Текст книги "Женитьба порочного герцога"

Автор книги: Джиллиан Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 30

Твой взгляд, влюбленный силой обладает

Пожар души моей гасить.

Перси Биши Шелли. «К Харриет»

Пока их не было, на имя герцога доставили небольшую коробку. Гриффин с рассеянным видом передал ее леди Паулис, которая забрала ее наверх, чтобы вскрыть в ожидании чая. Она получала искреннее удовольствие от маленьких подарков, которые регулярно высылала ей леди Гермия Далримпл. Гриффин стащил с плеч промокший тяжелый плащ и помог Харриет снять ее накидку. Дворецкий забрал мокрую одежду на просушку. Служанка аккуратно подтирала грязные отпечатки обуви на мраморных плитах пола.

Входная дверь, которую в спешке не закрыли на задвижку, распахнулась настежь. Харриет закрыла ее – прежде чем чья-нибудь заблудшая душа не залетела внутрь вместе с ветром. Вообще-то она не верила в привидения, но иногда ей нравилось себя попугать. В любом случае ни к чему сквознякам гулять по дому.

– Как сэр Дэниел сможет продолжать поиски в такую погоду? – в сердцах воскликнул герцог.

Гриффин стал разбирать корреспонденцию, лежавшую на стойке в прихожей. Харриет поняла по его напряженному выражению лица, что он все еще надеется найти среди бумаг письмо от Эдлин. В таком случае хорошим знаком было то, что никто ничего об Эдлин не слышал до этой минуты.

– Сэр Дэниел может найти пропавшего котенка в лондонском тумане, – тихо сказала Харриет. – Даже не стану утруждать себя перечислением имен всех тех, кого он выследил и поймал на улицах этого мрачного города. Порой не верится, какие инстинкты развиты у него. Он может найти человека в самых неожиданных местах.

Гриффин повернулся к ней и бросил на нее такой загадочный взгляд, что у Харриет комок встал в горле, и сразу расхотелось разговаривать. Она как-то позабыла, что одна служанка натирает вокруг них круги по мраморному полу, а вторая терпеливо ждет у дверей удобного случая, чтобы спросить, где герцог желает пить чай и бренди, у себя в библиотеке или наверху в гостиной вместе с ее светлостью.

– Мисс Гарднер, – произнес он громким и чистым голосом, чтобы все в холле услышали его, – вы – бальзам на душу. Но с сожалением вынужден вам сообщить, что, рассмотрев вашу просьбу о переводе на другую работу, я вынужден отклонить ее. Вы останетесь в этом доме навсегда.

Только благодаря академической выучке, на которую ушли годы кропотливой работы, Харриет удержалась в рамках приличий и не попросила прислугу оставить их наедине, чтобы заставить Гриффина объяснить, что он хочет от нее и, что еще он задумал.

Но стоило ей улыбнуться герцогу, а ему улыбнуться в ответ, зародив новый виток их отношений, как сверху раздался душераздирающий крик, от которого все романтические мысли вышибло у Харриет из головы.

Эдлин хотела, чтобы ее похитители пожалели о том, что сделали. Злоба всегда разжигала огонь в жилах Эдлин. Она заставляла все население замка Гленморган страдать. Но именно Гриффин вставал на ее защиту во время горячих споров с отцом, которые, как правило, разгорались в главном зале замка.

Встанет ли он на ее защиту, на этот раз?

Только один раз и Гриффин, и бабушки встали на сторону отца. Она сбежала и подсматривала через чердачное окно, клянясь сквозь слезы, что еще отомстит им всем, когда найдет свою мать. А может быть, только может быть, она и простит их.

Эдлин все же любила их всех. Как и они любили ее.

Чего нельзя было сказать о лишенных всякой морали мужчине и женщине, которые держали ее под замком на темном замшелом чердаке, насквозь провонявшем мясом и рыбой. Она смотрела на улицу через крохотное оконце, гладя урчащую кошку у своих ног. Ее никогда не смогут найти, если они увезут ее из Лондона, а она слышала, как они обсуждали планы и заикались о том, что хотят купить билеты на пароход по Темзе.

– В тачке на колесах там внизу кто-то лежит, – прошептала Эдлин, напрягая зрение, чтобы разглядеть хоть что-нибудь сквозь дождь. – Интересно, он мертвый или нет?

Миссис Портер вошла в комнату. Кошка тут же куда-то делась.

– С кем ты там разговариваешь? – спросила она, выглядывая в окошко.

