Текст книги "Женитьба порочного герцога"

Автор книги: Джиллиан Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 26

Будет или было – ни о чем наш стон.

Смех звучит уныло, болью отягчен,

Вестник мрачных мыслей наш сладчайший сон [10]  [10]Перевод В. Левика.


[Закрыть].

Перси Биши Шелли. «Жаворонок»

Когда они вошли в дом, Харриет в ужасе застыла посреди холла, где их ждали лорд Хит Боскасл, кузен Гриффина, и еще один джентльмен, который однажды уже сыграл в ее жизни неприятную роль. Сэр Дэниел Мэллори был ее ангелом возмездия. Когда-то он служил детективом на Боу-стрит. После того как его сестра была убита бандой уличных мародеров, он решил, что пора избавить город от этих отбросов общества. И семья Харриет подходила под это определение по всем параметрам. Сейчас он был в отставке и занимался частной практикой. Харриет жила у лорда Хита и его жены, когда академия располагалась в их доме. Она замечала сэра Дэниела в доме на Сент-Джеймс в поздние часы.

Последнюю их встречу с сэром Дэниелом ей было стыдно вспоминать. До этого он арестовывал ее столько раз, что Харриет было и не сосчитать. У него было доброе сердце, и она каждый раз пользовалась этим, снова и снова давая обещание держаться подальше от неприятностей.

И вот как-то ночью он подкараулил ее возле дома, который она собиралась грабить вместе со своими сводными братьями. Чертовы болваны, разбежались кто куда, а сэр Дэниел схватил и затащил ее, яростно отбивающуюся и ругающуюся последними словами, в изящную карету, какую не мог позволить себе ни один частный сыщик. Вскоре Харриет устала браниться и успокоилась. Доброту сэра Дэниела она почувствовала еще при первой встрече, когда тот, будучи еще полисменом, разнимал драку в пекарне. Харриет под шумок стащила пирог себе на ужин, а он сделал вид, что не заметил этого.

– Не хочу в тюрьму, – плакала Харриет, вцепившись в окно кареты. – Меня же там сожрут заживо! Я же еще маленькая! Я заразу подцеплю! И если я умру, то прокляну вас на веки вечные!

Он разразился бранью, хотя и вполголоса.

– Черт возьми, хватит выламывать окна в карете! Люди решат, что ты совсем свихнулась.

– Я точно свихнусь, если меня засадят за решетку.

– Ты не сядешь в тюрьму.

– Будь проклят тот день… Что? Он шумно вздохнул.

– Тебя отправят в частную школу.

Харриет выпрямилась и посмотрела на детектива:

– Работать горничной? И кто же такой глупый, что доверяет мне свои серебряные сервизы?

– Твой попечитель – один из клана Боскаслов. Не думаю, что в трущобах его имя известнее, чем имя Свирепого Джека Гарднера.

Харриет села поудобнее, ей стало интересно.

– И что же им надо от такой, как я?

– Лишь дьяволу известны причины, по которым этот самый человек из клана решил, что его моральный долг – предложить тебе шанс исправиться и зажить честной жизнью. Предупреждаю тебя, Харриет, другой такой возможности у тебя больше не будет.

Он оказался прав.

Но что ему было нужно от нее сейчас?

Неужели кто-то из ее братьев попался на тяжком уголовном правонарушении? О Господи, нет конца злоключениям.

Манера, с которой он представился леди Паулис и герцогу, еще больше подтвердила ее опасения.

– Добрый вечер, мисс Гарднер. Рад застать вас в добром здравии.

Харриет почувствовала на плече руку Гриффина. Ей сразу стало легче, она вспомнила, что сейчас за ее спиной стоит сильный покровитель.

– Полагаю, нашим гостям стоит обсудить со мной наедине причину их визита, – сказал он напряженным голосом. – Дамам ни к чему расстраиваться.

– Они должны присутствовать, Гриф, – сказал лорд Хит, качая головой.

Гриффин медленно снял плащ.

