Текст книги "Непорочная куртизанка"
Автор книги: Джейн Фэйзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Глава 21
Кларисса спала плохо и проснулась с тупой головной болью и ноющими ногами. Больше всего на свете ей хотелось свернуться клубочком под одеялом и провести так весь день. Но когда вошла Салли с чашкой горячего шоколада, она вынудила себя сесть.
– Прекрасный день, мэм, – объявила Салли, раздвигая шторы и впуская блеклый ноябрьский свет. – Холодно и сухо... ночью был мороз. Какое платье наденете?
– Что-нибудь подходящее для прогулки. И, Салли, я хочу, чтобы вы пошли со мной.
Где-то посреди тяжелой ночи она пришла к решению. Есть только один выход из положения, в которое она попала. Нет ничего важнее безопасности брага. Фрэнсис будет спасен, только когда состоится свадьба с Джаспером и все они отправятся в Нортамберленд. А уж тогда она как-нибудь убедит Джаспера взять с собой мальчика...
Главное – ускорить свадьбу. Но как это сделать? Даже до вчерашней ночи Джаспер не слишком спешил к алтарю. Мало того, если он пожелает, может подождать, пока не женятся братья, поскольку состояние дяди будет разделено только в случае выполнения условий завещания всеми тремя Салливанами, причем до смерти виконта.
– Салли, пошлите Фрэнка ко мне, – попросила она, когда горничная закончила ее причесывать. – Я хочу поговорить с ним перед уходом. И еще: я надену голубую шелковую шляпу с вуалью.
– Да, мадам.
Салли вынула шляпу из картонки и с восхищением стала вертеть ее в руках.
– До чего же красивая! А этот мальчишка – сплошной сгусток энергии. Мистрис Ньюби вчера чуть с ума не сошла с этими двумя сорванцами. Конечно, это естественно: если детям нечего делать, они только и путаются под ногами.
Салли покачала головой и исчезла.
Кларисса сама заметила, что брат не находит себе места. Дома, в Кенте, если не считать нескольких обязательных часов занятий, он никогда не сидел на месте. Вечно бегал по всей округе, торчал на конюшне... Конечно, несправедливо держать десятилетнего мальчика в четырех стенах! Нужен какой-то компромисс.
Фрэнсис бесцеремонно ворвался в спальню сестры как раз в тот момент, когда она пришла к этому выводу.
– Салли сказала, что ты хотела меня видеть.
– Так и есть.
Кларисса протянула мальчику руки. Нужно объяснить ему их положение, при этом не слишком испугав.
– Слушай меня внимательно, дорогой. По-моему, Люк видел меня прошлой ночью. Нет-нет, все в порядке. Не бойся. Он не знает, где мы. Но теперь несколько дней следует быть крайне осторожным. Понимаешь?
Мальчик часто закивал. В глазах по-прежнему стоял ужас.
– Я никогда не выйду из дому. Никогда... Даже во двор, с Сэмми.
– Думаю, во дворе тебе не грозит никакая опасность, – улыбнулась она. – Но без меня из дому даже не выглядывай.
Со времени своего спасения из дома Берты он немного поправился, и она чувствовала, как распирает его неуемная энергия.
– Мне нужно ненадолго выйти. Но когда я вернусь, мы погуляем в парке, – пообещала она.
Там им тоже ничто не грозит. Последнее место, где они могут встретиться с Люком, – это Грин-парк. Место для детей и их нянек. Мужчин там почти не бывает.
– Ладно, – кивнул Фрэнсис. – Можно, я захвачу мяч?
– Если он у тебя есть.
– Мы нашли мяч в сарае, во дворе.
– Хорошо, – сказала она и, встав, потянулась к накидке. – Постарайся в мое отсутствие не слишком донимать мистрис Ньюби.
Он широко улыбнулся, и ее сердце перевернулось. Перед ней был почти прежний Фрэнсис!
Она отослала его на кухню и, прежде чем спуститься вниз, поправила вуаль, почти закрывавшую верхнюю часть лица. Под шляпой не было видно волос, и Кларисса чувствовала себя менее уязвимой.
До Аппер-Брук-стрит было совсем недалеко. Кларисса шла быстро, настороженно глядя по сторонам. На улице было полно народу, все спешили по своим делам, не замечая окружающих. Салли пришлось почти бежать, чтобы не отстать от госпожи. К тому времени как они остановились перед красивым фасадом Блэкуотер-Хауса бедняжка сильно задыхалась.
