Текст книги "Воскрешение вампира"

Автор книги: Джейсон Хендерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Annotation

Родители отправляют 14-летнего Алекса Ван Хельсинга в частный пансион для мальчиков на озере Женева. В престижной Академии Гленарван учатся дети дипломатов, политиков и бизнесменов, и Алекс понятия не имеет, почему родители отправили его именно сюда. Несмотря на известную фамилию, он не знает о том, что его семья имеет самое прямое отношение к знаменитым охотникам на вампиров. Пока однажды случайно не сталкивается в лесу со странным существом, девушкой в белом, которая бросается на Алекса и неожиданно непонятным образом не обращается в пепел.

Джейсон Хендерсон

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

notes

1

2

3

4

5

6

7

Джейсон Хендерсон

ВОСКРЕШЕНИЕ ВАМПИРА

Посвящается моей маме, Труди Ли Белл Хендерсон

Глава 1

Алекс Ван Хельсинг бежал. Он сорвался с места мгновенно, ни секунды не раздумывая, и кинулся в сторону от дороги туда, откуда слышался крик. Он бежал среди деревьев так быстро, как только мог, резиновые подошвы взрывали мягкую почву и листья, скользкие от росы. Солнце едва встало, и в лесу все еще было темно. Он снова услышал крик – хриплый и какой-то скрипучий; похоже, кричал мужчина.

Алекс гулял по трехрядному шоссе, которое начиналось от ворот его новой школы, и слегка дрожал от предрассветного холода. Он провел в Академии Гленарван каких-то два несчастных дня и уже мог сказать, что придется кое-что изменить. Не в состоянии уснуть, он выскользнул из комнаты, прошел по безлюдным коридорам, пустому кампусу, миновал центральные ворота и оказался на дороге. Слышались голоса гагар на расположенном неподалеку озере Женева и изредка кваканье лягушек. И больше ничего, кроме его собственного тихого, размеренного дыхания.

А потом воздух разорвал крик.

Алекс прибавил скорость, когда крик стал еще более отчаянным, а затем оборвался. Он нырял на бегу под низко нависшие ветки, одна из которых ударила его по уху.

Алекс перепрыгнул через поваленное дерево, выбежал на поляну и застыл на месте, потрясенный.

В лесу он увидел тело.

Это был мужчина, наверное лет за сорок, шапочка и униформа, как у маляра. Борода жертвы пропиталась кровью, от тела поднимался пар. Смерть наступила только что – это Алекс мог сказать наверняка, даже если бы не слышал крика, который привел его сюда.

Его взгляд метался по поляне и снова возвращался к телу. Алекс не боялся мертвецов; когда ему было четырнадцать, он уже тренировался со спасателями в горах Вайоминга и участвовал в поисковых операциях. Некоторые из них закончились плачевно. Но ни одна из операций в Вайоминге на его памяти не заканчивалась вот так.

Затем возник другой звук, и на секунду Алексу показалось, что его ударили по голове; глухой и неровный шепот слышался прямо внутри его сознания, звучал в голове, как помехи в эфире. Он моргнул, ошарашенный этим чувством, на мгновение потеряв самообладание. «Оставь это. Смотри внимательно».

Горстка листьев закружилась и поднялась с земли, взгляд Алекса проследил за движением. И тут он увидел то, от чего волосы у него на затылке встали дыбом: за соседним деревом проскользнула фигура в белом.

Ему хватило доли секунды, чтобы понять, что это девушка и что она убегает.

– Эй! – крикнул Алекс, бросаясь за ней.

Она двигалась с фантастической скоростью.

– Эй! – позвал он снова.

Он бежал, перепрыгивая через кустарник, и с каждым шагом еще часть пространства – земля, деревья, ветки – оставалась позади.

Она могла быть соучастницей, могла быть свидетелем, могла быть до смерти перепуганной дочерью или девушкой погибшего. Она должна была что то видеть. Время от времени в лучах рассвета Алекс замечал – вот мелькнула нога, вот развевающийся рукав. Сейчас между ним и девушкой было примерно сто ярдов. «Поймай ее. Поймай ее».

