Текст книги "Рыцарь-чародей"

Автор книги: Джин Родман Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 73 страниц)

Глава 33
ПЕЙТЕ! ПЕЙТЕ!

Я решил, что нахожусь в форпике: не то чтобы меня снова отнесли туда, а просто я и не выходил оттуда. Я лежал в темноте, все тело у меня ныло от боли, и в голове было пусто.

Через несколько минут до меня дошло, что я лежу на кровати, а не на канатной бухте, но поначалу я подумал, что кровать стоит в больничной палате. В окно струился лунный свет, и я увидел, что окно имеет арочные очертания; похоже, я находился не в форпике и не в больнице, но я не знал, да и не хотел знать, где именно.

Спустя долгое время я попытался встать с постели. Наверное, я хотел выглянуть за дверь и посмотреть, что там за ней. Но я упал.

Потом я снова очнулся в постели, и теперь комната казалась залитой солнечным светом. На самом деле там было довольно темно, как и во всех остальных помещениях, но прямо в окно било солнце, и оттого комната показалась мне светлой. На маленьком столике у кровати стоял кубок, при виде которого я вспомнил кубок, найденный на острове Глас. Некогда он содержал отравленный напиток, и потому я побоялся пить из кубка, оставленного у моей постели.

Через несколько минут я почуял запах пива, но прошло много времени, прежде чем я сел и отпил несколько глотков. Пиво было не холодным и даже не прохладным, но мне понравилось; на столике также стоял поднос (вернее, большая деревянная тарелка, на которой режут хлеб) с хлебом, мясом и сыром. При одной мысли о еде меня затошнило, но я допил пиво, откинулся на подушку и снова заснул.

Когда я открыл глаза, мне показалось, что спал я долго, но я не знал, сколько часов. В комнате опять царил полумрак. Вскоре вошла женщина в фартуке и заговорила со мной. Я не понимал ни слова и даже не обращал на нее внимания. Она принялась менять мне повязки и сказала:

– Я принесла вам еды, сэр. Вы в состоянии поесть немного?

Я сказал, что у меня уже есть еда. На самом деле – прошептал. Я не хотел говорить шепотом, но так получилось.

– Эта? О, она уже вся засохла, сэр. Я отдам это собакам. Я принесла вам свеженького – вкусного горячего бульона.

Она попыталась приподнять меня с подушек, но я не позволил. Превозмогая боль, я сел сам и отобрал у нее ложку, но позволил ей держать передо мной миску, покуда ел.

– Знаете, вы быстро идете на поправку, сэр. Говорят, бедный сэр Хермад умрет, у него переломаны все ребра. На кухне уже делают ставки, сэр.

– Меня зовут сэр Эйбел. Если ты действительно хочешь услужить мне, называй меня «сэр Эйбел».

Она быстро вскочила с постели и присела в глубоком реверансе на местный манер.

– Да, сэр Эйбел. Я не хотела обидеть вас, сэр Эйбел.

От одного звука своего имени я почувствовал себя лучше.

– Конечно, я не обиделся, – сказал я. – Сядь. Как тебя зовут?

– Модгуда, сэр Эйбел.

– Я все еще нахожусь в замке герцога Мардера, Модгуда?

– Да, сэр. В замке Ширвол, сэр Эйбел. Только вы находитесь в башне мастера Агра. Мастер Агр единственный, кто занимает здесь целую башню, если не считать ее светлости. Она тоже занимает целую башню, так называемую Башню Герцогини, сэр Эйбел. Только она далеко отсюда, ее даже не видно из вашего окна. А мы с вами сейчас находимся в Башне Гофмейстера: мастер Агр приказал своим людям отнести вас сюда, поскольку вас здорово отдубасили пикой, которую вы сломали, – так я слышала. Вот где вы находитесь.

Я кивнул и обнаружил, что моя голова решительно не желает кивать.

– Если мы находимся в башне мастера Агра, значит он твой босс.

Модгуда не поняла, и мне пришлось объяснить значение последнего слова. Тогда она сказала:

– Да, так и есть, сэр Эйбел… сэр.

Я улыбнулся, и это было совсем не больно.

– Эй, брось! Чего ты боишься сказать?

– Ну, вы же рыцарь, сэр.

– Верно, – сказал я.

– А вы, рыцари, недолюбливаете моего хозяина, поскольку вам приходится выполнять его распоряжения, хотя сам он не рыцарь. И не барон, и вообще не знатная особа, сэр Эйбел. Но он второй человек после герцога, и потому вам приходится ему подчиняться.

