Автор книги: Джин Кавелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 47 страниц)

– Мы сняли здесь номер, – Олвин замялся, будто до сих пор не верил в то, что видит перед собой Галена. Наконец Галену показалось, что старый маг пришел в себя. Олвин заулыбался еще шире, и пошел, указывая путь к выходу из таможенной зоны. – Хотел бы я знать, кто сейчас твой стилист. – Федерико. Олвин издал дружеский смешок и обнял Галена одной рукой. "2,23607". Галена сотрясал яростный озноб. Пока они двигались по коридорам, старое чувство клаустрофобии обрушилось на него. Они прошли одну систему коридоров и оказались в другой: здесь проходы были шире, а стены – лучше украшены. Но ощущения Галена от этой перемены не изменились. Он не мог сбежать от двух вещей: от самого себя и от биотека. Кош почувствовал это по изменениям течения пространства-времени. Сейчас он мало что мог почувствовать, за исключением мыслей и поступков Шеридана. Он чувствовал свою помощницу, если она оказывалась поблизости и, при случае, слабое эхо того, кто заменил его – Улкеша. В такие моменты он старался сделаться еще тише и незаметней. Улкеш не должен был узнать о его присутствии. Когда новый посол Ворлона только что прибыл на станцию, он встретился Шериданом. Кош знал о планирующейся встрече и заранее приготовился к ней, как можно глубже зарывшись в нынешнего носителя своего последнего сохранившегося фрагмента. Тогда он чуть не потерял себя. Но, в конце концов, он снова всплыл, смог отделить себя от Шеридана до такой степени, что к нему вернулась способность думать самостоятельно и немного ощущать окружающий мир. Поэтому он почувствовал нечто. Нечто, оказавшееся рядом с Шериданом. Не ворлонца или одного из тех, кого коснулись ворлонцы. Наоборот. Кош почувствовал, что смрад хаоса стал сильнее. Либо еще один древний враг, либо один из тех, кого они коснулись. Им никогда не понять, как ворлонцы могут так легко засекать их. Они были настолько пропитаны хаосом, что не замечали ни своего собственного запаха, ни запаха своих слуг. Кош продолжил анализировать свое ощущение. Излучение, исходящее от незнакомца, показалось ему знакомым. Лицедей. Но Кош был уверен в том, что все лицедеи, кроме двоих, продавшихся хаосу, покинули галактику. Энергетическое излучение оказалось сильнее обычного, и Кош узнал это особенное, лишенное гармонии, присущее лишь одному лицедею, излучение. Этого лицедея звали Гален. Кош не рискнул высовываться дальше, проверить, нет ли рядом других лицедеев. Он не верил в то, что вся их группа вернулась. Это было бы невероятно после всех жертв, принесенных ими ради того, чтобы большая их часть смогла безопасно уйти. Пока в галактике неистовствует война, они не вернутся. Но они послали сюда, по крайней мере, одного, самого могущественного. Гален доказал свою силу перед Кошем, сражаясь с ураганом, бушевавшем как снаружи, так и внутри него. Несомненно, лицедеи послали его, чтобы нанести удар по какой-то цели. Хотя их стиль мышления сильно отличался от стиля мышления Коша, он надеялся, что они послали Галена для того, чтобы, наконец, остановить тех двоих, что остались здесь, тех, кто решил служить хаосу. Возможно, им стало известно то, о чем знал Кош: эти два лицедея находились в самом центре разрастающейся тьмы и были заняты возрождением древней силы, не применявшейся в течение многих тысячелетий. Если цель появления Галена заключалась именно в этом, то он оказался не в том месте. В любом случае, он не должен оставаться на станции. Хотя враг не почувствует его присутствия сразу, если лицедей привлечет его внимание, он быстро распознает, кто есть кто. Тогда война, которая пока гремела в отдалении, вспыхнет здесь, в самом сердце союза Шеридана. Кош был слаб сейчас. Установление связи с кем-либо требовало от него огромного напряжения. Но он должен указать Галену верный путь, должен направить лицедея на него. На Вавилон 5 он принесет лишь разрушения. Олвин вставил карту-ключ в отверстие на панели замка, вошел в их с Г'Лил номер. Крошечная гостиная, в которой едва помещалась кушетка, стоявшая вдоль одной из стен, и пара кресел у противоположной. Несколько дверей вели в другие комнаты