Текст книги "Тридцать девять и девять (СИ)"

Автор книги: Джим Вестван

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Сильно же она отличается от своей подруги Леночки Стельниковой, его соседки сверху! У той миловидной, миниатюрной крыски с проницательным, всегда прищуренным взглядом зеленоватых глаз прямо на хитрой мине написана способность подстраивать всевозможные пакости. Данил давно уже понял, что Ленка специально ему Кирочку подсунула, мастерски обставив их якобы случайное знакомство. Впрочем, он совсем не обижается, Ленка ведь хотела как лучше! Тяжело вздохнув, Данил опустил глаза, скользнув по фигуре продолжающей выступление Киры.

Она вполне себе стройная, с довольно развитыми бедрами и плечами, что только дополняет образ типичной славяночки, у которой последняя проблема, которая может в жизни возникнуть – это проблема со здоровьем. Недаром она так о здоровье Давыдова беспокоится… Хотя по фигурке, конечно, есть здесь вопросы… Он снова горестно вздохнул, вспомнив свой первый с ней опыт на кровати в его спальне, который чуть ли не в день знакомства случился. Ну, может, на второй день или на третий, Данил точно не помнит, но произошло это довольно быстро. И опыт тот был поистине незабываем.

Данил привел тогда Киру сюда, в свою квартиру. Он варил кофе и тянул время как мог, внушая себе, как сильно она, такая яркая красотка, ему нравится. Какой она прекрасный человек, как с ней приятно говорить, как хорошо она его понимает… Только все это было тогда ни при чем, он просто с самого начала ее не хотел. И все же сумел настроиться! Кира помахивала ему ресницами и приоткрывала в очаровательной улыбке белые зубки. Когда она переставляла ноги, он видел ее колено в тонком чулке и стал по-настоящему заводиться, взяв ее прохладную руку и уводя в комнату.

А через полчаса уже стоял на балконе в одних спортивных брюках и, глубоко затягиваясь сигаретным дымом, старался вернуть на место вылезающие из орбит глаза. Что это было, силы небесные?.. Такое впечатление, что Кире кто-то заплатил за то, чтобы скрытой камерой снять порнографический фильм с ее участием! Она так громко стонала и причитала, что он постоянно интересовался ее самочувствием, ведь ничего сверхъестественного он с ней не делал.

Было совершенно ясно, что Кира начиталась и наслушалась популярных бредней о том, что все мужчины без ума от женской активности в постели, и таким образом хотела показать, как сильно он ей нравится и какая она на самом деле прекрасная шлюха. Да только шлюха из нее абсолютно бездарная, и он окончательно это понял, когда попытался сменить позицию. Кира была совершенно неуправляема! Она вообще не понимала, чего от нее хотят, и лезла неизвестно куда, чуть ли не на голову! В конце концов он сдался и просто лег на спину, моля бога, чтобы все это поскорее закончилось.

У нее, конечно, гладкая кожа без всяких дефектов и высокая упругая грудь, но он в тот день даже не смог спокойно все это рассмотреть! А ее беленькая расплывчатая задница вообще никакому рассмотрению не подлежит. И когда с горем пополам все завершилось, она, согласно изученным ею инструкциям, сказала, что он потрясающий любовник. Вот тогда-то он взял сигаретки и вышел на балкон, не зная, что с ней дальше делать. Спать с ней в обнимку не было никакого желания, так что он просто прокрался в маленькую комнату, стараясь не издать ни звука, лег там на диван и накрылся с головой.

А утром все выглядело совсем по-другому. Данил проснулся, почувствовав запах кофе и еще чего-то жареного, и был так рад, что Кира приготовила завтрак! Они снова спокойно беседовали на кухне, и она снова была абсолютно нормальным, симпатичным человеком. Он подумал тогда, что ничего страшного, в общем-то, не случилось. Подумаешь, перестаралась барышня от избытка чувств, наверняка можно с ней обо всем договориться. И они даже договорились, и Кира с тех пор очень старалась вести себя так, как ему хотелось. А ему все равно не хотелось, хотя он очень искренне пытался к ней себя приучить. В итоге он ни за что на ней срывался, решая эти отношения прекратить, и сколько раз уже такое повторялось…

– Ведь каждый раз одно и то же, Данилка! – в унисон его мыслям произнесла явно подуставшая Кира, и он просто зажмурился, как от боли, не в силах больше этого слушать. Права все же была его девочка, считая, что имя у него дурацкое. Хоть как перекрути – одно хуже другого. Но это Кирочкино «Данилка», пожалуй, самое отвратное из всего, что приходилось слышать!

