Текст книги "Порочен, как грех"

Автор книги: Джиллиан Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 26

Всю долгую поездку в Лондон в карете Элетея притворялась спящей; она была слишком поглощена мыслями о Гейбриеле, о предстоящем вечере, чтобы поддерживать разговор. Ее кузина, леди Понтсби, и брат Робин переговаривались шепотом о том, какой у нее в последнее время тревожный вид и как полезно будет для нее снова появиться в высшем обществе, к которому она принадлежит по праву рождения. Они не подозревали, что она с Гейбриелом несколько дней встречались наедине и что ее тревога имеет причины, о которых она не сообщила. Ее брат все еще не преодолел предубеждений касательно Гейбриела, в то время как она была так беспомощно влюблена в этого человека, что не могла спать по ночам, потому что, глядя в окно, не сводила глаз с его дома.

– Ей одиноко, – сказала леди Понтсби озабоченно. – Она настолько отдалилась от общества, что непременно останется старой девой. И хотя сэр Гейбриел и оказался очаровательным гостем, нельзя не задаваться вопросом, как долго он здесь пробудет.

– Ей нужно время, чтобы изжить горе, – тихо заметил Робин. – С тех пор как его не стало, она сама не своя.

– Вздор. Ей нужен муж. Должна вам сказать, что я никогда не считала Хазлетта особенным.

– А мне казалось, вы его обожаете, – удивленно возразил Робин.

– Я просто притворялась ради Элетеи, – призналась леди Понтсби. – Откровенно говоря, я считала его ограниченным молодым человеком, вечно помыкающим своими родными.

Элетея с трудом подавила вздох. Она не знала, удастся ли ей притворяться спящей всю дорогу и не выдать себя при встрече с Гейбриелом на вечере у его двоюродного брата. Скоро всем все будет известно.

– Господь небесный! – воскликнула леди Понтсби с таким неподдельным ужасом, что Элетее больше уже нельзя было притворяться. – Разбойники! Защитите нас, Робин!

Элетея открыла глаза. Действительно, она отчетливо слышала топот конских копыт. Но широкоплечий всадник в темном плаще, скакавший теперь рядом с ними, к ее восторгу, оказался Гейбриелом.

– Друзья мои, – сказал он, поднеся ко лбу руку в кожаной перчатке, – позвольте мне сопровождать вас. Сейчас, – его глаза блеснули, хотя он старался не смотреть прямо на Элетею, – опасные времена для путешественников.

– Они опасны для каждого, – пробормотала Элетея, снова откидываясь на подушки.

Ее брат некоторое время внимательно смотрел на нее.

– Воистину. Полагаю, что нас окружают опасности, о которых я и не подозревал.

Прием в честь дня рождения достопочтенного Грейсона Боскасла, пятого маркиза Седжкрофта, был мероприятием, от которого не могли отказаться сливки сливок высшего общества. Некоторая часть бомонда уже вернулась с моря или из деревни на малый сезон.

Трудно было вообразить более интересный способ снова погрузиться в лондонскую жизнь, чем получить приглашение в великолепный особняк Грейсона из красного кирпича, некогда бывший – хотя об этом и не говорилось – домом висельников. Теперь же его близость к Гайд-парку придавала ему несомненную элегантность.

Погонщики скота, направляющиеся на рынок, и любопытные горожане глазели на происходящее через главные ворота с гербом маркиза, охраняемые несколькими лакеями в пудреных париках и ливреях. А главный лакей маркиза, многоопытный Уид, надзирал за всем происходящим внутри, в его обязанности входило попечение обо всех мелочах, начиная со снабжения шампанским певцов из итальянской оперы и кончая сыном и наследником Грейсона лордом Роуаном, игравшим в прятки среди мраморных колонн в коридоре.

Ко времени приезда Элетеи большая часть гостей уже перешла из многочисленных гостиных в боковой павильон, а оттуда разбрелась по парку под приятной сенью высоких платанов и среди классических статуй из выщербленного мрамора.

