Текст книги "Предсказание"

Автор книги: Джин Дюпро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 19
Синие конверты

Во вторник утром Никки проснулась от стука дождя по крыше. Дождь лил как из ведра, порывы ветра налетали с разных сторон. В такие дни лучше всего остаться дома, сидеть у камина с чашкой горячего шоколада. Но Никки отказалась от горячего шоколада, поэтому она пила мятный чай и за это считала себя очень волевой, потому что такое решение далось ей нелегко. Она тренировала силу воли, как мышцы, правда не испытывая от этого радости. Ей недоставало горячего шоколада, но зато она чувствовала себя сильной. Значит, она смогла бы ощутить большую силу, если бы отказалась еще от чего-то?

Кристал уехала рано, чтобы обсудить с Леном вопросы, связанные с показом дома потенциальным покупателям.

– Встретимся в «Уютном уголке» в шесть вечера, – сказала она, уходя из дома. – Пообедаем вместе, и ты расскажешь мне о своих приключениях.

Прогулка с Отисом в это утро не затянулась. Он застыл на пороге, с сомнением поглядывая на дождь, и Никки пришлось вытолкнуть его во двор.

Детская в то утро показалась Никки особенно уютной: темное небо, дождь за окнами, золотистый свет ламп. Она устроила Отиса на диване под окнами и дала ему пожевать косточку. Подложив под спину подушки, Никки стала раздумывать, что бы почитать. Ее взгляд упал на четыре книги, оставленные Амандой. Почему бы не заглянуть в них? Никки взяла верхнюю, с черноволосой красоткой на обложке, и открыла страницу наугад:

«В свете свечей глаза Блейна блестели, как драгоценные камни. Кларисса затаила дыхание, когда он наклонился к ней. Какой великолепный мужчина! Массивная челюсть, густые черные волосы, широкие плечи… Ее сердце учащенно забилось. А когда он протянул руку и погладил ее по щеке, по телу пробежала дрожь.

– Блейн, – прошептала она. – Ты не должен меня покидать. Я хочу всегда быть с тобой».

Никки взглянула на залитое дождем окно и попыталась почувствовать то же самое. Сначала она представила себе наклоняющегося к ней Мартина, его красновато-карие глаза и рыжие волосы. Нет, она не находила его великолепным. Он, конечно, милый и определенно на стороне добра, но не заставлял учащенно биться ее сердце. Она представила себе Гровера. Умный парень, интересный, с чувством юмора, если кому-то нравится такой юмор, но при этом какой-то странный. Никки не знала, на какой он стороне – добра или зла, и не считала его великолепным. Стало бы сильнее биться ее сердце, если бы он погладил ее по щеке? Нет, скорее бы отпрянула, вспомнив, что этой же рукой он держал змею. Хотела бы она быть с ним всегда? Нет и еще раз нет. Да и вообще это же кошмар, если кто-то всегда будет рядом с тобой. Иногда хочется побыть одной или в какой-нибудь компании.

Никки перевернула еще несколько страниц и прочитала:

«Кларисса сбежала по каменным ступеням на продуваемый ветром берег. Ее волосы цвета воронова крыла развевались за спиной. Она оглядывала пустынные дюны, и, когда увидела, что Блейна нет, с ее губ сорвался крик душевной боли. Она не могла жить без него! Лучше умереть!»

Никки закрыла книгу. Сомнений не оставалось: она не была влюблена ни в Мартина, ни в Гровера, потому что прекрасно могла прожить и без одного, и без другого.

Дождь на улице не унимался. Никки заметила прохожего в широкополой непромокаемой розовой шляпе и с парусиновой сумкой на плече. Девочка узнала миссис Бисон. Как здорово! Если быстренько спуститься вниз, то можно узнать у нее, что произошло в доме Хойта Маккоя.

Никки набросила куртку и выскочила под дождь, даже не взяв с собой зонтик. Вода бурными потоками неслась по канавам. Голые ветки деревьев терлись о стены домов. Никки побежала навстречу миссис Бисон, и та, увидев девочку, улыбнулась.

– Здравствуйте! – крикнула Никки. – Я увидела вас из окна и решила…

– А я как раз думала о тебе, – перебила ее миссис Бисон. Она выглядела уставшей. Помада на губах размазалась, волосы под шляпой растрепались. – Ты мне так помогла. Если хочешь, пойдем со мной. Я разношу уведомления.