– Хватит, Кира, пожалуйста! – оборвал он ее на полуслове, бессильно роняя на стол руки. – Я устал, я спать пойду!

– Конечно! – с энтузиазмом подхватила Кира. – Еще бы не устал! Так над собой издеваться! Иди ложись уже…

– Спасибо, Кирочка, – снова не дослушав, с трудом поднялся Данил на ноги, – а ты вызови себе такси сама, хорошо?

– Начинается… – криво улыбнулась Кира, наблюдая за его перемещением к двери, но Данил чувствовал, что сегодня он вытерпеть ее присутствия даже в соседней комнате не сможет.

Он уже лежал, закрыв глаза, на своей кровати, когда Кира, присев рядом, заботливо поправила на нем плед.

– Я не шучу, Кира – совершенно серьезно произнес не открывающий глаза Давыдов. – Уезжай, пожалуйста.

– Что, прямо сейчас уезжать?! Ты знаешь, дорогой, который час? Мне кажется, ты с кем-то меня путаешь! Я тебе не девочка по вызову, чтобы…

– Кира! – резко сел на кровати Данил. – Я тебя сейчас ударю.

– Серьезно?! – храбро взглянула она ему в лицо. – Попробуй! Интересно посмотреть, как… Перестань, Данил! Пусти, я сказала! – кричала Кира, которую он уже толкал перед собой по коридору, скрутив назад ее руку. – Мне больно, ненормальный!

Кира ударила его каблуком по голени, но лучше бы она этого не делала, поскольку ее движение резко ускорилось: Данил решительно вел Киру к входной двери, не обращая внимания на ее отчаянные вопли.

– Вали отсюда на хер! – вытолкнул он ее в подъезд. – И передай своей подружке, пусть подыщет тебе кого-нибудь другого! Для случки! – он швырнул ей сдернутую с вешалки сумочку. – Я вам не хряк! – Данил захлопнул дверь, сразу же прижавшись спиной к стене коридора и продолжая орать то ли стоящей в подъезде Кире, то ли самому себе, то ли кому-то там, наверху, решившему сделать именно из него козла отпущения: – Все вы одинаковые, все! Суки продажные… Катитесь все к черту! Один человек только! Один только есть!.. Батя мой… Папа! – поднял он глаза так, будто звал отца на помощь, и, уже не сдерживая пьяной истерики, просто сел на пол, закрывая руками заливающееся слезами лицо.

Как же хорошо, что отец не видит его сейчас, не слышит этих бредовых воплей и не знает, какой его любимый сыночка на самом деле идиот! Какими словами Данил обзывает человека, который так искренне к нему относится, как он вообще себя ведет и куда на самом деле катится… И ничего, ничего не может с этим сделать, несмотря на все усилия и обещания, данные отцу в тот день почти пять лет назад, когда, казалось, папа просто его спас! Тогда Данил был абсолютно уверен, что через все это переступил, что справился, оставив в прошлом свою личную трагедию, и стал совсем другим человеком.

Что мог бы он сказать отцу сейчас, сидя в луже собственных соплей посреди коридора своей шикарной квартиры, которую тоже имеет лишь благодаря папе… Что все было бесполезно? Что напрасно отец в него верит и думает, что сумел тогда своего Данечку вытащить? И что на самом деле его Данечка не справляется? Ни черта ведь не справляется, и чем дальше – тем только хуже!..

Он знает, с какого момента все это начало возвращаться: с его поездки на Лешкину свадьбу, куда Давыдов был приглашен в качестве свидетеля.

