проблемы, но все равно решил ее сделать, чем бы мне это ни грозило. Потом я начал получать от этих людей доброжелательные отзывы и успокоился».

Эта песня, написанная под впечатлением от событий 11 сентября, призывает к миру во всем мире, не впадая при этом в крайности вроде чрезмерной сентиментальности или убийственной серьезности. Это просто описание страхов человека, оказавшегося рядом с эпицентром взрыва: «Как и многие другие, во время атаки террористов одиннадцатого сентября я чувствовал себя очень беспомощным, – признался Уорд. – А потом я задался вопросом: почему я тогда вел себя как пушечное мясо, пассивно ожидая развития событий? Все, кто помогал мне на этой записи, получили заряд хорошего настроения, потому что вместе мы смогли сделать что-то полезное для общества. Я имею в виду сбор средств для пяти различных благотворительных фондов. Надеюсь, что таким образом мы сможем помочь тем, кто нас защищает. Понимаете? Я не хотел становиться частью проблемы – вместо этого я решил внести свой вклад в помощь тем, кто в ней нуждается».

Судьба оставшейся тысячи копий была решена очень в духе «Sabbath»: их можно было приобрести через сайт Билла, в обмен на довольно умеренное пожертвование в один из выбранных музыкантом благотворительных фондов. Исключениями стали только копии № 666 и № 911 – их продали по цене в тысячу долларов за каждую. Кроме того, Билл расписался на каждой копии.

И еще одно событие 2002 года никак нельзя оставить без внимания: Келли Осборн решилась на вполне ожидаемый шаг – начать собственную карьеру. Восемнадцатилетняя Келли собрала группу, заключила контракт с лейблом «Epic» (с которым сотрудничает и ее отец) и записала альбом «Shut Up». Несмотря на то что в него вошли две очень хорошо принятые публикой песни – кавер на песню Мадонны «Papa Don't Preach» и заглавный трек, – продажи альбома оказались сравнительно низкими. Обе упомянутые композиции также были выпущены в виде синглов и какое-то время активно крутились на радио и музыкальных телеканалах. Сама девушка, комплекция которой была несколько нетипична для поп-певицы, стала кем-то вроде кумира для девушек ее возраста, обладающих некоторым лишним весом, а ее вокальные данные и умение держаться на сцене оказались весьма недурны. Тем не менее ей никак не удавалось опровергнуть расхожее убеждение, что ее карьера держалась только на популярности «Семейки Осборнов» и самого Оззи.

Вся эта сдержанная активность позволяла надеяться, что для Оззи 2003 год снова станет успешным. Был ли у поклонников повод надеяться, что он принесет успех и «Black Sabbath», которая вот уже пять лет пыталась вернуть себе былую форму?

Глава 27. 2003.

Теперь, когда бренд Осборнов вышел на мировой уровень, боссы индустрии развлечений решили сделать все, чтобы производство различной продукции для многомиллионной армии поклонников семейства было поставлено на поток. Первый их шаг был очевиден: новоявленным поклонникам Оззи следовало рассказать, чем занимался их кумир до начала карьеры на «MTV». Итак, 15 марта на лейбле «Epic» вышел сборник лучших вещей певца под названием «The Essential Ozzy Osbourne». Конечно, в 2003 году каждый без особых проблем мог выйти в Интернет, скачать всю дискографию певца и составить сборник по своему вкусу, но официальная компиляция все равно продавалась очень и очень неплохо.

