Текст книги "Псион"

Автор книги: Джоан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12

Внезапно возникший в моей голове голос заставил меня резко обернуться:

– (Привет, Кот!)

Я потерял равновесие и покачнулся, но чьи-то крепкие руки подхватили меня сзади. Это был Рубай.

– Ты еще слишком слаб, чтобы совершать одиночные прогулки.

Он улыбнулся, но одними губами. Я хорошо помнил эту его улыбку и каждую черточку лица. В его ледяных зеленых глазах я увидел бездушную зеленую пропасть – сияющую, темную и мертвящую. Он по-прежнему держал руки на моих плечах, вцепившись в них, как хищная птица, схватившая несчастную жертву. Мне была хорошо знакома такая хватка. Я вырвался, приложив все силы.

– Я напугал тебя?

Он протянул ко мне руки с озадаченным видом. Он был легко одет для прогулки, но, похоже, не чувствовал холода.

Я сделал судорожный глоток.

– Для этого… мало только сказать «привет»! – Поразивший меня шок выбил у меня из головы все, о чем я думал, и это случилось как раз вовремя. – Я был с Кортелью, – сказал я.

– Знаю, – сказал Рубай.

Я не отреагировал на это, крепко замкнув свое сознание и оставив достаточно малозначащих мыслей, чтобы он не заподозрил, что я что-то скрываю.

– Он все еще там, – кивнул я в сторону вершины холма. – А я просто устал. – Я опередил вопрос Рубая. Ему это понравилось, в его лице показалось даже что-то человеческое.

– Вы старые друзья, я заметил. – Меня насторожил тайный смысл этой фразы.

– Да, я думаю. – Я потер шею.

– Я рад узнать, что ты окреп настолько, что уже в состоянии ходить. Твое скорое выздоровление укрепляет мою веру в Зибелинга и его способности.

– Да, это очень душевный человек.

Бровь Рубая слегка приподнялась.

– Похоже, ты не удивился, увидев меня.

Я пожал плечами:

– Я должен был удивиться?

Продемонстрировав, что знаю, как прошлой ночью он испытывал на прочность мое сознание, я усыпил его бдительность. Улыбка вновь скользнула по тонким губам Рубая.

– Тот телепат, каким я тебя увидел впервые, не смог бы почувствовать этого. Мне рассказали, что гидраны сделали то, чего не могли добиться дилетанты в институте. Ты – правильный выбор, здесь я согласен с Гэлисс. В чем-то ты даже превосходишь ее… На каком уровне сейчас твои способности?

Он бросил это, как вызов, переполненный страстным интересом, азартом, надеждой, тайной завистью и нетерпением испытать мои возможности. Для этого он пришел сюда, выбрав момент, когда я остался один.

Я отскочил от первого контакта с его эмоциями, убедившись в том, что они все-таки имелись.

– Я… я не знаю. Наверное, я достаточно силен.

У меня едва ворочался язык, я пробубнил это торопливо и неразборчиво, сунув руки в карманы и переминаясь с ноги на, ногу. Мой разум противился брошенному мне вызову.

– (Разве я уже не говорил тебе этого?) – мысленно сказал Рубай. Он пригладил прядь темных волос, взлохмаченных ветром. – Деланная скромность не трогает меня. Что я ценю, так это верность. После тех тяжких испытаний, через которые ты прошел, я полагаю, ты готов сделать все, что нужно, чтобы помочь нам завладеть Федеральным Управлением Шахт.

Я кивнул и, воспользовавшись случаем, вставил:

– Вы уже обеспечили это.

Он едва заметно пожал плечами.

– Это обеспечил Зибелинг, правда, бестактно и бездушно. Я лишь воспользовался случаем. – Его мысли были такими же холодными и циничными, как и его глаза.

И человеческим материалом. Я сжал руки в перчатках.

– Теперь я в вашем распоряжении. Но почему мне отводится столь важная роль? Каков план?

