Текст книги "Порочен, как грех"

Автор книги: Джиллиан Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Вряд ли у тебя найдется бутылка бренди и чистый носовой платок, Дрейк.

Дрейк озабоченно выпрямился.

– Садись в карету. Куда тебя ранили?

Девон и Хит Боскаслы спрыгнули на тротуар и попятились, когда Гейбриел раздраженно махнул рукой.

– Сколько их было? – спросил Хит. – Они ушли?

– Откуда ты взял такую славную шпагу? – спросил Девон, глядя на клинок. Гейбриел забыл, что все еще держит ее в руке. – У тебя ее не было, когда ты ушел из игорного дома.

– Я… я ее нашел.

– Нашел? – переспросил Хит тем тихим голосом, который обезоружил и обманул бессчетное количество врагов, поверивших, что он именно таков, каким представляется, – изысканно изъясняющийся английский аристократ, который больше интересуется наукой, чем еще чем бы то ни было.

Гейбриел знал, что это не так.

Хит испытал немыслимые пытки и не выдал тайну.

И Гейбриел тоже не собирался ничего выдавать.

– Один из тех, кто напал на меня, должно быть, обронил ее, – сказал он, пожимая плечами. – Или может быть, она принадлежала тому грубому на вид типу с повозкой, что стояла у кукольной лавки, когда я проходил мимо. Возможно, он ее украл. Единственное, что я знаю, – это что я подобрал ее и она мне очень пригодилась.

– Ты не будешь возражать, если я отнесу ее к себе домой? – спросил Хит.

Гейбриел задумался.

– Мне бы хотелось сохранить ее как талисман. Я рассмотрю ее попозже. Если я замечу что-то подозрительное или узнаю, кому она принадлежит, я приду к тебе немедленно.

– Значит, ты не спросил, как его зовут? – поинтересовался Хит, открывая дверцу кареты.

Гейбриел покачал головой:

– Нет. И еще я не взял у него никаких рекомендаций.

– Все это кажется мне немного странным.

– Ты же знаешь, что такое Лондон. Большинство здешних жителей, которые находятся на улице в столь поздний час, либо ищут приключений, либо не в себе.

– Ну что ж, надеюсь, ты наградил этого таинственного Галахада, благородного рыцаря.

– Я так и сделал бы, если бы не появилась гвардия Боскаслов и не спугнула его. – Он оперся рукой о дверцу. – Не хочу быть грубым, но уже поздно для разговоров с глазу на глаз, а я превращаюсь в благонравного человека.

Хит скривился:

– У тебя разорвана рубашка, подбит глаз, губа распухает. Там Элетея вместе с Джулией и другими дамами. Ты можешь перепугать их.

Гейбриел потер лицо.

– Она никогда не поверит, что я не был зачинщиком драки.

Хит улыбнулся иронически:

– Значит, нас таких двое.

Гейбриел опустил голову.

– Признаюсь, Хит, я слишком устал, чтобы сегодня ночью еще что-нибудь соображать.

– Надеюсь, ты знаешь, что мне можно доверять. Если ты или кто-то из нашей семьи попадет в неприятное положение…

Значит, он знает, или по крайней мере подозревает, что незнакомец, который пришел на помощь Гейбриелу, был Себастьян. Что еще он знает? Или это блеф?

Гейбриел уселся в карету.

– Меня беспокоит одно – мне предстоит объяснить моей невесте, почему я возвращаюсь домой грязный и в крови, ведь я обещал ей вести себя прилично.

Глава 44

Элетея наслаждалась обществом дам Боскасл. К столу были поданы суп из водяного кресса, сосиски, фаршированные фиги и французские пирожные, а также пряные кусочки лондонских сплетен. К тому же эти женщины не были обычными. Она никогда не слышала таких откровенных высказываний из уст представительниц своего пола.

