Текст книги "Фурия Принцепса (ЛП)"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Глава 22

Амара приблизилась как можно ближе к мужу и прошептала на ухо:

– Нам нужно поговорить.

Бернард кивнул. Затем он положил руку на землю и Амара почувствовала небольшую дрожь земли под их ногами, когда Бернард призвал свою земную фурию, Брутуса, для создания укромного места.

Несколько секунд спустя, земля под ними просто начала осыпаться, создавая ощущение, что она скользит под их подошвами, и они опустились вниз.

Амара вздрогнула, когда стены из земли окружили их.

Видеть, как ночное небо с внезапным, ужасно холодным дождём со снегом удаляется, должно быть, было почти так же, как оказаться на месте трупа, опускаемого в могилу.

А мгновение спустя, когда земля сомкнулась над ними в виде крыши над маленькой камерой, которую создал Бернард, небо совсем исчезло из виду, и они оказались в полной темноте, в подземном мраке.

– Здесь мы можем говорить, – произнёс он. Он говорил ненамного громче шёпота, но, несмотря на это, после нескольких дней молчания, Амаре это показалось почти криком.

Она выложила ему всё, что видела в конце сражения.

Бернард тяжко вздохнул.

– Леди Аквитейн. Её взяли?

Амара покачала головой, потом поняла, что в темноте он не мог видеть этот жест.

– Не думаю. Люди, которых мы видели взятыми, были больше похожи на ходячих мертвецов. На их лицах никогда не отражались эмоции. Они не были… – Она вздохнула в отчаянии. – Они все выглядели так, словно в них чего-то не хватает.

– Я точно знаю, что ты имеешь в виду, – пробурчал Бернард.

– Леди Аквитейн выглядела… Я не уверена. Самодовольной. Или возбуждённой. Или испуганной. Словно что-то всплывало на поверхность. И она выглядела вполне здоровой. Так же, как и граждане, что я видела рядом с ней.

– Кровавые вороны, – сказал Бернард. – А что, если она перешла на сторону Ворда против Алеры?

– Я не знаю, – сказала Амара. – Только я не думаю, что кто-нибудь решился бы на такое.

– Нет, – сказал Бернард. – Это, должно быть, какой-то другой вид контроля. Если ты действительно видела, что они захватывают пленных, то это может означать, что Ворд намерены применить к ним такое же принуждение.

– Мне тоже пришла в голову эта мысль, – сказала Амара. – Но что же нам делать?

– Доставить добытые нами сведения Первому Лорду, – ответил Бернард.

– Легионы уже отступают, – возразила Амара. – Нам будет трудно застать его, не говоря уже о том, что мы еще не закончили нашу миссию.

– Мы наблюдали за их заклинателями во время боя, как он и хотел.

– Наблюдать и понимать – не одно и то же. – Она нащупала его руку и сжала её. – Сейчас я не могу сообщить Первому Лорду ничего, кроме поверхностных деталей. Мы должны понять больше, чтобы это могло принести пользу. Мы должны увидеть, что происходит, прежде чем вернёмся.

Из глубины груди Бернарда вырвался недовольный рычащий звук.

– Ты не согласен?

– Я уже устал спать на земле. Должно быть, старею, – сказал Бернард. – Что ты имеешь в виду?

Она крепче сжала его руку.

– У нас есть идея, для какой цели они захватили пленных. Я думаю, мы должны узнать, что они с ними делают.

Бернард помолчал, прежде чем ответить:

– Что бы они ни делали, представляется очевидным, что они собираются делать это в хорошо защищённом месте.

– Я знаю.

– Мы можем не успеть укрыться от случайного патруля или отправившегося в набег отряда. У них есть настоящие часовые. У многих из них.

– Это я тоже знаю, – сказала она. – Но до сих пор ни один из вордов не заметил нас. Если бы я не думала, что мы имеем реальные шансы на успех, я бы даже не стала это предлагать.

Бернард молчал довольно долго. Потом очень тихо произнёс:

– При одном условии.

– Хорошо, – сказала она.

– Как только мы получим, что нам нужно, я хочу, чтобы ты немедленно выбиралась отсюда. Лети так быстро, как можешь, к Первому Лорду.

