Текст книги "Все имеет свою цену"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Я удивленно смотрел на нее.

– Раз уж вы остались здесь, Нэш, – сказала она, улыбнувшись, – то нам не мешало бы перейти на более дружеский тон.

Долгий многозначительный взгляд, который она бросила на меня, мог означать только одно… Я знал достаточно много женщин, чтобы понять этот взгляд и призыв, который в нем содержался.

– Слушаюсь, мадам, – сказал я.

Я смотрел ей вслед, когда она возвращалась в дом, и чувствовал, как колотится мое сердце.

Глава 4

Я умею ладить с женщинами. Это, конечно, особый талант, и он дается не каждому. Я обнаружил, что обладаю им, в пятнадцать лет. Теперь мне тридцать три, и за прошедшие с тех пор восемнадцать лет я ни в чем так не преуспел, как в отношениях с женщинами.

Так что внезапная перемена в поведении Элен совсем не удивила меня, хотя она произошла намного раньше, чем я ожидал. Но мой опыт убеждал меня в том, что рано или поздно это произойдет.

В три часа я поехал в город, зашел в магазин, где цены были достаточно разумны, и полностью экипировался: купил приличный белый костюм, сшитый как на заказ, белую рубашку, модный галстук, носки и туфли из телячьей кожи.

Сверток с покупками я сунул в багажник «роллс-ройса» и поехал на студию за Дестером.

Он был сегодня менее пьян, чем я ожидал, и не было никакой возможности взглянуть на его страховку.

– Входите, приятель, – приветливо сказал он, когда я, постучав, открыл дверь. – Тут мне надо кое-что перенести в машину.

В углу стояла пара чемоданов и на них лежала стопка кожаных красных папок, перевязанных шнуром.

Когда я подошел к чемоданам, Дестер открыл ящик шкафа и вынул оттуда страховой полис. Уголком глаза я видел, как он сунул его в боковой карман пиджака.

Итак, у меня нет больше возможности взглянуть на страховку! Наверное, он запрет ее в стенном сейфе у себя в спальне.

Я поставил чемоданы в багажник машины и вернулся в кабинет.

– Это все, сэр?

– Пока да, – ответил он, открыв большой стенной шкаф.

Там на одной полке стояло примерно три десятка бутылок с виски. Остальные полки были заставлены пустыми бутылками. Их было штук сто, как мне показалось.

– В пятницу я заберу все полные, – продолжал он, – и оставлю им только пустые. Это будет моей эпитафией. Ну, пошли.

– Насколько я понял, я не понадоблюсь вам сегодня вечером? – спросил я его, открывая дверцу машины. – Миссис Дестер просила меня отвезти ее в Палм-Гроув.

– Да? – он удивленно посмотрел на меня, подняв брови. – Странно, она сама любит водить машину. Что ж, вы все равно не понадобитесь мне сегодня вечером. Надо написать кое-что.

Когда мы приехали домой, Дестер поднялся к себе наверх, а я отнес чемоданы в его кабинет. В холле мне встретилась Элен.

– В восемь часов, Нэш, пожалуйста, – сказала она.

– Слушаюсь, мадам.

Наши глаза встретились, и она снова улыбнулась.

– И не надевайте, пожалуйста, форму.

– Хорошо, мадам.

В восемь часов я подал «кадиллак» ко входу.

Последний час я занимался тем, что тщательно приводил себя в порядок: брился, принимал душ, потом надел новый костюм. Результат меня вполне удовлетворил.

Через несколько минут из дома вышла Элен. На ней было простое белое платье, что меня очень удивило. Мне казалось, что для фешенебельного Палм-Гроува нужно одеваться иначе.

«Кадиллак» был двухместный, и она села рядом со мной.

– В Палм-Гроув, мадам? – спросил я.

– Нет, я передумала. В Футхилл-клуб.

Этот клуб находился довольно далеко от дома Дестеров. То, что Элен передумала, показалось мне довольно странным, но в то же время я был далек от всяких подозрений. Возможно, в этом была виновата ее близость, запах духов, прикосновение складок ее платья к моим ногам. Это безмолвное оружие женщины могло выбить из колеи даже самого стойкого мужчину.

Футхилл-клуб посещают, в основном, любители джазовой танцевальной музыки. Я бывал там несколько раз с Солли. К числу достоинств клуба относились дешевизна, хорошая кухня и превосходный джаз-оркестр. Но это было не то место, куда могли постоянно ходить такие женщины, как Элен Дестер.