Все так легко у них было и так понятно: известная балерина с блестящим будущим завершила очередной сезон и запросто удалилась в пригород Харькова, чтобы связать свою судьбу с военным летчиком, стать самой обычной офицерской женой, поселиться в обшарпанной казенной квартире и родить Лагунову пару-тройку цыганят. Данил еще удивлялся тогда, как сумел Лагуна уломать ее родителей! А чему было удивляться? Наташка никого не хотела слушать и, ни секунды не колеблясь, отказалась от всего: от карьеры, славы, денег, контрактов с западными театрами. Она выбрала Лешку, и нет никаких сомнений в том, что она своего мужчину не предаст никогда и ни на что его не променяет!

Как искренне Данил тогда ею восхищался, и как мог он не вспоминать собственную историю? Почему Давыдов не мог найти себе нечто подобное, почему именно он должен был выискать какую-то дрянь?

Все друзья его, все приятели и собутыльники один за другим «уходили в профессионалы», и даже Арсен! Арсен Магрипов, непревзойденный организатор всевозможных кутежей, в итоге женился на своей Виктории, которая много лет терпела его загулы и, в конце концов, сама приняла решение, попросту «залетев» от своего десантника. Как они живут – второй вопрос, ведь главное – у Арсена своя семья, а со вчерашнего дня – свой собственный сын. Глупо даже спрашивать, кто был свидетелем на их официальной росписи…

А уж в каком порядке все у Миши Стельникова! Стервозная Ленка за него собственному папаше готова в горло вцепиться. Но Данил, глядя на них всех, вовсе не о своей будущей семье мечтает, нет! Он снова возвращается назад в прошлое, в то лето, которое кажется ему нереальным, прекрасным плодом его собственной фантазии.

Как нахлынули на него однажды воспоминания, когда они с соседями собирались куда-то, и Лена никак не могла собрать заколкой свои светлые распадающиеся волосы…

– Стельников, ну-ка застегни у меня на голове эту беду! – Ленка повернула к нему затылок.

– Ай, Ленчик, на черта она тебе сдалась? – мучился с заколкой Мишка. – Вот! Так лучше всего! – он убрал заколку вообще, засунув в ящик тумбочки в прихожей, и Данил просто отвернулся.

Как злилась она на свои пушистые волшебные волосы… Как он расчесывал их, раскладывая у себя на бедрах этот воздушный черный пух, и ему тоже больше всего нравились они распущенными…

– Какой же ты у меня неотесанный, Стельников! – повернулась к Мише Ленка. – Вот посмотри на Давыдова! Причесочка, осаночка, все как у людей. А ты, чудо рыжее?..

Конечно, Мишка смеется, его ведь жена ругает любя, он нравится ей именно таким: чудом рыжим. А Давыдов? Он нравится всем, он свободен и обеспечен, он просто красавец! Но только его девочка могла сказать, что у него ужасная прическа, и только она так заботливо вытирала ему голову и так нежно прикасалась к нему полотенцем. Только она могла сказать, что он отвратительно танцует, и так точно почувствовать его движения. А как она танцевала сама… Как она вообще двигалась, говорила, думала!..

Данил этому сопротивляется. Как только может сопротивляется! Его отвлекают многочисленные связи с доступными, продающими себя красотками: они умеют сделать так, что он хоть на некоторое время, хоть ненадолго от преследующего его образа отвлекается. С ними не нужно ни о чем говорить, не нужно думать, как правильно себя вести, вообще ни о чем думать не нужно! Но он не может не понимать, что это просто убийство времени, тупое прожигание жизни… А с нормальными, обычными женщинами даже этого не получается. То кто-то не так одевается, то не так с ним разговаривает, то не так с ним спит… Не так, как она!

Но живут же люди друг с другом, идут на компромиссы и вполне с какими-то мелочами мирятся. Ну все же так живут! Все друзья его прекрасно знают, что их жены далеко не идеальны, и абсолютно спокойно к этому относятся. Так нет же, только ему, ненормальному Данечке Давыдову, нужно было найти это абсолютное для себя счастье, чтобы потом его не устроило ничто другое. Чтоб он просто не смог никого больше рядом с собой терпеть!