– Не смешно, – резко сказала она.

– Тут вообще нет ничего смешного, – сказал он. – Если ты улетишь сразу, есть прекрасные шансы на то, что ты доберёшься обратно к Первому Лорду. Если ты останешься со мной, ты удвоишь риск быть найденной и убитой прежде, чем сможешь доставить информацию.

– Но ты…

– Работал в одиночку и раньше, любимая. Одного меня будет труднее найти в любом случае. Ты всего лишь повысишь мои шансы выбраться.

Амара нахмурилась в темноте.

– А ты уверен, что не делаешь это, чтобы просто защитить бедную маленькую беспомощную жёнушку?

Он фыркнул от смеха.

– Да если бы ты услышала, что я вот так о тебе отзываюсь, ты бы вызывала такую бурю, что с меня бы шкуру сорвало.

– Бернард, я серьёзно.

Его пальцы погладили её руку, и это движение почему-то обнадёживало.

– И я тоже. Если мы собираемся взять на себя дополнительный риск, я хочу, вороны побери, быть уверен, что информация, которую мы получим, попадёт к Гаю.

Он остановился в раздумье, а затем добавил:

– И если это даст моей бедной, маленькой, беспомощной жёнушке чуть больше шансов выбраться невредимой, это счастливое совпадение.

Она протянула в темноте руку и нашла его лицо, охватив щеку пальцами свободной руки.

– Ты невыносим.

– Какой уж есть, графиня, – ответил он, и нежно поцеловал её ладонь. – Нам лучше выйти наружу. Здесь мало воздуха.

Амара вздохнула.

– Снова сохранять молчание. Я скучаю по разговорам с тобой.

– Терпение, любовь моя. У нас будет достаточно времени для разговоров, когда работа будет сделана.

Она потянулась к нему и поцеловала его в губы, долгим поцелуем, её губы двигались медленно, словно исследуя его рот.

Бернард с рычанием выдохнул.

– Я тоже скучаю по некоторым вещам.

– Например?

– Мы поговорим о них, когда закончим дела здесь, – сказал он. – В конце концов.

Амара поняла, что улыбается в темноте.

– Хорошо. Лишь бы ты сильнее стремился добраться до дома.

Её пальцы сжали его руку. Затем она почувствовала, что земля снова начинает дрожать, и свет сменил окутывающий их ночной мрак, словно солнце после затмения вновь показалось над ними.

Они медленно поднялись, вернувшись в холодный, слякотно-дождливый вечер.

Без необходимости напоминать друг другу, они скрылись под завесами, созданные их фуриями вокруг них, и даже их плащи изменили оттенок, становясь темнее, сливаясь с окружающей их тьмой.

Бернард дал ей понять, что он займет ведущую роль, затем отправился в ночь, звук сминаемой грязи сопровождал его шаги.

Амара не была уверена в направлении, учитывая темноту, но она знала, что у Бернарда практически сверхъестественные способности к ориентированию.

Он должен привести их на юг, в направлении Ворда, подчинившего захваченных алеранцев и прочь от отступающих друзей и союзников.

Амара вздрогнула от холода и слякоти и искренне понадеялась, что она правильно оценила свои способности и что она своим решением не привела себя и своего мужа к холодной и безжалостной смерти от рук нечеловеческих врагов.

Глава 23

– В Алере земля тоже имеет свойство промерзать, рядовой, – гаркнул Маркус. – Без частокола мы станем легкой добычей для первой же шайки шуаранцев. Тащи свою задницу обратно и продолжай копать, или будешь стоять у позорного столба, пока яйца не отмерзнут и не отвалятся.

Ошеломленный легионер, один из отрядов Свободного Алеранского, вскочил со своего места, досада на его лице быстро превращалась в гнев.

Копье легионеров, работавших над этой секцией частокола, обратило к нему разъяренные лица.

Кровавые вороны, подумал Маркус. Пожалуй, было не очень умно угрожать бывшему рабу привязью.

У него не было ни малейшего желания противостоять восьмерым в одиночку, но он не мог допустить открытого неповиновения.

Маркус повернулся лицом к мужчинам, держа их всех в поле зрения.