– Какие уведомления? – спросила Никки.

– Срочные. Я начинаю терять терпение. Мы получили чудесный шанс спастись, а несколько человек могут лишить всех этого шанса. Проявляют чудовищный эгоизм! Я должна заставить их понять ситуацию. В лесу бродит террорист! Кризис нарастает! Через три дня может начаться война! – Миссис Бисон покачала головой, удивляясь человеческой глупости. – Я подумала, что пора приступать к решительным действиям, поэтому разношу уведомления. Вот осталось только одно. – Она притянула Никки к себе, под зонт, окутав сладковатым ароматом духов.

– А о чем уведомления? – спросила девочка.

Но миссис Бисон уже говорила о другом:

– И с Хойтом Маккоем не вышло, как хотелось. Я про твою ошибку, милая. Но я по-прежнему уверена – ему есть что скрывать. Ты со мной согласна?

На лице Никки отразилось недоумение.

– Я не знаю, что произошло с Хойтом Маккоем. Хотела спросить у вас. Его не арестовали? Я ошиблась?

Миссис Бисон с удивлением посмотрела на девочку:

– Ты не знаешь? – И она рассказала о том, что винтовка на поверку оказалась телескопом. – Но я уверена: в принципе мы правы. От него так и разит злом. Я это чувствую, а работа, которую я выполняю, убеждает меня, что моим чувствам можно доверять. Просто нам нужно поймать его за руку. А вот и последний дом.

Развязка истории с Хойтом Маккоем поразила Никки. Телескоп! И полицейские держали его под пистолетами из-за нее!

Они остановились у кирпичного дома, к которому примыкал полуразвалившийся деревянный сарай. Миссис Бисон достала синий конверт из парусиновой сумки, на котором было написано:

«Срочно. От Б. Бисон»,

и бросила его в почтовый ящик.

Они пошли дальше, Никки едва успевала за миссис Бисон.

– Иногда я сожалею, что это случилось. Сначала видение Алтии, потом ее инструкции. Многое так трудно понять, например то, что связано с наказанием, – говорила миссис Бисон.

– С наказанием? – переспросила Никки.

– Да, для людей, которые не хотят сотрудничать. Мы не можем им этого позволить: они закрывают путь к спасению для остальных жителей Йонвуда.

– И что это за наказание? – спросила Никки.

Но миссис Бисон не услышала девочку за шумом дождя.

– Это такая ответственность, – продолжала она. – Должна признаться, иногда я просто не нахожу себе места. То, что она говорит… Я не знаю. – Миссис Бисон покачала головой, вглядываясь в мокрый тротуар. – Не могу заставить себя…

Она так резко остановилась, что вода с широких полей ее шляпы выплеснулась Никки на голову.

– Что я сказала? Не могу заставить себя? Потому что нужно пойти на жертву? Нет-нет. Это и есть вера, не так ли? Верить, даже когда не понимаешь.

Миссис Бисон вскинула голову к небу, ее глаза сверкали, и она не обращала внимания на капли дождя, падающие ей на лицо.

– Правда? – спросила Никки.

– Да, – ответила миссис Бисон и пошла дальше.

Вернувшись в «Зеленую гавань», Никки сразу поднялась наверх, пройдя мимо рабочих, которые полировали пол какой-то ревущей машиной. Она понимала, что во время их прогулки миссис Бисон приняла какое-то очень важное решение, пока только для себя, но вскоре она познакомит с ним и остальных.

В детской Отис встретил ее радостным лаем. Никки уложила его на спину, почесала ему розовый живот, потом шею, усадила рядом с собой на диван под окнами и включила лампу.

Дождь все еще лил, и Никки снова взялась за бумаги, которые достала из большого сундука.

Она нашла несколько писем, написанных девочкой родителям из летнего лагеря в 1955 году, статью, вырезанную из раздела светской хроники о вечеринке по случаю дня рождения, устроенной в «Зеленой гавани» в 1940 году. Отложив в сторону согнутые открытки и выцветшие фотографии, Никки увидела конверт со странным письмом. Она долго ничего не могла понять, но потом сообразила, что автор, некто по имени Элизабет, сначала писала как положено, а потом повернула листок длинной стороной к себе и принялась писать по написанному. Результат получился вроде бы нечитаемый, словно забор из колючей проволоки, положенный один на другой. Но Никки обнаружила, что при определенном наклоне листа вертикальные строки как бы уходят в тень, а горизонтальные, наоборот, становятся более яркими.

