Текст книги "Маленькое одолжение"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)

Глава ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

– Ива, – произнес я тоном, каким обращаются к детям, не желающим ложиться спать. У меня это получается лучше, чем вы могли бы ожидать – все-таки я не первый день работаю с ученицей. – Прикройся снова завесой и убирайся отсюда.

Тесса еще раз лягнула меня в ребра с силой, достаточной для того, чтобы я на некоторое время задохнулся и утратил дар речи.

– Когда мне захочется узнать твое мнение, Дрезден, – сообщила она, – я прочту это по твоим потрохам.

Ива сделала два шага вперед и сощурила свои голубые детские глаза.

– Повторяю для недостаточно сообразительных, Полония Лартесса. Я не позволю тебе причинять ему боль. Отойди от него.

Взгляд Тессы вдруг недобро сузился.

– Тебе известно мое имя.

– Мне известно о тебе все, Лартесса, – ответила Ива ровным, бесстрастным тоном. – Разумеется, все это записано. В те времена в Фессалониках все записывалось. И убыточная торговля твоего отца. И то, как тебя продали в храм Исиды. Если тебе угодно, я могу построить график расходов и прибыли за твой первый, учебный год в храме до появления Никодимуса. Или могу представить это в виде таблиц, если тебе так будет понятнее. И раскрасить их фломастерами. Я люблю фломастеры.

Не могу сказать наверняка, но все весьма смахивало на то, что девочка пыталась преподать нехорошим парням ту трепку, которую не мог преподать им в силу обстоятельств я. Конечно, она могла бы поработать еще немного над качеством исполнения, и все равно эта мысль грела душу. Если бы я мог дышать, я бы даже немного поперхнулся.

– Думаешь, меня может оскорбить то, другое что ты знаешь, откуда я, а, детка? – огрызнулась Тесса.

– Я знаю о тебе больше, чем ты сама, – ответила Ива все тем же уверенным голосом. – Мне гораздо точнее, чем тебе, известно число людей, которым ты причинила вред. Как много плохих ситуаций ты сделала еще хуже. Камбоджа, Колумбия и Руанда в числе самых последних твоих деяний, но будь то конфликты прошлого века, или война Алой и Белой Роз, или Столетняя война, твоя история в них – это все та же глупая история, повторяемая снова и снова. Ты выучила свои уроки еще в детстве и с тех пор ни разу не отступила от шаблона. Ты стервятница, Лартесса. Падальщица. Ты кормишься зараженной или протухшей плотью. Все целое или здоровое тебя страшит.

Девочка не видела динарианца, который, крадучись, вынырнул из кустов за ее спиной и обрушился на нее несколькими сотнями фунтов чешуи и клыков.

– Ива! – поперхнулся я.

Она контролировала ситуацию. Блеснула вспышка, резко пахнуло озоном и глаженым бельем, и из кучки пепла, осевшей на землю (при этом в радиусе трех футов от маленьких ножек не упало ни крупинки), выкатился серебряный динарий. Монетка катилась по прямой, направляясь к Тессе, но Ива прижала ее к земле башмачком.

– Маленькая, – произнес я, имитируя Санин русский акцент и борясь с нездоровым хихиканьем. – Но свирепая.

Тесса смотрела на прижатую к земле монету с легкой улыбкой на губах.

– Расточительно. Как ты думаешь, много ли таких заклятий тебе удастся прежде, чем ты останешься без энергии, малышка?

Ива пожала плечами.

– Много ли у тебя миньонов, которыми ты готова пожертвовать? И многие ли из них желают умереть за тебя?

– Эй, все, – крикнула Тесса. – Сделайте так, чтобы она вас увидела.

И в ответ на ее зов со всех сторон возникли кошмарные фигуры, огромные по сравнению с ее одинокой, хрупкой фигуркой. Дейрдре, насквозь промокшая, воняющая тухлой рыбой и водорослями, недобро покосилась в мою сторону, поднимаясь по ступеням амфитеатра, чтобы встать рядом с матерью. Пернатая тварь, продолжавшая удерживать меня за руки, тихо истекала кровью, негромко поскуливая, но хватки на моих запястьях не ослабляла. С искусственного склона, ковыляя по-обезьяньему, спустился с нехорошей ухмылкой на морде Магог, и я подумал еще, куда, черт подери, запропастился Кинкейд. Обсидиановая статуя чуть сменила позу, удерживая меня за грудь рукой – у меня сложилось впечатление, что при желании динарианец мог бы без особого усилия продавить мою грудную клетку вплоть до позвоночника.