– Здесь ты страшно заблуждаешься, – сказал я. – Я ничего не имею против мастера Агра. Ровным счетом ничего.

– Знаете, именно это я и собиралась сказать, сэр. У вас нет причин для неприязни, потому что они повалили вас на землю и уже выхватили мечи, чтобы убить вас. Только сэр Воддет не хотел вас убивать, сэр. И оруженосец Йонд – он служит сэру Воддету, сэр. Он, оруженосец Йонд, упал прямо на вас и прикрыл своим телом, сэр, и тут как раз подоспели стражники моего господина, которых он вызвал, когда им с мастером Тоупом не удалось остановить драку, и они пырнули мастера Тоупа, сэр. Так вот, значит, прибежали стражники, а потом…

– Погоди минутку. Ты сказала, что мастера Тоупа ударили мечом? Стражники мастера Агра?

– О нет, сэр Эйбел! – Она уставилась на меня с потрясенным лицом. – Мастер Агр никогда не отдал бы такого приказа. Нет, наверное, один из рыцарей или один из оруженосцев. Потом в драку ввязались еще несколько оруженосцев, так что это мог быть один из них. Так или иначе, мастер Агр и мастер Тоуп пытались защитить вас от рыцарей, как оруженосец Йонд. Вот тут-то мастера Тоупа и пырнули, сэр Эйбел, когда он, вместе с мастером Агром, пытался вам помочь. И наконец стражники спасли вас. У меня кружилась голова.

– Мастер Тоуп умер?

– Нет, сэр. Но он тяжело ранен, сэр Эйбел. Так говорят.

– Я должен увидеться с ним, Модгуда, он же получил ранение, пытаясь защитить меня.

– Да, сэр. Только вам нельзя вставать с постели в ближайшее время, сэр Эйбел. – Женщина поднялась и снова сделала реверанс. – Я уверена, он будет рад видеть вас, сэр, и я провожу вас к нему, когда вы немного оправитесь, сэр.

Я задумался – в частности, о том, что, вполне возможно, мне придется провести в постели еще не один день.

– Ты можешь передать пару слов одному человеку в городе?

– Я попробую, сэр, или отправлю мальчика-посыльного.

– Хорошо. У меня есть слуга по имени Поук. Мы с ним остановились в одном трактире в Форсетти. Там на вывеске нарисованы бутылка и морская ракушка. Ты знаешь, где это находится?

– Да, сэр Эйбел. Трактир «Пиво с устрицами», сэр.

– Спасибо. Пожалуйста, скажи Поуку, что я ранен и нахожусь в замке Ширвол.

– Слушаюсь, сэр. Я могу идти, сэр Эйбел? А то меня скоро хватятся.

Я махнул рукой, и она торопливо вышла из комнаты.

Потом я съел немного хлеба и кусочек сыру, не зная, придется ли мне пожалеть об этом. Я допил остатки пива и снова лег спать, чувствуя сильное головокружение.

Во сне мы с Гарсегом находились в тронном зале Башни Глас. На троне восседал большой голубой дракон, который при виде нас зашипел и открыл пасть, как Сетр в Муспеле; а в пасти я увидел лицо Гарсега. Я повернулся к Гарсегу, чтобы посмотреть, увидел ли он тоже свое лицо там, но рядом со мной стоял вовсе не Гарсег. А Бертольд Храбрый.

Я проснулся от холода и на сей раз сумел добраться до окна. Закрыть его было нельзя: оно представляло собой просто отверстие в стене. За окном носились летучие мыши – более крупные, чем у нас в Америке. Они охотились на насекомых, как обычно делают летучие мыши: камнем падая вниз, резко взмывая вверх и все такое прочее и издавая тонкий писк, еле различимый для человеческого уха. Мне показалось, что высоко в небе на фоне луны промелькнули химеры.

С другой стороны от кровати находился маленький камин, только дров не было, и за неимением кремня и огнива я в любом случае не мог бы его затопить. Я решил назавтра попросить Модгуду обеспечить меня всем необходимым для растопки камина – или Поука, когда он придет. Потом я снова лег в постель и зарылся под одеяла, надеясь не увидеть больше снов, подобных последнему.

– Господин! Господин!

На сей раз я оказался на острове Глас. Я огляделся по сторонам и увидел множество деревьев, цветов и птиц.

