Текст книги "Дьявольские наслаждения"
Автор книги: Джиллиан Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Джиллиан Хантер
Дьявольские наслаждения
(Боскасл – 6)
OCR: Dinny; Spellcheck: Регинлейв
Джиллиан Хантер «Дьявольские наслаждения»: АСТ, Астрель, ВКТ; Москва; 2011
Оригинальное название: Jillian Hunter «The Devilish Pleasures Of A Duke», 2007
ISBN 978-5-17-071659-3, 978-5-271-33738-3, 978-5-226-03625-5
Перевод: И.Г. Ирской
Глава 1
Лондон 1815 год
Волк на свадьбе?
Эмма Боскасл, вдовствующая виконтесса Лайонс, не помнила, от кого услышала это слово: или от кого-то из гостей, или обмолвилась одна из служанок. Вначале она не придала этому значения – так могли назвать огромного хозяйского волкодава да и какого-нибудь обжору гостя. Леди не снизойдет до того, чтобы слушать пустую болтовню. И собственное положение обязывало ее служить примером для других и не выказывать неприличного любопытства. В конце концов, это свадьба ее бывшей ученицы, и свадьба эта происходит на Портман-сквер в доме родственников новобрачной, а не где-то в деревне.
Но через несколько минут после начала свадебного завтрака произнесенное кем-то слово обрело интригующее очертание. Эмма задержала взгляд на стоявшем как раз напротив нее красивом джентльмене. В его облике было что-то порочное и одновременно привлекательное. Он стоял в компании ее троих братьев, лордов Хита, Дрейка и Девона Боскаслов, а это говорит не в его пользу. Господи, она с удовольствием избегала бы членов своей собственной семьи, если бы не считала святым долгом направлять их на праведный путь.
Незнакомец весьма опасен. Она поняла это, когда все подняли бокалы с шампанским, а он вдруг улыбнулся ей через стол со свадебным пирогом. В живых карих глазах незнакомца промелькнул озорной огонек, и, сама не сознавая, что делает, Эмма ответила на его шаловливую улыбку.
Неужели она его знает? Разумеется, она вспомнила бы такого приметного человека, будь он представлен ей в светском обществе. Нельзя не признать, что у него приятная внешность: волосы цвета спелой пшеницы, скульптурно вылепленные черты лица и широкие плечи. Она осмелилась вновь взглянуть на резко очерченный профиль. От него исходила какая-то волчья сила! Господи! Неужели ее братья привели на свадьбу мисс Маршалл пресловутого Эйдриана Раксли, виконта Вулвертона [1] [1]Wolf (англ.)– волк. – Здесь и далее примеч. пер.
[Закрыть]?
Волк на свадьбе. Ходили слухи, что он – профессиональный наемник, что он пренебрег своим аристократическим происхождением и в отместку отцу отправился в чужеземные края сражаться с пиратами.
Младшая сестра Эммы, Хлоя, не самая беспристрастная свидетельница, утверждала, что лорда Вулвертона оклеветали. Он храбрец и верный товарищ для избранного круга своих друзей. Правда лежит где-то посередине этих противоречивых мнений, решила Эмма.
Неужели ее братья осмелились пригласить такого человека на свадьбу? Конечно, могли. Эти негодники, хотя уже обзавелись семьями, до сих пор сохранили бунтарский дух Боскаслов. Честно говоря, для их семьи не было ничего святого. Братья заводили самых неподходящих знакомых, которых не принимали в порядочном обществе. И сейчас, во время свадебной церемонии, Эмма, опасаясь, что кто-нибудь из милых братцев поставит ее в неловкое положение, не сводила глаз со всей троицы.
А свадебная церемония близилась к концу. Новобрачная многократно произносила слова благодарности своей наставнице, а Эмма скромно отказывалась признать свои заслуги в устройстве этого памятного события.
Эмма любила традиции, считая, что соблюдение установленных правил помогает забыть вульгарность жизни за пределами изысканного света. И больше всего она любила свадьбы, которые, как ей виделось, могли вдохнуть новизну в застывшее общество. Улыбки, красивые платья, величественная церемония и обеты новобрачных. А в конце – отличный завтрак под звон тонкого фарфора. Эмма с удовлетворением окинула взглядом начищенное до блеска фамильное серебро на белой скатерти из дамаста. Это все штрихи, но какие приятные.