Джейн, маркиза с волосами цвета меда, которая очаровала высший свет своим неустрашимым апломбом, приказала принести свое любимое шампанское, чтобы отпраздновать обретение еще одной союзницы против глубоко любимых мужчин их семейства. Хлоя Боскасл, или, точнее, леди Стрэтфидд, щедро предложила Элетее свое свадебное платье, предупредив, что оно может оказаться ей коротковатым.

– Не важно, – сказала Элетея немного поспешно, хотя, к счастью, этого никто, кажется, не заметил.

Ей не хотелось объяснять свое нежелание предстать перед алтарем рядом с Гейбриелом одетой в то свадебное платье, которое выбрал для нее Джереми во французском модном магазине. Она чувствовала бы себя в нем скорее как в саване, чем как в красивом, расшитом жемчугом одеянии в барочном стиле, каковым оно было на самом деле. У нее давно появилось желание сжечь его. Теперь она решила, что отдать его на благотворительные цели будет жестом более разумным и, уж конечно, не таким драматичным.

– Я не думаю, что на свадьбе появится кто-то из братьев Гейбриела, – сказала Шарлотта Боскасл, поднимая голову от своей записной книжки.

Джейн повернула голову:

– А у Гейбриела есть братья?

– Трое, – пробормотала Элетея, надкусывая очередную фигу.

– Почему мне никто об этом не говорил? – Джейн раздраженно нахмурилась. – Как я могу пригласить их на семейное торжество и включить их в список приглашенных к столу, если я не знаю об их существовании? Это действительно непростительно с его стороны. Грейсон должен был сказать мне, если Гейбриел не позаботился сделать это.

Элетея заерзала на своем стуле. В качестве будущей жены Гейбриела она полагала, что ей следует стать на защиту его братьев… но она не могла этого сделать.

– Они рано покинули родительский дом, и я не думаю, что Гейбриел поддерживал с ними какие-либо отношения с тех пор. Насколько я знаю, он пишет – хотя и не часто – своей матери.

– Боже мой, – сказала Джейн, чьи глаза сверкнули огнем, который затмил блеск бриллиантов на ее шее, – у Гейбриела есть мать, и она не приглашена на свадьбу?

Элетея улыбнулась. Матушка Гейбриела запомнилась ей как энергичная молодая леди, наполовину француженка, образ которой словно бы оживлял деревенскую жизнь. Пока она не потеряла мужа, Джошуа Боскасла, она держала своих красивых сыновей в узде.

– Кажется, сейчас она живет во Франции.

– Я слышала, что вскоре она станет женой богатого французского герцога, – бездумно сказала Шарлотта. – Я знаю только, что ее возлюбленный потерял всю семью во время террора.

– Думаю, это правда, – сказала Элетея, – хотя Гейбриел не очень любит говорить об этом. Точнее, он никогда не говорит о своей семье. Можно подумать, судя по его молчанию, что братья для него больше не существуют.

– Ну а мне хочется, чтобы кто-то из нашей семьи потрудился сообщить ей о свадьбе сына, – сказала Джейн приглушенным голосом. – И я надеюсь, что, как мать, она будет рада, что ее сын нашел в Элетее свою вторую половину… Кстати, Элетея, а где Гейбриел? Я получила от министра кое-какие указания относительно церемонии.

Элетея со звоном опустила бокал с шампанским на стол.

– На этот вопрос нужно отвечать откровенно. Могу только уверить вас, что если в данный момент он разъезжает, это будет одной из его последних ночей с таким времяпрепровождением. Хелбурн-Холл буквально рушится, пока мы с вами разговариваем здесь. Его обязанности как землевладельца займут все его время – и днем и ночью. – Как и супружеские обязанности. Элетея хорошо представляла себе, чем они с Гейбриелом будут занимать свое время в холодные осенние вечера.

Джейн поджала губы.

– Понимаю.

– Будем надеяться, что он тоже это понимает, – добавила Элетея, смутно сознавая, что три бокала шампанского и отсутствие жениха не улучшили ее настроение, хотя развязали язык до опасной степени. Если она не возьмет себя в руки, то признается в таких вещах, о каких никто не хочет знать.