Вокруг стояло с полдюжины других. Розанна оказалась довольно красивой женщиной, классической демонессой с алой кожей и козлиными ногами, черными кожистыми крыльями и изящно изогнутыми рожками. Вот только глубоко посаженные карие глаза терялись под парой горящих зеленых. На плече ее висела сумка, такая же, как у Шипастого – Тесса называла его Намшиилом Колючим. Ну, и остальные тоже отличались, каждый по-своему, зловещей, опасной и просто жуткой внешностью.

Подозреваю, даже в Аду проще найти крепкие спины, чем крепкие мозги.

Ива повернулась к ним лицом и подняла руки в отдаленном подобии оборонительной стойки из восточного единоборства. На самом деле это было не так. Она готовилась управлять защитными энергиями. Просто до сих пор мне не приходилось видеть никого, кто готовился наводить каждой рукой по два заклятия одновременно.

Тут в голову мне пришло два вопроса. Во-первых, если план динарианцев заключается в том, чтобы истощить у Ивы запасы магии, а потом одолеть ее грубой силой, почему они не сделали этого до сих пор? И во-вторых…

Что это за шипящий звук такой?

Он нарастал постепенно – я вообще едва слышал его, пока не сосредоточился на нем, отстранившись от исходивших от Пернатого животной вони и запаха крови, от ледяной незыблемости руки Обсидиановой Статуи.

Негромкий, но ровный шипящий звук вроде выходящего из пробитой шины воздуха или…

Или струи дезодоранта из баллона.

Я поднял голову и завертел ею, пытаясь заглянуть поверх конечностей Пернатого, которые оказались не руками, не ногами, а чем-то средним между ними как у паука. Я не видел, чем именно он удерживает мои запястья, но и не хотел этого видеть. Зато я увидел пару листков, трепетавших на кусте, из-под которых поблескивало что-то металлическое; именно оттуда доносилось загадочное шипение.

Газ.

Весь этот план рассчитан, исходя из атаки на девчонку, не Архив.

По сравнению со взрослыми масса тела ребенка очень невелика.

Отравляющее вещество, распыленное в воздухе, окажет гораздо более сильное действие на Иву, нежели на динарианцев – или даже на любого взрослого. Все, что оставалось сделать нехорошим парням, это найти обездвиживающий состав, эффективность которого зависит от веса тела – и у них в руках окажется идеальное оружие против нее. Должно быть, Тесса с Никодимусом заставили нескольких самых старательных своих лакеев притащить сюда баллоны с газом, открутить в нужный момент вентили и подождать, пока она свалится.

Мои мысли метнулись назад, к заклятию Намшиила Колючего, которым он занимался под прикрытием своей завесы. Маленькая деталь, на которую я тогда почти не обратил внимания, вдруг всплыла в моей памяти. Тогда меня волновало то, что за заклятие он готовит. А стоило бы беспокоиться о том, где он этим занимался: прямо под пучком мощных воздуховодов. Возможно, он собирался привести в действие какое-нибудь воздушное заклятие, которое бы разгоняло газ по всему пространству океанария.

Может, мне померещился запах каких-то медикаментов? Или кончик моего носа онемел? Блин-тарарам, Гарри, тебе некогда ни ударяться в панику, ни валиться в обморок. Нужно предупредить Иву.

Я повернул голову обратно и поймал на себе взгляд Тессы.

– Догадался, умник? – пробормотала Девица-Богомол. – Если он заговорит, – приказала она Обсидиановой Статуе, – раздави ему грудь.

Голос, прозвучавший со стороны головы изваяния-андрогина, отличался причудливой модуляцией.

– Слушаюсь, гос…

Послышалось звонкое «чпок!», комок спрессованного воздуха легонько прошелся по моей коже, и головы Статуи – равно как и Пернатого – разом взорвались облачками разноцветных брызг. Статуя превратилась в подобие вышедшего из повиновения асфальтоукладчика, разбрызгивая на все стороны черную, напоминающую горячий асфальт жижу, и, наконец, повалилась сначала на спину, потом перекатилась на четвереньки и принялась колотить кулаками по бетонному полу. Наверное, она все еще пыталась размозжить меня, только без головы ей было трудно сообразить, что нас разделяет шесть футов, и она просто крушит ни в чем не повинный пол.

