Текст книги "Иметь и удержать!"

Автор книги: Джейн Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Нет, Джо. Никакого прощального секса. Я предпочитаю рубить концы сразу. – Она посылает ему воздушный поцелуй. – Возвращайся домой к жене и береги ее. Передай Элис привет от меня.

Джо издает вздох облегчения, покидая квартиру Валери. Теперь никаких сомнений. Ее последние слова убедили его в том, что он все делает правильно.

– Я ненавижу эти дурацкие мероприятия. – Элис стоит на четвереньках, телефонная трубка зажата у нее между подбородком и плечом, пока она намазывает толстым слоем растворителя ножки овального столика из вишневого дерева, который она выловила в антикварном магазинчике.

– Я знаю, дорогая, – заискивающе произносит Джо на другом конце провода, – но это всего лишь открытие художественной галереи, и я тебе обещаю, что мы не задержимся надолго.

Когда-то Элис была бы в восторге от перспективы оказаться на открытии художественной галереи. Она бы чувствовала себя избранницей божьей, если бы ей выпал шанс присутствовать на таком гламурном мероприятии, не говоря уже о том, что ей повезло бы увидеть картины, прежде чем их увидят другие, и она могла бы подольше постоять перед каждой, формируя собственное мнение.

Но Элис уже избавилась от прежних иллюзий. Она усвоила, что открытие художественной галереи всего лишь очередная возможность поглазеть на других и показать себя. Что по приходе вам будет тут же предложен бокал шампанского, который поднесет на серебряном подносе официант, а потом придется ходить по залу, разбрасывая воздушные поцелуи всем знакомым лицам, восхищаясь произведениями искусства, к которым на самом деле и подойти-то невозможно из-за большого наплыва гостей.

– Ты обещаешь, что мы после открытия сразу же поедем домой? И никаких других вечеринок? – Она бросает в ведерко кисть и берет кусочек стекловаты.

– Обещаю. Что ты сейчас делаешь, Элис? Что там за шум?

– Я обдираю краску со столика, который купила.

Джо смеется.

– Удивляюсь, почему ты всегда настаиваешь на том, чтобы сделать это самой. Сейчас можно купить какую угодно мебель.

– Потому что мне это нравится, – говорит Элис. Уже в сотый раз. – Ты же знаешь, что я получаю от этого удовольствие.

– Нет, просто ты странная. Ты единственная женщина из всех, кого я знаю, которая получает удовольствие от того, что под ногти забивается грязь и что руки по локоть в краске.

«Это потому, – мысленно отвечает Элис, – что я единственная женщина из всех тебе известных, которая считает, что в жизни есть вещи поважнее маникюра и глянцевых журналов».

– Обещаю, что отмоюсь к вечеру.

– Обещаю, что испачкаю тебя перед отходом ко сну.

– Ты когда-нибудь избавишься от этого школьного юмора?

– А ты этого хочешь?

Элис улыбается, чувствуя себя любимой и желанной, млея от ощущения близости с мужем. Это бывает теперь так редко, но все-таки иногда случаются просветления, в их отношения возвращается легкость. И Джо не кажется таким далеким и чужим, а становится тем самым Джо, которого она когда-то полюбила.

Вот как теперь, когда работа не требует ежеминутного присутствия в офисе, когда деловые командировки не так часты и не так продолжительны.

Когда на работе становится поспокойнее, Джо расслабляется. Он вновь становится любящим веселым супругом, каким был в самом начале их совместной жизни, и она научилась в полной мере наслаждаться такими периодами, поскольку знает, что они наступают ненадолго.

Время от времени до нее доходят слухи о ее муже, но она предпочитает игнорировать их. Неверность – это нечто такое, о чем она пока даже думать не готова.

4

Такси с визгом тормозит у входа в галерею на Корк-стрит. Даже из машины Элис видит, что Джо уже там, возвышается над толпой, и о чем-то оживленно беседует с супружеской четой, которую они периодически встречают на подобных светских раутах.

Они не то чтобы друзья. Просто знакомые. В окружении Элис и Джо мало тех, кого Элис называет друзьями, – скажем, как Эмили, да и вообще мало друзей в истинном понимании этого слова.

