Текст книги "Баронесса де Тревиль"
Автор книги: Джоанна Мэйкпис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Спустя несколько часов к ней явился сам Генрих.
Гизела вскочила и поклонилась ему. Генрих ласково взял ее за руку и снова усадил.
– Вижу, вам принесли поесть, леди Гизела, – вежливо заметил он.
Она кивнула и вгляделась в его лицо, ища сочувствия. Его взгляд был внимателен и строг, и ей вскоре стало ясно, что Генрих Анжуйский ничего не принимает на веру.
– А теперь расскажите мне, что на самом деле произошло в вашем имении и каковы доказательства вины Мейджера де Котэна, – сказал он, встав перед нею и засунув большие пальцы за ремень.
Гладя ему прямо в глаза, Гизела изложила свою историю. Он молча слушал, лишь изредка потягивая мочку уха. Видно, у него была такая привычка, когда он что-то сосредоточенно обдумывал.
– Я вас правильно понял: де Котэн известен в графстве своими преступлениями, но он слишком могущественен, и его все боятся?
– Да, милорд.
– Вы узнали главаря той банды, что напала на ваше имение?
– Да, милорд.
– Но у вас нет доказательств того, что этот человек служит у сэра Мейджера?
– Нет, милорд, но я уверена, что это он! – поколебавшись, ответила она.
Генрих кивнул.
– Вам известно, что де Котэн оказывал мне услуги?
– Я слыхала, как об этом говорили в зале, милорд. Он, очевидно, предал своего короля, – с горечью заметила Гизела.
Генрих сурово взглянул на нее.
– Я знаю, что вы станете уверять меня в том, что ваш муж – не предатель, но он появился в моем замке переодетым. Вы согласны, что его вполне можно обвинить в шпионаже?
– Я понимаю, – тихо ответила она. – Но если вы, милорд, его допросите, я уверена, вы убедитесь в честности моего мужа, хотя обстоятельства сейчас против него.
Он улыбнулся, и Гизела увидела, что этот некрасивый, приземистый молодой человек не обделен шармом. Несмотря на страх, она улыбнулась в ответ.
– Обещаю вам допросить барона. – Он подошел к Гизеле и взял за руку. – А вам лучше всего вернуться в трактир, где находятся, как вы сказали, ваши слуги. Вас сопроводят туда.
Он снова лучезарно ей улыбнулся.
– Скажите, как выгладит ваш слуга, который ждет вас во дворе, и его отошлют в трактир с поручением.
Гизела описала, во что одет Эдвин.
– А мой муж? – осмелилась спросить она.
– Я обещал, что сам разберусь с ним. И с Мейджером де Котэном тоже. – Он поднял руку, видя, что она собирается возразить. – Вы сказали в защиту мужа все, что могли. Уверен, что он беспокоится о вашей безопасности. Вы поступите, как я приказал, и вернетесь в трактир?
Со слезами на глазах Гизела кивнула головой. Она и не представляла, как хороша в этот момент. Генрих Анжуйский был тронут ее красотой и горем.
– Поверьте, леди Гизела, я не оставлю вас своей милостью, – сказал он, уже взявшись за ручку двери.
Он вышел, а Гизела снова очутилась наедине со своими сомнениями и страхом за Алена.
Глава девятая
Ален де Тревиль в бешенстве бил ногой в дверь крошечной комнаты в помещении караула, куда его заточили. За дверью слышались непристойные шутки, хриплый смех и звяканье бутылок – там отдыхали стражники.
В комнате был всего один колченогий стул, в углу стояло ведро, а на полу валялась связка грязной соломы, видимо, служившая постелью предыдущему узнику.
Вот уже несколько часов он колотил в дверь. Сгустилась тьма, и холод проник в комнату. Измученный Ален опустился на стул.
Пресвятая Дева, где же Гизела? Он слышал, как было приказано отвести ее в женский будуар, но будет ли она там в безопасности? Какой же он безумец, что привез ее сюда! И что за рок привел Мейджера де Котэна в Девайзес! Хотя этого можно было ожидать. Ален уже больше года подозревал, что тот – предатель и общается с врагами короля Стефана. Задача Алена состояла в том, чтобы следить за де Котэном и выяснить, что происходит между ним и Глостером. Вполне возможно, что этот негодяй служит двум господам.
