Текст книги "Космический госпиталь. Том 2"

Автор книги: Джеймс Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 72 страниц)

Глава 13

Я чувствую ее! – воскликнул Приликла, и от волнения его неровный полет стал еще порывистее. – Друг Найдрад, запускай зонд. Пациентка прямо подо мной, но я не хочу рисковать и пугать ее. Быстрее, она очень слаба и ей очень больно.

Теперь, точно зная, где находится Коун, Найдрад быстро направила зонд в комнату, указанную Приликлой. А эмпат вернулся и присоединился к остальным. На мониторе уже возникло изображение, транслируемое датчиками.

На экране появилась крошечная комнатушка – одна из смотровых палат. Коун лежала на полу около невысокого барьера, разделявшего врача и больного во время проведения обследования. На небольшом столике были разложены разнообразные инструменты, изготовленные из отполированного дерева, и все – с очень длинными рукоятками. Похоже, то были шпатели, расширители и лопаточки для нехирургических обследований естественных отверстий тела. Там стояли также кувшинчики с местными снадобьями и рядом со всем этим – сканер Конвея, смотревшийся достаточно дико. Несколько инструментов упало на пол. Не исключено, что Коун занималась осмотром больного, находившегося по другую сторону барьера, и упала в обморок. Весьма вероятно было и то, что как раз этот самый больной и передал сообщение Вейнрайту.

– Друг Коун, я Приликла, – проговорил эмпат через коммуникатор зонда. – Не бойся...

Вейнрайт издал непереводимый звук, тем самым напомнив эмпату, что гоглесканцы при общении друг с другом дальше взаимного представления не идут, а затем разговаривают, упоминая себя и собеседника в третьем лице. Если кто-то поступает иначе, у них происходит помрачение рассудка.

– Этот прибор не причинит ни боли, ни вреда, – продолжал Приликла более безлично. – Он предназначен для того, чтобы очень осторожно поднять пациента и придать ему удобное для осмотра положение. Сейчас он как раз этим начинает заниматься.

Ча Трат видела на экране, как из корпуса зонда показались две плоские широкие пластины, которые он подсунул под безжизненное тельце Коун.

– Не надо!

Это крикнули одновременно Коун и Приликла. Хрупкое туловище эмпата вздрагивало так, словно он боролся с порывами сильного ветра.

– Прости, друг Коун, – начал Приликла, опомнился и продолжил:

– Мы приносим искренние извинения за большие неудобства, причиненные пациентке. В дальнейшем мы будем обращаться с пациенткой еще более осторожно и заботливо. Но не могла бы пациентка-целительница сообщить, где именно у нее болит и почему?

– И да, и нет, – вяло проговорила Коун. Но боль ее явно утихла, поскольку дрожь Приликлы унялась. Немного погодя она заговорила снова:

– Боль локализована в области родовых путей. Отмечается потеря функции и снижение чувствительности в нижних конечностях. Подобным образом, но в меньшей степени, поражена срединная область. Сердцебиение учащено, дыхание затруднено. Можно предположить, что процесс родов начался, но прервался. Причина этого неизвестна, поскольку сканер не работает, и вряд ли силы пальцев пациентки хватит для того, чтобы заменить батарейку.

– Зонд оборудован встроенным сканером, – сообщил Приликла, успокаивая Коун. – Снятые им визуальные и клинические показания будут переданы целителям, находящимся снаружи. Кроме того, зонд заменит батарейку в больничном сканере, и тогда пациентка сможет провести обследование сама и поделиться с другими целителями его результатами.

Эмпат снова задрожал, но Ча Трат показалось, что на сей раз дрожь вызвана не возвратом боли у Коун, а сопереживанием.

– Сканер включен, – продолжал Приликла. – Он приблизится к пациентке, но не дотронется до нее.

– Выражается благодарность, – отозвалась Коун.

