Текст книги "Иметь и удержать!"

Автор книги: Джейн Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Но мне кажется, Гарри тоже красив.

– Нет, Колин просто великолепен.

Элис заливается от хохота.

– Он великолепен, и его зовут Колин?

Эмили ощетинивается.

– А что плохого в этом имени?

– Ничего, ничего. Я просто не думала, что мужчина, похожий на Бена Аффлека, может носить такое заурядное имя, как Колин.

– Да, он просто красавец, веселый, исключительно яркий, и просто душка.

– Так что, у вас был только ланч?

– Да. А несколько дней спустя я ходила на премьеру, и он тоже там был, и мы проговорили весь вечер.

– Просто говорили?

– Господи, да. Мы были в ресторане. Но, Элис, клянусь, нас тянет друг к другу.

– Но между вами точно ничего не было?

– Нет. То есть я хочу сказать, он поцеловал меня на прощание, но все очень целомудренно. Просто коснулся моих губ. Но губ, Элис! Как ты думаешь, это означает, что я ему нравлюсь?

– Эмили, – строго произносит Элис, – я тебе в этом не союзник. Я не хочу играть в эту игру – он сказал то-то, а это значит, что я ему нравлюсь, или он посмотрел на меня так, будто думал обо мне всю неделю. Это несправедливо по отношению к Гарри.

– Но, Элис, ты же моя лучшая подруга, – стонет Эмили. – Я не могу никому довериться, а меня так и распирает.

– Нет, Эмили. Я люблю тебя, но не хочу видеть, как ты совершаешь ужасную ошибку. Я всегда поддержу тебя, что бы ты ни сделала, но, пожалуйста, не ставь меня в положение, когда я вынуждена поддерживать неверность.

– Но я же сказала тебе, у нас ничего не было.

– Пока.

Повисает долгое молчание, пока Эмили переваривает все, что сказала Элис.

– Хорошо, – произносит она наконец. – Я все поняла. И ты права, это несправедливо по отношению к Гарри, что меня ужасно угнетает. К тому же я выяснила, что Колин уже пять лет живет с женщиной…

– Что? – кричит Элис.

– Спокойно! Спокойно! Он действительно несчастлив и много раз пытался порвать с этим…

Элис с негодованием трясет головой.

– Эмили, ты уже взрослая, и сама должна знать. Выходит, пострадает не только Гарри.

– Ты права, права. Суть в том, что, возможно, ничего из этого и не получится, просто я вдруг вспомнила, как хорошо быть одной и испытывать состояние влюбленности.

– Тогда ладно, – говорит Элис. – Если весь сыр-бор из-за того, что ты скучаешь по одиночеству…

– Я знаю, что ты права. Права. Пока мы здесь, клянусь, я буду делать все, чтобы Гарри было хорошо, и, пока я с Гарри, у меня ничего не будет с Колином, договорились?

– Даже совместных ланчей?

– Но за ланчем ничего не происходит! – протестует Эмили. – В конце концов, он мой художественный редактор, и я должна встречаться с ним.

– Ты можешь встречаться с ним, но не за ланчем. Встречайся в офисе, где полно народу. Если ты решишь, что с Гарри все кончено, тогда можешь делать что хочешь, хотя должна тебе сказать, что пять лет совместной жизни, пусть даже несчастливой, кое-что да значат.

– Но, судя по всему, его подружка просто стерва.

– Эмили! Мы с Джо женаты пять лет. Представь, что то же самое ты говоришь обо мне. Пять лет – это долгий срок. В браке или нет, но это своего рода обязательства, и я бы на твоем месте хорошенько подумала, независимо от того, есть Гарри или нет.

– Хорошо. Ты права. Если я пообещаю больше не думать о нем, ты будешь относиться ко мне по-прежнему?

– О Эмили, – несмотря на свой гнев, Элис не может удержаться от смеха, – ты знаешь, что я люблю тебя, даже если не понимаю твоих поступков.

Она смотрит на часы.

– Пошли. У тебя еще не пропало желание посмотреть на те сумки?

Гарри стонет и чуть приоткрывает один глаз. Он провалился в глубокий сон и все это время корчевал бесконечные сорняки в своем саду.

– Вставай, лежебока. – Эмили сидит на краю кровати и трясет его за плечо, а потом наклоняется и целует в щеку. – Пора вставать и готовиться к ужину.

– О Боже, – бормочет Гарри. – Я совершенно без сил. Мне хочется остаться здесь и спать дальше.

