Текст книги "Свадебное пари"

Автор книги: Джейн Фэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

– Могу я взять сегодня коляску, мама? – спросила Абигайль, садясь за стол, где уже завтракала мать, и заискивающе улыбаясь.

– Господи, зачем? – нахмурилась Марианна, обмакивая в чашку кусочек тоста.

– Хочу перед обедом навестить леди Серену.

Абигайль заранее придумала подходящий предлог.

– Она сказала, что попросит горничную показать Мэтти, как укладывать волосы в самую модную прическу. Пусть Мэтти сопровождает меня на Пикеринг-плейс! Вы будете так заняты приготовлениями к вечеру! Конечно, у вас не будет времени, а визит может затянуться.

Марианна с сомнением покачала головой, но мистер Саттон, положив на тарелку пару копченых селедок, объявил:

– О, можно быть уверенным, что леди Серена разбирается во всем касающемся последней моды. Она всегда выглядит как картинка. Беги, кошечка, и следуй ее советам. Нельзя же, чтобы она выглядела деревенской простушкой на своей первой вечеринке, не так ли, миссис Саттон?

– Вряд ли Абигайль будет выглядеть простушкой, когда я сделаю ей прическу, – фыркнула Марианна.

Муж понял, что будет лучше, если он станет выражаться более дипломатично.

– Нет-нет, конечно, нет, дорогая, что вы! Я ничего такого не имел в виду. Но леди Серена знает, как причесываются лондонские дамы, и ее советы нам очень нужны, хотя, дорогая мэм, ваше мнение всегда будет решающим.

Марианна немного успокоилась.

– Что же, полагаю, ничего плохого в этом нет, и кроме того, мало ли кого можно встретить в гостиной леди Серены. Сегодня мне не нужен экипаж, так что можешь взять его на час, но потом ты обязательно должна отдохнуть перед вечером, чтобы к обеду явиться во всем блеске.

– Да, мама, – послушно ответила Абигайль, чтобы скрыть торжествующий блеск глаз.

Час спустя, довольная своей внешностью, она отправилась в Серене. Темно-синяя ротонда, отделанная белым мехом, была воплощением элегантности, голубую шелковую шляпку под отделанным тем же мехом капюшоном украшали изящные бархатные ленты.

А вдруг мистер Салливан нанесет визит леди Серене? Может, там будут и другие джентльмены. У леди Серены, должно быть, большой круг знакомых и поклонников.

Саттонов никогда не приглашали на вечерние мероприятия в дом генерала Хейуорда, но Абигайль знала, что там часто устраиваются рауты и званые ужины. Мать однажды с горечью заметила, что им, видно, приглашений не дождаться, но отец напомнил, что, поскольку Абигайль не выезжает, неприлично принимать приглашения от генерала и его падчерицы. Сам же он терпеть не может выходить из дому по вечерам, и с удовольствием проведет время у камина за вкусным ужином.

Серену искренне забавляли бы рассуждения Абигайль о ее светской жизни, но мысли были заняты совсем другим. Она плохо спала после ухода Себастьяна и неодобрительно разглядывала в зеркале свое бледное лицо. Веки были распухшими и красными от пролитых слез. Голова болела. Кроме того, сегодня придется ехать на обед к Саттонам. И значит, нужно быть во всеоружии, поскольку большинство из гостей были ее знакомыми. Среди них будет и Себастьян, если только после скандала вчерашней ночью не пришлет хозяевам свои сожаления.

Серена не могла представить, как они встретятся, что скажут друг другу на людях. Впрочем, о чем им говорить? Себастьян, несмотря на все свои замечательные человеческие качества, упрям и готов настоять на своем. Он нелегко отказывается от своих мнений или меняет решения, когда уверен в своей правоте. А она ничуть не сомневалась, что он твердо убежден в том, каковы должны быть отношения между мужем и женой.

Вздохнув, она подняла горшочек с румянами. Немного наложить на скулы, сверху покрыть пудрой, и никто не заметит почти совсем побледневшего отпечатка руки отчима. Длинные рукава неуместны на званом обеде, но что поделать, если нужно скрыть синяки? Придется серьезно поработать над своей внешностью.