– Вы знаете, что дисциплина в легионах незыблема. Или должны знать.

Упрямый легионер, возможно, воодушевленный поддержкой своих товарищей, протянул:

– Может, настало время перемен, центурион?

Маркус сделал шаг вперед, призвал силы земли и наотмашь ударил мужчину.

Легионера подбросило в воздух, и он полетел на бревна, привезенные легионами из Алеры.

Мужчина вместе с бревнами покатился вниз, став частью бесформенного нагромождения. Легионер застонал и обмяк в луже грязи.

Маркус какое-то время разглядывал его и затем произнес:

– Нет, я так не думаю.

Он перевел взгляд на остальных шокированных легионеров и тихо произнес:

– Вам следует работать немного упорнее, чтобы ваша секция была готова вовремя, господа.

Высокий жилистый мужчина в шлеме центуриона Первого Алеранского прошел вдоль воздвигаемого укрепления и взглянул на стоящих перед Маркусом людей.

Он обежал взглядом каждого из них и остановился на лежащем легионере. Он хмыкнул, повернулся к Маркусу и кивнул в знак приветствия.

– Первое Копье.

– Центурион, – ответил Маркус.

– Какие-то проблемы?

– Я их слегка приободрил, – ответил Маркус.

Центурион Свободного Алеранского взглянул на легионера, лежавшего без сознания. Он даже не усмехнулся.

– Вам всем здорово повезло. Я бы вас к позорному столбу привязал.

– Но… – запротестовал было один из бывших рабов.

– И имел бы на это полное право, – отрезал центурион. – Вам было сказано, когда вы вступали в наши ряды, что Свободный Алеранский создан не с целью возмездия. Было сказано, что порядок в Легионе будет приведен в соответствие со стандартами любого другого легиона и обращаться с вами будут так же, как со всеми остальными свободными солдатами. Так что – ноги в руки и работать, пока я не решил, что Первое Копье был к вам слишком снисходителен, не расценил ваши действия как отказ подчиниться прямому приказу в условиях нахождения Легиона на территории врага и не повесил вас всех.

Слова центуриона, похоже, вывели людей из состояния шока. В любом случае, они с усердием приступили к работе.

Маркус взглянул на центуриона и кивнул ему.

– Спасибо, – тихо произнес он.

– Отвали, ты, куча гражданского мусора, – так же тихо ответил ему центурион. – Ты не знаешь этих людей, не знаешь, через что им пришлось пройти. Если у тебя возникают проблемы с нашими легионерами – пусть даже с такими идиотами как Бартиллус – решай их через наших офицеров. Сэр.

– Здесь нет наших и ваших, центурион, – сузив глаза, ответил Маркус. – Мы все здесь – алеранцы. И умрем вместе, если дело дойдет до битвы с шуаранцами.

Центурион пристально смотрел на Маркуса еще какое-то время, потом одобрительно хмыкнул и направился к тем, кто продолжал возводить укрепление.

Паре из них он велел отнести Бартиллуса, который все еще был без сознания, к целителям.

Маркус посмотрел ему вслед и покачал головой. Кровавые вороны, должно быть, он стареет, раз не не осознал сразу, насколько велика пропасть между бывшими рабами и Первым Алеранским.

В других обстоятельствах они с тем же рвением набросились бы на Первый Алеранский как сейчас готовы броситься в бой с канимами.

Но, несмотря на это, признал он, в создании Свободного Алеранского был смысл.

Если бы эти люди были рядовыми Легиона Короны или Первого Имперского, он, скорее всего, обратился бы к центуриону, отвечавшему за них, несмотря на то, что формально он имел право на то, чтобы лично пресечь подобное грубое нарушение дисциплины.

Это было бы в рамках закона, но неразумно. И ввело бы в заблуждение людей обоих легионов, показав, что руководство экспедиции не доверяет офицерам Свободного Алеранского.

Он должен избегать повторения подобных глупостей в будущем.

– Первое Копье!

Маркус оторвался от своих мыслей, заметив приближающегося к нему одного из гонцов Магнуса. Молодой человек подбежал к нему, запыхавшись и поприветствовал.

