Текст книги "Том 22. В мертвом безмолвии"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

– А где вы учились?

– В Принстоне.

– А я в Пенсильвании, – Гастингс продолжал держать руку на виду, любуясь перстнем. – Значит, у нас в прошлом много общего. Наше старое, доброе братство…

Калверт заставил себя улыбнуться и подумал: «Ты и не подозреваешь, что я тебя узнал, «соратник». На душе сразу полегчало, и уже почти спокойно Калверт произнес:

– Мне приходится прибегнуть к не совсем почетному трюку. Я обращаюсь к вам не как к служащему банка, а как к товарищу по студенческому братству.

– Исчерпали свой счет? – догадался Гастингс.

– Действительно, – сознался Калверт. – Весьма глупое положение.

– Как сотрудник банка я не могу ничем помочь вам. Но как бывший сотоварищ по братству предлагаю взять у меня в долг определенную сумму.

– О нет, – запротестовал Калверт.

– Сочту за честь для себя… – Гастингс уже вынимал бумажник.

– Я не могу принять эти деньги.

– Не отказывайтесь, Калверт. Это мой святой долг, – он протянул через стол несколько банкнот. – Надеюсь, хватит?

Калверт взял деньги и пересчитал их.

– Это чересчур много. Столько мне не нужно.

Он попытался вернуть несколько купюр, но Гастингс отвел его руку.

– Берите все. А если вам вдруг не хватит…

– Спасибо. Завтра же положу деньги на депозит. А теперь, извините. Я видно, отрываю вас ot дел.

– Да, дел хватает, – ответил Гастингс.

– Заходите как-нибудь в гости с женой.

– Я живу вдвоем с больной матерью. Но на рюмочку зайду с удовольствием.

– Когда вас можно ждать?

– В любое время.

– Тогда сегодня вечером часов в девять.

– Отлично.

В дверях Калверт приостановился, пропуская вошедшую в кабинет женщину, и помахал Гастингсу рукой. Тот ответил ему тем же, и вновь в солнечном свете блеснул перстень с монограммой.

Глава 4

Бармен в гриль-баре вежливо и без всякого скрытого намека поинтересовался:

– Как вы себя чувствуете? Что закажете?

– Бурбон с содовой, – ответил Калверт. – А как ваши дела?

– Не жалуюсь, – он профессиональным движением пододвинул стакан. – Вам смешать?

– Нет, – Калверт отрицательно покачал головой. – Может быть, пропустите маленькую за мой счет?

– Немного позже. Я недавно позавтракал.

Калверт понимающе хмыкнул и занялся стаканом. Когда его содержимое исчезло, бармен налил вторую порцию.

– Спасибо, – сказал Калверт. – Прошлой ночью я был у вас. Вы должны меня помнить. Я сидел вон в том углу.

– Да, да, – ответил бармен. Легкость и непринужденность его манер сразу исчезли. – Извините, у меня работа.

Он принялся старательно обслуживать единственного посетителя – пожилого мужчину в потертой армейской куртке. Приготовив для него выпивку, бармен вернулся к стойке и застыл, повернувшись спиной к Калверту. Тот достал сигарету.

– Не сочтите за труд подать мне спичку.

Бармен извлек из заднего кармана брюк коробок и, чиркнув спичкой, поднес ее к сигарете Калверта.

– Спасибо.

Бармен молча кивнул и попытался отойти. Но Калверт был настойчив.

– Ну, так что там насчет вчерашней ночи? Может, выпьете со мной?

Бармен демонстративно не обращал внимания на деньги, которые Калверт положил на стойку.

– Спасибо. Прошло слишком мало времени после завтрака.

– Посетителей вчера было немного. Кто-нибудь видел, как меня ударили? Может быть, ваш напарник?

– Я об этом ничего не знаю.

– Тогда я поговорю с ним. Если бы в баре вспыхнула драка, кто-нибудь обязательно заметил бы ее.

– Я занят обслуживанием клиентов. Впрочем, никакой драки и не было.

– И вы не допускаете, что два-три посетителя могли видеть, что произошло?

– Вот и спросите у них, – бармен пожал плечами.

– Да никого и не надо спрашивать. Вы сами все прекрасно видели.

Бармен прищурился, и в глазах у него вспыхнул опасный огонек.

– Вы напились, потеряли равновесие и грохнулись затылком об пол.

