Текст книги "Клык"

Автор книги: Джеймс Паттерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

57

Всеобщие взоры устремлены на Ангела, и сама она чуть не дрожит, предчувствуя реакцию стаи. Макс никогда ни за что на свете не могла бы этого сделать. И не хотела. Предложи ей кто-нибудь такое, Макс тут же пригрозила бы запереть их всех по комнатам.

А теперь Ангел стучит карандашом по столу:

– Внимание! Все слушайте меня! Я вас всех позвала, чтобы сделать важное заявление. Приготовьтесь, потому что это большой сюрприз!

– Как будто нам и без того сюрпризов не хватает, – ехидничает Игги.

– Не перебивай. Я лидер стаи, и я хочу объявить о предстоящих изменениях к лучшему.

– Каких таких «изменениях к лучшему»? – Игги застыл со шваброй в руке.

– Во-первых, я отменяю время отбоя, – решительно заявляет Ангел.

На что Надж резонно замечает, что время отбоя никогда особенно не существовало.

Ангел сердито на нее зыркнула:

– Я имею в виду, что теперь можно спать, когда и сколько хотим. Разрешается даже спать весь день, а бодрствовать ночью.

Газзи пожал плечами:

– Ничего в этом особенно хорошего я не вижу.

– Отменяется домашнее обучение, – продолжает Ангел.

Игги радостно захлопал в ладоши и уронил швабру.

– А я все равно буду учиться, – недовольно бурчит Надж. Я уже дошла до половины первого уровня курса французского. Не бросать же теперь.

– Хочешь учиться, учись. Никто тебе не запрещает, – милостиво соглашается Ангел. – Но сейчас я объявлю о начале самого лучшего проекта в нашей жизни!

Газман нетерпеливо заелозил на месте:

– Мы покупаем собственную машину?

– Ты вводишь еженедельные обязательные дни рождения? – гадает Надж.

– Как насчет немножко порядка и немножко занятий каким-нибудь делом? – интересуется Тотал, семеня по комнате из угла в угол. – Вот это будет настоящий сюрприз.

Ангел не обращает на него внимания.

Это она вытащила Тотала из Нью-Йоркской лаборатории, но теперь ей все больше кажется, что он переметнулся на сторону Макс. Предатель.

– Значит так. Слушайте меня внимательно. Пора собираться. – Она сияет. – Нам предстоит длинный перелет.

– Куда? – Надж подпрыгнула от неожиданности.

– На концерт! В Голливуде. Я подписала соглашение прибыть туда в качестве почетных знаменитых гостей.

Ребята тупо захлопали глазами.

– Шутишь, что ли?

– Нисколечко. Я все классно устроила, – объясняет Ангел. – Этот концерт благотворительный, в пользу ремонта бульвара Санта-Моника. Туда знаменитостей куча приедет. И они хотят, чтобы мы помогли немножко. Они объявят, что стая примет участие, и народ валом повалит.

– И уж точно найдется кто-нибудь с пушкой. Или чипом каким-нибудь, чтоб мозги нам замутить. Или, на худой конец, с колчаном отравленных стрел. Такого добра на нашу долю всегда хватает. – Игги с сомнением покачал головой. – Не напрасно же мы в многотысячные мероприятия не суемся.

– А КППБ толк какой-нибудь от этого будет? – интересуется Надж. – Я имею в виду, от бульвара этого, от Санта-Моники?

– Нет. Зато там будет клево. Вы уж мне поверьте. Я разговаривала с агентами…

– С кем, с кем? С какими еще агентами? – нервно перебивает ее Надж.

– С теми, с которыми я проводила собеседование. – Ангела так и распирает от гордости. – С теми, которые нам лучший контракт предложили. Они нам и денег кучу отвалят, и безопасность гарантируют. Надо будет им позвонить, когда мы на виллу д'Арбанвиль прилетим.

– Вилла д'Арбанвиль? Что-то я про нее слышала, – восторженно зашептала Надж. – Там, вроде, все кинозвезды обретаются. А в журнале «Суперстар» писали, что вестибюль этой виллы – лучшее место порвать с возлюбленным.

Наконец дошла и до Дилана очередь высказаться:

– Все это, конечно, звучит очень заманчиво, но я лучше здесь останусь.

