Текст книги "Как-то раз Маргаритка (ЛП)"
Автор книги: Джин Феррис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Мне вот интересно, Маргаритка в самом деле хочет выйти замуж за Магнуса? – задумчиво проговорила Ева.
– С чего ты заинтересовалась? – спросила Калиста. – Я его никогда не видела, но слывет он добрым малым.
– А тебе не приходило в голову, что теперь, когда мы вышли замуж, матушке только осталось избавиться от Маргаритки и папы, чтобы самой занять трон? Не похоже ли, что именно это она хочет сделать?
– Но у Магнуса нет своего королевства, – напомнила сестре Татьяна. – Они с Маргариткой останутся жить здесь. Если бы матушка задумала избавиться от Маргаритки, почему не нашла принца или короля, живущего за семью морями?
– Она и пыталась, – ответила Ева. – Да Маргаритка всех женихов отвергла. Магнус – последняя надежда.
– Но зачем Маргаритке выходить за Магнуса замуж, клянусь, язык не поворачивается так сказать, если она не хочет? – спросила Калиста. – Ей совсем не нужно выходить замуж, чтобы стать наследницей. Вы же знаете, что Маргаритка не сходила с ума по замужеству, учитывая, что она видела пример родителей, пока росла.
– Мы наблюдали то же самое, но тем не менее счастливы в семейной жизни, – напомнила Ева.
– Нам просто очень повезло, – ответила Татьяна. На мгновение они молча вознесли благодарность Господу, потом Татьяна высказала догадку: – Она делает это ради папы. Если она посчитала, что папа… ну, понимаете, на пороге… и он хотел видеть ее замужем, прежде чем… ну знаете… то она могла бы решиться. Папа – единственный человек, кому ей хотелось бы угодить.
– Тогда нам настоятельно нужно поговорить с Маргариткой, – заявила Калиста.
– Сейчас же! – согласилась с ней Татьяна.
Сестры взялись за руки и дружно побежали по устланному красивыми коврами коридору в покои Маргаритки.
Глава 21
В спальне было пусто. Даже пальцем не тронуто и пустынно. Никакой невесты на грани нервного истощения на обширной кровати с пологом. Никаких подарков и цветов от нетерпеливого жениха.
– Вам не кажется, что матушка что-то сотворила с Маргариткой? – спросила Ева дрожащим голосом.
– С нее станет, – сузив глаза, сказала Татьяна. – Однако она не предпримет ничего до того, как состоится свадьба. Не захочет же она пропустить представление. Нам нужно найти папу!
Снова рука об руку сестры побежали вверх по широкой извилистой лестнице, потом по коридору, завернули дважды за угол и поднялись по узким ступеням, ведущим в комнаты короля в северо-западной башне. Дверь была заперта изнутри.
– Папа! – позвала Татьяна, забарабанив в дверь. – Ты там? Это мы, Татьяна, Ева и Калиста. Нам нужно с тобой поговорить.
– Королева с вами? – донесся через дверь голос Денби.
– Нет. Нам и нужно поговорить о ней.
Настало продолжительное молчание. Татьяна постучала опять.
– Папа! Мы поднимаем бунт! Нам нужна твоя помощь.
Король открыл дверь. Выглядел он вполне бодрым и живым, глаза сияли, щеки румянились.
– Дорогие мои, – коротко и формально обнимая каждую, сказал он.
– Это что, ночная сорочка заправлена в бриджи? – спросила Калиста, заподозрив, что, несмотря на здоровый вид, у отца не в порядке с головой.
– Ох, – спохватился король Суитберт, взглянув вниз. – Верно. Денби, будь добр, достань рубашку. Из гардеробной.
По тому, как он подчеркнул это слово, троица и обратила на него внимание. Они хоть и были блондинками, но не дурами. Что там такое в гардеробной, что их папа захотел удержать в тайне?
Денби открыл гардеробную настолько, чтобы проскользнуть внутрь и тут же быстро захлопнуть. Сестры подняли брови и переглянулись.
– Как ты, папа? – спросила Ева. – Матушка говорила, ты совсем плох.