Пернатый просто рухнул, обливаясь очень напоминающей человеческую по цвету – и запаху, и, могу утверждать смело, вкусу – кровью, и придавил меня всей своей трехсотфунтовой тушей.

– Ива! – заорал я. – Газ! Уходи!

А потом сделалось очень шумно.

Серия трескучих ударов прозвучала быстрее, чем вы успели бы щелкнуть пальцами, и со всех сторон послышались полные боли и злобы вопли динарианцев. Придавленный телом Пернатого, я все-таки увидел сквозь застилающую глаза пелену разбегающихся в поисках укрытия динарианцев и вспышку очередного выстрела в дальнем углу зала. Что ж, по крайней мере я знал теперь, где находится Кинкейд – в точке, откуда он смог убрать разом двоих одержимых демонами психов, причем одной-единственной пулей; любое другое решение означало бы мою мгновенную смерть.

– Он больше не нужен, – взвыла Тесса. – Тарсиэль, убери Адского Пса! Все остальные – взять девчонку!

Ну, давай, Гарри. Самое время вернуть долг Кинкейду, вытащив отсюда Иву. Интересно еще, как. Моя правая рука действовала неважно, а моя увечная левая рука тоже не пришла от этого в восторг, но я упирался, толкал, тянул и смог-таки выбраться из-под мертвого динарианца достаточно, чтобы лучше оглядеться по сторонам. Я уже собрался вылезти из-под него окончательно, когда из клубка щупалец, что заменяли этой твари лицо, выпала прямо на меня серебряная монета, и я в ужасе отдернул голову.

Динарий пролетел в какой-то доле дюйма от моего лица и отлетел от бетонного пола. Моя левая рука дернулась быстрее и точнее, чем я от нее ожидал, и перехватила монету в воздухе, не дав ей звякнуть о бетон еще раз. Казалось, рука в кожаной печатке снова вернула себе былую ловкость, словно ожога и шрамов не было и в помине.

Секунду я переводил взгляд с нее на онемевшую правую и обратно.

Ка-Ко-Го Чер-Та?

Что-то в этом было не так.

Беспокоиться об этом будешь потом, Гарри. То есть, с тобой Что-то Случилось, но сейчас не время отвлекаться. Сосредоточься. Спаси девочку.

Я сунул прОклятую древность в карман, надеясь, что в нем не окажется дырки, и повернулся к Иве.

Конечно, я знаю, что я чародей, официальный, с удостоверением член Белого Совета и все такое. Я знаю, что я – Страж, специалист по боевым чародейским искусствам, коп, солдат – у меня есть посох, и если вам так захочется, я смогу надрать вам задницу. Мне казалось, я успел на своем веку повидать, как дерутся профессионалы, боевая чародейская элита.

Я ошибался.

При этом Ива вовсе не размахивала тоннами магической энергии. Вовсе нет. Вы только задумайтесь на минуту, что произведет на вас большее впечатление: огромный грузовик, грохочущий по шоссе, дымя раздолбанным многоцилиндровым дизелем? Или крошечная легковушка, приводимая в движение парой пальчиковых батареек?

Семеро динарианцев атаковали Иву с помощью своей магии, и она отбивала их всех. Всех до одного.

Магог пер на нее так же в лобовую, как на меня. Она не стала останавливать его кирпичной стеной. Она поймала его в какое-то подобие лишенного трения пузыря, и он бестолково дергался внутри него, описывая круги в полудюйме от пола, и каждый рывок только заставлял его вращаться быстрее. При этом руки ее, непрерывно делавшие пассы, оперируя заклятиями, не забывали то и дело подкручивать удерживавшее его поле, чуть меняя направление его вращения, только для того, чтобы его тошнило сильнее.

Живые волосы Дейрдре, переливаясь пурпурными огнями Святого Эльма, клубком разъяренных змей наседали на Иву, но та мгновенно сплела какую-то замысловатую вращающуюся фигуру из силовых нитей, и они не столько останавливали нападения злобных волос, сколько сбивали их с толку, пока они не запутались и не повисли бесполезными прядями. Ну, случаются такие неудачные для прически дни.

