Текст книги "Чародейка"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Дайте-ка я взгляну на нее.

– Не надо. Сэм, подержи ее, пока я сяду на лошадь.

Богль подождал, пока я оказался в седле, и передал мне Миру.

– Что с ней? – спросил он.

– Не знаю. Давайте сматываться отсюда. Эта вонь меня с ума сведет.

Их не нужно было уговаривать, и вскоре индейская деревня осталась далеко позади.

Состояние Миры сильно беспокоило меня и, увидев подходящую тень, я остановил лошадь и осторожно опустил Миру на землю.

– Осмотрите ее, док.

Анселл опустился на колени рядом с ней. Богль держал поводья наших лошадей.

– Что с ней, док? Вы можете что-нибудь сделать?

Анселл пощупал ее пульс, поднял веко и заглянул в глаз. Потом встал.

– Она в состоянии транса, – сказал он медленно. – Ей нужно в постель и как можно быстрее. Здесь я ничего не могу сделать. А вообще с ней все в порядке. Пульс нормальный, дыхание ровное, – он покачал головой. – Едем. Не хватало ей еще и солнечного удара.

– Но почему она в таком состоянии?

– Не знаю. Да сейчас и не время говорить об этом. Нужно ехать.

– А она выдержит?

– Не волнуйтесь, я же говорю, что с ней все в порядке. Она в гипнотическом трансе и проснется через несколько часов.

– Надеюсь, вы правы, – вздохнул я и поднял Миру, хотя беспокойство в глазах Анселла мне не понравилось.

Ехать по такой изнуряющей жаре, да еще с Мирой на руках, было просто мучением, но мы все же, наконец, добрались до гостиницы. Мира все еще была без сознания.

– Что-то уж долго она не приходит в себя, – обеспокоенно произнес Богль. – Хоть она и задирает меня постоянно, но я все же переживаю за нее.

Пока мы с ним снимали Миру с лошади, Анселл сбегал в гостиницу и договорился, чтобы приготовили комнату. Жена хозяина ждала нас там.

Я положил Миру на кровать.

– Позаботьтесь о ней. Уложите ее под одеяло.

Оставив Анселла помочь женщине, я спустился на веранду к Боглю, заказал две кружки пива и сел рядом.

– Она поправится? – спросил он.

Я удивился искренней озабоченности в его голосе.

– Наверное, – говорить мне не хотелось.

Богль помолчал, а потом снова заговорил.

– Что ты видел там, в хижине?

Я вытер платком лицо и шею.

– Не знаю.

– Но ты же не веришь в эту чушь о нежити?

– Конечно, нет.

Он облегченно вздохнул.

– А мазь она взяла?

Я совершенно забыл о снадобье и поэтому вздрогнул, вспомнив, что завтра еще придется иметь дело с Бастино. Он должен был прийти с гор, чтобы обсудить окончательный план похищения. Вспомнив, в каком состоянии сейчас Мира, я понимал, что ни о каком похищении не может быть и речи. Но с другой стороны, я потеряю двадцать пять тысяч, и меня, наверняка, выкинут с работы. Я оказался вдруг в сложном положении.

В это время вышел Анселл.

– Ну как она? – вскочил я на ноги.

– Все в порядке, – он щелкнул пальцами и заказал себе пива. – Через пару часов придет в себя. Я не понимаю другого. Отчего умер Квинтль? Его ранили или как?

Я скривился.

– Даже думать не хочу. Как по-вашему, он давно умер?

– Не знаю. По такой жаре, может и недавно.

– Вы понимаете, как это может повлиять на нее? К тому же, там еще что-то было, готов поклясться.

– При таком освещении легко ошибиться, – возразил Анселл. – Там больше никого не было. Просто негде спрятаться.

– Я и не пытаюсь это объяснить, просто говорю, что мы столкнулись с чем-то, что выше нашего понимания.

Анселлу принесли его пиво.