Дверь открылась, и вошла Бриджет.

– К вам молодая леди. Мисс Саттон, если верить Фланагану. Он спрашивает, дома ли вы.

Абигайль, здесь?

– Она одна?

Абигайль она может вынести, но миссис Саттон… сегодня ей не по силам.

– Она приехала с горничной, мэм.

– Проводите ее в мою гостиную. Я скоро приду.

– Да, мэм.

Бриджет присела и исчезла.

Серена снова подошла к зеркалу, утешив себя, что выглядит совсем неплохо, насколько это возможно в подобных обстоятельствах. Подвила букли пальцами, чтобы они обрамляли лицо, накинула на плечи пеструю шаль и вышла в гостиную.

Абигайль стояла у окна, нервно дергая перчатки. Она не привыкла сама наносить визиты, но Серена сразу заставила ее почувствовать себя непринужденно.

– Какой чудесный сюрприз, Абигайль! Сейчас позвоню, чтобы принесли кофе.

Она дернула за шнур сонетки.

– О, горничная уже пообещала принести!

Абигайль восхищенно огляделась.

– Какая красивая комната. Должно быть, чудесно иметь свою гостиную.

– Да, это мое убежище, – весело пояснила Серена. – Снимайте свою ротонду и садитесь.

Она показала на диван у камина.

Абигайль уронила ротонду на ручку кресла, села и принялась снимать перчатки.

– Мне нужно задать вам очень важный вопрос, леди Серена.

Она осеклась, не зная, как подобрать слова.

– Продолжайте, – ободряюще улыбнулась Серена. По крайней мере она отвлечется от своей сложной ситуации.

– Ну… это немного неловко… – пробормотала Абигайль, прежде чем вскинуть голову и решительно спросить:

– Вы помните мистера Веджвуда?

– Джонаса? Молодого человека, который сопровождал нас в Грин-парк? Разумеется, помню.

Серена кивнула все с той же ободряющей улыбкой.

– Видите ли, папа посоветовал маме пригласить его на сегодняшний обед. Говорит, мы должны быть учтивы и гостеприимны по отношению к семейству Веджвуд, потому что он и старый мистер Веджвуд вращаются в одних и тех же деловых кругах в Сток-он-Тренте.

– Да, это совершенно разумно.

Серена снова кивнула. Вошедшая Бриджет принесла поднос с кофе.

– Спасибо, Бриджет. Поставьте поднос. Разливать необязательно.

Она сама налила кофе и передала чашку гостье.

– Конечно, мама сердится, потому что это значит, что ей придется пригласить старую миссис Бентли, чтобы за столом было четное количество гостей. Она какая-то дальняя родственница и компаньонка некоей пожилой дамы в Кенсингтоне. Мама считает ее неподходящей компанией. Но папе она нравится. И табак эта пожилая леди лихо нюхает.

Серена постаралась не улыбнуться, услышав столь бесхитростную речь.

– Было бы приятно снова увидеть мистера Веджвуда сегодня вечером.

– Д-да, – выдавила Абигайль.

Серена нахмурилась, так и не уяснив, согласна с ней девушка или нет.

– Какие-то затруднения, дорогая?

Абигайль покраснела.

– Там будет и мистер Салливан.

– А, я начинаю понимать, – улыбнулась Серена. – Два поклонника за одним столом.

Абигайль покраснела еще гуще.

– О, пожалуйста, я не хотела бы показаться слишком наглой или…

– Вовсе нет, Абигайль. То, что вы сказали, вовсе не так плохо.

Она шутливо вскинула брови.

– Но… но, леди Серена, как по-вашему, мистер Салливан может задуматься о союзе с моей семьей? – выпалила Абигайль с такой быстротой, словно боялась, что, если остановится, лишится отваги продолжать дальше.

Серена молчала. С одной стороны, не нужно зря поощрять надежды Абигайль, но не стоит и создавать вакуум, в который может протиснуться отчим. И все-таки надо попытаться выяснить, что же на самом деле на уме у этой девушки. Поэтому, выждав паузу, она осторожно спросила:

– Вы бы хотели иметь такого поклонника, как мистер Салливан?

