Текст книги "Баронесса де Тревиль"
Автор книги: Джоанна Мэйкпис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Опавшая листва под ее мягкими кожаными башмачками заглушила шаги, но у главаря наемников слух оказался как у кошки. Он вдруг остановился и, развернувшись, пошел в ее сторону.
Рыжебородый замер на месте и, засунув большие пальцы за пояс, смотрел, как прямо на него несется девушка.
– Ну и ну, – добродушно прогудел он. – Вы только посмотрите, друзья, какая удача нам привалила. Она получше старух, что мы обнаружили в том поместье.
Он произнес это по-французски, но с местным выговором, и Гизела подумала, что он, вероятно, здешний и чаще говорит по-английски.
Она испуганно вскрикнула и побежала обратно, но запуталась ногой в подоле платья и споткнулась, подвернув ногу. Над ухом раздался громкий, животный смех, и мускулистая рука схватила Гизелу за плечо. Она оказалась прижатой к крепкому приземистому мужчине, ощутила вонючее дыхание. Тот ухмылялся во весь рот, обнажив гнилые зубы. Гизела отчаянно сопротивлялась, но все было бесполезно. Ни к чему звать на помощь Эдвина с Сигурдом – они все равно не смогут ее освободить. Пусть лучше остаются на месте и расскажут обо всем, когда придет запоздалая подмога из замка.
Хоть бы этот негодяй оглушил ее! Тогда она потеряла бы сознание и не узнала бы, что за ужас ей уготован.
Гизела пустила в ход зубы и ногти, но разбойник лишь хохотал, радуясь удаче, которая нежданно-негаданно попала ему в руки. Подошедшие его подельники веселились вместе с ним. Силы уже почти оставили Гизелу, как вдруг послышался топот копыт на дороге. Всадник явно рисковал сломать шею и себе, и коню, так как по заросшей лесной тропе с такой скоростью не скачут.
Раздался чей-то громкий властный голос, сжимавшие Гизелу руки разомкнулись, и она, задыхаясь, упала на землю.
Гизела смутно сознавала, что кругом бегают люди, что появились еще всадники. Она с трудом подняла голову и увидела взбешенного барона Алена.
Глава седьмая
Пораженная Гизела уставилась на мужа. Он спрыгнул с коня, подхватил ее рукой в латной рукавице. Гизела прижалась лбом к его плечу в холодной кольчуге, и из груди ее вырвался сдавленный крик. Что происходило кругом, она не замечала.
Гизела знала одно – ей уже суждено было умереть ужасной смертью, но внезапно пришло спасение в лице собственного мужа. Она никак не могла отдышаться.
Де Тревиль нагнулся и легонько потряс ее за плечо.
– Ради Бога, скажи, что ты здесь делаешь?
У Гизелы притупились все чувства. Она озиралась, ища глазами насильника, но увидела только воинов барона, которые образовали вокруг нее полукруг.
Он снова гневно прошипел сквозь зубы:
– Скажи, что ты здесь делаешь? Ты, как я вижу, безразлично относишься к собственному благополучию и к моим приказаниям! Я ведь велел тебе не уезжать из замка без надежной охраны!
Но Гизела, не обращая внимания на его слова, искала глазами тех, кого так настойчиво преследовала.
– К чему тратить время на глупые вопросы? Скорее в погоню за этими людьми, иначе они скроются! Я уверена, что узнала того рыжего, что был в Брингхерсте.
Твердым голосом он ответил:
– Меня не интересует этот сброд. Я беспокоюсь о безопасности своей жены. Черт возьми, отвечай же, какой дурак позволил тебе приехать сюда?
Она вырвалась из его рук и повернулась к нему лицом. Грудь у нее вздымалась, а голубые глаза зло сверкали.
– Я требую, чтобы ты поскакал следом за разбойниками, схватил их и заставил во всем признаться.
Он окинул ее ледяным взглядом.
– Человек, набросившийся на тебя, убежал, едва увидев меня. Его и след простыл. Господи, он мог тебя убить!
– Но не убил, – все больше распалялась Гизела. – Как ты думаешь, почему я рисковала жизнью, преследуя его? Я хочу, чтобы Мейджера де Котэна поймали, допросили и признали виновным в злодеяниях.