Они выбежали на другую поляну, и девушка предстала перед ним в полумгле. На этот раз ей было некуда бежать – кусок скалы отрезал путь к бегству, и теперь она металась перед ним – руки за спиной ощупывают каменную стену, лицо обращено к Алексу.

Когда Алекс остановился, он оглядел ее: белая обувь, белая туника, белые леггинсы, даже небольшой белый капюшон. Она была в перчатках – или нет, он принял за перчатки ее руки, белые, как кость.

– Эй, – сказал Алекс в третий раз, уже с меньшим нажимом. Ему казалось, он слышит, как работает его мозг – шум усилился, что-то шептало и билось внутри его головы, позади лба, глаз, контактных линз. Он сглотнул, подавляя это чувство.

Девушка наклонилась вперед, рот слегка приоткрыт, зубы сомкнуты. Ее глаза были так широко раскрыты, что казалось, они светятся. Она смотрела диким взглядом на Алекса, и на какое-то мгновение он даже подумал, может быть, произошедшее так травмировало ее, что она онемела.

Он осторожно спросил:

– Ты знаешь, что…

И тогда она зарычала, открыла рот – и Алекс увидел, что с ее зубами что-то не так. Белые, острые. Даже не зубы. Клыки.

Алекс почувствовал, как у него самого открывается рот от изумления, и в тот момент, когда он уже разворачивался, нащупывая опору под ногами, и готов был бежать, она прыгнула ему на спину.

«Это не она, это оно, – думал он, все еще не в силах поверить. – Не человек, существо. И оно безумно. Оно безумно, и оно у тебя за спиной!»

Он бежал и чувствовал, что она его нагоняет. Он старался вспомнить, как он бежал. Он не знал здешних лесов. Он оказался здесь просто потому, что услышал крик – а как еще он мог поступить – и понятия не имел…

Подошвы ботинок отталкивались от земли. «Не оглядывайся, она все еще здесь, вот тут я свернул – значит, дорога там».

Он слышал движение на дороге – до нее было несколько сот ярдов. Он различал шум редких в утренние часы машин. Алекс развернулся и бросился на звук, на секунду лишившись опоры под ногами. Когда он постарался ее нащупать, он потерял равновесие.

Все было как в замедленной съемке. Падая, он попытался оценить ситуацию. Когда он упал лицом в мох, он чудом избежал встречи с длинной тонкой веткой, валявшейся на земле. Алекс схватил ее и, продолжая катиться по земле, выставил ветку перед собой, как оружие, когда девушка прыгнула на него.

Удар пришелся на коленку, и девушка по инерции продолжила движение, но промахнулась и растянулась рядом с Алексом.

Перекувырнулась, поднялась и выпрямилась. Все еще пытаясь подняться, Алекс увидел, как напряглись ее мускулы под белыми леггинсами, и она снова прыгнула на него, а ее острые ногти впились ему в плечи.

Она швырнула его на землю с такой силой, что Алекс почувствовал, как весь воздух разом вышел у него из легких. Мысли пустились вскачь. «Что ты делаешь? Мир не замедлит движение. А вот твой ум – да».

Она хотела прижать его к земле – ее лицо было сейчас на расстоянии вытянутой руки. Алекс изо всех сил упирался ступнями и плечами в лесную почву. Нет. Он ей не позволит. Не сейчас. Алекс резко взмахнул ногой – и девушка потеряла равновесие и упала. Он перекатился по земле, отшвыривая противницу, и вот тут – Алекс мог признать это – она сделала неописуемую вещь: развернулась в воздухе, как взбешенная кошка, и через секунду была снова готова броситься на него.

Внезапно он осознал, что девушка не была ни уличным хулиганом, ни пляжным воришкой, от которых их учили защищаться в школе. Она была чем-то совсем иным. И что-то иное было в самом Алексе – и оно подсказывало, что делать.

Алекс почувствовал, как снова хватает отломившуюся ветку – его вела та же сила, которая заставила броситься на крик.

Девушка снова прыгнула – и в долю секунды он, не выпуская ветки, сцепил руки в замок. Он почувствовал, как острая ветка вошла девушке куда-то в грудь.

На ее лице были написаны потрясение и гнев. Она рычала, глаза сверкали в лесной тьме – а потом ее охватило пламя.