Они заставляют верить в то, что жизнь может и должна проходить в красоте и порядке.
– Твоя свадьба – следующая, Эмма, – пошутила кузина Шарлотта, подойдя к ней. – Девочки держат пари на то, когда же сэр Уильям сделает тебе предложение.
– Пари? Ученицы моей академии? Мы с ним ничего пока не обсуждали. – Эмма деланно рассмеялась, хотя сэр Уильям Ларкин, адвокат, с которым она познакомилась всего несколько месяцев назад, уже успел намекнуть ей на брак, когда они встречались в театре и на пикниках. – Пари на мою свадьбу… – с усмешкой пробормотала она. – Куда катится наша академия!
– К лучшему. – Голос Шарлотты звучал весело и возбужденно.
Интересно, сколько бокалов шампанского выпила кузина, подумала Эмма. Шарлотта по натуре была очень сдержанная особа, но кто знает – в тихом омуте черти водятся.
Эмма ценила похвалу ее академии. Что ж, это заслуженно. Как основательница академии для юных леди, устроенной в лондонском доме брата и невестки, она считала себя лично ответственной за своих учениц, а те сносили строгость и требовательность леди Лайонс, лишь бы стать образцовыми молодыми дамами – хотя бы внешне.
Эмма не рассчитывала, что сможет влиять на них после того, как они покинут академию, и поэтому, пока юные девицы находились под ее крылом, она всю свою энергию вкладывала в их воспитание.
– Кстати, куда подевались девочки? – спросила она. Эмма привезла четырех старших учениц на свадьбу, чтобы они лучше усвоили этикет.
– Я видела, как они умоляли Хита представить им лорда Вулвертона, – ответила Шарлотта.
Эмма побледнела. В голове промелькнули все мыслимые и немыслимые картины позора.
– И ты это позволила?
– Ну, я не… Эмма, не волнуйся. Хит ни за что не допустит никакого неприличия по отношению к девочкам.
Не на шутку взволнованная Эмма оглядела зал.
– О Боже! Я опасаюсь не за их нравственность. Ты видела, как они себя ведут, стоит дать им волю? Их нельзя спускать с поводка.
Шарлотта изумилась:
– С поводка?
– Сама посмотри.
Лорд Вулвертон с беспомощным видом стоял в кружке юных девиц и озирался, явно желая удрать. Необычная ситуация для человека с репутацией кондотьера!
Но сейчас дело не в лорде Вулвертоне и его прошлом, а в трех обступивших его девушках, которые вели себя как молочницы на деревенском лугу. Они пронзительно хихикали, обмахивались веерами и поедали его светлость глазами, совершенно забыв все наставления об утонченном поведении, которые Эмма вбивала в их юные головы.
Эмма поспешила к ним, стараясь не смотреть на их жертву.
– Девочки, подойдите к столу, я должна с вами поговорить.
Три веера слоновой кости мгновенно захлопнулись. Приструненные голосом наставницы, которую в семье называли «утонченным диктатором», девушки послушно просеменили к столу.
– Сейчас я вам ничего не скажу. – Эмма строго взирала на поникшие головки. – Поговорим позже. А теперь поздравьте новобрачных. Смею надеяться, что вы будете вести себя прилично, чтобы в будущем смогли последовать этому примеру.
– Но он сын герцога…
– Замолчите. Он пользуется дурной славой и… – Эмма предпочла не договаривать, потому что девочки есть девочки и она лишь разожжет их женское любопытство, если добавит детали к приключениям этого человека.
Эмма считала, что большинство молодых женщин тайно тяготеют к джентльменам, которых в обществе называют испорченными. Но Эмма этим не страдала. Она не питала романтических иллюзий относительно брака с одним из таких мужчин. Будучи сестрой пяти братьев Боскасл, она имела возможность наблюдать безнравственных представителей сильного пола.
– Вас здесь только трое, – сказала Эмма. – Кого-то нет. Где мисс Баттерфилд?
– Она объелась взбитыми сливками, леди Лайонс, и побежала наверх. Она сказала, что ее сейчас стошнит.
– И это на свадьбе?
– Какой ужас, да?
Эмма поморщилась.