– Господин?!

Однако никаких колючих апельсинов там не росло. Я хотел отыскать свое дерево, чтобы оно поблагодарило меня за то, что я его посадил, но я знал, что оно не услышит меня, и в любом случае колючих апельсинов я там не увидел. Зато увидел больших красных змей. Они обвивались вокруг моих ног, но я ничего не имел против, поскольку ноги у меня замерзли, а змеи были горячими.

– Укусите меня, господин! Укусите и поцелуйте укус – и поцелуй исцелит вас.

Я мгновенно проснулся. В комнате было совсем темно. В постели со мной лежала страшно худая женщина, тесно сплетавшая свои ноги с моими и державшая меня за место, которого никто не должен даже видеть. Руками она держала меня за голову и прижимала мой рот к своей шее.

– Пейте! Пейте!

Еще одна обняла меня – и только тогда до меня дошло, что женщин две.

Я совершенно не собирался никого кусать. Я говорю чистую правду, клянусь. Но, поддавшись внезапному, непреодолимому порыву, я укусил.

Примерное такие ощущения испытывает умирающий от голода человек, впивающийся зубами в кусок жареного мяса, минуту назад вытащенный из печи. Во рту у меня находилось нечто горячее и шипящее. Сочное, жирное и обжигающе горячее. Восхитительное на вкус.

– Достаточно. – Одна оттаскивала меня, другая отталкивала прочь.

Вскоре я откинулся на спину и с минуту просто лежал, тяжело дыша и вспоминая, как было вкусно. Немного отдышавшись, я хлопнул по одеялу ладонью и сказал:

– Эй, прекрати сейчас же!

Она делала мне очень приятно, только слишком приятно, если ты меня понимаешь.

Под одеялами лежал кто-то очень теплый, гораздо теплее меня.

– Я Ури, – сказала она. – Я не желаю вам зла.

Как я сказал, в комнате было темно, поэтому, когда вторая женщина приподнялась надо мной на локте и поцеловала меня в щеку, я даже не рассмотрел ее лица.

– Вы выпили кровь Баки, господин, – сказала она победным тоном. – Кто теперь отнимет вас у меня?

– Выпейте моей тоже! – Ури выползла из-под одеял и втиснулась между нами. – Это я нашла вас наконец!

– Пепельные эльфы в темноте, – сказал я. – Бертольд Храбрый рассказывал мне о них.

– Огненные эльфы! – Одна из них рассмеялась. – А он говорил, какие мы красивые? Или какой вы красивый? У вас кожа стала разноцветной.

– Это синяки, – сказал я. – Если вы видите меня в такой темноте, могу я тоже как-нибудь увидеть вас?

Тогда они засветились. Они походили на живые статуи из меди или латуни, внутри которых горел огонь. Они не обжигали, но были довольно горячими. Ури выпрыгнула из постели и приняла изящную позу.

– Посмотрите на меня! Разве я не прекрасна?

– Он предпочитает меня, – сказала Баки, по-прежнему тесно прижимаясь ко мне.

Пожалуй, она не ошибалась, потому что я погладил ее по лицу, а она принялась облизывать кончики моих пальцев один за другим.

– Я пожертвовала собой ради вас, – объяснила она, закончив облизывать мои пальцы, – чтобы вы стали сильнее и навсегда остались моим господином. Сядьте – и вы убедитесь.

– Я тоже пожертвую, – сказала Ури. – Укусите меня. Куда угодно!

Я сел и обнаружил, что Баки права. Я обнаружил также, что сильно вспотел, а в комнате жутко холодно. По крайней мере, так казалось. На дворе стояла весна, причем ранняя, и ночи были холодными. Я попросил девушек принести мне дров и трут, а когда они сказали: «Хорошо, господин», попросил принести еще мою одежду, Мечедробитель, а также мой лук и колчан. Я объяснил, что такое Мечедробитель, и они пообещали поискать.