Письмо написано 4 января 1919 года. Элизабет писала о самом обыденном: о гостях, о новогодней вечеринке, о новой одежде и новой лошади. Но одна часть письма заинтриговала Никки:

«…я надеюсь, что твоя дорогая мама уже не так сильно расстроена, как прежде. Я смотрю на календарь и вижу, что прошел год с того дня, как лихорадка забрала крошку Фредерика. Такая трагедия. Но время, надеюсь, чуть притупило боль утраты».

Никки представила себе мать, молодую и прекрасную, в одном из длинных облегающих платьев, в каких ее запечатлели на фотографиях. С разрывающимся от боли сердцем она сидит у постели больного ребенка и не может дать ему необходимое лекарство, потому что его еще не изобрели. Наверное, нет ничего ужаснее, чем наблюдать, как умирает твой ребенок.

Никки решила сохранить это необычное письмо и положила его на полку, рядом с фотографией сиамских близнецов.

Подошло время встречи с Кристал. Никки надела куртку и направилась в центр города. Вдруг над ее головой с ревом пролетели истребители. Никки содрогнулась и вспомнила предельный срок, установленный президентом: до конца ультиматума оставалось только три дня.

Город погрузился во мрак. Все дома стояли темные. На Березовой улице в одном особняке в окнах горел свет, а у крыльца стояла патрульная машина. «Господи, – подумала девочка, – они собираются заставить всех следовать правилам, установленным миссис Бисон».

Никки зашла в ресторан «Уютный уголок». В зале царил сумрак: верхний свет не горел, и темноту разгоняли горящие на столах свечи, что прибавляло уюта. Никки сразу заметила Кристал: она сидела за столиком у окна, спиной к двери, в компании высокого мужчины с маленькими усиками, должно быть, это был Лен, риелтор. Почему он оказался за одним столом с Кристал? Тетя не говорила, что они будут обедать втроем, к тому же тетя обещала ей, что выслушает рассказ о ее приключениях. Впрочем, у Никки поубавилось желания рассказывать.

Лен увидел девочку, стоящую у двери, и что-то сказал Кристал. Та повернулась и позвала:

– Никки! Мы здесь!.. Я разговаривала сегодня с твоей мамой, – сказала Кристал, как только Никки села за столик. – Она получила очередную открытку от твоего отца. Он не сообщил, где находится и что делает, но написал, что, возможно, вас ждет сюрприз.

– Наверное, он возвращается домой! – воскликнула Никки. – Я так рада!

Никки очень недоставало отца. Он называл ее «моя синичка», складывал для нее из бумаги самолетики. Ах, если бы он сидел сейчас за этим столиком!

Она хотела спросить, не передала ли мать что-нибудь еще, но Кристал уже говорила о другом:

– Мы подумали, что показывать дом лучше всего в субботу.

– Будем надеяться, что с погодой нам повезет. – Лен широко улыбнулся.

– Это означает, что ближайшие три дня придется потрудиться, – радостно произнесла Кристал.

Она достала из сумки блокнот, и они принялись оживленно обсуждать, что нужно сделать, при этом вид у обоих был такой, будто более приятного занятия трудно было найти.

Никки заказала суп и уставилась в окно. Мимо прошел мужчина в футболке с надписью «Не делай этого», потом другой, с мобильным телефоном. На противоположной стороне улицы черный автомобиль въехал на автозаправочную станцию. Из машины вышел Хойт Маккой, и Никки охватило чувство вины. Она смотрела на него, пока он заливал в бак бензин, и очень обрадовалась, когда он сел за руль и уехал по дороге, ведущей к автостраде.

Обед тянулся и тянулся. Кристал составила длинный список дел, и каждый новый пункт обсуждался в мельчайших деталях. Время от времени Никки вносила какое-нибудь предложение, но ее никто не слушал. Она уже хотела попрощаться и вернуться в «Зеленую гавань», как вдруг в окно кто-то громко постучал. Никки повернулась. На улице стоял Гровер. У него было тревожное лицо, он смотрел на Никки испуганными глазами.