Мгновение – и она рассыпалась в прах.

Алекс вздрогнул и попятился, когда облачко пыли закружилось над ним, оседая на его рубашке и брюках. Он поднялся и потряс головой. «Нет, нет, нет. Так не бывает».

Он бежал через лес, пошатываясь и петляя, и наконец выбежал на дорогу и повалился на асфальт.

Грузовик доставки с плоским кузовом обогнул его, едва не переехав. Пока Алекс поднимался на ноги, все еще вглядываясь в лес, он понял, что водитель кричит на него по-французски.

Он перестал кричать, когда разглядел Алекса – рваные грязные штаны, царапины и порезы, оставленные ветками деревьев. Алекс жестами изобразил вопрос, может ли водитель подвезти его; при этом он держался за край кузова и уже готов был забраться внутрь.

– Куда тебе надо? – спросил водитель по-французски.

– В школу, école, – ответил Алекс (французский он только начинал учить). – Мм… Гленарван. Академия Гленарван.

И глядя, как деревья уносятся назад, пока они ехали полмили до ворот школы, он не переставал думать: «Так не бывает. Так не бывает».

Глава 2

Через полтора часа Алекс стоял в приемной директора, уже в чистых брюках и свежей рубашке. Мыслями он по-прежнему был в ночном кошмаре – хотя, нет, не в кошмаре, просто в том, что случилось, – но привело его сюда другое. Ему еще предстояло разобраться, какими словами назвать произошедшее, но пока у него не было на это времени.

– Мне нужна другая комната.

Ну вот. Он произнес это. Произнес после того, как набирался решимости пройти по бесконечным коридорам, слыша только звук своих шагов по мраморному полу. Он делал шаг – и прокручивал сценарий в голове. Он знал, что он должен сказать. И в последний момент передумал.

– Я… Я имею в виду… я думаю, мне нужна другая комната.

Алекс поежился, когда женщина за столом – закутанная в шаль, как будто в приемной директора и так не было тепло и уютно, – посмотрела на него сквозь очки. Миссис Хосташ, напомнил он себе, заметив табличку на ее аккуратном столе. Рядом с табличкой была ваза с каким-то белым цветком. Что это за цветок, Алекс не знал.

Миссис Хосташ откашлялась. По правую руку от нее была дверь в кабинет директора. По левую – окно, из которого открывался вид, похожий на картину: ряды деревьев во владениях Академии Гленарван, а за ними воды озера Женева, по-осеннему серые и холодные. Алексу показалось, что он сам на мгновение заблудился в этом пейзаже, дожидаясь ответа миссис Хосташ. «Вот бы сейчас выйти, снова войти и начать все заново», – мелькнуло у него в голове.

– Как тебя зовут? – Миссис Хосташ сверлила его взглядом из-под очков в голубой оправе, таких огромных, что, казалось, они грозили спрятать ее лицо целиком.

– Алекс. Алекс Ван Хельсинг.

Миссис Хосташ наклонилась вперед, подпирая голову рукой. Она выглядела почти заинтересованной. У нее были каштановые волосы, стянутые в тугой узел на затылке, в волосах виднелись седые пряди. Миссис Хосташ покусывала губы в раздумье.

– Ты ведь только что приехал?

Алекс кивнул:

– Да… пару дней назад.

Значит, она помнит, подумал он с облегчением. Осенний семестр уже две недели как начался, когда Алекс внезапно оказался здесь – родители отправили его сюда просто потому, что не знали, что делать после происшествия в Фрэйлинг Преп. Теперь он был в новой школе, в новом доме. В новой комнате.

– Что тебя не устраивает, Алекс?

– Я… – Алекс задумался на секунду.

Он нашел в постели мертвую мышь. Он не боялся мышей. Хотя, конечно, следовало признать, что это довольно противно. Что его беспокоило куда больше – когда он проснулся, никакой мыши не было. Не то чтобы он предпочел спать с дохлой мышью. Нет, он проснулся в четыре утра и обнаружил, что кто-то отключил его будильник. Его соседи по комнате, братья Меррил, или Меррил энд Меррил, как их тут называют, делали вид, что спят.