Разумеется, многие считают Элис своим другом, особенно те, кто надеется извлечь выгоду от общения с Элис Чамберс. Но Элис слишком хорошо знает, в каком лицемерном обществе ей приходится вращаться, и научилась относиться к заверениям в подлинной дружбе с определенной долей здорового скептицизма.

И все-таки многие хотят дружить с ней. Люди хотят узнать о ней побольше, надеются позаимствовать у нее хотя бы частичку ее удачи и успеха. Женщинам импонирует в ней естественное тепло, а налет загадочности интригует.

Они не знают, откуда она взялась, им известно лишь то, что Джо, великий ловелас и завидный холостяк, вдруг объявил о том, что собирается жениться, причем на женщине, о которой никто ничего не слышал.

Вот почему они отчаянно пытаются залезть к ней в душу. Но Элис с неизменно очаровательной улыбкой возвращает разговор к их собственным персонам, и светские дамы, которые так любят говорить о себе, через некоторое время обнаруживают, что так ничего о ней и не узнали.

Конечно, разговоры о ней идут. Кто-то из женщин пустил слух, что она была официанткой, кто-то уверяет, что видел, как она подавала суши на званых обедах много лет тому назад. Другие говорят, что это был ее собственный бизнес, что она была исключительно успешной бизнес-леди, что сегодняшние лидеры ресторанного дела – «Рубарб» и «Мустард» – полностью скопировали ее уникальный инновационный стиль.

И, хотя правых нет, разговоры продолжаются. Тем более что поговорить-то особо и не о чем.

Элис часто присутствует на светских раутах, всегда безукоризненно и модно одетая, неизменно учтивая, она никого не подпускает к себе слишком близко. И чем дольше длится ее брак, тем больше сплетен вьется вокруг него.

Одни говорят, что она отказывает Джо в сексе, поэтому он и волочится за каждой юбкой. Она – бисексуалка, говорят другие, и они с Джо устраивают любовь втроем, приглашая кого-нибудь из его чернокожих девиц. А еще говорят, что она садомазохистка, и один архитектор переоборудовал часть их дома в камеру пыток, где полно всяких орудий и цепей.

Но факт остается фактом: светские львицы заинтригованы Элис Чамберс, потому что попросту не знают, кто она такая. Они бы многое дали за то, чтобы оказаться мухой на стене ее спальни, они обожают следить за ее выходами в свет, внимательно смотрят, во что она одета, что делает, чтоб запастись пищей для новых сплетен.

Элис открывает дверь в галерею и с улыбкой приветствует Джо. Ей приходится проталкиваться сквозь плотную толпу гостей, чтобы приблизиться к нему. Она уже успела заметить немало знакомых лиц, так что с учетом воздушных поцелуев и вежливых вопросов «Как дела?» она доберется до него лишь через несколько минут.

На картины никто не смотрит. Воздух наполнен плотным гулом голосов и смехом, люди постоянно оборачиваются, чтобы посмотреть на вновь прибывших гостей.

Совершенно очевидно, что сегодня вечером галерея стала местом тусовки. Посмотрите туда вон платиновая блондинка в топе с обнаженным плечом, разве это не та знаменитая It girl? А та брюнетка со зловеще растущим брюхом, разве это не – ну, сами знаете кто? А вон в углу и поп-звезда, с отреставрированным лицом.

Сегодня все они здесь, под прицелом фотокамер папарацци, которые лихорадочно мечутся, не зная, кого снимать в первую очередь.

Знаменитости оборачиваются и обращают к камерам ослепительные улыбки, неизменно выбирая выгодный ракурс и грациозно вытягивая ноги. Они болтают с фотографами, зная, что это идет на пользу, что, пока они заигрывают с прессой, их имена будут мелькать на страницах газет и журналов.

Дамы, не вхожие в круг знаменитостей, бросают на папарацци свирепые взгляды, в которых тоска по славе и надежда на то, что хотя бы своим презрением они добьются внимания со стороны пишущей и снимающей братии.

Фотографы с интересом поглядывают на Элис, двое из них уже узнали ее по предыдущим репортажам светской хроники, и, как только один из них призывно поднимает камеру, чтобы сделать снимок, другие слетаются роем, чтобы не пропустить главное, и скоро, к великому ужасу Элис, все присутствующие начинают таращиться на нее.