– Даю вам несколько минут, чтобы прийти в себя, а затем мы незаметно уедем.
Она украдкой оглядела комнату, ища глазами Уильяма. Он казался ей порядочным человеком, немного позер, но, несомненно, джентльмен с принципами. Он не мог уйти, не попрощавшись. Возможно, он хотел это сделать, но она отвлеклась и не заметила его.
Да, отвлеклась.
Эмма нерешительно посмотрела на мужчину, стоявшего напротив нее за изысканно накрытым столом. Обычно, чтобы оценить мужчин, ей не требовалось много времени. Какое замечательное у него лицо! Взглядом знатока она окинула фрак-визитку из серого шелка и черные панталоны, обтягивающие длинные, мускулистые… Но что это? Эмма была разочарована. На нем сапоги для верховой езды! На свадьбе? И к тому же он оперся рукой о стол, едва не угодив ладонью в блюдо с приправленными зеленью колбасками. Это недопустимо! Она фыркнула и поспешно отвернулась, чтобы он не заметил ее взгляда. Но поздно.
– Прошу прощения, – произнес он, и она не могла не отметить, что у него красивый, глубокий голос. – Вы, кажется, что-то сказали мне, а я не расслышал.
Много шуму из ничего.
Десять лет нисколько не изменили скучных ритуалов английского света.
Благополучно избавившись от надоедливых дебютанток (Хит предупреждал, что они будут на свадьбе), Эйдриан подошел к столу и увидел элегантную даму. Младшая сестра Хита, догадался он, а это значит – безопасная гавань в море неискренности. Боскаслы сами немало нагрешили, чтобы судить других. Среди этой семьи Эйдриан мог говорить то, что думал, притворство вызывало у них издевку, они любили шутки и розыгрыши. В обществе Боскаслов дышалось свободно.
Когда молодая дама смущенно ему улыбнулась, он спрятал руки за спину и сделал вид, что разглядывает свадебный пирог. Взгляд задержался на украшении из сахарных фиалок.
– Засахаренные сладости, – произнес он. – Я не пробовал этого с пяти лет. На Рождество моя мать потихоньку таскала их мне из кухни, а потом говорила, что повар забыл положить их на пирог.
Он потянулся за лакомством. И тут же тонкая рука в белой перчатке до локтя резко опустилась ему на запястье.
Он игриво засмеялся.
– Простите. Я не знал, что цветами выложено ваше имя.
Дама обошла стол, и то, что Эйдриан увидел, ему очень понравилось.
Высокая упругая грудь, узкая талия, серо-зеленое платье со складками и пышными оборками по вырезу и на подоле. Ей не хватает лишь крыльев, подумал он. Фея с проворными руками.
– Никаких имен там нет, – прошептала она. – Эти цветы – украшение.
– Украшение?
– Такие мелочи необходимы.
– Разве?
– Боюсь, что вы этого не поймете, – мягко заметила она, словно сахарные цветочки были каким-то таинственным кодом, понятным лишь посвященным.
Он скрестил руки на груди.
– Мне просто захотелось их съесть.
– Это свадьба, – напомнила ему она, слегка улыбнувшись.
– Знаю, – усмехнулся он. – Догадался, как только увидел невесту и жениха. Да я вовсе и не собираюсь брать эти сладости.
– Тогда почему вы… ну, в общем, это не важно.
– Мальчики всегда такие, – сказал он, догадавшись, о чем она подумала, послушно опустил руку и увидел, как у нее дрогнули губы. Неужели она улыбнулась?
Она походила на остальных Боскаслов красивыми голубыми глазами, но почти у всех братьев были блестящие черные волосы, а у нее волосы золотисто-абрикосовые, уложенные на изящной шее в замысловатую прическу. А кожа такая же белая и так же притягивает к себе, как и сахарная глазурь на свадебном пироге.
Он вдруг подумал о том, как она выглядела бы обнаженной с золотыми волосами, рассыпавшимися у нее по груди и спине. Ангел, который пробудил земные чувства в простом смертном.
Эйдриан виновато кашлянул.
– Я знаю, что вы имеете в виду под мелочами на свадебных церемониях, – сказал он. – Мне приходилось бывать в государствах, расположенных в джунглях, где частью приданого невесты являются человеческие головы.