На вопрос «MTV», занимался ли он сам составлением сборника «The Essential Ozzy Osbourne», Оззи ответил: «Ну, я не особо разбираюсь в подобных проектах, потому что для меня это все равно что старый альбом. Я имею в виду, что с новым альбомом у меня пока дело не ладится, и я решил выпустить сборник лучших песен. Мой собственный список [лучшего] бесконечен, и я понимаю, что так много песен на один альбом не поместится. Тогда я составил список, а Шэрон говорит: „Так, здесь слишком много песен с «Blizzard of Ozz». А тут – явный перебор с «Diary Of A Madman»". Ну я и говорю ей: „Ладно, тогда сама составляй". Так что она сама сделала список, сама, как безумная, с этим парилась, сама отнесла его в „Epic", а я только сказал: „Делайте с ним что хотите". И уж точно диск этот – никакой не сборник моих лучших хитов. Я никогда не занимался сочинением хитовых синглов. Никогда специально не решал: „Ага, сейчас я сяду и запишу сингл". У меня море отличных, хитовых альбомов. Ну что прикажете делать, если у меня так много песен? Это все равно что втиснуть тридцать лет, которые я отдал музыке, в четырнадцать треков. Я понимаю, что многие, увидев диск, скажут: „Вот эту песню я бы в жизни не стал включать, а лучше бы добавил вместо нее вон ту". В смысле, именно так я и сам рассуждал. Я менял список каждые пять минут, а потом в очередной раз подумал: „Черт, а ведь я не добавил «Suicide Solution»" – и понял, что туда нужно включить слишком многое. Понимаете? Я не подумал, что это будет так тяжело».

Что будет дальше? Ни у кого не было ответа на этот вопрос. Как сказал Оззи, он узнал цену осторожности: «Ну, за свою карьеру я сделал слишком много громких заявлений, которые можно описать так: что-то происходит, ты видишь в этом знак, а потом просыпаешься и понимаешь, что на самом деле все не так. Поэтому теперь я стараюсь не особо распинаться о будущем. Что будет – то будет, поживем – увидим, понимаете?.. Я буду постепенно, шаг за шагом, делать то, что нужно, потому что произойти может все что угодно. Пока я могу сказать, что все еще занимаюсь сольной карьерой, все еще планирую записать новый альбом, как только закончится это турне [очередной „Ozzfest"] и я смогу вернуться домой, чтобы заняться творчеством».

Также Оззи сказал пару слов по поводу Майка Бордина, который активно участвовал в его проектах: «Майкл Бордин из „Faith No More" проделал отличную работу, но Майкл Бордин – не Билл Уорд, а Билл Уорд – не Майкл Бордин. Майк – мой хороший друг и великолепный ударник, но каждый раз, выходя на сцену, я понимаю, как мне не хватает Билла. Что тут поделаешь?»

Теперь, когда с момента воссоединения «Sabbath» прошло уже несколько лет, Оззи полностью уверен, что решение восстановить оригинальный состав было верным: «Мне надоело каждый год уверять всех в том, что воссоединение не за горами, а потом смотреть, как все снова не складывается… и я сказал остальным двум [Тони и Гизеру]: „Слушайте, если мы собираемся что-то делать, хватит ходить вокруг да около. Давайте уже займемся делом, а то я уже устал всем объяснять, почему у нас до сих пор ничего не вышло". Это был уже не первый раз, когда мы пытались восстановить нашу группу, а чуть ли не десятый. А еще, когда в начале того года жена спросила меня, что я думаю по поводу всей этой ситуации с „Sabbath", я ей сказал: „Вот что я тебе скажу, Шэрон: ты мой менеджер. Я не против. Теперь мяч на твоем поле. Тебе придется с этим разобраться, потому что если я снова начну писать письма юристам, то окончательно свихнусь". Теперь у каждого есть юрист, у каждого свой менеджер. Это не мой рок-н-ролл, крошка… Я в восторге, я просто не нарадуюсь такому раскладу. Если бы тридцать лет назад, когда мы сочиняли „Paranoid" и все остальное, у нас был бы хрустальный шар, мы заглянули бы в будущее и воскликнули: „Вот это да! Нас будут считать богами музыки"… Я о том, что для нас это стало бы приятной неожиданностью. Этот бизнес никогда не перестанет меня удивлять…»

Уже ставшие для Оззи традиционными события – съемки на телевидении (в феврале 2003-го стартовал третий сезон «Семейки Осборнов»), «Ozzfest» и выпуск новых дисков – перемежались с различными побочными проектами (и участие в «Sabbath» казалось лишь одним из их множества) членов его семьи и знакомых. Теперь, когда его жена и дочь тоже стали знаменитостями, внимание прессы к Осборнам только усилилось. Тем не менее их семейный бренд все еще был на плаву, и уже в феврале был анонсирован летний «Ozzfest». И – нет, по непонятным причинам участие «Black Sabbath» не планировалось.