Я должен был задать этот вопрос, даже не рассчитывая получить ответ.

Однако он сказал:

– До этого момента мы не знали, каким образом проникнуть в шахты. Нам удалось высадиться на планете и развить в городе подпольную сеть. Но на шахтах слишком точные идентифицирующие экраны, и проверка персонала на самом высоком уровне. Мы не можем проникнуть туда. Мы также не в силах достигнуть шахт телепортацией – телепортироваться возможно лишь на то место, где ты уже был. – Желваки ходили у него под кожей, выдавая месяцы неудач и разочарований. – Но ты был на шахте благодаря Контрактному Труду. Теперь у нас есть возможность, о которой они и не догадываются.

– (Через сточные трубы?) – подумал я; кстати, он так и не ответил на мой вопрос.

– (Точно), – холодный смешок прозвучал у меня в голове.

– Но я не владею телепортацией – как же я попаду на шахту? Что вам в этом проку? – сказал я с некоторым облегчением, потому что действительно не видел способа вернуться туда.

Внезапно руки у меня в карманах судорожно сжались помимо моей воли, а Рубай ко мне не прикасался… Телекинез! Мое запястье оказалось перед моими глазами, продемонстрировав клеймо.

– Ты можешь вернуться туда в любое время.

Значит, я по-прежнему каторжник. Все, что мне нужно, это обратиться к представителям власти или показать кому-нибудь свою руку.

– Но… – я с трудом владел голосом, – но… в смысле… Вот я на шахте… Как я выйду обратно? Вы же снаружи, в чем смысл?

– (Кот!) – Он взял меня за руку и встряхнул ее, посылая успокаивающие импульсы, но от этого не стало легче. Затем я ощутил отголосок тех образов, которые он показывал мне в Куарро: (он все понял, я могу доверять ему, он был там, где я, он знает, через что я прошел. Мы похожи…) – Это не навсегда, – произнес он. – Всего лишь день или немного больше. Затем ты снова будешь свободен, а Федерация окажется в наших руках. – Энергия его воодушевления протянулась между нами. – Ты в состоянии делать сцепку, как тогда.

Это был не вопрос, а утверждение. Рубаю все известно о моем контакте с гидранами. Он дал мне это понять и стал излагать свой план.

Я должен сдаться, и меня вернут на шахты. Когда я окажусь там, Рубай вступит со мной в контакт-сцепку и приготовит плацдарм для собственной телепортации на шахту. Прекрасно зная расположение коммуникаций, он запустит газ через вентиляционную систему, нейтрализовав охрану, после чего со своими людьми ворвется в шахты. Заполучив систему управления шахтами, он автоматически овладевает энергетическим щитом, надежно защищающим Синдер от любых нападений и радиации невидимой стеной из электромагнитных полей в пространстве вокруг планеты. Таким образом, в наших руках окажется основной источник питания Федерации, наиболее важный залог для выкупа. Те синдикаты, которые поручили Рубаю эту миссию – нанести удар в самое сердце Федерального Транспортного Управления, – были уверены, что он делает это для них, но это не так…

На этом Рубай перекрыл поток информации, полагая, что показал мне достаточно, если не слишком много…

Я покачал головой:

– На словах все это очень легко. – Настолько легко, что я не на шутку испугался.

– Это действительно так, теперь, когда у нас есть ты…

– Я думал… Я слышал, что сделать сцепку не так просто для людей…

– Для обычных людей-псионов. Мы же с тобой – исключения. Ты успешно осуществил сцепку с гидранами.

– Тогда у меня не было выбора. Но мне кажется, для этого нужна… очень большая потребность.

– У меня потребность огромная – мне нужно реализовать свой план. Когда придет время, ты тоже ясно почувствуешь жгучее желание увидеть шахты под нашим контролем.

Обещание в его голосе внушило мне еще больший страх.

