Текст книги "Игра длиною в жизнь (ЛП)"

Автор книги: Джеймс Стерлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Кэсси наклонилась ко мне и одарила ободряющим взглядом, и я кивнул ей в ответ.

– Значит так… – начал я, – …мы собрали вас всех здесь, потому что у меня есть для вас новость. И я хотел поделиться ей со всеми вами одновременно.

Все взгляды сфокусировались на мне, и в комнате повисла тишина. Даже мальчики на мгновенье прекратили ерзать на своих местах.

– Я официально принял решение, что это будем мой последний сезон в бейсболе.

Вдруг несколько голосов заговорили одновременно, и каждый стремился перекричать другие. Кэсси взмахнула руками в воздухе, призывая всех успокоиться.

– Дайте ему закончить.

Я посмотрел на всех и пояснил:

– Я завершаю свою спортивную карьеру.

Вилка Дина с шумом упала на тарелку.

– А что по поводу предложений? Ты даже не хочешь рассмотреть их? – Он вдруг из моего брата превратился в моего агента.

– Речь идет не о предложениях, – сказал я, мой голос звучал решительно. – Я принял решение.

– Но это же Высшая лига, к нам поступило немало предложений о твоем переходе в другие команды. Очень выгодных предложений.

– Мне все равно, Дин.

Мелисса потянулась через Коби и опустила ладонь на руку Дина. Это прикосновение, судя по всему, вернуло его к реальности, напомнив, кем он был в первую очередь: моим братом, а не мои агентом.

– Почему сейчас? – спросил дедушка. Это был справедливый вопрос.

– Честно? Потому что я думаю, что если продолжу дальше играть, то все потеряю. Потеряю любовь к этой игре. Потеряю уважение к организации, которая все это устраивает. Я устал от всего дерьма, что творится за кулисами игры.

– Плохое слово, папочка! – выкрикнул Ченс.

Коби хихикнул.

– Плохое слово, дядя Джек!

– Простите, ребята. – Мне, в самом деле, следовало следить за своим языком рядом с мальчиками. Пора исправляться. Выкинув из головы список дел, которые мне нужно будет выполнить в первую очередь, когда я закончу с бейсболом, я продолжил: – Но в большей степени я устал, что меня никогда нет рядом с моей семьей. Эти пять лет стали самыми тяжелыми для меня. Возможно, я являюсь успешным игроком на поле, но я чувствую себя виноватым, что не выполняю должным образом свои обязанности как отца и мужа.

– Джек. – Кэсси отодвинула свой стул, встала из-за стола, подошла ко мне и обняла со спины. Она поцеловала меня в голову. – Ты ни в чем не виноват, ты слышишь меня?

Я хотел ей верить, но я знал, как это отстойно все время быть одной. И не важно, в чем она хотела меня убедить.

– Я ценю, что ты сказала это, Котенок. Но трудно не чувствовать себя виноватым.

– Тогда прекрати. – Она шлепнула меня по плечу и вернулась на свое место.

– Да, Джек, – серьезно сказала бабушка. – Не вини себя. Ты не сделал ничего неправильного. Ты был хорошим мужем и хорошим отцом настолько, насколько это позволяла твоя спортивная карьера. Никто не винит тебя в этом. – Замечательная женщина, которая вырастила нас с Дином, с теплотой смотрела на меня. Её глаза были наполнены гордостью и грустью, и от её взгляда я почувствовал, как мои внутренности сжались в ком.

– Ты хороший человек, Джек. Я знаю, что ты не всегда в это верил, но ты такой. Я горжусь тобой, сынок, – добавил дедушка, и я чуть не сломался. Если бы за столом сейчас не сидели Дин с Мелиссой, я, скорее всего, расплакался бы как дитя, но я не мог позволить себе сделать это перед ними. Дин уж точно не должен быть свидетелем, в какую неженку я могу превратиться.

– Я хочу быть еще лучшим мужем и лучшим отцом, чем сейчас. И именно это мне больше всего надо. Надеюсь, вы меня понимаете. – Я бросил взгляд на моего брата.