Элис не собирается позировать. Никаких белоснежных улыбок и гладких загорелых бедер, как бы невзначай проскальзывающих в разрезе длинного платья. Элис устремляет взгляд в пол, опускает голову и быстро протискивается сквозь толпу, в надежде как можно быстрее добраться до Джо, мечтая лишь о том, чтобы ее оставили в покое.

– Элис? – Она поднимает глаза и видит Эмили, которая бросается к ней и впивается мертвой хваткой. – Какой кошмар тут творится.

– О Эм! – шепчет она. – Я ненавижу эту публику.

– Замечательно. – Эмили с улыбкой отпускает ее. – Тогда зачем ты меня сюда пригласила?

– Да я не думала, что ты придешь. Ты никогда никуда не ходишь, Эмили, так почему же ты здесь?

– Ты права, я никогда не хожу на такие мероприятия, потому что, как и ты, ненавижу эту публику. Но ты моя лучшая подруга, я люблю тебя и сто лет тебя не видела, поэтому решила прийти на этот раз.

– Ты меня сто лет не видела, потому что всегда слишком занята.

– Да брось ты, Элис. Это ты у нас все время занята – то на благотворительных акциях, то на премьере фильма, то на обеде в «Айви».

– Хорошо, мы обе заняты. Надеюсь, ты удовлетворишься этим объяснением.

Эмили хохочет.

– Да. С этим я соглашусь.

– Пошли к Джо. – Элис видит, что Джо уже закончил беседу и ждет, пока Элис подойдет к нему. – Он будет рад видеть тебя.

Эмили до сих пор не может понять, как вести себя с Джо. Ей всегда было неуютно от его чрезмерной игривости (нет, с Эмили он не флиртовал, он бы просто не осмелился пойти на это). Хотя Элис говорила, что доверяет ему, Эмили о себе такого сказать не может, хотя и вынуждена признать, что в Джо есть нечто неотразимое, перед чем устоять совершенно невозможно, и она, при всем своем желании ненавидеть его донжуанские замашки, ловит себя на том, что ей это нравится в нем.

Разумеется, до Эмили слухи не доходили. Эмили вращается в совершенно другом социальном кругу, и, хотя она периодически появляется в обществе Элис, ей неуютно рядом с этой публикой, так же как и публике неуютно с ней.

Когда Элис поступила в колледж ресторанного дела, Эмили отправилась в годичное путешествие. Одна. Она бросила в свой рюкзачок один свитер, пару рубашек, три пары шорт, четыре майки, пять пар гольф и одиннадцать бутылок бальзама для волос – ее единственная роскошь, хотя она и говорила, что без бальзама совершенно невозможно справиться с ее непослушными кудрями, – и сорвалась автостопом во Францию.

Все говорили ей, что она сумасшедшая. Путешествовать? Да. Одной? Абсолютное безумие. Только Элис полностью поддерживала ее и очень переживала, что не может присоединиться к подруге.

Итак, Эмили отправилась во Францию, влюбилась там в Лорана, сына состоятельного хозяина отеля из Сан-Поль де Ванса (с которым случайно познакомилась в парижском баре, будучи совершенно пьяной). Совершила путешествие на Лазурный берег, где пожила с семьей Лорана в роскошном поместье, а оттуда они уже вдвоем рванули через границу в Италию, посетив Сан-Ремо, Неаполь, а потом и побережье Амальфи с его Сорренто и Позитано.

Это было самое романтичное и авантюрное время в жизни Эмили. После Позитано Лорану нужно было возвращаться домой, чтобы приступить к работе в отцовском бизнесе, и при прощании пролились реки слез. Эмили очень хотелось последовать за ним на юг Франции, но она планировала путешествовать месяцы, годы и, хотя она любила Лорана, знала, что, если не осуществит задуманное, будет жалеть об этом до конца дней своих.

Так что из Италии она отправилась в Грецию, где связалась с компанией австралийцев, и благодаря тому, что ей удалось скопить денег, она смогла купить билет на самолет до Сиднея. Следующие восемь месяцев работала официанткой в Австралии, оставив себе под конец шесть недель для путешествия по стране.