– Сэр!

Маркус сдержанно вздохнул и решил не заострять внимание гонца, что "сэр" употребляется по отношению к офицерам, а не центурионам.

– Что тебе, сынок?

– Сэр, сэр Магнус выражает Вам свое почтение и сообщает, что поступило послание от Принцепса, сэр. Он сказал, что Вы хотели бы быть проинформированы об этом немедленно.

Маркус резко кивнул.

– Отведи меня к посланнику.

Он увидел, как Фосс и его лучшие люди изо всех сил пытались спасти жизнь Антиллуса Крассуса.

Молодой Рыцарь Трибун, раненый в нескольких местах, практически неподвижно лежал в целительной ванне, его дыхание едва колыхало воду.

На его коже виднелись свежие розовые шрамы на тех местах, где, должно быть, только что были такие же раны, которые все еще не были залечены.

Учитывая то, что он, скорее всего, получил эти раны во время боя в полете, удивительно, что он вообще остался в живых.

Он прилетел в лагерь Легиона практически без сознания и рухнул на землю, обрушив при этом две белые палатки легиона.

С места разрушения его тут же доставили к целителям, но он еще не пришел в себя, чтобы что-либо сообщить.

– Фосс? – снова произнес Магнус. Старый Курсор Каллидус стоял справа от целителя, пристально наблюдая за раненым мужчиной.

Фосс раздраженно пожал своими широкими плечами, что-то прорычав себе под нос.

Черные волосы и борода великана были длиннее, чем это предписывалось уставом, но Трибун Медицины, откровенно говоря, был слишком хорош на своем месте, чтобы кто-либо спросил с него за это.

– Я здесь пытаюсь собрать все по крупинкам, Магнус, а ты мне под чертову руку лезешь. Идите к кровавым воронам и дайте мне работать.

Маркус повернулся и быстро вышел из палатки, пройдя через открытый участок между палатками целителей Первого Алеранского и такими же Легиона бывших рабов.

Он вошел в палатку и осмотрелся.

Трибун Медицины встал из-за маленького стола, за которым он что-то писал в книге. Нахмурив брови, он негромко произнес.

– Первое Копье.

– Сэр, – проговорил Маркус, приветствуя мужчину, – мы получили сообщение от Принцепса, но его посланник серьезно ранен. Я надеялся, что вы позволите воспользоваться помощью Доротеи.

– Я бы позволил, – проинес его собеседник, – Но она занята. Похоже, что один из наших легионеров тяжело ранен каким-то чрезмерно усердным центурионом.

Маркус посмотрел мимо Трибуна и увидел Бартиллуса, без чувств лежащего в целительной ванне, нижняя часть лица была в синяках и весь подбородок распух.

Позади него на коленях стояла женщина в простом сером домотканом платье, ее пальцы слегка касались его висков.

Она была худая, с темными волосами и изысканно красива. На ней не было никаких драгоценностей или украшений, за исключением тонкой полоски металлического ошейника послушания на ее горле.

В то время как Маркус наблюдал, он видел странные движения под кожей на челюсти раненого мужчины. Несколько секунд спустя, опухоль начала спадать, а синяки светлеть.

– Это незначительные и обычные повреждения, сэр, – проговорил Маркус, – а жизнь посланника может зависеть от наиболее опытного целителя в лагере. На нашего Трибуна Медицины жестко давит предел его возможностей.

Трибун Свободного Алеранского хмыкнул.

– Она освободится в ближайшее время.

– Со всем уважением, сэр, – сказал Маркус, – Антиллус Крассус умирает сейчас.

Глаза женщины немедленно открылись, и она перехватила взгляд Маркуса. Ее взгляд пронзил его насквозь.

Она убрала руки с головы Бартиллуса, поднялась и подошла к Трибуну Медицины.

– Я восстановила связки и сняла опухоль, сэр, – сказала она тихим голосом, опустив глаза. – Я буду рада помочь Трибуну Антиллусу.

Трибун хмуро посмотрел сначала на нее, потом на Маркуса, неопределенно махнул рукой и сказал:

– Не задерживайтесь дольше, чем это будет необходимо.