В любом случае, в тот момент Оззи занимался в первую очередь своей группой, что было ясно хотя бы по некоторым мартовским изменениям в составе. Самая известная группа в мире, седьмая в мире по продажам альбомов, – квартет из Сан-Франциско «Metallica» – только что преодолела тянувшийся уже два года кризис, началом которого стал уход из группы басиста Джеймса Ньюстеда. Музыкант был полон возмущения и обиды из-за того, что вокалист «Metallica» Джеймс Хэтфилд не разрешил ему заниматься сайд-проектами. Итак, спустя два года борьбы и групповой терапии (которая была снята на пленку и опубликована в 2004 году в виде документального фильма «Some Kind Of Monster»), участники «Metallica» пригласили в группу басиста Оззи Роба Трухильо (того самого, который год назад перезаписал басовые партии Боба Дэйсли на переизданиях классических альбомов Осборна). В качестве вознаграждения ему предложили миллион долларов и часть дохода от будущих концертов.

Трухильо был уже далеко не новичком в музыке: долгое время он играл в хардкор-группе «Suicidal Tendencies» и даже организовал собственный фанк-металлический проект – «Infectious Grooves», где в полной мере раскрыл свою уникальную технику тэппинга, – так что опыт смены группы был ему знаком. Но сейчас он разрывался между верностью Шэрон и Оззи, с которыми он объехал весь свет, и желанием присоединиться к самой известной метал-гpуппе в мире. Он попросил у Осборнов разрешения уйти и легко его получил, поэтому с легким сердцем присоединился к Хэтфилду и остальным музыкантам «Metallica». Остается добавить, что этот шаг только поспособствовал его карьерному росту, ведь теперь Роб был уже не сессионным музыкантом, а полноправным участником группы.

Невероятно, но вакантная должность басиста Оззи досталась Джейсону Ньюстеду, который тоже был отменным музыкантом, хоть и не таким ярким, как виртуоз Трухильо. Поклонники обеих групп, разинув рот от удивления, наблюдали за этой перестановкой, но обе стороны, похоже, остались довольны. Оззи был полон энергии: «Сегодня я – счастливейший из смертных. Я верю в то, что нас с Джейсоном свела сама судьба… он напоминает мне Гизера Батлера в молодости». Ньюстед был сражен наповал: «Лучшего комплимента для меня придумать невозможно. Если бы мне предложили выбирать между этими словами и миллионом долларов, я бы выбрал комплимент. Дело в том, что Батлер – номер один в списке моих кумиров, я считаю его своим учителем. А Оззи – единственный, у кого действительно есть право говорить такие слова!»

Поклонники «Metallica», которые все пятнадцать лет, что Ньюстед играл в этой группе (в 1986 году, после смерти Клиффа Бертона, он ради «Metallica» покинул трэш-группу «Flotsam And Jetsam», в которой тогда играл), относились к нему очень тепло, были довольны, что он теперь присоединился к столь серьезному коллективу. До Оззи он играл в малоизвестной группе «Echobrain», а также в культовой прогрессив-команде «Voivod», но создавалось такое впечатление, что ни в одной из них он не смог развернуться во всю ширь своего таланта. Тем временем Оззи пару раз намекнул на то, что собирается активно вовлекать Джеймса в творческий процесс, позволив ему участвовать в сочинении песен. Ньюстед: «Чувак, если он говорит мне правду и действительно хочет сочинять… [со мной] песни, это будет чертовски круто! Я берусь утверждать, что [наш с ним совместный материал] будет просто невероятным. Представляешь, что будет, если смешать его вокал и мой бас? А работать с Закком? У меня нет слов – это будет настоящее безумие!»