– Это кто? – спросила Кристал.

– Сын сантехника, – ответила Никки. – Мы познакомились с ним, когда его отец ремонтировал трубы в нашем доме.

Никки рассмеялась, думая, что Гровер опять дурачится, но мальчик даже не улыбнулся. Он просил ее выйти. Никки поднялась из-за стола. Что еще случилось?

– Мне нужно кое-что у него спросить, – сказала она и выскочила за дверь.

ГЛАВА 20
Приказы

Гровер ждал ее в нескольких шагах от ресторана, перед темной витриной обувного магазина.

– В чем дело? – спросила Никки. – Почему ты так на меня смотрел? Что-нибудь случилось?

– Да. Ты знаешь о моих змеях?

Никки кивнула.

– Мне велели от них избавиться.

– Что? Кто велел?

– Бренда Бисон. Я пришел домой на обед, а в почтовом ящике лежало для меня письмо, в котором говорилось, что змеи – порождение зла, что держать их нехорошо и что я должен от них избавиться.

– Ой, – вздохнула Никки.

– Кто-то рассказал ей о змеях. И, кажется, я даже знаю кто: мой так называемый друг Мартин.

Никки не ответила. Она не могла заставить себя встретиться взглядом с Гровером и смотрела, как продавец заносил в магазин выставленные на улицу столики с уцененной обувью.

– Несколько дней назад он крутился около моего сарая, – продолжал Гровер. – Правда, я не уверен, что это был он, но кто-то там был и быстро убежал. – Он насупился. – Я не хочу избавляться от моих змей.

У Никки голова пошла кругом. Как ей понять, на чьей она стороне: то ли она помогает Богу, то ли является подругой Гровера.

– Я хотел с кем-нибудь поделиться. Увидел тебя, вот и… – Он пожал плечами, с любопытством глядя на Никки, будто пытался понять, почему она застыла как памятник.

И тут, помимо воли девочки, правда вырвалась наружу.

– Это не он, – сказала Никки, глядя себе под ноги.

– А кто же?

– Это я заглядывала в сарай через окно. Это я рассказала ей о змеях.

Гровер был поражен.

– Ты?!

– Я ей помогала, – пролепетала Никки. – Выискивала ростки плохого, чтобы она могла их выдернуть. Я не знала, хорошо это или плохо – держать змей. Я просто спросила ее об этом, вот и все.

– Почему ты ей помогаешь? – спросил Гровер, вскинув руки, и на его лице ясно читалось: «Я не могу в это поверить».

– Потому что я хочу бороться со злом, – ответила Никки. – Находить слабые места, укреплять щит добра, чтобы мы все могли спастись.

– Ты знаешь, что они собираются сделать, если я не избавлюсь от змей? – спросил Гровер.

– Что?

– Наденут на меня браслет! – выкрикнул он. Женщина, которая в это время проходила мимо, от неожиданности даже оглянулась. – Пусть попробуют! Они не прикоснутся ко мне!

– Какой браслет? – спросила Никки.

– Ты ничего не знаешь о браслетах? – Гровер обхватил запястье большим и указательным пальцами. – Браслеты, которые гудят. Они питаются от маленькой батарейки, и от них не избавишься ни молотком, ни ножовкой. Они говорят, что браслеты носят грешники. Никто не может говорить с человеком, которому на руку надели браслет. И они не снимают его, пока ты не перестанешь грешить или не уйдешь.

– Уйдешь?

– Да, покинешь город. Переедешь куда-нибудь.

– Так я, наверное, слышала, как они гудят, и не раз.

– Сейчас эти браслеты у троих или четверых. Эти люди не выходят из дома. Я знаю, что один браслет есть у Джонатана Смолла, а другой – у Рикки Платта.

– А что они сделали?

– Насчет Рикки не знаю, но Джонатан поет, – ответил Гровер. – Никто не должен петь, раз пророчица сказала: «Никаких песен». Но он каждое утро, когда принимает душ, громко поет что-нибудь веселое. Соседи услышали, вызвали полицейских, и ему надели браслет. Он говорил, что не откажется от пения, но, наверное, уже готов передумать. Эти браслеты сводят людей с ума. А теперь еще многие нашли письма в своих почтовых ящиках. Элвудов предупредили, что они не должны кричать друг на друга и сквернословить, а Мариэсса Браун должна бросить курить. Ты бы видела, что произошло в доме Хойта Маккоя! Его пытались арестовать. На моих глазах…

У Никки сильно забилось сердце.

