Текст книги "Становление Себастьяна (ЛП)"
Автор книги: Джейн Харвей-Беррик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
– Я собираюсь собрать и подготовить мое резюме и связаться с газетой, про которую упоминала. Ох, и я позвоню в телефонную компанию насчет проведения цифровой абонентской линии
– Отличная идея. А я хочу устроить маленькую вечеринку для парней с госпиталя, через неделю в этот же день, в субботу, хорошо? Где-то около семи вечера.
– Конечно. Канапе и красное вино?
– Да, и лучше бы пива еще. И эти забавные коктейли тоже, для жен. И может эти маленькие штучки, как ты их называешь… каннеллони?
– Ох, каннеллони по-сицилийски? Конечно.
Черт бы их побрал. Это займет у меня все утро, чтобы нафаршировать эти маленькие дурацкие штучки.
– Замечательно. Спасибо, дорогая.
Он тяжело поднялся с кровати и направился в ванную. Я услышала, как он писает в туалет и, немного позже, включает кран, чтобы почистить зубы. Он не смыл за собой в туалете – это всегда раздражало меня.
Я знала из опыта, что найду его форму валяющейся на полу. Я вытащила свою сорочку из-под подушки, подобрала платье и блокнот, ожидая, пока он закончит свои дела.
3 глава
Дэвид встал и уехал рано. То, что он заполучил это продвижение по службе, улучшило его настроение, по крайней мере, на некоторое время. Я надеялась, что он долго будет в хорошем настроении. С ним было легче жить, когда он не был зол на меня все время.
Я не была увлечена идей о вечеринке, но это было ожидаемо. Я ждала этих маленьких званых вечеров с энтузиазмом, человека, который собирался на лечение корневого канала зуба.
Я вымыла кухню, просто на случай, если кто-то решит заглянуть на кофе, затем закончила заметки, что я начала прошлой ночью. Я не была полностью счастлива от необходимости просить Себастьяна о помощи, но предполагала, что он придет в возбуждении от моей идеи для статьи.
Когда я включила лэптоп, я обновила свое резюме. Оно определенно выглядело лучше, чем в прошлый раз, когда я делала это. У меня было что-то вроде солидного опыта за плечами, возможно не так много, как у других женщин в моем возрасте, но я надеялась, что достаточно. Я так же знала, что факт того, что я жена военного, является достаточно высоким показателем, чтобы помочь мне. Гражданское население всегда заинтересовано идеей мира в мире.
Я позвонила в телефонную компанию и договорилась, что они все подключат в пятницу, они обычно довольно хорошо обслуживали родственников военных. От этого они чувствовали себя патриотами.
Сделав отметку о завершении всех своих забот, кроме одной, сейчас я столкнулась с непростой перспективой – связаться с Себастьяном, не обнадежив его или не создав ему еще больше проблем с его родителями. Я понятия не имела, как я собиралась сделать это. Но невольно Донна Форштадт была достаточно любезна, чтобы помочь мне.
Телефон зазвонил громко и требовательно.
– Алло?
– Привет, Кэролайн, это Донна. Я просто подумала, что спрошу, если ты не слишком занята распаковкой, несколько девушек и я обычно собираемся вместе во второй половине дня в понедельник, чтобы выпить кофе... поболтать. Мне бы хотелось узнать, ты бы хотела присоединиться к нам? Ты знаешь некоторых из них: Пени Бишоп, Эстель Хантер, Маргарет Шейнер.
– Ох, это так любезно с твоей стороны, Донна, но я по уши в работе. Я должна позвонить в телефонную компанию, чтобы мне установили DSL, я обещала это Дэвиду. И мне еще нужно переделать кучу дел. Он упоминал, что несколько друзей придут к нам на напитки в эту субботу? Около семи часов. Может быть, мы наверстаем тогда. И конечно кофе в любое другое время.
Она приняла мои извинения с хорошим настроением и сказала, что с нетерпением ждет субботы. Мы повесили трубку на хорошей ноте, после того, как она дала мне номер Эстель, явно удивленная моей просьбой. Донна была легкой в общении, и я чувствовала, что она была той женщиной, которая может мне понравиться.
Однако Эстель была совсем другой.