– Сколько вам заплатили за эту версию?

Лицо бармена налилось кровью. Он перегнулся через стойку и прошипел:

– Допивай и убирайся отсюда!

– Так сколько же вам заплатили за эту басню? – Калверт глянул вызывающе.

– Не понимаю, о чем вы, – жесткий блеск в глазах бармена угас, а лицо приняло безразличное выражение.

– Я хочу знать, кто вам заплатил. Тот парень с короткой стрижкой, что ударил меня? Или симпатичная парочка, взявшаяся провожать меня домой?

– Я постоянно занят, мистер. А вы свалились со стула сами.

– И вы не измените свое мнение даже за десять долларов?

– За десять долларов? Просто смешно. Эти деньги нынче ничего не стоят.

– Ну, а за двадцать? – Калверт ухмыльнулся. – Пойдет?

– У вас и в самом деле с головой не в порядке, – бармен потерял к разговору всякий интерес. – Я рассказал все, что видел вчера ночью. Врать я не хочу даже за двадцать баксов.

– Ладно, – Калверт допил свой бурбон и швырнул на стол долларовую бумажку. – Получи, приятель. Спасибо за содержательную беседу.

– Меня это не касается, – бармен взял деньги. – Но вам, мистер, лучше забыть об этом деле.

– Ну, а это уж тебя совсем не касается.

То и дело налетал ветер, и Калверт был вынужден поднять воротник пальто. Из аптеки на Лексингтон-авеню он позвонил Люси Бостон.

– Извините, но я вынужден срочно уехать, – сказал он. – Все вышло так неожиданно. Я звоню уже с вокзала.

– Сожалею, – ответила она. – Я очень ждала этой встречи. Да и Нед тоже. Он был просто в восторге от вашей идеи.

– Я уезжаю в Филадельфию. Но завтра постараюсь вернуться. Может, позавтракаем вместе?

– Это было бы прекрасно.

– Договорились. Завтра я позвоню.

– Счастливого пути, мистер Калверт.

– До завтра.

Он никогда не стрелял из этого «люгера». Калверт купил его за шесть долларов у какого-то пехотного капитана во Франции с целью поменять на бинокль, который, в свою очередь, должен был пойти в уплату за фотокамеру, принадлежащую одному педантичному англичанину. Он имел их сразу две, но не имел бинокля. Но прежде чем эта сделка совершилась, англичанин куда-то уехал, и Калверт забросил револьвер в угол шкафа. И вот теперь пришла пора извлечь его на белый свет.

Около семи засада была готова: Калверт залег за широким диваном, обеспечив себе хороший обзор дверей и стола. Выключатель торшера располагался возле его руки, рядом с бутылкой виски и «люгером».

Время от времени Гарри касался холодной револьверной рукоятки, и это вселяло уверенность. Даже незаряженное, оружие было сейчас куда полезнее бинокля или фотокамеры.

Отпив пару глотков виски, он пошарил в карманах в поисках сигарет, но тут же передумал. Запах табачного дыма мог выдать его. Засада на зверя и человека имеет много общего – нельзя допускать ни малейшей оплошности.

Довольный собой, Калверт вознаградил себя еще одним добрым глотком виски прямо из бутылки. Немного разогревшись, он погрузился в размышления.

Этому простаку Ходжу не хватает тонкости. Упомяни он ему о Люси Бостон, и ее тотчас могли обвинить в соучастии во взломе. Тоже и с Гастингсом: одно слово Калверта о перстне, и на запястьях его владельца щелкнут наручники. Нет, серьезные дела так не делаются. Нужна хитрость, выдержка и расчет. Хитрость: он уже пустил слушок о своем отъезде. Теперь остается лежать и ждать того, кто заберется сюда. Посмотрим, как он прореагирует на внезапно вспыхнувший свет. А тут еще и «люгер». Да, бедняге не позавидуешь.

Ему припомнились все события последних дней: побег жены, встреча с девушкой, так напомнившей ему одну старую знакомую, этот Род, этот Плайер. Люси явно чего-то ждет от него. А какие у нее отношения с Родом? Кто они – друзья, любовники, деловые партнеры? Кто подкупил бармена, чтобы тот твердо держался версии о том, что Калверт якобы сам упал со стула? Нет, Плайер – не плод галлюцинации. Челюсть ноет по-настоящему… А теперь еще и Гастингс. Какова его роль во всей этой кутерьме? Зачем он пожаловал в его квартиру прошлой ночью? Служащий банка – взломщик! Звучит абсурдно. Такой он весь аккуратный, прилизанный, вышколенный. Куда катится человечество? Никаких моральных норм! Никаких следов совести! Наверное, все это результат войны: массовый психоз и полная деградация.