– Может, тебе стоит выпустить змей?

– С какой стати? – вспыхнул Гровер. – Кому они причиняют вред?

– Они могут кого-нибудь укусить, – промямлила Никки.

– Сарай запирается на замок! Никто не заходит туда, кроме меня! – Гровер стал кричать, прохожие испуганно смотрели на него. – И потом это неядовитые змеи!

Никки отпрянула, увидев безумные глаза Гровера.

– Мне очень жаль. Я лишь старалась… поступить правильно. – Она глубоко вздохнула. – Если они попытаются надеть на тебя браслет, что ты сделаешь?

– Убегу. Они меня не поймают, – решительно произнес Гровер. – А тебе следует самой думать, что правильно, а что нет, и не полагаться на чье-то мнение. – Он развернулся и ушел.

Никки стояла у обувного магазина, испытывая тяжелое чувство вины.

В ту ночь Никки не могла заснуть. Она думала о синих конвертах. Должно быть, миссис Бисон раздала их всем, кто, по ее мнению, сделал что-то плохое. Сколько людей выдала Никки? Будут ли они сопротивляться, как Гровер? И что в этой ситуации правильнее?

Никки стало нехорошо. Она долго лежала без сна, думая о Гровере и его змеях, о гудящих браслетах, о пророчице, президенте, Боге, борьбе добра и зла, и в конце концов в голове у нее все смешалось. Она встала с постели и на цыпочках поднялась на третий этаж, в детскую. Отис спал на кровати Аманды, но, услышав, как она вошла, спрыгнул на пол и подбежал к ней.

Никки подняла его на руки и забралась с ним в кровать. Нащупав теплое место, где лежал Отис, она положила его рядом и сразу успокоилась. Но ей не удалось хорошо выспаться. Чувство вины или ужаса – она не могла определить – оставалось с ней и утром.

ГЛАВА 21
Готовясь к показу дома

Следующие два дня, среду и четверг, Никки и Кристал готовили «Зеленую гавань» к показу потенциальным покупателям. Тетя поручила племяннице привести в порядок комнаты на третьем

– Не обязательно наводить лоск, но нужно сделать так, чтобы можно было пригласить туда людей, – сказала она. – Разложи аккуратно вещи, убери паутину, подмети. – Кристал оглядела гостиную. – Первые два этажа должны выглядеть как можно элегантнее. Я думаю, с этим мы справимся – дом-то хороший.

Время от времени Кристал поднималась на третий этаж, чтобы посмотреть, как идут дела, и Никки приходилось быстро прятать Отиса в чулан и прибавлять громкость радиоприемника, чтобы заглушить звуки, которые он издавал. К счастью, третий этаж не очень интересовал Кристал. Она заботилась лишь о том, чтобы он выглядел пристойно, и поэтому надолго там не задерживалась.

Работая, Никки, не переставала думать над тем, что такое хорошо и что такое плохо. В четверг вечером, во время обеда, она задала этот вопрос тете:

– Кристал, как ты можешь определить, что хорошо, а что – плохо?

Кристал совершенно вымоталась, переставляя мебель и отправляя коробки с вещами в комиссионный магазин.

– Ты спрашиваешь, как определить, хорошая книга или плохая? Хороший фильм или плохой?

– Нет. – Никки покачала головой. – Я про то, что человек делает. Как понять, хорошо он поступает или плохо?

По телевизору передавали новости.

– Прослушайте заявление президента, – произнес диктор.

Не ответив на вопрос Никки, Кристал подняла указательный палец:

– Давай послушаем.

На экране появился президент:

«Срок ультиматума Фалангии подходит к концу, остается один день. К сожалению, должен отметить, что никакого прогресса в наших отношениях нет. Мы полны решимости и не отступим перед угрозами злобных безбожников. Граждане страны должны быть готовы к конфликтному развитию событий. Всю необходимую информацию можно получить на сайте Министерства национальной безопасности три дабл-ю…»

Кристал выключила радио и нахмурилась.