Все воззрились на него круглыми глазами.

– Ты что?! Нечего киснуть! Давай, как все. Ты же мужик! – Игги только-только привык к Дилану.

– Не уверен, что я могу позволить себе тратить время на развлечения. – Дилан старательно избегает смотреть ребятам в глаза. – Мне бы надо еще над техникой полета поработать.

Аргумент он, конечно, нашел не слишком сильный, но Ангелу начхать, какой довод проигнорировать.

– Решено. Ты, Дилан, летишь с нами. – Она чувствует себя настоящим решительным лидером. – Перелет нам предстоит долгий, восемьсот миль, вот и попрактикуешься.

Даже если ее телепатические таланты на Дилана не действуют, спорить с ней все равно бесполезно.

– Тогда и я постараюсь на ближайший рейс на самолет сесть, – говорит Джеб. – Тотал и Акела, присоединяйтесь ко мне. И ты, Дилан, тоже, если пока в своих силах не уверен.

Дилан трясет головой так, что пушистые волосы падают ему на голубые глаза:

– Нет, я лучше вместе со стаей.

Голос у него решительный, а вид грустный.

Ангел смотрит на него и в первый раз читает его мысли: он надеялся, что Макс вернется домой.

58

– Это самая лучшая на свете гостиница! – верещит Надж, кидаясь поперек на трехспальную кровать.

Ангел старательно расчесывает спутавшиеся белокурые кудряшки, все еще мокрые после душа. Через открытую дверь слышно, как Газзи в соседней комнате заказывает по телефону обед в номер. Который, интересно знать, по счету? На кухне, наверное, уже в супермаркет гонца за продуктами послали.

Надж скатилась с кровати и подошла к зеркалу:

– Мне уже двенадцать. Ничего во мне не изменилось, а чувствую я себя по-другому. С чего бы это?

Она встряхнула крыльями, и перышки заискрились всеми оттенками коричневого, от темно-шоколадного до нежно-кремового.

– Да нет же, ты и выглядишь по-другому, – говорит Ангел. – Мы все теперь выше ростом. Ты на ребенка больше совсем не похожа. Скорее на подростка. А вот кто уже совсем взрослые, так это Игги и… другие.

– Можно войти? – Дилан прислонился к косяку двери между комнатами стаи.

– Входи-входи. – Надж широко ему улыбается. – Ты уже оклемался? Скажи, длинный перелет был?

– Я и сам поверить не могу, что в Гранд Каньон камнем не свалился. Крылья теперь совсем не шевелятся.

– Чего там! Не прибедняйся! Ты просто молодец! – подбадривает его Ангел (настоящий вожак всегда должен вселять в стаю уверенность в своих силах). – Скажи, что ты рад, что с нами полетел!

Дилан пожал плечами и откинул со лба челку. Какой же он все-таки красавчик – настоящая звезда. Когда они в гостинице регистрировались, девчонки в фойе все время перешептывались и все глаза на него проглядели.

И в стаю он вполне вписался. Ничего никогда не требует, всех всегда выслушает. И дерется тоже классно. Ангел очень любит Клыка. Но с Диланом как-то… проще. Теплее. И поговорить можно. Он как будто специально для них создан.

Раздался стук в дверь из коридора, и Надж молниеносно сложила крылья.

Ангел подбегает к двери и смотрит в замочную скважину.

– Хорошие или плохие? – интересуется Надж.

Ангел усмехается:

– Конечно, плохие. – И открывает дверь.

С любопытством оглядываясь по сторонам, входят четверо дуболомов. Все как один загорелые, одеты офигенно, все в куртках. Один жует жвачку.

– Кто вы такие? – интересуется Дилан.

– Джо Харкинс. – Один из них – который без жвачки – протягивает загорелую крепкую руку. – Будем знакомы. Мы из агентства «Таланты Анлимитед». Вот моя визитка.

Чуваки принялись жать стае руки – чуть не отрывают, громко выкликают имена – представляются, словом, суетятся так, что следующий стук в дверь едва-едва слышен. Газзи открывает и впускает Джеба, Тотала и Акелу.

– О! Вы и собачек с собой прихватили! – радостно выкрикивает один из «Талантов».