Она с досадой взглянула на него.
– Я вовсе не это имела в виду.
Он вздохнул, и оба замолчали.
Эмма внешне ничем не выдала, что ее задели его шутки, так как с детства привыкла к розыгрышам братьев. Этому джентльмену придется очень постараться, чтобы вывести ее из себя. И вообще ей не следует с ним разговаривать. Но, по крайней мере, пока она занимает его разговором, ее ученицы не выставляют себя дурочками перед ним.
– Разве нам не повезло, что мы живем в цивилизованном обществе? – с вызовом спросила она.
– Это дело…
В эту минуту раздался негромкий звук оркестра. Эмма так и не узнала, что он собирался сказать. Но это и лучше. Наследник герцогского титула прикрыл глаза и промурлыкал на удивление приятным низким голосом:
– Господь Иисус Христос…
– Милорд, здесь не место для богохульства, – тихо попеняла ему она.
Карие глаза уставились на нее.
– «Господь Иисус Христос, будь с нами». Это название прелюдии.
– Прелюдии?
– Музыка Баха. Вы не узнали?
– О, Бах. – У Эммы перехватило дыхание от его довольной улыбки. В голове промелькнуло: а он, оказывается, не такой уж страшный, несмотря на прошлые подвиги. – Простите, – наконец произнесла Эмма. – Я не обратила внимания.
На музыку, во всяком случае.
Эмма кивнула и отвернулась, а его взгляд заскользил по ее фигуре. Она заметила это, так как его лицо отражалось в каминном зеркале, освещенном позолоченными канделябрами.
Как неловко! Конечно, она узнала бы музыку Баха, если бы он не отвлек ее своими словами о человеческих головах. Она поймала его взгляд в зеркале, и щеки у нее зарделись.
Он снова улыбнулся своей открытой улыбкой, и она поняла, что ей не удастся не замечать его. Но директрисе элитной академии неприлично на свадьбе флиртовать с наемником, пусть он и друг семьи. Хорошо, что ее ученицы ушли в бальный зал с Шарлоттой и не смогут уличить наставницу в неблаговидном поведении. Она – вдова, виконтесса и, хотя не очень богата, пользуется уважением и занимает прочное положение в свете. Цель ее жизни не только в устройстве академии для юных леди: как сестра целого выводка необузданных братьев, она стала хранительницей моральных устоев в семье. Тот факт, что ни один из своевольных отпрысков Боскаслов не руководствовался в жизни ее примером, нельзя было поставить ей в вину. Эмма изо всех сил старалась наставить их на путь истины и сохранить почтенное родовое имя, в то время как члены семьи делали все, чтобы его запятнать. Взять, к примеру, приятеля братьев, этого высокого дерзкого красавца, который разглядывает ее в зеркале. Хотя он и наследник герцогского титула, но едва ли представляет собой человека, с которым леди может обменяться больше чем легким кивком.
Но… в нем есть что-то такое, от чего хочется «взбрыкнуть» и забыть о приличиях, что свойственно Боскаслам. Ну, всего несколько минут флирта, уговаривала себя Эмма. Она вышла замуж в восемнадцать лет, дебютанткой, а сейчас она вдова. Ей следует быть степенной матроной.
«Ты хорошая девочка, Эмма, – хвалили ее родители. – На тебя можно положиться».
Отец выдал ее замуж за шотландского виконта, веселого и мягкого Стюарта, лорда Лайонса, который ни разу не причинил ей никаких огорчений. Но он умер несколько лет назад от заражения крови.
– Прошу меня извинить, – сказала Эмма лорду Вулвертону. – Я должна найти одну из моих учениц, она плохо себя почувствовала. А сейчас – протяните руку.
Он изобразил страх:
– Вы хотите хлопнуть мне по пальцам ложкой?
– Нет, хотя вы, вероятно, этого заслуживаете. Сделайте так, как я говорю.
Он повиновался. И она положила ему в затянутую перчаткой ладонь три маленьких марципановых цветочка.
– Как вам это удалось? – удивился он, переведя взгляд на пирог.
Она изогнула бровь.
– Приходится идти на хитрость, когда имеешь безупречную репутацию.
Он не удержался от улыбки.
– Да ну? Я всегда руководствовался обратным принципом.
– Понятно.