Глядя на увеличенную картину тазовой области Коун, Ча Трат все сильнее злилась на себя за то, что плохо знакома с физиологией гоглесканцев. И не важно, что Приликла, Мэрчисон и Найдрад знают ненамного больше ее. Тот единственный, кто мог бы сейчас помочь Коун, находился за много световых лет отсюда, в Главном Госпитале Сектора. Но вряд ли даже присутствие диагноста Конвея помогло бы решить проблему.

– Целительница-пациентка может сама убедиться, – мягко проговорил Приликла, – что положение плода в родовых путях не правильное. Кроме того, плод, отличающийся крупными размерами, давит на главные нервные сплетения и препятствует нормальному кровотоку в тазовой области. Из-за чего нарушено кровоснабжение мышц, и они не могут вытолкнуть плод при его нынешнем положении.

Согласна ли целительница-пациентка, – продолжал эмпат, – что роды невозможны без немедленного хирургического вмешательства?

– Нет! – яростно воскликнула Коун, сама забыв о безличном характере общения. – Вы не должны ко мне прикасаться!

– Но мы твои... – начал было Приликла, на миг растерялся, но тут же заговорил снова:

– Тут только друзья, желающие помочь пациентке. Трудности психологического порядка понятны. В случае необходимости зонд может ввести успокоительные средства, дабы пациентка потеряла сознание и не чувствовала прикосновения.

– Нет, – снова отказалась Коун. – Пациентка должна находиться в сознании в процессе родов и некоторое время после них. Есть кое-что, что пациентка обязана сделать для новорожденного. Ваш прибор может быть проинструктирован в плане произведения операции? Пациентку меньше напугают прикосновения машины, чем касания инопланетных чудовищ.

Приликла снова жутко задрожал – на сей раз из-за тех эмоциональных усилий, которых ему стоила подготовка к отрицательному ответу.

– К сожалению, это невозможно, – сказал он. – Дистанционно управляемые приборы недостаточно точны и тонки для такой деликатной процедуры. Пациентка слишком слаба и без медикаментозной поддержки может скоро потерять сознание.

Коун некоторое время молчала, а потом с ноткой отчаяния проговорила:

– То, что инопланетные целители выражают дружелюбие и заботу о пациентке, воспринимается на сознательном уровне. Но на подсознательных – темных, бездумных уровнях мышления – приближение существ ужасающего внешнего вида воспринимается как непосредственная смертельная угроза жизни пациентки. Это неизбежно приведет к сигналу бедствия.

– Сигнал не будет слышен, – возразил Приликла и объяснил Коун назначение искажателей звука. Но то, что услышал эмпат в ответ, вызвало у него сильный озноб.

– Призыв к соединению, – сказала Коун, – предполагает стрессовое состояние психики, из которого проистекает неконтролируемый выброс физической энергии. Это может привести к смерти пациентки и плода.

Приликла поспешно проговорил:

– Времени мало, а клиническое состояние быстро ухудшается. Нужно пойти на риск. Механизм зонда способен передавать изображение в обе стороны. Пациентка получит изображение инопланетных друзей. Не могла бы пациентка выбрать среди них наименее страшное существо, которое и попробует оказать ей помощь?

Камера, установленная на носилках, разворачивалась, чтобы поймать в объектив каждого члена бригады, а Коун говорила:

– Земляне знакомы и достойны доверия, как и цинрусскиец и кельгианка, побывавшие прежде на Гоглеске. Но все они вызовут при приближении к пациентке слепой, инстинктивный страх. Остальные два существа не знакомы ни пациентке, ни землянину Конвею – их нет в его памяти. Они целители?

– Оба эти существа, – эмпат облегченно вздохнул, – новые сотрудники госпиталя и не были знакомы Конвею во время его первого прилета на Гоглеск. Вот это маленькое шарообразное существо – Данальта, создание, способное принимать любую форму – если понадобится, форму гоглесканца. Также он способен выращивать любые конечности или органы чувств, необходимые для восстановления или изменения органов при внутренней патологии. Он будет работать под непосредственным руководством Старшего врача и является идеальной кандидатурой для...