Алекса уже тошнило от такого соседства, поэтому он встал и умылся. Затем он оделся, почти оставил попытки надеть контактные линзы – чертовы штуковины, они надевались как надо только раза с третьего – и тихо выскользнул из школы в темноту, чтобы просто пройтись. Хватит с него братьев Меррил.

А потом этот кошмар в лесу. Он до сих пор ощущал ярость, исходившую от девушки в белом, когда она набросилась на него. И вот он вернулся в школу в состоянии, близком к шоку, только для того, чтобы обнаружить у себя на подушке мышь – крошечную, хрупкую и мертвую.

Когда он немного отошел от ночного происшествия, его затошнило. Его мутило от мыслей о мышонке – о крошечных закрытых глазках, маленьком тельце, о живом существе, у которого отняли жизнь просто для того, чтобы насолить Алексу. Братья Меррил повергали его даже в больший ужас, чем то, что произошло в лесу. Только что он столкнулся с чем-то, чего не бывает, как сказал бы его отец, и только затем, чтобы обнаружить: чудовища существуют, и сейчас они в его комнате – вот они, его соседи. Двое суток дешевых розыгрышей – растерзанных будильников, зубной пасты в ботинках, клея в книгах – и они начали превращаться в настоящих садистов.

– Я обнаружил… – Стоп. Осторожно, Алекс. Он, как в шахматной партии, постарался думать на несколько ходов вперед, глядя в огромные глаза миссис Хосташ, в которых светился слабый огонек интереса. Если он расскажет все как есть, они могут устроить расследование – или что они тут могут устроить. Он представил себе братьев Меррил с добрыми глазами и жестокими ртами, и не имело никакого значения, признаются они в своих проделках или нет, поскольку за три дня пребывания в школе Алекс вопиющим образом нарушил дисциплину. Его могли даже исключить. А братья были способны обернуть все в свою пользу. Об этом узнает вся школа – и все взгляды обратятся на него.

– Я обнаружил, что я храплю, – быстро сказал он. – И Меррил энд Меррилу – я имею в виду, братьям Меррил – это мешает. Мне кажется, они были бы рады, если бы я…

– В чем дело? – раздался голос директора Отранто, который теперь стоял в дверях своего кабинета. Отранто был широкоплечим пожилым итальянцем с идеально ровными усами; сейчас он был в плаще. Директор выглянул посмотреть, что происходит.

– О, тут для вас сообщение, – миссис Хосташ встала, протягивая директору листок бумаги. Она отвернулась от Алекса и вместе с директором склонилась над отпечатанным сообщением. До Алекса долетали обрывки их разговора. «В лесу… просят соблюдать осторожность». Алекс принял услышанное к сведению. Было ли им известно, что он делал утром? Может, он влип сильнее, чем думает?

Но нет. Отранто нахмурился, кивнул и сменил тему.

– Какие-то проблемы с ним? – Отранто окинул взглядом Алекса сверху донизу, как будто быстро расставлял папки с личными делами у себя в голове.

– Юный мастер Ван Хельсинг полагает, что ему нужны другие соседи по комнате.

Алекс вспыхнул. Директор видел его личное дело и досконально знал, что случилось в его прошлой школе. В день, когда Алекс приехал, Отранто прочитал ему целую лекцию.

– Меня не касается, что там произошло раньше, юноша. Но это накладывает отпечаток, скажем так, отпечаток на характер. И тебе предстоит доказать, что этот отпечаток – пятно, а не шрам, и это пятно можно смыть.

Что было жутковатым и по-своему очаровательным способом сказать, что все произошедшее имеет огромное значение.

– Что случилось? – спросил Отранто.

– Ничего, мы просто… разные.

– И вы так уверены, юноша, что эта разница возникла без вашего участия?

У Алекса задергался глаз. Ну, вот что на это ответить?..

Контактная линза в правом глазу сводила его с ума. Он подозревал, что, возможно, надел ее наизнанку, а значит, лучше вообще ее не трогать до тех пор, пока у него не будет времени снять ее и надеть, как надо.

– Я не делал ничего такого, я просто подумал, что мы провели распределение слишком быстро, и может быть, стоит подобрать мне кого-нибудь более подходящего?..