– Сейчас мы все устали, мистер Миллан. Потом поговорим.

Я пытался поймать его взгляд, но он опустил глаза.

– Не лгите, док. Вы так же напуганы, как и я, только у вас не хватает духу признать это. Что-то убило старого индейца. Что-то зловещее и сверхъестественное. Все время, пока мы ехали, я чувствовал это у себя за спиной. Словно кто-то пытался отнять у меня Миру, стащить ее с седла.

– Чего?! – Богль выронил кружку.

– Если бы я знал, что это. Ладно, пойду наверх, посмотрю, как она.

Мира лежала на постели. Маленький электрический вентилятор обдавал прохладой ее лицо. Занавески на окнах были задернуты, и жаркие лучи солнца не пробивались в комнату. Я пододвинул стул и присел. В это время она открыла глаза.

– Привет, – сказал я.

Она озадаченно нахмурилась и, приподняв голову, посмотрела на меня.

– Привет. Ты что здесь делаешь?

– Да вот зашел проведать, – улыбнулся я, – Как ты себя чувствуешь?

Она отбросила простыню и приподнялась на локтях. На ней была пижама Анселла, которая была ей чересчур велика.

– А что, я болею? – спросила она и тут увидела на себе пижаму. – Что за черт? Как это на мне оказалось? Что-нибудь случилось?

– Успокойся. Ты снова в гостинице. Мы приехали и забрали тебя от Квинтля. Ты его помнишь?

– Конечно. А зачем вы забрали меня? И почему я не проснулась? – она взъерошила себе волосы. – Что вообще происходит? И ты можешь не сидеть, как снулая сардина, а рассказать, в чем дело?

– Мы нашли тебя спящей, не смогли разбудить и привезли сюда.

– Не смогли разбудить?

– Может, ты расскажешь, что с тобой случилось?

Она нахмурилась.

– Да ничего такого. По крайней мере, я так думаю, – она помассировала глаза. – А знаешь, как это ни смешно, но я не помню. Этот старый индеец напугал меня. Ему понравились мои фокусы. Я ему такой бенефис выдала, ты бы видел его физиономию. Потом он повел меня в дом. Я думала, что док и Сэм идут следом, но больше их не видела. Он оставил меня в хижине одну. Там было не очень-то приятно, особенно, когда стемнело. Я нашла постель и легла спать. Вот и все. Больше ничего не помню.

Струйка пота сбежала у меня по щеке, и я вытер ее платком.

– А на следующий день что произошло?

– Ты имеешь в виду сегодня? Я же говорю, что заснула и вот сейчас проснулась.

– Значит, ты ничего не помнишь?

Она покачала головой.

– Так ведь ничего и не было. Просто спала и все.

– Ты спала два дня, – сказал я, глядя на нее,

– Два дня? Ты что, с ума сошел? – но увидев мое лицо, она осеклась. – Ты не шутишь?

– Нет.

Она вдруг рассмеялась.

– А что, может быть. Я ведь так устала. До сих пор слабость. Оставь меня ненадолго. Я хочу сама все обдумать, а потом неплохо бы поесть.

– Хорошо, – я встал.

Анселл и Богль вопросительно посмотрели на меня, едва я спустился на веранду.

– Бесполезно. Она ничего не помнит.

– Вы хотите сказать, что она проспала все это время? – спросил Анселл. – А как же снадобье?

– Откуда я знаю? – раздраженно бросил я и пошел на кухню заказывать ей ужин.

Когда ужин был готов, и я на подносе нес его наверх, меня уже поджидал Богль.

– Можно я отнесу ей ужин? – Он свирепо насупился.

– Ты? – я чуть не выронил поднос.

– А почему нет? Ты с доком уже был наверху. Я тоже хочу посмотреть.

Я усмехнулся.

– Значит, не такая, уж она и заноза, а?

– Заноза? – он взял у меня поднос. – Это еще не то слово! -но по коридору пошёл на цыпочках.