Я начала набирать ее номер и к моему удивлению и огорчению, я ощущала нервный узел в своем животе. Ох, да что же это такое! Ты тридцатилетняя женщина! Мне, правда, не хотелось просить ее о помощи.
Раздраженная, я набрала номер.
– Резиденция Хантеров. Чем я могу помочь?
Голос Себастьяна был спокойным и вежливым. Я была так удивлена, что не смогла сразу заговорить. Я предполагала, что он будет в школе.
– Алло? – сказал он снова.
– Привет, Себастьян... это Кэролайн, – запнулась я.
Через телефон я услышала, как он внезапно резко вдохнул.
– Кэролайн, привет! Как ты?
– Хорошо, спасибо. Я рассчитывала поговорить с твоей мамой...
– У меня есть свободное время, и в любом случае я заканчиваю в четверг, – напомнил он мне.
– Ох, ну, к счастью или к несчастью... я подумала, не мог бы ты помочь мне со статьей, которую я пишу?
– Конечно, что угодно!
Я старалась игнорировать очевидный восторг в его голосе.
– Ну, когда мы разговаривали на барбекю, на днях, ты упоминал, что отец твоего друга – серфер, вроде бы его имя Чес? Ну, я подумала, не мог бы ты дать мне его номер? Я бы хотела поговорить с ним.
Последовала небольшая пауза.
– Ты хочешь поговорить с Чесом?
Он звучал обиженно.
– Ну, я на самом деле хочу поговорить с отцом Чеса, – сказала я наспех. – Я пищу статью о личном составе Базы, которые занимаются серфингом. Я подумала, что ««Сити Бит»», может выделить большой кусок для статьи.
– Ох, верно, – он ответил со странным облегчением в голосе. – Конечно, я дам тебе его. Мы собираемся потусить на пляже во второй половине дня. Там будут крутые волны. Митч собирается поехать с нами. Ты хочешь тоже поехать?
– Митч?
– Отец Чеса. Он старший сержант.
– Ну, это будет здорово. Во сколько вы собираетесь поехать?
– Около трех сорока пяти. Мы могли бы забрать тебя?
– Эм... ты собираешься в Пойнт-Лома снова?
– Может быть... мы собираемся поездить вокруг, пока не найдем лучшее место.
Ох, ну...
– В любом случае, да, я бы с радостью поехала. Ты уверен, что Митч и твои друзья не будут против?
– Конечно!
Он ответил так быстро, что я ничего не смогла поделать, но выпустила небольшой смешок.
– Ну, ладно, но я буду чувствовать себя лучше, если сначала поговорю с Митчем.
С некоторой неохотой, что заставила меня улыбнуться, Себастьян дал мне номер его друга и три раза подтвердил, что он увидит меня после школы в три сорок пять.
Я повесила трубку, все еще улыбаясь. Затем я набрала номер сержанта Петерса. Ответила женщина.
– Привет, резиденция Петерсов.
– Ох, доброе утро. Меня зовут Кэролайн Уилсон, я жена капитана Дэвида Уилсона. Могу ли я поговорить с сержантом Петерсом?
– Ох, доброе утро, миссис Уилсон. Это Ширли Петерс. Я боюсь, что Митч не доступен в настоящее время. Могу я принять сообщение?
– Да, спасибо. Возможно, это звучит немного странно, но я знаю, что Митч везет мальчиков на серфинг сегодня днем, и я подумала, не могла бы я присоединиться к ним.
Она колебалась достаточно долго, давая мне знать, что это прозвучало более чем просто странно. Я поторопилась все объяснить.
– Просто я раньше писала для местной газеты на востоке, – сказала я, немного преувеличивая. – И я надеялась делать то же самое здесь, я подумала, что статья о личном составе Базы, которые занимаются серфингом, будет интересная. Я надеялась, что ваш муж немного поможет мне.
– Ох, понимаю. Ну, я уверена, что Митч будет не против этого, миссис Уилсон.
Она все еще звучала удивленно, и я знала почему – жены офицеров не имеют ничего общего с семьями рядового состава. Различие, что всегда раздражало меня.
В конечном итоге мы договорились, что Митч позвонит мне, если возникнут проблема, в любом случае я буду готова к трем сорока пяти.