Нападавшая с противоположной стороны Розанна атаковала более традиционно: с ее ладоней срывались языки огня вроде тех, которые я…

…чудовищная боль на секунду сдавила голову… вот сукин сын…

…но Ива рассеяла их искусно пущенными порывами воздуха, так что огонь не коснулся ее тела. Правда, двоим динарианцам, пытавшимся прорваться к ней, щелкая акульими челюстями, и вовсе не повезло: огонь Адской Девицы изрядно их опалил.

Шестая, мелкая сморщенная тварь, этакая карикатура на женщину, изваянная из сухой коряги, держала в руках сплетенную из теней веревку, которая свивалась в кольца как голодная змея и время от времени делала выпады, целясь Иве в голову. Ива справлялась с ней играючи, то уклоняясь от выпадов, то отбивая их маленькими вспышками серебряной энергии.

Но больше всего ей пришлось иметь дело с Тессой. Тесса забавлялась. Единственно для развлечения она время от времени швыряла в девочку свей молнией. Это говорило о многом. Мне, во всяком случае, это говорило о том, что Тесса – не какая-нибудь там мелкая магическая шпана. Классом она не уступала Белому Совету, если могла устраивать столько бума-тарарама, расходуя при этом так мало энергии. Или так, или она умела удерживать на порядок больше энергии, чем я набрал в себя до того, как она дала стартовую отмашку. Так или иначе, она играла в высшей лиге, и это подтверждалось реакцией Ивы на ее атаки. Каждый раз Архиву приходилось поворачиваться к Тессе лицом, и каждый раз ей приходилось отбивать удар движением не пальцев, не кисти, а всей руки.

Ого.

Чтоб меня… Одно дело абстрактно сознавать, что мне есть еще чему поучиться в магии. Совсем другое – видеть наглядно, как много я еще не умею. При других обстоятельствах это могло бы меня подавлять. Здесь это просто наводило на меня ужас. Наверное, целых десять или пятнадцать секунд я не двигался с места, пытаясь прикинуть, как мне помочь Иве, не будучи при этом испепеленным, размозженным или уничтоженным десятком других методов в первую же секунду.

Голова немного закружилась. Должно быть, это повышался уровень концентрации газа. Плевать. Единственная причина, по которой меня еще не убили – это то, что я оставался настолько беспомощен, что мое присутствие никого не беспокоило. Возможно, я мог бы перенести девочку в другую часть здания, свободную от газа – и если бы кто-нибудь убил меня по дороге, я мог бы по крайней мере расквитаться за это своим смертным проклятием. Главное, вытащить ее из этой каши.

Поэтому я бросился к ней, стараясь прикрываться от динарианцев продолжавшим вертеться в своем пузыре Магогом и прочими временно выведенными из боя врагами.

– Бежим, Ива! – скомандовал я.

Что-то дернуло меня за полу ветровки, и в нескольких футах от меня грянул мой револьвер. Я пригнулся, но стрелок из Тессы, похоже, был неважный. В меня, по крайней мере, она не попала. Секундой спустя я схватил Иву за талию и потащил подмышкой прочь.

– Не мешайте моим рукам, пожалуйста, – скомандовала Ива.

Я честно старался не мешать. Голова кружилась сильнее, но все было лучше, чем оставаться на месте.

– Цельтесь ему по ногам! – рявкнула Тесса.

У меня сложилось впечатление, что все эти ребята пытались проделать с моими ходулями множество неприятных вещей, но я не стал задерживаться и смотреть, что именно. Я бежал к лестнице, целиком положившись на ловкость Архива. И, в общем-то, не прогадал. Все это время Ива бормотала заклинания, двигала руками, и я ощущал, как вибрирует ее детское тельце под напором энергии, которой она манипулирует.

Запас этот был велик, но не бесконечен. Он иссякал. Бой подходил к концу.

Время, задыхаясь, подумал я. Нам всего-то нужно еще чуть-чуть времени.