– Понятно, – спокойно ответил он. – А я хочу отвезти тебя в замок и, если необходимо, препоручить заботам Джошуа.
Гизела так топнула ногой, что сильно заболела растянутая лодыжка.
– Не думайте обо мне, сэр! Ваш долг перед королем выслать отряд для поимки нарушителей порядка!
– Пошли кого-нибудь по следу этих людей! – гаркнул барон, обращаясь к старшему в отряде. – А остальные возвращайтесь со мной в Элистоун. – Тут он посмотрел на Эдвина: – Тебя я допрошу позже, а этого парня, – он указал на Сигурда, которого крепко держал воин, – заприте в караулке, пока я с ним не разберусь. Заберите лошадь миледи, она поедет со мной.
Гизела хотела возразить, но он оборвал ее, подхватил на руки, отнес к своему боевому коню и устроил на седле. Затем легко вскочил в седло сам и, придерживая одной рукой Гизелу, направил коня к узкой тропке.
Гизеле ничего не оставалось, как подчиниться. Они ехали молча, так как оба были сердиты. Во дворе замка конюхи тут же кинулись к лошадям. Гизелу осторожно опустили на землю. Она собралась было побежать к входу, но лодыжка подвернулась, и она вскрикнула от боли.
Не говоря ни слова, Ален де Тревиль снова поднял ее на руки, пересек двор и поднялся по ступеням в башню. Миновав зал, он отнес ее наверх в их покои, где уложил на кровать.
– Не двигайся, – приказал он. – Я пришлю к тебе Джошуа.
– Милорд! – крикнула ему Гизела, когда он был уже у двери. Он остановился и приподнял бровь, то ли удивляясь, то ли сердясь.
– В чем дело?
– Почему вы не поехали за этими людьми?
– Я уже сказал – они меня не интересуют. Моя единственная забота – твоя безопасность.
– А моя – поймать их и наказать. – Жесткая складка, залегшая у его рта, не разгладилась, и он лишь высокомерно посмотрел на жену.
Тогда она решила действовать иначе.
– Неужто я не разобралась в характере мужчины, за которого вышла замуж? Вы испугались, милорд?
У него перехватило дыхание. Он шагнул к кровати и занес руку, словно собираясь ударить. Гизела воинственно вскинула голову, но… ничего не произошло.
– Мы поговорим об этом позже, когда оба успокоимся, – ледяным тоном сказал он – Я наткнулся на Алгара в деревне – он несся, словно бешеный. Именно он рассказал о твоем идиотском намерении выследить разбойников. Мне ничего не оставалось, как помчаться к тебе. Ты хоть представляешь, какая опасность тебе угрожала? Эти подонки не пощадили бы тебя, даже зная, кто ты. Ты – моя жена и будешь повиноваться только мне! Я не собираюсь объяснять тебе мотивы своего поведения. Твои обвинения оскорбительны. А теперь изволь ждать Олдит и Джошуа. Понятно?
Она отодвинулась в дальний угол кровати и вызывающе смотрела на него. Голубые глаза, встретившись с черными, наполнились злыми бессильными слезами.
Вскоре появился Джошуа бен Сулейман со своим медицинским сундучком. В присутствии Олдит он осторожно осмотрел лодыжку Гизелы и тихо произнес:
– Кость не сломана. Стопа растянута и ушиблена. Вам следует денек полежать, миледи, и все пройдет.
Он приложил к ноге мазь с экзотическим запахом, и боль почти сразу исчезла. Гизела поблагодарила лекаря, и он, учтиво поклонившись на восточный манер, удалился.
Лежа в постели, Гизела задумчиво покусывала нижнюю губу. Она все еще негодовала на предательское, как ей казалось, поведение Алена. Конечно, зря она обвинила его в трусости. Но почему он не стал преследовать Мейджера де Котэна, которого все в графстве считают хозяином наемников? Раз король Стефан доверил ее мужу Элистоун и дал необходимые полномочия, то долг барона – помочь главному судье задержать преступников.
Она излила свои обиды Олдит, но та на этот раз слушала госпожу невнимательно.
– В чем дело, Олдит? Ты считаешь, что я неправа, обвинив мужа в нарушении долга?
Нянька с укором посмотрела на нее.