номера. Гален стоял, продолжая держать саквояж. Он рвался завершить задание, но должен был рассказать Олвину то, что стало ему известно, и знал, что Олвин просто так его не отпустит. Он наверняка захочет поговорить. – Твоя спальня там, – сказал Олвин. – Почему бы тебе не бросить вещи, не раздеться? Выпить хочешь? Мы можем заказать еду сюда. Они вообще снабдили тебя продуктами? Гален отодвинул в сторону дверь, ведущую в темную спальню, поставил на пол саквояж. "2,64575". – Нет, спасибо. Он должен покончить с этим как можно быстрее. Уселся в одно из кресел, просканировал комнату, не установлены ли здесь зонды Теней. Не обнаружил ни одного. Олвин вытащил из встроенного в стену холодильника две бутылки воды. Протянул обе Г'Лил: – Которая? Она указала на его правую руку. Олвин левой рукой бросил ей бутылку, но Г'Лил даже не пыталась поймать ее. Не долетев до нарнийки, бутылка исчезла – это была иллюзия. Олвин бросил ей другую бутылку. Г'Лил поймала ее, отвернула крышку и начала пить. – Она определяет иллюзии в восьмидесяти процентах случаев, и сводит меня этим с ума. Я понятия не имею, как она угадывает. Всего лишь одна из традиционных игр Олвина, он обычно играл в них с Карвин. "2,82843. 3". – У меня есть новости. Олвин сел на кушетку, наклонился вперед, положил локти на колени. На его лице появилась улыбка, означающая сильное нетерпение: – Ты не смог больше оставаться с теми напыщенными трусами? Прячущимися за благовидными предлогами и прикрывающимися заповедями их бесценного Кодекса? Я знал, что со временем к тебе вернется разум, но не думал, что Круг отпустит тебя. Г'Лил, скрестив руки и устроив бутылку на сгибе локтя, встала между ними. – Я должен выполнить задание, – сказал Гален, – а затем – вернуться. Улыбка сползла с лица Олвина. – Задание,… – явное презрение звучало в его голосе. – Так ты у них до сих пор мальчик на побегушках. Гален не ответил. Где-то в уголке его разума зашевелился гнев, вызвав ответное эхо биотека. – По какой такой важной причине они позволили своему главному оружию покинуть их? Гален, какое задание поручил тебе Круг на этот раз? Если Гален объяснит Олвину все свое задание, Олвин попытается отговорить его, а когда эта попытка провалится, начнет навязываться в помощники независимо от уровня риска. Гален не мог допустить этого. Он помедлил секунду, успокаивая дыхание и сердце для того, чтобы помешать Олвину определить, что он лжет. – Я должен выудить у Мордена очень важную для нас информацию. Это все, что я могу сказать. Олвин сурово и пристально смотрел на него: – Круг послал тебя за информацией. И что дальше? Ты вернешься с информацией, а они, получив ее, продолжат сидеть на задницах, не собираясь пошевелить и пальцем? – Олвин, – Г'Лил попыталась успокоить его. "3,16228". – Я не могу объяснить. – Они до сих пор играют в свои мелкие игры, а галактика тем временем пылает. Они, что, не понимают? Здесь неприменимы совершенные иллюзии и волшебные трюки. С каждым днем эта война разгорается все сильнее. Ты не знаешь, – Олвин ткнул пальцем в дверь, его лицо покраснело. – Там гибнут миллионы. Тени сумели заставить всех сражаться со всеми. Ты нужен нам здесь. С твоей помощью мы сможем повернуть колесо войны в нашу пользу. Так дай же союзу Джона Шеридана надежду! С той битвы, где на их стороне выступили ворлонцы, больше им ни разу не удалось победить. Если в ближайшее время они не одержат победу в каком-либо сражении, союз распадется. Ты можешь дать им ее. "3,31662". Он пробыл на станции всего лишь пять минут, а уже оказался вовлеченным в старый спор, начатый Олвином два года тому назад. – Я не могу участвовать в этой войне. – Почему бы нет? Зачем тебе возвращаться туда? Чтобы сгнить там? Я знаю, что ты не трус, но ведешь ты себя именно как трус. – Это мое личное дело. Но драться я не буду. – Если бы тебе было известно обо всем, случившемся за то время, что мы не виделись, если бы ты узнал, сколько народу погибло, включая множество соплеменников Г'Лил, ты бы так не стремился подчиняться приказам трусов из Круга. Это Элрик, не так ли? Он убедил тебя! – Олвин резко взмахнул рукой. – Солидарность – превыше всего! Как всегда, Олвин не имел