Автор книги: Джин Кавелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 47 страниц)

Но, когда он пристально взглянул на нее, Анна что-то почувствовала – силу, которой она никогда раньше не замечала ни в одном человеке. Его манера держаться отдаленно напомнила Анне властность техномага Элизара, но здесь было нечто большее. Странная волна возбуждения пробежала по ее телу. Будто ровный ритм сердцебиения машины вдруг нарушился. Джон был необычным человеком. Неудивительно, что он смог уничтожить стольких ее сестер. Он был опасен. Анна добралась до своей цели. Теперь она должна установить контроль над ним. – Анна? Бог мой… что ты здесь делаешь? Он назвал ее "Анна". Был ли он в действительности ее другом, или лишь притворялся таковым? Он не улыбался, Анна не могла дать определение выражению его лица. Бросил взгляд в направлении другой комнаты, за матовой стеклянной стеной которой двигался силуэт. Деленн. Деленн здесь не место. Гнев вскипел в Анне, заполняя все ее существо. – "Что ты здесь делаешь?" – переспросила она. – После пяти лет это единственное, что ты мог сказать? Деленн вышла из второй комнаты, сейчас на ней, поверх старого, был надет еще один наряд, встала рядом с Джоном. Анна, прищурившись, пристально посмотрела на нее: – Хотя, учитывая все обстоятельства, я могу понять. – Я… я пойду, – проговорила Деленн и двинулась к двери. – Нет, подождите… Деленн, подождите,– возразил Джон. Деленн прошла мимо Анны и вышла из каюты. – Все в порядке, Джон. Пусть она идет. Ты сможешь поговорить с ней позднее. Нам нужно побыть наедине. Джон пристально взглянул на нее, выражение его лица показалось Анне страдальческим: – Я думал, ты погибла. – Ты хочешь сказать, она не… Она не рассказала тебе? Что ж, любопытно, – от его пристального взгляда по ее телу снова пробежала волна дрожи, и Анна подняла руку, прижала ее к животу. Подошла к Джону поближе. Она тоже могла притвориться его другом. – Ох, Джон, мне так жаль, что я не смогла рассказать тебе обо всем сама. Прости, что мне пришлось покинуть тебя, я ведь даже не могла передать тебе весточку. Но теперь все позади. Мы снова вместе.. Она протянула руку, желая прикоснуться к нему, но Джон, нахмурившись, отступил на шаг. Анна заставила себя остановиться. – Я знаю, что ты думаешь, – сказала она. – Как тебе убедиться, что это действительно я? То, что ты знаешь, то, что она наговорила тебе, ты можешь подумать, что я – какое-то их творение. Отлично. Я готова пройти любые тесты, как ты захочешь. Задавай мне любые вопросы, я не возражаю, – Анна знала ответы на все вопросы, которые он мог бы ей задать, и, когда она докажет это, Джон попадет под ее контроль. – Понимаю, есть очень многое, чего ты не знаешь. Что много не понимаешь. Я здесь, чтобы исправить это. Анна сделала еще шаг, положила руку Джону на грудь. Она была теплой, и, слегка приподнимаясь, давила на руку Анны. Анна подняла голову, взглянула на него и, представив, будто он – Око и что скоро они соединятся, улыбнулась. – Разве ты не хочешь узнать, что происходит? Что происходит на самом деле? Я могу рассказать. Все, что нужно будет сделать, – полететь со мной. – Куда? – Как куда? На За'ха'дум. Глава 15 Хотя Кош и предвидел подобное развитие событий, но, когда этот день настал, смириться с происходящим ему оказалось трудно. Даже находясь внутри разума Шеридана, Кош не понимал его решения. Шеридан летел на За'ха'дум. Человек уже бродил по каюте, собирал вещи для этого злополучного путешествия. Шеридан знал о том, что его жена уже не та, что прежде. Он каким-то образом догадался об этом сразу, едва увидел ее. И, несмотря на это, у него оставалась крошечная надежда на то, что хотя бы частица прежней Анны уцелела. И всякий раз, когда он общался с ней, искорка надежды снова угасала, а желание дать бой тем, кто совершил эту гнусность, разгоралось все сильнее. Но он летел на За'ха'дум не из-за этого. Он знал, что враг послал Анну сюда в качестве приманки, чтобы заманить его в ловушку. Знал, что все, рассказанное ему женой, все ее истории о дружеских отношениях с миролюбиво настроенными инопланетянами были ложью. Он не поверил ее заявлению о том, что враги приглашают его лишь