– Эм, миссис Уилсон, этот фургон очень старый, мальчишки используют его для своих серферных штучек. Ну, я бы не хотела, чтобы вы испортили свою одежду.
Я была тронута ее заботой.
– Спасибо вам, миссис Петерс. Тогда я надену старое платье для пляжа. Спасибо вам большое.
После этого, я почувствовал себя полной энергии, довольная тем, как устраивается день. Я поехала в библиотеку, чтобы подключиться к интернету и проверить местные места для серфинга, а также чтобы узнать побольше о том, какие истории публикует «Сити Бит».
Я едва успела остановиться у магазина, чтобы запастись продуктами на ужин, машинально схватив дюжину фокаччо6, прежде чем принестись домой и переодеться в свой старый желтый сарафан и захватить свой блокнот.
Я наполнила рулеты из хлеба пастрами7, листьями салата и томатами, и закончив, обернула их в бумагу для выпечки и погрузила в картонную коробку, когда услышала гудок автомобиля снаружи. Я схватила свою камеру и блокнот, достала бутылку лимонада из холодильника и стремглав выскочила, чтобы встретить своих мастеров серфинга.
Себастьян уже выскочил из фургона, широко улыбаясь.
– Привет, Кэролайн.
Он выглядел таким взволнованным, увидев меня, я не могла быть с ним холодной.
– Привет, Себастьян. Можешь помочь мне с этим? Я захватила несколько сэндвичей для тебя и твоих друзей.
– Вау, спасибо.
Он сунул коробку под мышку и открыл дверь с пассажирской стороны.
– Это Митч, эм, старший сержант Петерс.
Митч Петерс был коренастым мужчиной, среднего роста, с фирменной короткой стрижкой морпехов.
– Миссис Уилсон, рад встречи с вами.
– Ох, называйте меня Кэролайн, пожалуйста. Вы делаете мне одолжение. Я правда ценю, что вы позволили мне присоединиться к вашему сафари серфингистов.
Он улыбнулся, и его лицо мгновенно расслабилось.
– Без проблем, Кэролайн. Может даже, эти пляжные задницы смогут показать свои манеры. Верно, парни?
Затем он представил мне своего сына Чеса, друга Себастьяна, в котором я узнала парня, которого видела несколько дней назад; Билла, приятеля Митча; и еще одного парня, которого звали Фидо по каким-то причинам.
Я сидела спереди, зажатая между Митчем и Биллом, а мальчики сидели сзади среди пестрой коллекции досок для серфинга, досок для буги-серфинга (прим. пер. человек на такой доске не стоит, а лежит и движется по волнам), гидрокостюмов и странных ярких футболок, что как мне сказали, были гидромайками.
– Чтобы гидрокостюмы не натирали вокруг шеи и подмышками, когда ты гребешь, – объяснил Митч. – Они не нужны нам сегодня, вода в это время года около 63 градусов по фаренгейту (прим. 17,22 по Цельсию).
Я записала это и сделала быстрый снимок задней части фургона со всеми мальчиками, которые состроили гримасу и показали фигу.
– Кэролайн принесла еду, – счастливо произнес Себастьян.
Должно быть, они все были голодные, потому что рулеты испарились, как вода в пустыне, а лимонад передавался из рук в руки. Я была уверена, что могла взять в два раза больше еды, и она бы исчезла таким же образом.
Мы проехали по впечатляющему мосту Коронадо, затем направились южнее, иногда останавливаясь для проверки прибоя.
Митч объяснил, что мы ищем устойчивую зыбь и ветер с берега, чтобы удержать волны – лучшие условия для создания больших действенных аттракционов.
В конечно итоге Митч остановился на обочине дороги возле парка коралловых рифов, и мальчики высыпали с задней части; их безрассудный энтузиазм был заразительным. Митч и Билл были несколько осторожнее, но я не могла сказать были ли это из-за их старшинства или потому что я препятствовала их ритуалу мужской дружбы.
– Просто забудьте, что я здесь, – добавила я, несколько беспомощно. – Я просто посмотрю и впитаю атмосферу.