– Для чего нам нужна сцепка? Почему мне нельзя поручить то, что собираетесь сделать вы?

– У тебя мало возможностей, и тебе будет недоставать необходимого оборудования. Кроме того, тебя наверняка лишат возможности свободного передвижения.

Помимо этого он хотел, разумеется, сам насладиться триумфом. Его глаза блестели, он пожирал меня взглядом и следил за моей реакцией.

– Выполнишь свою работу хорошо – и увидишь, как я вознагражу тебя. Поверь, это только начало. В твоей жизни не было ничего, отныне ты будешь иметь все.

Власть запела во мне – его власть, моя власть. Разделенная власть. (Все это могло бы принадлежать мне.) Мысль взорвалась, как столб пламени, опьянив меня, сообщив воодушевление и нетерпение… И, оставив меня опустошенным, ушла так же быстро, как и появилась. (Если ты будешь мне верен.) Рубай оставил эти слова гореть в моем сознании.

Я ошеломленно помотал головой, вместо того чтобы кивнуть. Меня преследовала мысль о Кортелью – то ли Рубай заставил меня подумать о нем, то ли голос моей совести.

– А когда… Ну в общем, когда я отправлюсь туда?

Вопрос был задан лишь для того, чтобы перекрыть мои мысли, но его было трудно задавать.

– Скоро. Когда я буду уверен, что ты готов.

Он не имел в виду мое физическое состояние. В своем воображении он уже видел нас, работающих в крепкой спайке. Он провел пальцами по моей щеке, рука его скользнула на плечо.

– Ты красивый и одаренный парень. – Я нервно рассмеялся, удивившись, что первый человек, который сказал мне об этом, был именно он. – Гэлисс завидует не только твоей телепатии, знаешь ли. – Он коснулся меня своим сознанием, и я вспомнил о том, что Джули называла Гэлисс его любовницей.

– Мне холодно, – сказал я, и это было правдой: внезапно я ощутил пробирающий до костей холод. – Мне лучше вернуться. – Я отодвинулся от него.

– Разумеется. – Его рука ласково пожала мою.

– Я дойду один.

– Конечно. – Его рука опустилась на мое бедро. – Тебе потребуется некоторое время, чтобы… обдумать мое предложение.

Я кивнул. Рубай исчез. Убедившись, что он покинул и мое сознание, я стал спускаться с холма, напуганный чем-то таким, чего назвать не мог.

Когда я добрался до города, уже наступали сумерки, хотя едва пробило полдень. Яркий свет заливал улицы, но его было недостаточно для того, чтобы победить ночь. Кортелью еще не вернулся, я чувствовал его мрачное далекое и закрытое сознание. Порт находился справа от меня, обозначенный заревом от освещенной взлетной полосы, теряющейся среди гряды холмов.

Два грузовых корабля стояли на взлетном поле, я различил опознавательные знаки на бортах: Транспортное Управление Центавра. Увлеченный зрелищем, я направился в вестибюль порта. Он оказался почти пустым. Пол представлял собой изображение Туманности Рака, и подсвеченный фонтан в центре картины взлетал, как из сердца взрывающейся звезды, в золотых и красных тонах. Стены интенсивного синего цвета подсвечивались скрытыми светильниками. Я был удивлен, насколько помещение внутри не соответствовало виду снаружи, который напоминал обыкновенный склад. Я разглядывал зал, когда уловил знакомый тихий мысленный шепот и понял, что сюда меня позвала Джули. Я ощутил ее присутствие, прежде чем увидел за стойкой в углу зала. Кто-то в форме Транспортного Управления Центавра разговаривал с ней. Вначале я подумал, что это очередной астронавт пытается подцепить ее: она была явно раздражена.

Он передал ей что-то вроде письма. Просмотрев, она смяла его и сунула в карман. Я не мог услышать, что она ответила офицеру, но прочитал в ее мыслях холодный отказ. Он взял ее под руку, пытаясь вывести из-за стойки. Джули включила свое сознание, чтобы он воспринял все, что она о нем думает. Офицер отпустил ее и отшатнулся, как если бы она выстрелила в него, и почти побежал к выходу на посадочную площадку.