Не успел я вернуться на веранду, как сверху раздался дикий вопль и звук бьющейся посуды.

Мы с доком ринулись наверх. Богль с перекошенным лицом попытался проскочить мимо нас, но я схватил его за плечо.

– Что случилось, черт возьми?

– Не ходите туда, – пот градом катился у него по лицу. – Она летает по комнате. Прямо под потолком! – он вырвался и побежал вниз.

– Да он с ума сошел! – сказал я, глядя ему вслед. – Что значит, летает?

Анселл промолчал, но глаза у него были испуганные.

7

– Летала по комнате? – озадаченно спросила Мира. – Ну и воображение у него!

Она сидела в плетеном кресле. Заходящее солнце освещало веранду, мягким светом. Прохладный ветерок шуршал в деревьях. Площадь перед гостиницей опустела.

Мы с доком сидели в креслах рядом с Мирой. Богль устроился на столе неподалеку. Рядом с ним стояла наполовину пустая бутылка виски.

– Алкоголь доконает беднягу Сэма, – продолжала Мира. – Даже белая горячка у него не такая, как у всех. Вместо зеленых чертиков, ему мерещатся летающие женщины.

Я посмотрел на Богля. Его состояние беспокоило меня. Сидя на столе, он глотал рюмку за рюмкой и выглядел, как после долгой болезни. Время от времени он тряс головой и бормотал что-то.

– Но ведь что-то он видел, – сказал я. – Человек так не пугается ни с того ни с сего.

– Ты же зашел следом. Я что, летала?

– Я бы тут не сидел, если бы ты летала, – усмехнулся я. – А был бы уже далеко в пустыне.

– Вот видишь. У него просто галлюцинации.

– Может, расскажешь еще раз, Сэм? – спросил Анселл. Богля передернуло, и он снова выпил.

– Я с ума сойду, если буду даже думать об этом.

– Не переживай, – утешила его Мира. – Дальше уже некуда сходить с ума.

Богль сжал кулаки.

– Мне плевать, что вы обо мне толкуете. Я верю своим глазам. Когда я зашел, она лежала в постели. Я и сказать ничего не успел, как она поднялась над постелью прямо к потолку.

– Значит, взлетела над постелью, да? – спросил я. – А раньше ты видел такое?

– Нет, и больше не хочу такого видеть.

– Солнечный удар, – тихо сказал Анселл.

Я кивнул.

– Слушай, приятель. Мы устали за сегодняшний день. Может, ляжешь спать? Утром все будет в порядке.

– Вы думаете, после этого можно уснуть? – простонал он в ответ.

Мира подошла к Боглю и забрала у него виски.

– А ну марш в постель, или я не только летать начну.

Богль шарахнулся от нее.

– И не подходи ко мне! – в голосе его сквозил ужас.

– Оставьте его в покое, – сказал Анселл. – Похоже, у него шок.

Мира вернулась в кресло. Я забрал у нее виски и хлебнул сам.

– Что я хотел бы знать, – продолжал Анселл, – так это то, что произошло в хижине. Вы взяли что-нибудь у Квинтля?

– Конечно, нет. Я же говорила вам уже двадцать раз, что спала и ничего не помню.

– Значит, теперь это снадобье не достанешь. Квинтль умер, и все кончено, – подвел я итог.

– Похоже на то, – согласился Анселл. – И все же, что он делал в хижине? Она же говорит, что когда заснула, то была одна, а мы нашли его именно там. Что-то здесь не так.

Он потер подбородок и повернулся к Мире.

– Вы не чувствуете в себе ничего странного? Или нового?

– Вы имеете в виду, не собираюсь ли я летать? – ядовито спросила Мира. – Тоже солнечный удар получили?

– Может, что-то и есть в рассказе Богля. Может, что-то он и видел, – задумчиво проговорил Анселл.

– На что вы намекаете? – спросил я.