Уже подняв дверной молоток, Кларисса начала сомневаться в разумности своего поступка. А вдруг граф откажется ее принять? Или решит, что она пришла излить ему душу? Но этого она сделать не может – слишком глубоко увязла в обмане, простой исповедью не обойтись.
И трудно винить Джаспера, если, узнав о том, как его использовали, он просто разорвет их соглашение. Пока Фрэнсис не будет в безопасности, это отвратительное отчуждение должно продолжаться.
Кларисса решительно стукнула в дверь молотком в виде львиной головы. Дверь почти тут же открылась, и она увидела удивленное лицо дворецкого. Он прав: слишком рано для утренних визитов, даже если перед ним стоит любовница хозяина.
Кларисса улыбнулась, с облегчением поняв, что помнит его имя.
– Доброе утро, Крофтон. Его сиятельство дома?
– Кажется, да, мэм. Но не знаю, принимает ли он визитеров.
– В таком случае будьте добры спросить, не примет ли он мистрис Ордуэй.
Она вошла в холл, и Салли прошмыгнула вслед за ней.
– Если вы подождете в библиотеке, мэм...
Крофтон открыл дверь в комнату.
– А ваша горничная может остаться в холле.
Салли покорно села на скамью у стены. Кларисса направилась к библиотеке. Все та же уютная обстановка со следами былой роскоши...
Ее взгляд упал на диван, где он впервые поцеловал ее по-настоящему, и воспоминания наполнили ее такой тоской и желанием! Будут ли они когда-нибудь так же близки? Да примет ли он ее вообще? Вряд ли она вынесет еще один приступ его гнева, а ей хотелось одного: обнять его, прижаться губами к губам и довести до исступления – чему уже успела научиться в его объятиях.
Джаспер заканчивал одеваться, когда Крофтон объявил о приходе гостьи. В нем вновь вспыхнула надежда. Неужели она наконец-то решилась рассказать ему правду? Открыться? Иначе зачем она здесь после вчерашней ночи?
– Я сейчас спущусь. Принесите кофе в библиотеку, – велел он, пытаясь скрыть нетерпение. Просунув руки в рукава камзола, он вышел и почти бегом спустился по лестнице.
Кларисса стояла у камина лицом к двери. Лицо было бледным, но решительным, и Джаспер отчетливо ощутил, как гаснет надежда. Она здесь не для того, чтобы сознаться во лжи.
– Вы выбрали слишком ранний час для визитов, мэм, – сухо заметил он. – Чему обязан столь нежданным удовольствием?
Все еще хуже, чем она предполагала!
Столкнувшись со столь ледяным приемом, Кларисса на миг лишилась дара речи. Черные глаза были непроницаемы. Прекрасный рот невесело сжат в тонкую линию.
Но она не может, не имеет права сломаться! Если так суждено, значит, будь что будет! Ей нужен этот брак, чтобы скрыться от Люка. Отныне между ними – только сухие фразы контракта.
– Я подумала, что, судя по нынешним нашим отношениям, стоило бы ускорить день свадьбы.
Он открыл маленькую табакерку и неспешно взял понюшку.
– В самом деле... судя по тому, как обстоят дела... м-м-м...
Он сунул табакерку в глубокий карман камзола.
Больше она не смогла вынести.
– О, пожалуйста, Джаспер! И без того все слишком сложно и слишком тяжело! Тебе нужен этот брак, мне он тоже нужен.
Это было чистой правдой. Если не считать, что она получит от этого брака совсем не то, что недавно предлагал Джаспер. И на что она хоть и робко, но рассчитывала...
– Какой смысл оттягивать то, что принесет пользу нам обоим?
Джаспер долго молчал, рассматривая ее и покачиваясь на каблуках.
– Нам обоим? – пробормотал он наконец, слегка подняв брови.
– Прошлой ночью ты сказал, что будешь настаивать только на первоначальных условиях контракта. И упомянул, что дорого заплатил за мою роль в этом спектакле. Я всего лишь прошу, чтобы мы как можно скорее завершили все формальности, поскольку продолжение процесса не доставляет нам обоим удовольствия.
– Почему же? Мне иногда это доставляло немало удовольствия, – парировал граф.
Кларисса почувствовала, что краснеет.
– Как и мне, – смело заявила она. – И это вам прекрасно известно, милорд. Но по какой-то причине это кончилось. Так что я была бы крайне благодарна, если бы мы выполнили условия контракта. Тогда каждый сможет пойти своей дорогой.
Она в жизни не предполагала, что способна на такую отъявленную ложь, да еще против своей воли! Но что сказано, то сказано, и она увидела, как лицо Джаспера исказилось сначала гневом, потом презрением.
– Ваши аргументы неоспоримы, мадам. Я в ближайшее время сделаю необходимые распоряжения и провожу вас в Блэкуотер-Мэнор, в Нортамберленде, где, должен настаивать на этом, вы проживете не менее полугода.
– А ты? – тихо спросила она.
Он ответил коротким, пренебрежительным смешком:
– Как я уже сказал прошлой ночью, не стану обременять вас своим присутствием, мистрис Ордуэй.
Услышав шаги, он повернулся. В комнату вошел Крофтон с подносом, на котором стояли кофейник и чашки.
– Мистрис Ордуэй уже уходит, Крофтон.
Дворецкий скрыл изумление и любопытство почтительным поклоном. Похоже, содержанка серьезно оскорбила его сиятельство. Граф редко сердился, но сейчас едва сдерживал бешенство.
Крофтон открыл дверь библиотеки для дамы, которая, гордо выпрямившись и глядя перед собой, прошла мимо него.
При виде госпожи горничная поспешно вскочила:
– Мы уже уходим, мэм?
– Да, Салли.
Кларисса нетерпеливо притоптывала ножкой в ожидании, пока дворецкий откроет дверь, после чего проплыла на крыльцо, пробормотав: «Спасибо, Крофтон».
Она опять почти бежала, и Салли едва поспевала за ней. Теперь она сама была вне себя. Как посмел Джаспер обращаться с ней подобным образом? Унизить перед слугой?
Похоже, ложь размножалась, как кролики. Сможет ли она когда-нибудь стать прежней и, по возможности, опять говорить только правду?
Люк без труда нашел дом на Халф-Мун-стрит. Улочка была маленькой, и ему пришлось всего один раз справиться у прохожего, где дом графа Блэкуотера. Сейчас он стоял в узком переулке, ведущем к конюшням напротив дома графа. По одну сторону от входной двери тянулись окна, но влезть в дом через окно опасно: увидят из домов на другой стороне улицы, а шум ему ни к чему.
А вот сзади... Нужно пройти дальше по переулку, параллельному тому, на котором он стоял. Переулок ведет мимо дома к конюшням.
Но мысль о взломе и похищении показалась ему не слишком разумной. Во-первых, слишком шумно, да и Кларисса начнет отбиваться!
Он продолжал обдумывать план, когда на другой стороне улицы показались две женщины. Одна – в меховой накидке и элегантной шляпке с вуалью в мушках, другая – скромно одетая, по-видимому горничная. Когда они остановились у двери графского дома, Люк отступил в тень. Значит, это Кларисса и ее служанка. И скорее всего Фрэнсис тоже в доме. Она наверняка не выпускает его из вида с тех пор, как похитила у Берты.
Дверь за женщинами закрылась, а Люк остался на месте, машинально постукивая по зубам ногтем указательного пальца. Через несколько минут дверь снова открылась, и на крыльцо вышли Кларисса с братом. Последний подбрасывал мяч и подпрыгивал от возбуждения.
Кларисса взяла его за руку, и оба направились к Пиккадилли.
Люк улыбнулся. Ну вот, теперь оба попались! Остается придумать, как захватить их без лишнего шума.
Он подождал, пока они доберутся до Пиккадилли, и сразу последовал за ними на почтительном расстоянии, старательно прячась в толпе. И как раз успел увидеть, как они входят в Грин-парк.
Не стоит идти за ними. Слишком он будет выделяться среди нянек и их подопечных, резвящихся среди кустов и вокруг пруда.
Люк прошелся по Пиккадилли и нанял экипаж.
Кларисса обрела некоторый покой, наблюдая, как брат гоняет мяч по траве и его все еще впалые щеки розовеют от холода. Он остановился у пруда и с завистью наблюдал, как двое мальчишек играют с деревянным корабликом, подталкивая его в воду палками.
– В следующий раз мы и Сэмми с собой возьмем, ладно, Рисса?
– Возможно, – уклончиво пробормотала она. – Это зависит от того, понадобится ли он мистрис Ньюби.
Фрэнсис кивнул и, азартно вопя, плюхнулся в кучу сухих коричневых листьев, старательно собранных садовниками. Кларисса улыбнулась и пошла по тропинке, постоянно наблюдая за окружающими. Невозможно представить, чтобы здесь оказался Люк, но она ни на секунду не теряла бдительности!
Кларисса позволила брату поиграть еще час, а потом окликнула:
– Фрэнсис, нам пора. Уже полдень. Разве ты не голоден?
– И давно, – кивнул он. – Мистрис Ньюби обещала сделать яблочные пончики.
– Тогда давай поспешим. – Кларисса улыбнулась, крепко взяла его за руку, и они перебежали Пиккадилли.
– А мы еще пойдем гулять, Рисса?
– Да, мы попробуем ходить в парк каждый день.
Она свернула на Халф-Мун-стрит. На другой стороне улицы, напротив дома, стоял наемный экипаж. Лошади дремали, опустив головы. Но стоило Клариссе и Фрэнсису приблизиться, как экипаж пришел в движение. Кларисса снова насторожилась, но экипаж подозрения не вызвал. И тут кучер взмахнул кнутом, и лошади оказались на середине узкой улочки как раз в тот момент, когда Кларисса и Фрэнсис подошли к двери дома.
Все случилось настолько быстро, что позже Кларисса так и не смогла восстановить последовательность событий. Дверца экипажа распахнулась так резко, что Кларисса отлетела к стене дома и ударилась головой. Из глаз посыпались искры. Откуда-то, словно издалека, раздался крик Фрэнсиса. Грубые руки подхватили ее и потащили в экипаж. Она упала на колени, на грязный пол, и лошади снова тронулись.
Сбитая с толку, ошеломленная, она подняла глаза. Кларисса слышала плач Фрэнсиса, но видела только сидевшего напротив дядю. Сложив руки на груди, он с тонкой усмешкой разглядывал племянницу.
Кларисса кое-как поднялась и уселась рядом с забившимся в угол Фрэнсисом.
– Ты за это заплатишь, – прошипела она, глядя на Люка.
Тот подался вперед и спокойно, даже лениво, отвесил ей пощечину.
– Сомневаюсь, Кларисса. Очень сомневаюсь. Ты и твой братец – мои подопечные. И я вправе делать с вами все, что пожелаю. Могу обвинить тебя в похищении своего питомца, и тогда судья отправит тебя трепать коноплю в тюрьме Брайдуэлл. Впрочем... – Он улыбнулся. – У меня относительно тебя другие планы. Я упеку тебя куда-нибудь поближе.
Кларисса похолодела, хотя лицо горело огнем. Из уголка рта, рассеченного перстнем Люка, текла кровь. Голова тупо ныла.
Фрэнсис все еще тихо плакал. Она прижала его к себе и стала гладить. Брат не должен знать, что она боится, хотя злорадное лицо Люка вызывало в ней ужас.
Она взглянула в сторону двери, прикидывая, нельзя ли открыть ее и выпрыгнуть на ходу, с Фрэнсисом на руках. Нет, нельзя. Скорее всего они попадут прямо под колеса другого экипажа и разом решат все проблемы Люка.
Кларисса откинулась на спинку сиденья и, продолжая гладить брата по голове, закрыла глаза – ведь все равно пока что ничего нельзя изменить.
Экипаж остановился.
Люк снова подался вперед, и Фрэнсис вскрикнул. В руке дяди блеснул нож. Он вырвал Фрэнсиса из объятий сестры, зажал горло сгибом локтя и уколол ножом за ухом.
– Спускайся вниз, Кларисса, и не двигайся.
Он мог бы и не угрожать. Достаточно и того, что Фрэнсис смолк и потрясенно смотрел на сестру совершенно сухими глазами. Она ответила ободряющей – так ей казалось – улыбкой и спустилась вниз. Экипаж стоял у дома Люка на Ладгейт-стрит.
Люк тоже спустился, держа одной рукой Фрэнсиса, а второй по-прежнему угрожая ему ножом.
– Подойди к двери и постучи, – приказал он.
Кларисса повиновалась, хотя внутренний голос кричал: едва они войдут в дом и за ними закроется дверь – все пропало.
Но что можно сделать, если Люк угрожает мальчику ножом?
Дверь открылась, и девушка с чувством обреченности ступила в узкий, пропахший плесенью холл.
Люк и Фрэнсис вошли вслед за ней, и дверь захлопнулась.
Свет в холл проникал через единственное окно-фрамугу над дверью. Кларисса огляделась, стараясь запомнить окружающую обстановку.
– Наверх! – приказал Люк, мотнув головой в сторону узкой лестницы.
Кларисса стала подниматься. Преодолев два лестничных пролета, она оказалась перед дверью, ведущей на чердак. Люк велел открыть. Она увидела нечто вроде спальни: постель, сломанный комод и грязный горшок под кроватью... К тому же здесь было холоднее, чем в погребе. Через щели в оконном переплете задувал ледяной ветер.
Люк швырнул Фрэнсиса на кровать и шагнул к двери.
– Останетесь здесь, пока я не договорюсь, куда вас поместить, – ухмыльнулся он. – Моя назойливая племянница, я подыскал для тебя хорошенькое местечко, но мне потребуется несколько часов, чтобы определить тебя туда. А пока устраивайся поудобнее.
Он вышел. В скважине проскрежетал ключ. Глаза у Фрэнсиса по-прежнему были сухие, хотя за ухом алела капля крови.
– Что он сделает?
Кларисса вымучила улыбку.
– Подождем и увидим, дорогой.
Она подошла к крохотному оконцу, выходившему на убогий переулок. Ни водосточной трубы, ни опор для ног и рук. Выхода отсюда нет.
Она привлекла брата к себе и укачивала, пока он не заснул усталым сном.
Откуда-то выплыла мысль: что подумает Джаспер, когда обнаружит ее исчезновение? Он никогда не найдет ее, а скорее всего даже не станет искать. Вот если бы она во всем призналась...
Глава 22
Адвокат Дэнфорт завтракал, когда слуга принес ему письмо.
– Это пришло вечерней почтой из Лондона, сэр. Три пенса за доставку.
Он положил письмо на стол.
– Может, принести еще одну копченую селедку, сэр? Кухарка говорит, у нее есть еще две, если вам захочется.
– Удивительно вкусная селедка, – сказал адвокат, с улыбкой потирая руки. – Передайте ей, буду рад съесть еще одну.
Он рассеянно взглянул на письмо и тут же насторожился. Почерк Клариссы! Он почти оставил надежду отыскать ее и решил, что Люк нашел их на дороге в Лондон. Возможно, брата с сестрой задержала небольшая поломка. Такое часто случается на проселочных дорогах.
Охваченный дурным предчувствием, причину которого он не мог объяснить, адвокат взял нож и вскрыл письмо.
Его обычно жизнерадостное лицо стало хмурым: он ничего не понимал. Никакого упоминания о неудачной поездке домой. Она писала, что переехала то ли в меблированные комнаты, то ли в какой-то пансион на Халф-Мун-стрит, где живет у респектабельной хозяйки. Дом Люка слишком мал, чтобы жить у него вместе с братом, и потому это показалось ей неплохим решением. Семья наставника, как оказалось, не подходит брату – он плохо ладит с другими детьми и поэтому вернулся к дяде. Оба они здоровы. И она наслаждается лондонскими достопримечательностями. Ее квартального содержания вполне хватает на их расходы.
Послание заканчивалось обычными изъявлениями почтения.
Адвокат отложил письмо и стал сосредоточенно разделывать сельдь. Столь ответственная задача помогла ему привести в порядок мысли. Через несколько минут он позвонил в колокольчик.
– Пол, пошлите на конюшню за моей лошадью, – велел он вошедшему слуге.
Человек аккуратный и скрупулезный, он сначала доел сельдь, запил ее кружкой эля, сунул письмо в карман жилета, взял шляпу, перчатки и хлыст и вышел во двор, где его уже ждала лошадь.
Стояло холодное солнечное зимнее утро, но адвокату было не до погоды. Он едва отвечал на приветствия встречных жителей деревни. А когда подъехал к нужному дому, оказалось, что его старый друг, доктор Олсоп, подстригает куст поздних камелий.
– Что привело вас ко мне в такую рань, Джордж? – помахал он секатором. – Надеюсь, ничего страшного?
– Не знаю, Джон.
Адвокат спешился и привязал лошадь к столбу у двери.
– Письмо от Клариссы... весьма странное послание. Я хотел бы, чтобы вы взглянули.
– Наконец-то! Слава Господу!
Доктор поспешил к двери, даже не дождавшись, пока друг спешится, и, отряхнув ноги на коврике, вошел в дом.
– Элинор, дорогая, – приветствовал доктор вышедшую из кухни жену, – Джордж приехал по делу, касающемуся Клариссы. Девушка наконец-то написала ему.
– О, я так волновалась! – воскликнула жена, в расстройстве хватаясь за пышную грудь. – Что там говорится, Джордж?
– Все в свое время, дорогая. Мы идем в мой кабинет. Пришли нам кофе или... – Джордж окинул гостя взглядом профессионала, – или чего-нибудь покрепче... чтобы согреться. Что может быть лучше бокала хорошего портвейна, не так ли? Бутылка из подвалов нашего дорогого усопшего друга. Он подарил мне целых шесть на прошлое Рождество.
Он разлил вино по бокалам.
– За Фрэнсиса, да почиет он в мире.
Мужчины выпили, после чего адвокат вытащил из кармана письмо Клариссы, положил на письменный стол и разгладил на сгибе.
– Это прибыло ночной почтой сегодня утром. Что вы об этом думаете?
Доктор надел пенсне и стал читать.
– Пансион? Какого дьявола девушка делает в пансионе? Фрэнсис, должно быть, в гробу переворачивается!
– Именно! Эта Халф-Мун-стрит достаточно респектабельная часть города, но вряд ли там есть пансионы.
– Может, Астли нашел для нее что-то? В конце концов, он ее опекун. И вряд ли поместил бы подопечную в какой-нибудь подозрительный дом.
– Возможно... – протянул Дэнфорт. – Но учитывая опасения Клариссы...
Он многозначительно помолчал. Доктор растерянно дернул себя за бакенбарды и уставился в письмо, словно мог прочитать в нем больше, чем там было написано.
– Нам следовало бы поехать и самим все увидеть, – без труда закончил он мысль адвоката. – Как ни крути, а дело неладно.
Дэнфорт кивнул:
– Мне нужно завершить кое-какие дела, но я буду готов к отъезду сегодня же днем. Можем остановиться на ночь в Орпингтоне и тогда прибудем на Халф-Мун-стрит завтра утром.
– Я подъеду около двух. Меня ждут пациенты. Сделаю обход – и сразу отправляемся в путь. Ах, Элинор, дорогая, ты принесла кофе? Сегодня днем мы с Джорджем едем в Лондон. Не могла бы ты собрать вещи? Только самое необходимое.
– Это имеет отношение к Клариссе? – догадалась жена, ставя поднос на письменный стол.
– Почитай сама, – сказал муж, передавая ей письмо.
Пробежав глазами текст, женщина деловито объявила:
– Чем скорее, сэр, вы поедете туда, тем будет лучше. Что-то тут не так. Пусть официально мы не несем ответственности за Клариссу и ее брата, но перед памятью Фрэнсиса обязаны о них заботиться. Так что поспешите.
С этими словами она вышла из комнаты, чтобы начать сборы.
– Джаспер, друг мой, твоя игра!
Чарлз Рейвнсуорт развалился на стуле, лениво вертя бокал и наблюдая за другом, рассеянно перебирающим карты.
– Где твоя голова, парень? Я выиграл три партии в пикет, а обычно рад, когда удается завершить в свою пользу хотя бы одну!
Джаспер покачал головой, пробормотал извинение и выложил карты. Когда подсчитали очки, он потрясенно осознал, что едва избежал окончательного поражения, набрав всего на десять очков больше, чем у партнера. Швырнув карты на стол, он встал.
– Мои извинения, Чарлз. Сегодня же пришлю твой выигрыш, – пообещал он и отошел, едва отвечая на приветствия приятелей, собравшихся в тускло освещенной игорной комнате клуба «Уайтс».
Все утро и полдня он сражался с собой. Горько сожалел о своей резкости. Обида все еще была жива, но он уже начинал понимать: возможно, ее скрытность и постоянные обманы имели какую-то вескую причину. Он не мог ошибиться в истинных чувствах Клариссы к нему. Даже она не могла настолько искусно притворяться!
Он вышел из клуба, немного постоял на тротуаре, слегка пожал плечами и, поддавшись инстинкту, не оставлявшему его в покое ни на минуту, направился к Халф-Мун-стрит. Джаспер еще не знал, что собирается ей сказать, не знал, сумеет ли заставить ее рассказать правду... Сознавал только, что больше не может пребывать в чистилище.
Дойдя до угла, он свернул на Халф-Мун-стрит и едва не столкнулся с братьями.
– Если ищешь прекрасную Клариссу, тебе не повезло! – жизнерадостно окликнул его Себастьян. – Нас, безутешных, только сейчас прогнали от ее порога.
– Почему? Разве она не принимает?
Вполне возможно, что Кларисса не в настроении принимать визитеров.
– Ее нет дома, – пояснил Перри. – Салли сказала, что утром она взяла мальчишку и отправилась в Грин-парк, – заметь, никто не понимает, зачем вести уличного мальчишку в парк, – и еще не вернулась.
Джаспер ощутил, как что-то холодное стиснуло грудь.
– Утром?
– Так утверждает горничная, – кивнул Себастьян, с тревогой глядя на брата. Джаспер побледнел как полотно, лицо его осунулось на глазах. – Но что случилось?
– Ничего! – коротко бросил Джаспер. – А почему что-то непременно должно случиться?
Подняв руку в прощальном жесте, он устремился вперед.
– Что-то слишком он невеселый, – заметил Перегрин. – Странно, что она исчезла, не сказав ни слова. Как по-твоему, Себ?
– М-м-м... – неопределенно пробурчал Себастьян, глядя вслед брату. – Что-то тут не так, Перри. Не могу понять, что именно, но чувствую неладное.
– Сам знаешь, Джаспер терпеть не может, когда кто-то сует нос в его дела, – напомнил брат. – Если что-то действительно случилось, он сам скажет, когда пожелает.
– Не думаешь, что стоит пойти за ним?
Перегрин отчаянно затряс головой:
– Не хватало еще попасться ему на язык! Если хочешь, рискни, но мне еще моя шкура дорога!
Себастьян пожал плечами и зашагал вслед за братом в сторону Пиккадилли.
Джаспер вошел в дом и немедленно ощутил отсутствие Клариссы. Дом казался странно пустым, хотя Салли появилась в холле, как только Джаспер переступил порог.
– О, милорд, мистрис Ордуэй еще нет, – пробормотала она, приседая.
– Я уже знаю это от братьев. Когда она ушла?
Салли смущенно улыбнулась:
– Как раз перед вторым завтраком, милорд. Взяла с собой этого паренька, Фрэнка. Сказала, что идет в парк. Что парню нужно куда-то девать избыток энергии. Мы ожидали, что они вернутся... Мистрис Ньюби даже испекла для Фрэнка яблочные пончики, он их так любит, но они еще не вернулись.
Ледяной кулак еще сильнее сжал сердце.
– Думаю, она встретила в парке друзей, – беспечно ответил он, прежде чем подняться в гостиную.
В комнате все было как обычно. В ее спальне ничего не пропало. Все в полном порядке. Бриллианты лежали в шкатулке, на туалетном столике. И, убедившись, что они на месте, Джаспер тут же преисполнился презрения к себе: Кларисса не из тех, кто унизится до воровства.
Насколько он мог понять, все платья висели в шкафу и бельевом прессе. Щетки разложены на туалетном столике. Она ушла, не взяв с собой ничего из вещей. И Фрэнк исчез вместе с ней.
Значит, она бросила его. Его грубость и бесчувствие прогнали ее. Он требовал большего, чем она была готова дать. И поэтому она просто оставила его. Он воображал, что за всеми ее фальшивыми словами скрываются искренние чувства к нему. Позволил себе поверить тому, что она отвечает на его любовь. Каким же дураком он был!
Он был так осторожен еще с семнадцати лет, когда одна из молодых шлюх Нэн разбила его сердце. И с тех пор старался не дарить его ни одной женщине. Увлекался, конечно, и спокойно принимал неизбежный конец отношений. И больше никогда никто не мог его ранить. Пока в его жизнь не ворвалась эта женщина-загадка, положив конец его решимости, перевернув упорядоченную жизнь, лишив разума, чтобы потом просто исчезнуть.
Джаспер спустился вниз и покинул дом. Впервые со времен юности ему хотелось напиться до бесчувствия. Конечно, этому порыву он не поддастся, но ему нужно побыть одному. В тишине своего дома. Там он сможет зализать раны.