Лицо девушки стало огненно-красным.

– Это было бы так лестно… – пролепетала она, опустив глаза. – Я была бы самой счастливой на свете.

Серена поджала губы. У этой Абигайль губа не дура.

– Он… настоящий джентльмен, – продолжала тараторить Абигайль. – Такой красивый и учтивый… любая девушка была бы весьма польщена, ведь правда, леди Серена?

– Пожалуй, – сухо согласилась та. – Мистер Салливан именно таков. Но скажите, у вас есть причины думать, что он сделает вам предложение?

Абигайль покачала головой:

– Он никогда не подавал мне надежд. Просто всегда так галантен, но мама… мама, видите ли… она желает, чтобы я сделала блестящую партию, и думает, что мистер Салливан…

Ее голос смолк, а глаза умоляюще воззрились на Серену.

– Но миссис Саттон ведет себя как все матери, Абигайль. Она хочет самого лучшего для единственной дочери. Правда, если вам не нравится мистер Салливан, стоит только сказать…

– О, пожалуйста, не поймите меня неправильно, леди Серена, я не знаю, как это выразить, только… только…

– Что именно?

– Мне неловко в его присутствии, – вздохнув, призналась наконец Абигайль. – А с Джонасом… мистером Веджвудом я чувствую себя так непринужденно.

– Вот как? И нет никакого сомнения, что мистер Веджвуд чувствует себя столь же непринужденно в вашем обществе.

– Да… да… думаю, так и есть.

Абигайль подняла чашку, но кофе уже остыл и она поставила ее обратно.

– Но мама…

– Мама не одобрит такую партию, – закончила за нее Серена.

Абигайль кивнула:

– И я не хочу показаться невежливой мистеру Салливану.

– О, пусть это вас не волнует, – заверила Серена с едва заметными язвительными нотками в голосе. – Сердце мистера Салливана довольно быстро излечится. И он нисколько не оскорбится. Значит, вопрос заключается в том, как убедить маму, что мистер Веджвуд – единственный возможный для вас жених?

Абигайль слабо улыбнулась:

– Папа возражать не будет – это я точно знаю.

– В таком случае мы должны склонить мистера Саттона на нашу сторону, – решительно кивнула Серена. – Полагаю, вам следует его подготовить до начала вечера. Упомянуть, что вам нравится мистер Веджвуд, а я со своей стороны попрошу мистера Джонаса проявить стремление особенно всем понравиться. Если ваша мама увидит, какой он обаятельный, образованный и надежный молодой человек да еще умеет держаться в любой компании, ее будет легче убедить.

Теперь улыбка Абигайль стала ослепительной.

– О, вы так дальновидны, леди Серена! Я так и знала, что просить совета нужно именно у вас! Конечно, я должна быть вежлива с мистером Салливаном, но…

– Разумеется, как со всеми гостями, но предоставьте все мне. Я позабочусь о том, чтобы он не питал напрасных надежд.

Абигайль поднялась.

– Я так благодарна, леди Серена. И так давно мечтала о старшей сестре, – застенчиво добавила она. – Теперь чувствую, что мое желание исполнилось.

Серена поцеловала ее в щеку.

– Я счастлива играть эту роль. А теперь поезжайте домой, отдохните, чтобы вечером выглядеть как можно лучше.

Она позвонила Фланагану.

– О, вы говорите совсем как мама, – рассыпалась звонким смехом Абигайль, – хотя совсем на нее не похожи.

– За что я очень благодарна Всевышнему, – пробормотала Серена, поворачиваясь к вошедшему дворецкому.

– Фланаган, мисс Саттон уезжает.

– Да, миледи. Коляска ожидает у входа, а ее горничная – в вестибюле.

Фланаган придержал дверь для Абигайль, которая вышла, помахав рукой на прощание.

Девушка как раз направлялась к выходу, когда с улицы вошел генерал Хейуорд, похлопывая стеком по сапогу. Он был хмур и мрачен и, очевидно, едва скрывал гнев, но при виде Абигайль произошло чудо.