Не успел он ответить, как на площадь ворвалась ватага всадников.

– Это что? Родэо? – спросила Мира.

Я встревоженно выпрямился в кресле. Один из всадников был огромного роста и непомерно толстый.

– Док! Быстро звоните и вызывайте солдат. Это бандиты.

– Что?! – Анселл застыл на месте.

– Ладно, сидите. Они уже заметили нас.

– А что тут такого? – спросила Мира.

– Галстук из языка, помнишь? – ответил я.

К веранде подъехали трое из шестнадцати. Остальные ждали поодаль. Впереди шел гигант-мексиканец. Доски веранды жалобно скрипели под ним. Он остановился под фонарем и зловеще посмотрел на нас. Вернее, на Миру. Потом, не спуская с нее глаз, вынул платок и высморкался.

Мира окинула его взглядом сверху донизу. Она была абсолютно спокойна.

– По-моему, мы видели этого пончика раньше? – спросила она меня.

Толстый подошел ближе. В это время подал голос Богль.

– Кого-нибудь ищешь, приятель?

Толстый принялся шарить по карманам.

– У меня тут была интересная бумажка. Куда же я ее дел?

– Может, в брюхе? – спросила Мира, закуривая.

Толстый гигант достал газету, внимательно посмотрел на Миру и оскалился в улыбке. Но его улыбка не ободрила меня. Это все равно, что видеть улыбающегося крокодила. Как-то не убеждает.

– Да, – проговорил мексиканец. – То, что надо. Очень интересно.

– По-моему, он наслаждается от беседы с самим собой, – сказала Мира. – Может, мы пойдем спать?

– Сейчас и до нас дойдет очередь, – заверил ее я.

Богль, хрустнув мышцами, поинтересовался, что это за тип.

– Я – Пабло, – ответила свиная тушенка. – Но вы здесь чужие и не знаете меня.

Анселл вздрогнул и побледнел.

– Пабло, – повторила Мира. – Похоже на название детской присыпки.

Гора мяса улыбнулась.

– А маленький человек слышал обо мне. Так ведь, сеньор?

Я тоже слышал о нем, но промолчал. Анселл слабо кивнул.

– Тогда скажи своим друзьям, кто я. Расскажи им о моей крепости в горах, о том, сколько у меня людей, сколько поездов мы ограбили и взорвали. Ну, где же твой язык, сеньор?

Анселл нервно оглянулся.

– Это тот самый Пабло, – проговорил он.

– Ну, если Самуэль сыграет на губной гармошке, – сказала Мира, – то можем устроить благотворительный прием, после которого наш мексиканский друг получит сувенирный флажок, а мы отправимся спать.

Пабло тем временем продолжал ее разглядывать.

– Значит, сеньора и есть Мира Шамвэй?

– Наконец-то я стала знаменитой, – выдохнула Мира. – А у вас как дела, мистер Рузвельт?

– А вы сеньор Росс Миллан? – продолжал окорок динозавра.

– А я Самуэль Богль, – вмешался Богль. – Рад познакомиться.

– Заткни пасть, собака, – повернулся к нему Пабло. – Или я вырву тебе язык.

– Что?! – начал было Богль, но я толкнул его ногой под столом, и он замолк.

Пабло взял стул и сел рядом с Мирой. Двигался он удивительно легко для своей комплекции. Мира отодвинулась от него.

– У нас есть о чем поговорить, – сказал он и, налив себе вина, засмеялся.

– Смотри, корсет порвешь, – предупредила его Мира.

Пабло сжал в руке стакан с вином и раздавил его. Осколки брызнули по веранде. Богль снова начал подниматься, но я опять толкнул его. Мира либо была самой глупой из всех женщин, которых я знал, либо храбрее нас всех вместе взятых. Но как бы то ни было, она напрашивалась на неприятности.

Бандиты на площади подошли ближе, держа руки на рукоятках револьверов.