А что, если Мейджера выпустили из-под стражи? Ужас охватил Алена. Ведь де Котэн ненавидит Гизелу, и ему ничего не стоит свести счеты с беззащитной женщиной.
Нет, он должен выбросить эти мысли из головы, иначе можно сойти с ума! Генрих, несмотря на свой переменчивый нрав, не допустит, чтобы баронесса стала жертвой этого негодяя.
Ален заставил себя думать о собственном положении. Что расскажет о нем Гизела, если ее станут допрашивать? Она смелая, решительная и преданная, но вдруг она оробеет среди столь могущественных особ? В бессильной ярости он хватил кулаком о каменную стену. Господи, будет ли у него возможность объяснить свое присутствие в замке Девайзеса? Скорее всего, его повесят. Ален придвинул стул к стене и устало откинулся назад.
В комнате уже стояла кромешная тьма. Ему ничего не оставалось, как попытаться заснуть, сидя на стуле. Лечь на вонючую солому он не мог. Поесть ему не принесли, да он и не был голоден.
Ален стал думать о Гизеле, о тех ночах, когда она лежала в его объятиях, о ее стойкости во время путешествия и… о своей ревности. Он безумно любил ее и теперь боялся самого страшного: больше никогда не увидеть свою жену.
Вероятно, он заснул, потому что очнулся от слепящего глаза света и оттого, что кто-то стукнул его в бок. Перед ним стояла приземистая фигура, добродушный голос пробормотал:
– Ален, не вздумай на меня кинуться! Прости, что так бесцеремонно разбудил тебя, но я подумал, что нам лучше всего поговорить сейчас, как посоветовала твоя жена.
Ален вглядывался сонными глазами в улыбающееся лицо графа Генриха. Тот держал в руке ярко горящий фонарь и в свою очередь тоже внимательно рассматривал пленника.
– Милорд, это вы? – неуверенно спросил Ален.
– Я сейчас укреплю фонарь на стене и прикажу подать мне стул. Не садиться же на пол. – Граф брезгливо потянул носом, глядя на грязную солому. – Роджер, принеси мне стул, да поскорее! Скоро утро, а я еще не ложился спать и боюсь, что уже не лягу.
Дородный воин в кольчуге тотчас появился со складным стулом, который он тщательно обтер, прежде чем поставить на пол. Он с отвращением осмотрел подвал и вопросительно взглянул на своего господина.
– Я здесь в полной безопасности. Наш узник не вооружен, да и я могу постоять за себя. – Генрих ласково улыбнулся солдату, стоящему с угрюмым видом. – Хотя я всегда чувствую себя более уверенным, зная, что ты меня за спиной. Роджер, проследи, чтобы нас не подслушали.
Роджер ушел, бросив на Алена угрожающий взгляд, а граф уселся на стул и завернулся в меховой плащ, так как в подвале было сыро.
– Итак, ты хотел меня видеть. И вот я здесь. Сколько же времени прошло с тех пор, как мы вместе служили? А теперь, mon cher ami [19]19
Мои дорогой друг (франц.).
[Закрыть], докажи мне, почему я не должен тебя повесить.
Ален никак не мог привыкнуть к свету и прищуренными глазами смотрел на своего собеседника.
А граф Генрих непринужденно продолжал:
– Как я вижу, ты не утратил способности спать в любом, даже самом неудобном месте. Помнишь, как мы спали на холодном каменном полу у дверей опочивальни нашего господина?
Ален вымученно улыбнулся.
– Помню, милорд, и рад, что вы тоже это помните.
– Bon [20]20
Хорошо (франц.).
[Закрыть]. А теперь скажи: мне действительно не стоит опасаться тебя? Баронесса заверила меня, что я могу тебе доверять, несмотря ни на что. – Он с подозрением оглядел купеческое платье Алена, грязное, порванное на плече.
– Где моя жена? Что с ней?
– Леди Гизела в полной безопасности и сейчас, полагаю, спит в своей комнате на постоялом дворе, а завтра отправится в Элистоун в сопровождении слуг и моих шестерых самых верных солдат, которых Роджер де Майлз отобрал по моему приказанию. Ее никто не осмелится тронуть во время пути.
Ален, который в волнении вскочил со стула, с облегчением снова уселся.
– Милорд, от всего сердца благодарю вас. Все это время я боялся… – Он провел по лицу грязной ладонью. – Мне не следовало брать ее с собой.