Гейбриела видно не было.

– Ну, кто же может найти своего любимого друга в такой модной толпе? – не подумав, пробормотала она, обращаясь к кузине.

Леди Понтсби улыбнулась в знак согласия, но она была настолько ослеплена парадом аристократов, шествующих мимо, что не обратила особого внимания на слова Элетеи.

– Если мажордом не объявит о его появлении, его нельзя будет найти.

– Уже, судя по всему, объявили о прибытии половины Лондона, – сказала Элетея. – Но все же было бы приятно увидеть…

– Как приятно видеть вас здесь! – послышался у них за спиной глубокий насмешливый голос. – Надеюсь, ваша поездка была настолько приятной, насколько это позволяют наши сельские дороги.

Элетея сдержала счастливую улыбку и медленно повернулась к своему темному рыцарю:

– Как будто вы не следовали за нами через все заставы, сэр Гейбриел.

– И это было очень галантно с вашей стороны, – сказала леди Понтсби. – В такие опасные времена у леди не может быть слишком много сопровождающих.

Гейбриел добродушно улыбнулся. Но прежде чем та успела продолжить, он устремил взгляд на ее кузину. Все это время он расхаживал взад-вперед, ожидая, когда же Уид объявит о ее прибытии. И теперь он пожирал ее глазами. Свои темные вьющиеся волосы она зачесала назад и завязала свободным узлом, который ему страшно хотелось распустить и рассыпать волосы по ее прекрасному телу. Ему не верилось, что он покорил эту женщину.

Гейбриелу хотелось сообщить об этом всему свету, или по крайней мере своей родне, и в то же время держать это в тайне. Нельзя ли увести ее в какое-нибудь укромное место и снова испытать с ней жаркую близость? Не может быть, чтобы дом его брата не насмотрелся на своем веку на всевозможные любовные свидания, в том числе и скандальные.

Он смотрел на Элетею до тех пор, пока она укоризненно не подняла брови. К счастью, леди Понтсби, кажется, не поняла, что ему хочется одного – остаться наедине с ее двоюродной сестрой. К концу вечера или как только он сможет собрать всех Боскаслов в одной комнате, у него будет возможность объявить, что она принадлежит ему. До той поры ему предстоит томиться и держаться так, словно его интересуют все присутствующие, кроме той единственной женщины, которая может одним небрежным взглядом разгадать его душу и покарать его или возвысить. Не существует другого человека, ради которого он без малейших сожалений отказался бы от своей прежней жизни.

Он насытился грехом. Теперь ему нужна только она, и если они будут каждый вечер в деревне играть в вист, а потом он будет укладывать ее в постель, иного счастья ему не нужно.

– Вы ведь не возражаете, не так ли? – спросила леди Понтсби, повысив голос.

Гейбриел покачал головой:

– Не возражаю против чего?

Она внимательно посмотрела на него и задумчиво улыбнулась.

– Если я оставлю вас вдвоем на пару минут, чтобы поболтать с лордом и леди Фарнсуорт. Я сто лет с ними не виделась. Робин вон там, с отцом Эмили. Не мешайте им, хорошо? Я надеюсь, что сегодня именно тот день, которого мы ждали.

Он пожал плечами, пытаясь не выдать, как он рад такому предложению:

– Надеюсь, пару минут мы продержимся.

– Прекрасно. Желаю хорошо провести время.

Глава 27

Гейбриел предложил Элетее руку:

– Не хотите ли пройтись со мной?

– Могу ли я вам доверять? – спросила она, как будто не было очевидно, что не существует человека, которому она могла бы доверять больше.

– Конечно, нет. Но ваша кузина велела вам хорошо провести время. И кстати, я по вам соскучился.

Озорной блеск в его глазах манил ее.

– Куда мы идем?

Он снова пожал своими широкими и крепкими плечами:

– Туда-сюда.

– А почему именно?

– О, потому и посему.