для того, чтобы он мог выслушать и их сторону. Он не попался на их уловку. Но не из-за этого он летел на За'ха'дум. Однажды Кош заявил этому человеку, что если тот полетит на За'ха'дум, он умрет. Принять такое утверждение на веру было вовсе не в духе Шеридана. Он и ранее подвергал сомнению суждения Коша. Но Шеридан и сам понимал, что если полетит на За'ха'дум, то, наверняка, погибнет. И он не хотел умирать. Но не из-за этого он летел на За'ха'дум. Возвращение жены подорвало его доверие к Кошу и Деленн, теперь он еще меньше был склонен верить тому, что ему говорили, и следовать тропой, проложенной до него. Проложенной теми, кто уже играл его роль раньше. И в этом Кош видел проблеск надежды на то, что эта война завершится иначе, чем все войны прошлого. Шеридан стремился открыть свои собственные истины, найти роль, которая была бы присуща именно ему, отыскать свою собственную дорогу. Но на За'ха'дум он летел не только из-за этого. Шеридан пришел к убеждению, что, если он не отправится в цитадель врага, то, в результате, его победа будет, в лучшем случае, не окончательной. Тогда ураган сохранит силы для того, чтобы в будущем продолжать сеять опустошение среди юных рас. Шеридан не только желал разобраться в сути конфликта, он хотел свести к минимуму вред, причиняемый юным расам, и раз и навсегда завершить бесконечный цикл войн. Поэтому Шеридан и летел на За'ха'дум. Его цели были достойны восхищения, но для их достижения он выбрал неверный путь. Раз и навсегда завершить бесконечный цикл войн можно было лишь одним способом: юные расы должны были доказать подавляющее превосходство либо хаоса, либо порядка. Одна из сторон должна одержать убедительную, бесспорную победу, не оставляющую противнику никаких шансов. Чтобы победил порядок, юные расы должны объединиться в один великий союз, против которого никому не устоять. Чтобы победил хаос, все юные расы, все государства должны начать войны друг с другом, а все писанные и неписаные законы должны пасть под натиском неконтролируемых личных капризов и желаний. Ни одной стороне до сих пор не удалось одержать столь убедительной победы, и Кош начал сомневаться в том, что такое вообще возможно. Вместо этого войны с каждым разом становились все более жестокими и отчаянными, а весь прогресс, которого добивались юные расы в промежутках между циклами, пропадал в огненной буре. Надо разрубить замкнутый круг войн до того, как все надежды, все вероятное будущее, все, до единой, жизни, будут потеряны. Кош начинал верить в то, что, если вообще существует надежда на то, что бесконечный круг войн когда-либо удастся разорвать, на то, что порядок докажет свое превосходство над хаосом, то эта надежда связана с Шериданом. За целое тысячелетие, что он вел по пути прогресса юные расы, ему не встречалось народа, более склонного к созданию союзов и сообществ, чем люди, и ни одного лидера, более способного создать такой союз и сохранить его, чем Шеридан. С помощью Шеридана все юные расы смогут объединиться в одно государство, в котором будет принято жертвовать личными желаниями ради общего блага. Но, если Шеридан полетит на За'ха'дум, ничего из этого не сбудется. Древняя обитель заклятого врага хорошо защищена. В этом темном месте сконцентрировано все их могущество, вся чума, пышно расцветающая и принимающая бесконечно разнообразные формы. За все прошедшие бесчисленные тысячелетия никому из прилетевших туда для того, чтобы сразиться с хаосом, не удалось вырваться. Кошу приходила на ум лишь одна сила, которая, возможно, позволит Шеридану выжить, хотя уже в течение целых эпох о том, что она по-прежнему оставалась там, ничего слышно не было. Эту силу он не мог контролировать, она оставалась недосягаемой для него. Возможно, Изначального, который установил древние правила конфликта между хаосом и порядком, больше не было. Возможно, он тихо удалился за галактический Предел. Не стоило рассчитывать на то, что он спасет Шеридана. Но Шеридан не должен умереть. Кош осторожно работал над разумом своего носителя и был уверен в том, сможет незаметно управлять Шериданом, сможет подтолкнуть его, заставить изменить свое решение. Если бы другие ворлонцы