– Я здоров как бык, – заявил король, усаживаясь на трон у окна со свинцовым переплетом, которое выходило на террасу.
И тогда сестры вывалили свои смутные опасения насчет свадьбы Маргаритки и Магнуса, ходя вокруг да около своих подозрений, что королева, может статься, вовлечена во что-то неприятное – или подлое, если быть точным.
Когда они закончили, король сказал:
– Я понятия не имел, благодаря вашей матушке, что вы были такими несчастными детьми. А казались вполне довольными.
– Мы не выказывали непокорность, как Маргаритка, – пояснила Татьяна, – однако мы были друг у друга, чтобы утешать.
– Помимо прочего, – добавила Калиста, – лучше всего избежать гнева матушки, если вести себя послушно. Мы видели, как поступали с Маргариткой. Ее столько раз оставляли в комнате без ужина…
– Я всегда проносил тайком ей поднос с чем-нибудь вкусненьким, – признался король.
– …и столько времени заставляли проводить за украшением стежками чужой, сляпанной как попало вышивки в наказание за малейшую провинность, и все ужасные платья, которые Маргаритка должна была носить, даже ужаснее, чем те, что носили мы, одинаковые для всех троих. Теперь мы понимаем, что следовало защитить нашу младшую сестренку, но ведь мы сами были детьми.
– А теперь у нас есть такая возможность, – заявила Татьяна.
– Поскольку матушка совсем пошла в разнос, – добавила Калиста. – Пора кому-нибудь уже ее остановить.
До сих пор молчавшая Ева спросила:
– Почему ты позволил ей зайти так далеко, папа?
– Я никогда не знавал таких, как она. Сам я рос в кругу вежливых и спокойных людей и до женитьбы с Олимпией не встречался. Признаю, поначалу она меня ослепила, такая красивая, пылкая и своевольная, и совершенно непривычная. Я был гораздо старше. Наверно, я слишком ей потакал, скорее как слепо обожающий родитель, чем муж. Боюсь, совсем распустил ее, как теперь вижу, но я не знал, как ей воспрепятствовать. Вы, девочки, правы, конечно. Я точно знаю, что она задумала, и пора положить конец ее хитрости. Отныне и навсегда.
Голос Евы смягчился от нежности и прощения.
– Папа. Где Маргаритка? Ты знаешь?
– Знаю.
– Ей ничто не угрожает?
– Сейчас нет, – решительно заявил король. – И собираюсь проследить, чтобы так и было.
Как ни странно, в этот отчаянный переломный момент он чувствовал себя живее, чем за долгие годы.
– Можно с ней повидаться? – спросила Татьяна. – Думаю, пора объяснить, какие мы старшие сестры.
– И попытаться помириться с ней, – добавила Калиста.
Король Суитберт открыл дверь гардеробной и позвал:
– Маргаритка, дорогая. Твои сестры хотят с тобой поговорить.
Много же им понадобилось времени, чтобы обстоятельно обсудить, что происходит, так же как и разъяснить длинную историю недоразумений, и в результате они совершенно забыли, что королева собиралась принести питье для короля Суитберта. Когда она постучала в дверь, все подпрыгнули как от удара грома.
– Девочки, быстро, – заговорил король. – Ступайте в гардеробную! – Сам же вскочил в постель и натянул до подбородка покрывала. К счастью, он так увлекся разговорами с дочерьми, что не надел чистую рубашку, принесенную Денби, и все еще оставался в ночной сорочке. – Ладно, Денби, – обратился он к камердинеру, когда дочери спрятались, – впусти ее.
– Что это значит? – вскричала королева Олимпия, на лицо ее набежали тучи. – Где моя горничная? Почему ты так долго не открывал? И почему дверь была заперта?
– Виноват, ваше величество, – покорно ответил Денби, низко кланяясь и ломая руки. – Я отпустил Милли, потому что король ничего не делал, только спал. Я знаю, что у нас каждая пара рук на счету, когда такая уйма гостей в замке. Я сам могу последить за его величеством, мне больше нечего делать. А дверь закрыл, чтобы никто не нарушил его покой. Не думаю, что вам хотелось бы, чтобы сюда вломился какой-нибудь гость и увидел его величество в таком виде. Я, должно быть, тоже задремал, глядя за спящим.