– Барон занят защитой замка, и ему ни к чему нападать на соседа из-за налета на какое-то незначительное имение. – Она помолчала и добавила: – Раз уж вы спросили, миледи, то скажу – вам не стоит так сердить милорда.
Резкий ответ уже готов был сорваться с языка Гизелы, но тут она заметила, как Олдит расстроена.
– Ты боишься за Сигурда?
– Его заперли в сторожке. Если узнают, что он браконьерствовал в лесу…
В своей ярости на Алена Гизела забыла о тех, кого она подвела, заставив помогать ей. Оба молодых лучника, да и сэр Клемент наверняка навлекли на себя гнев барона. Правда, она представила свою поездку сенешалю под вполне благовидным предлогом, так что его, возможно, и не станут винить. Но Сигурд и Эдвин пошли вместе с ней в лес, и их, конечно, строго накажут. Гизела вспомнила слова Олдит о Сигурде: «Ему отрубят руку». Если случится самое страшное, то виновата будет она! Но своим поведением она поставила себя в очень трудное положение, и на этот раз будет нелегко просить лорда Алена пощадить Сигурда.
Нарочито уверенно она сказала:
– Я поговорю с милордом при первой же возможности. Уверена, что он простит твоего сына.
Печальная Олдит ушла, а Гизела, откинувшись на подушки, попыталась осмыслить поведение мужа. От сэра Клемента она узнала, что после нападения на Брингхерст лорд Ален отказался отправиться в имение де Котэна. Ужасная мысль пришла ей в голову: неужели они оба в сговоре? В эти долгие годы неразберихи в стране многие люди, которых ранее считали честными, стали вести себя самым отвратительным образом, наживаясь на несчастье других. Нет, этого не может быть! Ален де Тревиль был верен своей клятве. Тогда почему он не хочет разделаться с негодяем, вселяющим страх в округе?
Ей надо помириться с мужем хотя бы ради Сигурда и Эдвина. А Алгару нечего опасаться – он ведь поскакал за подмогой.
На лестнице раздалось повизгивание, и в комнату ворвался Хереуард. Он бросился на кровать, прыгнул на Гизелу и стал неистово лизать ее. Она со смехом попыталась сбросить пса. Тут же вбежал запыхавшийся Юон, схватил щенка за ошейник и стащил на пол.
– Миледи, прошу прощения. Он сорвался с поводка и кинулся вверх по лестнице Я не успел его поймать. Лорд Ален приказал вас не беспокоить.
– Ничего, Юон, – все еще смеясь, Гизела села на кровати. – Я рада ему. Твой господин не рассердится на тебя, ведь известно, какой шалун этот пес.
Она взъерошила мягкую шерсть Хереуарда и ласково почесала его за ушами, а щенок в восторге высунул шершавый розовый язык и с обожанием смотрел на хозяйку круглыми карими глазами.
Гизеле не удалось узнать об участи Сигурда, как она пообещала кормилице. Нога распухла, и она не смогла спуститься вниз к ужину.
Через Олдит она послала свои извинения лорду Алену. Он не поднялся к жене, лишь передал на словах, что сожалеет о ее нездоровье, и распорядился подать ей ужин в постель. Этой ночью в спальне он не появился.
Она лежала без сна, ругая себя за несдержанность и тоскуя по мужу. Если она хочет жить в согласии с Аленом, эту размолвку необходимо преодолеть. Она бросила ему самое тяжкое обвинение, какое женщина могла предъявить человеку чести. Гизела в отчаянии колотила по подушке кулаками и обливалась слезами. Она дала себе слово, что утром встанет пораньше, чтобы застать Алена, и попросит прощения, а потом постарается убедить его, что за проступки молодых людей ответственна она. Конечно же, барон не станет чересчур жестоко наказывать их. Наказания заслуживает она одна. Дрожь пробежала у нее по телу при мысли о том, что любой другой муж просто-напросто выпорол бы ее, а Ален де Тревиль даже не ударил.
Но с утра с мужем поговорить не удалось, так как ей нанес визит отец, которому стало значительно лучше.
– Я слыхал, что вы с милордом повздорили, – без обиняков заявил сэр Уолтер. – Мне сказали, что ты из-за собственного легкомыслия и непослушания чуть не угодила в беду, а лорд Ален устроил тебе нагоняй. В замке только об этом и судачат. Дочка, ты должна понять – подобные вещи унижают лорда Алена перед вассалами. Я понимаю, что ты вышла за него не по любви, но тебе следует вести себя, как подобает хорошей жене. Барон вправе потребовать от тебя повиновения.