Выяснилось, что впервые Шэрон подумала о кандидатуре Ньюстеда, когда Джек предложил группе «Voivod» выступить на второй сцене «Ozzfest». Вскоре после этого она попросила Джеймса приехать на прослушивание, а дальше все произошло само собой. Как и в 1986-м с «Metallica» (известно, что к прослушиванию он выучил все песни группы), Джеймс решил, что его знание дискографии Оззи должно быть абсолютным: «Я решил во что бы то ни стало прийти к Оззи полностью подготовленным, так что к тому моменту, когда он вошел в комнату, он мог назвать любую свою песню и я бы без проблем ее сыграл».

По странному стечению обстоятельств, первое прослушивание Джейсона проходило в присутствии Трухильо, который оставался в группе, пока ему искали замену. В конце дня Ньюстед поймал себя на том, что советует Трухильо, как лучше играть классические вещи «Metallica» вроде «Battery» или «Damage, Inc.».

Оззи рассказывает: «Я не верю в карты Таро или там хрустальные шары, зато верю в то, что кто-то еще до нашего рождения расписывает по пунктам всю нашу жизнь. То, что Роберт Трухильо в конце концов попал в „Metallica", – это судьба. Я ни на кого не в обиде… Это здорово, когда отношения, просто так, для разнообразия, заканчиваются мирно». Сам же Ньюстед очень метко высказался о ситуации: «Я не уверен, что кто-то, кроме него, мог бы ужиться с этой группой: чтобы работать так, как там принято, нужно быть очень сильным, как духовно, так и физически. А Роб именно этим и знаменит. Думаю, что для всех, кто имел отношение [к этой перестановке], все закончилось как нельзя лучше… Для обеих [команд] все это – лишний шанс себя показать. Думаю, что в истории двух величайших метал-групп сейчас начинается новая эра… Чувствую, лето будет просто великолепным».

Итак, Оззи был полностью готов к старту «Ozzfest», а жизнь тем временем не стояла на месте: Шэрон, например, в апреле снова попала в заголовки новостей, в этот раз – по совершенно пустяковому поводу.

Публика внимательно следила за ее публичной перепалкой с некоей сотрудницей креативного агентства по имени Рене Тэб, которая перетекла в абсолютный фарс, когда дамы умудрились устроить драку в одном из голливудских ресторанов. В сюжете «MTV» было сказано: «Как сообщил официальный представитель департамента полиции Лос-Анджелеса, полицейские прибыли в японский ресторан „Кои", расположенный по адресу бульвар Ла-Сьенега, в 22:45 по местному времени, после того как Осборн и сотрудница агентства „Интернэшнл криэйтив менеджмент" Рене Тэб устроили ссору. Никто не был взят под стражу, хотя полицейские сфотографировали обеих женщин и взяли у них показания. Пока не ясно, что послужило причиной ссоры, но она быстро переросла в драку: согласно показаниям жены Оззи, Тэб ударила Осборн в лицо. Сама же Тэб заявляет, что Осборн ее спровоцировала, что уже опроверг официальный представитель последней».

Ссора стала кульминацией длительного противостояния, которое возникло в канун Нового года на вечеринке, которую устроили Осборны. Тогда Тэб стала победительницей лотереи, которая проводилась среди гостей мероприятия, и выиграла приз – бриллиантовое колье стоимостью в 15 000 долларов. Однако потом Шэрон дала несколько интервью, в которых утверждала, что выигрыш был аннулирован, так как Тэб не было в списке гостей вечеринки.