Земное притяжение предложило, чтобы я продолжал движение вниз, и эта идея показалась мне неплохой. Шатаясь, спустился я по лестнице на нижний ярус и побежал дальше мимо расположенных ниже уровня воды иллюминаторов, за которыми плавали киты и дельфины, мимо нарядных пингвинов и морских выдр. Динарианцы преследовали нас, паля изо всех своих магических орудий, а Ива прикрывала нас обоих последними частицами остававшейся у нее энергии. Я почувствовал, как она иссякла окончательно, но думал только о том, чтобы переставлять ноги, не подпускать погоню ближе. Все в океанарии почему-то встало на бок.

Нет, погодите. Возможно, набок повалился я.

Я запоздало сообразил, что, с учетом того, что валялся на земле рядом с тем самым баллоном, учащенно дыша от боли и усталости, я наглотался этой дряни гораздо больше, чем мне казалось. Более того, если газ этот был тяжелее воздуха, концентрация его у земли не могла не оказаться выше, чем у скамеек амфитеатра.

Я выиграл несколько секунд. Просто этого оказалось недостаточно.

Ива упала рядом со мной. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, они сделались круглые от страха. Она снова подняла руки, но вышло это медленно, вяло, и пальцы ее остались сложены щепоткой, как у спящего ребенка.

Черная веревка-заклятие захлестнулась на ее шее, еще несколько десятков щупалец Дейрдре обвились вокруг рук и ног, и ее рывком утащили куда-то за пределы моего зрения.

Я поднял взгляд. Динарианцы столпились в проходе, освещенные зловещим синим светом из иллюминатора. Несколько секунд Розанна пристально смотрела на Иву, потом поежилась и зябко завернулась в свои кожистые крылья. Прищурив свои светящиеся глаза, она сунула руку в сумку и достала из нее еще один баллон, который без лишних напоминаний вручила Тессе.

Тесса взяла его и вежливо улыбнулась Иве. Потом сунула трубку буквально в рот девочке и повернула вентиль.

Ива испуганно забилась и вскрикнула. Я видел, как она пыталась лягнуть Тессу. Должно быть, она прикусила язык или рассадила губу о железный раструб баллона: по подбородку ее стекала струйка крови. Она дергалась еще несколько секунд и обмякла тряпичной куклой.

– Ну наконец-то, – раздраженно выдохнула Тесса. – Неужели это нельзя было сделать чуть менее драматично?

– Будь ты проклята, – прохрипел я. Напрягая все силы, я смог-таки привстать на колено и свирепо буравил Тессу взглядом. – Вы все будьте прокляты. Вы ее не получите.

– Старо, – нараспев протянула Тесса. – И скучно, – она задумчиво побарабанила по подбородку своей клешней. – Постой-ка… На чем мы кончили, когда нам так невежливо помешали? А! – она шагнула ко мне подняла клешню с зажатым в ней моим револьвером.

В это самое мгновение я ощутил, как волны магии снова захлестнули помещение океанария: огромная пентаграмма рухнула, а вместе с ней и невидимый барьер.

Я скатал в комок всю свою злость, всю досаду и превратил их в струю бешеной энергии.

– Forzare! – выкрикнул я.

Я направил ее не на Тессу или ее команду.

Я направил ее на стеклянный иллюминатор, отделявший нас всех от трех миллионов галлонов воды.

Невидимая сила ударила в толстенное стекло и разнесла его в пыль.

Вода обрушилась на нас с ревом, физически ударившим по всем квадратным дюймам моего тела с силой кузнечного молота.

Потом сделалось холодно.

И темно.

Глава ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Следующее, что я помню – это что я кашлял, и у меня болело в груди, и у меня болела голова, и все остальное тоже болело, и я был холоднее ада. Я с трудом вдохнул и почувствовал, что меня сейчас вывернет наизнанку. Я попытался перевернуться набок и не мог, пока кто-то не помог мне, потянув за ветровку.

Воняющая рыбой соленая вода и все, что я ел за последние пол-дня, вылетели из меня почти в равных пропорциях.

– Ох, – произнес кто-то. – Ох, благодарение Господу.

Значит, Майкл.

– Майкл! – послышался откуда-то неподалеку голос Сани. – Ты мне нужен!

Тяжелые башмаки бегом протопали в ту сторону.