– Моя дорогая мисс Саттон, – улыбнулся он, склонившись над ее рукой. – Какое наслаждение для глаз! Такая честь – принимать вас под моей крышей! Редкостная удача!

Он крепко держал ее руку, и стоило ей сделать робкую попытку освободиться, еще крепче сжал пальцы.

– Я заезжала к леди Серене, сэр, – пояснила она, наскоро приседая. – Но мама велела мне не задерживаться, так что остаться я не могу. Всего хорошего, сэр.

Она наконец вырвала руку, еще раз присела и поспешила к двери. Горничная последовала за ней.

Несколько минут Хейуорд бесстрастно взирал на закрывшуюся дверь, после чего повернулся и вошел в библиотеку. Он нередко оказывался в невыгодном положении, но сейчас ощущал отчаяние острее, чем прежде. Сегодня утром он столкнулся с лордом Бредфордом, и его милость с неприятной улыбкой напомнил о закладной. Он также уведомил генерала, что давал деньги на время, и поскольку Хейуорд не сможет выкупить закладные, у него нет выбора, и он намерен потребовать возвращения долга.

Генерал Хейуорд думал только о словах Серены. Бредфорд собирался отдать закладные ей, если та согласится принять его покровительство. Похоже, граф с самого начала намеревался вести двойную игру. Сознание этого наполнило генерала глубокой яростью, ожиданием неминуемого несчастья. Он едва сумел выдавить в ответ два слова, а вот граф ушел довольный, предвкушая грядущую победу.

Хейуорд налил себе бренди и уставился в огонь. С Сереной ничего не выйдет. Теперь это ясно. Применив насилие, он сжег все корабли. Даже если он сумеет притащить ее к Бредфорду – одурманенной и связанной подобно курице, из которой сварят суп, – граф не пожелает иметь с ним дела. Ему нужна любовница, готовая исполнить все его прихоти, он постоянно об этом твердит. Серена никогда не пойдет на это. Он мог, конечно, вышвырнуть ее на улицу и получить от этого некоторое удовлетворение, но она нужна ему за столами. Они могли бы, наверное, договориться: собраться и удрать под покровом темноты, как делали столько раз раньше, чем не выход, – но он уже слишком стар для таких трюков, да и вряд ли из этой затеи что-нибудь получится.

Нет, остается одно: женитьба на наследнице Саттона. Вряд ли девушка сама упадет в руки как спелое яблочко, но ее мамаша замолвит за него словечко. К тому же генерал был почти уверен, что сможет уговорить и ее папашу, который уже общался с ним как с хорошим другом и казался польщенным его вниманием. Серена сумела завоевать доверие девушки и, по крайней мере в этом, беспрекословно повиновалась отчиму Пора мириться с падчерицей. Нельзя раздражать ее, пока он ухаживает за малышкой Саттон.

Он отставил бокал с бренди и направился в гостиную Серены.

После ухода Абигайль та уселась в кресло и положила голову на спинку. Похоже, что при некоторых усилиях с ее стороны Абигайль скоро и благополучно выйдет замуж за Джонаса Веджвуда, но по какой-то причине это соображение не вызвало у Серены ожидаемого восторга. Этот брак обеспечит и ей свободу, но теперь она не была уверена в истинном значении этой свободы и не знала, почему ее хочет. И что она будет делать с этой свободой, если останется одна?

Ей вдруг захотелось что-нибудь разбить, но в дверь неожиданно постучали.

– Кто там? – раздраженно откликнулась она.

– Твой отец. Можно войти, дорогая? – спросил генерал, появляясь на пороге.

– А вы не вошли бы, скажи я «нет»?

Она даже не пошевелилась, когда он закрыл за собой дверь.

– Это мой дом. И я имею право находиться где пожелаю, – сообщил он, с огромным усилием стараясь не повышать голос.

Серена просто закрыла глаза и пожала плечами. Он подошел ближе, и она едва не содрогнулась, но была полна решимости не заговаривать первой и поэтому промолчала.

