Текст книги "Омут в зазеркалье (СИ)"

Автор книги: Джейн Астрадени

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Теперь я твой заложник? – поинтересовался Талех.

– Всё решит генетика, командор, – усмехнулся Радех, пожимая плечами. – Каков приход – такова и отдача [48]48
  Каков приход, такова и отдача* – пикантная джамранская поговорка. Приход и отдача – взаимосоставляющие генетического обмена.


[Закрыть]!

– Надо же! Вспомнил древнюю поговорку… Что тебя заставило, зэ-кордэ? Пойти на это…

– Эрфкир. Я лишь ухватился за более приемлемое решение и менее кровопролитное. Мой народ это заслужил.

– И мой тоже. Но, думаю, до истинного объединения нам ещё далеко. Рано, да и мы не готовы.

– Но когда-нибудь это время придёт.

– Когда пробьёт час…

– Легурон, нас вызывают, – доложил ти-иль. – Видеосвязь.

– Переведите ко мне в кабинет.

На экране возникло новое изображение – мостик Рэпсида и Ева – в кресле капитана.

– Талех Киэрен А-Джаммар! Хочешь ли ты увидеть своего сына?

«Об остальном дома поговорим, муженёк», – красноречиво выражал её взгляд.

– Конечно, – невозмутимо ответствовал командор. – Очень хочу.

– Миритин!

Доктор принёс Джанни, завёрнутого в медицинские салфетки и флаг конгломерата. Больше ничего на Рэпсиде не нашлось, а Миритин впопыхах забыл… Новорожденный не спал. Он глубокомысленно сосал кулачок и задумчиво созерцал этот мир…

– Ты уже показала ему звёзды? – с улыбкой спросил Талех.

– Звёзды? – не поняла Женька.

– Первое, что должен увидеть джамранский ребёнок – это звёзды. Такова традиция. Чтобы с рождения знал, к чему стремиться.

– Он их и так увидел, – гневно заметила Женя. – Даже раньше, чем меня. Джанни родился на Рэпсиде, прямо здесь.

– Это хороший знак, – вмешался Радех.

Он поднялся из-за стола, приблизил и сфокусировал передачу на ребёнке. И удостоверился, что у малыша круглые зрачки. Голова младенца выглядела вихрастой. Это означало, что волосы у него растут по-джамрански. Легурон с помощью кольца перетранслировал видео на все легураты, на каждый традиционалистский звездолёт. Теперь это наблюдали во всех рубках. И Радех добавил собственное изображение в полный рост.

– Зу-джи! Сегодня произошло величайшее событие. Исполнилось предначертанное Раннеталле! Руннский доминант, рождённый от джамрану и землянки, снова пришёл в эту вселенную. Имя ему – Джардани. Посему я – от лица эрф-джаммрут обязуюсь перед всей галактикой исполнить нерушимую клятву, данную нашими предками. Ради мира и процветания, во славу эрфкир…

Едва легурон завершил речь, как все легархи, иль-сад'ах, тул-гах и навиры преклонили колени и поклялись вслед за ним…

Радех подошёл к Талеху и выставил предплечье вперёд шипами.

– Мир, зэ-кордэ?

– Мир! – и командор соединил свою ладонь с ладонью легурона…

– Нас опять вызывают, – доложил ти-иль. – На этот раз с шаттла.

– Соедините по личному каналу.

Теперь на кабинетном экране красовалось разгневанное лицо Теризы.

– Я здесь на законных основаниях, согласно назначению посредника. Чтобы по праву занять место Талеха А-Джаммар, – пылко сообщила она и добавила, яростно глядя на брата. – А ты немедленно возвращайся! К жене и сыну…

С Рэпсида Евгению и Джанни забрал Миритин. Он ни в какую не позволил им вернуться домой и оставил на несколько дней в медотсеке.

– Ещё чего захотела! После таких-то родов, – заявил доктор. – И сегодня только постельный режим. Ты и так набегалась. Достаточно.

Соответственно, Женьку поместили не в бокс, а в отдельную палату и сына пока не отдали. За ребёнком сутки следил педиатр, а матери его приносили только кормить.

Талех вернулся на станцию поздно ночью. Пока завершил все дела… Женя с Джардани уже спали. Командор прождал в приёмном покое до утра, вместе с дежурным врачом, а утром явился к жене. Ева встретила его не очень ласково. И даже в высшей степени сурово. На мужа она не смотрела, а когда он попробовал приблизиться к ней, сердито зашипела:

– Никогда тебе не прощу, никогда…

– Простишь… Куда ты денешься.