– Коли ты приглядываешь за хозяином, то я хочу, чтобы ты действительно за ним глядел. А теперь приподними его, чтобы я смогла дать ему зелье на ночь. Я должна поторопиться к гостям на вечернее представление.
Денби придержал короля за плечи, королева, вынув пробку из бутылки, поднесла горлышко к губам больного. Пока она пыталась поить, голова его безвольно качнулась, и из углов рта полилась серая жидкость.
– Проклятье! – вознегодовала она. – Он впал в глубокое забытье, чтобы глотать. Ладно, вот тебе задание: напои его, когда проснется, как вчера и днем раньше. Ты знаешь, что будет с тобой, коли забудешь.
– Разумеется, ваше величество. Даже не сомневайтесь, – низко поклонился Денби.
Королева быстро осмотрела комнату.
– Ладанное дерево что-то выглядит чахлым, – заметила она. – Пришлю кого-нибудь, чтобы его убрали. – Потом ее глаза снова обшарили спальню. Мгновение она мешкала, потом подхватила юбки и направилась к двери. – Не забудь про лекарство, Денби, или очень пожалеешь.
Лишь только за ней захлопнулась дверь, Денби повернул в замке ключ и прошептал:
– Ушла.
Король Суитберт подскочил на кровати, и в то же самое мгновение открылась дверь гардеробной.
– Не пей это, папа, – предупредила Маргаритка, указывая на бутылку, оставленную королевой на прикроватном столике.
– Не беспокойся, – заверил отец. – Я два дня уже ни капли в рот не беру. Взгляни только, что эта мерзость сотворила с ладанным деревом.
Несчастное деревце покачнулось и уронило несколько листьев.
– А теперь первое, что нам нужно сделать, – спрятать получше Маргаритку, пока не отменят свадьбу, – продолжил король Суитберт. – Потом мы найдем Магнуса и как-нибудь уладим с ним дела. Я всегда был неравнодушен к мальчику и представляю, какое разочарование его ждет.
– Давай выручим из темницы Криса, Эда и собак, прежде чем позаботимся о Магнусе, – напомнила Маргаритка.
– Мы навестим темницу, дорогая, но всему свое время, – напомнил король, похлопав ее по руке. – Не переживай. Денби там присмотрит. Спуститесь по лестнице и проверьте, не маячит ли кто в коридоре, прежде чем мы поведем по нему Маргаритку.
Денби подошел к двери, но не смог ее открыть. Он повертел ключ в замке, однако замок твердо держался.
– Будто подперли дверь снаружи, – сообщил он.
Встревожившись, Суитберт поспешил в гардеробную и проверил заднюю дверь из покоев. Ту тоже заперли снаружи.
– Мы в ловушке, – сделал вывод король. – Все проделки Олимпии. Как, черт возьми…
Его взгляд остановился на столике, за которым они с дочерьми сидели прежде, попивая чай и выуживая на свет всю историю предательства королевы. Когда, испугавшись стука королевы, они бросились прятаться, то Калиста забыла диадему, Татьяна – шарф, а Маргаритка – пояс от домашнего платья: все небрежно валялось на стульях. И королева Олимпия не упустила такой мелочи. Она поняла, что они все здесь, и вот теперь не смогут выйти.
– Проклятье! – воскликнул король. – Нельзя так медлить с бунтом. Мы чересчур долго занимались приготовлениями!
Они провели остаток ночи, мечась по комнате, бранясь и безуспешно пытаясь придумать решение.
Кристиан всю ночь напролет совершенствовал свое изобретение. Вскоре и Эдрик заинтересовался настолько, что стал ему помогать. И решил, что не мытьем, так сватаньем он может что-нибудь сделать, чтобы вызволить себя из заключения ко времени Собрания ЛЭФТ. Поначалу неохотно вступив в дело, Вул с Катой с головой окунулись во всеобщую кутерьму и веселились на славу. И как это водится у собак, им было совершенно все равно, получится ли что в итоге или нет.