Тут ему показалось, что на окне шевельнулась занавеска. Встав на колени, Калверт всмотрелся. Вновь раздался шорох ткани, и он схватил «люгер». Однако все стихло. Наверное, это были шутки ветра.

Калверт вновь растянулся на ролу. Время ползло, как черепаха. Он устал, руки и ноги затекли, хотелось спать. «Теперь ты будешь знать, каково охотнику в засаде», – подумал он.

Надо успокоиться и расслабиться, решил Калверт. Ведь сумел же он взять себя в руки, когда увидел на пальце Гастингса знакомый перстень. Да и с Люси он вел себя подобающим образом. Спокойно соврал, что уезжает в Филадельфию, и попрощался. Все рассчитал точно. Охотник не должен спугнуть дичь. Он должен уметь ждать. Капкан обязательно захлопнется.

Пронзительно зазвонил дверной звонок. Один раз, другой, третий. Затем раздались звуки удаляющихся шагов. Калверт позволил себе глубоко вдохнуть и потянулся за бутылкой. Но за дверями раздался осторожный, слабый шорох. Под дверью появилась полоска света, затем замок щелкнул, и дверь открылась.

Вошедший, бесшумно двигаясь, пересек холл и прокрался в гостиную. Узкий луч света уперся в письменный стол. Калверт нащупал револьвер и перевел дыхание. Фонарик описал полукруг, и луч света застыл на месте. Калверт понял, что фонарик положили на стол. В конусе света появилась сначала одна, затем другая рука. Все содержимое среднего ящика было извлечено наружу. Тень наклонилась вперед.

Калверту захотелось вскочить и зажечь свет, но он удержал себя от столь опрометчивого поступка. Это было бы ошибкой. Нужно ждать, пока преступник не найдет то, что ему нужно. Он сосредоточил все свое внимание на руках, судорожно рывшихся в его бумагах.

Вдруг одна рука застыла. Впервые Калверт услышал, как человек вздохнул – шумно и с облегчением. Руки сомкнулись на чем-то, представлявшем неоспоримую ценность.

Пора! Свет залил комнату, на мгновение ослепив даже Калверта. Гастингс, весь покрытый потом, с раскрытым от удивления ртом, застыл возле стола. В руках он сжимал наполовину вскрытый конверт. Когда револьвер поднялся на уровень его груди, Гастингс закрыл рот, издав при этом какой-то нечленораздельный звук. Калверт обошел диван и движением ствола заставил незваного гостя вскинуть руки вверх.

– Калверт, – прошептал Гастингс, – будь осторожен с этой штукой.

– Не учите меня, что нужно делать, – глухо сказал Калверт, – вас вообще нужно пристрелить.

– Нет! – в отчаянии воскликнул Гастингс. – Прошу вас, Калверт!

Гарри понял, что взломщика напутал вовсе не револьвер, а вся эта кошмарная ситуация. Он убрал «люгер» и заговорил уже почти спокойно:

– Опустите руки и дайте сюда конверт.

Гастингс поспешно исполнил это приказание. Калверт взял конверт и ощупал его, не спуская глаз с неудавшегося вора.

– Я не собираюсь убивать вас, – сказал он. – Садитесь и постарайтесь все объяснить.

Калверт уже успел разглядеть конверт. Он был прислан ему из «Манила-банк» и содержал погашенные чеки. Такие письма поступали Калверту ежемесячно, и он их даже не вскрывал.

– Вам следует что-нибудь выпить, – сказал он, пряча конверт в карман. – И мне заодно налейте.

Гастингс послушно наполнил два бокала и выпил. Спиртное явно помогло ему.

– Я рад, что вы не выстрелили. Вы, наверное, сообщите об этом происшествии в полицию?

– Уже сообщил.

– Уже? – Гастингс побледнел. – Но как вы узнали…

– Я имею в виду предыдущий случай. Приходили двое патрульных, а сегодня утром – офицер полиции.

– Значит, о том, что случилось сейчас, они еще не знают! – с облегчением сказал Гастингс. – Но откуда вы обо всем узнали? Похоже, этой ночью вы ожидали именно меня?