Пабло вытер руку платком.

– Я бываю неосторожен.

– Ничего, – галантно извинила его Мира. – У меня есть двоюродный брат, который тоже дефективный. Для него специально всю посуду сделали железной. Хочешь, могу и тебе достать. Со скидкой.

– Когда мои женщины наглеют, – мечтательно сказал Пабло, – я сажаю их на солнцепеке на муравейник.

– Но я не твоя женщина, пончик. Забирай своих ублюдков и убирайся.

– Не обращайте внимания, – вмешался я. – Это она так шутит.

Пабло обмотал порезанную руку платком.

– Очень интересное чувство юмора. Когда какая-нибудь из моих женщин начинает так шутить, я просто отрезаю ей язык, и она быстро теряет чувство юмора.

Я решил поговорить с ним сам.

– Скажите, сеньор, вы хотите с нами о чем-то поговорить?

– Да, – он снова взялся за газету.

Я тут же узнал «Нью-Йорк Репортер».

– Сейчас вы узнаете, почему я так интересуюсь сеньорой.

Я уже знал, что сейчас будет. Этот бугай каким-то образом наткнулся на номер газеты, где Мэддокс напечатал статью о похищенной блондинке. Там была большая фотография Миры и еще большая реклама вознаграждения. «Даже не представляю, как я выкручусь из всего этого», – подумал я.

Мира взяла газету. Богль и Ансел тоже склонились к ней. Последовало тягостное молчание, потом Мира сложила газету, бросила на стол и взглянула на меня.

– Двадцать пять тысяч, говоришь? – вкрадчиво спросила она. – И как тебя назвать после этого?

– И еще, – сказал Пабло, ковыряясь в зубах, – В горах живет мой приятель по имени Бастино. Он сказал, что сеньор Миллан заплатил ему за то, чтобы он украл сеньориту, а сеньор Миллан должен был спасти ее. Но он ничего не сказал бедному Бастино о вознаграждении. Бастино должен был получить всего триста долларов, поэтому он обиделся и пришел ко мне. И вот я здесь.

Мира уничтожающе посмотрела на меня.

– Ну и стервец же ты.

Даже Анселл смотрел на меня укоряюще.

– Это ошибка, – сказал я поспешно. – Дайте мне объяснить…

– Нечего тут объяснять, – перебил Пабло. – Говорить буду я.

– Не суй свой нос куда не надо, – яростно набросилась на него Мира. – А вот я хочу сказать этому двуличному негодяю пару слов.

– Не будем ссориться, – торопливо сказал я. – Ты бы не пострадала и вознаграждение получила бы именно ты.

– Что бы мне с тобой сделать? – задумчиво проговорила Мира.

– А мы? – вмешался Анселл. – Мы, значит, ничего не получим?

– Ну вот, я тут из кожи лезу, чтобы подарить американскому читателю героическую историю, а вы только о деньгах думаете, – с болью в голосе проговорил я.

– Значит, деньги тебя не интересовали? – ехидно улыбнулась Мира. – Только героическая история, да?

– Ну конечно. Чего я буду интересоваться такой безделицей, как двадцать пять тысяч? Я ведь журналист.

– Минуточку, -сказал Пабло. – Я еще не закончил. Я забираю сеньориту. Сеньор Миллан пишет свою статью о похищении, а о вознаграждении мы поговорим позже.

Мы все уставились на него.

– Вы забираете сеньориту? – только сейчас до меня дошло, в какое положение мы попали.

– Разумеется, – ответил Пабло. – Если в газете написано, что ее украли, то я ее украду. И потребую выкуп в пятьдесят тысяч. И вы заплатите. Если будет задержка с выплатой, то я пришлю вам ее левое ухо. Еще через три дня – правое. А потом буду присылать по пальцу каждый день.

Мира побледнела.

– Что ж, для твоей газеты это будут отличные заголовки, – сказала она мне.

