Текст книги "Все имеет свою цену"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2

Подъехав к гаражу, я увидел, что в нем не хватает «кадиллака» с откидным верхом. Нетрудно было предположить, что очаровательная миссис Дестер отправилась куда-нибудь позавтракать. Было двенадцать часов дня, и мне в голову пришла мысль осмотреть дом, пока никого нет.

Окно над крыльцом было открыто, и я без труда проник в дом. На втором этаже было семь спальных комнат, три ванных и два туалета. Пять спален пустовали, ими явно не пользовались. Спальни Дестера и его жены находились в разных концах коридора. Я не стал заходить в них, а просто осмотрел их с порога. На всю обстановку была затрачена уйма денег. По безупречной чистоте в ванной Элен было ясно, что мужчина в нее не допускается. В спальне Дестера везде лежал слой пыли…

Я вернулся в свою квартиру над гаражом, сменил форму на костюм, вышел и сел на автобус, который доставил меня в центр города. Я поел в дешевом кафе и пошел на Бравер-стрит в контору Джека Солли, у которого я работал вот уже около года.

Когда-то Солли был управляющим в большом рекламном агентстве «Херринг и Пич» в Нью-Йорке. В то время у него была шестикомнатная квартира, собственный «кадиллак» и пятизначный доход. Но хозяевам стало известно, что Солли продает секретные отчеты конкурирующим с ними фирмам, и он вылетел с работы, потеряв и свой пятизначный доход, и «кадиллак». Хуже того, его занесли в черный список, и он не мог устроиться на работу ни в одно из рекламных агентств… Тогда он переехал в Голливуд с тем, что уцелело после кораблекрушения, и открыл свою контору. Он имел дело с хозяевами небольших магазинов и еле-еле сводил концы с концами.

У Солли было худощавое лицо с острым подбородком и глубоко посаженные глаза. С годами характер его становился все хуже, он постепенно терял даже остатки представлений об этике, а кроме того, уже дважды имел стычки с местной полицией по поводу каких-то темных дел, в которые я не был посвящен.

Когда я вошел в его обшарпанную контору, он сидел за письменным столом, уткнувшись в журнал. Его секретарша Пэтси, блондинка с детским личиком и голубыми глазами, улыбнулась мне. Ей, бедняжке, приходилось очень трудно. Она не только вела контору, но за то же небольшое жалование служила Солли громоотводом. В данный момент она ела бутерброды из бумажного пакета.

Солли отложил журнал в сторону и с недовольным видом уставился на меня.

– В чем дело? – спросил он. – Ты должен приходить в девять!

– Успокойся, братец, – спокойно сказал я, присаживаясь на край стола, – я больше у тебя не работаю. Ты можешь подыскать себе другого дурака, Джек, а я начинаю новую карьеру.

Лицо Солли вытянулось.

– Где же ты собираешься работать?

– Я теперь шофер, – сказал я, подмигивая Пэтси, – у одного из больших тузов студии «Пасифик». Как это тебе нравится? Пятьдесят долларов в неделю и на всем готовом.

– Ты с ума сошел! – завопил Солли. – И ты называешь это работой? Ты что, не знаешь, как обращаются хозяева со своими шоферами? Тебе надо было руками и ногами отбиваться от этого места!

– Я так и собирался сделать, но тут я увидел жену хозяина, – сказал я.

– Жену? – Спросил Солли уже совсем другим тоном. В его градации ценностей следующее место после денег занимали женщины.

– Меня тошнит от вас, кобели, – сказала Пэтси, вставая. – Я пойду немного проветрюсь и прошу вас покончить со всеми мерзкими подробностями до моего возвращения.

Когда она проходила мимо Солли, он шлепнул ее по заду, но это происходило так часто, что она уже перестала реагировать и увертываться от его шлепков.

Когда дверь за ней закрылась, Солли достал две сигареты, одну протянул мне и зажег спичку.

– Так что там насчет жены твоего хозяина? – спросил он. – Хорошенькая?

– Она очень красива, – сказал я и нарисовал в воздухе очертания ее фигуры, – при этом рыжая с зелеными глазами! Вообще я решил, что будет очень неплохо пожить с ней в одном доме и под одной крышей. Кроме того, я всегда мечтал водить «роллс-ройс». Разве это так уж плохо?