– Я всего лишь молилась, – сказала Эдлин с невинным выражением лица.

– Тогда тебе стоит молиться усерднее.

– Мой дядюшка уже согласился на ваши условия?

– Через день мы скажем ему, куда нужно принести деньги. Думаю, он поймет, что мы люди серьезные, когда увидит твой ободок.

– Ой, – воскликнула Эдлин, скрестив руки на груди, – боюсь, он вовсе не хочет, чтобы я вернулась обратно. Видите ли, я не всегда была хорошей девочкой.

Миссис Портер внимательно на нее посмотрела:

– Что у тебя в руках?

– Ничего.

– Нет, ты держишь что-то в руках. Покажи мне, что там у тебя.

Миссис Портер позвала мужчину, который торчал в дверях.

– Поди сюда. Посмотри, нет ли у нее какого оружия.

Эдлин подняла на нее свои неземные глаза.

– Вы имеете в виду, у меня может быть меч или что-нибудь вроде этого? Но у меня же такие маленькие руки.

– Покажи, что ты там прячешь.

Когда она нагнулась и разжала пальцы Эдлин, то стала вопить не переставая, а из ладоней Эдлин побежало по рукам миссис Портер с полдюжины коричневых пауков, забираясь в рукава, за шиворот, в вырез платья.

У Харриет сложилось впечатление, что только у нее в этом доме осталась способность здраво мыслить. Леди Паулис впала в необъяснимую истерику, когда обнаружила в коробке ободок Эдлин. Служанки, да и некоторые лакеи всхлипывали по углам, поддерживая друг друга. Они, судя по всему, были убеждены, что мисс Эдлин уже никогда не вернется к ним. Герцог заперся у себя в библиотеке, пребывая, пожалуй, в худшем настроении с тех пор, как она познакомилась с ним. А это значило многое, если учесть, что он никогда не был особо жизнерадостным созданием. Он тоже боялся за Эдлин, а ощущение своей беспомощности только усугубляло его состояние.

Харриет немного успокоилась, когда в половине восьмого герцог отправился на прогулку в сопровождении лорда Хита и одного из помощников сэра Дэниела, которого Харриет помнила еще с тех времен, когда сэр Дэниел был на службе. Гриффин сошел бы с ума, сидя в своей библиотеке всю ночь напролет, накручивая себя. Если бы она не дала герцогу слово, то и сама отправилась бы в какой-нибудь притон в Спитл-филдсе или Уайтчепеле. Но если Ник Райделл решил принять участие в этом деле, то каждая проститутка, каждый воришка и каждый ночной сторож в Лондоне будет рад оказать ему услугу. Однако Харриет понимала, что и она может помочь. У нее тоже есть друзья. Но Нику все вокруг были обязаны, Ника ей не обскакать.

Лучшие силы светского общества и лондонского дна заняты поисками Эдлин. Ее похитители, очевидно, понятия не имели, с кем связались. Но Харриет не было, их жаль, они получат свое. Она только хотела, чтобы леди Паулис перестала плакать и, чтобы герцог не пытался взвалить все проблемы этого мира на свои могучие плечи.

Глава 31

– Так много сделано уже! – воскликнул Франкенштейн. – Но большего еще добьюсь я.

Мэри Шелли. «Франкенштейн»

Когда Гриффин вернулся почти через восемь часов, в городской резиденции было тихо как в могиле. Он прошел прямиком в библиотеку, зажег свечу и заметил Харриет, которая заснула прямо в кресле. Угли в камине уже выгорели. Гриффин снял куртку и накинул ей на плечи. Не было никакого смысла будить ее.

Он не мог сказать ей ничего такого, что не могло бы подождать до утра. Каждый попрошайка Лондона, каждый юнец с улицы заявлял, что видел девушку, которая по описанию была копией мисс Эдлин, и каждый раз их подсказки заводили, порой и в буквальном смысле, в тупик.

Он выглянул в окно в надежде, что Харриет все же проснется. Ему хотелось выговориться, хотелось рассказать ей, где он побывал. Гриффин встал и подошел к полкам с книгами, без особого интереса разглядывая корешки аккуратно расставленных фолиантов. Неужели его брат действительно читал что-то из этих томов, когда приезжал в Лондон? Стоял ли он вот так же перед полками, на этом самом месте? Протягивал ли руку, чтобы взять книгу… например, книгу Харриет? Нет, конечно же, нет, эту книгу Гриффин сам туда положил. Положил в тот памятный вечер, когда Эдлин в последний раз приезжала проведать их из академии. Гриффин и не заметил, как с «Франкенштейном» в руках оказался за столом и задумчиво листал потрепанные уже страницы.