– Ни за что! Я добьюсь развода! И улечу на Землю.

– Не волнуйся, эт-жанди, тебе ещё сына кормить.

– И это дурацкое послание! – она с осуждением посмотрела на Талеха. – Как только в голову такое взбрело!?

– Ты вернулась раньше времени…

– Ах, раньше времени!

– Успокойся, а то вызову Миритина. Он переведёт тебя в реанимационный блок, без посещений.

– Ещё чего, милый! Не ты здесь командуешь.

– Если бы ты не лезла, куда не просят и сидела бы на Ролдоне… Я бы успел стереть…

– А зачем вообще оставлял? Думал, что умрёшь?

Талех лукаво улыбнулся.

– Разве? Ты же знаешь, что джамрану никогда ничего не делают просто так, без ножа в рукаве. Как ты могла подумать?

– Тебе бы такое получить… Что бы ты подумал?! Кретин!

– Женя…

Их примирил Миритин, когда принёс Джанни кормить и отдал его Талеху. Командор с сыном на руках смотрелся так… Что Женька неожиданно разревелась. А за ней и Джардани, потому что проголодался. И успокоился лишь тогда, когда его приложили к груди. После, Джанни с урчанием глотал молоко, а Талех улыбался отстранённой и счастливой улыбкой, любуясь женой и сыном.

– Настоящий живой насос, – восхитился он в итоге.

Женька чуть не поперхнулась, а Миритин усмехнулся:

– Да уж, рефлексы у него в норме… Ого-го!.. Я вас оставлю, поговорите тут…

И шакрен деликатно удалился.

С минуту супруги молчали, и слышалось только довольное урчание Джанни. Наконец Женя спросила:

– Надеюсь, учёным ничего за это не будет?.. От тэрх-дрегор.

– Ничего… Вернее Фиримина с Егором отметят за заслуги, наградят за изобретение, присвоят учёные звания… Землянин и шакрен продолжат работать на МПИГе. Но в тэрх-дрегор уже не вернутся…

– А Моисеевич? – осторожно уточнила Женя.

– А вот ему пора на пенсию… Я отстранил его от должности главного инженера станции, назначил хорошее содержание и предложил выбрать планету. В качестве местожительства.

– И что он выбрал?

– Серендал.

– Хм… необычный выбор, – удивилась Евгения. – Но как я его понимаю!

– Там он ни в чём не будет нуждаться. Но ещё фазу пробудет на станции, пока не утрясут формальности и не подготовят ему жильё. Сможете вволю пообщаться.

Джардани наелся, уснул и отвалился, трогательно улыбаясь молочной улыбкой…

– Интересно, что ему снится? – задумчиво проговорил Талех.

– Гатраки с наггеварами, – мстительно изрекла Женька.

– Кто?

– Я говорю – надо сообщить нашему дорогому змею. Пусть асше порадуется. И обязательно Агрэготу.

– А я ведь не верил в это, – вдруг признался Талех, бережно обнимая её с сыном и прижимаясь губами к Женькиному виску. – Кир-джаммрит никогда бы не повелись на какие-то древние клятвы.

– Иезуиты вы! – фыркнула Ева.

Жизнь совершила виток по пространственному тоннелю и снова вернулась в привычную колею. Хотя временами Женя всё больше осознавала, что ничего уже не будет прежним. Однако ей не хотелось возвращаться в прошлое. Она словно перешагнула черту и взошла на новую ступень. Достижения нынешнего полностью затмевали минувшее. Евгения приняла изменившуюся себя, и мир вокруг, такими, какие они есть. И конечно простила мужа. Но она много думала, о настоящем, и будущем, в том числе. Однажды, когда они с Талехом лежали в кровати и готовились ко сну, заявила:

– А знаешь, я кое-что поняла. Вы покинули галактику Вихря не потому что боялись… Вернее, боялись, но не эрф-джаммрут, а за них. Вы опасались причинить им вред…

– Что? – Талех рассмеялся. – Спи уж, философ! Тебе опасно думать такие мысли.

– Но я же права!