– Да, мэм, – сказал Билл, улыбаясь мне, когда стянул свою футболку, чтобы продемонстрировать бочкообразную грудную клетку, густо покрытую красновато-коричневыми волосами.
Краем глаза я увидела, что Себастьян хмуро смотрит на него, сдергивая свою футболку. Его кожа имела тот же самый красивый, золотистый загар, что я помнила, но прежде я не замечала, каким мускулистым он был. Все эти часы серфинга оставили ему обширные гибкие мышцы и удивительно загорелое тело. На самом деле все в нем было в прекрасной форме. Мне было интересно, могла бы я попробовать серфинг, хотя семнадцать градуса не звучало так тепло для меня.
Митч протянул Себастьяну яркую желтую и красную доску, добродушно улыбаясь. Именно тогда я вспомнила, что отец Себастьяна сломал голубую доску, с которой он был, когда я увидела его в первый раз.
Я сделала еще несколько снимков, пока они позировали для камеры, а затем увидела, как они бегут в воду и гребут туда, где волны разрушаются. Из своего получасового исследования я знала, что это называется «лайн-ап» (прим. пер. зона ожидания волн в серфинге). Они сидели там, пестрая стайка, ожидая волну. Когда подходила зыбь, они все начинали грести, их руки гребли сквозь море, зеленая вода поднимала их, они мчались поперек волны, так грациозно, так мощно. Наблюдая за ними, я задерживала дыхание. Затем неизбежно волна ломалась, и они все ныряли в разных направлениях, подпрыгивая на поверхность секундой позже.
После того как я наблюдала за происходящим, Себастьян поймал волну, что вынесла его на берег, и он подбежал, чтобы присоединиться ко мне, стряхивая волосы с глаз, его кожа сияла.
– Ты уже закончил?
– Я подумал, что это может помочь, если я объясню немного больше для твоей статьи.
– Это было бы замечательно, все это выглядит одинаково для меня.
Он слегка рассмеялся.
– На самом деле нет. Видишь, Митч использует длинную доску с круглым носом. С ней он может работать с меньшими волнами, и делать всякое хиппи дерьмо как хэн тен (прим. пер. катание на лонгборде, когда обе ноги серфера стоят вместе на передней части доски и находятся параллельно друг другу). Чес ездит на короткой доске, так что он может резко повернуться на волне, поймать немного воздуха и делать более радикальные вещи.
Я понятие не имела, что он только что сказал, как будто он говорил на иностранном языке, но по каким-то причинам его слова заставили меня улыбнуться.
– Какого вида доска у тебя, ты ее позаимствовал?
– Это короткая доска-трастер (прим. пер. эта доска предназначена для выполнения быстрых маневров на волнах и является самым популярным дизайном доски), такая же как у Чеса и Фидо. Видишь, какие они быстрые там? Ты не сможешь делать это на длинной доске.
Я начала видеть, что Себастьян имеет в виду, говоря о стилях серфинга, когда он терпеливо указал на различия, затем назвал и описал различные маневры. Я сделала много заметок и была уверена, что могу превратить это в полноценную статью.
– Как много парней Базы – серферы?
– Довольно много: как только ты получишь свою доску, океан – свобода. Ты можешь быть личностью, ты знаешь, отличие от военной жизни.
Я сразу же поняла, что он имел в виду: здесь не было правил, не было уставов, никто не приказывал тебе.
– Ну, у нас все-таки есть некоторые правила, – проговорил серьезно Себастьян. – Во-первых, ты не должен забирать у другого, у твоего друга и товарища по серфу, волну. Это плохо. Тот парень, который быстрее встанет на доску – того и волна.
– А второе?
– Ты должен всегда и при любых обстоятельствах прийти на помощь, если что-то произойдет.
Ну, это вполне очевидное правило, когда задумываешься о полном перечне таковых.
– Себастьян, не надо позволять мне отрывать тебя от твоих друзей; я вполне счастлива сидя тут в тишине и покое, просто наблюдая за всем.
Он отрицательно покачал головой и пристально посмотрел мне в глаза.
– Я могу покататься в любое время. Я лучше просто посижу здесь с тобой.