Ангел мысленно молит Бога, чтоб Тотал за это не цапнул его за щиколотку.

– Привет, сынок. – Очередной «Талант» не может оторвать взгляда от Дилана. – В тебе есть все, что нам нужно. Ты первоклассный звездный материал. – Он резко спохватывается. – Все вы, конечно, истинные звезды… Будем рады представлять ваши интересы на любом уровне.

– Значит, вы из «Талантов Анлимитед»? – переспрашивает их Джеб.

– Из них самых. Ваши дети – чистое золото. Я бы даже сказал, золотое дно. – Джо Харкинс буквально потирает руки. – Давайте-ка лучше обсудим цифры. Ребятки, пойдите поплескайтесь внизу в бассейне, пока мы с папашей дела обсудим.

Ангел слышит, как Тотал задушенно всхлипнул, из последних сил сдерживая смех. Пора показать этим лохам, кто в стае начальник.

– Во-первых, он нам не папаша. – Она серьезно снизу вверх смотрит на Джо. – Во-вторых, никаких дел он за нас не обсуждает. И уж тем более никаких решений не принимает.

Не сводя глаз с агентов, она раскрывает крылья.

У мужиков отвисают челюсти.

– Все контракты будете обсуждать со мной лично, – мрачно заявляет Ангел. – Присядем.

Наступает гробовое молчание. «Таланты» явно не верят своим ушам. Но никто Ангелу не противоречит и никто не уверяет их, что услышанное – шутка. Ангел снова кивает в сторону стола, приготовленного для переговоров.

Мужики по-прежнему стоят как громом пораженные.

– Насколько мне известно, пятнадцать процентов – стандартная доля агентства. – Ангел с головой погрузилась в разложенные на столе бумаги. – Но мы требуем себе не восемьдесят пять процентов, а девяносто пять.

«Таланты» радостно захихикали на заявление шутницы, расслабились и передвинулись к столу.

Вот дураки! С чего они вдруг решили, что Ангел шутит? Спустя час все четверо поднялись на ноги, бледные, выжатые, как лимоны, и вконец лишившиеся рассудка. Они смотрят на копии контрактов на столе, совершенно не понимая, как они их только что подписали.

– Чао-какао! – лучезарно улыбается Ангел и широко открывает им дверь. У чуваков, пулей выскочивших из номера, такое чувство, что они только что чудом спаслись из страшной автокатастрофы.

– Что ты с ними сделала? – осторожно интересуется Джеб.

– Как что? Убедила. – Невинная физиономия Ангела не обманет даже первоклашку. – Разве не в этом заключается роль настоящего лидера?

– Ангел, мы же с тобой… – начинает Джеб.

– Все на выход! К бассейну, – кричит Ангел. – Пора на пресс-конференцию.

59

– Журналисты? Папарацци? – волнуется Газман. – Макс нас убьет, если узнает.

– Это теперь не ее дело, – холодно напоминает ему Ангел. – Человечеству пора наконец узнать о наших исключительных способностях.

– Что-то я себя особо исключительным сейчас не чувствую. – Игги скрючился в кресле. – Мне вообще целый день хреново.

Надж нахмурилась:

– Мне тоже. Не то чтобы что-нибудь болело, но странно как-то. Мурашки по всему телу бегут. И как будто колет повсюду.

Джеб обеспокоенно уставился ей в лицо:

– Колет? По коже или внутри?

– Везде.

– И меня тоже колет, – жалуется Газзи. – Уже давно что-то не так, только что, непонятно было. Пока вы об этом не заговорили. Я думал, это от волнения. Адреналин и все такое прочее.

– Давайте с пресс-конференцией сначала покончим, – говорит Ангел, – а там разберемся, какие у нас хвори.

Она и сама не больно хорошо себя чувствует. Но это дело десятое. Потому что фасон держать надо. И перед стаей, и вообще.

Через десять минут стая уже растянулась в шезлонгах у бассейна.

– Вы не видели официанта? Где наш официант? – Ангел снимает с носа розовые звездообразные очки. – Нам нужно еще чаю со льдом.

Дилан встает:

– Я как раз собирался сходить принести себе стаканчик. Давай я и тебе захвачу.