– Да, мы ушли, чтобы избежать междоусобицы, – ответил командор и глухо добавил:

– Потому что в той войне никто бы не уцелел…

– Ну, да… «Мы расстаёмся, так будет лучше, вдвоём нам не выбраться из тьмы», – процитировала Евгения.

– Что?

– Ничего, просто старая песня…

– Давай спать, о-руджанн, а то сына разбудим… У нас был насыщенный день.

Вскоре они заснули, и в спальне догорел ночник. А в соседнем отсеке сладко посапывал Джанни, ещё не подозревая о том, что одним только фактом своего рождения, навсегда изменил судьбу галактики.

Отдача

Пять циклов спустя…

Джардани

– Что случилось? – Евгения вернулась с работы и застала дома удручающую картину.

Няня-окезка, заламывая руки, бегала по отсеку из угла в угол, а смущённый Боб на полу играл в кубики с Дианой. При виде матери, девочка вскочила и, радостно поблёскивая звёздно-синими глазами, бросилась к ней.

– Мамуська!

Женя подхватила малышку на руки и повторила:

– Что случилось?

Попутно озирая каюту. Неясное подозрение тотчас зашевелилось в душе. Все переборки были раздвинуты, и явно не ощущалось присутствия…

– Джанни! – всхлипнула окезка и остановилась. – Джардани пропал… или сбежал.

– Так пропал или сбежал? – уточнила Евгения. – Это разные вещи.

– Сбежал… – дрожащим голосом поправилась окезка, а Боббэрот поднялся с пола и переминался с ноги на ногу, всем своим обликом воплощая смятение и вину.

– Когда?

– Ммм… часа два назад…

– Почему мне не сообщили?

– Не хотели беспокоить. Думали, сами найдём…

– Уля-а! – воскликнула Диана и «запрыгала» на руках у матери, так что пришлось спустить её на пол. – Дём икать Дзянни!

Диана в свои полтора года уже вовсю разговаривала. В отличие от брата, который упорно молчал до двух лет, а потом выдал… Какую-то сложную фразу на дикой смеси джаммруннита, современного русского и разговорного гатракского.

Н-да… Женя с Талехом до сих пор тщились её перевести.

У джамрану принято записывать и хранить первое слово ребёнка. Влад обычно шутил по этому поводу, что мальчик долго не мог выбрать из лингвистического разнообразия и решил попробовать всё сразу.

Как бы там ни было, но после этого Джардани превосходно заговорил на трёх языках – джамранском, русском и гатракском. Он их совсем не путал, хотя иногда совмещал и экспериментировал. Однако насчёт гатракского Женя подозревала, да и Талех подтвердил, что это генетически обусловлено и достаточно было пары фраз от Боббэрота или одного прикосновения к гатраноиду.

Джанни впитывал гены как губка, похлеще своего отца и, оказывал удивительное влияние на окружающих. Стоило ему, например, появиться на променаде или в торговом центре, как все дружно кидались угощать мальчика сладостями и дарить игрушки. С прогулок Джанни никогда не возвращался с пустыми руками. Правда, обитатели станции знали, что он сын командора, но обожали его вовсе не поэтому. Милый улыбчивый мальчуган умел подобрать ключик к любому сердцу. Если того желал…

А уж как умилялось им женское население станции и планеты! Поскольку, полюс ко всему, Джанни ещё и красавчиком уродился. Кудри цвета тёмного золота джамранскими кольцами обрамляли личико юного купидона. Большие янтарные глаза, чёрные загнутые ресницы, ямочки на щёчках, когда он улыбался… Но это лишь одна ипостась Джардани. Другую он демонстрировал не так часто, но весьма охотно…

Однажды родители попытались отдать сына в ролдонский детский сад. Джанни было тогда года три, и он так хотел общаться с детьми… Его вернули Женьке в тот же день, через час, с кучей извинений и упрёков: «Простите, пожалуйста, простите, но мы не можем оставить его, он пугает детей, их родители будут в ужасе…».

– Джанни, в чём дело? – строго поинтересовалась у сына Евгения.

– Ни в чём, – невинно ответил мальчик, чистосердечно улыбаясь матери и подкупающе взмахивая ресницами.

Но как бы он не строил ей глазки, материнское сердце не провести. Даже маленькому джамрану… Женя побеседовала с воспитателями и выяснила, что Джардани продемонстрировал ребятишкам иглы… Вот так печально и закончился его поход в детский сад.