Гизела и не пыталась оправдываться. Она села на кровать рядом с отцом, поплотнее запахнула меховую накидку и, глядя на него, спросила:
– Ты знаешь, почему я ослушалась?
– Как я понял, ты отправилась поохотиться в Элистоунском лесу?
– Нет, – тихо сказала она. – Я отправилась искать Сигурда, который там браконьерствовал. Мы случайно натолкнулись на грабителей, спрятавшихся в заброшенной хижине угольщика. Я убедила сопровождавших меня лучников идти следом за ними, чтобы потом схватить и наказать. Я хотела… – Тут Гизела расплакалась.
Отец взял ее за руку.
– Понимаю. Месть может помутить рассудок, дочка.
– Но ты не знаешь самого ужасного. Лорд Ален отказался преследовать этих людей, и я… обвинила его в трусости.
– Надеюсь, ты сделала это не перед всеми, – только и смог вымолвить потрясенный сэр Уолтер.
– Это произошло здесь, в нашей спальне, – пробормотала Гизела. – Мы были одни. Я очень сожалею о сказанном, но… папа, я не могу понять нежелания Алена поймать разбойников. Все в графстве знают о Мейджере де Котэне, а мой муж не желает отдать его под суд.
Сэр Уолтер молчал и сидел с хмурым видом.
– У него, видно, есть на то свои причины, – наконец произнес он, – хотя меня это тоже удивляет. Но все равно ты не должна ссориться с мужем. Он очень хорошо отнесся к нам. У нас с лордом Аленом был откровенный разговор. Он сказал, что не будет к тебе слишком требователен. Ты хочешь заставить его покарать де Котэна? Я тоже об этом думал. Этого человека следует отдать под суд, Гизела. Так и будет, и я молю Бога, чтобы он дал мне силы принять участие в его поимке. Но ты не должна из-за этого испортить свою жизнь с Аленом де Тревилем. Мне казалось… после вашей первой ночи, что вы уживетесь, а потом и полюбите друг друга, как мы с твоей матерью. Постарайся, чтобы это произошло, Гизела. Больше, чем суда над де Котэном, я желаю твоего счастья.
– Я знаю, что была неправа, когда позволила себе насмехаться над ним. Такие обиды не скоро проходят, но я обещаю тебе, отец, что все улажу.
Когда Гизела наконец оделась и спустилась в зал, лорд Ален уже уехал из замка. Сэр Клемент, заканчивающий завтракать, взглянул на нее, как ей показалось, укоризненно. Она хотела уже было объяснить ему, почему так поступила, но не нашла слов.
Расстроенная, Гизела пошла искать Хереуарда и во дворе встретила Юона.
– Пес побежал следом за лордом Аленом, миледи, а лорд Ален отправился в деревню.
– Ты не знаешь, зачем он туда поехал?
– Нет, миледи. Но, кажется, он собирается допросить какого-то крепостного.
У Гизелы упало сердце. А вдруг Ален станет запугивать Уинфрит, и девушка расскажет ему о незаконных проделках Сигурда в Элистоунском лесу?
– Сигурд все еще сидит в сторожке? – спросила она у Юона.
– Кажется, да, миледи.
– А где Эдвин с Алгаром?
– Алгар поехал вместе с лордом Аленом, миледи. Эдвина я сегодня еще не видел.
Гизела облегченно вздохнула. Пока ни один из ее стражей не пострадал. Она пошла в будуар, где леди Роэз отбирала шелковые и шерстяные нитки для вышивания. Добродушная толстушка приветливо поздоровалась с Гизелой, из чего та заключила, что сэр Клемент не поведал жене о странном поведении госпожи.
Они уселись и стали оживленно обсуждать, какие цвета лучше подойдут для новых гобеленов. В дверях появилась осунувшаяся Олдит, и Гизела попросила леди Роэз сходить вместо нее на кухню и обсудить с поваром, что приготовить на обед. Леди Роэз была явно польщена. Она переживала, что теперь все ее обязанности в замке возьмет на себя жена лорда Алена, но скоро поняла, что Гизела лишь благодарна ей за советы и охотно принимает помощь по хозяйству.