На мгновение мне показалось, что комната полна летучих мышей. Потом дверь открылась. Я увидел за дверью крохотный красный огонек, а затем она с грохотом захлопнулась. Я встал с кровати и завернулся в одеяло. Я чувствовал себя не очень хорошо, но и не особенно плохо – только мне казалось, что я тронулся умом. Я открыл дверь и увидел, что красный огонек горит в так называемом крессете. Тогда я еще не знал этого слова, но так называется подвесная железная чаша, в которой жгут масло или другое горючее вещество для освещения комнат. Один крессет находился прямо напротив моей двери, а позже я обнаружил, что они развешаны по всему замку. При виде огня я обрадовался, поскольку теперь мог растопить камин, если найду дрова. Я отправился на поиски и в одной из комнат рядом с камином нашел ящик дров. Я утащил к себе весь ящик, и к тому времени, когда Ури с Баки вернулись, в моем камине вовсю полыхал огонь.

Глава 34
РЫЦАРЬ

Когда я проснулся на следующее утро, Ури и Баки исчезли. Так случалось почти каждый раз, когда они проводили со мной ночь, – сейчас я объясню почему и впоследствии уже не стану останавливаться на этом. Они не выносили нашего солнца. Солнечный свет причинял им боль, и если они долго находились на солнце, то становились почти невидимыми. Поэтому обычно они возвращались в Эльфрис до рассвета и задерживались дольше только в пасмурные облачные дни. Если им приходилось остаться, они старались держаться в тени. Тогда я этого не понимал и потому решил, что они мне приснились. …

Я собирался встать с кровати и проверить, действительно ли под ней лежат Мечедробитель и лук, когда в дверь постучали.

– Войдите, – сказал я.

Он был выше и крупнее меня: настоящий великан, белокурый, с густыми, довольно темными усами. Он понравился мне с первого взгляда, поскольку я сразу увидел, что он хочет подружиться со мной, но не знает толком, как предложить свою дружбу. (Мне хорошо знакомы такие чувства.)

– Надеюсь, я не разбудил вас, – сказал он.

Я не знал, разбудил или нет, поскольку он мог стучать не один раз, но я сказал «нет». Судя по яркому свету, лившемуся в окно, и по особому запаху нагретого солнцем воздуха, дело уже близилось к полудню.

– Я сэр Воддет из Истхолла. – Он протянул мне руку. Я сел и обменялся с ним рукопожатием.

– Сэр Эйбел.

– Вообще-то я не должен находиться здесь. – Он осмотрелся по сторонам и увидел маленькую табуретку. – Вы не возражаете, если я сяду?

– Нисколько, – сказал я.

– Никаких посетителей, приказ Его Скупейшества – но он просто боится, как бы кто-нибудь вас не убил. – Воддет выдвинул нижнюю губу и задумчиво подергал свой ус (как впоследствии делал при мне не раз). – И кто-нибудь действительно может. Не я, а кто-нибудь другой.

К тому времени я уже достаточно проснулся, чтобы вспомнить рассказ Модгуды.

– Вы спасли меня.

– Я пытался. И не я один.

– Ваш оруженосец прикрыл меня своим телом, защищая от мечей. Так мне сказали. Я этого не помню.

– К тому времени вас уже свалили наземь. – Воддет снова подергал ус. – Вот в чем беда с такими драками. Никакого представления о чести. Хотя в случае с вами они вряд ли стали бы соблюдать кодекс чести.

Я не понял, о чем он говорит, но сказал:

– Да, пожалуй.

– Я тоже дрался с вами. Вы двинули меня вот сюда. – Он показал. – Чуть дух из меня не вышибли. К тому времени, когда я поднялся на ноги, они уже собирались наброситься на вас с мечами. Я крикнул им остановиться, и именно тогда Йонд прикрыл вас своим телом.

– Я в долгу перед вами. Обязан вам жизнью.

– Нет. – Воддет потряс головой. Он был настоящим великаном, а из-за копны соломенных волос его и без того крупная голова казалась еще крупнее, примерно одиннадцатого размера. – Мастер Тоуп и мастер Агр тоже пытались защитить вас. Какой-то мерзавец всадил меч Тоупу в спину за то, что он старался спасти честь герцогского двора.

– Да, мне говорили. Я собираюсь нанести мастеру Тоупу визит сегодня.

Воддет удивленно поднял брови.

– Рад слышать, что вы уже достаточно оправились для этого. Я не хотел убивать вас. Хотел просто отдубасить хорошенько – и попытался. Вы здорово орудуете кулаками, сэр Эйбел.

– Но не пикой.

– Это точно, – ухмыльнулся Воддет.

– Но я научусь. А почему вы хотели меня отдубасить?

Он смерил меня оценивающим взглядом:

– Вы благородных кровей?

– В смысле, знатного ли происхождения? Нет.

Воддет потряс головой.