Он сунул в рот два засахаренных цветочка, а третий протянул ей.
– Откройте рот.
– Нет, я не могу…
Но он просунул сладкий шарик между ее полураскрытых губ и слегка коснулся пальцем щеки. Эмма вдруг почувствовала спазм в горле, а во рту защекотало.
Он выпрямился.
– Вы ведь Эмма, не так ли? Я не сразу вспомнил. Меня зовут…
Эмма, закусив нижнюю губу, отстранилась от него. Неужели он застенчив и просто хочет поговорить? Ну нет, он вовсе не застенчивый.
– Я знаю, кто вы, милорд, – прошептала она. – Вы успели прославиться в Лондоне.
– Значит, вы обо мне слышали?
Она вздохнула и отошла от него.
– Я не такой плохой, как все говорят.
Эмма со смехом обернулась.
– Держу пари, что и не так хороши, как вам следовало бы быть.
Эмма вышла в холл и направилась по лестнице наверх, где находилась комната, предназначенная для отдыха дам. Она надеялась, что мисс Баттерфилд справилась со своим недомоганием и в состоянии вынести краткую поездку в карете до дома брата. К собственному изумлению, Эмма поймала себя на том, что все еще улыбается после общения с лордом Вулвертоном. Она не ожидала, что он окажется таким обаятельным.
Пора незаметно уехать. Она была немного обижена тем, что сэр Уильям исчез, не попрощавшись, но, возможно, его перехватил какой-нибудь парламентский знакомый. Уильям был ярым защитником обездоленных и отдавал много времени благотворительности.
Да, его явно кто-то перехватил. Она узнала его хорошо поставленный голос, который мог разбудить совесть парламента. Голос раздавался из ниши в конце коридора. Вдруг послышался звук пощечины и негодующий женский выкрик. Эмма не знала, как ей поступить. То ли поскорее уйти, то ли встретиться с членом парламента, который считался ее ухажером.
– Я не стану заниматься с вами неприличными делами, наглец вы эдакий! – послышался голос девушки. – И будьте добры держать ваше хозяйство в штанах.
Эмма почувствовала отвращение и поспешно отвернулась. Надо поскорее уйти, пока ее не увидели! Услышанного ей было вполне достаточно. Она ухватилась за перила. Какое горькое разочарование. Сэр Уильям казался таким порядочным человеком, а на самом деле он готов волочиться за кем угодно, да к тому же на свадьбе. Нет, она не сможет снова посмотреть в лицо этому обманщику.
– Эмма! – раздался его испуганный голос.
Она оглянулась. Слава Богу, что, хотя его костюм был в беспорядке, ничего уж совсем неприличного она не увидела. Смущенная горничная протиснулась вперед.
– Она приставала ко мне! – выпалил он в ответ на презрительный взгляд Эммы. – Эта наглая девица прижала меня к стене и потребовала, чтобы я…
– Я все слышала, – мягко произнесла Эмма. – Но лучше бы мне заложило уши в этот момент.
– Это неправда, мэм, – прошептала горничная, поправляя смятый чепец – Я занималась своей работой.
– Знаю. – Эмма с отвращением посмотрела на сэра Уильяма. Его лицо, красное от выпитого вина, уже не казалось ей привлекательным и мужественным. Он счел, что как защитник угнетенных, имеет право воспользоваться ими в своих интересах? Как она могла его не разгадать? Хорошие манеры не всегда соседствуют с добрым сердцем.
– Не волнуйтесь, – сказала она горничной. – Причешитесь и ведите себя так, словно ничего не произошло.
Сэр Уильям протянул к Эмме руку. Она отпрянула. Горничная замешкалась, потому что услышала шаги на лестнице для слуг в конце коридора.
– Не трогайте меня, – тихо сказала Эмма сэру Уильяму.
– Эмма, давайте забудем об этом, как будто ничего не было. – Он схватил ее за руку. – У нас с вами есть планы на будущее.
– Уберите от нее свои грязные лапы, – сказала горничная и подошла поближе к Эмме. – Это леди.
Сэр Уильям раздраженно сощурился.
– Вы меня не так поняли. Я случайно попал в холл. Эмма, мы же с вами собираемся пожениться.
– Совершенно точно не собираемся! – отрезала она и вырвала руку из его ладони.