Однако горевал Джанни недолго. Вскоре он осознал, что такое простор и свобода, и его игровым полигоном стала вся станция. Мальчик чувствовал себя на Ролдоне-2 как рыба в воде. А Женька всерьёз опасалась, что скоро и станция будет ему тесна. Кроме того, Джанни не играл со сверстниками, предпочитая товарищей постарше. И отнюдь не джамрану, которых он периодически поколачивал. Когда Женя начинала ему пенять, Джардани неизменно отвечал, что это не он первым начал и вообще ни при чём.

– Мама, я не виноват! Они дразнили меня гадким!

– Так, понятно, ты снова показывал им гатрака.

– Ну, совсем немножко, – очаровательно улыбался Джанни.

– Зачем?! – Женька хваталась за голову.

– Я думал им интересно… И забавно… А они… – ребёнок не скрывал разочарования.

Однако полностью оборачиваться джаммогатраком мальчик пока не умел. Только иглы и лицо. И, слава богу! Иначе Женька не напаслась бы на сына одежды и обуви.

Тут уже посмеивался Занден, утверждая, что его энэти-эри [49]49
  Энэти-эри* – подопечный перворожденный (укор. джамранский).


[Закрыть]обойдётся без геномной маски во время генетического маскарада. Собственная физия куда как примечательней.

Но пока этого вполне хватало, чтобы дети-джамрану сторонились Джардани. Впрочем, их было мало на станции, и в основном эпизодически. А Джанни в свои пять лет был выше, крепче и развитее любого джамранского сверстника. Сказывались человеческие и гатракские гены. Поэтому сын Жени и Талеха дружил в основном с землянами, линдри, окезами и юными гатраками – шести-семилетками. А молодые посредники-традиционалисты регулярно, серьёзно и со всем почтением отдавали ему честь. И Джардани очень быстро намотал это себе на гипотетический ус.

Так или иначе… Мальчишка очаровал даже дедушку Литена, при первом же контакте. Родители Талеха прилетели на Ролдондон, только когда родилась Диана. До этого и поздравлений не слали, не нравилась им история с руннским доминантом…

Но это всё лирическое отступление, а на деле…

– По коммуникатору искать не пробовали? – Женя отправила вызов со своего и немедленно получила ответный сигнал, от… Боббэрота. Сконфуженный гатраноид протянул ей мигающий огоньком браслет Джанни…

– Проклятье! – выругалась Евгения.

Коммуникатор сына был предусмотрительно централизован, то есть управлялся – включался, выключался и отслеживался кольцом Талеха. И защёлкивался на запястье секретным замком… Раньше. Видимо, маленький негодник научился его расстёгивать.

– Боб, как же так вышло? – Женя укоризненно взглянула на гатраноида, и тот потупился.

– Виноват… недоглядел, Ева…

За время проведённое в лаборатории Грегори, Боббэрот научился читать, писать и стал гораздо сообразительнее, настолько, чтобы ему доверили присмотр за ребёнком… Но, очевидно, недостаточно, для маленького джамрану-землянина…

– Это всё я виновата, – всхлипнула няня-окезка. – Только на секунду отвернулась…

– Дзянни! Дзянни! Дзянни! – танцевала вокруг них Диана.

У Женьки голова пошла кругом.

– … И я увольняюсь!

Окезка сняла и отбросила фартук.

– Нет! – Женя не могла этого допустить.

Шестая няня за полгода! До этого все – землянки, джамранки, линдри… Либо исчезли, даже не попросив расчёта, либо ушли с помпой, демонстративно выбив себе компенсацию за моральный ущерб, либо с горя окуклились… И вовсе не из-за Дианы – спокойного и беспроблемного ребёнка. А Джанни… Хотя с пяти лет и Боб за ним приглядывал.

На порядочную и рассудительную окезку возлагались последние надежды! И чтобы они рухнули? Да ни за что!

– Нет!

Жене хватило отпуска – трёх лет с Джанни и года с Дианой. Она так хотела выйти на работу и участвовать в делах станции не только как жена командора.

– Я вам доплачу, за вредность. Скажем, тысячу… нет… две гала-кредов в месяц… Оставайтесь с Дианой, а мы найдём Джанни… Боб, за мной!

Евгения вылетела в коридор, попутно справляясь по коммуникатору у всех друзей и знакомых, не видели ли они Джанни. Боббэрот послушно семенил следом, ну, в смысле, топал мелко… Однако ни Рокен, ни Хал, и даже Ним, и прочие мальчика сегодня не видали.