– Да нет, ничего, – сказал Солли. – А им не нужен дворецкий? Я бы согласился на эту должность и развлекался с этой красавицей в то время, пока ты возишь ее мужа на работу.

– Нет, им никто больше не нужен, кроме меня, – ответил я, усмехнувшись.

– Глин, работа шофера – это не по тебе!

– А работа у тебя разве по мне, если уж на то пошло?

– Я мог бы в недалеком будущем взять тебя партнером в дело, – сказал Солли. – Ты неплохой парень, только чертовски ленивый.

Я рассмеялся.

– Кто бы говорил о лени!

Солли стряхнул пепел прямо на ковер, положил ноги на стол и махнул рукой.

– Во всяком случае, кто он, твой хозяин?

– Его зовут Эрл Дестер.

Я назвал это имя потому, что мне хотелось получить некоторую информацию от Солли о моем хозяине. Если бы я напрямую попросил об этом, то мне пришлось бы платить.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Солли, и он удивленно посмотрел на меня.

– Дестер? Эрл Дестер? Это тот, который работает на киностудии «Пасифик»?

– Да.

– Господи боже мой!

– Ты его знаешь?

– Знаю ли я его? Этого пьяницу? Должен тебе сказать, что я очень осторожен в выборе знакомых. Глин, ты, наверное, сошел с ума! Послушай, да ведь этот парень уволен с работы. Через два месяца он или будет банкротом или пустит себе пулю в лоб. Эрл Дестер! Надо же!

Я сделал вид, что поражен этой новостью и с ошеломленным видом смотрел на него.

– А ты не разыгрываешь меня, Джек?

– Послушай, этот парень не просто пьяница, он алкоголик. Он никогда не бывает трезвым. Кинобизнесу он больше не нужен. В конце этого месяца истекает срок его контракта. А его жена! Ты ведь ничего не дождешься от нее, кроме неприятностей. Я сам видел ее. Правда, должен признать, она очень хороша, но поверь мне, под этой красивой оболочкой скрывается ледяное сердце.

– А вдруг мне удастся его растопить?

Солли усмехнулся:

– Не старайся себя обмануть, Глин. Я слышал кое-что об этой даме. Говорят, что Дестер начал пить из-за нее. Думаю, что если бы я женился на ней и обнаружил, что моя жена – ледяная статуя, я тоже запил бы с горя. Я слышал, что другой парень выбросился из-за нее из окна. Ты, мой мальчик, не надейся, что тебе удастся растопить этот айсберг. У тебя нет ни одного шанса, и если ты не хочешь кончить так же, как ее муж, советую поскорее сматываться из этого дома.

– А чем она занималась до брака с Дестером?

– Не знаю. Знаю только, что он познакомился с ней в Нью-Йорке, женился и привез сюда. Совсем неважно, кто она, важно, что тебе-то лучше оставить ее в покое, если ты не хочешь свернуть себе шею.

– Что ж, спасибо за совет, но лучше не пугай меня, – сказал я, отодвигая стул. – Если мистер Дестер умрет и миссис Дестер попросит меня жениться на ней, то я попрошу тебя быть моим шафером.

– Что за бред, – возмутился Солли. – Приди в себя, ради бога, Глин! Возвращайся лучше ко мне на работу. Знаешь, я пожалуй прибавлю тебе процентов пятнадцать к жалованию.

– Брось, – сказал я. – Я останусь у Дестера.

Солли приподнял плечи и развел руками.

– Ты просто сумасшедший, но пусть будет так. Когда тебе надоест эта работа, ты можешь вернуться ко мне. Твое место будет ждать тебя.

– Оно будет ждать меня потому, что на него никто не позарится, – сказал я. – Ну, пока. Не здоровайся со мной, если увидишь сидящим за рулем «роллс-ройса». Мне теперь нужно быть осторожным в выборе знакомых.

Я вышел из конторы, оставив ошеломленного моими словами Солли с открытым ртом.

«Другой парень выбросился из-за нее из окна»… Какой парень и почему? – спрашивал я себя.