Она рассмеялась:

– В таком случае, мне кажется, нельзя, чтобы нас видели гуляющими под руку.

Его дьявольская усмешка родила в ее сердце восхитительный круговорот чувств.

– Как хотите. Я вынужден напомнить вам, что сегодня это перестанет иметь значение. Наша родня узнает, что мы обручились.

– Но это еще не означает, что мы можем предаться…

– Тому и сему? – Он повел ее по бесконечному коридору с высокими колоннами, явно не обращая внимания на зовущие взгляды дам, которые узнавали его и ждали, что он их узнает.

– Кажется, у вас целая толпа поклонниц, – сухо сказала она, украдкой глянув на его твердый точеный профиль.

– Разве?

– Да. Вы не заметили?

Он оглянулся:

– Где?

– Они были… – Она замолчала, удивленно оглядевшись.

Пока она размышляла о том ажиотаже, который был вызван его появлением, он увел ее в другой коридор и ввел в гостиную, обогреваемую углями, тлеющими в камине. В одном углу стояло обитое ярко-синим шелком кресло. На столике розового дерева стояла корзинка с заморскими фруктами и бутылка искристого вина.

– Мы не можем войти сюда. Эта комната явно предназначена для…

– Для членов семьи. – Он провел ее в комнату и запер за собой дверь. – Вы будете скоро членом семьи, пользующейся самой дурной славой в Лондоне.

– Как вы можете быть уверены, что они с легкостью отнесутся к нашей помолвке?

Он провел ее в центр комнаты. От улыбки, изогнувшей его точеные губы, сердце у нее забилось.

– Если они приняли меня в свой круг, они, конечно же, радостно встретят и вас как мою жену.

Она направилась к камину. Он осторожно стал слева, в его синих глазах играла радость.

– Почему мне кажется, что мы с вами играем в «Свои соседи»? – спросила она хмурясь.

Он покачал головой и сделал еще один неторопливый шаг к ней.

– А вы предпочитаете какую-то другую игру?

Она твердо кивнула. Неужели кресло двинулось к ней? Она заметила в другом конце комнаты карточный столик. Карты. Это должно его отвлечь.

– Вист – это прекрасно. Давайте сыграем…

– А как насчет джокера? – спросил он, расстегивая свой фрак темно-серого цвета.

– У вас красивый жилет, Гейбриел, – сказала она, когда он осторожно взял ее за руку, – он… вы сказали – джокер? Это такая карточная игра?

– Разве вы еще не играли в нее? – Внезапно они оказались у самого края кресла. Он прижался к ней губами, и колени у нее подогнулись. – Господи, – пробормотал он. – Не кружится ли у вас голова? Не помочь ли вам ослабить шнуровку?

– Да. Нет. Нет… не нужно… не…

Он наклонился над ней и целовал до тех пор, пока она не забыла, что хотела сказать. Его мускулистый торс и бедра мешали ее попыткам отодвинуть его. Когда она пришла в себя, обрела способность дышать и смотреть на него, она обнаружила, как прерывисто бьется ее собственное сердце и какой темной страстью пылает его лицо.

– Я не знаю, когда у нас будет снова возможность побыть наедине. Как только Боскаслы поймут, что вы будете членом их семьи, они будут приглашать вас всюду.

– Я даже еще не знакома с большей частью членов вашей семьи, – прошептала она.

Его взгляд переместился с ее рта на мелкие бантики, которыми была завязана шнуровка на ее лифе и на пышных рукавах из розового шелка.

– А разве мы не собираемся стать семьей?

Она откинулась назад, голос у нее прерывался.

– Такими темпами мы очень скоро создадим свою собственную семью.