– Очень трудно играть в бейсбол столько лет на профессиональном уровне, брат. Ты столько сил вложил, чтобы сделать это. И если подумать хорошенько, то у тебя действительно никогда не было нормальной жизни. Ты всегда надрывал задницу, чтобы осуществилась твоя мечта. И когда это произошло, тебе приходилось работать еще усерднее, чтобы не потерять её, – задумчиво кивнул Дин. – Это твоя карьера, и я считаю, круто, что ты решил закончить её на своих условиях.

– Спасибо. Думаешь, Марк и Райан разозлятся?

– Ха, – он махнул рукой. – Удивятся, возможно, но не разозлятся. Они все поймут.

– Поздравляю, Джек, – поддержала Мелисса. – Ты даже не представляешь, сколько всего ты пропускал.

– Догадываюсь. В этом и весь смысл.

– Нет, не догадываешься. Ты хотя бы знаешь, что такое лето? Кроме разгара сезона в бейсболе?

Я рассмеялся.

– У меня есть смутные представления о том, что такое лето.

Кэсси взвизгнула:

– Боже мой. Ты будешь здесь на четвертое июля [29]29
  День независимости США. Национальный праздник американцев.


[Закрыть]. И мы будем все лето устраивать барбекю! И вечеринки у бассейна! Джек, ты хотя бы догадываешься, что это значит? – Её глаза сияли, когда она посмотрела на меня.

– Да, Котенок. Именно об этом я и пытался тебе сказать. У нас будет обычная семейная жизнь. И больше никаких разъездов, связанных с бейсболом. И лучше тебе поскорее привыкнуть к этому, потому что я планирую прилипнуть к тебе надолго.

– Пап, что значит прилипнуть?

Я бросил на Кэсси шокированный взгляд.

– Уф, это когда ты весь день ходишь за мамой по дому.

– Ох, – сказал Ченс, широко распахнув глаза. – Я все время прилипаю к мамочке.

Все за столом рассмеялись, и я чувствовал себя самым счастливым парнем на свете, окруженным семьей и людьми, которых любил. Я не мог дождаться, чтобы начать следующую главу моей жизни.

Глава 17. Наша новая жизнь

Кэсси

Я постоянно спрашивала Джека, уверен ли он в принятом решении, и он продолжал настаивать, что уверен. Если Джек вдруг передумает, то я бы хотела, чтобы он знал, я ничего не имею против. На самом деле, я не питала больших надежд, что он окончательно распрощается со спортом, и была готова к тому, что в последний момент он решит не уходить на пенсию. Я пойму его в любом случае. Просто мне было тяжело согласиться с тем фактом, что Джек действительно спокойно воспримет свой уход из бейсбола, и я не собиралась злиться на него, если он изменит свое решение.

Но после того как он официально объявил о своем решении уйти из бейсбола, его поведение заметно изменилось. Словно какой-то невидимый груз, о котором никто из нас не подозревал, свалился с наших плеч. Он стал чаще улыбаться и получал искреннее удовольствие от простых, на первых взгляд, вещей, таких, как поход в кино. Он не мог вспомнить, когда мы последний раз это делали. К сожалению, и я тоже.

Даже в те несколько месяцев в году, когда был перерыв между сезонами, Джек никогда полностью не отключался от игры. Как и любой другой бейсболист. Этот вид спорта требовал от него слишком много времени и энергии. Джек всегда был сосредоточен на игре, а все остальное отодвигал на задний план, особенно, когда дело касалось каких-то праздников. Он не мог абстрагироваться от бейсбола, и поэтому чувствовал себя виноватым перед нами. Я раньше не понимала этого… до настоящего момента.

* * *

Свою последнюю игру Джек провел на Энджел Стадиум под крики переполненных трибун. Мои родители отсидели только половину игры, после чего мама пожаловалась на мигрень и сказала, что ей нужно уехать. Папа хотел остаться, но я сказала ему, что кто-то должен отвезти маму домой, поскольку я не могла уйти. Он кивнул и взял маму под руку. Было чудесно разделить с ними этот момент, хоть и не весь, но я все равно была благодарна родителям за то, что они пришли.