– Да, сэр, – ответила Доротея и мельком посмотрела на Маркуса. – Первое Копье, я готова.

Маркус кивнул ей, и они поспешили через поле к целителям Первого Алеранского.

– Принцепс сказал вам кто я, – женщина внимательно посмотрела на спутника.

– Да, Ваша Светлость.

Она устало покачала головой:

– Нет, нет, нет… Я больше не та женщина.

– Из-за этого ошейника, – сказал Маркус. – должен быть способ снять его.

– Я не хочу, чтобы его снимали, – сказала она спокойно. – Честно говоря, мне гораздо больше нравится тот человек, которым я являюсь сейчас, чем тот, каким я когда-то была.

– Это за вас говорит ошейник, – произнес Маркус.

Доротея, бывшая Верховная Леди Антиллус, прошла несколько шагов, прежде чем призналась:

– Может быть. Но у Верховной Леди Антиллус нет будущего, в то время как Доротея спасала жизнь, помогала людям… Я сделала больше хорошего за последние три года, чем за всю свою предыдущую жизнь.

– Но вы в ловушке, – проговорил Маркус. – Обязаны повиноваться командам других. Даже не можете защищаться, если на вас нападут.

– И меня устраивает это, Первое Копье. – Она посмотрела на палатку целителя. – Насколько серьезны травмы моего сына?

– Я не целитель, – ответил Маркус. – Но я видел, что Фосс имеет дело с очень серьезными повреждениями. Некоторые из них я испытал на себе. Если он будет бороться…

Доротея кивнула, сохранив спокойное выражение лица.

– Время покажет, – она искоса посмотрела на Маркуса. – Мой сын знает?

Маркус отрицательно покачал головой.

Она кивнула:

– Я предпочла бы, чтобы так и оставалось. Это лучше для всех.

– Конечно.

– Благодарю вас, – в глазах Доротеи замерцали страх и неопределенность, шаги, по мере приближения к палатке, ускорялись.

– О, – выдохнула она, – О, я чувствую… Он страдает от такой боли.

Маркус не пошел за ней. Спустя несколько секунд после того, как Доротея вошла в палатку, Магнус откинул лоскут, закрывавший вход и подошел к Маркусу с тяжелым взглядом.

– Великие Фурии, что ты творишь? – прошипел он. – Ты знаешь, кто она?

– Да, – спокойно произнес Маркус.

– И ты не думал, что она вполне может держать обиду на Корону, за то, что ее брат и все его владения были уничтожены? Что она может быть недовольна своим нынешним положением и именно сейчас отомстить?

– Ей запрещено причинять вред, – заметил Маркус.

– Ей и не нужно будет причинять никому вред, чтобы убить Принцепса, если он в беде. Все, что ей нужно сделать, не спасти посланника. И, учитывая ее положение, когда еще ей представится такой шанс отомстить?

– Я бы согласился с вами, если бы в ванне лежал кто-то другой, – спокойно сказал Маркус. – Она не позволит своему ребенку умереть ради ее мести, даже если предположить, что ей она нужна.

Курсор долгое время пристально смотрел на Маркуса. Потом сказал приглушённым голосом:

– А если вы ошибаетесь?

– Я не ошибаюсь.

Глаза старого курсора сузились.

– Вы проявляете гораздо большую рассудительность, чем я мог ожидать от кадрового офицера.

Первое Копьё почувствовал, что его шея напряглась так, словно превратилась в металлический прут, но он заставил себя не позволять напряжению распространиться на плечи и спину, чтобы Магнус смог это заметить.

– Об этом нетрудно было догадаться, – сказал Маркус, по-прежнему спокойным и уверенным тоном. – Я был там, когда они оба приземлились, чтобы присоединиться к Первому Алеранскому. Видел их вместе. Она души не чает в этом мальчике.

Магнус издал звук, который, видимо, означал неохотное согласие. Его обеспокоенный взгляд перешёл от Маркуса на палатку целителя.

– Я бы предпочёл побыть внутри, на случай, если Крассус очнется.

– Идите, – сказал Маркус.

Он взглянул на открытый участок до стен Молвара, почти с половину мили.