Но он снова схватил ее.
– Давайте прямо сейчас объявим о помолвке? Очень романтичное завершение свадьбы.
– Я позову на помощь, – заявила горничная, воткнув в чепчик последнюю булавку. – Не бойтесь этого прощелыгу.
Глава 2
Эйдриан поднялся наверх по лестнице и остановился. После того как Эмма Боскасл откровенно высказалась по поводу его репутации, а потом удалилась, не дав ему возможности оправдаться, он почувствовал себя крайне неуютно: стоит у стола словно лакей. Он, наверное, сказал или сделал что-то не так, и ему следует извиниться. Хотя, скорее всего, он не удержится и снова станет над ней подшучивать. А вообще-то оправдываться ему вроде не за что. Но она могла заметить, что на нем старые – и очень удобные – сапоги для верховой езды. У него не было времени, чтобы переобуться, так как ее братья притащили его из парка прямо сюда, ничего не объяснив.
Он был готов уйти со свадьбы, но не мог отыскать никого из Боскаслов. И тут он вспомнил, что Дрейк упомянул карточную комнату где-то наверху.
В коридоре Эйдриан увидел мужчину и женщину. Сначала по их негромкому разговору он решил, что это любовное перешептывание, но через минуту понял, что ошибся. Эйдриан спустился на несколько ступеней, чтобы его не заметили.
Он допускал, что его манеры могли обидеть Эмму Боскасл, и поэтому она ушла, а теперь ему пришло в голову, что у нее было что-то еще на уме. Вернее, другой джентльмен. Эйдриан долго не был в Англии, но не настолько долго, чтобы забыть интриги и распущенность аристократов. Что касается его, то он предпочитал более честное поведение в любовных делах.
Он узнал твердый голос Эммы Боскасл.
– Отправляйтесь домой, и там забавляйтесь со своими причиндалами, сэр Уильям, – раздраженно произнесла она.
Эйдриан с удивлением посмотрел наверх. Неужели он ослышался? Очевидно, что джентльмен тоже не поверил своим ушам.
– Эмма! – с ужасом воскликнул он. – Какие выражения! И это я слышу от вас? – Он схватил ее за руку. – Неужели вы забыли о наших с вами отношениях? Вас восхищала моя борьба за права представителей низших слоев. Вы…
Подслушивать неприлично, сказал себе Эйдриан. Настоящий джентльмен должен незаметно исчезнуть. К тому же он совершенно не хотел вмешиваться, потому что стоило ему встрять в чужие дела, как все кончалось дракой. Но, наблюдая то, что происходило у него перед носом, он понял, что вмешаться придется. Эйдриан сомневался, что сестре Хита удастся самой справиться с этим хлыщом.
– Приставать к служанке? Это называется социальной реформой? Вы… негодяй! – Она попыталась выдернуть руку.
– Так. Дело зашло слишком далеко, – сказал мужчина. – Послушайте, моя дорогая, вы зря разволновались. Вам не помешает бокал шампанского, чтобы успокоиться. Давайте разопьем бутылочку где-нибудь в спальне.
Она свободной рукой согнула ему мизинец, да так сильно, что он ойкнул и побледнел от боли.
Эйдриан поморщился. На романтическое свидание это не походило. Эмма – миниатюрная женщина, но явно обладала смелостью Боскаслов. Эйдриан оперся о балюстраду и стал ждать, что же произойдет дальше.
– Эмма, вы оскорбили мою мужскую гордость и чуть не сломали мне палец. Какая вы холодная женщина, а я надеялся, что вы станете моей женой.
– Если вы сейчас же не отпустите мою руку, Уильям, я действительно сломаю вам мизинец, причем сделаю это с огромным удовольствием. Я скорее выйду замуж за…
– …кастрированного хряка, – пробормотал Эйдриан, расстегивая сюртук.
– Тихо, тихо, моя милая. На лестнице кто-то есть. Нас могут услышать.
Эмма оглянулась и… встретилась взглядом с Эйдрианом, который ей улыбнулся.
– О! Только не он!– вырвалось у нее.
Эйдриан покачал головой. Что на это скажешь? Ему следовало исчезнуть раньше, а сейчас у него не было другого выхода, как вмешаться. Она увидела его, а он увидел ее.