Ченс крепко обнял их обоих и звонко чмокнул каждого в щеку. Он любил моих родителей, и, честно говоря, это делало меня счастливой. Неважно, как они огорчали меня в прошлом, я хотела, чтобы у моего сына были хорошие отношения с бабушкой и дедушкой. Они были неплохими людьми, и я знала это. Мой отец, казалось, сделал над собой усилие и в последнее время старался выполнять свои обещания. Я поняла, что сейчас настало благоприятное время, чтобы начать исправлять родительские огрехи.

Когда игра закончилась, каждый болельщик на стадионе стоя аплодировал Джеку. Они скандировали «Картер» в течение всей игры, и практически весь вечер у меня в глазах стояли слезы.

Ченс никак не мог взять в толк, почему я плакала, но ему нравилось наблюдать, как подавал его папа. Взгляд сына был сосредоточен на поле, и я понимала, что означал этот блеск в его глазах. Я была уверена, что в нашей семье подрастает будущий бейсболист. Хотя каждый раз, когда толпа выкрикивала имя Джека, Ченс закрывал уши руками и жаловался мне:

– Слишком громко!

От мысли, что это был последний раз, когда я наблюдала за игрой Джека со стадиона, мне стало дурно. Жизнь, которая была у нас до сих пор, теперь закончилась, и я не знала, чего ждать дальше.

Я бы солгала, если бы сказала, что не нервничала. Было трудно не вспоминать тот момент, когда Джек получил травму, и каким ужасным стало потом его поведение. Часть меня была просто в ужасе от мысли, что он снова мог стать таким. Что если после сегодняшнего вечера он кардинально изменится? Что если ему не понравится жизнь без бейсбола, и он не сможет решить, что делать со своим свободным временем?

Это сильно тревожило меня.

Но, все что я могла делать сейчас, это надеяться, что он принял решение об уходе из спорта по объективным причинам и никогда не пожалеет о нем, уж тем более не станет винить нас с Ченсом.

Мелисса потянулась ко мне и взяла за руку.

– Все будет хорошо.

– Что именно?

– Я знаю, о чем ты думаешь. Ты волнуешься. У тебя всегда вот здесь появляется складка… – она указала на мою переносицу, – … когда ты волнуешься. Все будет хорошо. Джек справится.

– Что если он возненавидит меня и посчитает, что я разрушила его жизнь?

– А ты сама ненавидишь его? Считаешь, что он разрушил твою жизнь? – спросила она меня в ответ.

Я нахмурилась.

– Нет. Почему я должна так считать?

– Потому что ты была вынуждена оставить свою работу и уехать из Нью-Йорка, чтобы быть с ним. Ты не работала почти пять лет. Ты винишь его за это?

– Конечно нет.

– Вот и он не будет.

Я закрыла глаза и поняла, что она была права.

– Спасибо, Мели.

– Не знаю, почему ты сразу не поговорила со мной. Ты бы спасла себя от стольких часов волнений.

Я усмехнулась.

– Напомни мне в следующий раз.

– Я не должна тебе ни о чем напоминать. Черт, если ты до сих пор не поняла, насколько я умная, то никогда не поймешь.

– Твоя правда, – призналась я с улыбкой.

– Теперь пойдем к твоему мужу, – сказала Мелисса, когда заставила меня подняться с кресла и подтолкнула в сторону туннеля под стадионом.

Мы всемером прошли по коридору к раздевалкам и стали ждать там Джека. Я боялась, что этот вечер может растянуться надолго. Его товарищи по команде, вероятно, захотят проститься с ним, и я точно знала, что его еще ждали журналисты, чтобы взять интервью.

Я стояла в коридоре, держа за руку своего сына. В пять лет он еще позволял мне держать его за руку на публике, и мне безумно нравилось это. Я боялась того дня, когда он отнимет свою руку и скажет, что он больше не маленький.

– Думаешь, он задержится надолго? – спросил Дин, держа своего двух с половиной летнего сына на руках.

Я кивнула.

– Возможно. Он здесь последний раз, поэтому нам придется прождать его всю ночь.

Ченс потянул Дина за рубашку.

– Дядя Дин. Дядя Дин.