– Не нравится мне все это. С нами-то ничего не случится, но я волнуюсь за твою маму. Мегаполисам достанется в первую очередь.

– Так давай позвоним ей и скажем, чтобы она приехала сюда.

– Нет, сейчас не время для путешествий. Не знаю, что и делать.

Кристал включила радио, но президент уже закончил свое выступление, а диктор говорил о террористах, которые захватили сотню заложников и заставляют их принять свою веру.

– Теперь ты можешь ответить на мой вопрос? – спросила Никки. – Как определить, что хорошо, а что плохо?

– Это очень сложный вопрос, – ответила Кристал, – а я безумно устала. Но, наверное, если уж отвечать на него, я бы сказала, что нужно посмотреть, не вредит ли кому-нибудь твой поступок, не причиняет ли боль. Если да, то хорошим он быть не может.

– А если ты причиняешь боль не людям и даже не животным, а Богу?

– Причинить боль Богу? Это как?

– Если то, что ты делаешь, противоречит слову Божьему.

– Тогда ты должна знать, что Он говорит, так? При условии, что Он, находясь там, наверху, что-нибудь говорит. – Кристал отправила в рот ложку супа. – Для меня это слишком сложно. Я хочу пообедать и лечь спать. Между прочим, твоя мама опять позвонила и зачитала мне очередную странную открытку от твоего отца.

Никки вскочила.

– Ты записала текст? Где он?

– Где-то здесь. – Кристал пошла в холл и вернулась с листком бумаги. – Вот.

Никки прочитала:

«Дорогие Ракель и Никки!

Как у вас дела? Мы работаем, как обычно. У меня полный порядок. Мне вас очень недостает.

С любовью, папа.

P.S. Никки, я думал о фильме, который мы посмотрели на твой девятый день рождения. Кажется, он назывался «Ослепленный снегом»?»

Никки очень хорошо помнила день, когда ей исполнилось девять лет. Она ходила на каток вместе с Кейт и Софи. И никаких фильмов. То ли ее отец выживал из ума, то ли в открытках содержалось зашифрованное послание. Но она могла разгадать шифр. Конечно, могла. Никки принесла тексты в спальню, разложила их на кровати и стала изучать. Спустя некоторое время у нее начала появляться идея…

В пятницу утром Никки решила, что должна узнать, как Гровер и его змеи. Даже если он еще злится на нее, она больше не может быть в неведении.

Кристал собиралась встретиться с Леном и обсудить последние детали завтрашнего показа дома.

Проводив тетю, Никки пошла с Отисом на прогулку, потом покормила его и направилась к дому Гровера.

Утро выдалось холодным. Над городом нависли свинцово-серые облака. На Главной улице царила напряженная обстановка. Никки шла не останавливаясь. Она спешила.

Бабушка Кэрри увидела Никки, когда девочка направилась к крыльцу дома Гровера.

– Здесь ты его не найдешь, – предупредила она, едва Никки поднялась по ступенькам.

– А где он?

– Где-то в лесу. Рано утром на него надели браслет, он и убежал.

Никки застыла на месте:

– Браслет?

– Да. – Бабушка поджала губы. – Отвратительная штуковина.

– Он не пошел в школу?

– Сомневаюсь. Этот браслет так громко гудит, что его, скорее всего, выгнали бы с урока.

– Значит, он не отдал своих змей.

– Сказал, что не понимает, почему он должен их отдавать.

– Как они его поймали? Он же говорил, что убежит.

– Напали из засады. Тедди Крейн и старый Билл Уиллард схватили его, выскочив из-за гаража, когда он шел в школу. Потом он убежал, а эти двое пришли сюда и сказали нам, что они сделали.

– Я попытаюсь его найти, – произнесла Никки.

– Не стоит, – сказала бабушка Кэрри, покачав головой. – Отец уже отправился искать его. В лесу можно заблудиться.

– Но в лесу террорист! – воскликнула Никки.

– Да, я слышала. – Бабушка Кэрри нахмурилась. – Это, конечно, причина для волнений. Но нынче у нас так много причин для волнений. – Она указала на окно, из которого доносился звук работающего телевизора. – Президент установил срок. Мы ждем. Надо же узнать, будет война или нет.