– Вас подвел перстень с монограммой. Я хорошо рассмотрел его прошлой ночью. А сегодня в банке увидел на вашем пальце. Чистая случайность. А теперь рассказывайте, что в конверте, – он похлопал себя по карману.

– Не знаю.

– Понятно. Тогда пусть с вами беседует полиция. Возможно, вы будете словоохотливей.

– Не надо! Умоляю вас! – Гастингс с мольбой вскинул руки.

– Тогда говорите, что в конверте.

– Квитанционная расписка, – он заерзал на месте. – Мистер Калверт, если вы донесете на меня, это убьет мою мать. Она умрет, если все раскроется. Не делайте этого.

– Перестаньте выть. Объясните, что это за расписка и как она попала в конверт с оплаченными мною чеками?

– Ее положил туда я. Для лучшей сохранности.

– Ничего не понимаю.

– Мне было известно, что вы не просматриваете погашенные чеки, многие так делают, – с заискивающими нотками в голосе сказал Гастингс. – Наш банк просит клиентов ежемесячно заполнять форму на погашенные чеки и отсылать ее обратно в банк. Вы ни разу не сделали этого. Я понял, что вы даже не видели ее, хотя мы вместе с погашенными чеками кладем ее в каждый конверт. Значит, вы просто не вскрываете наши конверты. И я решай воспользоваться этим обстоятельством. Дабы расписка была в полной безопасности и я всегда мог ею воспользоваться, я вложил ее в конверт с погашенными чеками, который выслал вам три дня назад. Для меня этот конверт был просто сейфом.

– Неплохо придумано, – сказал Калверт. – А если бы я просто выбрасывал конверты в мусорную корзину? Или иногда все же просматривал?

– Банк неоднократно обращался к вам с просьбой вернуть заполненную форму, и вы всегда обещали, что когда-нибудь этим займетесь. Я был уверен, что все конверты на месте, – Гастингс был явно доволен своей выдумкой.

– Ну, а если я все же добрался бы до этой расписки?

– Риск, безусловно, присутствовал, но и соблазн был велик. Я считал, что если вы станете просматривать чеки, то начнете с более ранних и к ноябрьским доберетесь нескоро.

Да, хитрец Гастингс все рассчитал четко. Он сыграл на лени и безалаберности своего соседа и не ошибся. Видимо, он немало времени изучал все сильные и слабые стороны Калверта.

– Почему прошлой ночью вы вломились сюда только в четыре утра?

– Всю ночь я провел в мучительных раздумьях и только к утру принял решение. Я не привык… Поймите, я не вор и не взломщик.

– Конечно, вы честный и добропорядочный человек.

– Постарайтесь понять и простить меня. Я не хотел вмешивать вас в это дело.

– Ладно, помолчите пока.

Калверт положил револьвер справа от себя и раскрыл конверт.

– Вы не будете возражать, если я ознакомлюсь с этими бумагами?

Гастингс только пожал плечами.

Калверт стал перебирать пачку старых погашенных чеков, пока не обнаружил среди них зеленый листок небольшого размера. Четыре месяца назад он был отправлен из Амстердама в адрес некоего Мартина ван дер Богля. Несколько строчек машинописи сообщали, что человек, подписавший расписку, получил две картины фламандского художника Иоганна Гроота «Пиета» и «Святой Матфей», уплатив при этом задаток в двенадцать тысяч долларов. Полная стоимость картин оценивалась в двести семьдесят тысяч. Оставшаяся сумма должна быть выплачена в Нью-Йорке в трехмесячный срок. Подписал расписку Лорэми Бостон. Под датой уплаты в Нью-Йорке имелось подтверждение в получении расписки и баланс в двести пятьдесят восемь тысяч долларов, завершавший сделку. Тут же имелась и подпись Мартина ван дер Богля.

– Что это все значит? – спросил Калверт.

– Не знаю, – Гастингс покачал головой.

– Начинаете все сначала?

– Поверьте, я в самом деле не знаю. Но это весьма ценный документ.

В это время дверной звонок ожил. Калверт встал и сунул зеленый листок в карман. Затем поднял «люгер» и предупредил Гастингса:

– Не двигаться!

Когда в замочной скважине раздался царапающий звук, он резким движением распахнул дверь.