знали о присутствии Коша в Шеридане, то они сочли бы подобные действия единственно верными. Они были убеждены в том, что целью юных рас является познание постулатов дисциплины, повиновения, самопожертвования. Они сочли бы решение Шеридана примером недисциплинированности и потакания собственным желаниям. И, что более важно, это решение существенно снижало шансы ворлонцев на победу в этой войне. Но Кош не смог заставить себя сделать это. Они с Шериданом и раньше спорили, тогда речь шла о вмешательстве ворлонцев в эту войну, и Шеридан оказался прав. Кош больше не ставил этого человека ниже себя. Более того, если Шеридан действительно является единственным, кто сможет, наконец, закончить эту войну, то ему нельзя приказывать, им нельзя манипулировать, как юнцом. У него должно быть право принимать собственные решения. Независимо от того, нравились они Кошу, или нет. К тому времени, как Шеридан закрыл чемодан и поставил его на пол у двери, Кош уже пришел к заключению, что не должен вмешиваться. Пусть он сам решает, как поступить. Хотя, возможно, Кош сумеет напомнить ему о последствиях принятого решения, с тем, чтобы Шеридан, взглянув в лицо правде, смог сам изменить его. Кош не мог открыть человеку, в разуме которого он теперь жил, что частица его до сих пор живет у того внутри. Если Шеридана будут сканировать, враги смогут узнать об этом. Тогда они, вероятно, убьют Шеридана просто для того, чтобы избавиться от этой последней частицы Коша. Раньше он являлся Шеридану во сне. Но сейчас он не мог ждать, пока Шеридан заснет: к тому времени он будет уже на пути к За'ха'думу. Но он мог стимулировать воспоминания Шеридана и явиться ему в воспоминаниях, сказать то, что он хотел сказать. Это будет очень похоже на сон наяву. Шеридан, стоя перед комодом, зарядил PPG, потом убрал его в кобуру. Кош поискал в памяти Шеридана воспоминание об одном происшествии. Шеридан смело смотрел в лицо таинственному, неуловимому ворлонцу, находясь к тому же в его собственных апартаментах, и требовал, чтобы ворлонец научил его убивать Теней. Тогда Шеридан поклялся, что однажды полетит на За'ха'дум. И Кош поведал ему о неизбежных последствиях визита туда. Шеридан извлек из ящика комода второй PPG, вытащил из кобуры, проверил. Лишний ствол не спасет его. Над комодом находилось зеркало. Для большей убедительности и создания призрачной, нереальной атмосферы Кош должен сделать так, чтобы в том зеркале возник его образ из воспоминания Джона. Кош стимулировал память Джона, извлек оттуда образ самого себя: в скафандре, такого, каким он был в тот день. Разместил образ в зеркале так, чтобы иллюзия оказалась прямо над плечом Шеридана. Шеридан засек мелькнувшее движение в зеркале, поднял глаза. Иллюзия-воспоминание заговорила: "Если ты полетишь на За'ха'дум, ты умрешь". Шеридан резко развернулся, ища источник отражения. Спустя секунду он понял, что один в комнате, и решил, что это его уставший перегруженный разум сыграл с ним такую шутку. Но воспоминание вновь разожгло в его сердце гнев на Коша и Деленн за их попытки контролировать его. Шеридан повернулся обратно к комоду, резким движением впихнул второй PPG в кобуру. Теперь его больше, чем когда-либо, переполняла решимость выполнить задуманное. Шеридан был упрямым человеком. Независимым. Безрассудным. Он всегда вел себя неподобающим образом. Он собственными руками разрушит союз, потерпит поражение в войне, ради призрачного шанса на то, чтобы раз и навсегда завершить бесконечный конфликт между хаосом и порядком, разорвать замкнутый круг войн. Но за всю историю галактики никому еще не удалось совершить этого. И ради этой несбыточной цели он был готов пожертвовать жизнью. Шеридан полетит на За'ха'дум. И умрет. Наглухо застегнув пальто и надев на лицо дыхательную маску, Гален вышел из корабля, начал спускаться по трапу. Пальто не спасало от ледяного ветра, несущего частички рыжевато-коричневой пыли. Из-за этой пыли Гален не мог толком рассмотреть ничего вокруг, детали ландшафта казались ему неясными тенями, смутно вырисовывающимися в тусклом свете. Гален дошел до конца трапа, ступил на поверхность планеты. Замер на мгновение, сбитый с толку окружающей