– И оставить меня третьим лишним? Нет уж. Вставай. – Эмили срывает с него одеяло, а Гарри забирается под подушку. – Хочешь принять душ вместе со мной?

Гарри улыбается.

– Душ, с тобой? – Он спрыгивает с кровати. – Что же ты раньше не сказала?

20

Джо врывается в таверну «Грамерси», где его встречает теплой улыбкой официантка, и пробирается к столику, где сидят Элис, Эмили и Гарри.

Он первой целует Элис, потом Эмили и наконец крепко жмет руку Гарри, после чего садится к столу.

– Гарри, рад тебя видеть.

– Я тоже, Джо.

– Как долетели?

– Отлично.

– Вы летели рейсом «Бритиш Эрвейз»?

– Нет. «Юнайтед». Слишком выгодной была цена.

– Ну, как там жизнь в дождливом Лондоне?

Эмили закатывает глаза.

– Дожди. А как жизнь в роскошном Нью-Йорке?

– Роскошно, – вторит ей Джо с улыбкой.

– Нет, серьезно. – Эмили проявляет настойчивость. – Ты любишь его так же, как любит Элис?

– Я не уверен, что кто-то может любить этот город так же, как моя дорогая жена. – Он нежно улыбается Элис. – Но, как бы то ни было, я бы сказал, что идея с переездом оказалась не так уж плоха.

Он оборачивается и делает знак официантке, заказывая «Блади Мэри».

– Ну а по чему ты больше всего скучаешь из лондонской жизни? – продолжает Эмили.

Джо задумывается.

– Я скучаю по тому, что не могу прыгнуть в самолет и слетать на уик-энд в Европу.

– Но, – вмешивается Элис, – отсюда можно слетать на Карибские острова, что тоже неплохо.

– Да, но это не то.

Эмили кивает головой.

– Боюсь, в этом я согласна с Джо. Нельзя сравнивать Карибские острова с Европой. Ну, продолжай.

– Итак, в первую очередь я скучаю по Европе. И, разумеется, мне не хватает моих друзей. К тому же в Лондоне все так знакомо. В Нью-Йорке я чувствую себя комфортно, но здесь не встретишь знакомых, как в Лондоне. И еще скучаю по телевидению.

– Ты шутишь! – восклицает Эмили, в то время как официантка молча вкладывает ей в руки меню. – В Америке телевидение гораздо интереснее. Все новые формы здесь!

Джо качает головой.

– Нет. Ты так думаешь, потому что Британия заимствует только самые лучшие передачи. Ты не представляешь, сколько здесь на экранах хлама.

– Наверное, часами смотрите «мыльные оперы»? – усмехается Гарри, и Элис радостно смеется.

– В самую точку! На прошлой неделе я два раза включала телевизор и оба раза натыкалась на фильмы с участием Линдсей Вагнер! – замечает она.

– И что, она опять борется с раком или сидит у постели умирающего мужа?

– Я не стала углубляться в сюжет, но там явно разыгрывалась какая-то трагедия. Судя по серьезным выражениям лиц в бесконечных разговорах по телефону. Честно говоря, я в этот момент сама болтала по телефону, так что звук в телевизоре был выключен, но, кстати, – Элис обращается к Гарри, – откуда ты знаешь о здешних мыльных операх?

– Это малоизвестный факт, но я пару лет прожил в Сан-Диего, когда был подростком.

– Я этого не знала! – Эмили шокирована.

– Как это? – Элис явно заинтригована.

Гарри пожимает плечами.

– Мой отец американец, и они с матерью захотели пожить здесь, так что, когда мне было тринадцать, мы двинули в Америку, но ничего из этого не получилось. Когда мне было пятнадцать, мы вернулись в Англию и с тех пор живем там.

– Должна сказать, что у тебя нет американского акцента.

– Я ведь здесь недолго прожил.

– Но зато, – шутит Элис, – это объясняет, почему у тебя такие идеальные зубы.

– Спасибо. – Гарри нарочито скалит зубы. – Держу пари, вы это всем говорите.

К десяти вечера Эмили похожа на зомби. Гарри, которому удалось поспать днем, чувствует себя чуть лучше, но огромная разница во времени в сочетании с далеко не юным возрастом парочки все-таки сказывается, и Гарри едва ли не на руках выносит Эмили из ресторана.

– Мы ведь собирались на вечеринку, – шепчет Элис явно опечаленный Джо, направляясь за угол в поисках такси.