Дин перевел взгляд на своего племянника.

– Да, малыш?

– Опусти Коби. Я хочу поиграть с моим двоюродным братом, – потребовал он. Дин наклонился и сделал то, о чем просил Ченс.

– Только осторожно, он не очень хорошо стоит на ногах.

– Что это значит? – спросил Ченс, нахмурившись.

Мелисса наклонилась к нему и посмотрела в глаза.

– Это значит, что иногда он падает, когда бегает. Поэтому не бегайте с ним очень быстро, хорошо?

– Хорошо, тетя Лисса.

Ченс и Коби бегали кругами между родственниками других игроков команды. Многие печально улыбались мне, наверное, решив, что Джек не получил стоящих предложений от других команд и именно поэтому уходит из спорта. Я улыбалась им в ответ широкой счастливой улыбкой, что, казалось, сбивало их с толку. Они не понимали, почему я так улыбаюсь. Да им и не нужно было понимать. Это их не касалось. Это не касалось никого, кроме Джека и нашей семьи.

Когда распахнулась дверь в раздевалку, я была удивлена, увидев пританцовывающего Джека с огромной сумкой на плече.

– Папа! – Ченс отпустил мою руку и побежал к Джеку.

– Хей, приятель. – Он крепко поцеловал Ченса в щеку. – Тебе понравилась игра? Мы выиграли.

– Нет. Было слишком громко, и у меня устали уши. А мамочка плакала.

Джек тут же перевел взгляд на меня.

– Почему ты плакала?

– Не сдержалась, Джек. То, как толпа реагировала на тебя… это было слишком эмоционально для меня.

Он наклонился и поцеловал меня в щеку.

– Для меня это тоже было эмоционально.

– Ты плакал? – спросила я немного громче, чем хотелось бы, и он огляделся, чтобы проверить, не услышал ли нас кто-нибудь.

– Нет. Кто я, по-твоему, Дин?

– Я все слышу, – выкрикнул Дин, пока гонялся за своим сыном. Мелисса подкралась к Коби со спины и схватила его, отчего тот завизжал.

– Попался! – Она держала извивающегося малыша на руках, когда Дин наклонился и поцеловал её. Мелисса взяла его за руки и притянула к себе, отчего я улыбнулась. Мне нравилось видеть их такими счастливыми.

Бабушка и дедушка подошли к нам, у них в глазах стояли слезы. Я кивнула в их сторону и сказала:

– Видишь, я не единственная, кто не смог сдержать сегодня слезы. – Я пыталась сделать все возможное, чтобы отвлечь внимание от моей персоны.

– Мы просто очень гордимся тобой, Джек, – сказала бабушка, и слезы брызнули из её глаз. Джек заключил её в объятия.

– Спасибо, что пришли сегодня. Это много значит для меня.

Дедушка хлопнул Джека по спине.

– Ни за что на свете мы бы не пропустили твою игру, парень.

– Ты готов идти, малыш? – спросила я у моего мужа, и он кивнул. – Джек готов уйти отсюда, – сообщила я нашей небольшой компании. – Увидимся у нас дома.

– Мы возьмем Ченса с собой, – предложила Мелисса, и я с энтузиазмом согласилась. Иногда небольшая передышка бывает полезной.

После еще одной порции объятий, Джек и я, держась за руки, в последний раз вышли из подземного туннеля. Подойдя к одиноко стоящему в стороне репортеру, Джек остановился и пожал ему руку, после чего бросил свою сумку на землю.

– Джек, хочешь сказать что-нибудь своим болельщикам? – спросил явно знакомый ему репортер.

– Хэй, Кейси. Помнишь мою жену, Кэсси. – Джек представил меня репортеру, но я не могла его вспомнить.

– Рад снова встретиться с вами, миссис Картер. Бьюсь об заклад, вы рады, что Джек теперь все время будет дома.

– Даже не представляете насколько. – Я сжала руку Джека и улыбнулась.

– Ну, как насчет пожелания, Джек? Хочешь что-нибудь сказать на память своим болельщикам?