– Что ж, хорошо.

* * *

Гриффин предложил херес, когда все расселись в гостиной на втором этаже. Бокал взяла только тетушка Примроуз. Ее кожа приняла сероватый оттенок, и Гриффин был благодарен Харриет, что она села рядом с Примроуз на голубую шелковую тахту.

Лорд Хит не стал смягчать слова:

– Ваша племянница исчезла из академии сегодня после концерта, на котором присутствовало совсем немного гостей.

Гриффин со вздохом облегчения опустился в кресло.

– И это все? Вы не представляете, сколько раз она сбегала и сколько хлопот доставила всем своим родственникам.

– Полагаю, Шарлотта и другие воспитательницы академии обыскали сад? – спросила леди Паулис, передавая Харриет пустой бокал, чтобы та наполнила его снова. – Это чадо сведет меня в могилу раньше времени.

– Тогда, возможно, это лишь чья-то шутка, – сказал сэр Дэниел, передавая Гриффину сложенное письмо. – Это просунули под двери академии через час после того, как одна из учениц обнаружила пропажу мисс Эдлин. Ваша светлость, не получали ли вы подобного послания?

Леди Паулис вздохнула:

– Учитывая, сколько писем остается без внимания в этом доме, его могли просто не заметить. Что она пишет, на сей раз?

Гриффин медленно покачал головой:

– Оно вовсе не от Эдлин. Это требование выкупа в размере тридцати тысяч фунтов стерлингов за ее возвращение.

– Могу я взглянуть? – спросила Харриет. – Я знаю почерк каждой девочки в академии. – Но, прочитав письмо, она лишь покачала головой. Ей стало страшно. – Почерк мне незнаком.

– Она не упоминала, что познакомилась с кем-нибудь на танцах или еще где-то? – спросил сэр Дэниел.

– Мне она ничего не говорила, – сказал Гриффин с задумчивым выражением лица. – С другой стороны, вынужден признать, я последний человек, с кем она станет делиться такими подробностями своей жизни.

Лорд Хит взглянул на него:

– Последний раз ее видели в платье сизо-серого цвета, с открытыми плечами. Волосы были забраны черным бархатным ободком.

Харриет нахмурилась:

– А на ободке посередине лунный камень.

– Он принадлежал ее матери, – тихо сказала леди Паулис. – Она верила, что он защитит ее от невзгод.

– Ах, Бога ради, – воскликнул Гриффин, – только не говорите мне, что вы верите в эту чепуху! Она купила этот ободок год назад на ярмарке у цыгана, чтобы тот погадал ей на будущее. Этот цыган и сказал ей, что камень принадлежал матери Эдлин.

– Какой ты злой, – прошептала леди Паулис. Гриффин пришел в бешенство:

– А мне кажется, что еще злее поддерживать девочку в ее заблуждении. Ее мать ни разу не пришла к дочери за все это время, мы вообще не знаем, кто она такая.

Мой брат так и не назвал ее имя. Если бы этой женщине было не наплевать на дочь, она бы связалась с Эдлин за прошедшие девять лет.

– Быть может, она не в состоянии найти нас, – сказала леди Паулис, идя на попятную.

Гриффин тоже смягчил тон:

– Замок Гленморган стоит на одном и том же месте уже несколько столетий. Как можно заявлять, что человек, оставивший ребенка на его пороге, забыл к нему дорогу?

– Мать могла заболеть, – сказала леди Паулис. – А возможно и так, что Лайам согрешил с женщиной, которую… впрочем, это не первый раз в роду.

Примроуз готова была вот-вот расплакаться. Сэр Дэниел бросил взгляд на Гриффина:

– Возможно, нам стоит учитывать при расследовании вопрос с матерью Эдлин.

– Что за человек способен похитить молодую девушку? – воскликнула в сердцах леди Паулис, промокнув глаза платком, услужливо предложенным Харриет.