– Выражение «знатное происхождение» подразумевает под собой наследуемые титул и земельные владения. А выражение «благородная кровь» означает лишь, что ваши предки никогда не занимались торговлей или ремесленным трудом.

Я объяснил, что оба наших деда были фермерами, а отец держал лавку.

– Мне бы очень хотелось выдать себя за королевского сына, в младенчестве потерянного родителями, – сказал я, – но в такой истории не было бы ни слова правды.

Воддет избегал смотреть мне в глаза.

– Понимаете, Эйбел, когда человек благородных кровей…

– Сэр Эйбел, – поправил я.

– Хорошо. Но когда человек благородных кровей, вроде меня и остальных, встречается с человеком неблагородных кровей, который объявляет себя рыцарем, таковым не являясь, тогда…

– Что тогда?

– Ну, мы должны избить его. Не до смерти, просто задать хорошую трепку. И то же самое, если он говорит человеку благородных кровей, что тот таковым не является.

– Ладно. Один парень сказал мне, что я не настоящий рыцарь, а я сказал в ответ, что я-то рыцарь, а вот он нет.

Воддет кивнул.

– Мы не могли утверждать наверняка, что вы не рыцарь, хотя никто из нас не верил вам. Но когда вы сказали, что сэр Хермад не рыцарь, мы получили свободу действий.

– Понимаю. Но я действительно рыцарь. Если вы мне не верите, давайте драться.

– На пиках? – улыбнулся Воддет.

– Нет, здесь и сейчас. У вас есть меч. Или вы боитесь обнажить его?

– Нисколько! – Он выхватил меч из ножен еще прежде, чем поднялся на ноги, а поднялся он стремительно. Стальной клинок сверкнул в воздухе, и через долю секунды острие уперлось мне в горло. Потом он сказал: – Однако вы объявили себя рыцарем. Я не могу убить невооруженного рыцаря. Кодекс чести.

– Я же рассказал вам про свою родню. Я не благородных кровей, и кодекс чести на меня не распространяется.

– Но я-то благородных. – Воддет убрал меч в ножны почти так же быстро, как извлек оттуда. Он с трудом сдерживал улыбку. – Мне придется посоветоваться с герцогским церемониймейстером.

Я сказал, что предпочел бы находиться с ним в дружеских отношениях.

– Я же протянул вам руку. – Он пожал плечами. – И все-таки жаль, что у вас нет достойных предков. Тогда нам обоим было бы легче.

– Я сам достойный предок для своих будущих потомков, – сказал я.

Потом я навестил мастера Тоупа, как и собирался. Возвращаясь, я буквально на пороге своей комнаты столкнулся с мастером Агром и высоким седобородым мужчиной в красном бархатном плаще. Мастер Агр удивился, увидев меня живым и здоровым, и сказал:

– Вот он, ваша светлость!

Я понял, что вижу перед собой герцога Мардера, и потому поклонился. Наверное, я бы в любом случае догадался, по одежде.

Мардер улыбнулся:

– Я слышал, вы прикованы к постели.

– Был до вчерашнего дня, ваша светлость. Сегодня мне уже лучше.

– И гораздо лучше.

– Да, ваша светлость.

– Мы пришли проведать вас и обнаружили в комнате пустую постель. Я испугался, что вас убили, а тело спрятали. Где вы были?

Я объяснил, что ходил поблагодарить мастера Тоупа.

– Я хотел выразить благодарность и вам, мастер Агр, только ваш человек сказал, что вы отправились к его светлости. Я… вы оказали мне великую услугу. Если вам когда-нибудь понадобятся мои услуги или вообще любая помощь, только дайте мне знать. Вряд ли мне удастся отблагодарить вас в полной мере, но я постараюсь.

Мардер прочистил горло.

– Вы знаете, кто я такой, молодой человек. Я же знаю только то, что сообщил мне о вас мастер Агр, и мне хотелось бы послушать, что вы сами расскажете о себе. Кто вы такой?

– Я сэр Эйбел Благородное Сердце, ваша светлость. Рыцарь, готовый служить вам охотно и преданно.

– И безденежный к тому же, – тихонько добавил Агр.

– Не совсем, но я действительно беден.

Мардер кивнул, с серьезным видом.

– У вас нет поместья? И мало денег? Что у вас есть?