Вдруг одна из страниц привлекла его внимание.

«Ты должен сделать мне женщину, с которой я мог бы жить, обмениваясь симпатиями, так нужными моему существу».

Гриффин поерзал в кресле.

Какая, однако, занимательная тема. Каково это – быть искусственным созданием, обреченным на одиночество?

Каково быть таким отталкивающим, что ни одна женщина не сможет полюбить тебя? Каково просить своего создателя, который считает тебя исчадием, исторгнутым собственным злым гением и недостойным предстать перед людьми, сделать тебе подругу?

Гриффин перевернул страницу, интерес его к книге заметно вырос.

– «Почему каждый мужчина, – читал он вслух, – имеет жену для нужд своих, каждый зверь гуляет с подругой, а я обречен, быть один?»

Гриффину стало любопытно, как часто Харриет перечитывала эту страшную и захватывающую историю о несчастной любви. И почему именно эту страницу она сочла такой важной, что заложила обрывком старого письма? Он бросил взгляд на кресло, в котором спала Харриет. Если он глянет одним глазком на записку, то ведь это не будет вмешательством в личную жизнь. В конце концов, она сама предлагала книгу ему и Эдлин, да и что он может найти там, кроме очередного списка, который надиктовала его тетушка?

Обрывок письма был написан отнюдь не легким почерком Харриет. Гриффин расправил листок с оборванными краями и разобрал почерк Эдлин. Это был обрывок из ее дневника.

«Я встретилась с Розалией Портер сегодня вечером на балу. Дядя помешал нам, хотя разговаривай я с козлом, он и то бы не заметил. А вот хорошенькая компаньонка бабушки… она, кажется, заметила…» И все.

Что это? Имеет ли это какое-то отношение к делу?

По крайней мере, у них появилось имя, которое можно увязать с расследованием. Конечно, эта женщина вполне может оказаться законопослушной горожанкой, и в этом случае найти ее будет нетрудно. Скорее всего, она была в списке гостей, на вечеринке в особняке Грейсона и ее уже опрашивала полиция. Возможно, в академии у нее учится дочь одного возраста с Эдлин. Не стоит надеяться на чудо. Это всего лишь имя. Но это имя может помочь сэру Дэниелу в расследовании.

Интересно, видела ли это Харриет?

Гриффин поднялся на ноги, подошел к креслу и осторожно потряс Харриет за плечо. Она открыла глаза, сонно улыбнулась ему, пробормотала неразборчивое приветствие и снова закрыла глаза.

– Харриет, проснись, прошу тебя. – Он снова потряс ее за плечо. – Мне нужно…

– Нельзя же заниматься этим каждый раз, когда тебе приспичит… – Она протянула руку и погладила его по щеке. – Ступай.

Гриффин поправил куртку, сползшую с плеч Харриет.

– Мне нужно спросить тебя кое-что о «Франкенштейне».

Харриет повернулась, рука скользнула вниз, повиснув точно плеть. Ее белые хлопковые чулки спустились до колен, простое муслиновое платье коричневого цвета помялось и задралось до бедра. Гриффин откинул тяжелые рыжие пряди, чтобы видеть ее лицо.

– Ты нужна мне, Харриет. Она снова приоткрыла глаза.

– Что, прямо здесь? Прямо сейчас? Нет, ну я не могу, мне надо…

Гриффин посадил ее прямо, отчего Харриет слегка покачнулась.

– Я хочу спросить тебя об одном имени, которое я нашел в твоей книге.

Харриет нахмурилась.

– Почему я в твоей куртке? – прошептала она, голова ее опустилась на спинку кресла. – Не могу разлепить глаза…

Гриффин обнял ее за плечи, чтобы она сидела прямо.

– Что ты пила? – спросил он строго.

– Ничего. Ах да… твоя тетушка дала мне попробовать ее лекарство, прежде чем выпить самой.

– О Господи!

– Не так уж и плохо было, надо сказать.

– Вернемся домой, и я засажу эту старую каргу в монастырь, – проворчал герцог.

Харриет рассмеялась:

– Ах, не смеши меня. Я так устала.

– Ты под действием лекарства, Харриет, – раздраженно сказал Гриффин. – И в таком состоянии с тобой совершенно бесполезно разговаривать.

– Что ты говоришь?