Гизела торопливо изложила Олдит все, что знала о Сигурде и о поездке лорда Алена в деревню. Олдит кивнула, но выражение лица у нее по-прежнему было измученным.
– Не тревожься, – утешала ее Гизела. – Я непременно поговорю с лордом Аленом, как только он вернется в замок.
И когда разлаялись собаки и заржали лошади, застучали копыта по булыжнику двора и раздался звон доспехов, Гизела приказала:
– Посмотри, не вернулся ли милорд. Если это он, поправь мне прическу. Я должна выглядеть красивой, когда стану просить за Сигурда.
Олдит побежала к ступеням, ведущим из башни, а Гизела достала из висящей на поясе сумочки медное зеркальце и посмотрелась в него – золотистые волосы, аккуратно заплетенные в косы, красиво выглядывали из-под головного убора. Она осталась довольна своим видом: хотя лицо и было бледным, но припухлости у глаз после ночных рыданий она не заметила. Может быть, стоит чуть-чуть похромать, подумала она. Глядишь, он и проявит мягкосердечие.
Вернулась возбужденная Олдит.
– Прибыл гость и хочет срочно видеть лорда Алена. Он назвался сэром Рейнальдом де Турелем. Его сопровождают три вооруженных всадника, они все в пыли, видно, долго были в дороге.
Гизела пришла в замешательство. Она не ожидала, что ей так скоро придется в отсутствие мужа принимать гостей.
– Пусть Юон пригласит сэра Рейнальда в зал, – прерывающимся от волнения голосом приказала она.
Мужчина, вошедший в зал, оказался довольно молодым – не старше лорда Алена. Он был в кольчуге, шлем не снял, лишь откинул назад, и Гизела увидела, что у него каштановые, коротко подстриженные густые волосы. Он подошел к ней с приветствием. За ним появились вооруженные охранники и остановились у двери.
У Гизелы больно кольнуло сердце – этот приятный на вид, загорелый от походной жизни воин чем-то напомнил ей Кенрика. Он не отличался изяществом манер лорда Алена, не был, как тот, высок ростом и не держался несколько отчужденно, что приличествовало знатному господину.
Он поцеловал Гизеле руку со словами:
– Миледи, Юон сообщил мне, что мой друг наконец женился, и я в восторге оттого, что меня принимает столь очаровательная дама.
Гизела улыбнулась.
– Простите, сэр Рейнальд, но мой муж отсутствует по делам поместья. Он должен скоро вернуться. Надеюсь, вы не очень торопитесь и побудете у нас.
Она жестом пригласила гостя пройти к пылающему камину. Рейнальд улыбнулся в ответ и расстегнул коричневый шерстяной плащ.
– Буду рад воспользоваться вашим гостеприимством хотя бы на одну ночь, миледи, если это не доставит вам лишнего беспокойства. Вы, наверное, устали от праздничных хлопот. У меня срочный разговор с лордом Аленом, но я вполне могу отложить дела до вечера.
Спустя два часа барон Ален де Тревиль вернулся в замок и обнаружил на конюшне чужих лошадей, которых чистили конюхи. Оказалось, что гость – его старый приятель по военным походам сэр Рейнальд де Турель.
В деревне де Тревиль задержался несколько дольше, чем собирался. Вначале вместе с управляющим он осмотрел два дома, пострадавшие от урагана, а затем велел привести к нему девушку по имени Уинфрит, которая, по словам старосты, дружила с Сигурдом.
Уинфрит вначале сильно испугалась и неловко переминалась с ноги на ногу, уставившись на коня барона. Он почти ничего у нее не выведал.
Отец девушки, крепкий мужичок, который отличался тем, что постоянно увиливал от работы, попытался протиснуться поближе к дочери и встать на ее защиту, но его оттеснили воины барона.
Уинфрит, высокая и стройная девушка с серыми глазами и копной кудрявых светло-каштановых волос, так ни в чем и не призналась. Ей было лет пятнадцать. Привлекательное лицо, высокая грудь под домотканым платьем – девушка выглядела опрятной в отличие от грязнули-отца и производила приятное впечатление.