Когда в три часа дня я вернулся в резиденцию Дестера, «кадиллака» еще не было на месте. Я опять надел форму, убедился, что она сидит на мне безупречно, и поехал на киностудию «Пасифик».

Сторож, не глядя, открыл ворота, я поставил машину на стоянку около административного здания и стал ждать, сидя за рулем. Когда часы показали четыре двадцать, я вышел из машины и зашел в огромный вестибюль, где на длинной скамейке сидела дюжина посыльных, а за большим круглым столом четыре красотки расправлялись с посетителями.

Одна из них, лет девятнадцати, с цветом лица, который бывает только в этом возрасте, вопросительно посмотрела на меня.

– Вы не сообщите мистеру Дестеру, что его машина уже ждет?

– Кому? – переспросила она.

– Мистеру Дестеру. Пишется Д-е-с-т-е-р, произносится тоже Дестер.

Она слегка покраснела и резко сказала:

– У нас нет никакого мистера Дестера.

– Слушай, детка, позови мне кого-нибудь, кто лучше тебя знает свое дело, – сказал я и, выбрав среди секретарш более опытную на вид, обратился к ней. – Эй, красотка, вы не уделите мне минутку вашего драгоценного времени?

Возмущенная таким обращением, она застыла, как статуя.

– Вы случайно не ко мне обращаетесь? – ледяным тоном спросила она.

– Конечно к вам, – ответил я. – Как мне найти мистера Эрла Дестера?

Она открыла справочник и, посмотрев в него, выразила удивление, найдя в нем имя и фамилию Дестера. Потом она закрыла справочник и сказала тем же ледяным тоном:

– Первый этаж, комната 47.

После чего она тотчас же отвернулась. Посыльные захихикали при виде этой сцены, я взял за ухо самого толстого из них и заставил встать. Ухмылка сразу сползла с его лица.

– Ну-ка, проводи меня в комнату 47, сынок, – сказал я, – да поживей!

По его взгляду я понял, что он с большим удовольствием послал бы меня ко всем чертям. Я показал ему кулак. Он решил со мной не связываться и направился к лестнице.

Вся эта шайка посыльных и красотки-секретарши смотрели нам вслед с таким видом, будто они увидели марсианина.

Посыльный провел меня по коридору со множеством дверей, на каждой из них красовались таблички с номером и фамилией.

На двери комнаты 47 таблички с номером не было, но остались дырки от шурупов, которыми она была привинчена раньше.

– Ваш Дестер квартирует здесь, – презрительно сказал посыльный, указав большим пальцем на дверь.

– Спасибо, сынок.

Кабинет Дестера выглядел именно так, как я представлял себе кабинеты директоров киностудий. На полу лежал ковер с длинным ворсом, мебель была современная и дорогая. На письменном столе стояли семь красных телефонов, два белых и один голубой. В данный момент все они молчали, и так, наверное, было в течение всего дня. Когда люди получают отставку, то самое первое, что замолкает – это телефон.

Дестер сидел в удобном кресле из зеленой кожи, положив руки на край стола. На девственно чистом листке блокнота стояла пустая бутылка из-под шотландского виски, вторая покоилась в корзине для мусора.

Лицо Дестера застыло в неподвижности, взгляд был устремлен куда-то поверх моей головы.

– Уже пятый час, сэр, – сказал я.

С таким же успехом я мог бы обращаться к египетскому сфинксу. Я понял, что он пьян до полного отупения.

Я закрыл за собой дверь в кабинет, убрал бутылку со стола и потрепал его по плечу. Никакой реакции. Он продолжал смотреть куда-то повыше двери. Я ничего больше не мог сделать, и мне оставалось только ждать, когда он придет в себя. Не мог же я тащить его на себе по коридору на виду у всех этих секретарш и посыльных.

Я сел в кресло и стал ждать, закурив сигарету. Дестер по-прежнему не подавал никаких признаков жизни. Мне казалось, что я сижу в забытой всеми комнате. Будь я на месте Дестера, мне бы тоже хотелось приложиться к бутылке. Меня только удивляло, зачем он продолжал ходить на работу. Раз уж уволили и в нем больше не нуждались, плюнул бы на все и сидел дома.