Спустя пару недель все забыли об этой идиотской драке: 23 апреля Джек Осборн попал в реабилитационную клинику «Лас-Энсинас», расположенную в Пасадене, Калифорния. Там ему предстояло вылечить зависимость от препарата под названием «оксиконтин» – сильного болеутоляющего. Благодаря мощнейшему успокоительному эффекту этот популярный среди нового поколения американских подростков препарат был определен Управлением по пищевым и медицинским препаратам (FDA, Food & Drug Administration – государственный орган США по контролю за лекарственными средствами, медицинской техникой и медицинскими исследованиями) как «вызывающий такое же по силе привыкание, как морфий». Согласно информации журнала «People», Джек ранее употреблял алкоголь и марихуану и в январе даже попытался завязать, но долго не продержался, в результате чего теперь попал в клинику.

Тогда Джек вышел из больницы, он рассказал о том, что подтолкнуло его к тому, чтобы искать спасения в наркотиках: «Были Джек Осборн, которого знали мои родители, Джек Осборн, известный друзьям, и тот Джек Осборн, которого вы видели по телевизору. Тот парень, которого знали родители, был веселым, славным, любящим и очень заботливым сыном. Для друзей я был чокнутым психом, любителем выпить и настоящим тусовщиком, который отлично знает, как с кайфом провести время. А для всех остальных я был просто знаменитостью, которую никто даже не хотел бы повстречать на улице».

Сказать, что Оззи и Шэрон были расстроены, – значит ничего не сказать. Вот чго Оззи поведал о своем семнадцатилетнем сыне: «Наша с Шэрон ошибка была в том, что мы ни в чем его не ограничивали, никогда не говорили: „Тебе надо быть дома в такое-то время" и так далее. Мы предоставили ему полную свободу действий. Что ж, мы с Шэрон продолжаем учиться. Быть родителями не значит утверждать, что мы всегда правы, поскольку это не так».

Он добавил: «Вот что я заметил – Джек никогда не плакал, не устраивал скандалов. Просто держал все в себе. Я думаю, семьям вроде нашей стоит почаще собираться вместе и общаться друг с другом. Каждый день я говорю семье: „Я люблю вас. Я думаю о вас. Все ли у вас в порядке, может, что-нибудь нужно?"… Чтобы попросить о помощи, нужно обладать немалым мужеством и силой воли. Мы с Шэрон гордимся тем, что Джек открыто решает свои проблемы».

Возможно, под впечатлением от проблем сына Оззи так резко сказал в интервью «MTV»: «Раньше я думал, что стоило бы легализовать траву, но знаете что? На самом деле многое стоит запретить. Одно тянет за собой другое: кофе ведет к „Ред Буллу", „Ред Булл" – к „скорости" («Скорость», «спиды» – название наркотиков амфетаминовой группы) и так далее. Когда выяснилось, что мой сын ширяется оксиконтином, считайте – героином для бедных, я был в шоке. Самое удивительное – то, как быстро он дошел от травы практически до героина».

Конечно, певец сразу же вспомнил и свое прошлое: «Много лет назад, когда я сам начал принимать наркотики, их было трудно достать, но сейчас они повсюду. Речь идет не просто об Америке, Калифорнии, Беверли-Хиллз, центре Нью-Йорка или Лондоне – это творится повсюду. Мне пятьдесят пять, и меня эта проблема тоже коснулась. Теперь весь остаток жизни мне придется принимать лекарства, потому что я нанес слишком серьезный неврологический урон своему здоровью». (В последнем предложении он немножко запутался в медицинских терминах)

На самом деле на Джека повлиял целый комплекс факторов. Как он рассказал репортеру Гидеону Яго, во-первых, ему казалось, что он самый непопулярный из участников шоу, а во-вторых, дело было в болезни его матери: «Я читал о том, что говорили обо мне люди, – „Из всех Осборнов ты самый скучный. Можно ли проголосовать, чтобы тебя убрали из дома?" и прочее дерьмо… Никому не нравится читать про себя такие вещи, и я более чем уверен, что у тебя таких проблем не было. Но видимо, сильнее всего на меня давила болезнь мамы. Когда она впервые сказала мне, что заболела, я даже не смог заплакать. За время маминой болезни я плакал, наверное, раза два. А ведь все это дерьмо причиняет ужасную боль, ты в курсе? Я просто все время пытался заглушить эту боль. Пил и принимал… разные опиаты. Оксиконтин. Два года подряд каждый день пил и курил траву. Горстями жрал викодин. Валиум, ксанакс, дилаудид, лорцет, лортаб, пероцет, да что угодно… Это Лос-Анджелес, врубаешься? Их тут можно брать из воздуха».