– Я бы не советовал вам делать это, Пабло. Соединенные Штаты могут послать сюда войска.

Он только рассмеялся в ответ.

– Я ухожу, – и взял Миру за руку.

– Убери лапы, чертова сосиска! – крикнула она.

Пабло давился от смеха.

– Ну и язык у сеньориты! – сказал он и дал ей пощечину.

Она перекинулась вместе со стулом.

Двое мексиканцев, стоявших на веранде, выхватили револьверы.

– Сидите спокойно, – предупредил один из них.

Я наклонился над Мирой. Пабло ударил меня кувшином по затылку, и вино выплеснулось на Миру. Я упал на четвереньки. В глазах потемнело. Смех Пабло доносился откуда-то издалека. Я тряхнул головой, приходя в себя.

Мира схватила меня за плечо.

– Больно? – встревоженно спросила она.

Прежде чем я успел ответить, Пабло схватил ее за руку и рванул к себе.

– Не беспокойся о нем, пташка. Теперь у тебя есть я.

Мира молниеносно ударила его кулачком в лицо. Один из мексиканцев сделал ей подсечку, и она упала на пол. Пабло, зашипев, как змея, вскочил на ноги.

– Давай, Сэм! – гаркнул я, и мы вдвоем бросились на мексиканцев.

Богль с ревом швырнул стол в ближайшего бандита. Я бросился на второго, и мы с грохотом повалились на пол.

Анселл позже рассказывал, что это была хорошая потасовка. Пабло поспешно махнул рукой остальным бандитам на площади.

– Сюда! Они хотят подраться.

Сэм ухватил своего противника за пояс и швырнул в подбегающих «десперадос». Своего визави я треснул головой об пол, и он сразу отключился. Поднимаясь, я услышал, как вскрикнула Мира, и в следующий момент веранда кишела мексиканцами. Пабло подхватил Миру и держал ее без всяких усилий, хотя она дралась и царапалась, как дикая кошка. Он даже не встал со стула. Потом, ухватив за волосы, он поставил ее на колени на пол.

Из толпы дерущихся неожиданно показался Сэм. Он был словно медведь среди своры собак. Давно уже ему не приходилось так драться. Он искал глазами Миру, не обращая внимания на полдюжины повисших на нем мексиканцев. Когда он увидел, что делает Пабло, яростный рев вырвался из его груди. Его огромные кулаки разметали противников, и он пошел на Пабло, не обращая внимания на вцепившегося ему в ноги мексиканца. Потом он, видно, почувствовал, что ему кто-то мешает. Его железные пальцы схватили бандита за лицо, затем он неожиданно отшвырнул мексиканца в сторону. Тот ударился о перила веранды и затих.

Я в это время барахтался в куче бандитов. Один из них очень удачно врезал мне в челюсть, и я лишился чувств. Вся оставшаяся свора тут же устремилась за Боглем, но немного запоздала.

Пабло наслаждался потасовкой. Он отбил первую атаку Сэма, а когда тот снова пошел на него, он просто схватил Миру и бросил ее в Богля. Мира и Богль с грохотом повалились на пол, но Сэм оказался внизу, что спасло Миру от удара.

– Ну-ка, дайте ему, вы, трусливые собаки! – скомандовал Пабло своим людям, и те снова бросились на Богля. Мира тоже оказалась в свалке. Пабло хохотал как бешеный, а потом схватил Миру за ногу и вытащил их кучи людей, отшвырнув при этом двоих своих людей, словно нашкодивших котят. Мира без чувств опустилась на пол. Пабло толкнул ее ногой, и она открыла глаза.

– Ну что, пташка, пощипали тебе перышки? Какой вечер! Какая драка!

Он схватил девушку за ворот рубашки, отошел в сторону, сел на стул и усадил себе на колени. Голова ее бессильно поникла.