– О черт. Я совсем забыла. Но они сейчас в таком состоянии, что могут добраться только до постели.

– Послушай, мы можем отдать им ключи, и они сами доберутся, а сами пойдем.

– Но это невежливо.

– Гораздо более невежливо принять приглашение, а потом просто не появиться.

– О, хватит, Джо. Ты знаешь, что такое эти вечеринки. Миллион народу, так что наше отсутствие никто и не заметит.

– Дело не в этом, – строго говорит Джо. – Элис, я понимаю, что ты забыла, но ведь ты обещала, что мы пойдем, и я хочу, чтобы ты была со мной. Мы так редко видимся, ты вечно торчишь в этой чертовой глуши, так неужели нельзя уделить мне хотя бы немного времени, раз уж ты на Манхэттене?

Элис совершенно не рада. Меньше всего ей сейчас хочется идти на эту фальшивую вечеринку, где будут толпы фальшивых людей, но Джо прав. Хотя и в Лондоне они не так уж много времени проводили вместе, но, по крайней мере, в этом была исключительно его вина: он то работал, то уезжал в командировки, то просто звонил ей и отменял назначенную встречу.

Теперь они редко видятся потому, что слишком занята Элис, увлеченная своей загородной жизнью, и в том, что в их отношениях сместился баланс, она винит себя.

Поэтому сегодня Элис соглашается поехать с Джо на вечеринку.

* * *

В тот момент, когда такси останавливается у ресторана «Хадсон», Элис уже знает, что ничего хорошего сегодняшний вечер не сулит. Она видит разодетую публику, слышит громкую музыку и ловит себя на том, что уже забыла, как ненавидит эти светские рауты.

Джо идет впереди нее, сразу же встречает знакомых, целует женщин, жмет руки мужчинам, в то время как Элис стоит у него за спиной с наигранной улыбкой, в ожидании, когда ее представят.

– Тед, Керри, это моя жена Элис.

– Здравствуйте, как поживаете?

Следуют рукопожатия, Керри улыбается так же фальшиво, как и она. Высокая, худая, рыжая, она оценивающим взглядом окидывает Элис с головы до пят, решая наконец, что да, Элис соответствует уровню.

– Мы так давно хотели познакомиться с вами, – кричит ей на ухо Керри. – Одно время нам даже казалось, что Джо водит нас за нос.

– Что вы имеете в виду? – так же в ухо кричит ей Элис.

– Ну, он все говорил, что женат, но никто ни разу вас не видел. Мы решили, что он вас просто выдумал.

Элис улыбается.

– О нет. – Она вытягивает руку. – Пощупайте. Я из плоти и крови. А откуда вы знаете Джо?

– Ну, знаете, эти тусовки. Везде одни и те же лица. Джо у нас завсегдатай.

– Тусовки?

– Ну, понимаете, вечеринки, мероприятия. Вся эта канитель.

Элис не понимает. И, хуже того, она не понимает, когда Джо успел примелькаться на этих тусовках. Всякий раз, когда Элис звонит ему из-за города поздно вечером, он собирается ложиться спать. По крайней мере, так говорит.

Элис вздыхает, чувствуя, как подступает знакомая слабость, а с ней приходит осознание того, что не все так гладко в ее жизни. Она поднимает глаза на Джо, который, похоже, знаком с большинством присутствующих в этом зале, и мысли ее скачут. Неужели он лгал? Но зачем? Неужели он опять взялся за старое? Или я просто преувеличиваю?

В итоге побеждает мысль: ну и что из того, что он ходит на вечеринки, пока я живу за городом? В конце концов, глупо ждать от него, что он будет ложиться спать в девять часов. И то, что он ходит на вечеринки, вовсе не означает, что у него романы на стороне. Как только что сказала Керри, он ведь рассказывает о своей жене, так что явно не притворяется холостым.

«Я чересчур мнительная», – решает Элис и, беря Джо под руку и улыбаясь ему, мысленно дает себе клятву впредь держать свое воображение в узде.

* * *

– Доброе утро. Ты что-то рано. – Элис прислоняется к косяку двери и завязывает шнурки кроссовок, а Снуп радостно скачет возле нее.

Гарри смотрит на нее поверх газеты «Нью-Йорк таймс».

– Я с пяти утра на ногах. Эта чертова разница во времени. Но, кстати, ты тоже рановато проснулась. Во сколько вы вчера вернулись?