Я подошел к Джули, когда она осталась одна и занялась работой. Тут, наконец, она заметила меня. Она выглядела вблизи ошеломленной и измученной, как и в моих ощущениях на расстоянии. Я устало прислонился к стойке.

– (Не делай этого!) – Ее сообщение заставило меня податься назад. – (Датчик в твоем клейме будет замечен сигнальными системами. Ни к чему не прикасайся!)

Я замер, охваченный паникой, однако ничего не произошло. Глядя на ее лицо, я осторожно оперся на стойку левой рукой, делая вид, что отдыхаю, и отвел правую.

– (Джули…)

Ее серые глаза смотрели на меня почти сердито. Она тревожилась о том, что может произойти, если нас кто-нибудь заметит.

– Ты не должен приходить сюда, Кот. Гэлисс…

– (Пусть она катится ко всем чертям!) – Джули вздрогнула. – Прости, – пробормотал я. – Слушай, мне нужна кое-какая информация.

Джули была удивлена, почему я не стал дожидаться более безопасного момента или не задал этот вопрос на расстоянии, с меньшим риском. Затем я почувствовал, что она знает причину, я ощущал это всегда в таких случаях. Ее напряжение ослабло.

– Кот, мне очень жаль, что все так вышло… что Ардан сказал тогда и что я промолчала. Там была стена непонимания. Ты теперь телепат, но по-прежнему можешь ошибаться. Ведь так?.. – Она на секунду закрыла рукой глаза. – Мы остаемся людьми, а значит, мы в плену своего эгоизма. И получается так, что очень легко наговорить друг другу глупостей.

– Но я был прав. – Я сам не думал, что начну заводиться с пол-оборота. – Я знаю, о чем думал Зибелинг. Он предпочел бы, чтобы его сын умер, чем если бы им оказался я.

Джули покачала головой.

– (Да нет же! Послушай меня и не перебивай). Ардан никогда не имел в виду, что не хотел бы видеть в тебе своего сына. Он был доволен лишь тем, что на долю его сына не выпали те страшные испытания, которым подвергся ты. Ты расшифровал эту мысль неверно. – Не ответив, я стал вспоминать тот разговор. – Он не знал, что означает для тебя работа на шахтах. Пойми, Кот, не знал.

И она тоже не знала и испытывала угрызения совести за то, что не поняла этого и даже со своими экстрасенсорными способностями не смогла этого предвидеть.

Ее взгляд ранил меня, и я отвернулся. Теперь у меня было то, чего я добивался, – ее понимание, однако между нами отсутствовало главное – глубокий обмен мыслями, оставалось слишком много непреодолимых стен. Однако она была права. Человек не в состоянии доверять другому полностью или делиться с ним всем, что у него на душе так, как это делают гидраны. Люди опасаются заглянуть друг другу в душу…

Я знал, что, глядя на меня, Джули думает о том, о чем я не хотел вообще говорить, в гневе на себя за непонимание, возникшее между нами. Я хотел сказать ей об этом, но опять же не находил способа. Чтобы прервать ее мысли и выйти из этой затруднительной паузы, я, наконец, сказал:

– Джули, Рубай на Синдере.

Результат превзошел мои ожидания. Все ее существо в мгновение ока сжалось, ощетинившись. Затем она немного ослабила зажим, тем не менее оставаясь начеку.

– Откуда ты знаешь?

– Я говорил с ним. – Я посмотрел на свои пальцы, вцепившиеся в край стойки.

– И ты испугался. – Она слегка нахмурилась, потому что это не соответствовало ее ожиданиям. Она пыталась прочесть то, что лежало за пределами понимания даже для меня.