Он сбросил свой приталенный фрак движением плеч. Чтобы отвлечься, она взяла его и аккуратно положила на покатый подлокотник красного дерева. Приятный слабый запах одеколона, исходивший от фрака, дразнил ее чувства, и она медленно подняла глаза. Гейбриел выглядел великолепно в своей плиссированной батистовой сорочке, жилете цвета слоновой кости и облегающих панталонах, подчеркивающих его мужественность. Неудивительно, что все эти дамы глазели на него в надежде привлечь его внимание. Он был полон опасной элегантности, обещаний порочных наслаждений, которые заставляют женщину забыть об осторожности и приличиях. Но при всей своей откровенной сексуальности, он выказал к ней больше заботливости, чем человек, которого выбрали для нее родители. Однако она не должна позволить ему соблазнить себя на вечере у его двоюродного брата.

– Я думаю… – она начала подниматься, – в коридоре кто-то есть.

Он провел пальцем по ее подбородку, потом медленно опустил его в глубокую впадинку между ее грудями. Она скользнула обратно в кресло, побежденная, не в силах вспомнить, почему ей хотелось встать.

– Не имеет значения. Дверь заперта.

Дыхание у нее пресеклось, когда он стал ласкать ее пышные груди. Жаркие мурашки волнения побежали по ее спине. Она пошевелилась, охваченная беспокойством.

– Я подумала… у вас даже нет при себе колоды карт, Гейбриел, – сказала она с легким возмущением.

Глаза у него сверкнули.

– Для этой игры карты не требуются. Она называется «Джокер Боскасл».

– Обманщик, – сказала она; тяжесть его тела, вытянутого на ней, лишала ее сил. – Такой игры не существует. Вы ее выдумали.

Плутоватая усмешка мелькнула у него на лице. Он опустил голову и запечатлел жаркий поцелуй на ее декольте.

– Не выдумал. – Он слегка подул на ее грудь. Наслаждение охватило ее. – Это действительно салонная игра. Для двоих.

– Где один из игроков – салонная горничная? – спросила она, спина у нее ныла, ее тело ждало большего.

Он помолчал, глядя ей в глаза.

– Дайте подумать. Это новый вариант игры – вариант Боскаслов.

Ее грудь ныла от его возбуждающих поцелуев. Она понимала, что играет ему на руку.

– Игра в джокера без всяких карт?

– Это скорее ловкость рук. – Он отодвинулся с выражением совершенной серьезности. – Иллюзия, – задумчиво сказал он, проводя рукой по ее скрещенным лодыжкам.

Она очарованно устремила взгляд на его пальцы, пока они не исчезли под ее платьем.

– Очень убедительная иллюзия, – сказала она, закрывая глаза в невольном удовольствии. – Что я должна сделать, чтобы выиграть?

Он пожал левым плечом. Тем временем его рука скользнула поверх ее чулка, потом по подвязке.

– Выигрывает самая быстрая рука.

Она протянула руку к его запястью перед тем, как полностью утратить всякое соображение. Он слишком хорошо умел обезоружить ее; жар, разгорающийся внутри ее живота, вскоре зальет все ее тело, если он и дальше будет прикасаться к ней.

– Самая быстрая рука выигрывает? И это все?

Он снова поднял на нее глаза, в них разгоралось желание.

– Требуется еще немного мастерства. Хотите, я научу вас этой игре?

Ее тело хотело его.

– Я умру, если нас застанут.

– Я умру, если не возьму вас. – Он коленом раздвинул ей ноги. Она прижалась к валику с бахромой, отпустила его запястье и коснулась нижних пуговиц на его жилете.

Гейбриел сузил глаза.

– Вы ведь не раздеваете меня, да?

– Господи, конечно, нет. Это иллюзия.

Гейбриел бросил смутный взгляд на ее расслабленное тело. Темные кончики ее грудей торчали через край лифа. Он почувствовал, что кровь у него медленно горит, сердце гулко стучит при виде того, как она пробуждается к чувственной жизни. Она закрыла глаза, но ее тело отзывалось на самую легкую ласку.

– Правила этой игры, Гейбриел? – пробормотала она, смачивая губы языком.

Он поднял на ней платье до самой талии.

– Обычно я выдумываю их по ходу игры.