– Да не так уж поздно. Вскоре после полуночи.

– Ну, и как вечеринка?

Элис пожимает плечами. Вечеринка закончилась так же, как и тысячи других, на которых бывала Элис и которые она так ненавидит.

Толпы тощих людей в дизайнерских нарядах, беседующих об одном и том же: сплетни об общих знакомых (никого из которых Элис не знает), расспросы женщин о том, где она делает прическу, какой помадой пользуется. Мужчины держатся особняком, словно подростки на дискотеке, обсуждают рынки, собственность и спорт.

– Вечеринка была прекрасной. Весело. Если тебе нравятся такие мероприятия.

– А тебе?

– Честно говоря, я бы предпочла провести время в постели.

– Мы куда лучше провели время в постели.

– О. Слишком много подробностей. Благодарю.

Гарри ухмыляется.

– Я не то хотел сказать. Ну, и куда ты в такую рань в спортивном костюме? Я так понимаю, отрабатывать в спортзале вчерашний ужин?

– Ты, должно быть, шутишь. Разве Эмили тебе не говорила, что у меня аллергия на спортзалы? На самом деле мы со Снупом отправляемся на прогулку в Центральный парк. Хочешь с нами?

– С удовольствием. Подожди, я обуюсь.

– Куртку тоже прихвати. Сегодня холодно.

Гарри выглядывает в окно.

– Но ты посмотри на небо. Оно ярко-голубое, и солнце светит.

– Это ничего не значит. Здесь всегда светит солнце, но это обманчиво. Говорю же тебе, бери куртку.

– Хорошо, хорошо. Женщине виднее.

– Вот и отлично. Именно это я и хотела услышать. Это тоже надень.

Элис берет со скамейки две шерстяные шапки, сует одну Гарри, а вторую натягивает себе на голову.

– Не думаю, что мне это пойдет, – Гарри удивленно вскидывает брови, а Элис корчит гримасу.

– А я думаю, что ты мне потом спасибо скажешь. Пошли. Снуп хочет писать.

– Боже правый, – шепчет Гарри, когда они выходят на улицу. – Мороз-то какой.

Элис смеется.

– Только не говори, что я тебя не предупреждала.

– Ты всегда такая самоуверенная? – хмурится Гарри.

– А ты всегда такой зануда?

– Один-один. Ну, далеко до парка? Или мы рядом?

– Господи, ты все-таки зануда. Давай-ка пробежимся. Это тебя взбодрит.

– А ты молодец. – Они добегают до парка, где Элис переходит на шаг и развязывает шарф. – По твоему виду не скажешь, что ты такой спортивный.

– А по твоему скажешь. Кстати, что ты имеешь в виду, говоря, что я не выгляжу спортивным? На мне нет ни грамма жира.

– Я знаю. Столярное дело и садоводство держат тебя в хорошей форме.

Гарри удивленно смотрит на нее.

– Ты еще помнишь?

– Конечно. Ты думаешь, я пригласила тебя в свой загородный дом только потому, что ты мне нравишься? – смеется Элис.

– Черт. Я так и знал, что это ловушка. Так что я должен смастерить? Книжные полки? Или ящики для посадки луковичных?

Элис поворачивается к нему.

– Ага! Я догадывалась, что ты не так хорош, как кажешься, иначе ты бы знал, что сейчас уже поздно высаживать луковичные.

– Вообще-то я это знал, просто проверял тебя. – Гарри ухмыляется и берется за поводок Снупа. – Ну а теперь посмотрим, как обстоят дела с дрессировкой собаки. Ты захватила лакомства?

– Конечно! – Элис лезет в карман и достает пакетик с собачьим кормом, который передает Гарри. – Ты хорошо научил меня.

– И, надеюсь, ты передала эти знания Снупу. Снуп? Сидеть! – Снуп послушно садится и выжидающе смотрит на Гарри.

– Хороший мальчик! – Гарри запихивает ему в рот лакомство и треплет по голове.

– Лежать! – Снуп растягивается на земле, не отводя взгляда от Гарри, который явно впечатлен и дает собаке еще корма.

– Место! – Гарри разворачивается и отходит на несколько шагов, потом оглядывается назад и видит Снупа на том же месте. – Элис Чамберс, я очень, очень доволен.

– А теперь смотри, – усмехается Элис. – Дай лапу, Снуп! – Она смеется, когда Снуп послушно подает ей правую лапу. – А теперь другую! – Снуп опускает правую лапу и подает левую, и Элис готова поклясться, что он улыбается при этом.