По прежнему опыту Эйдриан знал, что стоит ему вмешаться, как ситуация из плохой становится еще хуже. Но он достаточно хорошо знал братьев Боскасл, чтобы предположить, что они не потерпели бы плохого обращения со своей сестрой. Он не забыл, как они опекали его, когда он вернулся в Англию, так что услуга за услугу.
Эмма никому попусту никогда не угрожала, но, несомненно, выполнит свою угрозу, если этот олух не выпустит ее руку…
– Уильям, прошу вас, – прошептала она, прекратите выставлять себя дураком. Отпустите меня.
Он выпятил нижнюю губу.
– Сначала дайте согласие выйти за меня.
Только врожденная воспитанность помешала ей дать ему пощечину. Как же она могла не раскусить Уильяма? Теперь не один день она будет терзаться мыслями о своей глупости. Но сейчас главное – избавиться от него.
– Отпустите руку этой дамы, – раздался властный голос у нее за спиной.
– С какой стати? – нагло осведомился сэр Уильям, но когда увидел, каков из себя мужчина, подошедший к Эмме, быстро повиновался. – Кто вы, черт возьми, такой, смею спросить?
– Нет, не смеете. – Эйдриан скинул сюртук и передал его Эмме. «Какая у него широкая грудь», – пронеслось у нее в голове. – Не возражаете подержать это? – вежливо спросил он.
– Возражаю, – ответила она, хотя взяла сюртук и аккуратно сложила. – По моему опыту, когда мужчина снимает сюртук…
– Кто это, Эмма? – Сэр Уильям уставился на Эйдриана.
– Лорд Вулвертон, – облизнув сухие губы, сообщила она.
– Волк? – Сэр Уильям не мог скрыть испуга. Она молча кивнула, а сэр Уильям весь сжался и сказал:
– Вам следует позвать сэра Хита как посредника.
– Пожалуйста, зовите, – холодно улыбнувшись, ответил Эйдриан. – Всегда предпочтительно иметь свидетеля, когда дело касается чести.
– Это совершенно излишне, – вмешалась Эмма.
– Эмма, уйдите, – выдавил из себя сэр Уильям.
– Да, пожалуйста. – Эйдриан заслонил ее собой. – Я – друг семьи, если вас это беспокоит. А вы, судя по вашему поведению, таковым не являетесь.
Эмма протянула Эйдриану сюртук:
– Пожалуйста, наденьте, лорд Вулвертон. Мы все же на свадьбе.
Он обжег ее взглядом.
– Кажется, мы это уже выяснили. Почему бы вам не спуститься вниз и не проследить затем, как разрезают свадебный пирог? – Он одарил ее многозначительной улыбкой, и она вздрогнула, потому что подобная улыбка предвещала неприятности, да еще на свадьбе.
Он расстегнул манжеты и начал закатывать рукава.
– Не делайте этого, – в ужасе прошептала она, так как много раз наблюдала братьев в подобной ситуации, когда они, нарочито не спеша, закатывали рукава рубашки, что вело к драке и выбитым зубам.
– Эмма, вам не стоит беспокоиться, – произнес он непререкаемым тоном, давая понять, что вопрос решен.
– А вам не стоит этого делать, – прошептала она. Волнение росло, но она знала, что уже поздно воспрепятствовать удовлетворению мужской гордости. Таков мир мужчин, и все, что в результате остается женщине, – это убрать издержки битвы и надеяться, что никто серьезно не пострадал.
Сэр Уильям был до смерти перепуган, но все-таки поинтересовался:
– Когда же вы успели стать любовницей лорда Вулвертона? А вот стоило мне коснуться вас, как вы превращались в лед.
Эмма была поражена:
– Любовницей?!
Да за такую клевету она готова сама с ним подраться! Сэр Уильям попятился к стене, где в нише стояли два чиппендейловских кресла.
– Почему бы нам не присесть и не договориться? – пролепетал он.
Эмма отвернулась, понимая, что страшный конец неминуем. В нижнем холле появился брат Хит. Если бы только успеть дать ему знак! Тогда, возможно, удастся избежать скандала.
Ее отвлекли голоса из коридора: знакомый женский и незнакомый мужской. Она оглянулась. Это была хорошенькая горничная, к которой приставал сэр Уильям, а рядом с ней рослый молодой человек в ливрее лакея. Очевидно, девушка призвала на помощь своего дружка.