– Я бы не стала сегодня беспокоиться о Гейбриеле, – сказала Шарлотта с пониманием в голосе. – Дрейк и Девон обещали, что будут рядом с ним до самой свадьбы. Этим они, я думаю, желали уберечь его от всяких проказ.

– У него уже подбит глаз, – сказала Элетея прежде, чем смогла остановиться. – Если он отправился на поиски приключений только для того, чтобы в последний раз доказать, что еще способен на такое, ну что ж, это и будет последний раз. Вот все, что я могу сказать на эту тему.

– Вы можете сказать и больше, если хотите, – подтолкнула ее Хлоя. – Я люблю опасные разговоры.

Элетея сменила тему:

– В Хелбурн-Холле есть летучие мыши.

Хлоя удивилась:

– Летучие мыши? На самом деле?

– Да. – Элетея вздохнула. – Летучие мыши и распущенная прислуга.

Хлоя выпрямилась, сидя на диване.

– Я вышла замуж за привидение. Вы следующая, Джулия.

Серые глаза Джулии посветлели.

– Я подстрелила Хита до того, как мы поженились, потому что решила, что он – бешеная лисица.

– Это ничто по сравнению с той карикатурой на него, которую вы нарисовали, – задорно пробормотала Хлоя. – Следующая вы, Джейн.

Джейн грустно улыбнулась:

– Я влюбилась в Грейсона в разгар моей свадьбы с другим человеком.

Хлоя указала на Элетею:

– Ваша очередь.

Элетея замялась:

– Я влюбилась в Гейбриела, когда он стоял у позорного столба.

– Боже мой! – воскликнула Джейн. – Надеюсь, вы вызволили его.

– А вы, Шарлотта? – спросила Хлоя с насмешливой улыбкой.

– Я никогда не влюблялась, – сказала Шарлотта, поднимая глаза. – Я, наверное, никогда не выйду замуж.

– Так и будет, если вы все время будете сидеть, уткнувшись носом в книгу, и останетесь начальницей школы для девочек, – напрямик сказала Хлоя.

– Когда-нибудь придет и ее очередь, – возразила Джейн, так энергично кивая, что даже Судьба не посмела бы спорить с ней.

Хлоя встала с дивана.

– Кто-то идет в дом. Наверное, это мои отчаянные братцы-дьяволы.

Элетея повернула голову:

– А мой дьявол-жених с ними?

Хлоя попятилась от окна, тихонько ахнув:

– Да. Но с ним…

Элетея и другие дамы встали.

– Другая женщина?

Хлоя покачала головой:

– Нет. С ним наш врач, и я боюсь, что Гейбриел ранен.

Глава 45

Когда два часа спустя Элетея вернулась в дом брата, она была так измучена, что могла только сидеть на краю кровати. Когда она увидела кровь на рубашке Гейбриела, ей стало дурно, потом она рассердилась и наконец обрадовалась, поняв, что он выживет после этого последнего приключения.

Но даже после того, как врач позаботился о нем, Гейбриел был рассеян и словно бы не в себе. Она объяснила себе это тем, что боль у него сильнее, чем он говорит.

– Мне не больно, – настаивал он. – Но меня сбили с толку все эти передряги.

Она легла, закрыла глаза. Признания. Суп из водяного кресса и шампанское. Приближающееся венчание. Что случилось сегодня с Гейбриелом? Даже его двоюродные братья не смогли объяснить, почему он решил пройтись по улицам один. А эта шпага, с которой он отказался расстаться даже на миг.

– Что с вами случилось сегодня, Гейбриел? – прошептала она. – Свою тайну я вам рассказала.

Его голос напугал ее.

– Я не уверен, что сам понимаю, что случилось. Возможно, все прояснится утром.

Она открыла глаза, не веря самой себе, и уставилась на его жесткое, худое лицо.

– Утром вас не будет в живых, если брат застанет вас в моей комнате. Как вы сюда попали? Слуги каждый раз запирают дверь на ночь после того случая, когда вы ворвались в дом точно варвар.