Элетея вздохнула:

– Я так и думала.

– Вы можете делать то же самое. Откройте глаза.

Она послушалась.

Гейбриел коснулся пальцем ее жемчужины и стал описывать им круги, пока она не начала прерывисто дышать. Почувствовав, что она больше не может вынести напряжения, он глубже погрузил палец в ее ножны. Она тихонько застонала от возбуждения, и это обострило его ненасытный голод.

Она закусила губу. Он знал, что она близка к пику. Он придвинулся ближе, чтобы насладиться мгновением, когда она содрогнется. Она схватилась за его рубашку и вытащила ее из-под ремня. Плоть его пришла в полную готовность. Но он хотел подождать, пока она не кончит. Расслабленная Элетея была самым лучшим, возбуждающим средством для него.

И он играл, чтобы выиграть.

– Гейбриел, – простонала она, – мне кажется… эта игра…

– Да, – пробормотал он, с трудом скрывая улыбку.

– Мне кажется, вы жульничаете.

Он весело рассмеялся:

– Разве это важно, если мы оба выиграем?

Она пробежала пальцами по застежке его панталон. Он так крепко сжал челюсти, что зубы у него скрипнули. Дымка вожделения застила ему глаза. Элетея была так близко… Он ускорил движения пальцев, и бедра у нее стали извиваться.

Она снова испустила стон, потом ее рука легла на его пенис. Он содрогнулся, ощутив, что ее тело пульсирует от наслаждения. И медленно убрал пальцы.

Он откинул голову назад, сделал несколько длинных вздохов, чтобы пригасить пламя в крови.

– Я выиграл, – прошептал он, – хотя сердце у меня стучит с такой силой…

Элетея резко выпрямилась:

– Это не сердце, Гейбриел. Это стучат в дверь.

Он оглянулся, ничуть не обеспокоенный.

– Нет, это не так. И она заперта.

– Стук доносится не от этой двери, он доносится вон оттуда – от камина…

Прежде чем она успела указать на узкое отверстие в массивном готическом камине, Гейбриел поднял на ней лиф, опустил платье, надел фрак и встал на ноги. Но он забыл заправить рубашку в панталоны, что и сделал, заметив отчаянные жесты Элетеи.

Он также забыл, что в доме маркиза есть множество потайных переходов и скрытых лазов, которыми пользовались скорее дети Боскаслов для шалостей, чем взрослые – для каких-либо непредвиденных случаев.

Теперь он имел дело с шалуном в лице своего темноволосого кузена лорда Дрейка Боскасла.

– Вот ты где, Гейбриел, – любезно проговорил Дрейк, сдувая с плеча пыль и появляясь из мрачного отверстия. – И леди Элетея. Приятно познакомиться.

Она любезно улыбнулась, хотя руки у нее дрожали, и она положила их на колени.

– Мне тоже очень приятно, милорд.

– Почему ты не постучал? – грубо спросил Гейбриел.

– Но я стучал. И мне никто не ответил. Вы играли в «Джокера Боскасла»? – предположил он с вкрадчивой улыбкой.

Элетея встала, не обращая внимания на довольную усмешку, которую послал ей Гейбриел.

– Невежливо с нашей стороны, что мы удалились от общества.

– Я бы не сказал, что это невежливо, – возразил Дрейк, бросив многозначительный взгляд на валик, упавший с кресла. – Честно говоря, я и сам не очень-то люблю все эти большие приемы и всегда ухожу при первой же возможности.

Гейбриел кашлянул.

– И ты прокрался сюда потому, что предпочитаешь наше общество?

В глазах Дрейка блеснула добродушная усмешка.

– На самом деле я пришел потому, что вашего общества ищут разные люди из числа гостей, и решил, что вряд ли вам хочется, чтобы они пришли к некоему неизбежному выводу. Мне надоело выдумывать причины вашего внезапного исчезновения.

Элетея поднесла руку к глазам:

– Боже мой, как стыдно!