– Ой, смотрите, репортеры! – Ангел показывает на суетливую группу людей, которых только что начали запускать за огораживающий бассейн заборчик. Пара охранников на входе тщательно обыскивает каждого и сверяет со списком имена на нагрудных значках.

Дилан возвращается со стаканами чая, и народ при виде его принимается ахать. Ангел усмехается. Кому нужен Клык, если у них есть Дилан. Когда он с ними, на всю стаю теперь посмотреть приятно.

Она махнула охранникам, чтоб дали журналистам подойти поближе. Репортеров собралось человек десять, кто с микрофонами, кто с видеокамерами.

– Здравствуйте. – Ангел корчит свою «официальную» рожу. – Спасибо, что пришли. В следующие десять минут мы ответим на ваши вопросы. Потом фотосессия. Кто первый?

– Где ваши родители? – перекричал посыпавшиеся вопросы один из репортеров. – У них есть крылья?

– Наши родители – это пробирка и пипетка. Крыльев нет. Следующий.

Следующий репортер выставил вперед видеокамеру:

– Вы действительно можете летать или это рекламный трюк?

В ответ Газзи с мороженым в руке залез на трамплин, пару раз качнулся, подпрыгнул и взвился в воздух над бассейном. С каждым новым взмахом его крыльев пресса ахает, охает, ухает и просто стонет от восторга. Наконец, отправив в рот остатки мороженого, Газман складывает крылья и камнем падает в воду, окатив репортеров с головы до ног. Ангел подводит итог:

– Вы удовлетворены ответом?

– Сколько вам лет? Вы родственники? – Тетка буквально вставляет микрофон Надж в рот.

– Нам… пятнадцать, двенадцать, девять и семь. – Надж пока не привыкла произносить вслух их новый возраст. Но ничего, отрапортовала без запинки. – Настоящие брат с сестрой только Газзи и Ангел.

– Значит, вы, так сказать, не из одного яйца? – спрашивает очередной репортер под всеобщий смех.

Надж окинула его презрительным взглядом.

– Мы что, по-вашему, на однояйцовых похожи? – Проведя рукой по своей темной щеке, она показывает на белокожего Игги и на смуглых, но блондинистых Ангела и Газзи.

– А где Максимум и высокий темненький мальчик? В газетах были их снимки.

– Они заняты и не смогли приехать, – не моргнув глазом, врет Ангел.

– А вон тот у вас новенький? – показывает на Дилана тетка с телевидения.

– Я друг семьи. У нас есть некоторые общие признаки, – спокойно отвечает ей Дилан с улыбкой. Он тут же чуть не ослеп, потому что камеры защелкали, как сумасшедшие.

– У вас есть какие-нибудь еще необыкновенные способности?

– Нет, никаких других необыкновенных способностей нет. А вам что, мало? – Ангел в упор смотрит на репортера.

– Ангел, это же неправда! – начинает было Дилан, но тут же замолкает под испепеляющим взглядом Ангела.

Надо было это предвидеть. Надо было его хорошенько проинструктировать. Придется теперь разруливать ситуацию.

60

– Дилан, – оборвала его Ангел.

– Дилан. – С озабоченным лицом Джеб кладет руку ему на плечо.

– …вы забыли, что я хорошо пою, – нашелся Дилан.

– О боже, спаси меня от сеанса караоке! – ворчит себе под нос Тотал, семеня в тенечек под стол.

– Ты иде-e-ешь под дожде-е-ем. Я смотрю на тебя-а-а-а… – пропел Дилан.

Ангел узнает песенку, которую бесконечно крутят по радио.

– Мои поцелуи-и-и-и стряхнут с твоих во-о-олос капли дождя-а-а-а и твою печа-а-аль…

– Черт побери! – удивленно бормочет Тотал. – Этому щенку медведь на ухо и не думал наступать. И голосок у него ничего.

Ангел откидывается в шезлонге и усмехается. Репортеры строчат в блокнотах, щелкают камерами, ползают на брюхе, снимая Дилана в разных ракурсах. Надо будет повысить ставки. Газзи шагнул к Дилану, вступая с ритмическим аккомпанементом:

– Бэм-бам, бэм-бам, бэм-бам.

Игги забарабанил по ручкам шезлонга, а Надж на ходу добавила второй голос, точно так, как Ангел слышала это миллион раз по радио.