Я уставилась в недоумении вниз на записи в блокноте, не зная, что же ответить ему, но я была абсолютно уверена, что если я подниму глаза, то буду захвачена в ловушку его сине-зеленых глаз, напоминающих мне цвет океана. Но также я должна была обозначить некоторые вещи.
– Мне бы хотелось, чтобы ты больше не говорил таких вещей, Себастьян. Я замужняя женщина. Это… это заставляет меня чувствовать себя неловко.
Я все еще не могла поднять взгляда. Я погрузила свои пальчики на ногах в теплых песок, как будто пряча глубоко в песке крошечную частичку себя, моего тела, желая укрыться от него.
– Ты мне правда нравишься, Кэролайн, – сказал он с мягкими нотками в своем голосе, нежно лаская мое имя.
Я почувствовала прикосновение его руки к моей, это вызывало во мне трепет.
Мне пришлось поднять взгляд и устремить на него свои глаза. Его лицо выражало тоску, смешенную с непреодолимой тревогой. Я легко опустила очки с волос, которые служили мне иногда чем-то вроде ободка, пряча за ними мое лицо, и резко поднялась на ноги.
Прогуливаясь по пляжу и глубоко дыша, помогая тем самым восстановить своему организму и самой себе потерянное спокойствие.
Черт возьми, почему он оказывает на меня такое влияние?
Но в глубине души я знала, почему меня очень влекло к нему. Он был красив и сладок, той молодой юношеской сладостью, и добр, и, что немаловажно, я нравилась ему. Я не могла даже и предположить «почему»? Я имею в виду, что во мне нет ни чего выдающегося, а тем более особенного – невзрачная, скучная женщина, которая проживала чуть ниже по дороге от его дома. Что же было такого особенного во мне, что могло заинтересовать его?
Почему он так бережно прикасался ко мне? Он сказал, что я ему нравлюсь, но, что это значило? Чего он хотел от меня?
Я была ужасно раздражена на себя, когда бродила по пляжу. Это все было невыносимо смешно. Я была смешна.
Да ради всего святого. Он же просто мальчишка, ребенок! Напиши свою долбанную статью и не увидишь его больше.
Мои мысли были подобны громкой пожарной сирене, что разрывалась от рева в моей голове.
Меня немного наполнило чувство радости, когда к берегу неторопливо подплыл Митч на доске. Я была уверена, что задам ему бесконечное количество вопросов: о серфинге, который бесспорно шел вразрез с военным настроем и об отношении личного состава к такому виду отдыха. Я была готова дать возможность говорить со мною кому угодно, только не Себастьяну.
– Кэролайн, я хочу открыть тебе секрет, что нет никакого особого смысла в серфинге, – проговорил задумчиво Митч. – Это совсем не похоже на катание на лыжах; в этом нет никакой пользы. Можно применить лыжные навыки в странах северной Европы, но военная деятельность не сочетается с серфингом ни по каким пунктам. Ну, и конечно, у серфингистов в крови так называемый индивидуализм, стремление к свободе, что может не нравиться, и даже раздражать некоторых людей.
– Вы имеете в виду Дональда Хантера? – пробормотала я еле слышно.
Митч сузил глаза и беглым взглядом осмотрел побережье, убеждаясь, что Себастьяна нет поблизости, и он не может услышать о том, что он мне хочет сказать.
– Он в списке призывников-добровольцев на службу, – быстро сказал он.
Я знала, что лучше не продолжать обсуждение этого вопроса дальше.
Я взглянула на часы и к своему ужасу поняла, что уже было около шести вечера. Я не могла поверить, насколько быстро пролетело время. Дэвид скорее всего уже на пути домой, и ему определенно не понравится, что дома никого нет. С тревожным предчувствием, которое заполнило мое тело, я поняла, что Дэвиду не понравится тот факт, что я проводила время со старшим сержантом. Он бы, скорее всего, сказал, что это плохо отразится на его репутации.
– Кэролайн, ты в порядке? – обеспокоенно добавил Митч. – Ты выглядишь взволнованной.
Он был слишком наблюдательным.
– Ох, да все в порядке. Я просто поняла, что припозднилась. Слишком хорошо провожу время, – сказала я, слабо улыбнувшись ему в ответ. По его взгляду, я догадалась, что он все мгновенно понял.