– Ваш брат пригласил меня в дом. – Он отошел и опустился в кресло рядом с кроватью. – Я думаю, он решил, что под его надзором мне будет грозить меньше неприятностей, чем если я буду один.

– В таком случае… – Она встала с кровати и стала за креслом, скользнув рукой по его плечам. – Будьте здесь, как… Вы принесли в мою спальню эту ужасную шпагу. Надеюсь, на ней нет следов крови.

– Позвольте мне оставить ее здесь. Она не принадлежит мне.

– Вы действительно нашли ее?

– Мне отдал ее человек, который не хочет, чтобы узнали, кто он такой.

Она обошла кресло и опустилась на колени перед Гейбриелом.

– Он шпион?

– Не знаю. Вряд ли.

– Но вы не вовлечены ни во что опасное?

– Нет.

Элетея внимательно всматривалась в него.

– Это он ранил вас?

– Нет. – Гейбриел погладил ее по щеке, а потом резко сказал: – Сейчас я уйду.

– Почему? Вам больно? Вы должны встретиться с этим человеком?

– Единственная боль, которую я испытываю, – это то, что я хочу вас и в то же время уважаю доверие вашего брата.

– Тогда доверьтесь мне теперь, как я доверилась вам, – сказала она, с вызовом глядя на него. – С кем вы встретились сегодня ночью?

Он покачал головой:

– С призраком.

– Ради Бога, Гейбриел!

Гейбриел посмотрел на Элетею и рассмеялся:

– Это был мой брат Себастьян. Он присутствовал сегодня вечером на вечеринке у Тимоти.

– Себастьян? – Ей смутно представился человек немного повыше Гейбриела и немного постарше. – У вас было трое братьев.

– Он был третьим сыном.

– И вы случайно встретились на вечеринке?

Гейбриел поднял бровь.

– Если быть точным, мы встретились не за ужином. И я не могу сказать, было ли то случайно или нет. Я застал его в то время, когда он проник в дом.

– Ваш брат?! Он признался вам?

Гейбриел устало улыбнулся:

– При обстоятельствах весьма сложных. Я понятия не имел, как он живет и жив ли он вообще. Так что когда я отозвался о нем как о призраке, то это говорит о том, что я думаю о нем. Обо всех них. Они никогда не пытались связаться со мной.

– А вы пытались связаться с ними? – спросила она, разглаживая морщинку на его рукаве.

– С какой стати?

– Право же, Гейбриел! Нельзя поддерживать отношения с людьми без хотя бы небольших усилий. Вы ни разу не навестили меня, хотя и утверждаете, что все время мечтали обо мне.

Он припал к ней лбом.

– А знаете почему?

– Нет. Скажите.

– Потому что даже в своих мечтах я никогда не думал, что вы примете меня.

Она приподнялась на коленях и обвила рукой его шею.

– Вам слишком больно, чтобы бесстыдно соблазнить меня – последний раз в качестве холостого мужчины?

Он глубоко втянул воздух.

– Нет.

Элетея провела рукой вниз от его плеча к пуговицам на рубашке.

– Тогда позвольте мне.

Гейбриел схватил ее за руку, его синие глаза вспыхнули.

– Не сегодня, дорогая.

– Вы мне отказываете?

– Я хочу показать вашему брату, что я человек слова.

– А как же вожделение, которое я у вас вызываю? – прошептала она.

Он сказал таким низким голосом, что она задохнулась:

– Чем дольше тлеет, тем горячее горит. – Он бросил многозначительный взгляд на дверь и откашлялся. – Я забыл сказать, что Робин сидит там, прямо за дверью, и читает.

Элетея вскочила:

– Не может быть!

– Да, это так, – донесся голос ее брата с той стороны двери. – Сообщите мне оба, не хотите ли вы выпить чашку шоколада прежде, чем Гейбриел уйдет.