– Оборотень! – воскликнула Коун, прервав Приликлу. – Этому существу приносятся извинения. Его нефизические качества, несомненно, достойны восхищения, но одна мысль о подобном создании пугает, а о прикосновении даже думать не хочется. Нет!

– А вот то продолговатое существо, – добавила Коун, – не такое уж страшное.

– Продолговатое существо, – извиняющимся тоном проговорил Приликла, – техник эксплуатационного отдела госпиталя.

– А в недавнем прошлом, – спокойно добавила Ча Трат, – военный хирург на Соммарадве, имеющий опыт помощи существам иных видов.

Эмпата снова забила дрожь – это стало ответом на те противоречивые эмоции, которые охватили остальных членов бригады.

– Приносятся извинения, – поспешно проговорил эмпат. – Необходима небольшая пауза для переговоров.

– Исходя из клинических данных, – отозвалась Коун, – пациентка надеется, что пауза будет недолгой.

Первой слово взяла патофизиолог Мэрчисон:

– Ваш опыт помощи пациентам иных видов ограничивается землянином ДБДГ и худларианином ФРОБ. Причем в обоих случаях производились несложные, наружные операции на конечностях. Ни тот, ни другой, да и вы сама, если на то пошло, по физиологии совершенно не напоминаете ФОКТ. А после того, как на последней операции вы осуществили принцип «руку за ногу», я вообще удивляюсь, что вы готовы взять на себя такую ответственность.

– А если что-то пойдет не так, – подхватила Найдрад, озабоченно поводя шерстью, – ну, если пациентка или новорожденный умрут – просто жутко представить, какое врачебное покаяние тогда начнется. Лучше не пробуй.

– Даже не понимаю, – обиженно проворчал Данальта, – с чего это она предпочла неуклюжее, костистое создание мне.

– Причина этого, – прозвучал голос Коуна и тут все поняли, что не отключили коммуникатор, – неприятна и, вероятно, оскорбительна для упомянутого существа, но о ней должно быть сказано.

Есть физические, психологические и, пожалуй, еще какие-то странные, необъяснимые причины, из-за которых допустимо приближение этого существа к пациентке.

Коун объяснила, что внешнего сходства между классами ФОКТ и ДЦНФ почти не отмечается. Разве что они могут показаться похожими совсем юным гоглесканцам, когда те пытаются слепить из глины некие подобия своих родителей. Но в детстве их скульпторского таланта недостаточно для того, чтобы воспроизвести густую шерсть, покрывающую яйцевидное туловище, четыре короткие, широко расставленные ноги, пучки пальцев, а также четыре длинных жала, растущих на черепе. Вместо этого они лепят грубоватые конусообразные фигурки из смеси глины и травы и втыкают в них палочки, которые далеко не всегда были ровные и одинаковые по длине и толщине. В итоге получается нечто, смутно напоминающее конфигурацию тела соммарадван.

Эти грубые поделки производятся на свет детьми, у которых еще не окрепли смертоносные жала, и поэтому они не представляют угрозы для родителей. Корявые статуэтки затем сохраняются как родителями, так и их повзрослевшими отпрысками в память о временах, когда они так недолго наслаждались теплом и радостями близкого общения с себе подобными.

Только эти воспоминания и позволяют гоглесканцам сохранять здравый рассудок во взрослой одинокой жизни.

После того, как Коун завершила рассказ, заговорила Мэрчисон. Патофизиолог придирчиво оглядела Ча Трат и сказала:

– По-моему, она пытается объяснить нам, что ты похожа на гоглесканский эквивалент земного плюшевого мишки-переростка!

Вейнрайт нервно хихикнул, остальные молчали. Наверное, они знали о плюшевых мишках ровно столько же, сколько Ча Трат. А она думала о том, что если страдалица Коун хоть чем-то похожа на нее, значит, не совсем лишена привлекательности.

– Соммарадванка хочет помочь, – сказала Ча Трат, – и она не обиделась.