– Мы мигом подбросим тебя до дома, – заверил он добродушно.
Он развернулся в сторону океана и прокричал громким голосом, что у них есть в запасе ограниченное время на сборы, призывая их поторапливаться.
Чес оказался в числе последних, кто пошел кататься на доске, продолжал сборы, горько сетуя на то, что он хотел бы попробовать поймать еще одну волну.
– Нам нужно подвезти до дому миссис Уилсон, – четко проговорил Митч, тоном, не терпящим препирательств.
Твердого взгляда и жесткого тона было достаточно.
Мы шли назад к грузовику все вместе, Себастьян был непривычно тихим, в то время как все обсуждали серфинг, говоря что-то о трубах, которые образовывали волны, что-то о зеленых комнатах (прим. пер. пространство-коридор, который образовывается внутри трубы или бочки) и падениях во время серфинга. Я отвернулась, глядя в другую сторону, пока они вытирались старыми пляжными полотенцами, натягивая свои футболки и джинсы, чтобы, наконец, ехать домой.
Я едва ли могла слушать их веселую болтовню, напряжение заполнило меня словно водный сток, который переполнило после дождя. Мне удалось взять себя в руки, чтобы поинтересоваться у Митча, хотел бы он прочесть статью, которую я написала
– О, нет что вы! – покачал он головой, смеясь. – Я не уделяю внимания словам, Кэролайн, как печатному тексту, так и тому, что пишется от руки. Вам следует попросить кого-нибудь из парней прочесть и оценить статью – это больше их увлечение.
– Себастьян может сделать это! – выкрикнул Чес, бросая поддразнивающий взгляд на своего друга.
Фидо усмехнулся, а Себастьян в свою очередь нахмурился.
– Ты сможешь, Себ? – спросила я, быстро возвращая контроль своим звучным голосом.
– Конечно, без проблем, – тихо проговорил Себастьян. – В любое время, как тебе будет угодно, Кэролайн.
Я почувствовала себя не хорошо, потому что он казался таким несчастным, но это лучше, чем, если бы мы... Я не могла позволить думать себе о таких вещах, и тут не было ни единой альтернативы.
Спустя двадцать минут Митч подвез меня до дома. Выйдя из машины, я помахала им рукой и направилась к дому. Маленькая спешка не стоила того, потому что «Камаро» Дэвида уже был припаркован на подъездной около дома.
Я нервно открыла свою пляжную сумочку и достала ключ от дома, затем попыталась открыть дверь.
– Кэролайн?
Ох, какой он странный, а кто же, черт побери, может быть еще.
– Здравствуй, Дэвид. Прости, я немного припозднилась.
Он ожидал меня, сидя за кухонным столом. И он явно не выглядел счастливым; раздражение исходило от него волнами.
– Ну, и где ты была? Твоя машина припаркована перед домом?
– Сержант Петерс подбросил меня, он помогал мне со статьей, которую я пишу для «Сити Бит».
– Петерс? Это который? – презрительно скривил он губы.
– Ну, тот, что живет на Мюррей Ридж. Он старший сержант. Его жену зовут Ширли.
– Ты прекрасно знаешь, мне не нравится, что ты общаешься с сержантскими семьями, Кэролайн, – бросил он мне колко в довершении. – Когда наконец ты наберешься достаточно мозгов, чтобы понять, что вся эта возня и глупое общение с рядовыми сержантами и их женами подрывает мою репутацию?!
– Прости меня, Дэвид. Но он, правда, был мне очень полезен. Он…
– Я не заинтересован выслушивать твои оправдания, Кэролайн.
Я чувствовала, что контроль над моим гневом начинает ускользать от меня по крупице.
– Я и не собиралась оправдываться. Я благодарна, что старший сержант Петерс помог мне сегодня.
Нависла ледяная тишина.
– Пойду готовить ужин, – пробормотала я.
– Не утруждай себя, – выплюнул он резко. – Пока тебя не было, мои планы поменялись. Я встречаюсь с одним из своих коллег в баре. Не жди.
Он вышел из дома, и я услышала, как он завел свою «Камаро» и унесся прочь.