– Одежда, которая сейчас на мне, и еще кое-какие носильные вещи, если мой слуга не сбежал с ними. Несколько подарков, преподнесенных мне лордом Олофом и лордом Танрольфом. – Я мгновенно устыдился своих слов насчет Поука и потому торопливо добавил: – Я дурно отозвался о своем слуге, ваша светлость. Он бы никогда не обокрал меня, а мне следует поменьше трепать языком.

– И это все?

– Еще кольчуга, но она повреждена, ваша светлость. Мы отдали ее в починку в Форсетти. Стальной шлем. Мечедробитель, лук и несколько стрел.

– Оружие я спрятал под замок, – сказал Агр Мардеру.

– Верните его по первому же требованию, мастер Агр.

– Непременно, ваша светлость.

Мардер внимательно разглядывал меня.

– Если я приму вас на службу, вам придется трудно, сэр Эйбел.

– Я явился сюда не для того, чтобы нежиться в постели, ваша светлость.

– Вас пошлют сражаться с моими врагами. Когда вы вернетесь с одной войны, вас сразу же пошлют на другую. Вы меня понимаете?

– Понимаю, ваша светлость, – кивнул я. – Я был другом сэра Равда.

Глаза у Мардера чуть округлились:

– Вы присутствовали при его кончине?

– Нет, ваша светлость. Тогда я был еще ребенком, но я бы бился плечом к плечу с сэром Равдом. И думаю, принял бы смерть вместе с ним.

Мардер открыл было рот, но потом спохватился и прикусил язык, а мастер Агр явно почувствовал неловкость.

– Он погиб, сражаясь за вас, ваша светлость, – сказал я.

Агр откашлялся.

– С тех пор прошло четыре года, – сказал Мардер. – Действительно, большой срок для человека вашего возраста. Вчера вас оглушили ударом тренировочной пики. Так мне доложили.

– Я получил удар по голове, ваша светлость. И больше ничего не помню.

– Сэр Равд был моим самым верным рыцарем, сэр Эйбел. Я любил его как сына.

Я сказал, что меня это не удивляет.

– Его оруженосец сказал, что ему самому разбили голову на поле боя. А когда он пришел в чувство, волки уже пожирали мертвые тела. Так вы говорите, вы были другом сэра Равда?

– Да, ваша светлость. Я был его проводником в лесу. – Я тут же подумал, что в Митгартре наверняка не один лес, а потому добавил: – Который находится к северу от Иррингсмаута.

– Вы не присутствовали при кончине сэра Равда?

– Нет, ваша светлость. Тогда я находился в другом месте.

– Значит, вам кто-то рассказал о его смерти. Кто именно?

– Никто. – Внезапно у меня возникло ощущение, будто незримая рука сдавила мне горло. – Я нашел меч сэра Равда, ваша светлость. Вот и все. Клинок был сломан. Мы перебили шайку разбойников, ваша светлость. Я, мой пес и один человек по имени Тауг. Сломанный меч я нашел среди награбленного добра. Я увидел его, поднял и…

– Понятно. Вас было только двое? Вы и воин, которого вы упомянули?

– Тауг не воин, ваша светлость. Просто крестьянин.

– И сколько разбойников, вы говорите, было в шайке?

Я ничего такого не говорил, а когда он спросил, я понял, что не помню точно. Я так и сказал, после чего добавил:

– Их считала Ульфа, ваша светлость. В смысле, мертвые тела. Она дочь Тауга. Кажется, она называла число «двадцать три».

– Неужели вы думаете, что его светлость поверит в такое? – раздраженно бросил Агр.

– Я рыцарь, – сказал я. – Я не стану лгать. Во всяком случае, герцогу.

– Ну конечно!

Мардер знаком велел Агру замолчать.

– Я надеялся, что вы расскажете мне что-нибудь о смерти сэра Равда…

– Я рассказал вам все, что знаю, ваша светлость.

– …и скажете, соответствует ли действительности история оруженосца. Он уже достиг возраста, когда посвящают в рыцари.

– Возможно, он говорит правду, ваша светлость, – сказал я, – но наверняка я не знаю.

– Теперь он оруженосец сэра Хермада. Сэр Хермад, насколько я понимаю, выведен из строя? – Мардер взглянул на Агра.

Агр кивнул, с весьма хмурым видом.

– В таком случае пусть ухаживает за своим господином. Чтобы занять время. Сэр Эйбел, если вы были проводником сэра Равда в северных лесах, значит, вы общались и с оруженосцем Своном тоже?