– Здесь все еще много работы по установке ограждения, и мы хотим закончить ее до того, как мы перенесем запасы с кораблей.

Магнус кивнул.

– Что насчет нарашанцев?

– Они устанавливают лагерь с другой стороны города, – произнес Маркус, – я отдам распоряжения по налаживанию системы сообщения между нашими лагерями.

Магнус изогнул бровь в немом вопросе.

– Это первая вещь, которую необходимо сделать для укрепления союза, – сказал Маркус.

– Враг моего врага – мой друг? – Спросил курсор.

– Враг моего врага – это просто враг моего врага, – ответил Маркус. – И глупо ожидать чего-то большего. Но у нас есть общие интересы, связанные с угрозой, исходящей от более серьезного врага. Если отношения нарашанцев с шуаранцами окончательно испортятся, Насаг применит все свои навыки, чтобы заручиться любой возможной поддержкой.

– И если наши отношения с шуаранцами не принесут нужного результата, все еще будет существовать связь между Насагом и Свободным Алеранским, – пробормотал Магнус. – Будет ли ее достаточно, чтобы убедить их помочь нам?

– Неизвестно, – ответил Первое Копье. – Пока что мы можем только поддерживать существующие отношения.

– Согласен, – сказал Магнус. – Я отправлю курьера, как только что-то станет известно. Кстати, доведи до сведения Рыцарей Воздуха, что их услуги могут понадобиться в любой момент.

– Будет сделано.

Пожилой курсор кивнул и вернулся в палатку целителей.

Маркус проводил его взглядом, разминая затекшие мышцы шеи.

Вороны, да что с ним сегодня? Магнус был прав, проявляя подозрительность.

Валиар Маркус может быть непревзойденным воином, отважным ветераном, но от таких людей не ждут подобных рискованных и опасных ставок, касающихся безопасности кого-либо ранга Принцепса – а если и так, то ставка должна быть сделана на осторожность.

О чём он думал, когда принимал решение привести леди Антиллус для оказания помощи Крассусу, не придумав сначала убедительное объяснение того, зачем Маркус вызвал её?

Первое Копьё развернулся и пошел обратно к частоколам, выбрав маршрут, который позволит ему пройти мимо казарменного городка Рыцарей Легиона.

Там у него было много дел, которым требовалось уделить внимание – что, вероятно, создаст проблему.

Крассус выжил.

Маркус вошел в палатку целителя через три часа и увидел молодого Трибуна, лежащего на койке и укрытого одеялом.

Леди Антиллус нигде не было видно, но Магнус сидел на складном стуле рядом с койкой, простой деревянной рамой с натянутым на неё холстом, служащей кроватью.

Фосс вертелся поблизости и, похоже, был занят чисткой ванны – но Маркус почти ощущал, что тому нестерпимо хочется сказать им, чтобы они позволили его пациенту выздоравливать в покое.

Магнус кивнул вошедшему Первому Копью.

– Он дремлет, – сказал он тихо. – Но я хотел, чтобы ты был здесь, когда я стану его расспрашивать.

– Конечно.

Маркус подошёл к Магнусу и встал рядом с ним, хмуро глядя на молодого человека.

Крассус был бледен, но цел. На места, где были три или четыре раны на плечах и голове, теперь указывала только недавно зажившая розовая кожа.

Все раны были колющими, не более двух дюймов в ширину, особенно глубокие зияли открытыми устами.

Маркус решил бы, что они были нанесены кинжалом, если бы произошедшее имело место на одной из алеранских улиц.

Но что могло нанести парню подобные раны в небе над землей канимов?

– Крассус, – тихо начал Магнус, прикасаясь к его плечу. – Трибун. Докладывайте.

Крассус открыл глаза. Ему потребовалось какое-то время, чтобы сосредоточить взгляд, сначала на крыше палатки, а потом на Магнусе.

– Принцепс. Он под арестом на вершине башни. Отправил меня, чтобы я рассказал вам о случившемся и отправил туда Рыцарей Воздуха, чтобы те смогли вызволить его, если потребуется.

Магнус протараторил:

– Если потребуется? Он под арестом. Этого не достаточно?

Первое Копье едва удержался от того, чтобы начать свою реплику со слова "очевидно".