Она писала Элис длинные письма о своих приключениях, о людях, с которыми познакомилась, и Элис отвечала ей, пытаясь представить свою учебу в колледже столь же яркой, как и жизнь Эмили, но безуспешно. Разве можно было сравнивать?

К моменту возвращения в Лондон у Эмили на счету было два мимолетных и три серьезных романа с крепкими загорелыми австралийцами, а Лоран был напрочь забыт и вычеркнут из сердца.

Дружба Элис и Эмили продолжалась, словно Эмили никуда и не уезжала. «Вот что значит настоящие друзья, – говорила Эмили. – Можно годами не видеться, а при встрече такое впечатление, будто и не расставались».

Так было вплоть до того рокового вечера, когда Элис случайно встретила Джо. Элис позвонила Эмили на следующий день, взволнованная до такой степени, что едва могла говорить.

– Ты не поверишь, – выпалила она. – Ты не поверишь, кого я вчера встретила и кто, – Элис сделала многозначительную паузу, – взял у меня телефончик!

– Лучше говори сразу, а не то я повешу трубку, – простонала Эмили, которую звонок подруги в восемь пятнадцать утра совсем не обрадовал, учитывая то, что спать она легла в два часа ночи. – Будишь меня среди ночи.

– Неправда. Уже четверть девятого. Я думала, что можно звонить в это время.

– Ты же знаешь, что по выходным я отсыпаюсь.

– О Боже. Прости, пожалуйста.

– Ладно, не извиняйся. Просто скажи мне, и я пойду спать.

– Джо Чамберс.

– Джо Чамберс. Красавчик Чамберс?

– Да!

– Не-е-ет!

– Да!

– Он все так же хорош?

– Да!

– Не-е-е-ет!

– Да! – Элис захихикала от восторга.

– И он взял у тебя телефон? Ты серьезно?

– Да!

– Не-е-е-ет!

– О, черт бы тебя побрал! – И они обе расхохотались.

– Он правда взял у тебя телефон? – Эмили вспомнила, как когда-то Элис ждала Джо на автобусной остановке после уроков.

– Честное слово. И, Эм, он такой красивый. Правда. Не могу поверить в то, что он взял у меня телефон.

– Так, выходит, он тебя вспомнил?

– Не думаю, но он сказал, что вспомнил и меня, и моего брата. Впрочем, я надеюсь, что он меня не помнит. Господи, я ведь была чучелом в школе.

– Все мы были чучелами в школе. Помнишь, как меня дразнили Африканкой?

– Я была не лучше. Меня звали Уткой.

Эмили начала смеяться.

– Перестань, Эм. Это не смешно.

– Извини. Но мы все были уродинами.

– Все, кроме Джо Чамберса.

– Конечно, кроме великолепного Джо Чамберса. Боже. Не могу поверить, что он пригласил тебя на свидание.

– Он не приглашал меня на свидание. Он просто попросил у меня телефон. Ты думаешь, он захочет встретиться со мной?

– Сколько тебе лет? Двенадцать?

– Что? Да я просто спрашиваю.

– Разумеется, он пригласит тебя куда-нибудь. А зачем же тогда ему твой телефон?

– Ну, мало ли. Может, он хочет заказать блюда для ужина.

– О! – Эмили совсем забыла об этом.

– Вот и все объяснение. Он просто хочет, чтобы я организовала ему прием. О, проклятие, – застонала Элис. – И зачем я так раскраснелась. Он, наверное, решит, что я законченная идиотка.

– Возможно, – заключила Эмили.

– О нет. Ты действительно так думаешь?

– Да откуда мне знать, черт возьми? Теперь ты наконец узнаешь, какие муки ожидают девушек после того, как они оставляют мужчине свой номер телефона. Мы сутками просиживаем перед телефоном в ожидании звонка, ненавидя все человечество, терзаясь мыслями о том, что, будь мы стройнее или толще, блондинками или брюнетками, тихонями или задирами, он бы непременно позвонил.

– Звучит ужасно. Неужели действительно все так плохо? – Элис, конечно, была слишком увлечена своей работой, так что ей удалось избежать всех этих девичьих мук, тем более что, как она сама не раз говорила, Эмили нагулялась и настрадалась за них обеих.

– Даже хуже. Но, к счастью, ты теперь сможешь сама все узнать.