– Спокойно, Гарри, – произнесла Мёрфи. – Не спеши, – она помогла мне перевернуться обратно на спину, когда меня кончило тошнить. Я лежал на верхней площадке лестницы, ведущей на нижний уровень. Собственно, ноги мои лежали непосредственно на ступеньках. Левая нога по щиколотку уходила в воду.

Я прижал руку к груди и поморщился. Мёрфи провела рукой мне по лбу, смахнув с глаз воду и мокрые волосы. Морщинки на ее лице, казалось, сделались глубже, а глаза потемнели от тревоги.

– Искусственное дыхание? – спросил я у нее. Голос мой звучал слабовато.

– Угу.

– Что ж, квиты, – заметил я.

– Черта с два мы квиты, – возмутилась она, хотя голоса не повысила. – Ну, плюнула тебе пару раз в рот.

Я слабо рассмеялся, и это тоже оказалось больно.

Мёрфи наклонилась и осторожно прижалась лбом к моему.

– Ты просто чудовищная заноза в заднице, Гарри. Никогда больше меня так не пугай, слышишь?

Пальцы ее нащупали и крепко сжали мои. В ответ я сжал ее; я слишком устал, чтобы делать что-либо еще.

Что-то скользнуло по моей ноге, и я едва не взвизгнул. Я резко сел, выставив перед собой правую руку, вокруг которой переливающимися волнами уже сгущалась энергия.

В воде плавал лицом вниз, раскинув руки, обнаженный труп. Это был незнакомый мне мужчина с длинными, спутанными седыми волосами. Одна из его рук и касалась время от времени моей ноги.

– Господи, Гарри, – дрожащим голосом произнесла Мёрфи. – Он мертв. Все в порядке, Гарри, он мертв. Мёртв, Гарри.

Еще пару секунд я сидел, выставив перед собой правую руку с растопыренными пальцами, вокруг которых переливались волны мерцающего света. Потом пальцы начали дрожать. Я снова опустил руку, убрав собранную в нее энергию, и пальцы начало колоть, и они снова онемели.

Я озадаченно уставился на них. Это было неправильно. Я не сомневался в том, что мне стоило бы переживать из-за этого гораздо сильнее, чем я делал в ту минуту, но я как-то не мог собраться с мыслями, чтобы понять, почему именно.

Мёрфи продолжала говорить – ровно, успокаивающе. Еще через несколько секунд до меня смутно дошло, что таким тоном обращаются к сумасшедшим или напуганным животным, и что я тяжело, учащенно дышу, хотя непосредственного повода для этого, вроде, нету.

– Все в порядке, Гарри, – говорила она. – Он мертв. Можешь меня отпустить.

Только тут до меня дошло, что левой рукой я с силой прижимаю Мёрфи к себе, прикрывая своим телом от трупа, которого едва не… не знаю, чего я собирался с ним делать. В общем, получалось, что она почти сидит у меня на коленях. В тех местах, где она касалась меня, я почти согрелся. Я даже не сразу сообразил, с какой стати мне ее отпускать. Но, конечно, я сделал, как она сказала.

Мёрфи осторожно слезла с меня и покачала головой.

Боже, – произнесла она. – Что с тобой случилось, Гарри? Что они с тобой сделали?

Я сидел, слишком усталый, чтобы вытащить ногу из воды, слишком усталый, чтобы даже пытаться объяснить, что мне не удалось помешать демонам утащить маленькую девочку.

– Ясно, – сказала Мёрфи после минутного молчания. – Значит, так. Я везу тебя к врачу. Мне плевать, что о себе думают эти типы. Они не имеют права просто так заваливаться к нам в город и рвать на части моего… – она вдруг осеклась. – Грр. Что ты скажешь об этом, Гарри?

Она шагнула на ступеньку вниз, в воду, и наклонилась.

– Нет! – рявкнул я.

Она застыла.

– Иисусе, этого можно было ожидать, – пробормотал я. – Серебряная монета только что выпала у этого трупа из пальцев?

Мёрфи заморгала и повернулась ко мне.

– Да.

– Это гадость. На ней проклятие. Не трогай ее, – я тряхнул головой и встал. Мне пришлось прибегнуть к помощи стены, но я все же поднялся, рассуждая вслух по дороге. – Ладно, в первую очередь нам нужно удостовериться в том, что здесь больше нет других таких же. Одна уже у меня. Мы ограничим риск. Я пока заберу их все. До тех пор, пока от них нельзя будет избавиться как положено.