Глава 22
Королева Олимпия веселилась вовсю. Она перецеловала всех гостей – иных более основательно, чем прочих, – пила вино, танцевала с Магнусом и пыталась придумать, что же ей делать со своей непокорной семейкой. Когда король Вилли с принцами Тедди и Гарри пришли к Олимпии и спросили, куда подевались Татьяна, Калиста и Ева, королева беспечно пожала плечами и сказала, что сестры, наверно, уединились где-то и увлеченно обмениваются сплетнями.
Одно она знала наверняка: Маргаритка выйдет за Магнуса в назначенный день и точка. Никому не позволено выставить королеву дурой перед всем известным королевским светом.
На рассвете королева явилась в покои короля Суитберта с отрядом своих солдат. Тарабаня в дверь, она прокричала:
– Не вздумайте увильнуть. Я знаю, что вы все там. Мне нужна Маргаритка. Ей пора готовиться к свадьбе. Если она не выйдет, то случится ужасное несчастье, которое унесет всю мою семью. Мне ведь к лицу стать безутешной прекрасной вдовой-королевой? Такой мужественной, такой решительной, готовой править всем королевством твердой рукой!
Королева слышала, как внутри неистово шепчутся, и самонадеянно ждала: Маргаритка выйдет – у нее не было выбора. Она не станет приносить в жертву отца и сестер только потому, что Магнус ей не по сердцу. Королева это знала.
И разумеется, Маргаритка так и поступила. А что ей еще оставалось? Если бы не вышла, то подписала бы всем им смертный приговор. А выйдя за Магнуса, подпишет только свой. Она обрела трех новых подруг – своих сестер – и не готова вот так легко и скоро их потерять.
Маргаритка стояла, как большая кукла, пока портнихи, следуя указаниям королевы, обряжали ее, укладывали волосы и обрызгивали духами. А мысленно она была в покоях отца с ним и сестрами и в подземелье с Кристианом, Эдриком и собаками. Она даже не знала, где пребывают Флопси, Мопси и Топси. Королева заверила, что они в надежном месте и останутся там, пока Маргаритка не сделает, что от нее требуется. Фенли вальяжно раскинулся на кресле: на сей раз ему не угрожали укусы и тявканье, и его не гоняла троица маленьких питомцев Маргаритки.
А в спальне короля Суитберта Денби под присмотром стражника готовил хозяина к свадебной церемонии. Троицу сестер препроводили в соседние покои, чтобы те приготовились тоже. Чувствовали они себя ужасно – ни дать ни взять одевались к похоронам. Что и сулило им будущее, хоть и не сразу.
А в подземелье Кристиан объявил:
– Думаю, мы готовы. Сначала дверь.
Среди недоделок кузнеца он нашел маленькую жестянку чего-то, что, как Кристиан подозревал и надеялся, было Воспламениумом. Он натолкал это в дверные петли и стал стучать куском железа о стену, пока не высек искру, которая попала на комок собачьего меха, собранного с Вула и Каты. Ката закатила истерику от уязвленного тщеславия, когда узрела голую проплешину в мехе, что осталась у нее на ноге. Однако теперь, увидев веселый огонек, расцветший на клочке ее меха, осталась довольна, что внесла вклад в попытку освобождения, и стала чванливо расхаживать по темнице.
От меха зажглась выуженная из мусора лучина, которой Кристиан коснулся дверных петель. Пламя на мгновение вспыхнуло и потухло.
– Елки-палки, – выругался он. – Я должен попробовать еще раз. Вул, Ката, сюда. Нужно еще меха.
На этот раз Ката подчинилась с еще большей неохотой. Она вообразила, как ее оголяют ради опытов, которые никогда не закончатся успешно. Эдрик и Кристиан, зажав ее между собой, повыдергали столько меха, сколько им было нужно. По правде сказать, Кристиан знал, что может добыть меха сколько угодно у лохматого и добросердечного Вула. Однако он так же понимал, что если опыт удастся, Ката не простит ему, что ей не дали внести свою лепту в то, что, по ее разумению, станет ее единолапой ролью в деле освобождения их шкур – в случае удачи.