Спустя две недели, в течение которых Элис начала серьезно ненавидеть свой телефонный аппарат, а заодно и Эмили, которая неизменно оказывалась на другом конце провода, когда раздавалась долгожданная телефонная трель, позвонил Джо.

К сожалению, он звонил ей по той самой причине, которой она больше всего боялась, – он хотел, чтобы она организовала у него дома званый обед.

Но она не знала, что это был всего лишь повод увидеться с ней, и после вечеринки он пригласил ее на настоящее свидание.

И с той минуты Элис стала совершенно другой. По крайней мере, Эмили первой заметила эту перемену.

Куда делась скромная мышка Элис? Что случилось с девушкой, которая любила животных, детишек, мечтала о домике в деревне с увитым розами крыльцом?

Эмили считает, что виной всему Джо. Прежняя Элис даже перед страхом смерти не встала бы на каблуки выше дюйма. Теперь же Эмили с ужасом смотрит на ее узконосые, безумно дорогие туфли на четырехдюймовых каблуках. Прежней Элис никогда бы и в голову не пришло обесцвечивать волосы (разве что тот их эксперимент, когда в шестнадцать лет они вытравили волосы перекисью, а потом покрасили зеленой краской). Не говоря уже о том, чтобы каждые шесть недель наведываться к Джо Хансфорду и тратить сотни фунтов – никак не меньше! – на свои медовые оттенки. Прежняя Элис вечерами с удовольствием просиживала бы на своем диване в уютных тапочках, жевала пиццу (которую она пекла сама со свежим сыром моццарелла и мелко нарезанными листьями базилика, что рос у нее на крыльце) и с удовольствием смотрела бы всякий хлам по телевизору, даже не помышляя о том, чтобы одеться и отправиться на какую-нибудь изысканную вечеринку вроде сегодняшней.

Прежняя Элис посмеивалась над женщинами, которые заказывали у нее обеды. Именно такие расхаживали сейчас по галерее, и Элис сама стала одной из них.

Эмили помнит, как через несколько месяцев после того, как Элис начала встречаться с Джо, они с ней встретились за ланчем в закусочной.

– Я на диете, – сказала Элис, выбрав маленький салат и диетическую «колу», в то время как Эмили притащила огромный клубный сэндвич, шоколадный пирог и банановое мороженое.

– На диете? Но тебе не нужно сидеть на диете! – Эмили в ужасе посмотрела на подругу. Это была Элис. Элис, которая зарабатывала на жизнь стряпней. Элис, которая обожала еду.

– Я знаю, – пожала плечами та, – но Джо постоянно рассматривает фотографии моделей в журналах и комментирует, восхищаясь их фигурами, так что я подумала, что смогу попытаться сбросить несколько фунтов.

«А он не дурак, – подумала Эмили. – Тонко действует».

– Это смешно, – сказала она. – У тебя отличная фигура, и он любит тебя такой, какая ты есть. – «По крайней мере, должен», – подумала она.

– Я просто хочу сбросить несколько фунтов. – Элис опять пожала плечами. – Не более того.

И уже через пару месяцев на ланч явилась совершенно другая, похудевшая Элис с прямыми волосами.

– Куда делись твои кудри? – возмутилась Эмили.

– Я просто хотела посмотреть, как я буду выглядеть с прямыми волосами.

– А Джо случайно не говорил, что ему нравятся женщины с прямыми волосами?

– Ну… – Элис заерзала на стуле.

– Думаю, следующим его предложением будет перекраситься в блондинку. Такие мужчины, как Джо, предпочитают блондинок, для них это своего рода символ статуса.

– По правде говоря…

– О нет! Элис! Ради всего святого, это же нелепо. Ты ведь не собираешься стать блондинкой? Ради Джо?

– Не ради Джо, нет. В четверг я иду к парикмахеру, и я просто подумала, что можно осветлить несколько прядей. Это была моя идея, – поспешила заверить она, увидев выражение лица Эмили.

– А как на это смотрит возлюбленный?

– Возлюбленный считает, что мне это пойдет.

– Даже не сомневаюсь.

* * *

– Джо! – Эмили изображает широкую фальшивую улыбку и приветствует его поцелуем.