– Отдай мне свою бо-о-оль. Я выдержу все-о-о… – Дилан вскакивает на скамейку у бассейна и распахивает крылья. – Отдай мне твое сердце-е-е-е. Я взлелею его-о-о.

– Я-а-а взле-е-елею его-о-о, – эхом откликается Надж, и у них получается классный дуэт.

Высунув голову из-под стола, Тотал начинает тихонько подвывать, но Ангел носком ноги загоняет его обратно «в тенечек». Он обиженно поджимает хвост.

– Не стоит, Тоталчик, – шепчет ему Ангел. – Пусть на сей раз все лавры достанутся им.

Тотал на секунду задумался и снисходительно закивал.

«Одной проблемой меньше. А они, оказывается, классно поют, – думает Ангел. – А что если… нам создать семейную группу. Как… в „Звуках музыки“».

Ангел представила себе, как они становятся богатыми и знаменитыми. И не потому, что они выродки-мутанты. Может, прав был ее Голос, может, их и вправду ждет, как он выразился, «новая эра покоя и благоденствия».

Но если это такая клевая идея, почему же ей так хреново?

Она посмотрела на ребят. Замирают последние ноты песни. Стая раскланивается перед восторженной толпой. Но лицо у Надж посерело.

– Джеб, ты не можешь как-нибудь спровадить репортеров? Нам надо отдохнуть перед концертом.

Ангел очень собой довольна. Истинный лидер умеет поручать. Она все-таки настоящий вожак. Не то что Макс. Та только и знает, что командовать.

– Достаточно, господа! Достаточно. – Широко расставив руки, Джеб вместе с охраной начинает теснить прессу к выходу.

– Я сейчас умру, – скулит Газзи. – Это не живот, это что-то другое.

– А у меня голова кружится. – Надж рухнула в шезлонг и закрыла глаза.

– А я как будто гнилого аспарагуса наелся. Надо было в ресторан идти, а не в номер заказывать, – причитает Тотал, привалившись к Акеле и положив голову ей на лапы.

– Только отойдите все от бассейна. А то еще стошнит в воду, – беспокоится Ангел, которую и саму здорово мутит. – Надо все-таки соблюдать приличия.

Как когда-то давно, когда они были маленькими, Джеб озабоченно трогает их лбы:

– Нет, вроде температуры ни у кого нет. Вам всем нездоровится? Что вы на ланч ели? Все одинаковое заказывали?

– О-о-о! – стонет Газман.

Но Ангел так вдруг ослабела, что даже не смогла вовремя ни отскочить на безопасное расстояние, ни противогаз схватить.

– Бррршшшшттт!

– Мама дорогая! – Тотал стремительно перекатился к бассейну и плюхнулся в воду. – Ты же говорил, у тебя живот не болит, – кричит он, хлопая мокрыми ушами.

– Что? Что это было? – Дилан заткнул нос и закрыл рот ладонью. – Очередная газовая атака?

– Простите, – понуро извиняется Газман. Но губы у него все же дергаются в чуть заметной улыбке.

Надж ползет к стопке полотенец и закрывает голову.

– Ништяк, Газ, – говорит слабым голосом Игги. – Знаете, о чем я сейчас подумал? Почему-то только нам плохо, только мутантам. А с нормальными все в порядке. Вон, и Джебу, и Акеле – хоть бы хны.

– Погодите! Это что, Газзи учинил? Так вот, оказывается, почему вы его Газманом зовете. Ой-йой-ой! – в полубеспамятстве шепчет Дилан.

Ангел поднимается на ноги, но тут же теряет равновесие.

– Я думаю, нам всем надо… – начала она. Но тут в глазах у нее помутилось, мир перевернулся вверх тормашками и исчез.

61

В буфете «Завтрак-Целый-День» официантка принесла еще четыре блина и глянула на меня с сомнением.

– Спасибо. – Я освобождаю место на тарелке и предлагаю Клыку. – Хочешь последнюю колбаску?

Он отодвигает ее обратно ко мне.

– Что случилось? Ты не заболела?

Я прекратила жевать.

– С чего ты взял?

– Ты ночью почти не спала. Ты летишь сикось-накось и уже после двенадцатого блина готова со мной поделиться. Что у тебя на уме?