Неудивительно, что Сигурд увлекся ею, кисло усмехнувшись, подумал лорд Ален. Она не только смазливая, но так и просится в постель. И барон отпустил ее, наказав вести себя прилично. Она откинула со лба кудри, одарила его кокетливой улыбкой и, покачивая бедрами, направилась к поджидавшему ее отцу, который грубо втащил дочь в дом.
Взбежав по ступеням башни, лорд Ален поспешил к другу, но оказалось, что сэр Рейнальд принимает ванну в обществе Гизелы и Роэз. Даже не сбросив плаща, Ален распахнул дверь в маленькую комнату на первом этаже, которую использовали как купальню.
И что же он увидел? Его приятель сидел в высокой бадье по шею в горячей воде, леди Роэз терла ему спину, а Гизела стояла рядом держа в руках два огромных льняных полотенца, и громко смеялась над остротами, которыми так и сыпал де Турель.
При виде друга Рейнальд расплылся в улыбке.
– Ален, ты счастливчик, раз женился на одной из двух самых прелестных дам на свете!
Он повернулся к зардевшейся от комплимента леди Роэз, а затем к жене друга, устремив на нее восхищенный взгляд карих глаз.
– Как тебе это удалось? Ты вечно жаловался, что не умеешь покорять женские сердца.
Знатным гостям было принято помогать мыться, но лорду Алену эта сцена явно не понравилась. Он подошел к бадье и пожал протянутую ему мокрую ладонь.
– С приездом в Элистоун, Рейнальд. Я вижу, ты уже вполне освоился.
– Я столько времени провожу в походах, что никогда не откажусь от возможности роскошно провести время.
– Мне кажется, леди Роэз, вы уделили достаточно внимания сэру Рейнальду, – сухо заметил Ален и, обернувшись, выхватил из рук Гизелы полотенца. – Теперь о нем позабочусь я.
Гизела открыла было рот, собираясь возразить, но, увидев, как сердито сверкают черные глаза мужа, вежливо поклонившись, удалилась в сопровождении щебечущей леди Роэз.
За обедом Ален де Тревиль угрюмо наблюдал за тем, как Рейнальд де Турель продолжал очаровывать дам.
Рейнальд прибыл прямо из королевского лагеря около Уоллингфорда, который сейчас находился в осаде. В такое холодное время года военные действия разворачивались медленно. Де Турель шутил о неудобствах походной жизни и развлекал дам историями о глупостях командующих.
Подмигнув хозяину, он стал рассказывать об их совместной давней любовной проделке, когда оба добивались благосклонности фрейлины королевы Матильды. Де Туреля обнаружил в спальне жены разгневанный муж и отхлестал кнутом. А лорд Ален, зачинщик всего этого, вышел сухим из воды.
Развеселившаяся и раскрасневшаяся Гизела бросила взгляд на мужа и увидела, что тому совершенно не смешно. Улыбка исчезла с ее губ, и ей стало неловко.
Когда обед закончился, лорд Ален предложил гостю уединиться с ним в счетной комнате. Гизела вместе с Роэз и Олдит удалилась в будуар, а сэр Уолтер, поняв, что он лишний, сослался на раненую ногу и ушел к себе отдыхать.
Рейнальд де Турель удобно расположился в кожаном складном кресле напротив друга. Жаровня обогревала комнату, дверь была закрыта занавеской из шкур, вход охранял один из солдат, прибывших вместе с де Турелем. Рейнальд был уверен, что их разговор никто не подслушает. Как только они остались с лордом Аленом вдвоем, де Турель из куртуазного кавалера сразу превратился в серьезного военного.
– Я очень рад, что ты не только уютно здесь обосновался, но уже успел укрепить оборону замка. Я сообщу об этом королю.
Ален кивнул в ответ.
– Я навел порядок, хотя еще предстоит много дел. Собираюсь укрепить башенные подпорки, а весной углубить ров.
– А что поделывает Мейджер де Котэн? Лорд Ален с сожалением пожал плечами.
– Я уверен, что он виделся с Генрихом Анжуйским [15]15
Генрих Анжуйский (1133–1189 гг.) – внук английского короля Генриха I от его дочери Матильды и сына графа Анжуйского. С 1154 г. – английский король Генрих II Плантагенет.