В психологической службе Джардани тоже не обнаружилось… Иногда он приходил к матери на работу. Это допускалось.

– Карек, Джанни не появлялся?! – Женя ворвалась в кабинет к напарнику.

– Нет, – удивлённо ответил тот. – А должен был?

За эти годы Карек прочно укоренился как психолог и заслужил уважение многих. И не только за профессионализм и обходительность. Он целых три цикла удерживал позиции в соперничестве с командором. И даже когда признал поражение, то сделал это красиво и феерично, закатив вечеринку в Синегарской Звезде. После чего популярность Карека возросла вдвое. Ведь никому ещё не удавалось продержаться так долго в соперниках у Талеха. Занден не в счёт. Тот уже давно перешёл в разряд «друзей дома», и специально приглашённый джамранский свидетель зафиксировал между ним и командором достойную ничью…

– Ладно, забудь…

Женя вздохнула и обратилась в последнюю инстанцию – к Талеху.

– Джанни с тобой? – как можно небрежнее поинтересовалась она.

– Нет. А собирался?

– Э-э… Видишь ли… Он взломал замок на…

– Так, ясно. И давно отсутствует?

– Пару часов.

– И чего ты волнуешься? Что может случиться с ребёнком на Ролдондоне за два часа? Куда он денется с космической станции…

– Как это не волноваться?! Как это, куда денется?! Раньше он не сбегал без коммуникатора!.. Заберётся в коммуникационную трубу, откроет шлюз, угонит шаттл… – дотошно перечисляла Евгения вероятные ужасы.

– А ты где?

– В службе…

– Успокойся, иди домой, а я его найду.

– Хорошо.

Женя снова вздохнула. Теперь с облегчением. Если за поиски взялся командор, то считай нашёл… И Джардани слушался отца. Пока что…

Она кликнула Боба и отправилась с ним в каюту, а Талех вызвал начальника службы безопасности и попросил агентов, чтобы ему предоставили все видеозаписи станции… Через полчаса он уже знал, где Джанни и покинул кабинет.

В отличие от жены и нянек, командор был уверен, что сын не заблудится. Он сам учил его ориентироваться на Ролдондоне. Когда Джанни был помладше, то командор частенько брал его на обход станции. Сажал к себе на плечи, и отец с сыном отправлялись на прогулку. Забредали порой в самые дальние «неизведанные» уголки и закоулки. А совсем недавно Талех показывал ему дальние рубежи, взяв с собой на патрулирование…

Командор оставил позади командный сектор, сел в лифт и поднялся на самый верх полусферы.

– Он здесь, – сообщил дэвхару офицер из тэрх-дрегор. – Уснул… вроде бы…

Талех тихонько прошёл в обсерваторию и увидел мальчика. Тот лежал навзничь на чуть приподнятой над полом платформе, любовался звёздами и планетами, меняя отражения взмахом ладони…

Уловив знакомое присутствие, Джардани моментально сел и обернулся.

– Папа… Как ты меня нашёл?… Они наябедничали?

– Не наябедничали, а поставили в известность, – Талех подошёл и сел на платформу рядом с сыном. – Я же командор и должен всё обо всех знать…

– А я не буду командором, – заявил мальчишка. – Я буду капитаном и полечу открывать галактики. Как вы с мамой. Она мне рассказывала…

– Разумеется будешь, когда научишься отвечать за себя.

Джардани улыбнулся. Ему нравилось, как говорил с ним отец. Так по-взрослому.

– Почему?

– Капитан отвечает за корабль и экипаж. Как ты считаешь, справится ли он с такой ответственностью, если будет ломать коммуникаторы, убегать с корабля и огорчать команду?

Джанни рассмеялся.

– Зря смеёшься. Пока что мы с мамой, сестра, Боббэрот и няня – твоя команда, будущий капитан. Мы отвечаем за тебя, а ты – за нас. Научись сперва с нами считаться.

– Хочу сам набрать экипаж, – возразил Джардани. – Возьму Рокена и… – но увидев нахмуренные брови отца поспешно исправился. – А мама сильно переживала?

– Очень!

– А няня?

– Упала в обморок.

Джанни хихикнул.

– А Боб так рассердился…

– Я не боюсь Боба!

– А стоит, он свирепый гатраноид.