– Хорошо же ты меня все-таки изучил. Только с чего ты взял, что я летаю сикось-накось? Ничего подобного!

Клык усмехается. Вы, конечно, не забыли, как у меня от его улыбки всегда замирает сердце.

– Так и быть, смотри. – Я наливаю в тарелку озеро кленового сиропа и принимаюсь купать в нем разодранный на клочки блин. – Я вот что думаю. Сначала Ангел говорит, что ты умрешь. Потом появляется этот мистер-само-совершенство Дилан. К тому же возвращается Джеб. Дальше Ангел вышвыривает меня из стаи. Полотняный Господь-Кошмарик ошивается вокруг нас с тобой, устраивая пальбу. Что, если Ангел и Г-Х работают вместе? Или он каким-то образом ее контролирует?

Клык непонимающе смотрит на меня и сразу переводит взгляд за окно.

– Что, если все это составные одного плана, – продолжаю я, стараясь не поднимать голос. – Похоже, кто-то нарочно старается разбить стаю. Или Джеб снова пытается захватить власть, но не может, пока я вместе со всеми. И ты тоже, – быстро поправилась я.

На безупречную теорию выводы мои пока не похожи.

Клык размазал еду по тарелке.

– Значит, говоришь, мистер-само-совершенство? – Больше никакой реакции от него не последовало.

– Что? Ох! – Сердце у меня ушло в пятки. – Да нет же. Я хотела сказать, он вылитый кукольный Кен. Кен-мутант с приставными крыльями. Как будто его нарочно…

– Значит, «само-совершенство»? – Клык смотрит на меня непроницаемыми глазами.

– Совершенная конструкция. Чья-то идея совершенства. А я тут ни при чем.

– Тогда конечно… – Повисает нелепое молчание. – Или просто все это происходит безо всякой причины. А как насчет идеи «отсутствия заговора»: профессор Господь-Бог просто-напросто маньяк с манией величия. Ангел – маньяк начинающий. Джеб и Дилан – пара лузеров-одиночек в поисках семейства, к которому можно прибиться. А ты – заноза, которой дали коленом под зад, потому что ты до полусмерти затерроризировала стаю своим авторитетом.

Брови у меня ползут вверх, и Клык примирительно улыбается, предотвращая кровопролитие.

– А может, я не прав. Может, надо им позвонить. Проверим, как они там?

Я вздыхаю:

– Знаешь, я все-таки чувствую, что я за них в ответе. Хотя они все неблагодарные твари.

Клык кивает, и шелковистая челка черной тенью падает ему на глаза.

Все. Решено. Звоню Надж. Она все-таки не такая предательница.

Дрожащими руками набираю ее номер. Вдруг она повесит трубку или скажет, чтобы я ей больше не звонила? Я этого не переживу. Мой палец повисает в воздухе.

– Набрала? Жми скорей на звонок, – торопит меня Клык.

Нажимаю кнопку звонка. Гудки, снова гудки, бесконечные гудки. Что они там де…

– Але? – Голос Надж звучит как ни в чем не бывало, и я едва не плачу.

– Эй, Надж! Это я. – Откашливаюсь и беру себя в руки. В трубке на том конце разноголосый шум и какая-то суета. Телек орет. Слышу, как Газзи хохочет и спрашивает:

– Кто еще там?

– Макс! – Похоже, Надж рада меня слышать. – Макс, привет. Ты где?

Странно. Она же знает, что я по телефону ни на какое «где» не отвечу.

– Вы сами-то где? – на всякий случай отвечаю я вопросом на вопрос.

– В Лос-Анджелесе. Мы сейчас идем на пати со всякими знаменитостями.

– Вот это да! Мммм… У вас все о'кей?

– У нас у всех был какой-то грипп. Но уже все прошло. Я по тебе соскучилась! Ой, нам уже лимузин подали! Мне пора. Я тебя люблю. Я потом перезвоню.

И она вешает трубку.

Я посмотрела на Клыка:

– Там все в порядке. Идут на вечеринку с какими-то знаменитостями. В Лос-Анджелесе. Там за ними лимузин приехал.

Клык поднимает на меня глаза:

– Западня?

– То-то и оно, что, скорее всего, западня, – киваю я.