[Закрыть], несмотря на то, что присягал королю Стефану, но прямых доказательств у меня нет. Как тебе известно, де Котэн содержит у себя в замке в Эмпингеме шайку наемников, а недавно к нему пришло пополнение, судя по выговору, из трущоб Кана. Они обогащаются, грабя соседние имения, особенно небольшие, которые некому оборонять. Поместье моей жены, Брингхерст, было разрушено всего пару месяцев назад. В графстве нарастает возмущение, и от меня требуют принять меры против де Котэна, но я не могу этого сделать, пока не соберу против него достаточно улик. – Он тяжело вздохнул. – Жена крайне недовольна моей медлительностью.
Сэр Рейнальд поднял брови.
– Понимаю твое огорчение. Ты ведь очень любишь ее. Со временем все разрешится. – Рейнальд прищурился. – Да она смотрит на тебя с обожанием! Вы недавно поссорились, или мне это показалось? – Он нахмурился. – Может, я немного переиграл, изображая эдакого шута-обольстителя?
Лорд Ален холодно усмехнулся.
– Ты догадлив. Я так сильно ее люблю, что вне себя, когда она обращает внимание на другого… даже мертвого. Ее сосед был убит во время налета, а я решил, что Гизела в него влюблена. Видишь ли, она обвинила меня в трусости, когда я отказался предъявить обвинения де Котэну, но, может быть, в ее решительности заключено нечто большее – желание отомстить с моей помощью. Это меня терзает.
Де Турель понимающе присвистнул.
– Видишь, в какую ловушку я угодил, – поморщился Ален, – и смогу выбраться из нее только по приказу короля.
– Возможно, у меня есть средство тебя вызволить, – сказал де Турель. – Король послал меня с весьма деликатным поручением. Вот почему я путешествую с таким ограниченным конвоем.
Ален оживился.
– У него поручение для меня? Он требует меня в Уоллингфорд? Если так…
– Нет, мой друг. Осада будет тянуться долго. Может быть, мы даже откажемся от этой затеи: вроде собирались осадить Малмэсбери, но пока ничего не решено. – Он помолчал. – Королю стало известно, что ты когда-то дружил с Генрихом Плантагенетом. Лицо лорда Алена стало суровым.
– Если король сомневается в моей преданности…
– Нет-нет! Это правда, что ты хорошо его знаешь?
– Ну, не так чтоб очень хорошо… Мы служили с ним вместе еще пажами, но недолго, затем снова встретились при французском дворе, когда меня послали с поручением к королю Людовику.
– Какого ты о нем мнения как о человеке и военачальнике?
– Высокого, – не колеблясь ответил Ален. – Но это, разумеется, мое личное к нему отношение. Как я уже говорил, мы были недолго знакомы – я перешел служить к Роберту Боумонту. Генрих еще мальчиком мог быть самым надежным другом и в то же время – опасным противником. Он отличался чувством справедливости – а это ценное качество для правителя – и никогда не ленился, всегда был занят полезным делом. Конечно, с тех пор он мог измениться. Теперь он женат на Элеоноре Аквитанской [16]16
Элеонора Аквитанская (1122–1204) – дочь Гийома X, герцога Аквитанского, жена Людовика VII затем жена Генриха II Плантагенета.
[Закрыть]и, говорят, стал честолюбив.
– Король считает, что Генрих скоро высадится на южном побережье, возможно, около Пула или Уэрэма. Нам известно, что он собирался отплыть из Барфлера сразу после Рождества.
– Понятно.
– Король хотел бы, чтобы ты снова встретился с Генрихом, – тихо сказал Рейнальд де Турель.
Де Тревиль понимающе кивнул.
– Но это будет истолковано как предательство.
– Кое-кто так и подумает. Миссия рискованная. Вполне вероятно, что Генрих не захочет с тобой встретиться и тебя могут арестовать как шпиона.
– Король посылает именно меня к Генриху? Но для этого есть люди и поважнее.
– Возможно, но он больше доверяет тебе. О договоре пока нет речи, тем более что без согласия королевского совета это невозможно.
– Но, Рейнальд, было столько попыток к перемирию! Матильда считает, что ее права на престол несомненны, а Стефана избрали бароны… – Де Тревиль пожал плечами.
– Король устал, Ален, и боюсь, что он нездоров. Он хочет покончить с этой неразберихой ради спасения королевства.