– Подходящего? Мы провели распределение? – повторил Отранто за Алексом, вернее, повторил то, что было дерзкого в этой фразе.

Алекс смотрел в пол:

– Я думаю, нам нужно…

– Я думаю, вам нужно на урок, – сказал директор. – А мы тем временем будем с нетерпением ждать от вас новых учебных рекомендаций.

Алекс тяжело вздохнул.

Он выскользнул из приемной в коридор. Первый урок уже шел. Хорошее начало учебного года.

Чувствуя себя не лучше мышонка, Алекс вошел в кабинет, где у него по расписанию были занятия. Первым уроком значилась литература, и мистер Сангстер, учитель – едва за тридцать, коротко стриженные волосы слегка вьются – уже был в классе и что-то царапал на доске. Гленарван – школа для мальчиков, и когда Алекс появился в дверях, его встретили вкрадчивые, едкие, недружелюбные взгляды одноклассников. Все они принадлежали высшему обществу. Сыновья дипломатов, аристократов, нефтяных магнатов вперемешку с отпрысками правящей элиты со всего мира.

Сам Алекс был далеко не отребьем, но фамильное состояние с трудом позволяло причислить их семью к богачам. В отличие от остальных, он был здесь не для того, чтобы завязать полезные знакомства, которые сохранятся на всю жизнь. Он был здесь потому, что его вышвырнули из прежней школы – и воспоминания о том, за что именно, преследовали его до сих пор. Он был здесь потому, что его отправил сюда отец, который замял дело и сказал Алексу забыть, что это вообще случилось. Но как? Алекса все еще мучило чувство вины.

Алекс медленно прошел мимо двух мальчишек, с которыми он уже встречался раньше, – мимо Пола, здоровенного парня из Англии, который, казалось, еле втиснулся на свое место, и Сида, который делил с Полом комнату, тощего неуклюжего канадца с рыжей лохматой шевелюрой. Эти подробности он выяснил, когда они немного поболтали за завтраком – правда, беседа вертелась вокруг экзотической, на взгляд Сида и Пола, фамилии Алекса. («Ничего особенного, – утверждал сам Алекс, – фамилия как фамилия».)

Алекс остановился у своего места и почувствовал на себе взгляд Билла Меррила, сидевшего на соседнем стуле. Его брат Стивен расположился рядом. Алекс мельком взглянул на Билла – тот ухмылялся, и этой ухмылки хватало, чтобы очаровать преподавателей и чтобы сторонний наблюдатель мог принять ее за улыбку и не заметить жестокости, которая скрывается за ней. Алекс положил рюкзак на стол.

Сид обернулся, когда Алекс выдвигал себе стул.

– Где ты был? – прошептал он.

Алекс пожал плечами.

– У Отранто, – и начал садиться.

Но стула под ним не оказалось – Алекс просто падал, цепляясь руками за воздух, как вдруг чья-то рука схватила его за воротник и резко дернула вверх.

Алекс оторопело поднял глаза. Это мистер Сангстер легко держал Алекса на весу одной рукой.

Как он здесь оказался? Или он прошел через весь класс, пока Алекс шептался с Сидом?

– Тебе стоит быть осторожнее, – морщинки вокруг глаз придавали лицу мистера Сангстера одновременно и веселое, и сердитое выражение. Учитель отпустил его, и вот Алекс снова стоял на ногах.

Весь класс пялился на него, когда он схватил свой стул и сел, уставившись в парту. Ну почему все это происходит с ним? Что он такого сделал? Потом Алекс вспомнил и залился краской стыда; усилием воли он заставил себя избавиться от этого чувства.

Когда стыд прошел, его место занял гнев. Алекс в ярости взглянул на братьев Меррил – это Билл выдернул его стул, Алекс был уверен.

Мистер Сангстер снова шел к доске. Как и Алекс, в отличие от остальных студентов, большинство из которых были выходцами из Европы, Азии или Ближнего Востока, мистер Сангстер был американцем.

– Кажется, до того, как мистер Ван Хельсинг продемонстрировал нам свой акробатический номер, мы обсуждали «Франкенштейна».