После получасового ожидания я встал и начал расхаживать по комнате в поисках какого-нибудь занятия.

У стены стоял зеленый металлический шкаф. За неимением лучшего развлечения я подошел к нему. В верхнем ящике лежало несколько папок из красной кожи, на которых золотом было вытеснено: «Расписание мистера Дестера», «Для заметок», «Дела, требующие немедленного решения», «Замечания мистера Дестера по текущей продукции» и прочее, все в таком же роде. Это доказывало, что было время, когда на студии считались с мистером Дестером. Теперь же папки были пустыми и пыльными.

Я закрыл этот ящик и открыл следующий. В нем лежала только пластиковая папка с каким-то толстым документом. Я вынул его, развернул и прочел надпись на титульном листе: «Страховая компания „Национальная верность“ обязуется в случае смерти Эрла Дестера, застрахованного компанией, выплатить его наследникам сумму: семьсот пятьдесят тысяч долларов».

У меня перехватило дыхание. Я еще раз перечитал написанное.

Теперь для меня было совершенно неудивительно, что Элен хотела смерти своего мужа.

Дестер сразу перестал быть для меня простым алкоголиком, нуждающимся в жалости. Его бренная оболочка стоила три четверти миллиона! Так вот почему Элен настаивала на том, чтобы у него не было шофера. Она рассчитывала, что если он, пьяный, сам будет за рулем своего «роллс-ройса», то в самом ближайшем будущем обязательно попадет в автомобильную катастрофу. Сейчас их ждет неминуемое разорение, но если он умрет, она станет богатой вдовой!

Позади меня раздался стон Дестера, и я чуть не выронил папку от неожиданности. Он начинал приходить в себя. Я быстро сунул папку в ящик и отскочил к дверям, как будто только что появился.

– Вы поедете домой, сэр? – громко сказал я.

– Это вы, Нэш? – хрипло спросил он.

– Уже пятый час, сэр. Я жду вас.

Удивительно, как быстро он пришел в себя. Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на наручные часы.

– Сегодня был трудный день, я не заметил, как быстро пролетело время, – проговорил он, встал и покачнулся.

Я подошел и поддержал его.

– Ноги совсем затекли, – сказал он. – Где машина?

– У главного входа, сэр.

Когда минут через двадцать я привез Дестера домой и распахнул дверцу, то обнаружил, что он полностью отключился. Я постучал по его колену.

– Мы дома, сэр.

Никакой реакции. Что делать? Не оставлять же его в машине. Я с трудом поднял его с сидения, взвалил себе на плечи и, пошатываясь, вошел в дом.

Из гостиной послышался голос Элен, в нем звучала насмешка, и я понял, что она знает, что муж ее, как всегда, пьян. Минуту я колебался, потом вошел в гостиную с Дестером на плече…

Элен сидела в кресле, на коленях лежал журнал. На ней было светло-коричневое шифоновое платье. Она посмотрела на меня, удивленно подняв брови.

– А, это вы, Нэш, – произнесла она, не обращая внимания на мою ношу.

У меня появилось искушение сбросить Дестера ей на колени, но я вовремя удержался. Нельзя давать повод уволить меня.

– Да, мадам. Я вошел, так как услышал, что вы позвали мужа. Он немного не в себе. Я хочу уложить его в постель.

– Вы очень заботливы, Нэш. Несите, но только не уроните его. Когда положите его в кровать, спуститесь сюда. Мне надо с вами поговорить.

– Слушаюсь, мадам.

Я поднялся в спальню Дестера и свалил его на кровать. Как только голова его коснулась подушки, он тут же захрапел. Я раздел его и накрыл одеялом.

Задернув занавески, я поставил на столик рядом с кроватью бутылку минеральной воды, вышел из комнаты и спустился вниз к Элен.

– Я вам нужен, мадам? – спросил я ее.

Элен нахмурилась и продолжала листать журнал. Я ждал, пристально разглядывая ее. Я изучал цвет ее лица, форму ушей, оттенок помады, очертания ее фигуры так, как фермер разглядывает приглянувшуюся ему телку прежде, чем купить ее.

Такого видимо она не ожидала. Отбросив журнал, Элен сердито посмотрела на меня.