– Добрый вечер, мистер Род, – сказал он человеку, все еще сжимавшему в руках ключ от замка.

Род застыл, не сводя глаз с револьвера. Калверт стволом поманил его к себе.

– Заходите, мистер Род. Мы тут уже немного выпили. Присоединяйтесь.

Род отвел взгляд от «люгера» и заглянул в комнату.

– Разрешите представить вам Винсента Гастингса. А это Эдвард Род.

Револьвер вновь описал дугу, и глаза Рода, не отрываясь, последовали за ним.

– Ах, вас нервирует мое оружие? Не бойтесь, он не заряжен. Вот, смотрите, я прячу его.

Род дождался, когда револьвер исчезнет в кармане Калверта, и только тогда сказал:

– Мы знакомы. Привет, Гастингс!

Тот нервно кивнул в ответ. На Рода он глядел скорее со страхом, чем с симпатией.

– Попрошу вашу шляпу и пальто, – сказал Калверт.

– Спасибо.

Раздеваясь, Род внимательно оглядел письменный стол, на котором царил полный беспорядок.

– Да, – вдруг вспомнил он, – я забыл сигареты.

Он полез в карман своего пальто, уже висевшего на руке Калверта, и вдруг выхватил из него автоматический пистолет.

– Быстро сядьте на стул рядом с Гастингсом. Держите шляпу и пальто. Не шевелитесь. Мое оружие в отличие от вашего заряжено.

Калверт бросил его вещи на пол и, не обращая внимания на пистолет, подошел к письменному столу. Сунув пачку погашенных чеков в конверт, он швырнул его Роду.

– Держите!

Род попытался поймать летящий конверт, но тут же передумал и вновь направил ствол пистолета на Калверта. Тот сел рядом с Гастингсом. Род нагнулся и, продолжая держать соперников на мушке, стал перебирать чеки, бросая их по одному на пол. Закончив проверку, он кратко сказал:

– Где?

– Что вы ищете? – спросил Калверт. – Не напускайте таинственности.

– Где она? – вопрос был обращен к Гастингсу.

– Я не знаю. Когда я зашел, он уже поджидал меня, – в панике воскликнул Гастингс.

– Врешь! Где она?

– Сбавьте тон, Род, – сказал Калверт.

– Гастингс, я застрелю вас!

– Калверт, ради бога, – взмолился тот. – Если я не скажу ему правду, он убьет меня!

– Валяйте, говорите. Не хватало еще, чтобы вас убили в моей квартире.

– Она у него, – Гастингс указал на Калверта.

Род сделал шаг вперед и протянул левую руку вперед, ладонью вверх.

– Положите сюда расписку, Калверт.

– Конечно. Не хватало еще, чтобы меня пристрелили за кусочек зеленой бумаги, – спокойно сказал Калверт, беря со стола стакан с виски.

– Не шутите! Отдайте ее мне, Калверт!

– Но не без борьбы же!

Брошенный со всей силой стакан полетел в Рода. Тот попытался уклониться, но хрупкий стеклянный стакан угодил ему в правую руку. Револьвер упал на пол. Род с ужасом и растерянностью рассматривал свой окровавленный кулак, хотя рана на нем была совсем небольшой. Затем, отчаянно вскрикнув, он выскочил в коридор. Озадаченный, Калверт упустил несколько дорогих секунд и застал коридор уже пустым. Он метнулся было к пожарной лестнице, но передумал и вернулся в квартиру. И вовремя! Гастингс уже хватал оброненный пистолет, и Калверту пришлось стукнуть каблуком по холеной руке.

Глава 5

Гастингс, баюкая посиневшую правую руку, сидел на стуле в углу.

– Не пускайте слюни, – раздраженно сказал Калверт, наливая ему стакан виски.

– Спасибо, – Гастингс взял стакан левой рукой.

– Так-то лучше. Хорошая порция выпивки снимает любые стрессы. Такова моя философия. Помните об этом, приятель.

Калверт разрядил пистолет Рода и швырнул его на стол. Гастингс вздрогнул.

– Откуда у вас такой страх перед оружием? Попадали раньше в перестрелки?

– Терпеть его не могу, – вымолвил Гастингс.

– А мне только что показалось, что вы хотели поднять эту штуку с пола.

– Это произошло помимо моей воли. Я ничего не соображаю… Можете верить, можете не верить, но я никогда не смогу направить оружие на человека.

– Где Род взял ключи от моей двери?