Харриет обняла Примроуз за плечи:

– Мы найдем ее, я обещаю. Прошу вас, не плачьте. Я знаю Лондон как свои пять пальцев, я знаю такие места, о существовании которых большинство горожан и не подозревает вовсе.

– И в которые вы не пойдете, – сказал Гриффин, строго глядя на сэра Дэниела. – Что вы хотите от нас? Что нам надлежит делать? С чего начать? Я чувствую потребность в действии, разговорами здесь не помочь.

– Ваша светлость, расследование уже начато. В настоящее время я бы хотел задать вам вопросы, на которые возможно, вы не сможете дать мне немедленные ответы. Никогда не помешает вернуться туда, куда вы водили Эдлин. Представьте, что вы актеры и играете роль. Не исключено, что это поможет вам вспомнить что-нибудь или кого-нибудь, с кем девушка могла подружиться.

Гриффин встал. Ему было явно недостаточно отвечать, на чертовы вопросы. Он должен принять участие в расследовании. Он дядя Эдлин, он, в конце концов, ее опекун. И пусть они никогда не говорили этого друг другу, они не могли друг друга потерять. Она стала для него угрюмой феей с того самого дня, когда он таскал ее по замку на плечах и позволил ей покачаться на чугунной люстре.

Только теперь Гриффин понял, что Эдлин хранила от него секреты. Заметив, что сэр Дэниел наклонился к Харриет и говорит с ней с некоторой фамильярностью, предполагающей давнишнее знакомство, Гриффин почувствовал укол ревности, но не рискнул расспрашивать.

– Мисс Боскасл сказала мне, что мисс Эдлин могла поделиться с вами своими тайнами, – сказал сэр Дэниел.

– Я постараюсь вспомнить все в мельчайших подробностях, – ответила Харриет, – но мы лишь несколько раз беседовали наедине.

Харриет думала, сможет ли сдержать слово, данное герцогу. Однажды ей стоит нарисовать карту лондонского дна, куда лишь самым выдающимся преступникам удавалось проникнуть, и далеко не каждому из них случилось вернуться оттуда живым.

В Лондоне были сотни тайных мест, где можно было спрятать похищенную девушку. И еще больше скрытых от посторонних глаз уголков, где могла спрятаться юная девушка, не желавшая быть найденной. Впрочем, Харриет была согласна с сэром Дэниелом, что Эдлин забрали против ее воли.

Она нахмурилась, когда поняла, что лорд Хит и Гриффин не только на ногах, но и направляются к двери.

– Мы прогуляемся на лошадях с Дрейком и Девоном, – объяснил герцог, отвечая на ее вопросительный взгляд. – Оставайся с Примроуз. – Он посмотрел на высокого мужчину, который не сдвинулся с места. – Полагаю, вы обе будете в безопасности с сэром Дэниелом.

Харриет хотелось поехать с ним. Боль в его глазах напомнила ей зверя, в сердце которого попала стрела охотника. Если вытащить стрелу, зверь может истечь кровью или броситься на нее, борясь за жизнь. Герцог не остановится, пока не найдет племянницу.

Ей казалось, что все мужчины, которых она знает, наполовину сотканы из тьмы. Ее отец. Ее братья. Были дни, когда они дрались за нее не на жизнь, а на смерть. А бывали и такие дни, когда ей приходилось драться с ними, чтобы защитить себя.

– Сообщите, как только узнаете что-нибудь, – сказала она. – В любое время дня и ночи.

Глава 27

Я был взволнован. Я вздрогнул при мысли о возможных последствиях моего согласия.

Мэри Шелли. «Франкенштейн»

Эдлин выглянула в треснувшее окошко над забегаловкой на углу. Снаружи было темно, и она сомневалась, что кто-нибудь сможет увидеть ее с улицы.

– Говорю тебе, Розалия, эта девочка – ведьма. Картина не сама со стены свалилась. Это она все подстроила. – Мужчина вытер с подбородка капли вина. – Это все валлийская кровь, это она наделяет ее силой.