А финальным аккордом стал статус знаменитости, который был ему неожиданно навязан, – как раз то, о чем говорил Оззи, боясь, что шоу повредит его детям: «Все это очень странно. Я не ожидал, что моя жизнь так повернется, а особенно – что все произойдет из-за этого шоу. Никогда не думал, что когда-нибудь я стану знаменитым и у меня будет собственное телешоу. А тут мы неожиданно едем на „MTV", где нам сообщают: „Будете героями реалити-шоу, за вами постоянно будут наблюдать". Пока мы снимались, я ни разу не подумал о том, что все это покажут по ящику. А потом его начали показывать, и это было так… будто током ударило. Потому что… вот я собираюсь заниматься совсем другим, устраиваюсь на практику в рекорд-компанию – вау, все круто. Собираюсь делать то, чем занимается мама, понимаешь? Пойти по ее стопам, быть частью музыкальной индустрии, только заниматься не музыкой, а бизнесом. Мне это нравилось, именно этим я всю жизнь хотел заниматься… как вдруг все пошло наперекосяк. За порогом дома постоянно толпы людей; тебя преследуют фотографы; невозможно просто выйти из дома, чтобы выпить с другом чашечку кофе, – обязательно кто-нибудь подойдет с фоткой и потребует ее подписать. Я очень благодарен всем поклонникам нашей семьи, и моим в том числе – они очень поддержали меня во время лечения. Но пойми, все это было странно, непривычно – сам факт того, что ты постоянно под наблюдением, грозит стрессом».

Вот поэтому сыну Оззи и пришлось играть роль этакого тусовщика: «Этот парень, любитель вечеринок, на самом деле был просто пьяным в дымину Джеком, врубаешься? Просто развлекуха. Я делал то, чего никогда не стал бы делать в трезвом уме – всякое тупое дерьмо, понимаешь? Джек-алкаш был заводилой, устраивал всякие вечеринки с безумными знаменитостями, которые приезжали оторваться вместе с ним. Если бы я был трезвым, максимум, что они бы мне сказали: „Да ну, ты какой-то скучный", – я это постоянно слышал. Я трезвый был людям не по душе». Все это вело к определенному образу жизни. «Я жил так: вставал в пять вечера, уже темнело, слонялся без дела, ну, может, душ принимал, потом начинал бухать, закуривал косяк, шел тусоваться с друзьями, убирался в хлам».

Обычно все тусовки проходили в районе Малибу: «Малибу – это как другой город, знаете, что-то вроде поселка в горах, в который приезжаешь из большого города, если, конечно, допустить, что в горном поселке с населением в пятнадцать тысяч человек может твориться такое безумие. Там горы наркотиков, реки алкоголя, море секса. Настоящий развратный рай… Помню, когда мне было тринадцать, я мог зайти в бар – все такие сразу: „Эй, что тут делает тринадцатилетний ребенок?" – заказать себе бухла и нажраться. Викодин я начал принимать с четырнадцати лет, первый раз просто попробовал, а потом постепенно пошло-поехало. Сначала я принимал по таблетке раз в пару месяцев, но постепенно все сокращал и сокращал перерывы, пока в апреле прошлого года уже не стал настоящим торчком».