Джек какое-то время молчал, и я знала, что он был глубоко погружен в свои мысли. Потом он глубоко вздохнул и сказал:

– Когда твоя бейсбольная карьера подходит к концу, это подобно удару кувалдой в грудь. Ты, наконец, понимаешь, что бейсбольные боги больше не будут к тебе благоволить. Все бессонные ночи, часы, проведенные в спортзале, чтобы поддерживать себя в форме, соблюдение правил, тренировки, психологический настрой, пропущенные праздники и дни рождения, отсутствие воспоминаний о проведенном с семьей времени… всё это ради чего? Воротилы бейсбольного бизнеса уж точно не страдали из-за тебя бессонницей. Они не проводили ночи напролет без сна, пытаясь выяснить, как сделать твою игру лучше. Им на это было плевать. Бейсбол – это бизнес. Спорт. Игра. И как бы тесно моя жизнь не переплеталась с ним, настало время оставить его в прошлом.

– Значит, ты с уверенностью заявляешь, что уходишь из спорта ради семьи?

Джек сжал мою руку.

– Я хочу сказать, что ухожу из спорта ради себя самого. Я хочу знать, что значит жить за пределами бейсбольного стадиона, пока еще мое тело может делать то, что я хочу. Я хочу знать, что значит провести выходные без ударов битой по мячу, бесчисленных подач, тренировок и командных совещаний.

Он сверкнул широкой улыбкой и добавил:

– Я хочу просыпаться по утрам и не волноваться, крепко ли моя рука держит мяч или хорошо ли я играю, чтобы иметь право остаться в команде, которую люблю. Я отдал слишком много времени и сил этому виду спорта, и сейчас настало время уделить внимание моей жене и сыну. Я готов жить такой жизнью, в которой моя семья будет всегда рядом со мной, а не три месяца в году.

Мое сердце сжалось в груди, когда кровь стала разгоняться в моих венах. Все, что делал этот мужчина, наполняло меня гордостью за него и любовью.

– Спасибо, Джек. И поздравляю. Ты потрясающий игрок.

– Спасибо, Кейси. Для меня много значат твои слова.

Мужчины пожали друг другу руки, прежде чем мы с Джеком покинули стадион. Я боролась со слезами, когда поняла, что мы последний раз выезжаем с этой парковки.

– Так странно думать о тебе без бейсбола.

Он посмотрел на меня.

– Думаешь, это странно только для тебя? Что, по-твоему, чувствую я? Мне снова надо выяснять, кто я в этой жизни.

– Ты знаешь, кто ты.

– Человек, влюбленный в Котенка?

Я нахмурилась.

– Джек, будь серьезен.

– Часть моего существа столько, сколько я себя помню, была бейсболистом. Если я больше не игрок, тогда кто я?

– А кем ты хочешь быть?

– Гарри Поттером, – подразнил он.

Я от души рассмеялась и взяла его за руку.

– Миссия выполнена.

* * *

Два месяца спустя…

Я не знала, что делать со своим свободным временем, которого, благодаря Джеку, у меня появилось в избытке. Я поняла, что прежде моя жизнь в каком-то роде напоминала жизнь матери-одиночки, хотя я никогда не призналась бы в этом Джеку. Да и зачем это нужно? Я просто была благодарна ему за все, что он делал, чтобы помочь мне.

Желая наверстать упущенное, Джек не позволял мне помогать ему с домашней работой Ченса и каждое утро просыпался, чтобы отвезти сына в школу. Он даже позвонил Норе у меня за спиной и сказал ей, что я готова работать с проектами. Я была вынуждена попросить Джека сбавить обороты. Да, я хотела однажды вернуться к работе, но не в ту же секунду, как только он уйдет из спорта.

– Ты пытаешься выпроводить меня из дома, – сказала я после того, как узнала, что он связался с Норой.

– Я не хочу, чтобы ты зря тратила время и не занималась любимой работой, тем более теперь, когда я дома, – признался он. – Я сам смогу здесь со всем справиться. Ты отказалась от своей мечты, чтобы поддержать меня, а сейчас настало время вновь вернуться к её осуществлению.