И ни в чем не виновата Кира, прекрасная во всех отношениях девушка, готовая выносить его бесконечные пьяные выходки и скандалы без всякой видимой причины. Готовая прощать сколько угодно и верить в его дурацкие извинения после каждого подобного случая… Хотя надо признать, что такого свинства, как сегодня, раньше в отношении нее не случалось. Остается надеяться, что Кира додумается пойти к Стельниковым, а не отправится посреди ночи домой к своему папочке-солдафону. У нее-то ума, пожалуй, побольше, чем у шизофреника Данилки… Он постепенно стал успокаиваться, переместившись на диван, и, зарывшись лицом в подушку, почувствовал, что наконец отключается.

Это совсем ненадолго, он отлично себя знает. Через пару часов он снова окажется в той деревянной убогой будке, где нет ничего и никого, кроме нее. Кроме того драгоценного комка влажного бархата и черного пуха…

А завтра он снова будет в порядке. Он всегда будто бы в себя приходит после таких вот скандалов и ночей, проведенных в воспоминаниях о случившемся однажды счастье. Он снова уйдет с головой в работу, и хорошо, что так много задач ему в штабе накидано в связи с наглеющими американцами, с которыми прогрессивное правительство страны вдруг решило завязать крепкую дружбу. Их надо отслеживать в усиленном режиме, и что-то не видят ни Данил, ни другие офицеры штаба, чтобы к территориальным водам благословенной Америки так близко допускались наши корабли. Он снова на это отвлечется, отдохнет и попробует еще раз. Он же и сам все прекрасно понимает, и сказать себе может гораздо больше слов, куда более емких и выразительных, чем воспитанная, терпеливая Кира…

***

Впустив к себе рыдающую Чернову, Ленка, усадив ее на кухне, как сегодня и предполагала, отпаивала беднягу чаем с настойкой валерианы и считала, что Кира зря отказалась от предложенного Ленкой коньяка. Просто сам себя превзошел Давыдов, выставив Киру за дверь в два часа ночи. Он вообще, что ли, берега потерял, так обращаясь с дочерью контр-адмирала Чернова? А что если бы Кира сейчас, в это самое время, появилась перед своими родителями и пересказала то, что слышит Ленка? Он хоть представляет себе, какие проблемы Кирюшин папаша мог бы ему организовать? И далеко не уверена Лена Стельникова, что Данилу смогли бы помочь его связи и доброе расположение командования.

Ленке нужно обязательно придумать что-то, чтобы Киру успокоить и убедить не докладывать эти подробности маме с папой, с которыми у Киры с детства весьма доверительные отношения. Только неприятностей на службе Давыдову сейчас не хватает!

– Да, сволочь он, конечно, что и говорить, – сочувственно вздыхала лицемерная Ленка. – Это после всего, что ты для него сделала!

– Да, Леночка, ты представляешь?! – продолжала возмущаться Чернова. – Я же все прощала! Он же извинялся, чуть не плакал! И что я теперь скажу? Ведь папа тоже не железный! Я и так ему вру постоянно!

– Что врешь? – настороженно спросила Стельникова, зная, что обманывать Чернова никогда не умела. – Ты уже что-то рассказывала папаше, Кира?

– Это у тебя папаша, Лена! – всхлипывала Кирюха. – Не говори так про моего отца, слышишь?

– Ой, конечно, извини, Кирочка. Просто я так, по привычке, – слащаво улыбнулась Ленка, хотя, кажется, из нее сейчас начнет сочиться яд. – Так что ты наврала? Ты скажи, надо же выкручиваться. Да перестань ты реветь, уже все прошло. Сейчас просто придумаем, что сказать предка… прости, родителям, хорошо?

– Да в общем-то так… ничего конкретного, – вытиралась Кира платком. – Я все время говорила, что у нас все хорошо, что он… Ну, ты понимаешь, я ведь практически жила с ним вместе. Что они должны думать? Они ведь точно знают, что мы с ним… что я сплю с ним, понимаешь?!