Гарри подходит к Снупу и ласково треплет его.

– Хороший мальчик! – говорит он, ероша его шерсть. – Какой хороший мальчик! И какая славная девочка! – Он оборачивается к Элис, обращаясь к ней тем же тоном, протягивая ей собачьего корма, который она, гримасничая, отвергает, а потом заливается смехом.

– Хорошая девочка, Элис! – смеясь, продолжает Гарри и пытается накормить ее собачьим кормом. – Кто у нас хорошая девочка?

Снуп начинает лаять, желая принять участие в игре, а Элис визжит, пытаясь увернуться от тошнотворного запаха собачьего лакомства в руке Гарри.

– Уберись! – кричит она смеясь. – Оставь меня в покое. Фу! Какая гадость! – И в конце концов Гарри отдает корм Снупу.

– Но ты хорошо с ним поработала. Серьезно. Я потрясен.

– Еще бы. Чем, ты думаешь, я занимаюсь в деревне целыми днями? Смотрю телевизор?

Гарри пожимает плечами.

– Думаю, что исключительно мыльные оперы.

– Ха-ха.

Они какое-то время бредут молча, подходят к воде и усаживаются на скамейке, чтобы посмотреть уток.

– Разве они не улетают на юг зимой? – спрашивает Гарри.

– Я тоже об этом думала. Наверное, эти утки из тех, кто не может себе позволить отдых в теплых краях.

– Хм-м. – Гарри кивает головой. – Может, у них просто нет денег на билет?

– Я не уверена, что они собираются покидать Америку.

Гарри улыбается и смотрит на Элис.

– Знаешь, ты так изменилась.

– Я изменилась? Но ты меня едва знал. Как ты можешь судить?

– Ты просто светишься от счастья, Элис. Я хочу сказать, ты права, мы мало общались, но мне кажется, я так хорошо тебя знаю, потому что Эмили столько о тебе рассказывала. У меня даже такое чувство, будто я знал тебя еще до нашего знакомства. Хотя я был очень удивлен, когда впервые увидел тебя. Ты была, как бы это сказать, ты казалась такой несчастливой.

– Правда? Как странно. Даже в Брайандене? Мы же там так хорошо провели время. Разве я и там не казалась счастливой?

– Речь не о том, что ты плакала или грустила, просто в твоем облике сквозила какая-то грусть, а сейчас ее нет, Элис. Ты выглядишь совершенно другой.

– Это просто потому, что сейчас раннее утро и я совсем без макияжа.

– Нет, хотя я должен признать, что ты действительно выглядишь несколько грубовато… о! – Элис больно тычет его локтем в бок. – Хорошо, хорошо, шучу. Но, если серьезно, дело вовсе не в макияже и не во времени суток, просто вся твоя ау… – Он корчит гримасу и закрывает голову руками.

– Что? Ты опять собираешься сказать что-нибудь ужасное? Ты поэтому корчишь рожи? Ну-ка, давай выкладывай.

– Это прозвучит так глупо, но… твоя аура изменилась.

– Ты прав. Это действительно глупо.

– Тогда мне лучше заткнуться.

– Нет. Не надо. Мне нравится, когда говорят обо мне.

Гарри качает головой.

– Не могу поверить, что ты это сказала.

– Но это правда! – лжет Элис. – Это моя любимая тема разговора.

– Тогда, может, добавишь что-нибудь о себе сама?

– О нет. Гораздо интереснее слушать, что о тебе думают другие. Давай продолжим.

Элис встает со скамейки, потому что, несмотря на шутливый тон, ей вдруг становится неуютно от этого разговора, от его неожиданно проявившейся интимной окраски, и, хотя она и пыталась скрыть свое смущение за шутками, гораздо проще встать и продолжить прогулку, сменив тему.

– Значит, так, – резко произносит Элис, – сейчас мы пойдем и купим домой кофе и рогаликов. У нас сегодня куча дел, а вам еще предстоит решить, когда нам ехать за город – сегодня вечером или завтра.

– О да. – Гарри тоже встает. – Собственно, мне все равно. Как тебе удобнее?

– Ну, – Элис поглядывает на небо, – пока нет снега, нам везде хорошо.

– А что ты узнаешь, глядя на небо? Когда будет снег – сегодня или завтра?

– Думаю, сегодня снега не будет.