Мальчик вмиг посерьёзнел.

– Ой, тебе передали… Вот.

Он порылся в кармане и протянул отцу статуэтку гатрака, из металлического камня… Талех слегка напрягся, увидев фигурку.

– Кто?

– Не знаю… какой-то гатраноид.

– Уверен, что гатраноид. Не гатрак?

Джанни насупился.

– Гатраноид…

Приходилось верить сыну на слово, надеясь, что он не ошибся. Впрочем, Джардани хорошо знал разницу между теми и другими. Он часто общался с гатраками. Специально приходил к причалу, когда прибывал очередной патрульный ёж или целый астероид. Да и Боб-гатраноид постоянно мельтешил перед глазами…

– Странно… – сообщение о гатраноиде встревожило Талеха, но виду он не подал. – Давненько они сюда не заглядывали.

Ведь никого из них, кроме Боба, и не осталось, со времён последней войны. Разве что…

– Можно, я возьму это? – спросил командор у сына, вертя в пальцах статуэтку. – Проверю, для безопасности.

– Бери, – Джанни пожал плечами. – Она же теперь твоя…

– Значит, договорились, – строго напомнил Талех, пряча фигурку в карман, до поры. – Ты не убегаешь и не расстраиваешь маму. Если будешь хорошо себя вести, то завтра полетим на Ролдон, искупаемся в озере и устроим пикник.

– А Роки пригласим? – оживился мальчишка. – И Ним.

– Обязательно!

– А потом ты дашь мне порулить на гидроцикле, прокатишь на водной доске и…

– Стоп! – сказал Талех. – Об этом договоримся отдельно…

Мальчик нахмурился, соображая, во что ему это обойдётся, а отец быстренько переключил его внимание, указывая на купол, где кружила оранжево-полосатая галактика.

– Ты знаешь, что это?

– Тигр! Там живут наггевары! Однажды я побежду их всех!

– Разумеется, – кивнул Талех, – если будешь есть кашу и слушаться маму…

– А галактика Зебры с другой стороны, – похвастался своими познаниями Джардани, срочно меняя тему. – Там алактинцы и… А Гэбриэл прилетит к нам в этом году?

– Не знаю, – рассмеялся Талех, оценив пассаж сына. – Возможно… Пойдём-ка, домой. Обрадуем маму… Залезай.

Он помог сыну взобраться к себе на плечи. Как в прежние времена…

– Ух! Какой ты стал тяжёлый!

– Ну, ты же сильный и быстрый папа, – хитро заявил Джанни. – Доскачешь…

– И, знаешь что… Маме про гатраноида ни слова.

– Почему?

– Понимаешь… Она разволнуется, начнёт плакать. Пусть это будет наш великий мужской секрет.

– Хорошо, – обрадовался Джардани, он любил тайны.

Талех сдал сына с рук на руки Боббэроту, и велел готовиться к завтрашнему пикнику. Поцеловал жену, обнял дочку и отправился на работу.

Командор возвратился в кабинет, достал из кармана статуэтку гатрака, внимательно изучил её и вставил основанием в голодек… Через минуту перед ним мерцала голограмма…

Крэспэрот!

Внушительный гатрак смотрел на Талеха из готической рубки.

«Давненько не виделись, ублюдок».

Гатрак на голограмме широко улыбнулся и заговорил:

«Приветствую, братец! Как там поживает наш Джанни?.. Можешь не отвечать. Думаю, с ним всё в порядке. Я в курсе последних новостей. А ты не пытайся разыскать меня. Это бесполезно».

Что, увы, правда. Талех вот уже много циклов безрезультатно искал астероид Крэспэрота. Даже гатраки, что добровольно помогали ему, не догадывались, где скрывается этот «отщепенец, фрэгдэноров прихвостень и ренегат со своими приспешниками»…

«Надеюсь, ты не забыл мою доброту? За тобой должок! – гатрак на голограмме наклонился вперёд и зловеще проговорил. – Должок! Я приду за ним… Когда ему исполнится четырнадцать. Помни!».

Голограмма застыла. Талех прокрутил запись несколько раз, спрятал фигурку в сейф и связался по секретному каналу с Агрэготом.