– И что?! – удивленно вскинула Ленка брови. – А как, они думают, ты в Ленинграде столько лет жила? Мало ли с кем ты спишь вообще…

– Но это же совсем другое, Лена! – перебила ее возмущенная подруга. – Я по-настоящему люблю его, ты же знаешь! Да все это знают, и мама с папой не могут ничего не видеть, папе ведь тоже однажды надоест! Что мне делать теперь, я не представляю!..

– Да, конечно, дурацкая ситуация! – решила Ленка выразить понимание. – Связалась ты с ним на свою голову. Проучила бы ты его как следует, чтобы думал в следующий раз. Хочешь реальный совет?

По заинтересованному взгляду бесхитростной Киры Ленка поняла, что та настолько расстроена, что совершенно к самостоятельному мышлению не способна и готова впитать все напутствия старшей подруги. Так у Ленки они готовы!

– Скажи родителям, что он предложил тебе съехаться, например, или предложение сделал, а ты взяла время, чтобы подумать. Решила не спешить с ним связываться, слишком уж много он из себя воображает. Взять паузу решила! И пускай знает, красавчик писаный! – заканчивала Ленка свое краткое нравоучение. – Видали мы таких красавчиков, Кирюха! Что, нет, скажешь?

Но Ленка и так видела, что Кира от ее совета в совершенном восторге. Стельникова уложила ее спать, сказав, что нужно хорошенько отдохнуть и завтра выглядеть королевой, и сама тоже ушла в спальню, очень довольная своей находчивостью. Давыдов, кажется, временно от Киры спасен, а пока она снова к нему прискачет, может, уже многое изменится. Вот бы нашла себе кого-нибудь другого эта правильная Кирюша! Надо же, чтоб она оказалась такой непроходимой дурой… Таким шансом в жизни не сумела воспользоваться. Эх, будь Ленка на ее месте… ни о каких ни перед кем оправданиях точно бы не думала!

Глава 8

Казалось, весь мир перевернула эта авария… Данил никогда не забудет, как поднимали их по тревоге, как собирался штаб, как ждали они инструкций и приказов, которые никак не поступали… Как страшно ему стало, когда они поняли наконец, что именно случилось, он бросился в Киев и был уверен, что заберет оттуда родителей сразу же!

Масштабы случившегося ему никак не удавалось осознать, и невозможно было во все это поверить! Ну ладно, семью он оттуда увезет, а свой город, свой родной Киев?.. Его ведь с собой не увезешь, его не спрячешь от собственного неба! Лучше бы на них и вправду напали извне! Тогда можно было бы что-то делать, в кого-то стрелять, кому-то мстить и от кого-то защищаться. А в сложившейся ситуации от чего было защищаться? От воздуха, воды и пищи?

Но примчавшись в Киев и оказавшись наконец перед радостными от его внезапного появления родителями, Данил, когда немного с ними пообщался, понял, что до этих людей вообще не доходит, какое отношение имеет к ним какой-то там взрыв реактора, подробностей которого они не знают, знать не хотят и ехать никуда не собираются.

Он пытался им объяснить. Он носился по комнате и, жестикулируя, показывал все на пальцах. Он прочел целую лекцию о том, какое действие оказывает на организм радиоактивность некоторых элементов таблицы Менделеева, которые летят сейчас в их сторону и от которых нужно срочно удирать.

– Вот это вот! – хватал он со стола яблоко. – Нельзя будет есть! Папа, здесь нельзя будет сидеть, нельзя дышать, понимаешь?! Мама! Что ты так смотришь, неужели тебе не страшно?! Да поймите же вы, вам потому ничего и не говорят, что это слишком серьезно!

Данил начинал все сначала, но родители никак не реагировали. Отец по-прежнему сидел на диванчике и, скрестив ноги, пил кофе из своей любимой чашки, а мама, удобно расположившись в кресле, слушала Данила с таким видом, будто он выступал с премьерой школьного спектакля, и она им очень гордилась. Он говорил ей, что это не шутка, что он вовсе не клоун, но от этого она становилась только более спокойной. Ей, похоже, было просто любопытно слышать его занимательные откровения.