– Это уже не важно.

– Ты сказал, что я бесполезна. Я припомню тебе это. Утром.

Гриффин покачал головой:

– Боюсь, ты вообще не вспомнишь, что мы с тобой разговаривали, и уж точно забудешь о чем. Лучше сразу отнести тебя в постель.

Харриет ахнула, когда он подхватил ее на руки.

– О чем ты хотел со мной поговорить? – прошептала она, прижавшись к нему щекой.

Добравшись до лестничного пролета, Гриффин крепче обнял ее.

– Розалия Портер. Это имя я нашел на клочке бумаги из дневника Эдлин. Этим клочком она заложила страницу в твоей книге.

– Розалия Портер?

Гриффин ногой открыл дверь в комнату Харриет и поморщился от безвкусицы на египетскую тему. Когда он положил ее на кровать, она посмотрела ему в глаза. Гриффин повернулся, чтобы уйти, но ее взгляд задержал его.

Харриет приподнялась на локте, пребывая в состоянии между сном и явью.

– В романе «Франкенштейн» нет персонажа с таким именем.

Гриффин сел на краешек кровати, расстегнул белую шелковую рубашку и стянул за каблуки ботинки.

– Боже мой, это не имя персонажа из книги. Это имя женщины, и это имя Эдлин записала в свой дневник.

Харриет вздохнула и задумалась.

– Портер. Розалин…

– Розалия. – Гриффин потянулся и сел рядом с ней, привалившись спиной к огромной спинке кровати из красного дерева. – Быть может, когда действие лекарства пройдет, ты вспомнишь что-нибудь.

– Я просыпаюсь, – прошептала Харриет. – Дай мне еще один шанс. Что было написано на этом листке?

Гриффин тяжело вздохнул.

– Что-то насчет того, что я бы не заметил, даже если бы она разговаривала с козлом. Эдлин написала, что ты была более внимательна. И еще, что ты красивая.

– Она так и написала? Что я красивая? Он удивленно посмотрел на нее:

– Как будто ты сама этого не знаешь.

– Откуда мне знать? – Харриет обвилась вокруг Гриффина. Теперь она на самом деле чувствовала, что проснулась. – Что именно ты имеешь в виду?

Гриффин рассмеялся помимо воли.

– Где-то в этих покоях непременно должно быть зеркало. Тебе нужно лишь воспользоваться им, чтобы убедиться в своей красоте.

– Так ты считаешь меня красивой, да? Это правда? – Она положила голову ему на плечо. – Что ж, вам видней, ваша светлость. – Харриет запустила пальцы в его шевелюру. – Надо рассказать все сэру Дэниелу.

У Гриффина пересохло во рту. Волосы Харриет блестели в полутьме. Он в ее постели, рядом с ней.

– Я уже в пути. Разве мои ноги еще не на полу?

– Ты лучше поостерегись, чтобы сам знаешь, кто-то не застал тебя выходящим из моей комнаты.

Взгляд Гриффина блуждал по телу Харриет. Она провела рукой по волосам, словно сирена, знающая себе цену. Женщины часто так делали, и это всегда возбуждало его. Но в исполнении Харриет, да еще в сопровождении манящей улыбки это просто сводило его с ума.

– Конец недели наступил, – пропел он. – Ты помнишь, чем это грозит тебе?

– Разумеется, помню, – прошептала Харриет, замерев в нерешительности. – И, кстати говоря, я нашла себе новое место, так что ты можешь не беспокоиться. Ты был так занят, что я взяла инициативу в свои руки.

– Что еще за новое место? – спросил Гриффин, склонившись над ней.

– Я поеду в Корнуолл. – Что?

Харриет чуть заметно кивнула:

– Там есть местечко под названием Лизард-Пойнт.

– Боже, о чем ты говоришь?

– Там море штормит, там разбиваются о скалы корабли. Это идеальное место для тех, у кого разбито сердце.

Гриффин улыбнулся:

– Возможно, скоро мы оба поедем туда.

– Ты не понимаешь, – сказала она после секундной паузы. – Я предложу свои услуги гувернантки какому-нибудь вдовцу, погруженному в свои печали. Он…

– Он долго не проживет.

– …он будет заботливым и темпераментным. Быть может, он оставит на меня своих детей. А однажды ночью он проберется ко мне в комнату и воспользуется своим положением.

Гриффин рассмеялся:

– Это ему тяжело будет сделать, ведь в твоей постели буду спать я.