В то время, когда Джек серьезно подсел на наркотики, его матери приходилось все сложнее в ее борьбе за жизнь, и она никак не могла навести порядок в его голове, в которую уже начали прокрадываться мысли о суициде: «Я пытался… взял коробку таблеток. Я был в Европе, один на один с морем абсента, все пил и пил, пытаясь себя уморить. У меня закончился оксиконтин, приходилось принимать большие дозы дилаудида. А дилаудид разве что самую малость слабее оксиконтина. В общем, я принимал все больше, и жизнь показалась мне чудовищно дерьмовой штукой. Я сидел в отеле и думал: „Хоть бы все закончилось, хочу, чтобы все это закончилось". И вот, как-то утром я пришел к маме, сел у ее постели и заплакал. Мама говорит: „Что с тобой? Что такое?", а я ей: „Мне нужна помощь. У меня проблемы, помоги мне". А ей в тот момент было совсем плохо, и она спрашивает: „Как я могу тебе помочь?", а я ей отвечаю: „Не знаю, но мне очень нужна помощь", тогда она: „В чем дело? Алкоголь? Наркотики?" Я сказал: „Да", а она: „Ладно, я все сделаю, я помогу". Тогда я пошел в свою комнату, принял дозу, а потом вернулся к маме и сказал, что все в порядке, просто я очень устал за эти дни. А она мне: „Но погоди, ты же только что сказал, что…", а я ей – „нет", ну и стал дальше убеждать ее, что я в порядке.

У мамы был рак, поэтому она была сосредоточена на себе – старалась выжить. А у папы был эмоциональный кризис. Он много пил и курил много травы. А в сочетании с препаратами, которые ему приходилось принимать, выпивка делала его… в общем, он был не в себе».

Однако именно Шэрон, как только ее здоровье пришло в норму, спасла ситуацию. Джек поясняет: «Родители предложили мне лечь на реабилитацию. Они пришли ко мне и со словами „Ты отправляешься в больницу" мама кинула мне сумку. Я ей: „Нет! Как вы смеете так говорить со мной? Я в порядке". А один мой друг позвонил маме и сказал: „Джек в полной заднице. Он сидит на оксиконтине". [Шэрон] тогда уже выздоровела, и к ней стали возвращаться энергия и забота о семье. Она постаралась все наладить. Она быстро поставила на ноги отца, и он уже начал приходить в себя, так что мама [решила заняться мной]: „Ты отправишься в больницу, или ты покойник". Мне пришлось сбежать – решил, что лучше смыться. Я пришел домой к другу, и там совсем слетел с катушек. Нюхал демерол, оксиконтин. То есть сначала я снял комнату в отеле, а потом… я плохо помню происходившее… В общем, я оказался дома у друга, и мы решили закинуться. И тут я на секунду взглянул на все это со стороны, на каждого, кто сидел в той комнате… и подумал: „Нет уж, я не хочу так жить". Я не хотел, чтобы моей жизнью управляли наркотики. Я хотел сам быть хозяином своей жизни.

Меня как током шибануло – я вернулся домой, сел на мамину кровать и сказал: „Я пойду собирать вещи. Я готов ехать в клинику. И знаашь, я не просто понимаю, что мне туда нужно – я хочу ехать"». В клинике Джеку привели в порядок тело и разум, и оттуда он вышел поумневшим: например, он понял, что, благодаря этим событиям, они с отцом стали лучше понимать друг друга. «Все это сделало нас с папой ближе друг другу. В каком-то смысле сейчас мы вместе пытаемся преодолеть зависимость. Он открыто признает, что пытается покончить со своими проблемами уже восемнадцать лет или около того. Когда я был младше, я думал: „Что за хрень? Почему бы просто не взять и не вылечиться? Что в этом сложного?" А теперь я понимаю, как все это нелегко… Нельзя силой избавить кого-то от вредных привычек – нужно самому захотеть вылечиться».