– Что вы уставились на меня, как идиот? – крикнула она.

– Прошу прощения, мадам.

– Вчера вечером я сказала вам, что вы здесь не нужны, и сегодня я повторяю то же самое. Для моего мужа будет лучше, если у него не будет шофера. Тогда он вынужден будет взяться за ум и меньше пить! Получите от меня двести долларов в счет вашего жалования и немедленно уезжайте.

Я ничего не ответил. Она встала, подошла к столу, вынула из ящика две стодолларовые бумажки и бросила их на стол.

– Возьмите это и убирайтесь!

Мне так и следовало поступить, но я, конечно, этого не сделал.

– Я вам уже говорил, что принимаю приказания только от мистера Дестера, мадам. Пока он будет нуждаться во мне, я не уйду отсюда!

Я повернулся и, не говоря больше ни слова, направился к выходу.

– Нэш, вернитесь!

Я вышел из гостиной.

Глава 3

Я лежал на кровати у себя в комнате с сигаретой в руке и ломал голову над создавшейся ситуацией.

Было очевидно, что Элен с нетерпением ждет смерти мужа. Я, конечно, вполне мог понять ее: семьсот пятьдесят тысяч долларов – это сумма!

Если верить словам Симмонса и Джека Солли, Дестеру вот-вот угрожает финансовый крах, если он уже не произошел. А сумма ежегодного взноса за такую страховку должна быть очень большой! Учитывая жалование Дестера, взнос за страховку равняется где-то восьми-десяти тысячам в год. Вполне вероятно, что он дальше не сможет выплачивать такую сумму. Жаль, что мне не удалось внимательно рассмотреть полис и выяснить, когда подойдет срок очередного взноса. Вполне вероятно, что он не сможет оплатить его, страховка потеряет свою силу и будет аннулирована. После смерти Дестера, если в этой страховке нет специально оговоренного пункта, семьсот пятьдесят тысяч получит Элен.

Вероятно, ей известно это, иначе она не старалась бы так настойчиво избавиться от меня. Наверное, она рассчитала, что Дестер погибнет в какой-нибудь автомобильной катастрофе раньше, чем наступит срок уплаты очередного страхового взноса.

Но что же она собирается предпринять теперь, когда ей не удалось избавиться от меня и когда вероятность гибели мужа в автомобильной катастрофе стала весьма неопределенной? В ее распоряжении, видимо, осталось не так много времени, чтобы спокойно дожидаться его смерти.

Меня интересовало, решится ли она ради денег вмешаться каким-либо образом в ход событий и тем самым ускорить смерть мужа.

Я вспомнил слова Солли: один парень выбросился из окна из-за нее. Мне вдруг пришла в голову мысль, что эта история может дать мне ключ к пониманию теперешнего положения вещей. Если мне удастся узнать, кто был тот парень и почему он выбросился из окна, наверное, я смогу понять, как далеко может зайти Элен в такой ситуации.

Но каким образом узнать это? Как мне стало известно, Дестер познакомился с Элен в Нью-Йорке. Вполне вероятно, что и история с тем парнем произошла там же. По-видимому, здесь мне понадобится чья-то помощь. Лучше всего было бы нанять частного сыщика, но для этого нужны деньги.

Почему, собственно, меня это так интересует? – спросил я себя. – Почему я вдруг решил сунуть нос в дела, которые меня совершенно не касаются? – Конечно, я знал ответ на этот вопрос, но даже самому себе не хотел в этом признаться.

Когда я узнал, что после смерти Дестера Элен получит семьсот пятьдесят тысяч долларов, меня охватила зависть. А нет ли какой-нибудь возможности и мне получить часть этих денег? Я понимал, что не имею ни малейшего права на них, но если Элен планирует устроить смерть Дестера, то, возможно, такие права у меня и появятся.

Если мне удастся получить бесспорные доказательства причастности Элен к смерти мужа, то она целиком окажется в моей власти.

Я отдавал себе отчет в том, как называются поступки такого рода, но мне так хотелось получить эти деньги…

Пока моя позиция была позицией стороннего наблюдателя. А мне хотелось принять во всем самое деятельное участие.