Я прикрыла рот рукой. Джек никогда не переставал меня удивлять. Сейчас он стал вдумчивым, заботливым и любящим мужчиной. Опустив руку, я сказала:

– Быть дома с сыном не значит тратить время зря. И сейчас, когда ты здесь, я не собираюсь торопиться оставлять вас.

– Уверена? Ты стольким пожертвовала… – начал он.

Я покачала головой.

– Я ничем не жертвовала. Моя мечта никуда не делась. Она просто ждет, когда я буду готова вновь последовать за ней. Но не сейчас. Точно не сейчас. – Я просто не могла в этот момент сконцентрироваться на работе, ведь Джек наконец-то был дома. Я хотела насладиться единением нашей семьи, когда оба родителя постоянно находились рядом со своим сыном.

– Что ж, рад это слышать, ведь я не смогу воспользоваться всеми этими четвертаками, если тебя не будет рядом.

– Это так? – спросила я и прижалась к его груди, отчего почувствовала желание между своих ног.

– Так. Думаю, что прямо сейчас потрачу эту банку четвертаков. Пора бы тебе снова залететь.

– Клянусь Богом, Джек, если у нас родится еще один мальчик, нам срочно нужно будет завести кого-нибудь женского пола. Например, собаку-девочку или что-то в этом роде. Весь этот тестостерон просто убивает меня. Ты, Дин и мальчики… вокруг бегает слишком много Картеров мужского пола.

Джек от души рассмеялся. Слава Богу, последнее время он стал часто так делать.

Прикоснувшись к его щеке, я сказала:

– Никогда не устану слушать твой смех и смотреть на эти ямочки.

– Привыкай, Котенок. Потому что я никуда не собираюсь от тебя уходить.

– Я рассчитываю на это.

Джек наклонился и прижался своими губами к моим, потом он углубил поцелуй, и мне, как всегда, захотелось тут же сорвать с него одежду. Я всегда уверяла себя, что если после завершения карьеры Джек изменится, то только в худшую сторону. Мне никогда не приходило в голову, что пост-бейсбольный Джек может стать лучше. Это был совершенно другой человек, о существовании которого мы оба прежде не догадывались. Этот парень был счастливее, дружелюбнее и, черт возьми, спокойнее.

Не то, чтобы Джек не был таким прежде, просто, как я сказала ранее, огромный груз свалился с плеч моего мужчины. Он, наконец, смог расслабиться и просто получать удовольствие от жизни, никуда не уезжать на выходные и не чувствовать себя перед нами виноватым.

Уйти из бейсбола было одним из лучших решений, которые Джек когда-либо принимал. И он не скучал по игре, а просто стал наслаждаться жизнью, и сделанный им выбор был единственно правильным. Я любила своего мужа всеми фибрами души и, засыпая каждую ночь в его объятиях, знала, что он чувствует то же самое.

Джек пообещал, что к концу зимы я снова забеременею.

– Это моя новая цель, – сказал он со смехом.

– Можешь считать, что она достигнута. – Я прикусила нижнюю губу, когда он отстранился и посмотрел мне в глаза.

– Ч-что? – стал заикаться он. – Ты имеешь в виду то, о чем я думаю?

Я наклонила голову на бок и улыбнулась.

– Если ты думаешь, что я имею в виду беременность, то да.

Джек схватил меня за талию и поднял на руки, земля тут же закружилась у меня под ногами.

– О Боже, Котенок! Да! Я люблю своих шустриков!

Я рассмеялась, вырываясь из его объятий, и опустила ноги на пол.

– Своих шустриков? Ты любишь своих шустриков?

Пожав плечами, он добавил:

– И тебя я тоже люблю. Но ты и так это знаешь. И всегда буду любить. Всегда.

Он опустился на колени и прижался губами к моему животу.

– И тебя я тоже люблю, парень.

Закатив глаза, я проскулила:

– Только не начинай опять.

Джек поднялся на ноги.

– Начну, – он нежно поцеловал меня в губы. – Мы, мужчины семейства Картер, разводим только мужчин.

– Тогда у тебя будет много проблем, мистер, когда узнаешь, что у нас родится девочка.

– Такого не случится, – самоуверенно заявил он, и я улыбнулась.

Боже, помоги мне.