ни тени сомнений в собственной правоте. "3,46410". – В убежище мне поручили наблюдать за тем, что происходит снаружи. Я знаю обо всем, знаю обо всех погибших, – он повернулся к Г'Лил. – От этого ничего не меняется. – Как ты можешь так говорить? – Олвин вскочил на ноги. – Как можешь ты сидеть здесь, смотреть ей в глаза и говорить такое? – Олвин, – Г'Лил резко, предупреждающе взглянула на него. – Если я не выполню задание, погибнет еще больше народу. – Магам грозит некая опасность, не так ли? – Олвин тряс головой, его челюсть напряглась от гнева. – Это все, что их беспокоит. Миллионы нарнов голодают, подвергаются пыткам, попадают в рабство. И это лишь крошечная часть трагедии, разыгрывающейся сейчас в галактике. – Знаю. Олвин шагнул к нему. – Ты знаешь, и что дальше? Тебе плевать? Для тебя важнее подчиняться заповедям какого-то замшелого Кодекса, чем иметь дело с ужасом, творящимся прямо на наших глазах? "3,60555". – Миллионы гибнут, но их смерть для тебя пустяк? Гален заметил, что непроизвольно сжал руки в кулаки, и заставил их медленно, палец за пальцем, разжаться. Самое главное – продолжать концентрироваться на выполнении задания. Потому что помимо задания не было ничего, кроме хаоса. Олвин приблизился еще на шаг, Галену стало хорошо заметно, как сидящий в обтяжку коричневый пиджак на его груди поднимается и опускается в такт учащенному дыханию. – Я жалел о том, что мы поссорились при расставании. Я думал, что виноват в этом: слишком сильно надавил на тебя, обозвал зомби, и упрекнул в том, что тебе плевать на Изабель. Но оказалось, что все это – чистая правда. Если бы ты хотел быть достойным ее, чтил ее память, и память Бурелл, ты бы плюнул на Круг, как это сделали они. Они погибли, открыто сражаясь в первых стычках этой войны, но, видимо, это для тебя не важно. Ты стал… Ты даже хуже, чем тогда, когда мы в последний раз виделись. Когда-то Гален, ты заботился об окружающем. Ты смеялся и плакал. Когда ты был маленьким, ты часто подбегал ко мне и умолял научить тебя разным трюкам. Даже на ассамблее, я помню, как сильно ты нервничал, как был возбужден тем, что станешь магом и дождешься, наконец, собственного корабля. А сейчас… я не знаю, что случилось. Я будто разговариваю со стеной. Я смотрю тебе в глаза, но не вижу в них того мальчика, которого я знал, которого любил. Я даже не уверен в том, что ты – человек. "3,74166". – Я контролирую себя, – ответил Гален. – Но какой ценой? – Любой, какая потребуется, – отрезал Гален. Олвин резко развернулся, прошел к холодильнику, вытащил бутылку пива. Одним длинным глотком опустошил ее почти наполовину. Г'Лил покачала головой: – Это не поможет. – Знаю, что тебе пришлось пережить трудные времена, – сказал Олвин Галену. – Как и нам всем. Олвин опустил голову: – Не проходит и дня, чтобы я не думал о Карвин. Не вспоминал ее смех. Ее потрясающую грацию, – он взглянул в глаза Галену. – Но, сражаясь с Тенями, я отдаю ей долг, чту ее память. Я живу так, как бы она хотела, чтобы я жил – своей собственной жизнью. Он допил пиво, отшвырнул пустую бутылку. – Вместе мы… мы смогли бы прямо сейчас прекратить эту войну. Но ты, вместо этого, прячешься. Ты даже не хочешь раскрыть мне секрет своего заклинания. Если бы я владел такой силой… Я спас бы столько жизней за два прошедших года, – он снова двинулся к Галену, заговорил громче. – Я не понимаю тебя, и твой отец бы тоже не понял. Он растил тебя не таким. Он никогда не уклонялся от боя. Он был совсем не таким, как Элрик. Он никогда бы не пожертвовал цельностью своей личности ради места в Круге. Гнев вспыхнул в Галене, поднялся внутри него гигантской, всесокрушающей волной. Биотек заволновался в ответ. Олвин не подразумевал этого, твердил он себе. Олвин сорвался. Олвин говорил это лишь для того, чтобы послушать себя. Олвин до сих пор не оправился после смерти Карвин. Его грызла скорбь. И, хотя он не понимал этого, Олвин подсознательно хотел драться. Но Гален не даст себя спровоцировать. Не даст себя спровоцировать. Не даст себя спровоцировать. Не даст себя спровоцировать. Галену очень хотелось сжаться, спрятаться глубоко внутри себя, как он привык. Но он не мог. Стоит ему забыться, и он потеряет контроль. "3,87298. 