– Не знаю, – Гастингс пожал плечами.

– Значит, вы сделали по восковому отпечатку всего один ключ?

– Совершенно верно. Всего один.

– Почему Род так интересуется этой распиской?

– Не имею понятия, – лицо Гастингса дрогнуло.

– Хорошо, не буду давить на вас. Но одну вещь вы наверняка знаете. Откуда Род узнал, что расписка хранится в моей квартире?

– Я сам сказал ему об этом, – Гастингс понуро опустил голову.

– Выходит, вы сообщники?

– По крайней мере, я так думал, но… – в голосе Гастингса прозвучала горечь.

– Теперь вы пытаетесь обмануть друг друга?

– Он пытается.

– Сколько же может стоить этот кусочек бумажки? – Калверт коснулся кармана, в котором лежала расписка.

Глаза Гастингса сверкнули, но голос остался прежним – печальным и безнадежным.

– Точно не скажу, но сумма велика.

– А какова будет ваша доля?

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Сколько вы думаете сорвать, владея этой распиской?

Гастингс колебался недолго и не без труда выдавил из себя:

– Я рассчитывал тысяч на двадцать пять. Для меня это большие деньги. Но сейчас я соглашусь и на пятнадцать. Десятью тысячами я бы пожертвовал. – он многозначительно посмотрел на Калверта.

– Кто же обещал вам эти деньги? Род?

Гастингс, глядя в потолок, не проронил ни слова.

– Тут есть один нюанс, – продолжал Калверт. – Если Роду действительно нужна расписка, ему-то какая разница, кому платить – мне или вам. А ведь расписка у меня.

Гастингс глянул на Калверта так, словно видел впервые. Но ответ его прозвучал весьма неубедительно:

– Вы же ничего не знаете об этом деле. Что это за расписка, почему она стоит такие деньги…

– Зачем мне это! – фыркнул Калверт. – Хватит того, что я знаю, сколько она стоит.

– Это несправедливо! – воскликнул Гастингс. – Я столько пережил, столько сделал… И если мне ничего не достанется… – он не закончил.

– Продолжайте, – ухмыльнулся Калверт. – Что будет, если вам ничего не достанется?

– Больше я ничего не скажу. Можете взять расписку себе, – с горечью сказал он. – Берите ее и получайте деньги. Мне теперь все равно.

– Мне эти деньги не нужны. Но и вы с Родом ничего не получите.

– Как же вы поступите с распиской?

– Пока не знаю.

– Если вы не захотите с ней расстаться, то заработаете крупные неприятности, – в голосе Гастингса послышалась угроза. – За распиской идет охота.

– Я понял это. Недаром ко мне врываются в квартиру, выслеживают в городе, а один коротко остриженный тип даже напал на меня в баре.

У Гастингса вырвался сдавленный крик, настороживший Калверта.

– Я не хочу знать о нем, – Гастингс был растерян и бледен. – Он убийца.

– Рассказывайте все подробно, – резко сказал Калверт. – Откуда вам это известно?

– Он убил человека прямо у меня на глазах.

Глубокий страх исказил его лицо. Морщины сразу стали глубже, глаза запали, углы рта опустились. Калверт с жалостью наблюдал за ним, но, вспомнив о Плайере, почувствовал холодок, пробежавший по спине. Образ коротко остриженного типа сразу приобрел для него зловещую окраску.

В это время зазвонил телефон.

– Выпейте что-нибудь, – предложил Калверт Гастингсу, а сам снял телефонную трубку.

– Мистер Калверт? – услышал он голос Люси Бостон. – Я хотела бы с вами увидеться.

– Разве вы забыли, что я уехал в Филадельфию?

– Нед все мне рассказал по телефону.

– Это вы предупредили его о моей предполагаемой поездке?

– Да.

– Я был в этом заранее уверен.

– Теперь мне все понятно. Нед сказал, что…

– Кстати, как его здоровье? – перебил он девушку. – Если бы вы только слышали, как он вопил, заработав крошечную царапину.

– Вас не назовешь добряком, – помолчав, сказала она.

– Издержки плохого воспитания, ничего не поделаешь.

– Я не об этом. Я о ране Неда.

– Ах, да! Жуткая рана. Почти с дюйм величиной. Впрочем, я сам боюсь вида крови.

– Вы зря иронизируете. Нед болен гемофилией. Любая рана может оказаться для него смертельной.