– Но, – добавил Приликла, развернув к Ча Трат фасетчатые глаза, – она не возьмет на себя ответственность.

Мелодичные треньканья и трели цинрусскийской речи стали на тон выше, и впервые за все время знакомства с Приликлой Ча Трат услышала в его словах твердость и властность правителя.

– Соммарадванка даст устное заверением том, что все произошедшее на операции худларианина не повторится. Только тогда ей будет позволено оказать помощь пациентке.

Целительница-техник привлекается к работе только по одной причине, – продолжал эмпат, – то есть из-за того, что приближение к пациентке более квалифицированных специалистов в данном случае противопоказано. Технику предписывается рассматривать себя как органического робота, чей разум, органы чувств и пальцы находятся под контролем Старшего врача. Именно он принимает на себя личную ответственность за исход лечения. Это ясно?

Мысль о том, что придется не только разделить ответственность за лечение, а полностью передать ее другому, была противна соммарадванскому хирургу. Хотя Ча Трат четко осознавала, почему должна это сделать. Но сильнее стыда оказался внезапный, жаркий прилив благодарности и гордости за то, что ей снова придется выступить в роли целителя.

– Ясно, – ответила она.

Эмпат знаком приказал переключиться на другую частоту, чтобы отойти от безличного характера речи.

– Спасибо, Ча Трат, – торопливо выговорил он. – Возьми мои цинрусскийские инструменты – они лучше всего подходят к твоим пальцам. Да и мне будет удобнее подсказывать тебе, как этими инструментами пользоваться. Перед началом любого этапа проверяй защитные устройства: ты никак не сможешь помочь пациентке, если она парализует тебя жалом. Рядом с Коун не делай резких движений, способных напугать ее. Обо всех своих действиях предупреждай ее заранее, объясняя их причину. Я буду следить за эмоциональным излучением друга Коун отсюда и предупрежу тебя, если твои действия вызовут у нее внезапное зарождение страха. Но ты и сама хорошо понимаешь, каково положение. Поспеши, пожалуйста, Ча Трат.

Найдрад уже собрала переносную сумку. Добавив к тому, что уже было уложено, батарейку для сканера Коун, Ча Трат взобралась на носилки-автокар, а с них – на крышу больницы.

– Удачи, – проговорила Мэрчисон. Найдрад вздыбила шерсть, остальные отреагировали непереводимыми звуками.

Крыша угрожающе прогибалась под весом Ча Трат, одна из ее передних ног угодила в то место, где покрытие было особенно тонким, и провалилась. Но все равно этот путь был короче, чем если бы она стала добираться до Коун по лабиринту коридоров с низкими потолками. Проломив крышу, Ча Трат спрыгнула в коридор, неуклюже приземлилась и, опираясь на колени передних ног и три срединные руки, поползла к двери. Как только Приликла предупредил пациентку о ее прибытии, Ча Трат просунула в дверной проем голову и плечи. Наконец она впервые увидела гоглесканку-ФОКТ крупным планом.

– Намерения состоят в том, – осторожно проговорила Ча Трат, – чтобы до пациентки непосредственно не дотрагиваться.

– Выражается благодарность, – ответила Коун, и Ча Трат с трудом расслышала ее голос на фоне дикого воя искажателей.

При более близком рассмотрении масса спутанной шерсти и игл, покрывавшая прямое овальное тельце, оказалась намного ровнее как по цвету, так и по расположению. Растущая на теле шерсть обладала подвижностью, но, конечно, не до такой степени, как у кельгианок. Посреди разноцветной шерсти, растущей на голове, неподвижно лежали несколько длинных бледных стебельков, предназначенных для соединения сознаний отдельных ФОКТ. По окружности в области пояса располагалось четыре маленьких, вытянутых по вертикали отверстия – два для дыхания и речи и два для потребления пищи.

Торчащие среди шерсти иглы-жала были собраны в пучок и отличались большой гибкостью. Нижнюю часть тела покрывали плотные мышцы, нависавшие наподобие фартука, под который, если гоглесканцы хотели отдохнуть, они подбирали четыре короткие ножки.