– Гарри, – оборвала меня Мёрфи. – Ты бормочешь себе под нос, а в том, что я могу разобрать, тоже не слишком много смысла.

– Потом объясню. Потерпи пока, – я наклонился и нашел еще один потемневший динарий, тускло поблескивавший под водой. – Вот зараза, – буркнул я монете и положил ее в карман вместе с первой. С миру по нитке, ха-ха-ха…

Черт, все-таки я хитер, ага!

Послышались шаги, четкие, ровные, и в поле зрения показались Люччо и Гард. Что-то едва заметно, но изменилось в том, как держалась Гард по отношению к Люччо – возможно, чуть добавилось уважения. Командующая Корпусом Стражей вытирала свою шпагу о серый плащ – кровь не оставляет на нем пятен, что делает его очень полезным для такого рода вещей. Увидев меня, Люччо остановилась, с подчеркнуто невозмутимым лицом всмотрелась в меня и кивнула.

– Как вы себя чувствуете, Страж?

– Жить буду, – прохрипел я. – Что у вас?

– Двое динарианцев, – ответила за нее Гард и кивнула в сторону Люччо. – Оба мертвы.

Люччо мотнула головой.

– Оба наполовину утонувшие, – сказала она. – Я их только добила. Не хотелось бы мне встретиться с ними свежими.

– Отведите меня к телам, – тихо произнес я. – Быстро.

За спиной у нас послышался звук, напоминающий вздох. На этот раз я не купился и не стал поднимать панику, зато это сделала Мёрфи, в руке которой будто сам собой появился пистолет. Справедливости ради надо сказать, что Люччо тоже наполовину достала шпагу из ножен. Я повернулся и обнаружил то, что более-менее ожидал увидеть: тело бывшего динарианца, лишившись монеты, разлагалось с невероятной скоростью – даже в холодной воде. Возможно, падший ангел в монете и сдерживал разрушительное действие времени, но старикашка с хронометром терпелив, и уж причитавшееся ему столько лет он забирал с особенным интересом.

– Капитан, нам нужно собрать все до единой монеты, все, какие получится, и нам нужно сделать это сейчас же.

Люччо вопросительно склонила голову набок.

– Зачем?

– Послушайте, я не знаю, какие меры предосторожности предпринял Кинкейд, но кто-нибудь да заметит чего-нибудь, и очень скоро, а потом сюда понаедут всякие аварийные службы. Мне не хотелось бы, чтобы какой-нибудь бедный коп или пожарник ненароком поднял одну из них.

– Тоже верно, – согласилась она и покосилась на Мёрфи. – Сержант, вы не против?

Мёрфи поморщилась.

– Черт, вечно всякое… – она развела руки, словно расправляя слишком туго обернутое вокруг нее одеяло. – Да, да, конечно. Соберите их.

– А Майкл? – спросил я. – Саня?

– Когда мы сюда подоспели, – ответила Мёрфи, – толпа этих тварей тащила тебя из воды.

– Они бежали, – добавила Гард. – Мы разбежались в разные стороны, преследуя их.

– А где Куджо? – спросил я.

Гард непонимающе смотрела на меня.

– Хендрикс.

– А-а, – кивнула она. – На стреме. Даст нам знать, когда начнут прибывать службы.

Что ж, по крайней мере, хоть кто-то думает как преступник. Пожалуй, она действительно подходила для этой работы.

Я повысил голос, насколько мог. Получилось все равно хрипло.

– Майкл!

– Я здесь, – донесся до меня ответ. Он вышел из-за угла через пару секунд; синяя джинсовая куртка его была надета прямо на майку. До сих пор мне ни разу еще не приходилось видеть его одетым столь легкомысленно. Все-таки мощная у него мускулатура. Надо, надо подкачать пресс на досуге. В руках он держал кулек, свернутый из обрывка его бело-голубой рубахи.

Следом за ним шел мокрый до нитки Саня, в расстегнутом на голой груди пальто. Забудьте, что я говорил о Майкловой мускулатуре. По сравнению с Саней мы выглядели так, будто нам необходимо усиленно питаться. На одном плече он нес «Эспераккиус» и «Амораккиус»; на другом – Кинкейда.