Кристиан повторил все сначала. На сей раз, когда подожженные петли начали шипеть, он подул на крошечные угольки, и те стали гореть ровным пламенем.
– Отойдите все, – приказал он, как только убедился, что огонь не погаснет. – Повернитесь спинами.
Ему пришлось заодно поднять Кату и загородить ее от двери.
Они ждали.
И еще ждали.
– Не смотрите, – предупредил Кристиан, скрестив пальцы и моля, чтобы та штуковина и впрямь оказалась Воспламениумом.
И только он собрался выяснить, почему ничего не происходит, как раздался взрыв, и за ним бах! – и дверь камеры вылетела в проход.
– Ничего себе! – воскликнул Эдрик.
Ката и Вул бросились, возбужденно гавкая, из камеры.
– Тихо! – прикрикнул на них Кристиан, а потом понизил голос. – Тихо, – прошептал он. – Нам нужно теперь вести себя очень тихо.
– Эй! – позвал из соседней темницы стражник. – Выпустите меня тоже.
– Нет уж, – сказал Кристиан. – Нам вовсе не нужно, чтобы кто-нибудь побежал наверх и выдал нас с головой. Где ключи от темницы?
– А я не обязан тебе говорить, – надув губы, повернулся спиной стражник. Впечатление испортило то, что штаны сползли еще ниже у него с зада.
– Придумай же что-нибудь! – взмолился Кристиан, обращаясь к Эдрику. – Мы должны выйти отсюда и остановить свадьбу. Что-то идет не так. Я чувствую. Иначе Маргаритка и король давно уже появились бы здесь, чтобы нас вызволить. Где могут быть ключи?
Не говоря ни слова, Эдрик показал на крюк, торчавший из стены у двери. Там висело кольцо со связкой ключей, прямо там, где король Суитберт их повесил.
– О, – вымолвил Кристиан, схватил ключи и стал по очереди вставлять в большой замок. Разок он уронил связку и не смог вспомнить, какие ключи уже пробовал, поэтому начал все снова, бормоча:
– Елки-палки! Елки-палки, дубы и моталки!
Последний ключ наконец повернулся в замке.
– Ура! – возрадовался Кристиан. – Теперь готовим машину.
Они выкатили из камеры громоздкое чудище, сляпанное Кристианом, разок повернув его набок, чтобы влезло в проход.
Тащить это сооружение вверх по ступеням к выходу из подземелья было еще тем мудреным маневром. Кристиан разрывался между необходимостью спешить выбраться и двигаться медленно, чтобы не сломать штуковину.
Пока они возились, заключенный в камеру стражник ныл:
– Эй, ну давайте, выпустите меня. Я могу помочь. Я сильный, мог бы затащить эту машину на лестницу. Что вы вообще собираетесь с этим делать? Такое ощущение, что сляпали это вслепую.
Так почти и было.
Кристиан, который очень гордился своим изобретением, неважно, работало оно или нет, ни за что бы не выпустил сейчас стражника даже под угрозой пожара. Ладно, разве что под угрозой пожара. Но и только.
От Эдрика было не больше толку, чем от собак, поэтому всю тяжелую работу по подъему Кристиан взвалил на себя, наконец вытолкнув громоздкую машину в широкий коридор за подземельем. Коридор пустовал, освещенный лишь факелами на стене.
– Поблизости никого, – сообщил Кристиан. – Никто не ожидает нападения отсюда. Должно быть, все наверху на свадьбе. Нам нужно выбраться наружу так, чтобы нас не заметили.
– Да кто ж заметит такой караван из двух собак, странного сооружения и тролля?
– А что насчет меня, безумного ученого? – спросил Кристиан.
– Ладно, и безумного ученого, – добавил Эдрик. – Кто заметит такое?
– Надеюсь, никто, – высказался Кристиан, толкая громадину по коридору.