Пожалуй, настал момент честного разговора с самим собой. Я должен тщательно исследовать свою совесть и выяснить, как далеко я могу зайти в этой истории, чтобы заполучить кругленькую сумму.

Все, конечно, зависело от того, на какую долю я могу претендовать. Чем больше была доля, тем больше и риск, который я готов был взять на себя. Сколько я могу хапнуть, чтобы не вызвать особого сопротивления со стороны Элен? Половину? Четверть?

Я вдруг вспомнил одно из правил, которым руководствовался в своей работе Солли: «Всегда запрашивай вдвое больше того, что надеешься получить. Возможно, произойдет чудо, и тебе действительно уплатят столько».

Тогда я решил претендовать почти на половину – триста пятьдесят тысяч долларов. Я лежал, глядя в потолок, и старался представить себе, что значит обладать такими деньгами. До сих пор самое большее, что мне удавалось заработать, – это четыре тысячи в год, и это при каторжной работе.

Триста пятьдесят тысяч долларов! При мысли об этих деньгах мое сердце забилось так, будто в моей груди работал паровой молот. Эти деньги изменили бы всю мою жизнь, но все же как далеко я рискну зайти, чтобы получить их?

В моем мозгу возникло определенное слово, но я постарался избавиться от него, а потом вспомнил, что я ведь обещал быть честным с самим собой.

Убийство? Способен ли я совершить убийство ради таких денег? Одно дело лежать на кровати и обдумывать убийство Дестера, и совсем другое – совершить его. Даже если у меня хватит храбрости, тут есть определенный риск.

Если его убьют, то первой заподозрят Элен. Я хорошо представил себе, как работают мозги у полицейских в такой ситуации. Они поймут, что она избавилась от своего мужа, чтобы получить страховку, но они подумают также, что вряд ли она совершила это убийство одна, без посторонней помощи. Тогда они начнут искать мужчину и наткнутся на меня.

Следует подумать также и о страховой компании. Там не выплачивают деньги без ожесточенной борьбы. Их собственные сыщики еще хитрее и опаснее, чем полицейские.

Нет, прямое убийство – слишком рискованная вещь. А как насчет подстроенного? Может быть, Элен именно это и планирует? Тут все проще. Нужно, например, чтобы Дестер сам сел за руль совершенно пьяным, и дело в шляпе. Но здесь все ненадежно. А вдруг Дестеру повезет, и он не попадет в дорожную катастрофу?

Может быть, имеет смысл подождать, пока она не избавится от мужа сама, а уж потом вмешаться в это дело и потребовать свою долю?

Это меня опять вернуло к мысли о том парне, который выбросился из окна. У Солли есть связи в Нью-Йорке, надо уговорить его поехать туда и проверить все на месте.

Я посмотрел на часы. Было уже семь часов вечера. Вряд ли Дестер собирается куда-нибудь выехать сегодня вечером. А вот чем скорее я переговорю с Солли, тем будет лучше. Я поднял трубку и набрал его номер.

Солли подошел к телефону.

– Мне необходимо поговорить с тобой, Джек, – сказал я, – давай встретимся через полчаса в баре Сэма.

– Сегодня вечером не могу, у меня важное свидание. А что это тебе вдруг приспичило?

– Ничего особенного. Но в твоих же интересах приехать в бар.

Наступила пауза, в течение которой Солли, очевидно, боролся с собой, потом он тяжело вздохнул.

– Ладно, если так, то я отложу свидание.

– В баре я буду через двадцать минут, – сказал я и повесил трубку.

Переодевшись в обычный костюм, я вышел из дома. Я предпочел бы взять одну из машин, стоящих в гараже, но мне не хотелось просить разрешения.

Когда я вошел в бар, Солли уже ждал меня. Мы сели в отдельную кабину, где нас никто не мог подслушать, и я заказал официанту два «хайболла».

– В чем дело? – спросил Солли, когда официант принес виски и ушел.

– Помнишь, что ты мне рассказывал о миссис Дестер? О парне, который из-за нее выбросился из окна?

Солли поморщился.

– Да, но какое это имеет отношение ко мне? Слушай, если ты пригласил меня сюда, чтобы…

– Успокойся, – сказал я, похлопав его по плечу. Скажи мне только, кто рассказал тебе об этом парне?