Кинкейд находился не в самом подвижном состоянии, хотя честно пытался помогать Сане. Кожа его побелела как мел… ну, там, где ее было видно из-под крови. Оставшаяся часть Майкловой рубахи и вся Санина пошли на перевязку, и лоскуты их, стянутые поверху изолентой, сплошь покрывали обе руки Кинкейда, живот и одну ногу выше колена.

Мёрфи зашипела и бросилась к нему.

– Джеред, – произнесла она севшим голосом.

Джеред. Так-так.

– Дрезден, – выдохнул Кинкейд. – Дрезден.

Его опустили на пол, и я, шатаясь, подошел к нему. Мне даже удалось не упасть на него, опускаясь рядом с ним на колени. Мне приходилось видеть его раненым и прежде, но, конечно, не так погано. Как и в прошлый раз, он активно пользовал изоленту. И точно, среди прочей амуниции на его жилете-разгрузке висел еще один рулон.

– Как в том логове вампиров, – вполголоса заметил я.

– Здесь мин не было, – возразил Кинкейд. – Я ждал мин, – он тряхнул головой и пару раз моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. – Дрезден, времени мало. Девочка. Они ушли с ней. Она жива.

Я поморщился и отвернулся.

Его окровавленная рука метнулась и схватила меня за ворот ветровки.

– Смотрите на меня.

Я посмотрел.

Я ожидал увидеть ярость, ненависть, укор. На деле же его взгляд был полон только… страха, отчаяния и страха.

– Найдите их. Верните ее. Спасите ее.

– Кинкейд, – мягко произнес я.

– Поклянитесь, – произнес он. Взгляд его на мгновение затуманился, потом снова обжег льдом. – Поклянитесь, или я займусь вами. Поклянитесь мне, Дрезден.

– Я слишком устал, черт подери, чтобы вас бояться, – буркнул я.

Кинкейд закрыл глаза.

– У нее больше никого нет. Ни души.

Мёрфи опустилась на колени с противоположной от меня стороны. Мгновение она смотрела на меня, потом повернулась к Кинкейду.

– Джеред, отдохни. Он обязательно ей поможет.

Я обменялся с Мёрфи бледными, усталыми улыбками. Она меня знает.

– Но… – начал Кинкейд.

Она наклонилась и поцеловала его в окровавленный лоб.

– Тс-сс. Я обещаю.

Кинкейд покорился. Или потерял сознание. Одно из двух.

– Дрезден, отойдите-ка, – негромким, но не терпящим возражения голосом произнесла Гард.

– Только не говорите мне, что вы еще и врач, – не выдержал я.

– Я повидала больше боевых ранений, чем любой из смертных коновалов, – заявила Гард. – Отвалите.

– Гарри, – звенящим от напряжения голосом произнесла Мёрфи. – Пожалуйста.

Я с усилием поднялся на ноги и похромал к Майклу и Сане – они стояли и наблюдали за дельфинами и китами в большом бассейне. Уровень воды в нем упал на семь или восемь футов, и обитатели его старательно держались подальше от вновь затопленных территорий. Если присутствие плававшего в воде трупа ощущалось в ней так же, как в воздухе, я не могу винить их за такое поведение.

– Вид у него неважный, – сообщил я им.

Майкл покачал головой; взгляд его оставался отрешенный.

– Его час еще не пробил.

Я покосился на него, заломив бровь. Что характерно, Саня посмотрел на него почти с таким же сомнением во взгляде.

Майкл посмотрел на меня и снова вернулся к созерцанию воды.

– Я спрашивал.

– Ну-ну, – хмыкнул я.

Саня с легкой улыбкой покачал головой.

Я покосился на него.

– Вы все еще агностик, да?

– Есть вещи, которые я предпочитаю принимать на веру, – пожал плечами Саня.

– Люччо убрала двоих, – сообщил я Майклу. – Так каков счет? – мне не потребовалось уточнять, что я имею в виду.

Ухмылка Сани сделалась шире.

– Это хорошая новость.

Я повернулся к Сане.

– Эти говнюки только что похитили ребенка, которого рассчитывают пытками превратить в падшего ангела, – тихо произнес я. – Какие уж тут хорошие новости.