Я ответил утвердительно.

– Вы ничего больше не хотите сказать мне?

Ты легко догадаешься, о чем мне страшно захотелось рассказать тогда. Только я сдержался.

– Ничего такого, о чем бы я еще не сказал, ваша светлость.

– Вас самого избили до полусмерти на арене. И никто не доложил мне о случившемся, – Мардер бросил короткий тяжелый взгляд на Агра, – покуда я не заметил синяки под глазами и выбитые зубы. Не говоря уже о сломанном носе сэра Видара. Я допросил всех.

Я не мог придумать ничего такого, что можно было бы сказать, не рискуя вызвать гнев герцога.

– Вы хотите служить мне, сэр Эйбел?

– Да, ваша светлость. – Произнести эти слова мне не составило труда.

– Задаром, хотя у вас нет ни скильда?

– У меня есть несколько, ваша светлость. Я не совсем нищий.

– Вы упоминали о слуге. Как вы собираетесь расплачиваться с ним?

– Да, ваша светлость, у меня действительно есть слуга. Его зовут Поук. Он служит мне задаром, ваша светлость.

– Понятно. Хотя, может, у него своя корысть. Он что, слепой? Увечный? Хромой? Покрыт паршой?

– Он слеп на один глаз, ваша светлость.

– И, бьюсь об заклад, плохо видит другим, – тихо пробормотал Агр.

– Нет, сэр. У Поука зоркие глаза… то есть зоркий глаз. Вы и его светлость хотите знать, почему он служит мне бесплатно, и я бы ответил вам, когда бы сам знал. Но я не знаю.

– В таком случае обсуждать данный вопрос не имеет смысла. Мастер Агр объяснил вам мои правила? Правила приема рыцарей на службу?

– Нет, ваша светлость.

– Рыцаря с громким именем я принимаю на службу сразу. Он должен только присягнуть мне на верность. Это ритуал.

– Я с радостью дам вам клятву, ваша светлость.

– Не сомневаюсь. А когда мне хочет присягнуть на верность рыцарь, не пользующийся особой славой, я либо сразу отвергаю его, либо беру на службу неофициально и временно – до той поры, покуда он не получит возможность показать себя в деле. Я приму вас на таких условиях, коли хотите.

– Очень даже хочу, ваша светлость, – сказал я. – Спасибо огромное.

– Станьте на колени! – прошипел мастер Агр. – На одно колено!

Я опустился на одно колено и склонил голову. Это походило на обряд посвящения в рыцари.

– Вы принимаете меня на испытательный срок, ваша светлость, но я раз и навсегда принимаю вас как своего господина… господина…

Меня сбила либо Ури, либо Баки. Одна из них наблюдала за нами и хихикала. Мардер и Агр не слышали ее, но я слышал.

– …Господина и повелителя, которому я сохраню верность до самой смерти. – Так я завершил свою фразу, но концовка вышла слабоватой.

– Хорошо. Снаряжение у вас весьма скромное, сэр Эйбел.

Я поднялся на ноги.

– Боюсь, вы правы, ваша светлость.

– Я намерен послать вас в бой против моих врагов, чтобы вы проявили себя наилучшим образом, как вы, я уверен, и сделаете, но я не могу отправить вас на войну плохо вооруженным, поскольку дорожу своим добрым именем.

– Ваша светлость, я слышал, что у рыцарей существует обычай нести дозор у моста и вызывать на поединок любого рыцаря, желающего пересечь реку. Если вы позволите, я добуду себе кольчугу, копье и хорошего коня. Все необходимое.

Агр фыркнул.

– Без коня, пики и щита? Да вас убьют.

Я пожал плечами:

– Все равно мне бы хотелось попытаться.

– В молодости я испытывал свои силы таким образом, сэр Эйбел. Полагаю, тогда я был примерно вашего возраста. Это вам не турнирный поединок на затупленном оружии. Я могу показать вам шрамы.

– Я еще ни разу не бился на поединке с рыцарем. Но у меня тоже есть шрам и множество синяков.

– В свое время я тоже ходил весь в синяках.

– Не сомневаюсь, ваша светлость, – сказал я. – Тогда было ваше время, как вы сказали. Теперь настала моя очередь, и я хотел бы попробовать.

Несколько мгновений Мардер хмуро смотрел на меня. Потом лицо у него смягчилось, и он разразился хохотом.