– Эмили! – Джо тоже светится от счастья. – Как хорошо, что ты здесь! Как всегда, очаровательна.

Эмили вскидывает брови и качает головой.

– Твой шарм неиссякаем.

– Я говорю только то, что вижу, – ухмыляется он. Эмили ему нравится. Не как объект для охоты – она слишком самостоятельная и сильная, не говоря уже о том, что слишком близка к Элис, но он уважает ее, и этим он удостаивает немногих.

– Эмили слишком холодна, – говорил он когда-то Элис.

– А что ты здесь делаешь? – спрашивает он. – Либо тебя пригласила моя любимая жена – здравствуй, дорогая, – он поворачивается к Элис и целует ее, – либо ты опять собираешь какую-нибудь грязь для светской хроники.

– Сколько раз тебе объяснять, что я пишу серьезные репортажи и что если я журналист, то это не означает, что меня интересует исключительно то, с кем сейчас спит Тамара Бекуит.

– Ну, и с кем она сейчас спит?

– Не знаю, – улыбается Эмили. – Но я с ней столкнулась при входе, так что у тебя будет возможность расспросить ее лично.

– Ага! Вот я и поймал тебя. Я думал, ты скажешь, что светские сплетни тебя не интересуют, но однако Тамара Бекуит не ускользнула от твоего внимания. Ты здесь неспроста появилась, я так и знал!

– Если у меня есть личный интерес к любимым актрисам, это не значит, что они интересуют меня как профессионала.

– Нет уж, наемный писака никогда не упустит добычу.

– За исключением того, что писака может быть серьезным автором, который пишет для солидных деловых изданий.

– Дети, дети, – вступает в разговор Элис и встает между ними, словно пытаясь предотвратить надвигающуюся драку, – ведите себя прилично.

Но ей нравится эта милая перебранка, и она испытывает облегчение оттого, что Эмили не проявляет свойственной ей агрессивности.

– Это не я, это она, – жалуется Джо и заливается смехом, в то время как Эмили больно тычет его локтем в бок.

Впервые Элис весело. Она рада видеть Эмили, пусть даже в такой непривычной обстановке, и ей приятно, что она сейчас с двумя самыми любимыми людьми. Джо нежен, внимателен, не сводит с нее глаз, и она млеет от удовольствия.

Сегодня она может по-настоящему расслабиться, и ее по-настоящему удивляет то, что всякий раз, когда она смотрит на Джо, он не разглядывает чьи-то бесконечные ноги и не шарит взглядом по залу, выискивая очередную добычу. Он смотрит на нее.

«Вот почему я вышла за него замуж, – думает она, прижимаясь к нему, и он обнимает ее крепко, хохоча над очередной шуткой Эмили. – Теперь я понимаю».

5

– Ну, давай посплетничаем. – Элис подается вперед, придерживая свою чашку с капучино, пока Эмили пытается распутать поводок Хамфри, оплетающий соседние стулья и столики.

– Подожди, – говорит Эмили. – Хамфри!

Она нехотя привязывает маленького терьера, зная, что в такой теплый весенний денек всего через несколько минут возле их столика на террасе «Примроуз Хилл» появится очередная собака и Хамфри – недавно приобретенный в местном приюте пес-спасатель без каких-либо признаков дрессуры – разразится звонким приветственным лаем.

– Ради всего святого, Хамфри! – Эмили хватает своего питомца и сажает к себе на колени. – Люди подумают, что ты никогда в жизни не видел других собак.

– Как продвигается дрессировка?

Эмили и Хамфри записались в школу собачьей дрессуры и посещают занятия каждую субботу, с полной экипировкой и солидным запасом лакомств для поощрения.

– Отлично. Пока мы дома, он самый примерный пес из всех, что у меня были.

– У тебя ведь никогда не было собаки.

– Это точно. Когда я командую ему «сидеть», он четко выполняет приказ. Смотри. – Эмили опускает Хамфри на землю и строго произносит: – Сидеть. Хамфри, сидеть. – Хамфри смотрит на нее, потом разворачивается и начинает обнюхивать ножку стола. – О, черт, – вздыхает Эмили. – Хамфри, ты безнадежен. Если бы не Гарри, я бы вообще не ходила на занятия.