– Ну да, а кровь Боскаслов делает ее богатенькой, – сказала бесцветным голосом его подельница, женщина, которой было за тридцать. – Помни об этом и перестань брызгать слюной, когда разговариваешь.

Джонатан Харви наблюдал за Эдлин с безопасного расстояния, приткнувшись у стены в дальнем углу комнаты. На нем были сюртук не по размеру, сальный шейный платок и фланелевые брюки. Он и его любовница, Розалия Портер, жили в этом неприветливом жилище на Хэнгинг-Суорд-Элли. Эдлин уже догадалась, что это комната, снимаемая над таверной.

Если ее похитили ради выкупа, то Эдлин выдумает такую месть, на какую способна только молодая девушка ее возраста.

Розалия Портер бросила на девушку настороженный взгляд:

– Ты ведь не ведьма, милая, правда? Эдлин улыбнулась.

Серый кот, мирно дремавший возле камина, неожиданно открыл глаза, потянулся и неторопливо подошел к Эдлин. Девушка присела и погладила кота между ушей. Громкое урчание сотрясло шаткие стены.

– Ну, что я тебе говорил? – сплюнул Джонатан и отодвинулся, отгородившись от Эдлин дубовой скамьей со спинкой и ящиком под сиденьем. Так, на всякий случай.

– Отойди-ка от окна, мисс. – Миссис Портер поспешила через комнату, подметая пол подолом длинного платья. – Не стоит никому показывать свое прелестное личико. А то кто знает, что взбредет в голову нашим соседям.

Эдлин покрепче ухватилась пальцами с обкусанными ногтями за оконную раму. Скорее миссис Портер не хотела показывать свое лицо, до того оно было неприятным: в бородавках, прыщах и оспинах. Ее ждет сюрприз. Когда миссис Портер отправится спать, она обнаружит, что ее дорогой эликсир для лица куда-то подевался. Так же как и помада, и сосуд с целебным бальзамом, с помощью которого, если верить легендам, Клеопатра ухаживала за волосами.

Эдлин горько вздохнула. Какой же она была глупенькой, когда поверила россказням миссис Портер о своей матери! А до этого она была глупенькой, когда ускользнула из замка в деревню однажды ночью, чтобы посмотреть на игру бродячих актеров. Должно быть, эта женщина смеялась над наивностью юной Эдлин, которая снова и снова расспрашивала актеров, не встречали ли они на своем пути женщину, которая могла бы быть ее матерью.

Она сама подсказала Розалии Портер способ заманить себя в ловушку. Эдлин поверила письмам миссис Портер, в которых та убеждала ее, что нашла мать Эдлин, но это должно остаться в тайне от Боскаслов.

Все прошлое Эдлин было одной сплошной тайной. И началось это с ее матери, которая темной ночью отвезла ее на лодке через заболоченное озеро к чистому берегу возле замка Гленморган. Она едва помнила пожилого мужчину в лодке, который сидел на веслах. Это был ее дед, и всю дорогу его бородатое лицо не покидала печальная мина. Он поцеловал ее на прощание, прежде чем передать матери, стоявшей по колено в ледяной воде. Сначала Эдлин думала, что в замке она лишь погостит совсем недолго. И это даже показалось ей красивой сказкой.

Она стояла внизу и смотрела на высоченные башни, которые касались зубцами облаков. Башни были окрашены золотом лучами заходящего солнца. Но сказка оказалась страшной, несмотря на то, что в окнах замка горел свет и из-за открытых ставень раздавался смех. Эдлин направилась к разводному мосту и почуяла запах жареных на сковородке пирожков и похлебки с луком-пореем. Но в этот момент мама повернулась, чтобы уйти. Эдлин испугалась:

– Мама, ты вернешься за мной?

Лицо мамы было белым, словно у призрака.

– Когда смогу, – прошептала она и сжала руку дочери.

Они обе заплакали.

– Мама?

– Я найду тебя.

– Пожалуйста, не оставляй меня.

– Они будут хорошо обращаться с тобой. Они добрые, они не сделают тебе ничего плохого, обещаю.