– Чего ты молчишь, папа?! – выходил из себя Данил. – Что ты сидишь?!

– А что я, по-твоему, должен сейчас делать? – сказал отец своим обычным ехидным тоном. – Собрать манатки в узелок и драпать в твой Севастополь? Так, что ли?

– Конечно!

– Черта с два! Что я в этой вашей закрытой дыре буду делать, по-твоему? Кашку тебе варить? Это вон, – кивнул он в сторону мамы, – пусть Людка едет, если хочет!

– Да с какой это стати? – равнодушно откликнулась мама. – Что, мы уедем, а все останутся? И вообще, можно подумать, нас бы не предупредили, если бы все было так серьезно.

– Боже мой! Какие тупые люди! – орал Данил. – И это мои родители!

Но у него уже не было сил начинать объяснения сначала. Это было все равно бесполезно.

– Папа, ну если ты мне не веришь – позвони! Позвони своим друзьям, позвони в Москву!

– Зачем, сыночка? – беззаботно улыбался отец. – Я верю, верю, ты успокойся! Из Москвы все уже отзвонились. И все друзья на месте, я уже в курсе. Детей с внуками вывозят только, да и то временно. Нам с матерью вывозить некого. Внуков, как я погляжу, мы не скоро дождемся. Так что возвращайся и спи спокойно. Зачем было вообще со службы срываться? Паникер ты, Даня.

Он понял, что их не убедит. Наступал киевский май, было очень тепло, и Киев был снова самым прекрасным, лучшим городом на земле, в его буйной зелени и цветах каштана. Будто специально природа хотела показать, насколько чудовищно то, что произошло. Отсюда уезжали немногие. И его родители к таким не относились: им легче было, наверное, умереть, чем больше не увидеть свой город.

Данил возвращался в Севастополь в совершенно подавленном состоянии, уже понимая, что его затея была провальной изначально. И еще что-то было неприятное. Горький, обидный осадок остался после встречи с родителями. С таким безнадежным вздохом отец сказал про внуков… Данил должен снова позвонить Кире, он ведь уже хотел это сделать перед тем, как все произошло. Он еще пару дней возьмет на то, чтобы полностью прийти в норму, и после этого с ней помирится. Дня три, пожалуй. Или четыре, до выходных. Хотя на выходных у них с Арсеном сауна… Ладно, он позвонит ей в понедельник вечером и точно с новой недели начнет новую жизнь!

А пока он нашел нового друга. Как раз в тот момент, когда размышлял обо всем, возвращаясь из Киева и уже свернув во двор их четырехэтажной «сталинки», Данил услышал отчаянные вопли из-под водосточной трубы у крайнего подъезда и вытащил на свет божий перепачканный пищащий ершик с растопыренными когтями. Даже не ясно было сразу, какого он на самом деле цвета.

Отмытый дома со стиральным порошком котенок оказался, как ни удивительно, белым с рыжими и черными отметинами на морде и на боку. Данил когда-то мечтал иметь собаку, а к кошкам был совершенно равнодушен. Однако этот котик как-то сразу сумел к себе расположить. Он моментально сообразил, зачем Данил полез в холодильник, и стал крутиться под ногами, а потом блаженно мурлыкать, слизывая с блюдца сметанку.

Данил положил котенка себе на грудь, когда лег на диван, и стал гладить его по спине, чувствуя приятный аромат свежевымытой нежной шерстки. Так хорошо пахнут все маленькие детки… И она так пахла? Наверное. Где она сейчас, какая она? Должно быть, совсем другая. Ее вообще нет… Таких не бывает.

***

Вернувшись после традиционной игры в баскетбол с Толиком Салаевым и посещения сауны в компании Арсена, Давыдов наслаждался ватной усталостью в мышцах, развалившись в кресле с бутылкой пива. И с такой аккуратной, живой девочкой он провел вечер в субботу, и вообще жизнь на самом деле замечательна!.. И кто-то как раз стучит в дверь: наверняка Ленка пришла поболтать. Это хорошо: Данилу всегда приятно с ней пообщаться.

– Открыто! – крикнул он в сторону входной двери.