Глава 23
В донельзя разукрашенном свадебном платье Маргаритка стояла спиной к арочному выходу на террасу, держась за руку отца. Сияя лучшими нарядами, гости сидели на маленьких золоченых стульях и ждали. Калиста, Ева и Татьяна, как подружки невесты, уже пребывали у алтаря, возведенного в дальнем конце террасы под аркой, увитой летними цветами. Сестры стояли, глядя в проем, и на лицах их было написано что угодно, только не радость. По другую сторону от алтаря Магнус показывал удивительно похожее выражение и не мог удержать от дрожи коленки.
Оркестр играл вступление снова и снова, и гости уже начали ерзать на стульях. Где же невеста? Все-таки событие важное, и гости страстно желали, чтобы оно наступило, им хотелось посмотреть, оправдает ли свадьба то щедрое безудержное празднование, царившее последнюю пару дней. Ежели кто и заметил, какими сумрачными выглядят подружки невесты или как волнуется жених, то отнесли это на счет предсвадебной лихорадки.
Маргаритка и король Суитберт так бы вечно и маячили в арочном проеме, кабы сзади не подошла королева Олимпия с неизменным Фенли под мышкой и не гаркнула:
– Провозглашаем новую традицию. К алтарю невесту поведут оба родителя. Прошу.
Она взяла Маргаритку за другую руку и чуть ли не волоком вытащила дочь и мужа на террасу. Грянула музыка, и гости встали, чтобы получше разглядеть этот небывалый выход.
Олимпия вовсю улыбалась и раздавала кивки по дороге к алтарю, даря благосклонное внимание особо влиятельным персонам. Никогда не знаешь, когда может понадобиться услуга, и, верите или нет, люди помнят даже такую безусловно простую вещь, как особый кивок.
Маргаритка и король Суитберт вовсе не улыбались и никому не кивали. Они шествовали как механические куклы, застывшие с пустыми лицами. Ум Маргаритки лихорадочно соображал. Она видела лишь один выход – броситься через парапет в реку, и знала, что никогда так не сделает. Не только потому, что разобьет сердце отца, но и потому, что оставит его на милость королевы. Пройти через свадьбу означало, что она окажется в одной упряжке с Магнусом на всю жизнь, даже очень короткую, но Маргаритка понимала, что должна пройти через все ради отца.
Суитберт чувствовал себя неудачником. Как он позволил событиям зайти так далеко? Он-то считал себя славным королем, но выяснилось, что всего лишь слабак. Незаметно для него королева Олимпия правила, мало-помалу избавляясь от старых знакомых слуг в замке, устраивая жизнь дочерей, превращая его солдат в подозрительных вояк с навязчивыми идеями, готовых вступить в драку без уважительных на то причин. Теперь он не может даже выручить любимую Маргаритку из этой запутанной ситуации, которой сам же попустительствовал.
Но постойте. Возможно, и сможет! Когда придет время ответить на вопрос «кто отдает эту женщину в жены?», он мог бы сказать, что не отдаст. Суитберт вздохнул. За его спиной будет маячить Олимпия. И она заявит, что король, дескать, выжил из ума, как знали все, и, ясное дело, они оба отдают Маргаритку Магнусу, так что будьте добры, приступайте к церемонии.
Епископ в пышной мантии просиял и начал говорить нараспев торжественные и пугающие слова свадебной церемонии: «в болезни и здравии… пока смерть не разлучит вас». Король Суитберт никогда не замечал, сколько зловещих слов в брачных обетах – болезнь, смерть, разлука.
Вдруг король услышал позади ропот, нарастающий подобно волне, он становился все громче и громче, пока не перерос в крики и шум опрокинутых стульев. Король обернулся и увидел, что гости в панике убегают с пути… что это, черт возьми, такое? Похоже на громадную стрекозу, которая тяжело махала крыльями, иногда быстрее, иногда медленнее. Она пошатывалась, то клевала носом, то задирала его вверх над узким парапетом, исчезая за краем и снова появляясь на виду, кажется, пытаясь перевалить через стену террасы.
В следующее мгновение «стрекоза» поднялась, и король Суитберт увидел, что это не настоящее насекомое, а механическое чудо. Движущееся с помощью – неужели это… собаки? – которые бежали в середине по подобию ременного колеса. Когда собаки замедляли бег, летательная машина ныряла вниз, когда бежали быстрее, она взмывала вверх. Позади себя король услышал возглас Маргаритки:
– Кристиан!