– Не помню, – ответил он, пожав плечами.

– Но то, что это произошло – точно?

– Как можно знать такие вещи точно! А в чем дело?

Я откинулся на спинку стула, отпил виски и посмотрел на него.

– Хочешь заработать пятьсот долларов?

Он почесал нос.

– А ты меня не разыгрываешь? Сейчас совсем неподходящее время для розыгрышей.

– Если ты поможешь мне, тебя ждут пять сотен.

– А что нужно сделать? – спросил Солли, и его взгляд стал твердым. – Послушай, ты…

– Знаю, знаю. Дай мне договорить до конца. Ты должен полностью довериться мне и проделать кое-какую предварительную работу, прежде чем эти деньги попадут к тебе.

– Мне это, откровенно говоря, не слишком-то нравится, – медленно сказал он. – Ну ладно уж, выкладывай, к чему ты клонишь.

Я пристально посмотрел на него.

– Мне совершенно необходима информация об Элен Дестер, включая ее прошлое, – сказал я, понижая голос. – Если ты доставишь ее мне, то получишь пятьсот долларов.

Его лицо застыло.

– А тебе известно, что бывает за шантаж? – спросил он. – Мне уже приходилось сталкиваться с копами, Глин, и я не желаю больше рисковать.

– Заткнись, ослиная башка! Кто говорит о шантаже? Я предложил тебе деньги за информацию об Элен Дестер, и только. Но если тебе не нравится эта работа, я найду другого человека.

Солли пожал плечами.

– Ладно, согласен. Что я должен делать?

– Мне нужна полнейшая информация о том парне, который выбросился из окна: что он собой представлял, почему выбросился, решение суда, роль Элен в этом. Ты уловил? Затем мне нужна детальная картина прошлого Элен. Так что придется тебе поехать в Нью-Йорк и покопаться во всем этом!

– А что будет тем временем с конторой?

– Оставь ее на Пэтси. Ты ведь знаешь не хуже моего, сколько недель тебе пришлось бы вкалывать в своей конторе, чтобы заработать пятьсот долларов. А тут они достанутся тебе всего за два-три дня работы.

– Звучит заманчиво, – сказал он. – А когда я смогу получить деньги?

– Ты получишь их только в том случае, если мне удастся осуществить свои замыслы. Если мой план не выгорит, будем считать, что нам обоим не повезло.

– Значит, я сам должен оплачивать поездку в Нью-Йорк? – Солли отпил виски из стакана. – Мне все это не очень нравится! Это может довести нас обоих до тюрьмы.

– О чем ты беспокоишься, Джек? Твое дело – сторона. Ты должен только добыть для меня информацию, за которую я плачу тебе, остальное тебя не касается. Какие неприятности могут ожидать тебя?

Это успокоило его.

– Ладно, я привезу тебе информацию, а как ты ее используешь, не мое дело! Позвони мне на квартиру в пятницу утром, Глин, и будь предельно осторожен – это все может плохо обернуться. Но я все же надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

Я усмехнулся.

После ухода Солли я быстро съел ужин и вернулся в жилище Дестеров. «Кадиллака» на месте не было, из чего я заключил, что Элен отсутствует. Я решил проведать Дестера.

Когда я вошел, он лежал на кровати. Рядом на столике стояла начатая бутылка виски и пустой стакан. Он недовольно посмотрел на меня и спрятал руку под подушку, но я успел заметить в ней кольт 38-го калибра.

– Что вам нужно? – хрипло спросил он. – Надо стучать, прежде чем входить.

– Простите, сэр, – сказал я, остановившись, озадаченный видом оружия в его руках. – Я просто подумал, что вы спите и боялся вас разбудить. Мне только хотелось знать, собираетесь ли вы сегодня вечером выезжать?

Он заметно успокоился.

– Входите, приятель, – сказал он уже более приветливым тоном. – Сегодня я себя неважно чувствую и никуда не поеду.

– Ваша жена уже дважды приказала мне убираться отсюда, – сказал я ему.

Дестер улыбнулся.

– Это меня совсем не удивляет, но вы, надеюсь, будете повиноваться только моим приказам.

– Слушаюсь, сэр.