– С чего ты взяла?

– Да ни с чего. Я просто люблю делать вид, будто знаю, что говорю.

– А, – мудро изрекает Гарри. – В таком случае мне придется согласиться с тобой. Сегодня определенно не будет снега.

Квартира встречает их тишиной. «Нью-Йорк таймс» лежит на том же месте, двери в спальни по-прежнему плотно закрыты.

– Боже мой, вот лентяи, – смеется Элис, выставляя на стол кофе и рогалики. – Сейчас только выложу все это и пойду их будить.

– Чем помочь?

– Может, расставишь тарелки и разложишь ножи?

– Хорошо.

– О, и еще достань плавленый сыр из холодильника.

– Понял.

– Вот и хорошо. – Элис выкладывает из пакетов еду. – А теперь пойдем вытаскивать их из постелей.

– Дорогой, – шепчет Элис голому спящему Джо. – Завтрак на столе.

Джо поворачивается и сонно улыбается. Он уже проснулся, но в постели так тепло и уютно, что он позволил себе еще немного понежиться. Как ни странно, но он поймал себя на том, что думает о Джози. Какое-то время он совсем не думал о ней, не звонил, не писал, лишь изредка ее имя всплывало в электронной почте, которая приходила в офис, но сегодня утром он вдруг вспомнил ощущение ее кожи, запах ее волос.

Он как раз возбудился от этих мыслей, когда услышал, как в спальню вошла Элис. А, милая Элис. То, что доктор прописал. Он перекатывается к ней и забирается рукой ей под свитер, лаская груди и улыбаясь.

– Пошли. – Она отстраняется от него и откидывает одеяло. – Завтрак на столе.

Проклятие. Элис встает и удаляется из спальни. Она явно не в настроении, а ему явно не справиться со своей эрекцией. Черт, черт, черт. Медленно Джо выбирается из постели и направляется в ванную, чтобы принять холодный душ.

* * *

– Как здорово мы погуляли в Нью-Йорке! – вздыхает Эмили, оборачиваясь, чтобы бросить прощальный взгляд на город, остающийся вдалеке. – Нью-Йорк просто потрясающий! Я бы могла остаться здесь на всю жизнь.

Вчерашнее утро они посвятили шопингу, потом у них был ланч, театр и ужин в ресторане «Трибека». Эмили, и уставшая, и возбужденная, очень сокрушается, что они уже уезжают.

– Ну, ты им явно понравилась, – улыбается Гарри. – Моя дорогая Эмили, которая в одиночку помогла местной экономике встать на ноги.

Элис улыбается, но Эмили сидит с каменным выражением лица.

– Как ты можешь так говорить, Гарри? Все, что я купила, было либо с рынка на Кэнал-стрит, либо из маленьких дешевых магазинчиков в Сохо.

– Дело не в качестве, Эм, а в количестве, – говорит Гарри. – Ума не приложу, как мы все это потащим домой.

– Купим еще одну сумку, – ворчит Эмили.

– Мне казалось, у тебя больше нет денег? – возражает Гарри.

– О, ради всего святого, Гарри. Почему бы тебе просто не порадоваться жизни? – огрызается она. – Мы же на отдыхе. А на отдыхе нужно веселиться.

Элис и Джо чувствуют себя неуютно. Элис хочет подсказать Эмили, что пора успокоиться и перестать спорить, но она знает, что не стоит встревать в чужие отношения, поэтому молчит.

В конце концов Джо разряжает обстановку.

– Надеюсь, ты прихватил свой инструмент, Гарри. Думаю, у Элис найдется работенка для тебя.

– Черт. Я так и знал, что я что-то забыл. – Гарри хлопает себя по лбу.

– Не страшно, – улыбается Джо. – Возьмешь мой.

Элис прыскает со смеху.

– У тебя же нет инструмента.

– Почему, у меня есть какие-то отвертки, – не сдается Джо.

– У меня есть инструмент, спасибо, – говорит Элис, оборачиваясь к Гарри, – и я буду рада одолжить его тебе.

– И кто сказал, что бывает бесплатный отдых? – с досадой произносит Гарри и устремляет взгляд в окно.

– Даже не верится, что это здесь, – восклицает Эмили, когда машина сворачивает на Хайфилд. – Мне всегда казалось, что настоящая природа только в Брайандене, но здесь просто потрясающе. Как в кино. Посмотри на эти леса, на эти деревья.