И Эдлин осталась одна, стуча зубами от страха, брошенная на произвол судьбы.

Прошло шесть лет. Затем девять. Первое, что делала Эдлин каждое утро, – это выглядывала из окна башни и смотрела, пришла ли мама, чтобы выполнить обещание. То же самое она делала вечером перед тем, как идти спать. Больше всего она боялась, что мама и дедушка утонули, когда гребли обратно через озеро. Никто не слышал о женщине и старике, которых она описывала. Ее отец, герцог Гленморган, и его брат объехали все прилегающие к замку деревушки и городки, но нигде не могли допытаться, кто оставил девочку с небесно-голубыми глазами на разводном мосту.

Кто же ее мать? Цыганка? Дочь викария? Светская львица, нечаянно забеременевшая во время бала-маскарада? Лайам Боскасл жил жизнью повесы и никогда не отказывал себе в удовольствиях. Он влюблялся в каждую женщину, оказавшуюся в его постели. И забывал ее поутру, вскочив в седло, не задумываясь ни на секунду.

Но к чести его надо признать, была ли Эдлин его кровной дочерью или нет, он принял ее. Но при этом он заявил, что не желает ничего слышать о матери Эдлин. Никогда. И Эдлин пришлось забыть ее, поскольку она, очевидно, сделала то же самое.

И вот сейчас она ослушалась его и попала в ловушку. Эдлин съежилась, когда миссис Портер подошла к ней, воняя топленым салом и алчностью.

– Ты не открывала окно, нет? Пока ты не пришла сюда, здесь не было так холодно.

– А я тебе, о чем твержу, женщина! – воскликнул Джонатан, криво ухмыляясь. – Это ее ведьмины проделки. Нам нельзя оставлять ее здесь. Она нас в гроб вгонит, помяни мое слово.

– Она просто девчонка, – сказала Розалия, поворачиваясь к нему. – И она принесет нам целое состояние, если ты все не испортишь…

Джонатан попятился от нее, непрестанно моргая и издавая странные горловые звуки. Розалия нетерпеливо вздохнула:

– Ну что еще?

– Твои… твои… – Он не смог договорить, лишь ткнул указательным пальцем в направлении ее лица.

– Да, на моем лице крем, но ты видел меня такой сотни раз.

Джонатан кивнул:

– Может, и так. Но раньше я не видел тебя без бровей.

* * *

Вернувшись домой, Гриффин застал Харриет спящей на тахте в библиотеке. Он склонился над ней и поднял на руки. Она прижалась к его груди, обхватила рукой за шею и спросила, приоткрывая заспанные глаза:

– Ты нашел ее?

Герцог сглотнул. От Харриет исходило тепло. Ему хотелось держать ее на руках и не думать ни о чем другом. Он сильно устал.

Гриффин отнес ее наверх, уложил в ее постель и осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что ни одной служанки нет в комнате в ожидании новостей о похищении Эдлин. Найдут ли ее? Или это чей-то глупый розыгрыш? Он знал, какие вопросы будут задавать ему чаше других. К несчастью, ответов он не знал.

– Сейчас, должно быть, часов пять утра, – прошептала Харриет, когда он сел на кровать возле нее. – Ты узнал хоть что-нибудь?

Он покачал головой, глядя в пустоту. Харриет поспешила обнять его.

– Все образуется. – Она положила голову ему на плечо. – Я точно знаю.

Ему хотелось только поцеловать ее. Но она притянула его к себе, в глазах Харриет горело желание. Гриффин обнял ее за талию одной рукой, другой сжал легонько ее бедра.

– Я знал, что этим все закончится. Стоит мне увидеть тебя, прикоснуться к тебе, и я не могу себя контролировать.

– Но я хочу, чтобы ты ко мне прикасался, – прошептала Харриет. – Я хочу, чтобы ты не мог остановиться.

Гриффин закрыл глаза, опускаясь на кровать рядом с ней. От нее пахло мылом. Он протянул руку и распустил ее тяжелую косу.