Я прекрасно понимала, что это значит: Дэвид собрался удариться в один из нечастых запоев. Он, вероятно, еле вытащит свою задницу и дотащит до дома около двух ночи, и будет дышать своим смрадным пивным перегаром мне в лицо.
Я была счастлива, что он ушел, потому что была уверена, что мы столкнулись бы в нашем гневе, и разразилась бы ссора.
Я пыталась успокоиться и сосредоточиться на написании заметок, но наша стычка с его участием сделала меня нервной.
Начинало темнеть, яркие золотые звезды украшали небо на востоке. Я, неторопливо просмотрев в шкафу вещи, отыскала парку, вытащила кроссовки и решила прогуляться.
Я следовала кольцевому маршруту прогулки, бесцельно бродя по парку, когда внезапно поняла, что это не может уже быть безопасным местом, потому что стемнело. Я оглядела парк и могла заметить человека, сидящего на одной из лавочек; капюшон его толстовки прикрывал голову и лицо.
Я была осторожна и аккуратна, но не сильно волновалась: пока еще нет. Самый быстрый путь домой – пройти мимо этого человека. Я задалась вопросом, было ли умно делать это, но в итоге я решилась, потому что он совершенно не смотрел на меня, поэтому я рискнула пройти мимо него.
Когда я прошла мимо, то поняла, что этой молчаливой фигурой был Себастьян. Я почти прошла мимо. Мне действительно не нужна была еще одна неловкая встреча. Я еще не совсем пришла в себя, после раздражительной речи Дэвида и все еще чувствовала себя не своей тарелке. Но он выглядел таким одиноким, поэтому я рискнула и пошла к нему, чтобы узнать в порядке ли он. Я гадала про себя, вдруг он опять подрался со своим отцом. Я надеялась, что это не из-за меня. Может, из-за серфинга
– Себастьян?
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза, перед тем как опустить взгляд и уставиться на землю.
Я задохнулась от увиденного. У него был синяк по всей щеке и разбитая губа.
– О, боже! Ты в порядке?
Какой идиотский вопрос: любой дурак может сказать, что он совсем не в порядке.
– Что произошло?
Он не ответил мне, понурив плечи, он продолжал пялиться в одну точку на земле, как будто ответ на мой вопрос был между травинками.
Без какого-либо осмысленного решения, я аккуратно приподняла его голову рукой
Он отдернул лицо от моей руки.
– Не смотри на меня, – прошептал он
– Это твой отец сделала с тобой?
Он кратко кивнул, и медленно тлеющий гнев начал зарождаться во мне.
– Себастьян, дай мне взглянуть. Я должна убедиться, что ты не настолько сильно ранен.
– Я… Все нормально, – проговорил он глухим голосом. – Мне доставалось и сильнее.
Боль, наполняющая его голос, была больше, чем я могла пережить.
Я кончиками пальцев нежно погладила его лицо и ощутила под подушечками пальцев слезы.
– Не плач, Себастьян. Все будет хорошо.
Я не чувствовала никакой веры в свои слова; мы оба знали, что они пусты.
Я обошла его и встала перед ним. Наконец, он посмотрел в мои глаза.
– Пойдем ко мне. Я приведу тебя в порядок, подлечу и отвезу домой.
Значение моих слов медленно доходило до него. Он посмотрел на меня еще немного, затем поднялся на ноги.
Он шел ошеломленный, погруженный в состояние молчания, смотрел вперед невидящим взглядом. Дважды мне пришлось останавливать его, чтобы он во что-нибудь не врезался. Его поведение заставляло меня волноваться.
Когда мы, наконец, вернулись домой, там было темно и неуютно. Я была безмерно благодарна Дэвиду за его отсутствие. Я была уверена, будь он дома, он бы вынудил меня позвонить его родителям.
Я открыла дверь, включила свет, когда я провела его на кухню. Вытащила стул, и после минуты сомнений он сел.
Я перерыла несколько ящиков, прежде чем вспомнила, куда положила антисептик. Еще мне нужно было полотенце, чтобы положить туда лед и попробовать снять опухоль. Я вытащила форму со льдом из морозилки, бросила на столешницу и заметила, как подпрыгнул Себастьян.
– Ох, прости, – сказала я тихо. Он по-прежнему не проронил ни слова.