– Да ну тебя, – сказала она неожиданно, стукнув его кулачками в грудь.

– Я хотел подождать, – он поймал ее руки и прижал ее к себе, – но теперь я уверен, что предсвадебная суета отвлечет Примроуз от переживаний лучше, чем еще что-либо.

– Чья свадьба? – потребовала Харриет ответа, лицо ее на фоне рыжих волос стало белее мела.

– Франкенштейна и его половинки, – сухо ответил Гриффин. – Хотя я все еще в сомнении, Харриет. На дверях этой комнаты, как ты прекрасно знаешь, нет замка, и тетушка может войти в любой момент и застать нас вместе. Мне это надоело. Кроме того, я хочу всегда держать тебя за руку, когда мы на людях, и чтобы никто не подумал ничего дурного.

Харриет отвела взгляд.

– Я был в муниципалитете и взял специальное разрешение на нашу свадьбу. Что скажешь, Харриет?

Он заметил улыбку на ее лице, которую она безуспешно пыталась скрыть.

– Ты… – Гриффин поднял Харриет на руки. – Ты все знала! Откуда? – воскликнул он. – Я требую объяснений.

Харриет рассмеялась:

– Я только сегодня вечером узнала. Прости, я не хотела, честно. Я и не думала рыться у тебя на столе, но когда я заметила официальную бумагу среди непристойных газетных вырезок с нашим участием, то я просто не удержалась от соблазна.

– Тогда мое предложение лишено элемента неожиданности.

Харриет взяла его лицо в ладони и нежно поцеловала в губы. Гриффин рассмеялся.

– Примроуз уже в курсе? – спросил он недовольно.

– Нет, – прошептала Харриет, глаза ее лукаво сияли. – Но что-то подсказывает мне, что она не удивится.

Он молча держал ее в объятиях, и секунда казалась им вечностью.

– Я бы уже сегодня взял тебя в жены, если бы не это несчастье, что свалилось на нашу семью.

– Разумеется. Герцог ведь не может жениться, не думая о семье. – Харриет высвободилась из его объятий. – Ступай, пока нас не поймали с поличным. Если это имя хоть что-нибудь значит, сэр Дэниел докопается до сути.

Она была права.

Ему надо поговорить с детективом, пока не начался новый день.

Глава 32

Можно было бы, полюбить смерть при мысли, что будешь похоронен в таком очаровательном месте.

Перси Биши Шелли. «Адонаис»

От женского крика у Свирепого Джека Гарднера разболелась печень. Он давно уже должен был ходить в покойниках. Только исчадие ада может от воплей встать из могилы. Это заставило его задуматься, как он попал в гроб. Он принюхался и поморщил нос от резкого запаха.

Господи, посмотрите только на такое безобразие: его погребли в чертовой тачке под ворохом гниющей соломы, репы и еще какой-то дряни. Сверху моросил мелкий противный дождь.

Вопль оборвался, но он успел заметить в чердачном окошке ветхого домишки, торчавшего на углу аллеи, бледное лицо. Ангел смерти махал ему рукой, призывая к себе.

Джек покачал головой, одними губами попросил прощения за то, что разминулся с ним. Если уж он так нужен Аиду в его царстве мертвых, то его посыльным придется побегать за ним. Из тех, кто имел зуб на него, уже выстроилась очередь.

Но ангел смерти в окне исчез в мгновение ока, словно и не было его вовсе, испарился, будто решил, что пропащая душа Джека не стоит того, чтобы бегать за ней.

А возможно, это был ангел милосердия? Давно уже пора показать Свирепому Джеку, что к чему. Но кем бы он ни был, Джек не собирался дожидаться его в тачке с отбросами.

Он с трудом встал на ноги и шаткой походкой побрел в полутьме. Где он? Ему показалось, что он узнает аптечную лавку. На двери висела какая-то бумага.

ПЯТЬ СОТЕН ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ

НАГРАДА ЗА ПОИМКУ МОНСТРА

Джек прищурился, чтобы разобрать мелкий шрифт ниже, затем выругался, сорвал объявление и сунул в карман своего засаленного и выпачканного угольной пылью плаща.

– Пять сотен фунтов, – воскликнул он удивленно, – ты только подумай! – Он смог бы расплатиться с долгами, дать на лапу в магистрате и всем тюремщикам в Ньюгейте, и ему бы еще хватило на пяток лет безбедной жизни. Ради внука, к которому его и близко не подпускали, он бы мог измениться. Или можно было послать все к чертям и упиться до смерти. Впрочем, он и так был на полпути к этому, если верить хирургу, который штопал его в последний раз, словно швея корсет, после неудачной встречи с лезвием ножа.