Пока на Ролдондоне воспитывали детей и решали другие проблемы государственной важности, на далёкой планете, колонизированной шакренами и землянами, в западном полушарии, на одном из архипелагов царила ночь и бушевала непогода. Ливень пополам с грозой…

Грозовой фронт перемещался по кругу, озаряя здания научно-исследовательского комплекса ветвистыми молниями со всех сторон. Белые всполохи чередовались с красными, голубыми и жёлтыми. Яркие вспышки с грохотом вспарывали серую завесу и били в вершины окружных гор… Научный городок раскинулся в долине, среди пышных садов и парков… Но сейчас зелень выглядела мокрой и жалкой, трепеща и ломаясь под косыми струями дождя… Область грозы постепенно сужалась, неизбежно стремясь к эпицентру, чтобы сконцентрироваться над долиной и ударить, разорвав небосвод…

Однако внутрь комплекса стихии не прорваться. Учёные спокойно трудились в лабораториях, а большинство просто отправились спать. Такое светопреставление здесь не редкость и к этому давно привыкли. Но в одном из кабинетов, в корпусе, стоящем чуть на отшибе, свет не гас до полуночи…

Грегори навис над микроскопом, изредка отрываясь от объектива, только затем, чтобы отметить изменения… Его коллега шакрен потянулся и вздохнул.

– Думаешь, он явится, в такую непогоду… Посмотри, что творится вокруг. Флаеры на приколе.

– Значит, доберётся от космопорта пешком, – машинально откликнулся Грег. – Ежели хочет получить работу…

– Гм… А нам так нужен генетик? Да ещё джамрану. У нас никогда не работали джамрану.

– Совершенно необходим. Ты знаешь… Это для моего эксперимента…

Шакрен помаялся ещё немного, полюбовался в окно на разгулявшуюся стихию…

– Ты как знаешь, а я иду спать. Наверняка он прибудет лишь утром. Флаеры-то на приколе. Грядёт буря…

Англичанин не отозвался, только раздражённо подумал, между делом, что шакрены иногда чересчур осторожны и педантичны.

– Иди, у меня последний свежий образец. Надо сравнить…

Шакрен заколебался.

– Заодно подожду… – добавил Грегори, желая избавиться от мнительного коллеги. – И сам встречу.

– Тимара [50]50
  Тимара* – доброй ночи (шакренск.).


[Закрыть]… Удачного ночного пути.

– Иди-иди, спокойной ночи…

Шакрен ушёл, а Грегори работал до тех пор, пока не услышал дверной оповеститель. Англичанин тут же всё бросил, как был в перчатках ринулся вниз по лестнице и открыл… На пороге стоял некто, в пелене дождя и с него тоже лило водопадом.

– Входите, – Грегори приглашающе отступил внутрь.

Незнакомец не заставил себя упрашивать. Он скинул дождевик прямо на пороге и сунул набухший ком в сушилку у двери…

– Вы генетик? – деловым тоном сходу уточнил Грегори. – По запросу? Меня впечатлило резюме! Но… Вы не указали ни имени, ни генометрики.

– Д-да… – тот протянул ему документы, вытащив из-за пазухи пластиковую тубу. – П-подтверждение, – у него зуб на зуб не попадал. – Т-там в-всё… С-спасибо, что п-приг-гласили, – но в тепле он понемногу отогревался. – Я долго искал такую работу… Подальше от джамрану.

Грегори слегка удивился.

– Сейчас посмотрю… – ксенобиолог вытянул документ из тубы. – А вы присаживайтесь. Устали с дороги? Замёрзли? Чаю, может быть? Пищеблок там…

– Лучше горячий душ и тёплая постель. Чай – утром.

Генетик огляделся и спросил:

– Мы здесь вдвоём?

– Да… А что? – Грегори с опаской посмотрел на собеседника. – Но другие неподалёку…

– Не бойтесь, – усмехнулся незнакомец. – Я только… Чтобы вы знали…

Он вытянул руку и выдвинул шипы.

– Вы – традиционалист?! – Грегори отшатнулся. – Это меняет…

– Не беспокойтесь. Никто и не узнает. Кроме вас. Я умею это скрывать…

– Рискованно. Теперь я не уверен…

– Не спешите с выводами, – взглядом джамрану выказывал полное дружелюбие. – Вы хорошо знакомы с историей генетики?

– Да… неплохо…

– Значит, когда вы узнаете моё имя, то с радостью примите меня на работу. Если конечно вам нужен выдающийся генетик…

– А как вас зовут? – англичанин подозрительно сощурился.

– Хенеаккари.