– Итак, мы подошли к сути. Я совершенно не понимаю, зачем ты здесь. В этой проклятой войне друг идет против друга, но я знаю твою верность Стефану и не верю тому, что ты мог его предать. Также я не верю, что ты прибыл сюда навредить мне.
– Милорд, я приехал по просьбе моего короля.
– Вот оно что! – Улыбка исчезла с лица Генриха. Он откинулся на спинку стула, и взгляд его, устремленный на Алена, сделался серьезным. – Ты прибыл с поручением?
– Я не облечен властью, сэр. Если меня повесят, король промолчит. – Ален мрачно усмехнулся. – А если и захочет вызволить, то все равно не успеет. Вот почему я договорился с Гизелой, что, если произойдет самое страшное, она тут же уедет отсюда. Я взял ее собой, так как присутствие жены придавало правдоподобие моему облику торговца. Я не мог предвидеть, что в Девайзесе появится барон Мейджер де Котэн из Оффена. Когда Гизела его увидела, то забыла об осторожности.
– Он виноват в нападении на ее имение.
Ален вздохнул.
– Милорд, сам он в этом не участвовал, но он окружил себя всяким сбродом, который действует по его приказу.
– А де Котэн пожинает плоды, – заключил граф. – Я так и думал. Этот человек мне полезен, хотя он и мерзавец. Пойми, пока что я должен освободить его, но за ним будут следить. Он недолго пробудет у меня на службе. В результате он получит вознаграждение, правда, не то, на какое рассчитывает…
Граф и Ален обменялись понимающими взглядами.
– Итак, ты прибыл по поручению короля. Что это за поручение? – Граф Генрих в упор посмотрел на пленника.
– Король хочет знать мое мнение о том, не изменились ли вы.
– В лучшую или худшую сторону? – шутливо спросил Генрих.
Ален улыбнулся.
– Думаю, милорд, что он опасается, как бы не в худшую. После всего увиденного днем в зале и глядя на вас сейчас, я уверен, что вы не изменились.
– А лучше я не стал? – легкомысленно осведомился Генрих.
– За столь короткое время этого не узнаешь, милорд, но я полагаю, что прожитые годы привили нам обоим чувство ответственности. – Граф кивнул. – Короче говоря, милорд, король нездоров и устал. Он хотел бы добиться длительного перемирия.
– На каких условиях? – Вопрос прозвучал мгновенно и недвусмысленно.
Ален настороженно посмотрел на графа.
– Мое… предложение не является официальным.
– Ты можешь положиться на мое слово и на честь рыцаря.
– Предлагать договор – дело более знатных лордов, чем я, но…
– Но?..
– Король хочет знать, что вы думаете о возможности долговременного мира, основанного на следующем: он продолжает свое правление до смерти, а затем, милорд, трон перейдет к вам.
Немедленного ответа не последовало. Генрих молчал, потягивая мочку уха. Наконец проговорил:
– А что на это скажут сыновья короля?
– Юстас, я уверен, придет в бешенство, а Вильгельма можно уговорить, если его положение будет обеспечено.
– Выходит, камень преткновения в Юстасе.
– Несомненно, но его не любит простой люд, и он постоянно ссорится с церковью и влиятельными баронами. Если будет достигнут мир, то многие предпочтут вас. – Поколебавшись, Ален добавил – Как вы думаете, сир, что скажет ваша матушка? Ведь попирается, как она считает, ее законное право на трон.
Генрих покачал головой.
– Моя мать – непреклонная женщина, но… она тоже устала. Она постоянно внушала мне, что ее главная цель – посадить меня на английский престол как законного наследника.
– Насколько мне известно, милорд, витан, английский совет, вынес свое решение о наследовании, – замявшись, произнес Ален.
– Вы отрицаете тот факт, что моя мать-королева – единственная законная дочь короля Генриха? – высокомерно спросил граф. – Бароны перед королем присягнули ей на верность.
– Я знаю, сэр, но присяга, вырванная силой даже перед королем, не всегда принимается святой церковью как обязательная. Наследование трона в Англии не всегда переходит к ближайшему наследнику. Королю Вильгельму не наследовал его старший сын Роберт. Не следует забывать, что английский витан избрал Гарольда королем после смерти Святого Эдуарда Исповедника [21]21
Эдуард Исповедник (ок. 1003–1068 гг.) – король Англии с 1042 г. После нормандского завоевания Англии (1066 г.) его образ был идеализирован.