Теперь гоглесканка лежала на боку – из такого положения встать на ноги с трудом мог бы даже ее здоровый сородич.

Ча Трат спокойно произнесла:

– Дайте зонду распоряжение поднести мне сканер. Как только будет заменена батарейка, сканер должен быть помещен так, чтобы пациентка смогла до него дотянуться. Потом отведите прибор в сторону. – Обращаясь к Коун, она сказала:

– В отличие от приехавших целителей пациентка не ознакомлена со своим состоянием, посему требуется незамедлительное самообследование. Поскольку пациентка также является целительницей и располагает обширными знаниями о собственных жизненных процессах, любые ее соображения и предложения будут ценны для инопланетных коллег.

В наушниках раздался голос Приликлы – раз эмпат говорил не через динамик зонда, значит, хотел сказать что-то лично Ча Трат.

– Хорошо сказано, Ча Трат. Ни один пациент, как бы ни был он слаб и немощен, не желает чувствовать себя совершенно бесполезным и зависимым. Некоторые целители, имеющие самые добрые намерения, порой забывают об этом.

Ча Трат научили этому на самых первых занятиях в медицинской школе на Соммарадве. А теперь Приликла преподносил ей новый урок: молодым медикам, столкнувшимся с незнакомой и трудной работой, очень помогает похвала.

– Пациентка, – неожиданно объявила Коун, – не способна управлять сканером.

Но среди цинрусскийских инструментов не было ни одного, с помощью которого можно было бы дотянуться до Коун оттуда, где находилась Ча Трат.

– Пользоваться гоглесканскими инструментами разрешено? – спросила она.

– Конечно, – ответила Коун.

На тумбочке было разложено несколько длинных щипцов, изготовленных из гладко отполированного дерева. Захваты были выполнены из мягкого красноватого металла. Видимо, эти щипцы предназначались для того, чтобы подносить инструменты и перевязочные материалы к неприкосновенным гоглесканцам. Рядом с щипцами лежал предмет в форме тонкого конуса, грубо вылепленный из глины и весь утыканный коротенькими палочками и соломинками. Сначала Ча Трат приняла его за какое-то декоративное или ароматическое растение. Теперь она поняла, что это такое, но решила, что только очень больной гоглесканке могло померещиться сходство между корявой детской фигуркой и прекрасными очертаниями соммарадванского тела.

Ей не сразу удалось подцепить щипцами сканер, вынуть его из скрюченных пальцев Коун и передвинуть в область живота. Пока больная смотрела на экран, Ча Трат ухитрилась подобраться к ней поближе. Из-за пребывания в неестественном положении, при том, что весь вес ее тела давил на срединные руки, предназначенные исключительно для хватания, мышцы вот-вот могло свести судорогой. Чтобы расслабить мышцы, Ча Трат медленно повернулась с боку на бок, не прекращая попыток поближе подползти к пациентке.

– А соммарадванская целительница крупнее, чем ожидалось, – неожиданно отметила Коун, оторвав взгляд от экранчика сканера. Между тем Приликла молчал, значит, пока гоглесканка не испытывала страха.

Несколько мгновений Ча Трат не двигалась, потом сказала:

– Соммарадванская целительница, невзирая на свои размеры, принесет пациентке не больше вреда, чем ее скульптурное подобие, лежащее на тумбочке. Вероятно, пациентка это хорошо понимает.

– Пациентка это понимает, – согласилась Коун, и в голосе ее явственно обозначилось раздражение. – Но случалось ли соммарадванской целительнице страдать от ночных кошмаров, в которых бы за ней следили и где бы на нее охотились мрачные и страшные создания? А случалось ли ей вместо того, чтобы спасаться бегством, попытаться остановиться прямо во сне, обдумать свои страх и встать лицом к лицу со смертельно опасными фантазиями? А заставить себя считать этих страшилищ друзьями – случалось?