– И такие речи ведет зеленый юнец с разбитой головой! – Он подтолкнул локтем Агра. – Не хочешь отправить нашего богатыря воевать с ангридами? Он пойдет, могу поклясться!

– Пойдет, ваша светлость, – мрачно кивнул Агр, – коли вы дадите ему коня.

– А коли не дадите, пойду пешком, ваша светлость.

– Теперь выслушайте мое решение. – Мардер перестал смеяться и говорил совершенно серьезно. – Две недели вы должны оставаться здесь, в Ширволе, чтобы восстановить силы. По истечении же названного срока мастер Агр обеспечит вас всем необходимым. Вы отправитесь к какому-нибудь отдаленному мосту, броду или теснине, как вы и хотели, и встанете там караулом. Вы останетесь на посту до зимы. Когда залив покроется льдом, вы вернетесь и расскажете нам, как ваши дела.

– А если он проиграет первый же поединок, ваша светлость? Тогда мы потеряем все снаряжение, которое я выдам.

– Посмотри, как он улыбается, Агр.

Агр посмотрел, но без всякого удовольствия.

– Он будет рисковать жизнью. А мы всего лишь рискуем потерять пару коней, несколько пик да кольчугу.

Во второй половине дня в замок явился Поук и нашел меня на плацу во дворе наблюдающим за учебными поединками на палицах. Он принес мне чистую одежду.

– Хотел перетащить сюда все вещи, сэр, но хозяин трактира не позволил. Говорит, сначала мы должны заплатить – за две ночи и жратву.

– Мы уладим с ним дела сегодня же, – сказал я. – Трактир ведь недалеко, прямо у подножья холма.

– Чуть дальше, сэр.

– Не намного. Но прежде чем мы отправимся в Форсетти, я хочу провести несколько тренировочных поединков. Наблюдай за мной внимательно и говори, что, по-твоему, я делаю неправильно.

Он так и сделал. Ближе к вечеру, когда мы ехали в Форсетти на взятых на время лошадях, Поук спросил:

– Этим занимаются все рыцари, да? Вот так скачут с оружием навстречу друг другу, как делали вы с сэром, э-э…

– С сэром Воддетом. – Я кивнул. – Да.

– Смотрится здорово, сэр, но мне это занятие кажется совершенно бессмысленным.

Я пустился было в объяснения, но он сразу же перебил меня:

– Скажем, я иду пешком. Если я увижу, что вы скачете на меня с вашим длинным копьем…

– С пикой, – поправил я.

– …и на вашем огромном коне, я просто отпрыгну в сторону, верно? Я не люблю лошадей. – Он посмотрел на свою лошадь с заметной неприязнью. – Но если бы я ехал верхом, я бы просто объехал противника.

– Я еще не научился обращаться с пикой, – сказал я. – Но искусный рыцарь на полном скаку попадает острием пики в подвешенное в воздухе кольцо размером не больше твоей ладони. Поэтому, если собираешься отпрыгнуть в сторону, тебе стоит отпрыгнуть подальше.

Поук взглянул на меня с сомнением.

– А что касается попытки объехать противника, то хорошо вооруженный рыцарь убьет тебя в десяти случаях из десяти. Ты и охнуть не успеешь, как окажешься насаженным на пику. Это если вы с ним встретитесь один на один.

– Пожалуй.

– В бою же на тебя скачет длинная шеренга рыцарей, а за ней еще одна, если это войско, подобное войску короля Арнтора. Отряды кавалерии, состоящие из оруженосцев и тяжеловооруженных воинов, прикрывают фланги. А лагерь неприятеля охраняют пехотинцы и лучники. Я знаю все это, поскольку задавал мастеру Тоупу такие же вопросы. Конечно, отряд рыцарей можно разбить, особенно в горах, когда неприятель атакует сверху, бросая копья и скатывая вниз бревна. Но это всегда непросто.

Поук медленно кивнул:

– Да, сэр. Надеюсь, с вами такого не случится, сэр.

– Я тоже. Но я знаю, что безопасных сражений не бывает. Я надеюсь заслужить воинские награды от герцога Мардера, Поук. Воинские награды и хороших коней, и еще много чего. Собственное поместье. Пусть я никогда не стану равным по положению королеве Дизири, но мне бы хотелось сократить дистанцию между нами. Лорд Олоф говорил мне, что королевы не раз выходили замуж за рыцарей. Это не такое уж неслыханное дело.