[Закрыть]. Сам Вильгельм стал королем только по праву победителя.
Граф Генрих заулыбался.
– Ты предлагаешь мне последовать его примеру?
– Милорд, у вас уйдет на это вся жизнь. А Англия тем временем страдает от таких, как Мейджер де Котэн.
Серые глаза Генриха блестели при свете фонаря.
– Что же ты сообщишь обо мне своему королю?
Вопрос застал Алена врасплох.
– Сейчас я не в состоянии это сделать, милорд.
Граф снова улыбнулся.
– Значит, нам надо устроить твой побег. Поскольку твоя миссия секретна, то я не могу допустить, чтобы о ней узнали мои сторонники… пока не могу.
Ален облегченно вздохнул.
– Что вы пожелаете передать королю, милорд?
– Я согласен обдумать предложение, но к нему тоже отправится миссия, которая обговорит условия. После этого мне понадобится время для обсуждения всего дела с советниками и в первую очередь с матерью-королевой. – Он встал, отряхнул плащ и пошел к двери. – Я велю принести тебе поесть. На рассвете Роджер де Майлз отведет тебя к воротам. Он позаботится о том, чтобы караул не обратил на тебя внимания. Роджер – очень находчивый человек. Ты вначале отправишься в Уоллингфорд?
– Да, поскольку вы, милорд, заверили меня в безопасности моей жены.
– А что ты скажешь Стефану о моем характере, mon ami?
– То, что вы, сир, по-прежнему держите слово и такой же верный друг, как и раньше, и что вы справедливы даже к врагам, – блеснул улыбкой Ален.
– А если я стану королем Англии, Ален?
– Придет время, и я буду иметь честь служить вам, милорд.
Граф Генрих слегка наклонил голову.
– Постараюсь не разочаровать тебя. Ступай с Богом, барон Ален де Тревиль, и поскорее возвращайся к своей баронессе.
Гизела в оцепенении наблюдала за тем, как Олдит торопливо складывает вещи. Возвратившись на постоялый двор в сопровождении шестерых всадников, она с рыданиями припала к груди своей бывшей няньки.
– Ну-ну, милочка моя, успокойся и расскажи, где лорд Ален и что с ним стряслось.
До конца открыться Олдит Гизела не могла. Плача, она лишь высказала свои опасения за жизнь мужа.
– Дорогая моя, если граф заверил тебя, что поступит с лордом Аленом по справедливости, тебе нечего бояться.
– Он не обещал сохранить ему жизнь.
– Но с тобой же он обошелся хорошо! Ты ведь сама сказала, что лорд Ален знал графа, когда они оба были мальчиками. Такая дружба много значит.
– Его заточили в темницу и… он не сможет отрицать того, что высматривал, каковы у графа вооруженные отряды.
Олдит не выпускала Гизелу из своих объятий, а сама думала о том, что дела лорда Алена плохи. Затем нянька заставила Гизелу прилечь отдохнуть, но та лишь металась в постели, так и не сомкнув глаз.
Когда раздался топот лошадей во дворе, Гизела встала. Едва шевеля онемевшими губами, она прошептала:
– Олдит, почему все это произошло? Только недавно я поняла, как сильно люблю его, а теперь… его могут повесить. Выходит, счастье нам не суждено. Простит ли он мою глупость?
Олдит нежно поцеловала хозяйку в лоб.
– Барон узнает, что вы в безопасности, а для него это – самое главное. Нельзя терять надежду, душечка моя. Надо рассчитывать на хорошее отношение графа.
Гизела спустилась вниз по шаткой лестнице во двор. Наступило промозглое туманное утро. Казалось, что природа плачет вместе с ней.
Эдвин поспешил помочь госпоже сесть в седло.
– Ты видел его? – Гизела схватила юношу за руку.
Он отрицательно покачал головой.
– Нет, миледи. Как только мы выедем из Девайзеса, я постараюсь удрать и вернусь сюда.
Пальцы Гизелы судорожно сжали кисть Эдвина.
– Ты действительно это сделаешь и вернешься к нему?
– Госпожа, это будет означать, что я нарушил данное ему слово. Я поклялся увезти вас отсюда.