Осторожно, я прижала лед к его щеке и приподняла его руку, чтобы он сам держал лед.
Я сняла с него капюшон толстовки и невольно раскрыла рот от удивления. Кто-то – Дональд, я предполагаю – порезал, как попало волосы Себастьяна.
– Отец?
Он кивнул, мельком посмотрел на меня, а затем отвел взгляд.
Сквозь меня промчался гнев.
– Из-за занятий серфингом?
Он зажмурился и кивнул еще раз.
– Из-за меня? – прошептала я.
Он резко открыл глаза.
– Нет, это бы в любом случае произошло. Я все равно собирался поехать с Чесом и Митчем сегодня. В этом нет твоей вины.
Но я чувствовала вину.
– Хочешь, чтобы я исправила все это?
Казалось, он не понял вопроса.
– Хочешь, я подстригу тебя машинкой покороче?
Это был единственный приемлемый вариант, за исключением бритья головы полностью
– Хорошо.
Я повела его вверх по лестнице, через спальню, в нашу ванную комнату, выдвинула для него стул и посадила его перед зеркалом.
– Я не хочу смотреть на себя, – произнес он, отвернув стул так, чтобы не видеть своего отражения.
Дэвид хранил бритву в шкафу. Я много раз стригла его под «ежик», и на этот раз я была благодарна, что хорошо могу справиться с этой задачей.
Гудение заполнило небольшую комнатку, пока я водила машинкой по голове Себастьяна. Его выцветшие на солнце волосы падали на пол унылыми клочками. Когда я закончила, взяла полотенце и очистила волосики, которые попали на лицо и шею.
Он выглядел старше, мужественнее, и я не знала, было ли это из-за стрижки или что-то изменилось внутри него.
– Готово, – хрипло произнесла я, непролитые слезы сделали мой голос резким.
Он опустил голову к груди, как будто огромная глыба тянула его вниз. Я испытывала отчаянное желание провести пальцами по его коротким, мягким волосам, чтобы хоть как-то успокоить его.
– Все будет хорошо, – прошептала я тихо.
Он посмотрел вверх, его глаза впились в мои:
– Разве?
– Конечно. Когда ты уедешь из дома, тебе больше не потребуется видеть его вновь.
Он медленно кивнул, будто эту мысль было сложно переварить.
– Хочешь, я уберу лед? – спросила я спокойно.
Он покачал головой.
– Дай мне взглянуть.
Осторожно, я приподняла его подбородок, так чтобы я могла рассмотреть его щеку, синяк уже потемнел, а распухшая губа выглядела лучше.
Затем он положил свою руку поверх моей, и меня потрясло, как его прикосновение проникло в меня.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала я. Но в моих словах не было уверенности.
Он встал, по-прежнему удерживая мою руку.
– Я люблю тебя, Кэролайн.
Он произнес тихо, но слова были хорошо понятны, сказаны без ожидания и с маленькой надеждой. Он широко раскрыл глаза, беспокоясь, и я заметила, как под толстовкой быстро вздымалась и опускалась его грудь.
Было ли это из-за простых слов или взгляда на его лице, его уязвимость или моя слабость, я не могла сказать.
Я подняла свободную руку и погладила его по щеке, затем пробежалась пальцами по прекрасным щетинкам его волос, к задней части шеи и притянула его к себе.
Его губы были теплыми и мягкими, тихий стон сорвался с моих губ, когда он сильнее прижался ко мне.
Неуверенно я позволила своему языку нежно попробовать раскрыть его губы, и он с радостью открыл рот. Я почувствовала, как его язык ворвался в мой рот, и желание воспламенилось во мне, раздулось из маленького огонька в огромный лесной пожар, жадный и необратимый. Я схватила его за шею свободной рукой, провела пальцами вниз по его щеке, по горлу к его груди.
Он приподнял руки к моей талии, а затем обнял меня ими, прижимая ближе к себе.
Каждый кусочек моей тщательно построенной сдержанности был смыт потоком незнакомых ощущений.
Резко я отстранилась от него, мое сердце бешено колотилось, зажатое в клетке ребер. Страх отразился в его взгляде, а руки безжизненно упали по бокам.