– Правда красиво? – улыбается Элис, уже спокойная и расслабленная. Они подъезжают к дому.

– Это он?

– Э-э… да.

– Прелесть какая, – говорит Эмили вполне искренне, хотя в глубине души она надеялась увидеть что-то более величественное. Она знает, что Джо планирует построить большой дом, как знает и то, что Элис вполне устраивает существующий вариант, и при всем том, что домик довольно симпатичный, в духе американской старины, все-таки это далеко не то, на что она рассчитывала.

– Мальчики отнесут багаж. Пошли, Эм, я проведу для тебя экскурсию.

Они обходят первый этаж, Элис показывает, что она покрасила, что отреставрировала, рассказывает, какие у нее планы на будущее. Потом они поднимаются наверх, где Эмили показывают три маленькие спальни, шикарную и уютную гостевую комнату с голубой накидкой на кровати и шторами в тон, с разбросанными по кровати милыми подушечками.

А затем опять спускаются вниз, выходят в сад через патио, направляются к пруду, где присаживаются на деревянную скамейку под старым кленом.

– Ты только послушай, – улыбается Элис.

– Что? Я ничего не слышу.

– Вот именно! Разве это не самое спокойное место на земле?

Эмили улыбается.

– Действительно. Я бы, наверное, сошла с ума, если бы жила здесь, но представляю, как тебе здесь хорошо.

– Но у тебя есть Брайанден. Там тоже природа.

– Да, но это Котсуолд, и там все по-другому. К тому же я бываю там только в выходные и большую часть времени трачу на то, что расталкиваю локтями американских туристов, которые толпятся в антикварных магазинах. Там довольно шумно, а здесь полный покой.

– Да. Это мое самое любимое место на земле.

– Знаешь, не могу поверить, что ты это сделала.

Эмили поворачивается к ней, и выражение лица у нее серьезное.

– Сделала что?

– Осуществила свою мечту. Ты ведь всегда этого хотела. Жить в деревне, вести простой образ жизни, и вот посмотри – все так и есть.

– Знаешь, я просыпаюсь по утрам, и иногда мне хочется ущипнуть себя, – смеется Элис. – Мне самой не верится, что я так счастлива.

– О Эли, это же так здорово. – Эмили крепко обнимает ее. – Я очень рада за тебя.

Они какое-то время сидят обнявшись, потом поднимаются.

– Пошли, – говорит Элис. – Посмотрим, чем там заняты мальчики.

* * *

В доме Гарри разводит огонь в камине, а Джо сидит за компьютером в своем кабинете.

– Джо, – шипит на него Элис с порога. – У нас же гости. Ты не можешь не исчезать и быть повежливей?

– Расслабься, Элис. Я просто проверяю свою почту. Сейчас спущусь.

Элис вздыхает и закрывает дверь. «Plus са change, plus c’est la meme chose», – думает она. Времена меняются, но все остается по-прежнему.

21

– С Рождеством! – Гарри пробегает рукой по взъерошенным волосам, заходя на кухню, где Элис смазывает маслом гигантскую индейку.

– Ранняя пташка? – ухмыляется Элис. – Я полагаю, все остальные спят глубоким сном.

– Эмили не в счет, а из вашей комнаты не доносится ни звука, – Гарри заглядывает через плечо Элис, – хотя должен признать, что я не особо долго прислушивался. А который час, кстати?

Элис жестом показывает на старые часы на кухонной стене.

– Десять минут восьмого. Почти рассвет. Похоже, это становится традицией, что мы с тобой первыми оказываемся на кухне.

Гарри улыбается, вспоминая Брайанден. Он зевает и садится, вытягивая ноги.

– Хочешь, я погуляю со Снупом?

Элис улыбается и качает головой, щедро посыпая индейку солью и перцем, а потом шпигуя ее беконом.

– Я уже погуляла с ним. Но все равно спасибо.

– Это ты меня называешь ранней пташкой? – смеется Гарри. – Во сколько же ты встала?

– Около шести.

– В шесть утра? Да это же еще ночь!

Когда мы жили в Лондоне, мне тоже так казалось, но здесь у меня столько дел. Я так занята, что мне катастрофически не хватает времени. Если я не буду вставать рано, я вообще ничего не успею.

– Кстати, чем тебе помочь?

Элис чуть было не произносит то, что всегда говорит в подобных случаях: «Нет, спасибо, я справлюсь», но вдруг ловит себя на том, что ей вовсе не хочется казаться суперженщиной.