– Я приказываю тебе, Эдвин! – Гизела подавила рыдания. – Как только сможешь, скачи обратно и, если все обернется плохо, дай мне знать.
Эдвин оглядел небольшой конвой.
– Алгар позаботится о вашей безопасности. Сигурд тоже умеет драться, но…
– Я полагаюсь на солдат графа, Эдвин. Эдвин подошел к начальнику конвоя и стал жаловаться на то, что его лошадь хромает на левую переднюю ногу.
– Будет лучше, если служанка госпожи не поедет со мной в седле. Пусть ее повезет кто-нибудь из ваших людей, хорошо? Возможно, по дороге я отстану и поищу кузнеца, а потом догоню вас.
Олдит уселась на лошадь позади старшего из графской охраны.
– Мы можем отправляться, миледи? – спросил он.
– Да, конечно, – пробормотала Гизела. Ей хотелось одного – остаться в Девайзесе и самой узнать о судьбе Алена, но это предстояло сделать Эдвину.
Когда они покидали город, Гизела обернулась и с тоской смотрела, как исчезают в тумане дома. Она молилась о том, чтобы Ален остался жив.
Было холодно, но никто не жаловался. Вскоре туман рассеялся, и Гизела увидела по обеим сторонам дороги еще бурые поля. К ней подъехал Алгар.
– Миледи, Эдвину пришлось отстать – у лошади отвалилась подкова, и он вернулся в город, чтобы найти кузнеца. Он скоро нас догонит.
Она вздохнула с облегчением. Оставалось лишь надеяться на изобретательность Эдвина.
К ночи стало ясно, что Эдвин не появится. Осберт Гритхолм, начальник конвоя, заверил Гизелу, что с парнем ничего не могло стрястись и что он сам доберется домой. У Гритхолма был четкий приказ доставить леди Гизелу де Тревиль в Элистоун, а об остальных он предпочитал не беспокоиться.
В течение последующих дней погода улучшилась, но Гизела находилась в состоянии апатии и ничего не замечала. Осберт тщательно избегал встреч с вооруженными отрядами на дорогах и выбирал окольные тропинки, если они проезжали мимо замков, подвергнутых осаде.
На ночь они останавливались на постоялых дворах и в монастырях. Олдит все больше беспокоилась за свою госпожу, которая, казалось, впала в апатию и почти не разговаривала. Только раз она высказала тревогу по поводу Эдвина.
– Он поехал обратно в Девайзес разузнать о милорде, – сказала она Олдит. – Поскольку он не вернулся, то либо его тоже задержали, либо у него плохие новости и он боится сообщить их мне.
– А может, лорд Ален до сих пор в заточении, и Эдвин ищет возможность помочь ему бежать? Или его лошадь на самом деле охромела? – успокаивала свою госпожу Олдит.
Как хотелось этому верить! Но на сердце у Гизелы лежал камень. Неужели она вернется в Элистоун с вестью о смерти хозяина?
Вначале Гизела решила навестить отца в Брингхерсте. Когда они уже были всего в шести милях от имения, один из солдат конвоя сообщил Осберту Гритхолму, что заметил в лесу за деревьями какие-то отблески.
– Похоже на то, как солнце отражается на доспехах, – сказал он. – Вначале я не обратил на это внимания, но эти отблески не исчезают, а движутся вместе с нами. Мне кажется, что кто-то за нами следит, но зачем? Если бы хотели устроить нам засаду, то уже давно сделали бы это. Я не видел, сколько их.
Осберт вздохнул. Самое лучшее сейчас – поскорее доставить леди Гизелу в отцовское поместье. Конечно, следовало бы сразу ехать в Элистоун, так как замок надежнее. Но баронесса решила иначе – ей не терпелось увидеться с отцом.
Они галопом пронеслись под аркой ворот в Брингхерсте, и Гизела, соскочив с лошади, побежала к отцу, который поспешно спускался со ступеней. Она то плакала, то смеялась, глядя на него.
Сэр Уолтер окинул взглядом прибывших, ища глазами Алена де Тревиля, но, заметив, какой измученной и расстроенной выглядит дочь, поскорее провел ее в зал, успев только поздороваться с Гритхолмом и крикнуть конюхам, чтобы они занялись лошадьми.