– Возможно, он считает, что сможет извлечь какую-то пользу из своего пребывания там, – сказал Маркус.

Крассус перевел взгляд на него и кивнул.

В двух словах он описал их путешествие к крепости Шуара, рассказал о том, что им удалось узнать о событиях последних трех лет в Канее, и об их встрече с их правителем.

– Он пытается заполучить информацию, – подвел итог Магнус. – Все, что шуаранцам известно о Ворде. Вороны бы побрали его самоуверенность! Этот парень меня до инфаркта доведет. Он ни в коем случае не должен подвергать себя такой опасности. Для этого есть курсоры!

– Он – Принцепс, – жестко произнес Маркус. – Крассус, какие он дал распоряжения?

– Отправить со мной в Шуар Рыцарей Воздуха, – ответил Крассус. – Но ему не все известно.

– Ну хоть кто-то это осознает, – мрачно заметил Магнус.

Первое Копье едва сдержался от того, чтобы устроить курсору встряску.

– Что ты видел по дороге сюда?

– Выживших, – сказал Крассус. – Выживших нарашанцев. Двадцать, может быть, тридцать тысяч. Они находятся в лагере в десяти милях от Шуара. Шаманы Ларарла подпитывают свое колдовство кровью.

– Кровавые вороны, – выдохнул Маркус. – Если Насаг узнает об этом…

– Он выступит со всеми своими силами в течение часа, – закончил за него курсор. – Ты там получил ранения, сынок?

– Нет, сэр, – ответил Крассус. – На меня напали примерно на середине пути сюда.

Маркус сжал зубы и ничего не сказал.

– Ворд, – продолжил Крассус. – Все силы Ларарла сосредоточены в Шуаре, на защите крепости. Но они вырыли туннель под ней в центр плато. Они хлынули из-под земли как муравьи.

Он скривился.

– И некоторые из них могут летать. Они застали меня врасплох, когда я пытался оценить расположение сил на земле.

Повисла абсолютная тишина.

Магнус начал было говорить, остановился, сглотнул, облизал губы и проскрипел:

– Сколько их?

– Не могу сказать точно. Предположу, что их около восьмидесяти, возможно, девяноста тысяч. Они идут на Шуар. И будут там через день, максимум – два.

– Кровавые вороны, – воскликнул Фосс.

Маркус обернулся и увидел замершего целителя, который уставился на Крассуса.

– Так, – ровно произнес Магнус. – Так, так, так. Первое Копье?

Маркус шумно выдохнул.

– Я бы сказал, что дипломатическая миссия переходит в отступление. Нам нужно вернуть принцепса сюда и организовать его возвращение в Алеру до того момента, как Ворд проглотит Шуар и направится к нам. Нужно отправить Рыцарей Воздуха за Принцепсом и его спутниками. Мы ускорим процесс ремонта и уберемся с этой обледеневшей горы.

Крассус приподнялся и спустил ноги с койки.

– Эй! – Рявкнул Фосс. – Тебе нельзя двигаться! Быстро ляг, пока раны снова не раскрылись.

Крассус покачал головой.

– Я должен отправиться с ними.

– Хрена с два! – Ответил Фосс. – Ложись. Это приказ.

Магнус жестом остановил целителя.

– Крассус прав, Фосс. Наши Рыцари Воздуха имеют слабое представление о том, где находится город, не говоря о том, где находится Принцепс. И, полагаю, они будут более заметны, чем был Крассус. Им нужно обойти место расположения Ворда.

Крассус кивнул Фоссу.

– Если они отправятся без меня, шансы на то, что они вообще смогут добраться до Принцепса, будут ничтожны, а на то, что они смогут его найти и доставить в целости обратно – еще меньше.

Фосс покачал головой.

– Если ты помчишься прямо сейчас и будешь летать и сражаться как ни в чем не бывало, раны снова раскроются.

Целитель подошел к койке, положил ладонь Крассусу на плечо и посмотрел ему в глаза.

– Ты меня слышишь? Если ты не останешься, то, скорее всего, погибнешь.

– Да, – устало и спокойно ответил Крассус. – Где мои доспехи?