– Вы танцуете, Нэш? – спросила Элен.

– Да, мадам.

– Ради бога, перестаньте называть меня «мадам».

– Да, миссис Дестер.

– Вот так-то лучше. – Она повернулась ко мне. – Сегодня мне совсем не хочется сидеть в Палм-Гроуве. Хочется чего-нибудь другого. У вас бывает такое настроение?

– Довольно часто.

– Я думаю, мы с вами потанцуем. Ни одному моему приятелю не придет в голову ехать в Футхилл-клуб.

Я промолчал. Некоторое время мы ехали молча, потом Элен сказала:

– Расскажите мне что-нибудь о себе, Нэш. Почему вы так рьяно взялись за работу у нас? Такой мужчина, как вы, легко мог бы найти что-нибудь получше.

– Зачем же мне что-нибудь получше? Я за рулем нового «кадиллака», рядом со мной сидит самая красивая женщина Голливуда, мы едем в клуб танцевать. Чего же можно еще желать?

Она рассмеялась, включила приемник и приглушила звук.

– Чем вы занимались до того, как стали шофером? – спросила она.

– Это совсем неинтересно для вас, – ответил я. – Давайте не переходить на личное. Вы хотите танцевать, я хочу танцевать, и этого вполне достаточно.

– Хорошо, – сказала она, отвернувшись и глядя в окно.

Она хорошо танцевала, и мне было приятно держать ее в своих объятиях, ощущая прикосновение ее тела. Мы протанцевали с полчаса, потом Элен захотелось выпить.

– Вы достаточно богаты или мне заплатить? – спросила она, когда мы подошли к бару.

– На выпивку хватит. Что вам заказать?

– Бренди. Пока вы будете заказывать, я схожу попудрюсь. – Она посмотрела на меня вызывающе. – Я и не думала, что получу от сегодняшнего вечера такое удовольствие.

– Это только начало, – сказал я. – Впереди у нас еще целая ночь.

– Да, – она вдруг сжала мою руку. – Действительно, впереди у нас еще вся ночь.

Я проводил ее взглядом, когда она шла к выходу, и почувствовал себя так, будто выпил несколько бокалов шампанского.

Мне пришла в голову мысль, что это один из тех вечеров, когда все идет, как надо. Иногда в жизни такие вечера случаются.

Я сел за столик на террасе и подозвал официанта. Он принес бренди и двойной виски.

Время шло, а Элен все не возвращалась. Неужели нужно столько времени, чтобы попудриться? Через полчаса я снова подозвал официанта, расплатился с ним, подозвал девушку, которая продавала сигареты, и попросил ее посмотреть, в туалете ли еще рыжая дама в белом платье.

Через пять минут девушка вернулась и сказала, что такой женщины в дамском туалете нет, и что гардеробщица ей сообщила, что полчаса назад рыжая дама в белом платье вышла из клуба через заднюю дверь.

Только тут до меня дошло, что меня, как мальчишку, обвели вокруг пальца.

Элен наверняка взяла «кадиллак», но даже если она оставила машину здесь, до дома было добрых сорок минут езды, так что у нее была вполне приличная фора. Но надо же попробовать хоть что-нибудь сделать!

Я побежал на стоянку. «Кадиллака» не было. Увидев первую же выезжающую со стоянки машину, я поднял руку. Парень в клетчатой рубашке остановил свой «бьюик» рядом со мной.

– Мне необходимо как можно скорее попасть на Хиллкрест-авеню, – сказал я. – Довезите меня, я уплачу пять долларов.

– За пять долларов я довезу вас даже в Лос-Анжелес! – сказал парень.

– Если доедете до Хиллкрест-авеню за полчаса, получите десять долларов! – добавил я.

Парень усмехнулся.

– Считайте, что эти деньги у меня в кармане! Поехали! Держите крепче шляпу.

Парень знал, что в разгар вечернего движения не имеет смысла двигаться по большим автострадам. Он нырял из одной боковой улицы в другую, и мы добрались до Хиллкрест-авеню за тридцать пять минут. Несмотря на небольшое превышение обусловленного мной времени, я все же дал ему десять долларов.