И Кристиан в ответ:
– Ты же сказала, что отсюда можешь только улететь, будь у тебя крылья! Я прилетел забрать тебя!
Голос Кристиана заглушил вопль Олимпии:
– Позвать ко мне Ролло! И всех его лучников! И побыстрее!
Гости впали в панику и бросились спасаться через арочный проход на лестницу, напирая, пихаясь, наступая на подолы чужих горностаевых мантий и волоча шлейфы самым неподобающим королевским особам манером.
Пока гости неслись вниз, Ролло со стражниками бежали навстречу вверх по лестнице, пытаясь добраться до террасы. Неизбежное столкновение создало дикий хаос, однако, как водится, вооруженная половина победила. Солдаты выбежали на террасу, оставив позади след из опрокинутых королевских особ, распростертых на ступенях и поваленных друг на друга.
Среди всех присутствующих фей лишь Королева Маб с ее паршивой способностью чувствовать направление не пустилась вниз по лестнице, а осталась на террасе, беспорядочно порхая то тут, то там.
– Стреляйте по этому… по этой… штуке! – приказала королева, когда летательная машина снова показалась над парапетом.
Лучники спешно выстроились в две шеренги, один ряд стоя, другие встали на колено под рявкающие приказы Ролло.
Летающий механизм снова опустился, а потом одним сильным рывком тяжело перевалил через стену как раз, когда выстрелили лучники. Стрелы отскочили от одних частей машины, в другие вонзились, когда вся громадина обрушилась на каменный пол.
Собаки выпрыгнули из упряжки и бросились прямо на солдат, истерически тявкая (Геката) и храбро лая (Вельзевул). Эдрик высвободился из обломков и тоже бросился, только в другую сторону, вдоль всей длинной террасы.
– Хватай его! – завопил Ролло. – Хватай душегуба!
Несколько солдат кинулись за Эдриком, двое из них затормозили, поскольку в ноги им вцепились собаки. Но даже с такой ношей длинноногие солдаты во цвете лет легко могли догнать старого коротышку тролля в любой день недели, что они и сделали.
Пока солдаты хватали Эдрика и собак, Кристиан лежал под обломками летающей машины с торчавшей из груди стрелой.
Маргаритка закричала и побежала к месту крушения, лишь замешкавшись, чтобы скинуть тяжелую корону и фату да избавиться от длиннющего шлейфа нелепого свадебного платья.
– Кристиан! – звала она, взбираясь на разбитую машину. Опустилась на колени и обхватила его голову, умоляя: – Ответь мне. Откликнись, дай знать, что жив. – Кристиан застонал, но глаз не открыл. – Папа! – позвала Маргаритка. – Помоги мне!
– Стой, где стоишь, Суитберт, – приказала Олимпия.
– Или что? – заартачился Суитберт. – Я король, на случай, если ты забыла. И давно пора мне начать вести себя подобно королю.
– Ну что ж! – пыхтя, только и сказала королева и гордо отступила.
– Денби! Сходи за королевским лекарем, – приказал король.
– Кажется, он у подножия лестницы помогает тем, кто сверзился со ступеней, спеша убраться отсюда.
– Ладно, приведи его в любом случае. Я же король. Он должен выполнять мои приказания.
Получив указания, Денби вышел, а король направился к груде сломанных частей, среди которых пребывали его дочь и Кристиан.
Никто не обратил ни малейшего внимания на Калисту, Еву и Татьяну, кроме их мужей, которые подлетели к женам в разгар всей этой сумятицы, восклицая:
– Где вы пропадали?
– Ох, папа, – запричитала Маргаритка, когда тот до нее добрался. – Думаешь, он поправится?
– Конечно поправится, – заверил ее отец, хотя сам сомневался. Стрела в груди – не очень обнадеживающий знак.
– Ты видел, папа? – спросила Маргаритка с сияющими очами. – Крис летал! Он прилетел за мной, чтобы унести прочь! Разве это не замечательно, как считаешь? Разве не прекрасно?