– Где он? – злобно спросил лакей. – Мне все равно, из благородных он или нет. Я сейчас его проучу.
Эмма сжимала в руках сюртук лорда Вулвертона. Материя приятно пахла ветром. Что же касается его владельца, то про приятные манеры он забыл.
Эйдриан нагнулся над креслом, в которое повалился сэр Уильям. Из-за широких плеч Эйдриана были видны только его башмаки.
– Вы его ударили? – испугалась Эмма. Эйдриан выпрямился и удивленно взглянул на нее.
– Думаю, слюнтяй просто изображает обморок. Я и пальцем его не тронул.
В этот момент лакей поднял второе кресло и, словно обезумевший бык, двинулся на Эйдриана.
– Милорд, оглянитесь! – крикнула Эмма.
Сэр Уильям выбрал неудачное время, чтобы встать на ноги. Эйдриан пихнул его обратно, а когда обернулся на крик Эммы, то на его голову обрушился удар креслом. У Эммы в горле застрял хрип ужаса. Горничная отшатнулась и закричала на лакея:
– Дурак! Это же не тот джентльмен! Не того ударил!
Эйдриан поднял руку клину. На секунду Эмме показалось, что он выдержал удар, но тут его рука скользнула по стене, и он рухнул на пол.
– Тедди, что ты натворил! – заголосила горничная. – Это не тот мужчина…
Эмма уронила сюртук Эйдриана. Вот к чему приводят бесстыдство и мужская гордость. Неужели так будет всю жизнь? Она посмотрела в сторону лестницы и встретилась глазами с братом. Хит что-то говорил, спрашивал ее, но она от отчаяния не могла разобрать слов. Качая головой, она кинулась к человеку, лежавшему на полу. Опустившись на колени, она приподняла его за плечи и прижала к себе.
* * *
Эйдриан чувствовал, как она склонилась над ним, чувствовал прикосновение ее рук. Она – хрупкая, но сильная, и сколько в ней уверенности! Необычное сочетание для женщины. Он знал, что оскорбил ее, устроив ссору на свадьбе, но что он мог поделать? Хотя он долго отсутствовал, но не забыл, каких правил этикета придерживаются в Англии. Рано или поздно ему придется им следовать. Правда, он не собирался ни на кого производить впечатление, поскольку сделал все возможное, чтобы порвать со своим прошлым.
А вот Эмма Боскасл неожиданно произвела на него огромное впечатление. Кажется, Хит говорил ему о ней, но что именно, он не помнил. Хит – весьма скрытный человек и не любит распространяться о личных делах. Да и сам Эйдриан такой же.
Как же этот олух лакей умудрился треснуть его по голове креслом?! И все из-за женских чар! Но не полезь он на ее защиту, то сейчас она не прижимала бы его к своей мягкой груди.
– У вас кровь на голове. – Эмма осторожно погладила его по виску и прошептала: – Только бы рана не была опасной. Я не хочу этого.
Он улыбнулся. Таким он представлял своего ангела-хранителя на Страшном Суде, где ему придется отвечать за свои многочисленные грехи. Но он должен сказать ей, что пока не собирается расставаться с земным существованием. Глаза застилала темнота. Что-то теплое дотронулось до его щеки.
– Вы меня поцеловали? – спросил он.
– Нет, разумеется, – ответила она. – С чего вы это взяли?
Лакей, горничная и сэр Уильям смотрели на него откуда-то издалека и делались все меньше и меньше.
– Господи, Эмма,– еле слышно, произнес сэр Уильям, – как это могло случиться?
Эмма не отвечала ему.
– Ваш поцелуй… Он похож на взмах крыла ангела, – пробормотал Эйдриан.
– Какие причуды, – прошептала в ответ она. – Вам это кажется из-за раны.
Он вздохнул:
– Я… я устал. А что с тем придурком, который проломил мне голову?
– Мы потом этим займемся. А сейчас… Только не теряйте сознания, – в панике произнесла Эмма.
– Не потеряю, если вы снова меня поцелуете.
– Лорд Вулвертон? – Эмма просунула руку ему под плечо и испуганно прижала ухо к его груди.