4". Г'Лил встала между ними, положила руку на плечо Олвину. – Ты опять сорвался. Передохни, ладно? Так ты никому не поможешь, ничего не исправишь. Олвин снова прошел к холодильнику, вытащил еще одну бутылку пива. Г'Лил повернулась к Галену. – Он тут целую стратегию разработал. "Мы вспомним старые времена. Выясним, зачем Гален прилетел сюда, и поможем ему во всем. Если Гален собирается вернуться к магам, мы постепенно убедим его остаться, объяснив, как здесь все плохо и показав, как сильно он может помочь. К тому времени, когда он будет готов возвратиться к магам, мы уже убедим его остаться и сражаться вместе с нами". Гален кивнул: – Олвин всегда отличался тем, что гораздо лучше разрабатывал планы, чем воплощал их в жизнь. – Я говорю то, что думаю, – заявил Олвин. – Что бы ты ни сказал, это не изменит моего решения. Воцарилось неловкое молчание, и Гален продолжил выполнять упражнение. "4,12311". Наконец, Олвин заговорил: – Связаться со мной было частью твоего задания? – Нет. Олвин издал резкий, короткий смешок: – Я и не думал, что они послали тебя ко мне. Значит, ты уже отошел от их инструкций. – Ты должен узнать кое-что из того, что стало известно мне. Это не помешает мне выполнить задание. – О, так нам обломится кроха информации, собранной великолепной разведкой магов. И насколько же она ценна? Гален, испытав облегчение от перемены темы разговора, создал в воздухе изображение региона, подвергавшегося в последнее время атакам Теней. Биотек радостно исполнил команду. – Тени наносят удары то здесь, то там по окраинным районам этого сектора. Поэтому беженцы стекаются в его центр, туда, где до сих пор было спокойно. Олвин приблизился: – Я не видел всей панорамы. Знал лишь, что Регулу наводнили беженцы. – Самое позднее через несколько недель, Тени нанесут удар по центральной области региона, считавшейся спокойным районом, уничтожат беженцев вкупе с местными жителями. "4,24264". У Олвина отвисла челюсть: – Как ты узнал это? – Я знаю ход их мыслей. Олвин озабоченно изучал изображение, он, так же как и Гален, сразу заметил, что его дом находится в опасной зоне. – Но куда именно они нанесут удар? В этом районе много систем. – Я подозреваю, что их целями станут несколько самых многонаселенных систем, но точно не знаю. Регула может оказаться среди них. Думаю, что тебе стоит вернуться домой, приготовиться. Суум остался без защиты и что с ним стало: города, превращенные в присыпанные пылью холмы обломков, Лок, испещренный черными, сверкающими пятнами ожогов. "4,35890". – А я позабочусь о том, чтобы Джон Шеридан узнал о готовящейся атаке. Г'Лил, не снимая перчатки, провела пальцем по губам: – Как сможем мы обеспечить защиту такого большого участка пространства? Если бы мы знали точно, где они атакуют, или, хотя бы, когда, то наши шансы были бы гораздо выше. – Возможно, выполнив порученное мне задание, я узнаю больше от Мордена. – Мы можем тебе помочь, – Г'Лил внимательно посмотрела в ему глаза. – Олвин разработал хороший план, даже если выполнять его в обратном порядке. Гален убрал изображение, скрестил руки на груди. Он должен сохранять спокойствие. Его удел – одиночество. "4,47214". Г'Лил посмотрела на Олвина, он слегка кивнул в ответ на ее невысказанную критику. – Г'Лил права, мы можем работать вместе, – повернулся к Галену, выражение его лица немного смягчилось. – Спасибо, это очень ценная информация. Теперь мы должны действовать быстро, выяснить все, что нам под силу выяснить. А потом… я должен буду вернуться домой. Олвин вернулся к кушетке, сел, положив руку на спинку: – Полагаю, наши пути разойдутся. Олвин разработал новую стратегию применительно к сложившимся обстоятельствам, но он будет продолжать упорно пытаться втянуть Галена в эту войну и уговаривать его помочь защищать Регулу до тех пор, пока Гален не спровадит его со станции. – Я должен работать один, – сказал Гален. – А ты должен немедленно вернуться на Регулу. Я смогу переслать тебе туда всю информацию, которую получу. – И таков твой план? Сколько же времени уйдет на его выполнение? – Это не подлежит обсуждению. "4,58258". Олвин молча внимательно рассматривал его: