Текст книги "Непорочная куртизанка"
Автор книги: Джейн Фэйзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Глава 16
Эд удобно устроился на кухне Берты, положив ноги на каминную решетку. В огромном кулаке была зажата кружка с элем.
– Так когда, Дирк, твоя старушка вернется?
– Вроде как через час. Какая-то девка рожает там, возле пристани. Берту позвали помочь. А ребеночка она принесет сюда.
Дирк поднес к губам бутылку с джином, но тишину кухни разорвал пронзительный крик ребенка.
– Эй, Джад... сука ты ленивая, сделай что-нибудь! Заткни ему пасть! – крикнул он.
– Сейчас, па... сейчас...
В кухню, пошатываясь под тяжестью ведерка с углем, вошла молодая девушка с черными от угольной пыли руками.
– Через минуту он сам заткнется, – заверила она.
– Тащи туда свою задницу и заткни его сама! – прорычал отец, угрожающе замахнувшись.
Девушка увернулась и бросилась вон из кухни, тем более что к малышу присоединился громкий хор других голосов.
– Чертово отродье! – проворчал Дирк, обращаясь к шурину. – Днем и ночью сплошной визг. А по-моему, мужчина имеет право спокойно отдохнуть в собственном доме.
– Уж это точно, – согласился Эд, снова глотнув эля. – Но ничего не скажешь, наша Берта держит доходное заведение. Можешь спокойно бездельничать и пить свой джин, счастливчик этакий!
Кухонная дверь распахнулась, впустив струю ледяного воздуха. Появилась Берта с маленьким свертком в тонком, вытертом одеяле.
– Что ж, этот долго не протянет. Его ма уже на небе.
Она положила сверток в плетеную корзинку у огня. Из одеяла донесся тонкий крик, который тут же стих.
– К утру и его похороним, – пообещала Берта и повернулась к Эду: – Давненько тебя не видели, братец.
– Давненько, – согласился тот. – Занят был. Как ты поживаешь, наша Берта?
– Не жалуюсь. А ты?
– То же самое. Пришел справиться насчет того паренька, которого отдал тебе недавно. Как он поживает?
– Господи, да его со вчерашнего дня здесь нет, как прекрасно известно твоему хозяину. Ведь он сам за ним посылал!
– Что? – растерялся Эд. – Почему же он велел мне спросить, как тут мальчишка?
– Откуда мне знать? – пожала плечами Берта. – Вчера за ним явилась расфуфыренная, вся из себя леди; говорит, мальчика желают забрать обратно, я его и отдала.
Она бросила предостерегающий взгляд на мужа. Если Эд узнает про золотую гинею, непременно потребует свою долю за то, что привез мальчишку к ним.
– И ты его отдала? Так просто? – ахнул Эд. – Не потребовала ни письма, ни еще чего?
Берта повернулась к буфету и подняла кувшин с элем.
– Много пользы мне бы это принесло, если я не смогу и слова прочесть!
– И что же я теперь скажу? – ухмыльнулся Эд и протянул кружку: – Налей-ка нам еще несколько капель, крошка!
Кларисса оперлась на руку Джаспера и вышла из экипажа, стоявшего у театра «Друри-Лейн». Толпа театралов бурлила у дверей. Откуда-то из глубины здания доносились звуки музыки.
Джаспер взглянул на нее, гадая, нервничает ли она из-за первого серьезного появления на публике. Если и так, она ничем себя не выдала. Впрочем, если она жила в борделе, наверняка проводила много вечеров в задних рядах партера, высматривая джентльменов, более заинтересованных в ласках шлюх, чем в самом спектакле.
– Ты ведь провела здесь немало вечеров? – повторил он вслух, беря ее за руку, чтобы провести сквозь толпу. «Интересно, что она ответит?»
– Нет, – покачала головой Кларисса. – Никогда здесь не была. Почему ты так думаешь?
– Это всем известное местечко, где посетители ищут шлюх, а шлюхи – клиентов.
– О да, знаю, но самой мне не приходилось, – пробормотала Кларисса. Ей казалось, что она прекрасно вывернулась, а взглянув украдкой на Джаспера, утвердилась в этом.
Театр был залит огнями. Шум стоял оглушительный. Люди не только переговаривались, но и перекрикивались между собой сразу через несколько рядов. Сюда же вплетались голоса девушек, продающих апельсины, продавцов памфлетов, сутенеров, пока оркестр мужественно пытался пробиться через всю эту какофонию.
Джаспер провел Клариссу по широкой парадной лестнице, потом по коридору и открыл дверь в ложу, нависавшую высоко над партером, почти у самой сцены.
– Садись и хорошенько рассматривай зал, – тихо велел он. – Но не пытайся ни с кем встретиться глазами. Помни, сегодня нам необходимо заинтриговать этих людей. Я хочу, чтобы после пьесы ты стала предметом толков в каждом доме. И не забывай про веер... Да, именно так.
Он одобрительно кивнул, когда она раскрыла, веер и спрятала за ним лицо – на виду остались одни глаза.
– А если кто-то захочет нас посетить? – пробормотала она, подавшись вперед и опуская руку на перила.
– До начала первого акта осталось совсем немного времени. А мы уйдем перед антрактом.
Он поднял руку, приветствуя женщину в ложе напротив, которая энергично махала ему веером.
– Кто это?
– Леди Мондрейн. Заядлая сплетница, но очень полезна в качестве друга. Ты скоро с ней познакомишься, – пообещал Джаспер с приклеенной к губам улыбкой, не переставая махать и кивать знакомым по всему театру. Он с тайным удовлетворением замечал, как разговоры перемежались быстрыми взглядами. Музыка смолкла, и в зале стало почти тихо. Начался первый акт.
Кларисса мигом потеряла всякий интерес к публике и сосредоточилась на спектакле. Но оказалась в меньшинстве. Театр был по-прежнему ярко освещен, девушки ходили между рядами, бросая апельсины покупателям, которые, в свою очередь, передавали монетки. Время от времени тому или другому актеру приходилось кричать, чтобы быть услышанным.
– Мне это кажется ужасно несправедливым, – негодующе объявила Кларисса из-под прикрытия веера. – Зачем люди приходят сюда, если пьеса им неинтересна?
– Приходят, чтобы себя показать и на других посмотреть, – пояснил Джаспер. – И сказать, что видели модную пьесу... актера, оперу, музыканта. Это в человеческой природе, дорогая. Но когда играет Гаррик, можно слышать, как упадет булавка.
– Хотелось бы увидеть его на сцене, – мечтательно вздохнула девушка.
– И увидишь, – пообещал Джаспер. – Всему свое время.
Кларисса, обмахиваясь веером, еще раз осмотрела зал. И веер замер в ее руке. Она поспешно отодвинулась в глубь ложи. В партере сидел Люк, оглядывая ложи сквозь лорнет. Сердце Клариссы упало, но тут же возобновило свой обычный ритм. Она напомнила себе, что ее ни за что не узнать в этом платье из вышитой золотом черной тафты и с высоко зачесанными волосами, не говоря уже о ее спутнике!
Она снова повторила себе, что лучшее укрытие – под носом того, кто ищет. Большинство людей видят то, что ожидают увидеть. А Люк никак не ожидает увидеть свою простушку племянницу в театре на Ковент-Гарден, да еще с графом Блэкуотером.
Она уже с большей уверенностью подалась вперед и позволила себе оглядеть публику. Но Джаспер успел заметить, как она пыталась спрятаться от кого-то, и, положив локти на барьер, стал оглядывать ряд за рядом. Но не заметил ничего необычного. Что же ее испугало?
Он повернулся к спутнице. Та ответила безмятежной улыбкой.
За мгновение до того как оркестр своей игрой возвестил о начале антракта, Джаспер взял Клариссу за руку.
– Пойдем, – велел он.
Они спустились в фойе и вышли из театра. Кучер с экипажем уже ожидал их, и Джаспер помог ей сесть, но, к ее удивлению, за ней не последовал.
– У меня еще есть дела. Джейк отвезет тебя домой.
– Вот как? – расстроилась Кларисса. – Ты приедешь позднее?
Джаспер покачал головой:
– Только не сегодня вечером. У меня свидание с друзьями. Но завтра утром я привезу гостей. Оденься соответственно.
Он послал ей поцелуй, захлопнул дверцу и отступил. Кучер подстегнул лошадей.
Кларисса откинулась на спинку сиденья, наблюдая, как в окне мелькают огоньки Ковент-Гардена. Почему она решила, что он будет проводить каждую ночь в ее постели? В конце концов, он купил ее услуги и не обязан исполнять ее капризы. Даже жена не имеет права требовать этого от мужа. Конечно, у Джаспера была жизнь вне дома на Халф-Мун-стрит, но ей страстно хотелось провести еще одну ночь в его объятиях. Его общество доставляло ей столько же удовольствия, сколько и ласки. При мысли, что сегодня она будет одна в постели, Кларисса разочарованно вздохнула, испытывая отчетливое чувство потери.
Джаспер подождал, пока экипаж свернет за угол, и направился на Кинг-стрит. Давно пора задать Нэн Гриффитс пару серьезных вопросов.
Люк тоже покинул театр в антракте и в компании приятелей.
– Женщины или карты? – спросил достопочтенный Люсьен Толбот, втягивая ноздрями воздух Ковент-Гардена, как идущая по следу гончая. – Игорный дом или бордель?
– Почему бы не то и другое сразу? – удивился тощий молодой человек, оглядывая улицу. – Поедем в «Арчерз» на Чарлз-стрит. Там идет игра в фаро по высоким ставкам, а женщины лучше, чем в других местах.
Он изобразил в воздухе пышные формы и похотливо ухмыльнулся.
Люк попытался мысленно подсчитать свои финансы. Ставки в «Арчерз» ему не по карману: за большинством столов требовали выкладывать на стол не менее пятидесяти фунтов, – но один солидный выигрыш обеспечит его на месяц, да и в фаро ему нет равных.
Он кивнул, и небольшая компания направилась по Рассел-стрит к неприметному дому на Чарлз-стрит.
Их приветствовал ливрейный лакей в пудреном парике:
– Добро пожаловать, джентльмены!
Он взял у них плащи и шляпы и подождал, пока они снимут шпаги. За игорные столы не допускались вооруженные люди, и на это были веские причины.
Люк обошел столы, присматриваясь к игре, слушая выкрики банкометов, пытаясь определить, какой из них принесет ему удачу. Он взял бокал ромового пунша с подноса официанта и наконец уселся.
Остаток вечера прошел в пьяном тумане и постепенном осознании надвигавшегося несчастья. Он выкладывал одно заемное письмо за другим. Банкометы, не колеблясь, принимали их, и Люк в ужасе наблюдал, как растет стопка бумаг.
Наконец один из приятелей тронул его за плечо:
– Все, парень! Заканчивай. Довольно! Мы все сегодня проигрались. Время утопить наши печали между медовых ляжек. Пойдем, Люк. Брось все это!
Но Люк только отмахнулся:
– Всего одну партию. Я так и чую выигрыш. Идите, увидимся потом.
Достопочтенный Толбот пожал плечами и отошел.
Люк действительно выиграл следующую партию и, приободрившись, сыграл еще три. Однако игра не шла, и в конце концов он поднялся из-за стола, еще не осознав всю меру потерь, но каким-то уголком мозга понимая, что попал в беду.
Спотыкаясь, Люк вывалился в холодную ночь, и голова тут же закружилась так, что пришлось прислониться к стене. Как только это отродье, его племянничек, сдохнет, все будет хорошо. Когда станет известно, кто наследник состояния Астли, кредиторы отступятся; мало того, будут рады предложить ему неограниченный кредит.
Но игорные долги являются долгами чести, и вряд ли кто-то станет долго ждать уплаты. Впрочем, ростовщики дадут заем под залог дома или поместья Астли.
Он шагал по площади, почти не обращая внимания на происходящее вокруг. Если Фрэнсис еще жив, нужно сделать что-то, дабы ускорить ход событий. Главное – не медлить!
Он остановил кеб и добрался до дому. В окнах было темно.
Люк заплатил кучеру и вошел в холл. Здесь горела единственная свеча, и Люк, взяв огарок, кое-как взобрался по лестнице в спальню, плюхнулся на кровать и тут же захрапел.
Никто не потревожил его, и он пробудился только к середине дня, с обычным ужасным похмельем и пересохшей глоткой. Уселся, с отвращением оглядел помятую одежду и, сорвав с себя камзол, дернул за шнур сонетки.
В дверях появился слуга, поспешно натягивая камзол. Было ясно, что он сам только что продрал глаза.
– Помоги мне раздеться.
– Вернулись поздно, сэр?
– Если бы ты как следует выполнял свои обязанности и ждал меня, сам знал бы ответ, – яростно прошипел Люк.
Слуга презрительно фыркнул. Никто другой не согласился бы работать за те гроши, которые платил хозяин... если вообще платил. И кто осудит обнищавшего слугу, если тот всячески отлынивает от дела?
– Вчера вечером приходил Эд, – сообщил он и, взяв камзол хозяина, принялся разглаживать морщинки.
– Что ему было нужно? – удивился Люк, выжимая намоченную в тазике тряпку.
– Он приходил не ко мне, сэр, поэтому не могу сказать. Сказал только, что дело срочное.
Люк положил мокрую тряпку на лоб.
– Срочное?
Означает ли это, что он наконец-то дождался той самой единственной новости, которая все поставит на свои места? И что теперь все будет хорошо?
– Пошли на конюшню. Пусть немедленно придет.
– Спрошу, свободен ли он, сэр.
– И принеси мне горячей воды и бренди.
Люк стащил остальную одежду и натянул халат. Голова болела уже не так сильно, и настроение постепенно улучшалось. Давно пора покончить с этим фарсом!
Вернулся слуга с бутылкой бренди и кувшином горячей воды.
– Я послал мальчика на конюшню, сэр. Побрить вас?
Люк поднес бутылку к губам, чувствуя, как хлынувшее в желудок ровное тепло возвращает способность мыслить здраво и душевное равновесие.
– Давай, да поскорее, – велел он.
Полчаса спустя явился Эд, и его немедленно провели в спальню.
– Мальчишки там больше нет.
Тусклые глаза Люка загорелись.
– Вот и хорошо. Значит, его уже...
– Именно. Зачем вы кого-то за ним послали? А потом велели мне узнать, жив ли он еще? – оскорбленно выпалил Эд, к величайшему недоумению Люка.
– О чем ты? Говори, что случилось!
Эд с жалостью оглядел его.
– Случилось только то, что я сказал. Берта говорит, вы кого-то послали за мальчишкой. И она его отдала.
– Что?! Я никого за ним не посылал. Зачем мне это?
– Вроде приходила какая-то расфуфыренная леди. Забрала мальчика и сказала, что это вы за ним послали.
Мир Люка стал медленно распадаться.
– Как она выглядела, эта леди?
– Не знаю точно, сэр, – пожал плечами Эд. – По словам Берты, как полагается настоящей леди.
Кларисса? Неужели это Кларисса? Но как, спрашивается, она сумела найти Фрэнсиса? Это невозможно! Никто не знал, где он, кроме Люка и Эда!
– Что ты наделал? – набросился Люк на конюха. – Кому проболтался? Ты предал меня, негодяй! Я велю бросить тебя в тюрьму... Боже, я позабочусь, чтобы тебя за это повесили!
Эд поднял сжатые кулаки:
– Придержите коней, сэр. Вы не имеете права угрожать мне! Я делал только то, за что вы мне платили, и, видит Бог, платили не слишком щедро. Отвез мальчишку к нашей Берте и оставил его там, вот и все! – выкрикнул он, хищно прищурив глаза. – Если спросите меня, так это вами должен интересоваться закон... Не я хотел разделаться с беднягой... Подумать только, с собственным племянником!
Люк боязливо попятился. Он не мог позволить себе злить парня: тот слишком много знал.
– Я и не собирался ни в чем тебя обвинять, – выдавил он. – Знаю, ты оказал мне большую услугу. Сестра описала тебе эту даму? Цвет волос, осанка, хоть что-нибудь? Мальчик с готовностью пошел с ней?
Эд покачал головой:
– Нет... я не спрашивал. А она не говорила. Хотите, чтобы я снова туда пошел?
– Да. Сегодня же! Немедленно! Нет... погоди. Я пойду сам.
Пожалуй, он куда лучше этого осла сумеет расспросить Берту. Нужно понять, что за женщина приходила туда, не обмолвилась ли, куда направляется... как мальчик ее встретил... во что была одета... и, главное, цвет волос! Нельзя полагаться на Эда. Он не сумеет задать все необходимые вопросы.
– Расскажи, как туда добраться! – велел он, пристегивая к поясу шпагу.
– Вы должны мне соверен, – напомнил Эд, проигнорировав требование.
– Позже, – буркнул Люк, беря плащ. – Объясни, где живет Берта.
– Без соверена слова не скажу. – Эд сложил руки на груди и упрямо уставился на Люка. – Если я не получу его сейчас, сомневаюсь, что увижу цвет ваших денег до следующего Рождества.
Люка сжигали ярость и унижение. Даже этот конюх не верит его слову!
Эд продолжал молча рассматривать его, и Люк, поежившись, полез в ящик комода, где держал маленький кошелек с деньгами на черный день. Вынул соверен и медленно протянул Эду.
Эд подбросил монету в воздух и ловко поймал. Прикусил, кивнул головой и сунул деньги в карман.
– Вам нужна речная лестница в Уоппинге. Найдете нашу Берту на Данди-стрит. Третий дом от начала. Спросите любого, сразу покажут... Ну, я пошел. – И он шагнул к двери.
Люк тоже сбежал с лестницы, крикнув на ходу слуге:
– Пошли на конюшню за моей лошадью!
Несколько раз он сбивался с пути, так что прошел час, прежде чем он достиг беднейших и опаснейших районов Лондона. Но наконец он нашел лестницу в Уоппинге и, справившись у прохожих, остановил лошадь у дома на Данди-стрит. По чести говоря, он не ожидал увидеть нечто столь грязное и обшарпанное, выделявшееся убогостью даже среди этих покосившихся, отвратительных лачуг.
Он не спешился – побоялся оставить без присмотра лошадь – и стал колотить в дверь своим хлыстом. Маленькая девочка, приоткрывшая дверь, уставилась на него:
– Что вам нужно?
– Позови Берту, – коротко ответил он, оглядывая улицу в ожидании банды грабителей, готовых вот-вот на него наброситься. – Да побыстрее!
Девочка бросилась обратно, снова закрыв дверь. Люк подался вперед и стал колотить кнутом по щелястым доскам, пока на пороге не появилась дородная женщина со сложенными на груди руками.
– Собираетесь пробудить мертвых?
– Ты Берта?
– Зависит от того, кто спрашивает.
– Я оставил у тебя мальчишку и заплатил за его содержание за три месяца вперед. Эд утверждает, что ты отдала его какой-то женщине. Я хочу все о ней знать.
– Это обойдется вам...
– Черта с два! – воскликнул он. – Я заплатил вперед. А теперь у тебя его нет! Расскажи, как выглядела женщина, пока я не позвал стражу.
Немного поразмыслив, Берта презрительно рассмеялась:
– Много хорошего это вам даст!
Но все же она смягчилась и попыталась описать гостью, и Люк слушал ее с возрастающей яростью и отчаянием.
Отъезжая, он точно знал, что мальчишку забрала Кларисса. Непонятно, каким образом она его нашла, но это случилось. Так где же они теперь, черт возьми? Наверняка где-то в городе, а может, вернулись в Кент, под защиту друзей отца. Это наиболее логичный шаг. Она понадеется, что они ее поддержат. Но какими бы черными красками она ни обрисовала Люка, закон все же на его стороне. Он по-прежнему их опекун. И даже Дэнфорт не сможет опротестовать завещание. Люк имеет полную власть над подопечными до совершеннолетия Клариссы. Он отправится в Кент, предъявит свои права, и никто не посмеет слова сказать.
Но что, если Кларисса не доживет до совершеннолетия?
Эта неожиданно пришедшая ему в голову мысль так поразила его, что Люк невольно натянул поводья, и лошадь встала на дыбы.
Если что-то случится с Клариссой до того, как ей исполнится двадцать один год, его опека над Фрэнсисом будет продолжаться, пока мальчик сам не достигнет совершеннолетия. Значит, у него останется одиннадцать лет, чтобы хорошенько выдоить подопечного, обескровив его поместья. Деньги за присмотр, питание... образование... О, есть много способов, которыми можно обирать юного Фрэнсиса, даже не разделавшись с ним! Риск гораздо меньше, и все будет по закону! А для этого необходимо навсегда убрать девчонку с дороги, что будет совсем не сложно. Главное – узнать, где она сейчас.
Он срочно отправится в Кент и будет настаивать на том, чтобы привезти обоих в Лондон. Если адвокат и доктор посмеют протестовать, он применит к ним всю силу закона.
Глава 17
Достопочтенный Себастьян Салливан шагал по Халф-Мун-стрит в компании брата-близнеца, лениво постукивая тростью по прутьям ограды.
– Когда, по-твоему, Джаспер даст объявление о помолвке, Перри?
– Не знаю, и, послушай, Себ, мы не должны навещать ее без его позволения. Она – его дело. Не наше.
– Вздор! – объявил Себастьян. – Мы заходили к Гвендолен когда хотели, и Джаспер никогда не возражал. Кроме того, мистрис Ордуэй предстоит стать членом семьи, если Джаспер на это пойдет. Так что вполне естественно навещать нареченную брата. Конечно, нам интересно на нее посмотреть.
– Она еще не его нареченная, – покачал головой Перегрин. – И если ты думаешь, что Джаспера интересует твое одобрение, значит, у тебя ветер в голове. Лично я не собираюсь спрашивать у Джаспера, одобряет ли он мою будущую невесту!
– А кто она такая, твоя будущая невеста?
Брат повернул голову, с трудом двигая шеей в высоком накрахмаленном галстуке, и одарил близнеца насмешливой ухмылкой:
– Я еще не готов ответить. А кто твоя?
Себастьян широко улыбнулся:
– О, она переплюнет всех, Перри! Яспасу ее из логова греха как раз в тот момент, когда она уже будет готова продать дьяволу свою бессмертную душу!
– А дядюшка Брэдли уже видел ее?
Себастьян таинственно прищурился.
– Может, видел, а может, и нет. В зависимости...
– От чего? – не выдержал Перри.
– ...от того, что именно он помнит. А ты показывал ему свою?
– Еще нет, – покачал головой Перегрин. – Ей сложно найти подходящее время.
– Почему? Чем она так занята?
Перри снова покачал головой:
– Пока не хочу говорить. Но мы пришли.
Он остановился у двери дома Джаспера.
– Уверен, что это прилично – являться к даме без предупреждения?
– А почему нет? Вполне подходящее время для утреннего визита. Если она хочет сойти за сносную графиню, должна всегда быть готова предстать во всем блеске. Причем в любом светском собрании. А какой повод может быть лучше, чем прием визитеров?
– Что ж, надеюсь, ты прав. Не хотел бы я попасть в немилость к Джасперу.
– Этого не произойдет, – заверил Себастьян и, взбежав по ступенькам, заколотил молотком в дверь.
Салли открыла дверь, ожидая увидеть лорда Блэкуотера, и удивленно приоткрыла рот:
– Доброе утро, милорды. Его сиятельства сейчас нет.
– Мы пришли не к нему, – жизнерадостно пояснил Себастьян. – Хотим засвидетельствовать наше почтение мистрис Ордуэй.
– Вот как? – с некоторым сомнением переспросила Салли. – Тогда подождите в холле. Я доложу госпоже, что вы здесь.
– О, мы хотим сделать ей сюрприз.
Себастьян оторвал Салли от пола и, держа на весу, ловко протиснулся в холл.
– Она в гостиной? Пойдем, Перри!
Он шагнул к лестнице, но в этот момент из кухни пулей вылетел маленький мальчик.
– Салли, я иду искать разносчика! Он только что ушел, а мистрис Ньюби забыла купить розовую ленту для воскресной шляпки. Поэтому я сбегаю и раздобуду ленту. Передай моей... – При виде двух незнакомцев он осекся. – Передай госпоже, на случай если я ей понадоблюсь, – закончил он едва слышно.
– Обязательно передам. Только не задерживайся! В доме полно работы, – предупредила Салли. – И выходи через черный ход. Парадная дверь – только для господ. Неужели не знаешь?
Мальчик прикусил губу, но тут же повернулся и ринулся обратно на кухню.
– Новенький? – поинтересовался Перегрин. – А что случилось с тем, прежним парнем?
– Ничего, он тоже здесь, – сказала Салли с мученическим вздохом. – От этой парочки вечно жди беды. Подбивают друг друга на всяческие проделки.
– Советую им не попадаться Джасперу, – хмыкнул Себастьян. – Мальчишки обычно раздражают его. Перри, помнишь сыночка кузины Джулии? Он стащил ружье Джаспера из оружейной комнаты в Блэкуотер-Мэноре, а потом уронил в пруд. О, какой поднялся шум! Кузина Джулия собственным телом защищает милого ягненочка, а темный как туча Джаспер угрожает всяческими карами.
Перегрин легко взбежал по ступенькам вслед за братом.
Кларисса сидела за секретером, сочиняя весьма нелегкое письмо адвокату Дэнфорту, когда в гостиную вошли близнецы. Она поспешно прикрыла исписанный листок. Непросто успокоить адвоката, заверив его, что с ней и Фрэнсисом все хорошо, не вдаваясь ни в какие подробности. Но последнее время ее все больше тревожила совесть: не может она оставить своих друзей в неведении. Придется дать адвокату адрес, куда он может писать, а какой еще может быть адрес, кроме дома на Халф-Мун-стрит? Пришлось сочинить сказку о доброй женщине, которая содержит пансион, где она живет вместе с братом, поскольку дом дяди недостаточно велик для всех них, да и неудобно ей оставаться под одной крышей с холостяком.
История выходила вполне убедительной, и вряд ли она встревожит адвоката.
Кларисса так погрузилась в свое занятие, что не слышала стука в дверь, и теперь растерянно уставилась на бесцеремонных молодых людей. Правда, почти сразу же она опомнилась, встала и поискала глазами Джаспера. Ведь он сам сказал, что утром приведет к ней визитеров.
– Джентльмены... разве с вами нет вашего брата?
– Нет, мэм. Мы взяли на себя смелость навестить вас в его отсутствие. Неужели прикажете нам уйти? – очаровательно улыбнулся Себастьян.
– Нет... нет... конечно, нет. Вы здесь всегда желанные гости. Садитесь, пожалуйста, – пригласила она, показывая на диван. – Что предложить вам? Шерри? Мадеру? Или предпочитаете кларет?
– Лучше бокал кларета. У Джаспера всегда прекрасный кларет. Как насчет тебя, Перри?
– То же самое, спасибо. Позвольте мне, мэм.
Перегрин поднял графин.
– Вы не присоединитесь к нам, мистрис Ордуэй?
– Только не сейчас, благодарю.
Она уселась на стул напротив дивана и задумчиво воззрилась на них:
– Польщена вашим визитом. Позвольте узнать: для него есть какая-то особая причина?
– Ничуть! – объявил Себастьян. – Но вчера вечером мы видели вас в театре, и должен сказать, мэм, в Лондоне только о вас и говорят. На устах у всех один вопрос: кто эта красавица рядом с Блэкуотером?
– Вы льстите мне, сэр, – покачала головой Кларисса. Похоже, Джаспер был прав, тщательно подготавливая ее дебют.
– Не могу говорить за брата, мистрис Ордуэй, – улыбнулся Перегрин, – но я и сам выбрал бы те же слова, вовсе не намереваясь вам льстить. Поскольку вас видели на публике вместе с братом и мы уже были знакомы раньше, то и решили, что можем позволить себе вольность нанести визит, не нарушая при этом этикета.
– Никогда не смог бы выразиться так красиво! – воскликнул Себастьян с притворным раздражением. – Поверьте, мистрис Ордуэй, каждое его слово – чистая правда.
Кларисса улыбнулась. Они разительно отличались не только от старшего брата, но, если не считать абсолютно одинаковой внешности, и друг от друга.
– Вы слишком любезны, господа. – Она уже хотела добавить что-то еще, но снизу донеслись голоса. – Насколько я понимаю, это ваш брат.
Близнецы переглянулись, но ничего не успели сказать: дверь открылась, и в комнату вошел Джаспер в сопровождении двух джентльменов.
– Себастьян... Перегрин... какое неожиданное удовольствие! – пробормотал он. – Моя дорогая Кларисса, надеюсь, эти трещотки не наскучили тебе до слез!
– Видите ли, милорд, они пробыли здесь слишком недолго, чтобы надоесть, – улыбнулась она одновременно Джасперу и новым гостям.
– Мадам, позвольте представить лорда Варли и лорда Делани, – объявил Джаспер.
Его спутники поклонились и пробормотали полагающееся:
– Польщены, мадам.
Кларисса присела в реверансе.
– Что я могу предложить вам, джентльмены? Насколько я поняла, особенно хорош кларет.
– Верно, – согласился Джаспер, – причем слишком хорош для таких никчемных бездельников, как мои братцы.
Подойдя к буфету, он наполнил бокалы.
– Кларисса, ты выпьешь мадеры?
– Нет, благодарю вас, сэр, – отказалась Кларисса и позвонила в колокольчик. – Предпочитаю кофе.
Когда появилась Салли, она попросила кофе и, словно между делом, обронила:
– Надеюсь, мальчики прилично себя ведут? Утром они что-то расшумелись.
По какой-то причине она считала, что время от времени должна проверять, где находится брат. Если бы что-то от нее зависело, она не отпускала бы его от себя. Но это невозможно, особенно когда приезжал Джаспер.
– О, все в порядке! Фрэнк убежал выполнять поручение мистрис Ньюби. Так что его пока нет дома.
Кларисса побледнела.
– К-какое... поручение?
– Мистрис Ньюби послала его догнать разносчика. Забыла купить ленту, когда тот приходил утром, – весело пояснила Салли. – Сейчас принесу кофе, мэм.
Кларисса боялась пошевелиться. Фрэнсис бегает один по улицам. На любом углу он может столкнуться с Люком.
Всем своим существом она стремилась погнаться за ним и привести назад. Но это невозможно! По крайней мере сейчас.
Она медленно повернулась к гостям и заметила, что Джаспер смотрит на нее с некоторым недоумением... и с этим странным задумчивым блеском в глазах, от которого ей всегда становилось неловко.
– О, дети такие проказники! – беспечно рассмеялась она и уселась, сложив руки на коленях. – Вы видели вчерашнюю пьесу, лорд Варли?
Джаспер почти не разговаривал, предоставив ей развлекать братьев и гостей. Ему было абсолютно ясно, что она вполне привыкла принимать визитеров в собственной гостиной. Вчера вечером ему почти ничего не удалось узнать от Нэн, если не считать того, что она наконец крайне неохотно подтвердила его предположение. Мистрис Ордуэй действительно не работала в ее доме в обычном качестве. Но Нэн не знала ничего конкретного о своей жиличке. Если не считать того, что хотя девушка никого не имела в этом городе, все же никак не могла считаться бедной и обездоленной. У нее явно водились деньги.
Так кто же она? И почему этот мальчишка настолько ей небезразличен? Услышав, что он бегает по улицам, она пришла в ужас. И хотя очень быстро взяла себя в руки, Джаспер видел, каких усилий это ей стоило.
Джасперу ужасно хотелось вытрясти из нее правду, но это не даст того, что ему нужно. Она должна сказать ему правду сама – когда захочет этого, когда не сможет больше ему лгать.
Он уже не мог скрывать от себя, как страстно мечтает дожить до этой минуты. Минуты, когда доверие к нему перевесит страх, когда она почувствует, что между ними важна и необходима только честность, что происходит нечто такое... что просто увянет, если она будет продолжать лгать ему. Он не ожидал, что влюбится в женщину, которая принесет ему состояние, но и скрывать от себя правду больше не было сил: он подарил свое сердце женщине-загадке.
Кларисса подняла на него глаза и, словно разгадав его мысли, нерешительно улыбнулась. Он с сожалением пожал плечами и принялся вновь наполнять бокалы гостей.
Кларисса молча гадала, что это означает. Похоже, он пытается выбросить из головы мысли... тревожные мысли... если судить по мрачному лицу. Ей захотелось подойти к нему, коснуться руки, спросить, в чем дело. Но нельзя же сделать это в комнате, полной гостей?!
У нее разболелась голова. Поскорее бы все ушли! Мало того что Джаспер так странно себя ведет, нужно срочно узнать, вернулся ли Фрэнсис. Конечно, вряд ли Люк пройдет по Халф-Мун-стрит как раз в тот момент, когда по ней пробегает Фрэнсис, но всякое бывает.
Наконец гости поднялись. Она приседала, пожимала руки, благодарила за приход, и все это спокойным голосом, с приклеенной к губам улыбкой. Джаспер вышел вместе с ними, и она немедленно выскользнула в коридор. Их голоса доносились из холла, поэтому она спустилась на кухню черным ходом.
Сладостное облегчение нахлынуло на нее при виде мирной сцены, представшей взору. Брат стоял на табурете у кухонного стола и старательно чистил картофель. Мистрис Ньюби хлопотала у плиты. Салли орудовала утюгом над горой белья. Юный Сэмми полировал серебро.