Посрамленная Ча Трат отозвалась:

– Приносятся извинения и выражается восхищение пациенткой-целительницей, которая стремится совершить и совершает то, что не под силу глупой и бесчувственной соммарадванской целительнице.

В наушниках раздался голос Приликлы:

– Ча Трат, ты вызвала раздражение друга Коун, но страх ее немного унялся...

Ча Трат воспользовалась возможностью подобраться поближе и сказала:

– Высказывается понимание того, что настроение пациентки-целительницы в отношении соммарадванки в целом дружелюбное. И любой возможный вред, который она способна нанести, проистечет исключительно случайно либо вследствие инстинктивной реакции. И того, и другого можно избежать посредством обезвреживания жал...

Эмоциональная реакция Коун на это предложение оказалась настолько сильной, что и Приликла, и Ча Трат сильно встревожились. Однако время работало против пациентки, и не было иного выхода, как только чем-то накрыть жала. Маленькая гоглесканка понимала это не хуже тех, кто хотел ей помочь. Но ведь ее просили, фигурально выражаясь, сложить последнее оружие самозащиты.

Ча Трат не осмеливалась пошевелить ни единой мышцей и, двигая только гортанью, принялась внушать подсознанию и наполовину убежденному в справедливости доказательств сознанию, что в истинно цивилизованном обществе оружие не требуется. Она говорила Коун о том, что она тоже женщина, хотя еще не производила на свет отпрысков. Она рассказывала о самых что ни на есть личных чувствах, многие из которых скорее были достойны осмеяния, нежели восхищения, о прошлой жизни и соммарадванской карьере, о работе в Главном Госпитале Сектора, о совершенных тут и там ошибках...

Вероятно, члены бригады, с нетерпением ожидающие ее действий, заподозрили, что она подхватила правительский недуг, утратила чувство реальности происходящего, но прерваться и объяснить, в чем дело, она не могла. Ча Трат нужно было каким-то образом пробиться сквозь темное подсознание гоглесканки и убедить ее в том, что она сама, раскрывшись перед ней подобным образом, становится психологически столь же беззащитной, как сама Коун, если та лишится своего единственного природного оружия – жал.

Она слышала голос Найдрад, захваченный наушниками Приликлы. Кельгианка настойчиво рекомендовала поинтересоваться, не является ли Коун не только целительницей, но и психиатром, и если так, то тупоголовая соммарадванка выбрала не совсем верное время для исповеди. Приликла промолчал, и Ча Трат продолжила неторопливый разговор с пациенткой, а у той, похоже, от страха парализовало и речь. И вдруг Коун заговорила.

– У соммарадванки есть проблемы, – сказала она, – однако если бы разумные существа время от времени не совершали ошибок, не было бы прогресса как такового.

Ча Трат толком не поняла, были ли слова гоглесканки некоей глубокой философской истиной или продуктом разума, затуманенного болью и смятением. Но она изрекла следующее:

– Проблемы целительницы-пациентки более неотложны.

– Выражается согласие, – ответила Коун. – Хорошо, жала можно накрыть. Но прикасаться к пациентке может только машина.

Ча Трат вздохнула. Она зря надеялась, что глубоко личные признания смогут разрушить условности, выработанные тысячелетиями. Не придвигаясь, она удержала сканер на прежнем месте щипцами, а крайней срединной рукой открыла сумку так, чтобы манипуляторы зонда, которыми с удивительной точностью управляла Найдрад, смогли захватить колпачки.

Колпачки были приспособлены для того, чтобы накрыть смертоносные иглы и отсосать яд.

Накрыв жало, колпачок выделял клейкую массу и должен был остаться на жале до тех пор, пока Коун не будет доставлена в госпиталь. Пациентку об этих свойствах колпачков не информировали. Теперь, полностью обезвреженная, гоглесканка никак не могла избежать прямого физического контакта с одним из страшных инопланетян.