Глава 46

Гейбриел и Элетея обвенчались в День святого Михаила в маленькой домовой церкви маркиза Седжкрофта. Присутствовали только члены семьи и самые близкие друзья, и тем не менее все места на скамьях были заняты членами пылкого клана Боскаслов и немногочисленными самыми близкими друзьями Элетеи из Хелбурна. Ее брат был посаженым отцом; когда леди Понтсби принялась хлюпать носом, он поднял брови.

Элетея с трудом удержалась от неприличного хихиканья, и в этом ей мало помогли гогот и жесты, которые делали кузены Гейбриела, чтобы вывести его из себя. Он благоразумно держался спиной к публике, только один раз оглянулся. Гейбриел обвел взглядом церковь – искал он брата или кого-то еще? Был ли кто-то, кого он пригласил и надеялся, что тот станет свидетелем его свадьбы? И если кто-то из его братьев и решил показаться, явится ли он как друг или как враг?

Элетея вздохнула, поняв, что он озабочен куда сильнее, чем хочет показать. Вопреки всем его заверениям, что он забыл братьев, он не был вполне самим собой с той ночи, когда увидел Себастьяна. Она во второй раз перехватила его блуждающий взгляд и послала ему понимающую улыбку. Гейбриел улыбнулся в ответ, и в глазах его светилось обещание, от которого она почувствовала приятную слабость.

– Призрак? – прошептала она.

Он прищурился, словно удивился, что она заметила его быстрые взгляды. Но его ответ удивил ее еще больше:

– Вряд ли он пришел.

– А вы хотели, чтобы он пришел? – тихо спросила она.

Гейбриел наклонился к ней. У нее закружилась голова от острого запаха его мыла для бритья.

– Не уверен.

Она опустила взгляд на свой букет из поздних красных роз, белых хризантем и плюща.

– Должна признаться, я надеюсь, что он не пришел. Что он не переоденется в какой-нибудь дурацкий костюм и не станет размахивать саблей.

Гейбриел усмехнулся.

– Говорят, что когда семейство Боскасл собирается вместе, скандала не избежать.

– Но не на свадьбе же? – прошептала она.

– Особенно на свадьбе, – возразил он. – Ну может быть, не на нашей свадьбе. Моя кузина Эмма предупредила всех членов семьи, чтобы они под угрозой смерти вели себя прилично.

Священник поднял голову. И тут Элетея почувствовала на себе чей-то взгляд. Посмотрев направо, она встретилась взглядом с кузиной Гейбриела Эммой, герцогиней Скарфилд. Они улыбнулись друг другу. В церкви воцарилось молчание, но мысли Элетеи никак не хотели покориться этому мгновению.

В деревне, где выросли она и Гейбриел, на общественной площади, где его подвергли наказанию, праздник набирал бы силу. Статный деревенский парень, обычно сын какого-нибудь землевладельца, наряженный святым Михаилом, убил бы дракона – вереницу парней под зеленым покровом развевающихся тканей, сшитых вместе.

Все сходились на том, что самое лучшее празднество в истории Хелбурна случилось той осенью, когда горячие юные Боскаслы впервые играли роль дракона и заставили святого Михаила – в тот раз то был лорд Джереми Хазлетт – гнаться за собой по общинному выгону до самых холмов, а там прекратить преследование в гневе и смущении.

До той осени святой Михаил всегда побеждал. На следующий год он тоже мог выиграть, если бы в семье Боскасл не разразилась трагедия – умер Джошуа Боскасл, и жизнь его вдовы и сыновей пошла прахом.

И теперь Элетее казалось странным, что она выходит замуж за дракона, тогда как предполагалось, что ее место рядом с победителем – конечно, если бы ему удалось одержать победу, – рядом с тем, кто был героем, которого ее родители выбрали для нее.

Только теперь она поняла, что фальшивый герой за своими доблестными деяниями может скрывать жестокое сердце.

А тот, кто грешил, может оказаться истинным героем, если ему дать возможность показать себя.