Сэр Уолтер усадил Гизелу у камина и приказал принести еду и вино. После этого стал расспрашивать, в чем причина ее внезапного появления и где лорд Ален.
Она выложила отцу все, что произошло в замке Девайзеса.
– Если бы он умер там, – запинаясь, сказала Гизела, – то Эдвин догнал бы нас и сообщил мне об этом. Папа, неужели нет никакой надежды?
– Ну-ну, дитя мое, – отец растирал озябшие руки дочери, – надежда есть всегда. Через несколько дней мы все узнаем и…
Его прервал Осберт Гритхолм, появившийся в зале.
– Леди Гизела, – бесцеремонно выпалил он, – несмотря на поздний час, мы должны немедленно отправиться в Элистоун. Мой солдат Эрик разведал, что последние дни за нами следили двое людей из отряда Мейджера де Котэна. Эрик узнал одного из них – он видел его с де Котэном в замке Девайзеса. Его, несомненно, уже известили, где вы, но здесь, в Брингхерсте, не укрыться от наемников де Котэна.
Гизела побледнела, а сэр Уолтер не удержался от ругани.
– Он знает, что я – его враг, – сказала она. – Я обвинила его перед графом Генрихом, но я никак не думала, что он осмелится…
– Этот негодяй осмелится на что угодно! – ответил сэр Уолтер. – Мы должны безотлагательно отправиться в Элистоун вместе со слугами. Мейджер знает, что если дело дойдет до разбирательства, то он проиграет. Поэтому он хочет по-тихому разделаться с тобой и со мной.
Осберт Гритхолм уже кричал, чтобы приготовили свежих лошадей.
Гизела в ужасе обернулась к отцу.
– Если мы уедем, он снова подожжет Брингхерст.
– Дочка, – сжав зубы, ответил на это отец, – дом можно построить новый, а жизнь вернуть нельзя.
Ален де Тревиль вышел через калитку караульной замка. На заре появился Роджер де Майлз и, как обещал Генрих, вывел Алена из подвала. В караульном помещении никого не было, чему Ален несказанно удивился, но де Майлз лишь расхохотался.
– Все улажено. Я лично проследил, чтобы сюда отобрали проверенных людей, а наказание им за небрежность назначу сам. Граф Генрих не хочет, чтобы его дядя Глостер узнал о том, что он устроил вам побег… пока не хочет. Он сказал вам, что ваша жена отправилась с охраной домой?
– Да, но…
– Людей в конвой я тоже выбрал сам. Она будет в полной безопасности, барон!
Де Тревиль крепко пожал руку де Майлзу.
– Спасибо. А то я уже почувствовал, как у меня на шее затягивается пеньковая веревка.
Де Майлз засмеялся.
– На то были причины. Граф хочет, чтобы вы покинули Девайзес без промедления, так как не может отвечать за вашу жизнь, если кто-либо из людей Глостера увидит вас и узнает.
Де Тревиль натянул на голову капюшон плаща и быстро зашагал к рынку.
Придется уходить из Девайзеса пешком, решил он, так как возвращаться на постоялый двор, где он останавливался с Гизелой, опасно. К счастью, на покупку коня деньги у него были – Роджер де Майлз передал ему кожаный кошелек с золотыми монетами.
Всей душой Ален стремился к Гизеле, но он дал клятву королю и должен прежде всего ехать в Уоллингфорд. Там он сообщит обо всем Стефану и тогда уже попросит разрешения вернуться в собственный замок.
От де Майлза барон узнал, что после бурного разговора с графом Генрихом и графом Глостером де Котэн, отрицавший все обвинения, был все же отпущен.
– Не думаю, что вам следует опасаться де к на он ведь знает, как хорошо защищен Элистоун. Сомневаюсь, что он решится отомстить.
Ален устало тащился по темным улицам.
Не верилось, что униженный Гизелой де Котэн смирится.
Он не сразу нашел дорогу из города, ведущую на север. Необходимо было разыскать кузницу, где можно купить коня. Ален мысленно ругал себя за эти проволочки. Его лихорадило от нетерпения поскорее добраться до Уоллингфорда, освободиться от своей миссии и отправиться домой.
Поглощенный мыслями, он не сразу разглядел направляющегося к нему всадника, который привстал в седле и махал ему рукой. Лишь когда всадник соскочил на землю, он узнал в нем Эдвина.