– Ах, да, Гарри. Ну, и как поживает этот сексапильный дрессировщик?

– Он так сексуален, что отвлекает меня. Может, потому Хамфри так плохо учится. Во время занятий я только и делаю, что смотрю на губы Гарри.

– Только на губы?

– Ну, нет, – она понижает голос и косится на Хамфри, – я бы не хотела слишком баловать Хамфри.

– Так между вами уже что-то было? – Элис уже наслышана об их первом уроке, о том, как Гарри неоднократно вызывал Эмили и Хамфри демонстрировать мастерство перед всем классом, как Эмили напропалую флиртовала с ним и была вознаграждена несколькими чересчур долгими взглядами, как после урока они имели длительную беседу, которая быстро переместилась с собачьей темы на личную.

А потом, через неделю, Гарри спросил, не хочет ли кто-нибудь выпить кофе после занятий, и, поскольку к тому времени большинство учащихся уже разошлись по домам и возле Эмили оказался лишь пожилой дядька по имени Лайонел, стало абсолютно понятно, что тренер хочет поближе познакомиться с ней.

(«Я всегда знала, что мне нужно завести собаку, – призналась Эмили после их третьего свидания. – Только подумай, если бы Хамфри встретился мне лет десять тому назад, я бы, наверное, сейчас уже была при муже и с оравой детишек».)

– Ты спрашиваешь, было ли у нас что-то? Что ты имеешь в виду?

– Как ты думаешь, что имею в виду? Ты спала с ним или нет?

– Конечно, нет! – в ужасе вскрикивает Эмили, тут же переходя на шепот, поскольку посетители кафе разом отрываются от своих мобильных телефонов и устремляют свои заинтересованные взгляды на нее. – Он просто прелесть. Я не собираюсь разрушать романтику наших отношений, прыгая к нему в постель после столь непродолжительного знакомства.

– Так что же вы делаете?

– Ну, у нас пока безумный петтинг, прощупываем друг друга.

– Сверху или снизу? – ухмыляется Элис, зная, что такой по-детски глупый вопрос она может задать только одному человеку на земле – Эмили.

– Сверху, конечно, – говорит Эмили. – О том, чтобы снизу, не может быть и речи, пока я не сделаю эпиляцию на ногах.

– Ты до сих пор не сделала эпиляцию? Это ужасно! – (Элис, которая делает эпиляцию в салоне каждые шесть недель, никогда не понимала, как может Эмили месяцами не обрабатывать ноги воском. «К чему мне это? – говорила Эмили. – Если у меня нет секса? Разумеется, тебе это необходимо, потому что у тебя есть муж, которому нравятся гладкие бедра, но единственное существо, с которым сплю я, – это Хамфри, а ему, по правде говоря, чем больше волос, тем лучше, потому что это нас роднит».)

– Но, думаю, на этой неделе я запишусь на процедуру.

– Так все-таки день Ч приближается?

– Пожалуй, мне уже пора расстаться со своей вновь обретенной девственностью.

Элис закатывается от хохота.

– Тебе легко смеяться, – сердится Эмили. – Ты находишь это забавным, потому что сама занимаешься сексом, когда захочешь. Все, что от тебя требуется, это перевернуться и ткнуть Джо в живот.

– Да, потому что ничто так не возбуждает его, как тычок в живот.

– Насколько я наслышана, у Джо перманентная эрекция. – Эмили пытается шутить, но шутка получается плоской и тонет в неловком молчании, в то время как улыбка меркнет на губах Элис, а щеки ее заметно бледнеют.

– Что ты имеешь в виду? – ледяным тоном произносит Элис, пока Эмили жалеет о вырвавшемся слове и ругает себя за длинный язык. Она знает, что есть темы, которых лучше не касаться, и любвеобильность Джо – одна из них.

– Я пошутила, – тихо произносит Эмили. – Но ты ведь сама говорила, что Джо всегда готов к сексу, я это и имела в виду.

Обе они знают, что это неправда, во всяком случае, сейчас. Когда-то, на заре их брака, Элис действительно говорила это. И даже удивленно спрашивала у Эмили, нормально ли это, когда мужчина так активен в сексе.

– Не знаю, но я бы на твоем месте не стала задавать таких вопросов, – с оттенком зависти и ревности простонала Эмили. – Радуйся, что нашла такого.