– Я не о том, что он сильнейший телепат, и даже не о том, что он раскрыл мне план захвата шахт… – Глаза Джули расширились, но она не стала перебивать.

– Дело… в другом, в чем-то большем, и мне почти удалось это нащупать: не в том, что я могу для него сделать, а в том, чего он хочет по-настоящему… он хочет меня.

Джули нахмурилась еще больше, пытаясь понять.

– Да, именно так. Я выдержу то, что мне предстоит, но дело в том, что он как будто хочет получить… мою душу. – Я осекся. – Это трудно понять, да, честно говоря, я и не хочу понимать. Именно этого я боюсь больше всего, Джули. Потому что… Как тебе объяснить? Мы с ним очень похожи, когда-то мы были одним и тем же…

– И до сих пор остались? – Она покачала головой: (Не бойся этого, не нужно). – На самом деле вы никогда не были похожи.

Я могу поклясться, что до тех пор, пока она верила в то, о чем сказала, это было правдой… Даже если я сам не верил в себя.

– Ты сказал, Рубай открыл тебе план захвата шахт? – Ее голос был едва громче мысли.

Я кивнул и передал ей суть нашего разговора.

– Ну да… у него есть все, что нужно…

– Я. – Мое лицо перекосилось.

Какое-то время Джули молчала, ее беспомощность была почти осязаемой.

– Когда ты… Когда это должно произойти?

– Не знаю. Скоро. Я не мог отказаться, иначе Рубай накроет нас всех. Но если я вновь окажусь на шахте… – Я прикрыл клеймо на запястье другой рукой.

Он глубоко вздохнула, вновь замолчав.

– (Мы придумаем что-нибудь, должен быть выход?) – напряженно думала она.

– Чего хотел астронавт с Центавра?

– Ничего… Он просто хотел, чтобы я… покинула Синдер. Он получил предсказание моего отца, говорящее о том, что я в опасности. – Она сжала губы: как ее могли обнаружить, откуда они узнали, что она здесь, если только… Ее сознание оборвало цепочку мыслей, переполненных подозрением. – Ты сказал, тебе нужна информация?

На этот раз она сама перевела разговор и, стараясь держаться естественно, стала что-то печатать на клавиатуре терминала.

Прочитав ее мысли, я не стал спрашивать, почему она не предупредила астронавта, чтобы он немедленно покинул Синдер. Но если семья беспокоилась о ее безопасности…

– Ах да… информация. – Я хотел заполнить паузу, но понял, что у меня действительно появился вопрос… – А корабли сюда часто прилетают?

– Нет. Раз в несколько недель Транспортное Управление Центавра присылает нанятый грузовой корабль с оборудованием и провиантом из Колоний, здесь его нагружают очередной партией телхассия. Федеральные транспортники следят, чтобы передвижения в этом секторе не были частыми.

Опять транспорт Центавра! Она, похоже, знает о транспортировке больше, чем кто-либо на этой планете.

– Но сейчас на орбите дрейфует корабль, тот самый, на котором прибыл Рубай.

– Да, он будет там еще пару дней. А что?

– Это интересует Диридэди.

– Почему? – В ее голосе прозвучала тревога.

– Он не сказал. – Я не стал распространяться, пусть лучше она не знает. – А как попадают на борт? Что-то вроде проверки или сверки?

– Естественно. – Опять небольшая морщинка, как рябь на воде, появилась и тут же исчезла.

– Я не имею в виду себя, – сказал я.

Она опустила взгляд и кивнула.

– Охрана, служба безопасности проверяет каждого вступающего на борт, все охранники работают на Рубая и проверяют выданное Гэлисс разрешение покинуть планету. Но Диру это известно.

– Что нужно, чтобы пройти проверку?

– Понятия не имею… Почему бы тебе не спросить Гэлисс? – Голос Джули понизился до шепота, а ее глаза, смотревшие мимо меня, наполнились тревогой. Я обернулся, забыв спрятать руку, и увидел Гэлисс, направлявшуюся к нам.