– Я голоден, Рисса, – прошептал Фрэнсис, подняв голову с коленей сестры.
Глаза его все еще были сонными.
– Конечно, дорогой. И я тоже, – улыбнулась она, откидывая с его лба волосы. – Посмотрим, что тут можно сделать.
Она уложила его на постель, подошла к двери и забарабанила в щелястые доски. Не добившись ответа она сняла ботинок и принялась колотить каблуком. Сухая краска летела во все стороны, но Кларисса не сдавалась, считая, что кто-нибудь в доме не выдержит подобного шума.
Фрэнсис сидел на постели, разглядывая сестру со смесью ребяческого восторга и страха.
Наконец по лестнице застучали шаги, и Кларисса отступила от двери, все еще держа ботинок. Заскрипел ключ, и дверь приоткрылась. На пороге появился Люк с бокалом бренди в руке. Глаза налиты кровью, лицо раскраснелось.
– Какого черта ты тут вытворяешь? – заплетающимся языком пробормотал он.
Мысли Клариссы лихорадочно метались. Сможет ли она оттолкнуть его, сбить с ног, а потом схватить Фрэнсиса и сбежать по ступенькам? Но тут она увидела тень за спиной Люка. В нескольких футах от него стоял мужчина, загораживая лестничную площадку, – Люк, даже пьяный, был настороже. Что ж, придется довольствоваться малой победой, в которой она была почти уверена.
– Понимаю, – начала она с ледяным спокойствием, – что ты решил уморить нас голодом. Но, боюсь, ничего не выйдет. Оставайся Фрэнсис в той выгребной яме в Бетнал-Грин, тебе бы все сошло с рук, но подобная смерть на Ладгейт-Хилл – дело иное. Мы оба голодны, и, если не хочешь, чтобы я продолжала колотить в дверь и кричать в окно, ты немедленно принесешь ужин.
Люк, прищурившись, коротко рассмеялся:
– И с чего это ты нос дерешь? Ничего, племянница, скоро запоешь по-иному! Прямо с завтрашнего утра!
Он отступил, захлопнул дверь и запер на ключ. Чем скорее он уберет ее из дома, тем спокойнее будет себя чувствовать. Но его планы придется отложить до утра. А пока лучше заткнуть ей рот.
Кларисса уставилась на закрытую дверь, гадая, не стоит ли повторить свои действия, но сначала решила успокоить всхлипывающего Фрэнсиса.
– Не плачь, милый, – обняла она его. – Обещаю, я что-нибудь придумаю.
Через несколько минут он стих.
Вскоре в скважине снова повернулся ключ, дверь приоткрылась и невидимые руки просунули поднос.
Дверь снова захлопнулась.
– Видишь, не все потеряно, – весело объявила Кларисса, подходя к подносу.
Хлеб, сыр и графин с водой... На пир не похоже. Но Фрэнсис так проголодался, что ел с жадностью, а поев, даже немного повеселел.
– Что теперь будет, Рисса?
– Не знаю, – честно ответила она, догрызая остаток сыра. – Посмотрим, на что отважится Люк утром. А пока нам нужно поспать. Я постараюсь вытащить нас отсюда, родной. И смогу сделать это лучше, если немного посплю.
Фрэнсис, похоже, нашел этот довод убедительным и позволил сестре уложить его под пыльное тонкое одеяло. Сама она легла рядом, обняв его и пытаясь согреть. Ночью на чердаке станет еще холоднее...
Джаспер почти всю ночь провел без сна. Куда она подевалась? Он никак не мог найти ответа. Насколько он знал, деньги у нее есть. Может, она уехала из города? От гостиницы «Белл» в Чипсайде отходят дилижансы во всех направлениях. Если на то пошло, она может прямо сейчас ехать в Шотландию!
Наконец он задремал и проснулся еще до рассвета, полный решимости навестить гостиницу и расспросить хозяина. Элегантно одетая молодая женщина и маленький мальчик достаточно приметны, чтобы кто-нибудь запомнил, куда они едут. Если он ничего не узнает, объездит все гостиницы на основных дорогах, ведущих из Лондона. Их не так уж и много.
Он ушел из дому не позавтракав и отправился в «Белл». Но оказалось, что там никто не видел Клариссу. Объезд главных почтовых станций тоже ничего не дал.