Он опустил глаза, прежде чем пробормотать:

– Ну хватит, дорогая, давай мириться. Я прощаю тебя за неблагодарность и ослушание, так что не будем больше вспоминать об этом.

Серену обуял истерический смех. Он прощает ее?

– Но, сэр, я искренне благодарна вам за преподанный урок. А синяки со временем поблекнут.

Она по-прежнему сидела с закрытыми глазами, запрокинув голову.

– Мне жаль, что дело дошло до такого, – с трудом выдавил он. – Я лишь осуществил право отца наказать непослушную дочь. И сделал не более того, что требовали обстоятельства.

– Вы так считаете? – безразлично бросила она.

Ее немногословие выводило его из себя. Что, если она откажется занять место за столами? Откажется уговаривать Саттонов? Он не мог побоями заставить ее подчиниться, поскольку она должна появляться на публике.

– Насколько мне известно, у Саттонов сегодня вечером званый обед, – заметил он с ободряющей улыбкой.

– Совершенно верно, сэр.

– И ты там будешь.

– Если вы обойдетесь без меня в салонах.

– Конечно-конечно… ничего сложного. Я пообедаю и закрою главный салон.

Он потер руки.

– Надеюсь, ты хорошо проведешь время, Серена. Разыгрывай светскую даму… пусть тебя ничто не волнует… проведешь приятный вечер в прекрасном обществе.

– Вы слишком добры, сэр.

Ее тон был спокойным, равнодушным.

Он немного постоял, продолжая потирать руки, после чего бессильно опустил их. Молчание затягивалось.

– В таком случае я тебя оставлю. Уверен, что у тебя много дел.

– Я должна посоветоваться с кухаркой насчет меню сегодняшнего ужина.

Она так и не открыла глаз. Голова по-прежнему лежала на спинке кресла, и через несколько секунд она услышала, как захлопнулась дверь.

Только тогда Серена довольно улыбнулась. Похоже, она впервые взяла верх над отчимом. Он слишком разозлился вчера и поставил себя в дурацкое положение. А Серена сумела этим воспользовался. В любых других обстоятельствах она злорадствовала бы, но сейчас победа имела для нее особое значение.

Генерал снова велел привести лошадь. Бедное животное едва добралось до конюшни. И почти сразу же прибежал лакей. Грум, предвкушавший пинту портера и мясной пирог на обед, обругал бесчувственного хозяина и повел усталую лошадь к входной двери. Хейуорд пытался заглушить ярость и раздражение на лорда Бредфорда, почти загнав лошадь в Виндзор-террас. Грум почти готов был посоветовать хозяину ходить пешком. Конечно, вслух он этого не произнес, иначе в два счета оказался бы на улице.

– Я вам нужен, сэр? – осведомился он, когда генерал вышел из дома.

– Нет.

Хейуорд взял поводья и тяжело уселся в седло. Он не надел шпоры, но пнул животное в бок с силой, в которой совершенно не было необходимости. Грум презрительно сплюнул вслед хозяину.

Хейуорд отправился на Брутон-стрит, не без усилий надев маску искреннего дружелюбия. Он привязал животное к перилам у двери дома Саттонов и взялся за молоток. На пороге немедленно появился дворецкий и с низком поклоном отошел в сторону, чтобы впустить визитера.

– Я узнаю, дома ли мистер Саттон, сэр.

– Идите, и поскорее!

Генерал нетерпеливо постукивал стеком по сапогу, пока дворецкий величественно шагал к двери в глубине передней. Постучав, он открыл дверь и вошел, чтобы появиться минуту спустя:

– Мистер Саттон будет рад видеть вас, генерал. Прошу вас…

Он придержал дверь библиотеки.

Хейуорд промаршировал мимо с улыбкой, приклеенной к губам.

– А, Саттон, рад, что вы дома! – весело прогремел он, протягивая руку.

– Добро пожаловать, дорогой мой.

Уильям поднялся из-за тяжелого письменного стола красного дерева.

– По утрам я всегда дома… Дела прежде всего, и на душе легче, когда счетные книги приведены в порядок.