Мексиканцы наконец-то вырубили Богля и отошли в сторонку. Поскольку я тоже все еще был без сознания, то не видел происходящего. Мне рассказывал позже Анселл, который забился в угол, надеясь, что о нем забудут.

Мира пришла в себя и опять начала вырываться.

– Пусти меня, толстомордый!

Пабло, ухмыляясь, отпустил ее. Но силы покинули Миру, и если бы он снова не подхватил ее, она бы упала. Но тем не менее, она оттолкнула его руку и, шатаясь, добралась до меня. Я только начал приходить в себя и видел ее как в тумане.

– Как идет баталия? – спросил я слабым голосом, когда она опустилась на пол рядом со мной. – Мы победили или опять надо идти на абордаж?

– Мы пропали, идиот несчастный! Что теперь делать?

Я оглядел мексиканцев, столпившихся на лестнице, Богля, начавшего шевелиться, и перевел взгляд на Пабло.

– Как только у меня откроется второе дыхание, – прохрипел я, – мы начнем следующий тур наших переговоров. Но ты беги отсюда. Попробуй добраться до леса. Там они не найдут тебя. Поняла?

– Ты что думаешь, я брошу вас троих здесь? – яростно прошипела она в ответ.

– Не будь дурочкой, – сказал я, хотя ответ ее пришелся мне по душе. – Беги, а то они возьмутся и за тебя. Кроме того, кто заплатит пятьдесят тысяч выкупа?

– Ты что, не заплатил бы? – сердито спросила она.

– Осторожно! Обернись! – я попытался встать на ноги.

Пабло надоело ждать, и он шел на нас, неумолимый, как паровоз. Мира не успела и пошевелиться, как он схватил ее.

– Довольно болтать, – сказал он. – Пошли!

– Убери лапы, слышишь ты, сосиска!

И тут все и произошло.

Раздался легкий хлопок, и облако белого дыма обволокло Пабло. А когда оно рассеялось, Пабло исчез.

Я видел все. Он не убежал, не скрылся, а просто растаял в дыму. Зрелище было жуткое. Мира вскрикнула и бросилась ко мне. Я обнял ее, не спуская глаз с тающего дыма.

Вы бы видели мексиканцев! Отталкивая друг друга, они ринулись к лошадям, и через несколько секунд площадь опустела.

– Что случилось? – спросил я, обнимая Миру и, несмотря на страх, делал это с удовольствием.

Богль, конечно же, тоже все видел.

– Я этого больше не вынесу, – сказал он жалобно. – Сначала она летает, потом он исчезает неизвестно куда. Все, я схожу с ума. Отпустите меня. Я хочу домой!

– Тихо! – прикрикнул на него Анселл, подходя к нам. – Перестань!

Он подошел к нам с Мирой.

– Я все видел. Теперь вы верите в колдовство? Что вы с ним сделали? – спросил он у Миры.

По ее телу пробежала дрожь.

– Я? Вы что думаете, что это я?

– Конечно, вы. Я все понял, когда Сэм увидел, как вы летали. Вы стали другой, неужели не понимаете? Квинтль передал вам все свое могущество, только вы об этом не подозревали.

Мира попятилась от него. Глаза ее расширились от ужаса.

– Я вам не верю! Росс, скажи ему, что он сошел с ума!

– Тогда что же, по-вашему, случилось с Пабло? – настаивал Анселл. – Люди не исчезают вот так за здорово живешь.

– Может, он где-то прячется? – спросил я, оглядываясь, впрочем, без всякой надежды. И тут я увидел что-то на полу. – А это что?

Под столом лежала огромная аппетитная сосиска. Я поднял ее.

– Это еще откуда взялось?

Мира взглянула на сосиску и, тихо застонав, лишилась чувств. Анселл сжал мне плечо.

– Ты слышал, как она назвала его? Это и есть Пабло. То, что от него осталось!

Я выронил сосиску на пол.

– Кто-то из нас сходит с ума. Или вы, док, или я.