– Ничего страшного, – проговорил Дрейк с утешающей улыбкой. – Наша семья привыкла к таким… моментам.

Она опустила руку.

– Мой брат и тетка будут искать меня. Мне нужно идти, Гейбриел.

– Но не через эту дверь, – сказал Дрейк, положив руку ей на плечо и направляя ее к камину. – Эта дорога ведет в укромный коридор, из которого можно пройти во многие комнаты. Вы не солжете, если скажете, что заблудились.

Она насмешливо глянула на Гейбриела:

– Воистину так.

– Не волнуйтесь, – сказал он улыбаясь. – К ночи все станет известно.

Он стал между нею и Дрейком, глядя в темнеющее отверстие.

– Она не сможет одна пройти через этот тоннель. Там грязно и…

Дрейк поднял руку:

– Все в порядке. Ее ждет Уид, он ее проводит.

Гейбриел бросил на Дрейка долгий тяжелый взгляд:

– Ты обо всем подумал, да?

Дрейк улыбнулся:

– Неужели ты полагаешь, что сам я никогда не играл в «Джокера Боскасла»?

Глава 28

Несколько минут Элетея рассматривала средневековые итальянские шпалеры, прежде чем решила, что можно, ничего не опасаясь, идти дальше. Но, присоединившись наконец к большинству гостей в парке, она обнаружила, что ее отнюдь не хватились.

Ее кузина общалась со старыми друзьями. Ее брат со своей возлюбленной то появлялись, то исчезали среди других танцующих на покатой лужайке. Гейбриел, очевидно, тоже вернулся к гостям.

Поскольку Элетее хотелось подумать, она двинулась в глубь парка по укромным дорожкам, охраняемым стоящими там классическими статуями.

«К ночи все станет известно».

Гейбриел хотел сказать, что будет объявлено об их помолвке. Но это значит, что настало время открыть ему правду. Как? Как она ему скажет? Не ждала ли она слишком долго этого момента?

– Элетея! – послышалось из-за фонтана, изображающего трех парок – богинь судьбы. – Вы одна? Если не одна, не оборачивайтесь.

Она остановилась на усыпанной гравием дорожке и, медленно повернувшись, увидела, как из-за фонтана появилась рыжеволосая женщина, одетая в белое шелковое платье, – миссис Одри Уотсон, куртизанка, всем известная хозяйка борделя и одна из самых восхитительных дам лондонского полусвета. Элетея не видела ее с той ночи, когда Одри постаралась по-женски утешить ее в горе. Эта дама была настолько связана с ее мучениями, что Элетея старалась думать о ней как можно меньше.

И даже теперь при воспоминании об их разговоре Элетею охватило отвращение. Тогда Одри без промедления увезла ее с вечера в своей карете и привела в свои личные апартаменты в доме на Брутон-стрит. Она помнила, что именно Одри дала ей стакан вина и драгоценное время, чтобы прийти в себя. В порыве отчаяния, глотая слезы и бордо, Элетея тогда предложила свои услуги в качестве куртизанки.

Одри только улыбнулась и дала ей еще несколько минут, чтобы успокоиться.

– Вы – красивая молодая женщина, Элетея, – сказала она наконец. – Я не сомневаюсь, что вы хорошо зарабатывали бы в качестве шлюхи.

– В качестве…

– Но, – добавила Одри, – я не думаю, что вы подходите для моего заведения. Вы просто слишком трагично настроены. Ни один мужчина не захочет платить, чтобы проводить время в обществе такой мрачно настроенной партнерши.

– Я не понимала, что это так важно.

– Дорогая, вас лишили девственности и иллюзий. Дамы, которые работают у меня, не смотрят на свои занятия как на наказание. Быть профессиональной куртизанкой – это привилегия.

– Привилегия? – слабым голосом переспросила она.

– Вы бы пользовались определенной свободой. А выйдя замуж за этого вашего кобеля, вы до конца дней своих должны будете разделять с ним ложе и терпеть от него дурное обращение.