– Да мы просто родственные души! – констатировал генерал, дружески хлопнув хозяина по плечу. – Хоть это и скучно, но сначала следует выполнить все, что требуется.

– Должен признать, что мне это ни в коем случае не кажется скучным, – заметил Уильям. – Для меня повседневные заботы – хлеб насущный.

Хейуорд улыбнулся.

– Каждому свое, дорогой сэр, каждому свое.

– Что же, я никогда не был знатным джентльменом. И не вижу в этом смысла. Что предпочитаете, генерал, – вино или эль? Я бы сам не прочь выпить капельку крепкого эля, особенно в это время дня.

Генерал пожал плечами.

– Вина, сэр, если возможно. Я никогда не любил эль.

Уильям с сомнением воззрился на гостя. По его мнению, дельный человек должен понимать толк в эле и пить по утрам золотистый напиток из большой кружки.

Он налил кларета генералу, себе – в оловянную кружку эля, и передал бокал гостю.

– Садитесь, сэр. Будьте как дома. Чему обязан удовольствию видеть вас?

Хейуорд поднял бокал в молчаливом тосте, пригубил и начал:

– Перейду прямо к делу, Саттон. Я хотел бы предложить руку и сердце вашей дочери. Мне нравится думать, что мои чувства к ней больше не являются секретом.

Он склонил голову набок. На губах дрожала искусственная, деланая улыбка.

Уильям ответил не сразу, продолжая пить эль и глядя куда-то в пространство. Генерал насторожился. Он ожидал немедленного искреннего восторга. Генерал, сэр Джордж Хейуорд, сделал предложение дочери торговца! Как может этот человек колебаться хотя бы секунду!

– Видите ли, сэр, – выговорил наконец Уильям. – Для Абигайль, разумеется, это большая честь, но я не стану давать ответ за нее.

– О, вы, конечно, шутите, сэр, – пробормотал Хейуорд, не веря собственным ушам. – Я считал, что уже завоевал привязанность мисс Саттон, и нисколько в этом не сомневался.

– Ну… если это так, мы можем считать дело улаженным. Конечно, после того как мы договоримся кое о чем. Не стоит беспокоить этим нашу девочку.

– Разумеется, сэр, это даже не обсуждается.

Генерал ступал по тонкому льду. Ему каким-то образом нужно доказать свою кредитоспособность этому проницательному деловому человеку и в то же время получить большое приданое, которое будет выплачено ему немедленно после свадьбы. Он надеялся, что Уильям Саттон понимает, что продает свою дочь в обмен на ее более высокое положение в обществе. Должен же он сознавать, что ни один аристократ или истинный джентльмен не возьмет жену из деловых кругов, если не получит за свой благородный жест адекватной компенсации. Но сейчас рановато говорить на эти темы. Всему свое время.

– Я питаю глубокую симпатию к вашей дочери, сэр, – снова улыбнулся он. – Такая прелестная девушка, красавица, так хорошо воспитана, умеет вести разговор и талантливо играет на арфе!

Уильям откашлялся. Он был любящим отцом, но тем не менее не мог поверить в такие достоинства дочери. Когда она трещала не переставая, он едва не засыпал. Что же насчет арфы… он не раз думал о том, что зря выбросил деньги на учителя. Правда, Марианна настаивала на музыкальном образовании дочери, и он посчитал, что это необходимо. Но кто будет спорить с влюбленным!

– Что же, сэр, я согласен: Абигайль милая девушка, зеница ока моего, в жизни не встречая ей равной. Вот что я вам скажу: после разговора с ее матерью мы посмотрим…

Это было не совсем то, что надеялся услышать генерал. Он пригубил кларета.

– Я надеялся поговорить с мисс Саттон, и с миссис Саттон, разумеется.

– Конечно! Моя дочь не будет разговаривать с джентльменом наедине, – кивнул Уильям, удивленный, что об этом уместно вести речь.

– Что же, не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, – заметил он, отодвигая стул. – Пойдемте наверх, к дамам. Я слышал, что Абигайль приехала с полчаса назад. Мне сказали, что она навешала леди Серену.