А учитывая то, что клиническая картина продолжала ухудшаться, чем скорее бы это произошло, тем лучше.

Но Коун дурой не была и, видимо, уже догадалась, что должно случиться, поэтому так и разволновалась, когда три из четырех колпачков встали на место. Она принялась вяло мотать головой из стороны в сторону, нарочно не давая накрыть последнее жало. Ча Трат быстренько постаралась отвлечь ее внимание.

– Как явствует из изображения, полученного с помощью сканера, – не переходя на личности, проговорила она, – плод находится в боковом положении относительно родовых путей и зажат в этой позиции. Он оказывает давление на магистральные кровеносные сосуды и нервные окончания средней и нижней части туловища пациентки, что привело к потере функции мышц и их чувствительности. Если положение плода не будет изменено, в указанных участках тела разовьется некроз. Пуповина также подвержена сильному сдавлению, поскольку тазовые мышцы, совершая непроизвольные сжатия, пытаются изгнать плод. Сердцебиение плода приглушенное, учащенное и неровное. Жизненные показатели родильницы также неблагоприятные. Хочет ли пациентка-целительница как-то прокомментировать этот случай?

Коун не отвечала.

Только Приликла мог знать, каких усилий стоило Ча Трат скрывать за холодным безличным тоном истинные чувства к невероятно храброму маленькому созданию, лежавшему совсем рядом с ней и такому похожему на примятую охапку сена. Рядом, но так далеко, если думать о расстояниях между разумами – слишком далеко, чтобы суметь этому созданию помочь. «Но ведь мы так похожи», – подумала Ча Трат. И действительно – они обе рисковали так, как ни за что не стал бы рисковать ни один из их сородичей: она, Ча Трат, вылечила инопланетное существо, каких раньше никогда не видела, а Коун добровольно отдала себя под наблюдение инопланетных лекарей. Но Коун была храбрее, да и рисковала сильнее.

– Как часто подобное случается у беременных? – тихо спросила она. – И как обычно поступают в таких случаях?

Коун ответила так тихо, что Ча Трат едва расслышала ее голос:

– Это не редкость. Обычно в таких случаях вводят высокую дозу лекарства, чтобы пациентка и плод умерли, не испытывая мучений.

Ча Трат даже не знала, что сказать и что делать. В кабинете Коун стало так тихо, что соммарадванка вдруг явственно услышала все звуки, доносившиеся снаружи: свист и шипение искажателей, улавливаемый коммуникатором Приликлы голос Найдрад, жаловавшейся на то, как трудно надеть колпачки на жала несговорчивой пациентки, более спокойные голоса Мэрчисон, Данальты и самого Приликлы, предлагающих и тут же отвергающих уйму разнообразных процедур.

– Голоса членов медицинской бригады доносятся неотчетливо, – взволнованно проговорила Ча Трат. – Принято ли какое-либо решение? Каковы будут срочные распоряжения?

И тут голоса зазвучали громко и очень отчетливо, поскольку понеслись не только из наушников, но и из Динамика зонда. Найдрад, которая только тем и занималась, что пыталась настичь непослушное жало, решила, видимо, что нужно прибавить громкость, и, недолго думая, так и сделала.

Заговорил Приликла – спокойно и уверенно, но при этом явно не зная, что его слышат как Ча Трат, так и Коун. Судя по всему, вся бригада так интенсивно излучала эмоции, что эмпат не заметил удивления и испуга соммарадванки.

– Ча Трат, – сказал Приликла, – тут были споры, и они завершились в твою пользу. Спорили о том, кому проводить операцию. Состояние друга Коун тяжелейшее, и риск переправки ее на корабль слишком высок. Единственное, что остается, это чтобы ты...

– Нет! – в ужасе прервала его Ча Трат. – Замолчите!

– Не расстраивайся, Ча Трат, – эмпат не понял смысла возражений. – Никто не сомневается в твоем профессионализме. Мы с патофизиологом Мэрчисон изучали записи Конвея о физиологии класса ФОКТ, так же, как и ты сама, и будем руководить тобой на всех этапах операции, за которую всю ответственность берем на себя.