– Здорово, Давыдов! Сидишь все? – скороговоркой поприветствовала его Стельникова.

– Ну. Как Андрюха? У бабушки опять?

– Нет, спит. Ты ужинал, Давыдов? Что ты все пиво глушишь? Ты вообще много пьешь в последнее время. Идем к нам, может, или тебе что-то приготовить?

– Ой, ради бога, Лена! Я сам могу приготовить. Кстати, что-то Кира запропала. Давненько я ее не видел. А ты?

Ленка не сразу нашла что ответить от подобной наглости. С момента той ужасной драмы Кира считает, что Давыдов, понимая свою страшную вину, не решается ей позвонить. А ее Данилка, оказывается, просто-напросто позабыл, что в природе существует Кира Чернова, и вот вспомнил теперь, как только разговор зашел о жратве, и, похоже, вообще не берет лишнего в голову относительно ее смертной обиды.

– Лен, дай-ка телефон, пожалуйста, а то я так устал, что встать лень, – продолжал тем временем Давыдов совершенно невозмутимым тоном.

– Ну ты даешь вообще! – встала Стельникова со стула. – Ты хоть помнишь, что устроил в последний раз?

– Ай, да помню, конечно. Сейчас мы помиримся. Спорим?

– На, попробуй-ка. Я что-то уже сомневаюсь, – принесла Ленка телефон.

– Вот, слушай, – сказал Давыдов, набирая номер. – Алло! Здравствуйте, Виталий Юрьевич! Позовите Киру, пожалуйста. Чего?.. – он нахмурил брови, приподнимая верхнюю губу, и стал кривляться, строя Ленке рожи, подходящие по смыслу к долетавшим из трубки ругательствам возмущенного папаши. Ленка не могла сдержать смех, глядя на этого нахала, делающего дураков из всего благородного семейства Черновых. – Да, да, я слушаю. Все так. Все правильно, – кивал Давыдов, уже явно теряя терпение. – Да, Виталий Юрьевич. Я понял. Мне бы Киру, если можно, – решил он напомнить о цели своего звонка. – Ах, вот что! Ладно, – тяжело вздохнул Давыдов. – Очень жаль, конечно. До свидания, – положил он трубку.

– Ага, обломали тебя, Давыдов, наконец-то! – злорадно улыбнулась Ленка.

– Почему обломали, Лен? Торопиться не надо! – спокойно отхлебнул Данил пиво. – Засекай время. Еще минутки две.

Но звонок раздался даже раньше, и Данил, выждав парочку гудков, с торжествующим видом поднял трубку и моментально сделал страдальческое выражение лица, заставив Ленку раздуть щеки, чтобы не засмеяться слишком громко.

– Алло, – кротким голоском ответил Давыдов, тоже едва сдерживая веселье. – Кирочка? Знаешь, я… в общем… – он очень натурально вздыхал и запинался. – Да, да, Кира! Спасибо тебе. Прости меня. Нет, я все понимаю, он ведь переживает. Ну конечно! Давай, жду!

Облегченно вздохнув, он повесил трубку и, приподняв бутылку, перед тем как снова отхлебнуть, подмигнул Ленке:

– Не надо аплодисментов. Принцессочка у наших ног!

– Да-а, Давыдов, высший пилотаж! – признала Ленка, вспомнив, как красочно описывает Кира эти его слезные извинения. – Не знаю вот, надолго ли? Ладно, пошла я, а то Андрей должен проснуться. Пока. Кирюхе привет, и хорош пить, в самом деле! – хлопнула она его на прощанье ладонью по голому плечу и быстро ушла из квартиры.

Кира вскоре появилась и, окончательно оттаяв после нежного приветственного поцелуя, быстренько приготовила гренки с сыром и пару котлеток из предусмотрительно принесенного фарша. Подождав, когда ненаглядный Давыдов восполнит энергетические затраты, она, сев ему на колени и умиленно в его лицо глядя, отметила, что от него страшно несет пивом и что нельзя так часто и в таком количестве употреблять спиртные напитки.