По подъездной аллее я подбежал к дому и увидел, что в гараже горит свет. Я укрылся за деревом и стал наблюдать. На полу валялся Дестер, а Элен делала попытки поднять его на ноги. Он был мертвецки пьян и никак не мог сохранить равновесие.

– Оставь меня в покое, – пробормотал он заплетающимся языком, отталкивая ее от себя. – Мне нужно уехать, и никто меня не остановит!

У Элен на губах появилась улыбка, от которой у меня по спине побежали мурашки.

– Конечно, дорогой, – сказала она, – я не собираюсь останавливать тебя. Наоборот, я хочу помочь тебе забраться в машину!

Так вот что она задумала! Она хотела посадить Дестера в машину, вывезти его за ворота и выпустить на улицу. В таком состояний на первой же оживленной магистрали Дестера ожидает неминуемая гибель. Все в Голливуде знают, что он алкоголик и что в пьяном виде водит машину, так что ни у кого не возникнет подозрений…

Но если Дестер умрет не сразу и успеет сказать перед смертью, что это жена его усадила в машину? Тогда копы сразу заинтересуются этим делом! А когда они позже выяснят, что Дестер был застрахован на семьсот пятьдесят тысяч долларов, то подозрения неминуемо падут на Элен. Это сразу же включит в число подозреваемых и меня. Полицейским не составит труда узнать о том, что Элен и я были вместе в Футхилл-клубе, и им будет небезынтересно, почему это простой шофер танцует с женой его хозяина… Нет, такой способ не годится! Если уж Дестер должен умереть, то надо придумать что-нибудь более надежное и безопасное. Слишком многое зависело от этой смерти, чтобы предпринимать что-то очертя голову.

Элен с большим трудом удалось затолкать Дестера в машину, но когда она уже собиралась сесть за руль, я вышел из темноты.

Должно быть, у нее были стальные нервы: она невозмутимо посмотрела на меня и сказала, что ее муж настаивает на поездке в Кресчент-клуб.

– Я хотела отвезти его туда, Нэш, – добавила она, – но раз уж вы здесь, то сделайте это сами.

Ложь была такой гладкой, что если бы я не был в курсе всех замыслов Элен, то обязательно попался бы на крючок.

– Слушаюсь, мадам, – хрипло сказал я, сел в «бьюик» и завел мотор.

Элен резко повернулась и исчезла в темноте. Внезапно Дестер сел прямо.

– Не надо никуда ехать, Нэш, – сказал он совершенно нормальным голосом.

Я повернулся и с удивлением посмотрел на него. Холодный пот выступил у меня на лбу. Значит, он только притворялся пьяным! Он криво улыбнулся мне.

– Не смотрите на меня, как на привидение, Нэш, – сказал он. – Я предполагал, что Элен хочет избавиться от меня и получить эту проклятую страховку, но мне надо было убедиться в этом! Не верится, что красивая женщина может быть так безжалостна, правда? – он открыл дверцу машины. – Лучше всего после всех этих волнений лечь в постель. Я хочу, Нэш, чтобы сегодня вы ночевали вместе со мной – на тот случай, если моей жене придет в голову задушить меня во сне.

– А почему бы вам не вызвать полицию?

– Полицию? – Он рассмеялся. – Нет, Нэш, Элен интересует только страховка, и я позабочусь о том, чтобы она не получила ее. Тогда она сразу перестанет покушаться на мою жизнь.

«Я позабочусь о том, чтобы она не получила ее!» Интересно, что он имел в виду, говоря это?

– Пошли, Нэш, – сказал Дестер.

Я быстро поднялся в свою квартиру, взял пижаму, бритву и догнал его. Мы вместе вошли в мрачный, погруженный в тишину дом. Когда мы поднялись наверх, в дверях своей спальни появилась Элен. Вид совершенно трезвого Дестера потряс ее. Она побледнела и поднесла руку к горлу.

– Нэш будет ночевать у меня, – сказал Дестер, обращаясь к ней. – Сообщаю это тебе на тот случай, если ты захочешь вдруг поинтересоваться тем, как я сплю!

Он прошел мимо нее в свою спальню. Я остановился, глядя на Элен. Несколько минут мы смотрели друг на друга, и в ее взгляде застыла нескрываемая ненависть. Она молча повернулась и захлопнула дверь.