Для того, чтобы ликвидировать создавшееся положение, – продолжал эмпат, – необходимо срочное хирургическое вмешательство. Как только последнее жало будет накрыто колпачком, ты возьмешь скальпель номер восемь и расширишь родовое отверстие надрезом от таза до... Что происходит?

Можно было и не отвечать: задав вопрос, Приликла уже знал и ответ. Коун, услышав о том, что ей грозит серьезная операция, среагировала инстинктивно и испустила сигнал тревоги, то есть призыв к соединению. И теперь пыталась ужалить насмерть единственное незнакомое, а следовательно, угрожающее ей существо, которое оказалось рядом. Поскольку ноги у Коун совершенно отнялись, она отчаянно ворочалась с боку на бок и, цепляясь за пол пальцами, пыталась доползти до Ча Трат.

Последнее, не покрытое колпачком жало, с кончика которого уже капали маленькие капельки желтоватого яда, раскачивалось из стороны в сторону и рывками приближалось к соммарадванке. Ча Трат пыталась отползти назад, что есть мочи упиралась и отталкивалась ногами и срединными руками, но вот она бросилась к гоглесканке и ухватила жало у основания сразу тремя передними руками.

– Прекрати! – заорала она так громко, что заглушила вопль Коун. Позабыв о безличности обращения, она стала кричать на гоглесканку:

– Перестань двигаться, а то сама поранишься и навредишь малышу. Я друг, я хочу помочь тебе. Найдрад, накрывай! Быстро накрывай его!

– Тогда держи ровно, – прошипела в ответ кельгианка, навешивая манипулятор над дергающейся головкой Коун. – Крепко-крепко держи.

Но сделать это было нелегко. Передние руки Ча Трат, растущие около шеи, предназначались для более точных и деликатных операций и были лишены мощной мускулатуры – такой, какой были покрыты срединные конечности. Ча Трат, выбиваясь из сил, пыталась сжать жало покрепче. Боль волнами расходилась по шее и груди. Ее голова и голова Коун почти касались друг друга. Она понимала – отпустит жало – и оно тут же вонзится ей в самую макушку.

Может быть, бригада медиков поспеет вовремя для того, чтобы спасти ее, но они не спасут Коун и младенца – то есть не сделают того, ради чего сюда прибыли. Ча Трат гадала, что скажут Конвею Мэрчисон – его жена, Приликла – его старый друг и она сама, когда придется рассказывать о смерти Коун, и тут Найдрад прокричала:

– Сцапала!

Колпачок накрыл последнее жало. Можно было на миг расслабиться, перевести дух. А вот Коун расслабляться не желала – дергалась, елозила по полу и все пыталась настичь Ча Трат всеми четырьмя обезвреженными жалами. На близком расстоянии сигнал бедствия напоминал завывание ветра, его рев в руинах.

– Хоть искажатели работают, и то хорошо, – сказал Вейнрайт и тут же предупредил:

– Но надо спешить – они долго не протянут.

Ча Трат пропустила слова землянина мимо ушей, ухватила Коун за густую шерсть передними и срединными руками, отчаянно пытаясь утихомирить. Умоляющим голосом она проговорила:

– Перестань двигаться. Ты тратишь силы, а у тебя их осталось так мало. Ты умрешь, и дитя твое умрет. Пожалуйста, перестань двигаться. Я не враг, я твой друг!

Коун с прежним упорством продолжала издавать сигнал тревоги. Ча Трат просто поражалась тому, как может такое маленькое создание производить звук такой оглушительной силы. Но дергаться гоглесканка почти перестала, то ли просто ослабла, то ли послушалась Ча Трат? И тут соммарадванка увидела, что длинные бледные стебельки раздвигают спутанную шерсть на голове Коун и распрямляются, встают торчком. А потом два из них наклонились и коснулись головы Ча Трат. И ей сразу захотелось закричать.