Данил не стал ей возражать, поскольку теперь, когда он хорошенько поел, ему уже и разговаривать-то было лень. Выпитое после тренировки пиво всегда действует на него умиротворяюще. Так что Кирочке предстояло немного потрудиться самой, спрятав свои беленькие зубки, которые она так симпатично открывала в милой улыбке. Начать при этом нужно было немедленно, потому что Данилу уже хотелось спать. Это, пожалуй, лучшее, чего можно было от нее добиться, хотя Давыдову стоило немалых усилий научить ее исполнять данное действие без помощи рук, которые у Киры особым проворством не отличаются. Зато отлично сгодятся для проведения хорошего массажа спины, от которого Давыдов сегодня тоже не откажется.

***

Чего только не случилось за прошедший год… Последствия аварии на атомной станции они еще долго будут разгребать, и такую благодарность Данил чувствует ко всем людям, которые, находясь непосредственно там, героически со всем этим справляются, и такую за них гордость… Ведь уже через полгода был построен уникальный объект «Укрытие» – инженерное чудо, спасающее столько городов и территорий! И ведь именно они, специалисты этой страны, его спроектировали и в кратчайшие сроки реализовали! Реактор, правда, умудрились взорвать тоже они… И лайнер круизный в последний день лета потопить почти в порту, столько жизней угробив без всяких, казалось, на то причин.

Сколько обсуждали они это крушение в офицерских кругах! И вроде бы понимали цепочку всех дурацких совпадений, а в голове все равно не укладывалось. А потом решение о выводе войск из Афгана… Они столько лет знали совершенно точно, что именно там защищают, а теперь вроде бы должны признать, что ошибались? Всей страной, что ли, ошибались, всей своей армией? И ребятам можно было, оказывается, там не умирать?.. Раздражало все это страшно. Особенно на фоне новых течений относительно всяческой поддержки индивидуальной трудовой деятельности и частной собственности. Бизнеса, так сказать!

Они ерничали, разговаривая об этом за столом, когда собрались у Данила на Новый год, и остроумно по поводу этого шутили. Данил как раз в тот день в очередной раз расстался с Кирой. Он даже точно не помнит, что стало последней каплей ее терпения, когда она снова ушла под утро к Ленке жаловаться на его ужасный характер. Он помнит только, с чего все началось. Арсен, чтобы сменить тему, стал читать гороскоп из первой попавшейся газеты и сообщил Мишке Стельникову, что тот, оказывается, Скорпион, самый сексуальный знак. Ленка смеялась больше всех, очень метко над своим Стельниковым подшучивая, а Данил даже вид не смог сделать, что ему весело, так на него снова тогда накатило…

У Мишки день рождения первого ноября, а у его девочки был третьего. Хотя почему был?.. Она тоже Скорпион по знаку Зодиака, и не такая уж глупость все эти гороскопы… Потом Ленка предложила погадать на картах, она всегда очень смешно это делала, сочиняя разные небылицы. И получилось, будто Данил снова назло сидящей рядом Кире попросил рассказать о его отношениях с дамой пик, а Ленка в ответ, чтобы поддержать подругу, сообщила, что с пиковой дамой у Давыдова ничего не получится. А он и сам знал, что не получится! Только от этого Кира не переставала страшно выводить его из себя…

Мириться с ней Данилу с каждым разом хотелось все меньше, да и некогда было тогда свое поведение обдумывать. Уже через пару дней он, вспоминая застольные разговоры о новом политическом курсе, который, казалось, напрямую к ним не относился, чувствовал себя полным кретином. Прошло ведь бессчетное количество политинформации и собраний, а до него, тупоголового Данечки, сынка высокопоставленного партийного чиновника, так и не дошло, что все это напрямую именно его касалось!

И что именно его папа – коррумпированный элемент, бюрократ и взяточник, отъедающий морду на государственном имуществе. Это его батя, оказывается, отъел морду, и это его батю вытурили с должности, лишив всех привычных благ от служебных машин до государственной дачи.

Мама как-то очень спокойно и, как показалось Данилу, грустно рассказывала обо всем по телефону, а отца не было дома. Она сообщила, что он приходит теперь гораздо позже.