– Знаешь, – говорит она, – сделай пока себе кофе, а потом почистишь картошку.

– Звучит заманчиво. Более мужской работы не придумаешь.

Элис пожимает плечами.

– Ты сам спросил. Впрочем, ты можешь почистить пастернак, если тебе это больше нравится. Или помочь мне с начинкой.

– А, начинка. – Гарри поднимает брови. – Это еще более мужское занятие.

– Ох-хо-хо. В этом доме мало работы для мужчин.

Гарри подходит к кофеварке, по пути забирая чашку Элис, чтобы налить кофе и ей. Он вглядывается в темноту за окном.

– Черт. Никакого снега. Даже не помню, когда в последний раз я встречал Рождество со снегом.

– Понимаю, – улыбается Элис. – Ты, наверное, думал, что здесь, в Коннектикуте, тебе больше повезет. Советую тебе двинуться дальше на север, в Вермонт хотя бы, там снег бывает чаще.

Гарри смеется.

– Представляешь, просыпаешься в Рождество на простыне снега. Хотя я и так себя чувствую как в нереальном мире.

Элис оборачивается к нему.

– Что ты имеешь в виду?

Гарри приступает к чистке картофеля.

– Ну, этот дом, другой континент. От этого веет такой романтикой, что кажется нереальным.

– Гарри, знаешь, я так рада, что ты это сказал. Именно так я себя чувствую каждый день, когда просыпаюсь, но, похоже, никто меня не понимает.

– Послушай, я ведь в душе сельский парень. И понимаю тебя, как никто другой. Но со снегом я просто представил себе уморительную картинку.

Элис смеется.

– Да, – говорит она. – Я все поняла.

– Элис? А что мне делать с кожурой?

– Просто сбрось в корзину для мусора.

– А ты не используешь ее в качестве компоста?

– К сожалению, у меня нет компостной ямы.

– Я могу вырыть, если хочешь.

Элис откладывает в сторону бекон и с недоверчивой улыбкой смотрит на него.

– Гарри, я с удовольствием. Господи, есть что-нибудь, что ты не умеешь делать?

– Нет. – Гарри берет следующую картофелину. – Я мастер на все руки.

Элис уже не улыбается. Она вновь сосредоточивается на индейке, чувствуя, как пылают у нее щеки. Она вдруг вспоминает, как когда-то они с Эмили шутили насчет своих суженых. Почему вдруг это больше не кажется таким смешным?

К тому времени, когда Эмили и Джо спускаются на кухню, апельсины и лимоны уже очищены от кожуры, и цедра, вперемежку с клюквой, сахаром и щедрой порцией портвейна постепенно превращается во вкуснейший клюквенный соус.

Сухари смешаны с луком, шалфеем и фундуком, и половиной смеси уже нафарширована индейка, а остальное ждет своей очереди в духовку.

Пастернак и картофель очищены, приготовлен тыквенный суп и рождественский пудинг – щедрый подарок от «Маркс энд Спенсер» – уже разогревается.

Гарри разжег камин, и после долгих споров с Элис насчет музыки (решили, что «Нат инг Коул» чересчур шумно) они остановились на Энья. Не слишком рождественская музыка, но зато очень расслабляющая.

– Доброе утро, – зевает Эмили. – Я в сказке или это наяву?

Элис смеется.

– Все наяву. Кофе на кухне. Ты голодна?

– Только, умоляю, не говори мне, что есть домашние булочки с голубикой, иначе меня вырвет, – корчит гримасу Эмили.

– Стало быть, ты их не хочешь?

– Ты шутишь. Конечно, хочу. Просто не могу поверить, что передо мной настоящая Марта Стюарт.

– О, – разочарованно тянет Элис. – А я надеялась, что утру нос Найджелле.

– Дорогая, к сожалению, тебе не хватает ее томного взгляда и крутых боков, – смеется Джо.

– Но несколько домашних булочек с голубикой, думаю, решат эту проблему.

Эмили качает головой.

– И не надейся. Это либо дано, либо нет. А вот я со своими габаритами точно сгожусь на роль Найджеллы.

– И слава Богу. – Гарри встает и обнимает Эмили, целуя ее в макушку. – Нет ничего более непривлекательного, чем тощая женщина.

– А ты удивляешься, почему я до сих пор с ним, – смеется Эмили, поднимая голову, чтобы поцеловать Гарри, а Элис отворачивается.