– Она обозвала его сосиской, и он превратился в сосиску. – Анселл говорил, словно в бреду.

– Значит, с ума сошли все-таки вы, док.

Подошел, прихрамывая, Богль.

– О чем вы тут чирикаете? – он увидел Миру, лежащую на полу. – А с ней что?

– Отнесу-ка я ее наверх, – сказал я.

Уложив ее на кушетку в холле, я позвал Анселла. Он вошел все еще бледный как мел, с дрожащими губами.

– Не могу поверить…

– Да хватит вам! – перебил я его. – Помогите сначала девушке, а потом будем говорить.

Через некоторое время Анселлу удалось привести Миру в чувство. Она открыла глаза и сонно посмотрела на меня.

– Мне такой ужасный сон снился, – пробормотала она.

– Все хорошо, я здесь, рядом. Ты спи, – ласково сказал я.

Она улыбнулась мне и закрыла глаза.

– Из меня выйдет отличный папаша, – самодовольно сказал я доку. – Видали, как нужно с детьми обращаться?

Вошел Богль.

– Ну как она?

– С ней все в порядке. Слушай, Сэм, принеси-ка сюда эту сосиску.

– А я отдал ее хозяйскому псу, – равнодушно ответил Богль. – Хорошая псина, я давно хотел накормить ее чем-нибудь вкусным.

– Отдал собаке? – переспросил я, схватив его за руку.

– А что? Неужели нельзя хоть раз устроить праздник бедному псу?

– Слушай, болван. Это была не сосиска. Это был Пабло!

– Что это было? – глаза у Сэма медленно, но уверенно стали увеличиваться.

– Это был Пабло, превращенный в сосиску! – пояснил я, стараясь говорить потише.

– Кто бы мог подумать! Но как было похоже на сосиску!

– Плевать, на что это было похоже. Говорю тебе, это был Пабло в виде сосиски.

– В виде сосиски, – глаза у Сэма были испуганные, как у кролика. – Понимаю.

– Ни черта ты не понимаешь! Где собака? Покажи мне этого пса.

– Вам лучше осмотреть этого парня, док, – обратился к Анселлу Богль. – Кажется, у него крыша поехала.

– Попытайся понять, Сэм, – сказал Анселл. – Мира превратила Пабло в сосиску.

– И вы тоже, док? – Богль попятился от него. – Ребята, может, присядете ненадолго? Отдохнете, а потом поговорим.

– Ты слышал, что я тебе сказал? – рявкнул Анселл. – Это был Пабло. Давай быстро сосиску сюда.

Богля передернуло.

– А может, это я с катушек съехал? Голоса какие-то, видения…

– Какие еще голоса? – заорал я.

– Кто-то мне говорил, что Пабло превратился в сосиску, – пожаловался Богль. – Я знал, что когда-нибудь сойду с ума и вот, пожалуйста. – Он с размаху сел на пол. – Это будет печальный день для моей старушки мамы. А ведь кому-то придется сказать ей, что ее единственный сынок стал психом, – он, кряхтя, улегся на пол и замер.

– Пойдемте, док, – сказал я. – Найдем собаку сами.

Искать не пришлось совсем. У веранды лежал огромный волкодав, устало посмотревший на нас. Потом он сыто зевнул и закрыл глаза.

– Вот кто сожрал Пабло, – прошептал я в ужасе. Такой смерти никому не пожелаешь.

Док снял шляпу и склонил голову. И тут страшная мысль пришла мне в голову.

– Док! Вы понимаете, что это значит? Нам теперь и пикнуть нельзя будет при ней. Мы все у нее на крючке.

Док снова надел шляпу.

– Что вы имеете в виду?

– Вы что, не представляете, что она может сделать, если кто-то из нас ей не понравится? – и наклонившись к нему, прошептал. – Она запросто, например, может превратить вас в свиной пирог и подать мне на обед.

Глаза Анселла закатились, и я едва успел подхватить его.