«Выходи за меня замуж, – подумал Гриффин, чувствуя, как немеют члены, не понимая уже, спит он или бодрствует. – Когда все это будет позади, прошу тебя, будь моей женой». Когда он открыл глаза, было уже светло. Не желая будить Харриет, Гриффин спешно выскользнул из постели, обнаружив, что на нем лишь один носок. Он постарался как можно быстрее привести себя в порядок, ботинки обнаружились у самой двери. Гриффин надеялся, что Харриет проспит еще хотя бы часок. Но стоило ему выйти за дверь, как из ее комнаты раздался вопль, леденящий кровь.

К черту пристойность. К черту, что скажут после. Он вернулся к ней так быстро, как только смог. Он прижал ее к себе, не в силах скрывать своих чувств.

– Харриет, что случилось?

Она смотрела пустым взглядом куда-то за него, отчего у Гриффина волосы на затылке встали дыбом. Он нежно погладил ее.

– Харриет, здесь был кто-то? – спросил он, хотя прекрасно понимал, что это невозможно.

Гриффин услышал, как по всему дому начинают хлопать двери и разноситься голоса.

– Ты кричала, – сказал он, чуть дыша. – Что случилось?

– Я кричала?

Он снова погладил ее.

– Ты ничего не помнишь?

Ее взгляд сфокусировался. Она в ужасе смотрела на Гриффина.

– Почему ты все еще здесь? Ведь нас могут застать. Дверь распахнулась. Он поднялся и подошел к окну, чтобы осмотреть сад.

– Что тут происходит? – прошептала Примроуз дрожащими губами. – Что ты здесь делаешь, Гриффин? Что заставило Харриет кричать так ужасно?

Харриет натянула одеяло до подбородка, окончательно проснувшись, и прошептала извиняющимся голосом:

– О, мадам, прошу вас, простите меня, я не хотела никого напугать. Мне приснился кошмар. Сто лет такого со мной не бывало. Но, похоже, я так устала и так переживала, что… о, простите меня.

– Кошмар? – спросил Гриффин, вздохнув с таким облегчением, которого давно уже не испытывал. – Кошмар?

Харриет закрыла лицо руками. Гриффин встал рядом с ней, тетушка с болью в глазах смотрела на них.

– Что же вам снилось, моя дорогая? – спросила она.

– Мой отец, – прошептала Харриет. – Я стояла над убогой могилой этой сво… – Харриет остановилась. – Я хотела сказать, я молила Бога за упокоение души, а рядышком могильщик копал землю, размахивая своей лопатой.

– Как ужасно, хотя и неудивительно, – сочувственно сказала Примроуз, – видеть сны о том, кто недавно скончался.

Харриет покачала головой:

– Я кричала не из-за того, что он мертвый. Мне показалось, что он сейчас воскреснет и поднимется из могилы. Я почувствовала на своей лодыжке холодные пальцы, а когда посмотрела вниз – ну, вы знаете, как во сне бывает, что ты не хочешь смотреть, но ничего не можешь с собой поделать, – увидела, как он улыбается мне из могилы будто вурдалак.

Она опустила руки. Гриффин подумал, что, и сам бы испугался такого сна.

– Это так тяжело вынести, Харриет, – сказала Примроуз. – Это просто невозможно вынести.

Гриффин отошел от кровати и направился к двери, но тетушка протянула руку, останавливая его.

– Ах да, едва не забыл, – сказал Гриффин и медленно повернулся. – Вы оставили в карете стеклянные бусы. Они у меня, я не решился выбросить их, поскольку не знал, что они значат для вас.

– Они ничего не значат. Выбросьте их. Гриффин нахмурился:

– Они от отца?

Ему показалось, что она сейчас расплачется. Но когда она посмотрела на него, то уже взяла себя в руки.

– От него я не видела в жизни ничего, кроме печали. Возвращайтесь в ваши постели и вы, Гриффин, и вы, мадам.