Калверт долго молчал. Потом выдавил из себя:

– К сожалению, я не испытываю к нему ни жалости, ни сострадания, которые так переполняют вас.

– Не стоит язвить, мистер Калверт.

Он ясно представил ее затуманенные горем карие глаза и пальцы, машинально откидывающие со лба прядь белокурых волос. Затем голос девушки стал настойчивее:

– Мне нужно срочно увидеться с вами. Это очень важно. Не отказывайтесь.

– Наоборот, я охотно встречусь с вами.

– Тогда я жду вас через полчаса. До встречи.

Калверт вернулся в гостиную и, очистив стол от бумаг, написал на пустом конверте: «Мистеру Гарри Калверту».

Гастингс за его спиной жалобно произнес:

– А что будет со мной? Вы заявите в полицию?

– Это следовало бы сделать.

На конверте Калверт вывел адрес рекламного бюро Чарльза Мэйера. Закончив эту несложную работу, он сказал взломщику:

– Но я не сделаю это ради вашей больной матери.

– В самом деле?

– Я прощаю вас. И не в последнюю очередь из-за нашего старого студенческого братства.

Гастингс встал. Минуту он колебался, а затем в знак благодарности протянул Калверту свою руку.

– Я высоко ценю ваши добрые чувства, – сказал он.

– Забудем о случившемся, – Калверт ответил на рукопожатие. – А теперь простимся.

– Один совет на прощание. Я бы не стал держать эту расписку у себя дома.

– Постараюсь найти для нее надежное место.

– Я чувствую себя виноватым за то, что вовлек вас в столь опасное дело, – Гастингс сделал нерешительный жест рукой. – Но если вы передумаете воспользоваться распиской…

– Я сообщу вам об этом. Прощайте.

Когда Гастингс ушел, Калверт снова склонился над письменным столом. В подписанный конверт он вложил чистый лист бумаги, заклеил конверт и прилепил на него трехцентовую марку. Расписку он вложил в другой конверт и проделал с ним такую же процедуру. Затем вызвал лифт.

– Хэлло, Макс..

– Хэлло, мистер Калверт.

– Ты помнишь того типа с девушкой, которые провожали меня?

– Прекрасно помню.

– Сегодня вечером он снова приходил. Ты не заметил его?

– Нет. Может, он пришел раньше меня.

– Возможно. Но ушел-то уже после восьми.

– Не видел. Ведь он мог воспользоваться лестницей.

– Наверное, так оно и было.

Лифт опустился, и Макс предупредительно распахнул дверь.

– У меня к тебе небольшая просьба, – Калверт достал второй конверт с квитанцией. – Пусть это полежит у тебя пару дней. А вот этот, – он достал первый конверт, с пустым бланком, – опусти в почтовый ящик.

– Я рад исполнить любую вашу просьбу.

– Ну вот и прекрасно. Только никому ни слова.

Слуга Люси Бостон открыл Калверту дверь и принял пальто и шляпу. Гостиная, куда его провели, поражала воображение. Люси, улыбаясь, уже протягивала Гарри руку. Сидевший рядом с ней мужчина лишь кивнул и поправил складки на своих брюках.

– Я рада видеть вас, мистер Калверт. – На девушке было открытое коричневое платье из мягкой ткани. – А это Фрэнк Лазарус, – представила она мужчин. – Мистер Гарри Калверт.

Мужчина встал и подал руку. Был он чуть полноват и невысок ростом, а вид имел интеллигентный. Этому во многом способствовали тяжелые очки в черепаховой оправе. Проницательно глянув на Калверта, он сказал:

– Вы случайно не художник?

– Отнюдь.

– А вот Фрэнк художник, – вмешалась Люси. – Вы, должно быть, слышали о нем.

– Боюсь, что нет.

– В галерее моего отца завтра откроется его выставка. Вы знаете «Бостон Галери»? Большая экспозиция работ Фрэнка за последние пять лет.

– Вы должны интересоваться картинами, Гарри, – сказал Фрэнк. – У вас хороший вкус. Я сужу об этом по вашему костюму.

– Спасибо.

– Могу вам предложить кое-что из моих последних работ. Я нуждаюсь в деньгах и стараюсь продать как можно больше картин. Разбогатев, я займусь бизнесом.

– Хотите тоже открыть галерею? – вежливо поинтересовался Калверт.