Алекс достал из рюкзака тетрадь и свой потрепанный экземпляр книги. Мистер Сангстер отрекомендовался знатоком и ценителем романтизма и викторианской эпохи и сказал, что собирается посвятить изучению «Франкенштейна» несколько недель.

– Итак, – сказал мистер Сангстер, – какие рассказы писала литературная группа с виллы Диодати?

Алекс услышал, как Сид пробормотал:

– Истории о вампирах.

Алекс посмотрел на Сида и прошептал:

– Скажи это.

Сид покачал головой. Вероятно, он кое-что понимал в вампирах. Фамилия Алекса – Ван Хельсинг – его просто заворожила, хотя ничего такого и не значила – честно, совсем ничего.

Билл опередил Сида и ответил:

– Истории о вампирах.

– Ну, не совсем. Но близко, – сказал мистер Сангстер. – Итак, какие рассказы они писали?

Билл послал Сиду уничтожающий взгляд.

– Ты, придурок, – прошипел он. – Ты подсказал мне неправильный ответ.

Сид дернулся, как будто его ударили. Он прошептал:

– Нет, правда, двое из них действительно писали о вампирах.

Мистер Сангстер посмотрел на задние ряды.

– Кто-нибудь хочет что-нибудь добавить? Сид?

Сид на секунду онемел от такого пристального внимания и принялся рассматривать свои руки на парте, но через мгновение уже справился с собой и сказал:

– Полидори и Байрон писали о вампирах. – Сид назвал двоих, присутствовавших на вечеринке, о которой рассказывал учитель.

Мистер Сангстер пожал плечами:

– Да, но Мэри Шелли писала не об этом.

Он имел в виду предисловие к книге. Предисловие, в котором Мэри Шелли объясняла, как возникла сама идея книги. Алекс оценил объем книги и прикинул, что если они будут продолжать в том же духе, то не дочитают «Франкенштейна» до окончания школы.

– Истории о привидениях, – предположил Билл. – Ужасы.

– Верно, – сказал мистер Сангстер. Он указал за окно, где простирались владения Академии. – В тысяча восемьсот шестнадцатом году за этим самым озером, на очаровательной вилле, которую снимал знаменитый поэт, лорд Байрон, компания решила провести вечер, рассказывая истории о привидениях – по крайней мере, так это преподносит Мэри Шелли.

Мистер Сангстер посмотрел на доску, на которой он написал несколько ключевых имен и дат.

– На вечеринке на вилле Диодати тем летом – летом, которого не было, – собралось пять литераторов: лорд Байрон и Перси Биши Шелли, оба уже довольно известные, две женщины-писательницы – Мэри Годвин (скоро она станет Шелли) и ее сводная сестра Клэр, которую Мэри так не любила, что даже не упомянула о ее присутствии, и друг Байрона, доктор Полидори, который писал рассказы. И они чертовски скучали – хотя было лето, но из-за извержения вулкана в Азии небо было облачным, и погода стояла дождливая и холодная. И тогда лорд Байрон предложил устроить что-то вроде литературного испытания: пусть каждый придумает самую страшную, самую ужасную историю, какую только может вообразить. Мэри пишет, что оба известных литератора сочинили по небольшому рассказу, а этот доктор Полидори – забавный факт – загорелся идеей написать о даме с черепом вместо головы, которая была таким образом наказана за подсматривание в замочную скважину – уж не помню, что она там увидела, но, конечно, что-нибудь жуткое и аморальное. – Мистер Сангстер снова взглянул на даты и имена. – А потом… потом они оставили эту игру.

– Может, из-за этой самой черепоголовой дамы? – сказал Билл. – Полидори! Имя в самый раз для неудачника.

Класс засмеялся. Билл любил играть на публику.

– Что ж, – мягко сказал мистер Сангстер. – Действительно, в самый раз. – Затем он обернулся к классу: – Но испытание, которое придумал Байрон, заронило зерно, из которого на благодатной почве необузданного воображения девятнадцатилетней Мэри прорастет одна из самых живучих книг в истории английской литературы. – Он улыбнулся. – Вот эта. «Франкенштейн».

Алекс осмелился поднять руку:

– Живучих? Не одна из лучших?