Суитберт помешкал мгновение, прежде чем спросить, опасаясь ответа:
– Дорогая, а зачем он так, по твоему мнению, поступил? Зачем влез в такие неприятности и подверг себя такой опасности? Я вот точно знаю, что не захотел бы путешествовать на чем-то, что зависело бы от собак и как они бегают.
Маргаритке даже не надо было отвечать вслух. Ее щеки так мило заалели, что она вмиг стала похожа на зарумянившуюся невесту, которой еще недавно не хотела становиться.
Кристиан снова застонал, и тут как раз вернулся Денби с лекарем.
– Все отойдите, – приказал лекарь, ставя сумку, набитую пиявками, приспособлениями для кровопускания и хирургическими инструментами. – Дайте мне взглянуть на него.
Маргаритка не двинулась с места.
– Вы прекрасно можете осмотреть его и в моем присутствии.
Она решительно не убирала голову Кристиана с колен, обхватив ее руками.
Лекарь пожал плечами и опустился на колени, когда король уступил ему место. Под увитой цветами аркой стояли королева Олимпия и Магнус. Король услышал, как Магнус спрашивает:
– Это что, значит, свадьба отменяется?
– Тебе обязательно вести себя как идиот, Магнус? – огрызнулась королева и пошагала туда, где солдаты удерживали Эдрика. Вокруг них носились собаки, кусаясь и рыча, начисто упуская из виду, что Ролло приказал их поймать. – Что за речи про убийство? – сердито спросила королева. – Нам что, и без этого мало хлопот?
Фенли хватило одного взгляда на Вельзевула, чтобы взобраться на плечо хозяйки подальше от пасти с большими зубами.
– Но этот тролль душегуб, ваше величество, – возразил Ролло. – Помните давным-давно в лесу навсегда сгинул старший брат принцев Тедди и Гарри? И все почли, что его сожрали дикие звери, поскольку тело не нашли? Ну так вот, я наткнулся на одежду мальчика в пещере тролля. Должно быть, он мальца и прикончил. Одежонка, ваше величество, хоть старая и залежавшаяся, однако ж следов от зубов зверя на ней не видать.
– Откуда ты узнал, что это одежда принца?
– Да по подвеске, что была в кармане костюмчика. Золотой феникс. А все знают, что только членам королевского семейства Зандельфии позволено носить этот герб.
– Я никого не убивал! – завопил Эдрик.
Олимпия нависла над ним, за ней Суитберт.
– Тогда откуда у тебя голубой бархатный костюмчик? – полюбопытствовала она. – И амулет с фениксом?
– Феникс, шменикс – откуда мне знать о каких-то фениксах? Так это вот что? А я-то думал, просто странная птица. И костюмчик его тоже. Он заявил, что больше никогда не наденет эти вот вещи.
– Кто? Кто заявил? – потребовала ответа королева.
– Ну Кристиан. Кто ж еще? – ответил Эдрик. – Нашел я его в лесу, еще маленьким мальчиком. Хотел отослать домой, только он сказал, что не хочет уходить. Пригрозил, что если попытаюсь отправить домой, то всем расскажет, якобы я его похитил. Ну вот так и остался.
– Точно говоришь, – вмешалась Королева Маб, которая все еще околачивалась поблизости. – То-то он показался мне знакомым, когда я первый раз увидела его с тобой в лесу. Но ведь я никак не ожидала встретить принца Кристиана в компании нахального замшелого тролля, потому и не взяла в толк.
– Ничего удивительного, – проворчал Эдрик.
Наступила гробовая тишина, пока король Суитберт и королева Олимпия переваривали новости. Если Эдрик и Маб сказали правду, то Кристиан – законный наследник трона Зандельфии.
А это значило, что Олимпия будущего короля и его телохранителя бросила в темницу и назначила наказание. И также означало, как до нее дошло, что Калиста и Ева не станут королевами Зандельфии, как она рассчитывала, чтобы повысить собственный статус. Она ведь хотела прославиться как мать, взрастившая трех королев.
Разумеется, они еще могли стать королевами, если Кристиан не выживет.