– Да будет так! Мы все этого хотим.
Де Турель задумчиво постукивал пальцем по краю золотого кубка.
– Если король умрет, то Генрих мог бы стать подходящим претендентом на трон.
– Но сыновья короля – Юстас в особенности – никогда на это не согласятся.
– Возможно, Юстас и не согласится – он своеволен и неуправляем, но Вильгельм может подчиниться воле короля.
– А на то есть королевская воля? – прямо спросил Ален.
– С Юстасом становится все труднее находить общий язык. Люди боятся его диких выходок. После смерти королевы Стефан постоянно ссорится со старшим сыном. Неизвестно, чем это все закончится.
– Если меня допустят к Генриху, я, разумеется, не должен ему об этом говорить?
– Так далеко не стоит заходить. Король хочет услышать твое мнение о Генрихе. Ему надо знать, примет ли народ Англии Генриха Плантагенета. Если бы ты смог встретиться с ним, а затем доложить об этом королю, мы решили бы, стоит или нет предлагать совету такой договор.
Ален откинулся в кресле и с мрачным видом уставился на раскаленный уголь в жаровне.
– Я должен ехать тайком? – Да.
– А если меня схватят и обвинят в предательстве?
– Король постарается тебя вызволить, но…
– Все время это «но»!
– Полагают, что Генрих, скорее всего, в Девайзесе встретится с некоторыми баронами-отступниками.
– Король считает, что они опасны?
Де Турель тяжело вздохнул.
– Война не прекращается, а с ней и страдания. Многие не хотят, чтобы Юстас наследовал отцу, да и церковь против него. Вполне естественно, что люди потянутся к более молодому человеку, как к избавителю. Король не может больше медлить, иначе его войско покинут самые умелые командующие.
Ален молча вертел в руке кубок, внимательно глядя на ярко-красные блики вина, вспыхивающие в отсветах огня.
– Мне придется путешествовать под чужим именем, – наконец произнес он. – Я возьму с собой ограниченный конвой. Надо торопиться, чтобы застать Генриха, да и погода плохая, из-за этого можем задержаться в пути.
– Да, поспешим, я с трудом добрался сюда из Уоллингфорда.
А Ален уже составлял план действий.
– Я мог бы выдать себя за богатого купца из Окема. Это не вызовет подозрений – ведь я стану выступать как бы от лица тех, кто боится за свою собственность и видит в Генрихе защитника.
– Он узнает тебя, когда увидит?
– Конечно. Тогда-то мне и придется рассказать об истинной цели моего путешествия.
– Ален, ты рискуешь, но…
Барон пожал плечами.
– У Генриха крутой нрав Плантагенетов, унаследованный от предков. Меня могут убить тут же, если решат, что я королевский шпион, но, как я уже говорил, Генрих славится также и своей справедливостью. Надеюсь, он выслушает меня. Мальчиком он, бывало, приходил на помощь младшим, если их обижали. Я верю в успех!
– А что, если ты возьмешь с собой красавицу жену? Генрих, как я слышал, дамский угодник. В этом он похож на своего отца.
Черные глаза Алена грозно блеснули.
– Ты хочешь, чтобы я рисковал жизнью Гизелы?
– Тогда возьми с собой какую-нибудь девушку, – Рейнальд де Турель расплылся в белозубой улыбке, – но не думаю, что леди Гизеле стоит опасаться Генриха, даже если ее мужу отрубят голову.
Ален снова погрузился в угрюмое молчание.
– Она – смелая женщина, – наконец сказал он, – и прекрасная наездница, так что в пути из-за нее задержки не будет. Если я оставлю ее здесь, то одному Богу известно, что она может натворить! Вдруг она вновь отважится ловить разбойников де Котэна?
– Ален, я не хотел бы давать совет, который может подвергнуть опасности жизнь твоей жены, но если она поедет со служанкой и вас будут сопровождать всего несколько человек, то это возбудит меньше подозрений, чем если бы ты ехал один. Ты можешь поселить ее в трактире, а сам отправишься дальше в Девайзес.
Де Тревиль встал.
– Разумеется, я поеду! – решительно сказал он. – Король нуждается в моих услугах, и я ему не откажу. Что касается жены, то это я решу сам.
– Конечно, – улыбнулся в ответ де Турель.