– Нет. Куплю магазин готовой одежды или бакалейную лавку.

– Фрэнк говорит так перед каждой выставкой, – Люси встала. – Это его любимая шутка.

– Это не шутка, – сказал Лазарус. – Это итог крушения моих жизненных планов. Надоело быть бедным, вот в чем причина.

– Хватит, Фрэнк, – мягко возразила Люси.

– Вот почему я заинтересовался вашим костюмом, Гарри, – как ни в чем не бывало продолжал Лазарус. – Как будущему бизнесмену мне потребуется деловой костюм.

Приходите завтра на выставку. Может, что и купите.

– Он действительно очень хороший художник, – рассмеялась Люси.

– Я постараюсь прийти.

– Отлично. Буду вас ждать.

Приобняв Люси за плечи и прижав ее к себе, он сказал:

– Значит, до завтра.

Когда он ушел, Люси сказала:

– Лазарус – очень талантливый художник… Забежал совсем неожиданно.

Она уселась на кушетку, положив ногу на ногу, и Калверт непроизвольно отметил их безупречную форму.

– Завтра постараюсь зайти в галерею и полюбоваться его картинами.

– Приходите в шесть. В это время соберется маленькая компания на коктейль.

– Ради этого надену свой лучший костюм.

Улыбка сбежала с ее лица, уступив место если не хмурому, то серьезному выражению.

– Вы догадываетесь, почему я попросила вас прийти сюда?

– Конечно.

– Я хочу узнать, у вас ли расписка, которую отец выдал Мартину ван дер Боглю?

– У меня. Ваш друг Род недавно пытался отобрать ее силой.

– С его стороны это было глупо, – она покачала головой. – Но Нед такой романтик. Куда лучше было бы, если… – не выдержав пристального взгляда Калверта, она опустила глаза. – Нам лучше поговорить откровенно, мистер Калверт.

– Давайте так и сделаем. Я весь внимание, мисс Бостон.

– Отец уполномочил меня предложить за эту расписку двадцать пять тысяч.

– Мало.

– Тогда назовите свою цену, – глаза ее блеснули гневом.

– Вы не разбираетесь в том, о чем говорите.

– Я и не хочу в этом разбираться. Мне это не нравится.

– Нередко приходится делать вещи, которые тебе не нравятся. Но при этом желательно разбираться в том, что ты делаешь. Говорю вам на основе своего опыта, – все это Калверт постарался сказать как можно мягче. – Вот и сюда я пришел без малейшего желания со своей стороны.

– Зачем же вы это сделали? – с горечью произнесла Люси.

– Я пришел на встречу со своей юностью. Вернее, с ее иллюзией.

– Мне это ничуть не польстило.

– Я льщу не вам, а себе.

– Мистер Калверт, этот разговор не имеет смысла, – резко сказала девушка.

– Это точно. Но мне он, представьте, приятен. Раньше я черпал удовольствия со дна бутылки. Это тоже нечто вроде иллюзии. Но когда бутылка пустеет, ты возвращаешься в суровую действительность.

– Ваши интимные признания уводят нас от цели разговора.

– Тогда берите быка за рога.

– Вы готовы назвать свою цену? Какая сумма может удовлетворить вас?

– Я еще не подсчитал. Во сколько, скажем, можно оценить удар Плайера? Или налет Гастингса? Или наглость Рода, размахивающего пистолетом перед моим лицом? Согласитесь, мне причинен серьезный моральный ущерб, – он мрачно улыбнулся.

– Разрешите дать вам совет, мистер Калверт. Нельзя быть одновременно вымогателем и моралистом. Это взаимоисключающие вещи. Держитесь чего-нибудь одного.

– Разумно, – Калверт сел, чувствуя, как гнев наполняет его сердце. – Вот что я скажу вам, когда я был на войне, то нередко попадал под обстрел. Это злило меня и одновременно пугало. На войне как на войне. Смерть подстерегает тебя там каждую секунду. Но здесь, в мирном городе, когда на меня навели пистолет, я испугался еще больше. Я чуть ли не дрожал от страха. Зачем мне такие переживания?

Он вытащил сигареты и закурил, не спрашивая разрешения. Гнев медленно угасал в нем.

– Если бы вы попросили расписку до того, как на меня напал Род, я бы отнесся к вашей просьбе совсем иначе, – закончил он. – Я бы мог отдать ее просто так.