– Милорд, благодарение всем святым! А я боялся увидеть ваш труп, висящий на стене Девайзесского замка.
Пораженный, Ален схватил Эдвина за плечо.
– Черт тебя побери, почему ты возвращаешься в город, когда твоя госпожа находится на пути домой? Я ведь приказал тебе быть с ней!
Эдвин ничуть не испугался.
– Милорд, она приказала мне вернуться и разузнать, что с вами. Она умоляла меня помочь вам бежать. Я не смог сказать, что это не в моих силах, но поклялся привезти ей вести о вас. Ее надежно охраняют.
Лорд Ален отпустил парня.
– Как видишь, я свободен. Ценю твою заботу о своем господине, но я предпочел бы, чтобы ты заботился о госпоже. – Он горько усмехнулся. – Но раз уж ты здесь, окажи мне услугу. Твоя кляча вынесет нас обоих, пока я не найду себя коня?
– Да, милорд, она сильная, хотя и не очень быстроногая.
Он протянул руку и помог своему хозяину сесть позади него.
– Надо найти новую лошадь, а затем поскачем что было мочи в Уоллингфорд.
Им повезло – коня они купили в соседней деревне.
На следующий день пошел снег, и это резко замедлило езду. Лорд Ален проклинал судьбу, но не стал рисковать и подгонять лошадь, боясь, что она может сломать ногу на скользкой дороге.
Уверения Эдвина в том, что конвой у Гизелы надежный, немного успокоили его.
Ночью снегопад утих, но дороги по-прежнему оставались покрыты льдом, и поэтому ехали они медленно.
Каково же было разочарование Алена де Тревиля, когда по прибытии в Уоллингфорд он узнал, что король Стефан отправился с армией на осаду Малмсбери. От ярости Ален заскрежетал зубами. Дав лошадям необходимый отдых и подкрепившись, они поскакали дальше, теперь уже в Малмсбери.
Снег прекратился, но оттепели не наблюдалось. Ален надеялся, что на севере погода лучше и Гизела не слишком страдает от дорожных неудобств. Он продолжал ругать себя за то что послушался Рейнальда де Туреля и ступил ее мольбам, взяв с собой. Он представлял Гизелу то попавшей ночью в буран, то замерзающей в снегу. Самые же страшные мысли он отгонял и успокаивал себя тем, что Мейджеру де Котэну тоже предстоит трудный путь домой и он навряд ли оставит свой замок в Оффене.
Наконец Ален добрался до Малмсбери. Рейнальда де Туреля он нашел сразу.
– Бароны опять не смогли договориться, и с огромным трудом удалось их помирить, – доверительно сообщил он Алену. – На Эвоне сильный паводок, поэтому Роберт Боумонт и граф Лестер были против переправы, но Юстас, как всегда, заупрямился и посоветовал королю перейти на тот берег. Его поддержали графы Оксфорд, Варвик и Нортгемптон. Кажется, скоро осажденные сдадутся.
Король Стефан, красивый и обаятельный мужчина, тепло встретил Алена. Он сидел на складном походном кресле. Вид у него был измученный: под добрыми карими глазами обозначились темные круги, а седины в курчавых волосах и бороде намного прибавилось.
Король отпустил своих военачальников и пригласил барона де Тревиля сесть на стул около себя.
– Ты выглядишь так, словно за тобой гнался сам сатана, – сказал он. – Рейнальд говорил мне, что ты недавно женился и что жена у тебя – красавица. Небось не терпится вернуться к ней?
Ален с признательностью поклонился.
– Тебе удалось повидать Генриха?
– Да, милорд, и мы поговорили наедине… в подвале.
Король с удивлением поднял брови, и Ален рассказал ему, что произошло в замке Девайзеса, а также о беседе с Генрихом Анжуйским.
– Тем не менее ты свободен и находишься здесь!..
– Граф Генрих устроил мне побег, сир.
Стефан наклонился поближе к Алену.
– По крайней мере твои отношения с графом Генрихом не претерпели изменений?
– Нет, сир. Граф Генрих терпелив и справедлив, как я того и ожидал.
– Я считал, что он горяч!
– Да, сир, но он умеет держать себя в руках.
Король улыбнулся.
– Так ты полагаешь, если со временем мы пошлем к нему миссию с предложением заключить перемирие, он благосклонно к этому отнесется?