– Мне повезло встретить ее в вестибюле, когда она уезжала, – сообщил генерал, вставая вместе с хозяином.

– Миссис Саттон хочет, чтобы девочка отдохнула и как следует подготовилась к сегодняшнему обеду. Не знаю, почему девушка должна обязательно выглядеть как картинка, просто для того чтобы посидеть за столом, но когда моя жена приказывает – значит, так и должно быть.

Ухмыльнувшись, он повел гостя наверх и без всяких церемоний вошел в дамскую гостиную:

– Моя дорогая, я привел сэра Джорджа Хейуорда. Ему не терпится повидать Абигайль.

Он огляделся.

– Где дорогое дитя?

– Переодевается, мистер Саттон.

Марианна протянула генералу руку и кивнула, как подобает матроне, принимающей джентльмена.

– Генерал, какое удовольствие!

Он склонился над ее рукой, поднес к губам и поцеловал воздух над ее пальцами.

– Вы очаровательны, мэм, простите за дерзость.

Марианна кокетливо улыбнулась и поправила элегантный кружевной чепец, прикрывавший ее седеющие волосы.

– Благодарю вас, вы слишком добры.

– Не трудно увидеть, от кого дочь унаследовала красоту, – беззастенчиво фантазировал Хейуорд.

Марианна, улыбаясь, захлопала ресницами.

– Вы льстите мне, дорогой сэр.

Она бросила взгляд на мужа, в глазах которого пряталась язвительная усмешка.

– Мистер Саттон, позвоните, чтобы гостю принесли вина.

– Конечно, дорогая.

Уильям дернул за шнур сонетки. Абигайль выходила из спальни, как раз когда Моррисон нес вино и бокалы в гостиную матери.

– У нас гости, Моррисон?

– Сэр Хейуорд, мисс Саттон. Он там вместе с мистером Саттоном и вашей матушкой.

– О!

Абигайль сморщила носик. В Брюсселе ей одно время льстили ухаживания генерала, но ее мнение сильно изменилось со времени прибытия в Лондон. Ей больше не хотелось слушать его цветистые комплименты, поэтому она повернулась, чтобы уйти в спальню.

– Скажите маме, что мне нужно написать несколько писем. Я приду ко второму завтраку.

– Да, мисс Саттон.

Моррисон вскинул брови и продолжил путь. За свою долгую карьеру он повидал немало таких генералов и учуял в Хейуорде крысу еще с первой встречи в Брюсселе, поэтому был более чем счастлив помочь своей молодой хозяйке отделаться от него.

Поставив поднос на буфет, он вполголоса сказал миссис Саттон:

– Мисс Саттон, мэм, просит извинить ее. Ей нужно написать несколько писем.

Марианна кивнула.

– Спасибо, Моррисон. Можете идти. Генерал, боюсь, Абигайль не сможет к нам присоединиться. У нее что-то срочное.

Хейуорд был разочарован, но принял бокал вина и заговорил о предполагаемом посещении театра. По правде говоря, генерал не смог раздобыть подходящую ложу в «Ковент-Гарден». Он надеялся, что один из друзей или клиентов-игроков одолжит ему ложу на один вечер, но это оказалось не так легко.

– Я пока еще не нашел подходящей пьесы, мэм, – солгал он. – Нужно принимать в расчет деликатную чувствительность мисс Саттон. И конечно, пьеса должна быть классической, как вы и говорили. – Он промокнул губы надушенным платком. – Я бы не стал предлагать что-то другое.

– Разумеется, нет, сэр.

Марианна безмятежно воткнула иглу в вышивание.

– Мы вполне можем подождать. К чему спешить?

Посчитав, что пробыл у Саттонов достаточно времени, Хейуорд попрощался и ушел, скорее раздраженный, чем удовлетворенный сегодняшним визитом. Он не увидел Абигайль, его предложение хотя и не отклонили, но и не приняли сразу. И хотя Марианну наверняка можно убедить согласиться на этот брак, у него не было иллюзий относительно Уильяма.