– Посмотрим. Но это случилось здесь. Прямо здесь, на вилле Диодати. И для каждого из вас большая честь читать эту книгу на ее родине.

Прозвенел звонок.

– Приступим завтра, – сказал мистер Сангстер, и класс начал пустеть. Алекс хотел извиниться за свое опоздание, но мистер Сангстер уже что-то писал в своем блокноте.

Сид остановился в дверях и спросил:

– Так что там такое с Биллом?

Алекс посмотрел на Пола и Сида, закидывая рюкзак на плечо. Он не так уж хорошо знал эту парочку, но ему отчаянно нужны были друзья.

– Вы не поверите, если я расскажу, – ответил Алекс.

Вдруг кто-то хлопнул его по плечу, и Алекс даже подумал на какой-то миг, что это снова мистер Сангстер, но это был Билл.

– Тебе следует быть осторожней, – он осклабился, его брат скалился рядом с ним. – Ну что, Ван Хельсинг, в конце концов победишь всех чудовищ?

Да, Ван Хельсинг – такая фамилия была у Алекса. Что ж, такая уж досталась. Как у того Ван Хельсинга – охотника за вампирами из «Дракулы». Но отец Алекса был ученым, а мать – творческим человеком. Фамилия обретала значимость раз в году, появляясь на витиеватой эмблеме ежегодных докладов Фонда Ван Хельсинга, главой которого был отец Алекса. Его имя было небезызвестным в филантропических кругах и как-то так получилось, что он стал спонсором нескольких радиопередач, которые сам никогда не слушал. Никто не размахивал осиновыми кольями. Не было никаких демонов и вампиров.

Ни одного, ни разу. «Всего этого просто не бывает, – сказал однажды отец. – В книгах пишут о том, чего никогда не происходило на самом деле». И они больше не возвращались к этой теме. Но теперь, конечно, Алекс был уверен, что отец ошибался. Или что он сам начинает сходить с ума.

Что, кстати, вполне могло быть правдой. Он чувствовал себя совершенно, абсолютно нормальным до недавнего времени, как раз до того случая в Фрэйлинг Преп в Америке. Короткие вспышки ноющей боли позади глаз – эти вспышки Алекс мог бы описать как помехи – то возникали, то пропадали, то вдруг нарастали, и Алекс слышал шум, неровный и непрекращающийся. У него уже развилась легкая паранойя по этому поводу. И вот он оказался здесь. Но он не собирался сообщать Биллу Меррилу ничего из вышеперечисленного.

Алекс повернулся к Биллу. Он не мог спустить ему эту историю с мышью, переедет он в другую комнату или нет. Алекс говорил тихо, потому что дверь была приоткрыта и Сангстер был прямо за ней.

– Я знаю, что ты сделал.

– Да ну? – отозвался Билл. Его брат молча слушал. За две ночи, которые Алекс провел в одной комнате с братьями, он не услышал от Стивена и десятка слов. Братья явно хотели от него избавиться, но они не могли заявить об этом прямо. Значит, они должны были превратить его жизнь в кошмар. – А ты… что ты сделал, интересно?

Алекс заметил, что Пол и Сид внимательно слушают, как и некоторые другие мальчишки, проходящие мимо. Билл подошел ближе:

– Что ты такого сделал, что тебя вышвырнули из школы? Что-нибудь поджег? Или украл? Готов спорить, что так и было.

Пол втиснулся между ними.

– Пойдем, – сказал англичанин Алексу. – Давай, идем.

Алекс разглядывал братьев Меррил, его глаз снова задергался. Билл небрежно повесил рюкзак на плечо – дорогой рюкзак с бесчисленными шнурами и петлями.

– Нам не обязательно выяснять отношения, – сказал Алекс.

– Нам не обязательно выяснять их здесь, – отозвался Билл. – Как насчет встречи попозже?

– В Сешероне, – прошептал Стивен.

– А что, – сказал Билл. – Молодец, Стив.

– Вау, – Алекс обратился к Стивену. – Он говорящий.

– В Сешероне, – повторил Билл, подразумевая маленькую деревню неподалеку. Алекс слышал, что там есть кафе, антикварные магазинчики и мороженое. Все это звучало прелестно. – После школы.