обстановкой, позабыв на секунду даже то, зачем он приземлился. Потом все стало на свои места. Конечно. Он должен убить троих людей: Элизара, Разил и самого себя. Прошло три дня с тех пор, как Око взглянуло на него. Это время ушло у него на то, чтобы справиться с потоком энергии внутри себя, овладеть собой, восстановить контроль. Стены упражнений, которые он воздвиг вокруг себя, сейчас сомкнулись так плотно, что почти душили его: они блокировали все, что не относилось к текущему моменту, сдерживали бивший его лихорадочный озноб. Спрятавшись за этими стенами, Гален мог равнодушно, будто из глубины длинного, темного тоннеля, рассматривать лежащую перед ним местность. За стенами было похоронено то, что определяло его сущность: как бы он ни сражался с этим, он был именно тем, что ненавистное Око разглядело внутри него – чумой. Око продемонстрировало ему, ясно и недвусмысленно, что этого ему не преодолеть. Ничего хорошего из него не выйдет. Гален приказал кораблю поднять трап, задраить шлюз. Потом визуализировал уравнение разделения, и двойное эхо от биотека и кризалиса подтвердило, что его команда выполнена. Его связь с кораблем прервалась, второе эхо постепенно смолкло. Так как возвращаться на корабль он не собирался, Гален предпочел бы уничтожить его прямо сейчас. Но шум привлечет внимание. Поэтому Гален не стал уничтожать корабль немедленно. Вместо этого он задал кораблю несколько новых инструкций. Если кто-либо попытается проникнуть в корабль, он должен самоуничтожиться. Если Гален не свяжется с ним спустя двадцать четыре часа, корабль также должен самоуничтожиться. И в случае, если системы корабля засекут смерть Галена, он должен самоуничтожиться. Он не оставит Теням ничего, что они смогли бы использовать в своих целях. Когда Гален вышел из-под прикрытия корпуса корабля, ветер начал развевать полы и рукава его пальто, частички пыли, увлекаемые ветром, принялись царапать обожженную кожу рук. Хотя по местному времени стоял день, свет далекой звезды, освещавший планету, был тускл, пыль и другие элементы, скопившиеся в атмосфере, отражали его. Эта планета, казалось, пребывала в вечных сумерках. Сила тяжести, на треть превышавшая стандартную, прижимала его к земле. Сквозь облака пыли Гален смог разглядеть силуэты стоявших здесь различных кораблей. Он понадеялся, что здесь, среди других, его корабля какое-то время не обнаружат. На равнине, кроме нескольких кораблей Теней, стояли корабли различных типов, различных рас. Гален подумал, что они принадлежали агентам и союзникам Теней, прибывшим к своим повелителям с докладами. С одной стороны равнину, служившую посадочным полем, ограничивала линия скальных выступов, являвшихся отрогами простиравшегося в отдалении обширного, черного горного хребта. Гален засек в скалах в нескольких местах слабые источники энергетического излучения. Он был уверен в том, что они являлись проходами, ведущими в обширный подземный комплекс, расположенный, согласно показаниям его сенсоров, внизу, под скалами. Гален направился к ближайшему источнику излучения. Чтобы добраться туда, ему пришлось пройти в непосредственной близости от одного из множества здешних каменных монолитов. Эти памятники древности, словно гигантские, тянущиеся в небо, каменные пальцы располагались друг от друга на неизменном расстоянии в 2,432 мили, лес каменных колонн покрывал всю поверхность планеты. На каждой колонне были вырезаны надписи, представлявшие собой вертикальный ряд символов, которые светились изнутри. Свет, горевший внутри колонны, пульсировал, подобно сердцебиению. Гален подошел к колонне поближе и, когда ветер на мгновение развеял пылевую завесу, смог ясно разглядеть символы. Он вздрогнул, узнав в символах руны языка таратимудов. Руна скрытности, руна таинства. Заповеди великого Кодекса магов, которые все они поклялись соблюдать, Кодекса, воплощавшего собой все их принципы, были написаны с помощью алфавита Теней. Неудивительно, что руна, обозначавшая "благо", отсутствовала, подумал Гален. Тени понятия не имели ни о чем подобном. Изучая язык таратимудов, Гален узнал, что руна, значение которой маги переводили, как "благо", на самом деле означала "пользу".