Голос Гейбриела звучал с такой уверенностью, когда он произносил свои обеты, что его двоюродные братья Дрейк и Девон засвистали. Муж Хлои Доминик чуть ли не во весь голос рассмеялся. А пара кавалерийских офицеров, друзей Гейбриела, затопали ногами, но в тот момент, когда все это уже грозило перерасти в общий хаос, изящный диктатор, герцогиня Скарфилд, поднялась со скамьи и окинула собравшихся властным взглядом, призывающим к порядку. После чего и во время завтрака, состоявшего из креветок, жареной индейки и крабовых крокетов, и во время первого танца, тостов с шампанским и разрезания торта все вели себя прилично.

Красноречивый взгляд мужа держал Элетею в напряжении, пока они ехали по ухабистым дорогам обратно в Хелбурн, и она подумала, что с ее стороны было бы благоразумнее настоять на своем и вернуть Хлое свадебное платье до их отъезда из Лондона. Гейбриел отказался остановиться на двух приличных постоялых дворах по дороге. Он твердо заявил, что постоялый двор – это не их дом, и они, принеся такую жертву, с тем же успехом могут ехать и ночью.

Элетея понимала истинную причину, по которой он так торопится домой. У нее была та же причина. Оба с нетерпением ждали момента, когда они окажутся в своей брачной постели.

– Домой, – сказала она, задумчиво улыбаясь. – Я очень надеюсь, что слуги помнят, что мы должны приехать.

– А я надеюсь, что они все ушли.

Когда карета добралась до старой нормандской церкви, стоящей на деревенской площади, он приказал остановиться, чтобы они могли повидаться с призраками.

– Она все такая же, – сказал он. – Не знаю, почему я думал, что она должна измениться.

Ничто не изменилось с тех пор, как его подвергли наказанию много лет назад. Старинная клетка качалась на ветру позади позорного столба для наказания плетьми.

С тех пор как Гейбриел вернулся, здесь ни разу не наказывали никаких злодеев. Ни единого мятежного мальчишки, который выглядел бы таким одиноким, что высокородная леди стала бы требовать, чтобы ее отец остановил карету.

– Не знаю, какой урок я должен был усвоить таким образом, – сказал он; его высокая фигура в черном плаще бросала тень на место его былого унижения.

– А вы помните, за что вас наказали?

– Да.

Еще он помнил мягкое прикосновение девичьей руки в перчатке к его щеке, шелест ее платья, когда она стала на колени, чтобы посмотреть на него, и что когда она встала, на перчатках у нее остались грязные пятна.

– Мы неисправимы, – сказала его жена, обнимая его.

Гейбриел привлек Элетею к своему горячему телу, к своему сердцу.

– Вы говорите обо мне или о себе?

– Наверное, о нас обоих. Но… я и не хочу ничего другого.

Как бы ни был Гейбриел поглощен желанием, которое вызывала в нем его неисправимая молодая жена, ему удалось удержаться, пока они не приехали в Хелбурн-Холл. Он обрадовался, что слуги попытались привести дом в порядок ради своей новой хозяйки, потому что он известил их за несколько дней до того, что в противном случае им придется худо. Юный Гейбриел – его тезка-конюх – ждал на конюшне, чтобы помочь хозяину, – ему не терпелось доказать, что он чего-то стоит.

Гейбриел понес Элетею к лестнице, непристойная улыбка на его лице говорила о его намерениях. Возможно, окна в доме требовалось застеклить заново, но луне все же удавалось пробиться сквозь мутные стекла, и если в доме и были летучие мыши, они на время куда-то попрятались.

Одной рукой он расстегнул на ней плащ, потом рукава платья – еще до того, как донес до лестничной площадки.

– Гейбриел, – сказала она с тихим стоном, воспламенившись от грешного жара в его глазах, – я хочу тебя.

– Не говори больше так, пока не окажешься в моей постели, – предупредил он. – Или я возьму тебя прямо здесь, на лестнице, пусть провалятся ко всем чертям летучие мыши и прислуга.

– Хорошенькая манера разговаривать с женой, – сказала она еле слышно. – Но уже почти утро. Я и сама предпочла бы немного уединиться.