Он откинулся на подушки, разглядывая меня.

– Вы женаты?

– Нет, сер.

– И очень умно поступаете! Если бы не этот брак, я никогда не стал бы пьяницей. Моя жена красива, не правда ли? Все, что может пожелать мужчина! Но она холодна, как айсберг… Единственное, что ее интересует – это деньги, – он налил себе виски и выпил. – Она ждет моей смерти, так как надеется получить после моей гибели много денег, – он горько рассмеялся. – Но ее постигнет разочарование: после моей смерти она получит только мешок долгов. Вот тогда будет смеху!

Я молчал и слушал. Это могло означать только то, что срок выплаты очередного взноса наступил, и Дестер не собирается возобновлять свою страховку…

На следующее утро Дестер вышел из дома ровно в десять тридцать и, садясь в машину, сказал мне:

– Отвезите меня в аэропорт, я полечу в Сан-Франциско рейсом в одиннадцать тридцать.

– Слушаюсь, сэр.

Зачем он летит туда? Я раздумывал над этим вопросом по дороге в аэропорт, пока неожиданно не вспомнил, что именно в Сан-Франциско находится главная контора страховой компании «Национальная верность». Дорого бы я заплатил сейчас за то, чтобы точно знать цель его полета в Сан-Франциско!

Я остановил машину у входа в аэропорт и распахнул перед ним дверцу.

– Во второй половине дня я прилечу обратно, – сказал он, – так что приезжайте за мной к четырем часам на студию. Да, кстати, как у вас с деньгами?

– Плохо, сэр.

Он улыбнулся.

– Сколько я обещал платить вам?

– Пятьдесят долларов в неделю, сэр.

Он достал из кармана чековую книжку.

– Вот вам ваше жалование на целый год вперед, и не бросайте меня сейчас одного! Дождитесь моего конца, уже недолго.

Я смотрел на чек, не веря своим глазам: на нем стояла сумма в две тысячи шестьсот долларов!

– И не медлите, – сказал Дестер, – если вы не получите деньги сегодня же, то можете опоздать: завтра на моем счету может не оказаться ни цента!

– Хорошо, сэр, но я надеюсь, это не…

– Это означает именно то, что вы хотели сказать – перебил он меня, горько улыбаясь. – Мой контракт истекает в ближайшую субботу и не будет возобновлен. Я уволен, потому что я пьяница! А пьяницы в наше время не нужны никому. Я по уши в долгах. Пока я был продюсером киностудии «Пасифик», мои кредиторы терпели, надеясь на чудо, но в эту субботу, когда я останусь без работы, они набросятся на меня, как голодные волки: дом, машины, имущество, ценности – все это пойдет с молотка.

Дестер резко повернулся и пошел к зданию аэропорта. Я сел в машину, закурил сигарету и поехал в направлении автострады. Я старался выбросить из головы трагическое лицо Дестера и вернуться к мечтам о трех сотнях тысяч долларов, которые я отхвачу после его смерти…

Когда я вернулся в город, мне так и не удалось отделаться от дурного настроения. Хорошо хоть было о чем позаботиться… Две тысячи шестьсот долларов – это совсем не плохо для начала! Когда я протянул чек кассиру, он ушел свериться с бухгалтерской книгой, но потом возвратился обратно и выдал мне деньги.

Я зашел в соседний банк и открыл счет. Приятно было снова получить чековую книжку!

Вернувшись в свою квартиру над гаражом, я снял форму и, за неимением лучшего занятия, вывел из гаража косилку и стал подстригать газон. Около часа, когда я решил сделать перерыв и перекусить, я увидел, что Элен вышла из дома. Она остановилась в ожидании у края газона. Я подъехал к ней на косилке и выключил мотор.

– Я вам нужен, мадам?

– Да, сегодня вы должны будете отвезти меня вечером в Палм-Гроув-клуб, а потом в час ночи увезти меня оттуда. Мистер Дестер сегодня никуда не поедет.

Я посмотрел ей в глаза и поразился. В них уже не было прежней враждебности. Они были даже почти дружелюбны.

– Форму можете не надевать, – продолжала она, – вам придется долго ждать меня, можете сходить в кино или еще куда-нибудь.