Теперь, когда Джек повзрослел и поумнел, Шэрон полностью поправилась (на весну 2006 года, когда писались эти строки, она была абсолютно здорова), «Ozzfest» набирал обороты, а 2003-й подарил Оззи новую группу и новые возможности, певец почувствовал, что его жизнь наконец-то стала налаживаться. В июне началась трансляция третьего сезона «Семейки Осборнов», а гастрольный сезон был в самом разгаре: забавно, что основным конкурентом Оззи этим летом стала новая группа его бывшего басиста Роба Трухильо. Дело в том, что «Metallica» решила устроить грандиозное турне под названием «Summer Sanitarium» при поддержке «Limp Bizkit» и «Linkin Park» (для двух последних следующий, 2004-й, стал годом неудач). Кроме того, снова поднял свои флаги фестиваль «Lollapalooza» во главе с бессменным Перри Фарреллом. Но Оззи отнесся к этому с великолепным спокойствием: «Мне кажется, что места хватит всем, чем больше [фестивалей] – тем лучше». Шэрон добавила: «Каждый предлагает что-то свое, если вас интересует альтернативная музыка – просто не приезжайте на наш фестиваль».

Как она сама признала, «Ozzfest» теперь стал мейнстримовым событием, в списке участников были заявлены Оззи и самые популярные ню-метал и рок-группы: настоящий рай для высокобюджетных проектов, выпускающихся на самых крупных лейблах. Одной из таких групп была «Кот», бейкерс-филдские пионеры ню-метала. Что интересно, в свое время у Шэрон была с ними короткая ссора: осенью 2002 года в интервью журналу «Rolling Stone» она назвала их «пережитками прошлого» и сказала, что они «…с самого начала были гребаными педиками».

По счастью, вокалист «Korn» Джонатан Дэвис решил быть выше всего этого, сказав на посвященной началу «Ozzfest» пресс-конференции: «Она распускала о нас слухи, но такая у нее натура. Шэрон говорит много разного дерьма, и меня это не волнует. В смысле, если о нас говорят плохо, значит, мы все еще интересны, не так ли? Так что мне насрать… Все мы варимся в одном котле. Нам хочется подарить вам отличное шоу, и я не стану ворошить прошлое. Кому какое дело, что там было?»

Сама Шэрон принесла группе свои извинения (как и в случае со «Stereophonies» двумя годами раньше), сказав: «У меня был рак. Я была больна и не понимала, что несу. Теперь я хочу извиниться. То, что ты менеджер, еще не дает тебе право поливать грязью другие группы. Я сделала это, потому что вот такая я по жизни сука, а еще потому, что мне не нравится их менеджер».

В то же время Джеку казалось, что в будущем «Ozzfest» могли ждать проблемы – Америка была охвачена паранойей, спровоцированной терактом 11 сентября, в результате чего экономика была уже не такой стабильной, как раньше. Плюс ко всему болезнь Шэрон, послужившая причиной столь эмоционального нападения на «Кот»… Интересно, что с ободряющими прогнозами выступил не кто иной, как Мэрилин Мэнсон, который сказал: «Музыка, театр и развлечения вообще когда-то были придуманы для того, чтобы дать людям отдохнуть, очистить их разум от всего дерьма, которое происходило в их жизни, и заставить их думать о чем-то другом. „Ozzfest" – отличный способ ухода от реальности. Это больше чем фестиваль. Он всегда будет рядом с тобой, особенно если ты действительно ощущаешь себя его частью».

Шэрон добавила, что планирует и дальше продолжать устраивать фестивали: «Если говорить о нашей музыке – о „Korn", „Disturbed" или Оззи, – кто-нибудь всегда твердит: „Ой, это конец, конец, конец", но не нам решать, так это или нет. Решать – нашим детям. Если они в этом году не придут на наше шоу, мы поймем, что все действительно кончено, но решать это нам с ними, а уж никак не журналистам».

Пробыв в турне всего две недели, Оззи слег с ларингитом и был вынужден пропустить шоу в Мэйсвилле, Калифорния. В результате «Ozzfest» в тот раз возглавила «Korn». Как сообщил официальный представитель музыканта, «с трудом выдержав выступление в Сан-Франциско, Оззи Осборн сегодня утром обратился к врачу, и выяснилось, что у него тяжелый ларингит. Лечащий врач Оззи предписал ему дать голосовым связкам отдохнуть несколько дней».