Стивен поднял бровь. Впервые у Алекса возникло ощущение, что в тихом омуте черти водятся.

– Футбол.

– Ах, да. – Билл советовался с братом непринужденно и как-то по-деловому. – Тренировка. Как ты думаешь…

Так они стояли и обсуждали, когда им будет удобней превратить Алекса в отбивную и как соотносится с дракой расписание их тренировок. Теперь они действительно напоминали партнеров, какую-нибудь юридическую фирму, «Меррил энд Меррил». Наконец Билл кивнул Стивену и обернулся к Алексу:

– В пятницу. Послезавтра. В Сешероне.

– Вы что, собрались драться в Сешероне? Интересно где? В кафе-мороженом? – бросил Пол Биллу, после чего снова повернулся к Алексу и повторил: – Пойдем.

– Ладно, – ответил Алекс. Он чувствовал себя вымотанным. – Сешерон.

Он потер правый глаз. Боль уменьшалась, если надавить на глазное яблоко. Зрение прояснилось, и он уставился на шнуры, свисавшие с рюкзака Меррила-старшего.

Все расходились.

Билл не вписался в дверной проем и приложился головой к косяку, как будто кто-то внезапно дернул его назад.

Он резко вскрикнул:

– Эй!..

Алекс улыбнулся. Он уже быстро шел с Полом и Сидом через холл.

– Что за?.. – спросил Сид.

Алекс пожал плечами. До того как они наконец ушли, Алекс за несколько секунд привязал один из шнуров, болтавшихся на рюкзаке Билла, к дверной петле.

– Я вам не какой-то там мышонок, – пробормотал он.

Глава 3

Что такое «Меррил энд Меррил», Алекс понял, как только впервые вошел в комнату к братьям. В свой первый вечер в Академии. Билл стоял, как страж у ворот в страну бед и несчастий, Стивен оперся на книжную полку и уставился в пол. Сразу было ясно: эта комната нужна им двоим. В первые недели семестра братьям везло; какая бы причуда судьбы ни привела к ним в комнату нового соседа, они уже привыкли к роскоши: на третью кровать они складывали журналы, диски и книги. А тут появился Алекс и разрушил их идиллию.

Сейчас он уже научился проводить снаружи столько времени, сколько вообще возможно. Пусть комната принадлежит Меррилам. Будут они заниматься или нет, будут смотреть фильмы на портативном плеере Билла или не будут – пусть делают, что хотят, только, ради всех святых, не возвращаться в комнату, пока все не лягут спать.

Вечером Алекс отправился в библиотеку. В это время суток в школе было тихо, и, проходя по коридорам, он заметил, что больше всего народу собралось в комнате отдыха – там был телевизор с большим экраном, и все смотрели местные новости. Алекс потоптался в дверях и уловил, что речь, очевидно, идет о том же, о чем шепталась миссис Хосташ с директором. Маляр с лодочной станции был найден мертвым в лесу; похоже, это уже третий случай нападения за прошедший месяц.

Это был тот самый маляр, которого он видел. Алекс почувствовал угрызения совести: он никому не рассказал, но, ради всего святого, какими словами описать то, что он увидел, и то, что он сделал? «Как объяснить, что я проткнул кого-то веткой – только не трудитесь ее искать, она рассыпалась в прах?» Он отогнал эти мысли. Тот случай понемногу уходил в прошлое. Хотя это не значило, и Алекс это признавал, что он не вспоминал ежедневно о той девушке с горящими глазами и клыками – и, да, горстке пыли, в которую она обратилась. Да ладно тебе, Алекс. Может быть, это была просто иллюзия – мистификация, розыгрыш. Легко. Это запросто могло быть совсем не тем, чем, он боялся, оно все-таки было. «Как сказал отец, так не бывает».

В самом по себе убийстве маляра ничего особенного не было. Алекс слышал, что в этих местах пропадают люди – не постоянно, конечно, но время от времени. Тогда он подумал, что, если и пропадают, то не чаще, чем у любого другого большого озера. А теперь он был сбит с толку. Слишком много информации. И никаких объяснений.