– Тогда что же мне делать? – прошептала она. – Что мне теперь делать?

– Ждать.

– Чего?

– У меня есть предчувствие, что все это само собой разрешится со временем. Как – не знаю..

Элетея кивнула в смятении и неуверенности. Она приняла совет Одри – и ждала. Оглядываясь назад, она понимала, как ей помогло, что ее выслушала тогда женщина с большим опытом.

– Простите, – сказала она теперь, увидев предостерегающую улыбку Одри, – я не знаю…

– Вы вообще меня не знаете, – сказала Одри, покачав головой. – Мы – просто две леди на вечере, случайно встретившиеся в саду.

Элетея испустила вздох.

– Если маркиз счел возможным пригласить вас на этот вечер, сударыня, я не стану делать вид, что не обращаю на вас внимания.

– Смело сказано, – насмешливо ответила Одри. – Седжкрофт, однако, выше всех упреков и никому, кроме себя, не обязан доставлять удовольствие. – Она окинула Элетею взглядом знатока: – Мне приятно видеть вас не в таком отчаянии, как в ту ночь, когда мы познакомились. Это верно, что вы заинтересовали Гейбриела Боскасла?

В этот момент внимание Элетеи привлекли чьи-то приближающиеся шаги. Она встревоженно обернулась и продолжила только после того, как услышала, что этот кто-то пошел по другой из множества дорожек парка.

– Мы с сэром Гейбриелом – соседи, – ответила она наконец, подозревая, что такой ответ не сможет обмануть женщину, обладающую опытом миссис Уотсон.

Одри рассмеялась:

– Вот уж кого я никак не могла бы вообразить деревенским фермером.

– У деревни есть свои привлекательные черты, – сказала Элетея, выдав себя улыбкой.

– И вы – одна из них, – заметила Одри, добродушно вздыхая. – Желаю вам обоим самого лучшего. Еще недавно я думала, что Гейбриел станет нашим постоянным посетителем. Теперь я понимаю, что – кое-кто стал причиной его таинственного исчезновения из нашего заведения.

Элетея оглянулась и понизила голос:

– Вы ведь ему не скажете? Я не уверена, что когда разговаривала с вами в ту ночь, была в своем уме. Я не представляю себе, что он сделает, если узнает правду.

– Я обещала, что оправдаю ваше доверие, – тихо ответила Одри. – Вряд ли бы я заслужила свою репутацию, если бы не умела держать язык за зубами.

– Очень надеюсь, что вам можно доверять.

Одри с упреком посмотрела на нее:

– В этом мире я доверяю очень немногим людям. Но я удостоена чести считать семью Боскасл своими друзьями. Я вас не предам.

– Благодарю вас.

Одри кивнула снисходительно:

– Может показаться странным, что куртизанка гордится умением хранить тайны, но интимные дела – это мой бизнес.

– Понимаю, – пробормотала Элетея, хотя упоминание о прошлой связи Гейбриела с домом миссис Уотсон не ускользнуло от ее внимания.

Вряд ли он ходил туда ради советов или утешения – во всяком случае, не такого утешения, в каком несчастная Элетея нуждалась в ту злосчастную ночь. Какой бы услужливой ни была миссис Уотсон, Элетея очень порадовалась бы, если бы ни ей самой, ни Гейбриелу больше никогда не пришлось прибегать к ее услугам.

– Я не знаю, как рассказать ему, – призналась она.

– Вы думаете, что правда изменит его чувства?

– Я не…

– Тсс. – Одри резко повернулась к фонтану. – Кто-то идет. Для вас будет полезней не обращать на меня внимания, пока нас не познакомят официально. Если только вы не предпочтете не знакомиться со мной вообще.

Элетея выпрямилась.

– Теперь я знаю, миссис Уотсон, что не те, кого хулит общество, чаще всего заслуживают порицания. Если мы еще встретимся, я сочту за честь быть вам представленной.