И вот спустя пять лет Джо месяцами не притрагивается к Элис. Элис уже все перепробовала. Спускала целое состояние на сексуальное кружевное белье от «Ла Перла», а потом впадала в другую крайность – она содрогается от омерзения, вспоминая, в каком отчаянии была, когда приобрела дешевые нейлоновые трусы с открытой промежностью и такой же вызывающий бюстгальтер.

Она пыталась вести себя с Джо подобно уличной девке, поглаживала его бедро и нашептывала на ухо всякие непристойности, краснея при этом и потом сгорая от унижения, когда он оставался без движения, притворяясь, что спит.

Она даже позвонила в интим-салон и сказала, что хочет устроить ночь любви для своего друга, и ей предложили развлечься порнофильмами. Все кончилось тем, что она смотрела их в одиночестве, отчаянно мастурбируя и жалея о том, что у нее нет вибратора.

Джо уверяет, что у него слишком много работы и усталость убивает в нем тягу к сексу, а Элис слишком боится думать о другой причине. Она знает, что рано или поздно поток работы иссякнет, и однажды вечером он придет домой с букетом цветов или очередным ювелирным подарком, обнимет ее и поцелует и скажет, что сделка века состоялась, и тогда они проведут ночь в постели, предаваясь безумному сексу, и она будет благодарить Бога за то, что муж вернулся.

Элис смотрит на Эмили, видит, насколько безобидна была ее ремарка, и прощает ее. Эмили скорее умрет, чем причинит боль подруге, и Элис это знает.

– Ладно, все нормально, – наконец произносит она, прерывая неловкую паузу, и щеки ее вновь розовеют. – Не переживай. В последние несколько недель у него и впрямь перманентная эрекция. И это здорово. Меня даже не смущают мои мешки под глазами от недосыпа.

Эмили с облегчением смеется, а Хамфри начинает лаять на проходящую мимо собаку породы риджбек.

– Бедный Хамфри. Ему нужно побегать. Может, прогуляемся с ним?

При упоминании о прогулке Хамфри начинает неистово прыгать и суетиться, и девушки, смеясь, отвязывают пса и отправляются гулять.

Элис уверенной походкой шествует впереди, радуясь тому, что она не при параде, что, встречаясь с Эмили, она может оставаться самой собой, носить свою старую и самую удобную одежду. Хотя джинсы на ней все-таки «Эрл», но на ногах уютные теннисные туфли, а еще на ней спортивная рубашка от «Гэп» и бейсболка, а волосы убраны в конский хвост. В этой одежде она действительно может гулять, может сидеть, раздвинув ноги, поставив локти на колени, может бегать и играть с Хамфри, брать его на руки, не беспокоясь о том, что он испачкает – не дай Бог – ее пиджак от «Шанель» или пальто из щипаной норки.

Они поднимаются на холм, периодически останавливаясь, чтобы понаблюдать за Хамфри, который радостно приветствует своих собратьев. Эмили болтает с другими собачниками, рассказывает им историю Хамфри, объясняя, как она отправилась в приют с намерением взять кошку, но влюбилась в Хамфри с первого взгляда и взяла его вместо кошки. А тем временем Элис с улыбкой наблюдает за псом и подкармливает его, как только он к ней подбегает.

– Господи, как я тебе завидую, – говорит Элис, когда они останавливаются на вершине холма, чтобы посмотреть, как запускают воздушных змеев. – Это так здорово – приходить сюда каждый выходной и заниматься такой ерундой.

– Ты завидуешь мне? – смеется Эмили. – Посмотри на себя, Элис. Ты живешь в роскошном особняке в Белгрейвии, в то время как я ючусь в однокомнатной хибаре в Камдене. У тебя есть муж, а я безумно одинока, и мой единственный постоянный спутник – это Хамфри. Не говоря уже о том, что ты ведешь светский образ жизни, в то время как для меня роскошь – сходить на вечеринку в какую-нибудь забегаловку на Чок-Фарм-роуд. К тому же твои фотографии печатают в «Татлере», а мое имя мелькает в прессе лишь изредка, когда удается втиснуть на газетные полосы свои статьи. Как ты можешь завидовать мне?