Она была одета в тяжелую куртку, такую же, как у меня; на лице ее было написано, что она готова убить меня при первой возможности.

– Ты что здесь делаешь? – Она схватила меня за рукав и отдернула от стойки, не пытаясь, однако, проникнуть в мои мысли.

– О Господи! Да я просто зашел поглазеть. – Я пытался прикинуться дурачком.

– Не лги мне! – Однако все, что, по ее мнению, она могла мне инкриминировать, это мои домогательства по отношению к Джули. – (Ты ведь не невидимка, с твоим клеймом ты не должен показываться на людях!)

– Хорошо, не стоит так раздражаться. – Я положил руки в карманы. – Послушайте, – старался я повернуть разговор в более безопасное русло, – Рубай рассказал мне все…

– Когда?

– Полчаса назад.

– (Уже?!) – Ее лицо побагровело, но ей пришлось проглотить гнев. – Не говори об этом здесь.

Я пожал плечами.

– Да вы не беспокойтесь. Я получил инструкции к действию. Я играю важную роль во всей операции, поэтому я хочу больше узнать о своих функциях, мне осточертело быть запертым в этой проклятой комнате. Я же не ваш пленник, в конце концов! – Последняя фраза прозвучала не слишком уверенно.

Гэлисс холодно кивнула.

– Ну хорошо. – Ее переполняло отвращение. Мне, собственно, было наплевать, что именно она обо мне думает, пока осуществлялся мой план. Я взглянул на Джули, увидел замешательство и удивление на ее лице и пожал плечами.

Уводя меня, Гэлисс обернулась и сказала Джули:

– Одного мужика тебе недостаточно?

Ярость в ее голосе была острой, как копье. Я бы даже рассмеялся, если бы меня не тревожило предстоящее. Гэлисс провела меня задворками в магазин, представив нескольким псионам-продавцам и рабочим. Она не раскрыла им мою задачу, мотивировав это опасностью для плана. Но я уловил какое-то оживление, охватившее их, как будто они почувствовали, что долгому ожиданию приходит конец. Многие из них не обращали на меня особого внимания – я был лишь одним из участников организации. Но некоторые слишком долго задерживали на мне взгляд.

Гэлисс показала мне подземные коммуникации – целую сеть тоннелей и защищенных помещений, вырытых под зданиями. Их использовали как склады для оборудования и продовольствия, необходимых для жизнедеятельности города и шахт.

Теперь они должны были послужить для их остановки – здесь хранилось оружие и оборудование, контрабандно ввезенное Рубаем для осуществления переворота. Я задавал все возможные вопросы и в то же время пытался ответить на те вопросы, которые не мог задать. К концу нашей обзорной экскурсии я настолько вымотался, что едва мог уже что-то соображать. Я стал демонстрировать это, нарочно спотыкаясь. Гэлисс была довольна, считая, что выполнила поручение Рубая, дав мне необходимую информацию и при этом доведя меня до состояния крайней усталости.

Когда она привела меня обратно в комнату, я рухнул на кровать и пролежал так час, прежде чем смог вновь пошевелиться. Но то, что мне удалось узнать, стоило этих усилий. Я получил то, что хотел, а она даже не догадалась об этом.

Все оказалось очень просто. Я сел у окна с полубутылкой какого-то напитка, поигрывая бусинкой с изображением Тельца, которую незаметно взял у Гэлисс – это должно было послужить обратным билетом для Дира. У меня действительно был ключ ко всему, но он не предназначался для Рубая. Когда они узнают, что я сделал, они будут мне благодарны, все – Дир, Джули и даже Зибелинг. Он увидит, что я не просто дешевый карманник, которым он всегда меня считал. И Джули…

На следующий день я нашел Дира, он обедал в задней комнате библиотеки. Он выглядел выгоревшим дотла. После кошмара, который он пережил, мне стоило больших трудов уговорить его прогуляться. Но рассказать ему о том, как я выделывал ложные пируэты перед псионами, я не мог. Многие из них не способны были думать, но я и не хотел давать им пищу для размышлений. По крайней мере пока. Я прикончил большую часть еды, предназначенной для Дира, и сообщил ему:

– (Идем, ты же говорил мне, что хочешь быть подальше от всего этого.)