– Думаю, что да, сир, но для этой роли подойдут люди опытнее меня и более искушенные.
Стефан устало откинулся в кресле.
– Я не уверен в этом, Ален. Мне надоели постоянные ссоры между баронами. – Король на минуту закрыл глаза, обдумывая услышанное, затем с улыбкой взглянул на Алена – Я весьма тебе признателен, дружище. Ты рискуя жизнью, оказал мне огромную услугу. Знаю, как тебе не терпится покинуть Малмсбери! Но сначала поешь и останься на ночь отдохнуть. Затем тебе дадут свежих лошадей и все необходимое.
Ален встал и, поклонившись, вышел. Де Турель уже поджидал его. Он схватил приятеля за рукав и потащил в большую палатку, откуда соблазнительно пахло жареным мясом и ароматной похлебкой.
– Опять неприятности, – проворчал он, усадив Алена за стол и крикнув, чтобы принесли поднос с едой и элем. – Прибыл Юстас, который осматривал местность, и потребовал, чтобы его тут же допустили к отцу, но, к счастью, появился Лестер и увел его показывать подкопы на восточной стороне замковой стены.
Ален с жадностью набросился на еду и на выдержанный эль.
– Ты велел накормить моего слугу и позаботиться о лошадях?
– Конечно, но на этих клячах ты далеко не уедешь. Тебе дадут хороших свежих лошадей. А как леди Гизела?
– Надеюсь, хорошо, – проворчал Ален и рассказал другу о ее встрече с Мейджером де Котэном в замке Девайзеса.
Рейнальд присвистнул.
– Я слыхал о нем и знаю, что король медлит что-либо предпринимать. Вообще-то этот человек сам готовит себе веревку.
– Именно поэтому я не присоединялся к лордам графства, которые постоянно жалуются на него главному судье. – Ален вздохнул. – Завтра рано утром я отправляюсь в путь и не успокоюсь, пока не увижу Гизелу. Мой сенешаль – надежный человек, но недалекий, а Гизела может поступить опрометчиво, особенно если дело касается де Котэна. – Он помрачнел. – Она жаждет мести, и из-за этого мы ссоримся. А я, мой друг, сгораю от ревности к умершему… Жалкая картина, не так ли? Ты был прав, когда сказал, что я влюблен. Я ослеплен страстью, Рейнальд!
– Будь терпелив, мой друг.
– К сожалению, у меня не получается. Я обвинил Гизелу в том, что она все еще любит другого. Это произошло в ту ночь, когда ты остался у нас. Мы поссорились, а потом… О Господи, Рейнальд, я держал ее в своих объятиях, и она призналась в любви ко мне! Я и верю ей, и сомневаюсь… Мне кажется, что я не стою ее любви. Она такая смелая, красивая и решительная! Ты бы видел ее там, в Девайзесе! Она никого не боится. Я так гордился ею! – Ален замолк, вспомнив, как стража растащила их в разные стороны. – Граф Генрих заверил меня, что моя жена будет в полной безопасности во время путешествия, но у меня все же болит душа. Я не могу отделаться от страха, что я потеряю ее.
– Тебе необходимо выспаться, – посоветовал Рейнальд. – Погода плохая, а дорога предстоит тяжелая. Несколько часов ничего не решат, уверяю тебя.
Ален встал и потянулся.
– Я, пожалуй, действительно лягу. Конечно, надо бы ехать сегодня, но, боюсь, Эдвин не выдержит – я совершенно загнал парня.
– В моей палатке есть складная походная койка.
Они направились к выходу, но тут их чуть не сбил с ног человек, весь в грязи и снегу.
– Я ищу милорда де Тревиля, – прохрипел он. – Мне сказали, что он здесь.
Ален подхватил его и усадил на стул.
– Алгар! – воскликнул он и, обратившись к де Турелю, крикнул: – Скорей вина, Рейнальд! Это слуга из Элистоуна. Там, видно, беда.
Алгар, давясь, выпил вина, выпрямился на стуле и огляделся. Его глаза с трудом привыкали к полумраку палатки после слепящего снега.
– Милорд, слава Богу, что я вас нашел. Я поехал в Уоллингфорд, – задыхаясь, проговорил юноша, – а там мне сказали, что вы отправились сюда. Я думал, что подо мной падет лошадь. Милорд, Мейджер де Котэн собирается напасть на Элистоун!