Боже правый, у него все болело. От него разило за версту. И он все еще не был уверен, что не кружит по улицам загробного города. Ему срочно нужно было выпить. Он все же решил, что ангел смерти с бледным лицом в чердачном окошке столь же реален, как и голоса, доносившиеся из таверны, откуда его с месяц назад вышвырнул Ник Райделл.

Он пересек улицу, и в этот момент из паба вышла проститутка под руку с подвыпившим клиентом, у которого заплетались ноги. Джек спрятался в дверной проем бакалейной лавки, чтобы его не заметили. Туман в голове начал мало-помалу рассеиваться. Джек уже немного соображал, и это навело его на печальные размышления. Он подумал, что никто в здравом уме не станет отдавать награду, которую обещал герцог, чтобы выкупить его гниющий труп у Аида.

Выкуп. Герцог.

Было еще одно объявление.

Уайтчепел, апрель 1818 г.

ПОХИЩЕНА ЮНАЯ ЛЕДИ

ИЗ АКАДЕМИИ ДЛЯ ЮНЫХ ЛЕДИ,

ГДЕ ОНА ПРОХОДИЛА КУРС ОБУЧЕНИЯ

Объявление это всплыло перед глазами Джека из глубин подсознания. Его затрясло, словно он был марионеткой из театра кукол. Похищение? Академия для юных леди? Будь он проклят, если его сбежавшая дочурка не работает в этой самой академии, будь она неладна. А она у него умница, еще бы, ведь она дочь Свирепого Джека. Она была так похожа на свою покойную мать, что Джек не мог без боли смотреть на нее. И хотя она повернулась спиной к своей семье, он отомстит похитителям. Тот день, когда его дочь похитили, стал днем его воскрешения из мертвых.

Он отомстит. Или хотя бы получит награду.

Никакой речи о полноценной свадьбе не могло и быть, пока не найдут Эдлин. Ни у кого не хватит духу праздновать в таких обстоятельствах. Но Гриффин надеялся, что эта новость поможет его тетушке пережить беду, свалившуюся на их семью.

Он хотел рассказать ей все поутру.

Примроуз стояла посреди коридора в чепчике с рюшечками и во фланелевом ночном платье. Быть может, он смог бы убедить ее, что услышал странный шум в комнате Харриет и потому поспешил проверить, все ли с ней в порядке, если бы не держал ботинки в руках и если бы не чувствовал себя нашкодившим котенком.

– Я знаю, что у тебя совершенно невинные причины появляться из комнаты моей компаньонки в таком виде, – сказала Примроуз тоном, от которого Темза замерзла бы в разгар августовского дня.

– И они у меня действительно есть, – сказал Гриффин, живо кивая. – Совершенно невинные и весьма убедительные.

Было удивительно наблюдать, как из безобидной и милой старушки Примроуз превращается в злую ведьму из сказок.

– И что же это за причины?

– Я нашел имя женщины, написанное рукой Эдлин на странице из ее дневника. Обрывок страницы я обнаружил в книге Харриет и разбудил ее, чтобы спросить, знает ли она эту женщину.

Губы Примроуз сжались в тонкую линию.

– Ну и что это за имя? Ты-то его знаешь?

Гриффин кивнул и поставил ботинки у стены.

– Я как раз собираюсь заняться ее поисками, если инквизиция может подождать.

Примроуз засеменила за ним к лестнице.

– Скажи мне имя этой женщины.

– Розалия Портер, и если я разминусь с сэром Дэниелом, то вам, тетушка, или Харриет нужно будет рассказать ему.

Примроуз задумалась, очевидно, взвешивая, так ли безобидны были причины, по которым ее племянник провел ночь в постели ее компаньонки.

– Ну ладно, только учти, разговор еще не окончен.

– Ну, разумеется, – пробормотал Гриффин, поднимая с пола перчатки и шляпу в точности там, где он их оставил, когда вернулся домой. – Конец этому будет положен только тогда, когда Эдлин станет свидетельницей на моей свадьбе, свидетельницей Харриет.

Ошарашив тетушку таким бессовестным образом, он поспешил воспользоваться ее состоянием и скрылся за дверью. На ступенях крыльца он едва не столкнулся с подчиненным сэра Дэниела, которого тот отправил сюда, очевидно, с важными известиями.