Он барабанил по исполосованной деревянной полке, где стоял его обед, его мысли в суматохе смешались. Наконец он поднялся, и мы вышли в заднюю дверь. Я проследил за тем, чтобы по дороге на холмы нас никто не обнаружил, даже телепатически.

– Все чисто, – сказал я, присаживаясь на край синего камня.

– К чему это? – Он достал камфору, его пальцы дрожали.

– Ты хочешь помешать тому, что готовится, Дир?

Ответа не последовало, этого было не нужно. Наконец Дир спросил:

– Ты знаешь, как сделать это?

Он задал этот вопрос нехотя, боясь разочароваться.

– Знаю. На орбите находится корабль. Тебе надо проникнуть в челнок, который доставит тебя туда. И у меня есть то, что тебе для этого потребуется.

– Откуда тебе это известно?

– Я встретился с Гэлисс и пощипал ее мысли, – я протянул руку, показывая маленькую медную бусинку с квадратным отверстием посередине. Это была вещица с родной планеты Гэлисс, только она носила такие. – Такие безделушки используются как идентифицирующий ключ. Отдай это охранникам в порту и скажи, что тебе необходимо попасть на корабль. Надо сказать: «специальная проверка» и действительно поверить в то, что тебя послала она. Сделай это, и ты пройдешь контроль.

– О Господи… – Рукой в перчатке Дир взял бусинку и отправил ее в карман, как драгоценность. – Но как… каким образом тебе удалось это раздобыть?

– Я пощипал немного и ее карманы.

Он уставился на меня, словно не верил своим ушам. Я лишь пожал плечами:

– Это было совсем нетрудно. Я с этим неплохо справляюсь: тренировка в ходе работы.

Впервые на Синдере я видел смеющегося Дира. Он хлопнул меня по плечу и сразу помолодел лет на десять.

– Если я попаду на корабль, я смогу передать предупреждение в Управление Шахт… А что же Гэлисс? Она не хватится этого? – Он указал на свой карман.

Я покачал головой.

– У нее десятки подобных безделушек. Она не заметит пропажи одной. Но проверь хорошенько команду корабля, прежде чем довериться им. Многие из них наверняка перевербованы. Будь начеку, это единственное, что требуется.

У него было такое выражение лица, как будто он видел меня впервые.

Затем он вздохнул.

– Кто-нибудь еще знает об этом? Ардан, Джули? Ты говорил им?

Я вновь покачал головой.

– Отлично. Пока все выглядит неплохо. Не надо, чтобы у них были лишние переживания. Ты с этим справишься. – Он улыбнулся. – Иногда мне кажется, что ты – единственный, кто сможет все преодолеть.

– Да, конечно. – Я вспомнил Рубая и подумал, не передать ли Диру содержание нашего «собеседования». Но воспоминания о «послании смерти» все еще грызли Дира, и я боялся каким-то образом задеть их, сказать что-нибудь такое, что заставило бы его сомневаться в себе.

– Только не забудь уточнить для транспортников, на чьей я стороне, когда они заберут нас отсюда, хорошо? – Я показал ему клеймо. – Пока я особой благодарности от них не видел.

Дир снова рассмеялся:

– Не волнуйся.

– Я всегда волнуюсь.

– (Я думаю, благодаря тебе, нашим волнениям приходит конец.) – Он усмехнулся. – (Спасибо тебе за все.)

Я улыбнулся в ответ, чувствуя, что улыбка утверждается и в моих чувствах: наконец и я совершил что-то хорошее.