Плащ соскользнул с ее плеча. Ей следовало запротестовать, но вместо этого она поцеловала его в сильную коричневую шею и развязала галстук одной рукой. Его тело с железными мускулами было горячим и зовущим. Он прижал ее к своей возбужденной плоти.

– Видишь, что ты наделала, – сказал он с усмешкой.

Она закрыла глаза.

– Торопись, иначе я потеряю сознание.

Он крепко обхватил ее.

– Не потеряешь, пока я не дам тебе для этого соответствующих оснований. – Он пожирал ее взглядом. – А я это сделаю.

Жар бушевал в его крови, когда Гейбриел вошел в их комнату и уложил Элетею на кровать, застланную выстиранным покрывалом и свежими простынями, пахнущими веточками розмарина и лавандовым мылом. Ее улыбка призывала его. Элетея стала раскованной в кровати, но у него были еще в запасе многочисленные уроки чувственности, которые следовало ей преподать.

Очевидно, у нее тоже было кое-что в запасе.

Она провела ладонью по его груди, расстегнув пуговицы на рубашке. Потом рука переместилась ниже и быстро расстегнула на нем кожаный ремень.

– Разве так не лучше? – спросила она, проводя пальцем по его телу под расстегнутыми панталонами.

– Так… я не могу…

На миг ему не хватило воздуха, так что пришлось приложить усилия, чтобы дышать нормально. Или возможно, он вообще перестанет дышать и будет жить одной радостью. Ангел. Цыганка. Леди. Из всех ее обликов, которые он хранил многие годы, ни один не принес ему такого порыва примитивной радости, как мысль о том, что Элетея его жена.

Он раздел ее донага, перемежая это действие медленными, захватывающими дух поцелуями, рассматривая ее нежное розовое тело, словно разворачивал долгожданный подарок.

– Можно, я сама раздену тебя? – прошептала она.

И она сорвала с его плеч рубашку, не дожидаясь разрешения.

– Через минуту, – пробормотал он, схватив ее за руку. Его язык окружил ее язык с таким эротическим мастерством, что руки у нее упали в знак того, что она сдается. – Я хочу уничтожить все воспоминания, которые заставляют тебя грустить.

– Но я хочу прикасаться к тебе, – упрямо пробормотала она.

– Тебе нравятся шрамы и все такое?

– Я хочу заставить тебя забыть, как ты получил эти шрамы.

Фрак и рубашку он отшвырнул в сторону платяного шкафа, стоявшего у стены, а потом отвернулся, чтобы снять сапоги и панталоны. Почувствовав, как ее руки блуждают по его спине, Гейбриел замер.

– У меня везде шрамы, – сказал он, на миг поднявшись.

Элетея задышала часто, неровно, когда он растянулся между ее ногами, подсунув ей под бедра руку.

– Подумать только, что я полюбила самого порочного из сыновей Хелбурна.

Он провел языком по ее нежным соскам, так что она выгнула спину, дрожа от наслаждения.

– Для меня хорошо, что ты не была на самом деле послушной девочкой. – Его рука находилась между ее бедрами, подвергая ее чувственным мучениям.

– Наверное, – прошептала она, ее темные глаза дразнили его. – И я не буду послушной женой.

– Только женой, которая умеет получать удовольствие. Послушание – на втором месте.

– Я люблю тебя, Гейбриел.

– Я люблю тебя сильнее, чем ты меня.

– Я любила тебя дольше.

Он рассмеялся:

– Значит, мне придется любить тебя сильнее.

– Люби меня прямо сейчас, – прошептала она, легко проводя пяткой по его мускулистой ноге.

Но в эту ночь ему не было нужды торопиться, это было время его возвращения домой, его медовый месяц. Он наслаждался каждым мгновением, смаковал каждую подробность, слушал завывания холодного ветра, который не проникал в этот странный дом, и обнимал страстную женщину, которая ждала его семь лет. Пусть подождет еще немного. Тем ценнее это будет. Он был игрок. Он понял после того раза, когда она поцеловала его, что удача на его стороне.