В эту ночь я почти не спал, все время думая о словах Дестера. Он позаботится о том, чтобы его жена не получила страховку! Каким образом? Может быть, прошел срок очередного взноса, и страховка уже потеряла свою силу? Как узнать об этом? Может быть, стоит пойти к Элен и выложить ей свои карты? Может, ей известно больше, чем мне? Но потом я все же решил, что время для этого еще не настало.

Утром я, как обычно, отвез Дестера на киностудию. По дороге он ни словом не обмолвился о ночном инциденте, но, выходя из машины, приказал мне перенести свои вещи из квартиры над гаражом в его спальню, чтобы в доме я находился все время рядом с ним.

Когда к четырем часам я приехал за Дестером на студию, он неожиданно приказал отвезти его в Кресчент-клуб.

– И поболтайтесь где-нибудь поблизости, приятель. Сегодня вам придется везти меня домой… Я собираюсь кое-что отпраздновать.

Интересно, что? Но не мог же я расспрашивать его. У меня была с собой книга, и мне не оставалось ничего лучшего, как читать ее в ожидании своего хозяина.

Через несколько часов ко мне подошел швейцар в роскошной форме.

– Пойдите и заберите вашего хозяина, – сказал он. – Мы прислонили его к стене, но долго он так не простоит.

Дестер был пьян, как говорится, в «стельку», и мне с большим трудом удалось усадить его с помощью швейцара в машину.

Когда мы подъехали к гаражу, я заметил, что «кадиллак», а значит, и Элен отсутствуют. Я втащил Дестера в спальню и положил его на кровать. Он проворчал что-то и тут же захрапел.

Убедившись в том, что он спит, я подошел к стенному сейфу и подергал за ручку. Он был заперт. В поисках ключа я осмотрел ящики комода и карманы одежды Дестера, но так ничего и не нашел.

Утром я проснулся около семи тридцати. Дестер все еще спал. Я пошел в квартиру над гаражом, побрился, выпил кофе и, так как сегодня была пятница, набрал домашний номер телефона Солли.

Мы договорились с Ним о том, что он не будет терять времени на завтрак и сразу же поедет ко мне. Через сорок минут он был у меня, и я поставил перед ним яичницу с ветчиной.

– Так что ты узнал? – спросил я.

– Ты везучий, – ответил он. – Я встретил в Нью-Йорке, одного знакомого газетчика, и он рассказал мне всю историю. А сколько я получу от тебя за эту информацию?

– Пока сотню, а потом видно будет.

Он, видимо, не ожидал такой щедрости.

– Откуда у тебя, деньги? Слушай, Нэш, если ты уже начал шантажировать эту женщину, то я…

– Успокойся, Джек, – перебил я его, – Дестер уплатил мне жалование за целый год вперед. – Я раскрыл свою чековую книжку и показал ему. – Так что я спокойно могу выплатить сотню, и тебе не о чем волноваться.

– Хорошо, – поспешно сказал он, – только я предпочитаю получить наличными!

– Ты, видно, не поверил бы и родной матери, Джек.

– Как-то я поверил ей, но она надула меня на пятьдесят долларов, – усмехнулся он. – Так вот, меня не интересует, какую игру ты затеваешь, но я хочу получить свои деньги наличными и в мелкой купюре, Глин.

– О'кей, – согласился я, – а теперь выкладывай свою информацию!

– Хорошо, Глин, слушай, – сказал он. – Совершенно случайно я встретил в Нью-Йорке знакомого газетчика Майкла Стивенсона: он работает в «Уорд Телеграмм» и считается ловким репортером. Вот от него-то я все и узнал.

Того старого холостяка, который выпал из окна, звали Герберт Ван-Томлин. Ему было около шестидесяти, и он занимался торговлей мехами, что приносило ему хороший доход. У него был «кадиллак», и он любил повеселиться в свободное время. На следствии выяснилось, что с твоей миссис Дестер он познакомился в клубе «Фи-фи», где она работала в должности сигарет-герл. Ван-Томлин по уши влюбился в эту девицу. Тогда ее звали Элен Доусон. Она стоила старику очень дорого… Он снял для нее квартиру на восьмом этаже дома на Риверсайд-драйв, где они встречались каждый вечер. Они посещали ночные клубы, и Ван-Томлин начал тратить больше, чем зарабатывал. Как-то вечером, когда они находились в своем любовном гнездышке, с Ван-Томлином случился сердечный приступ, и Элен вызвала врача, которому позднее пришлось давать показания на следствии… Сразу после этого приступа Ван-Томлин застраховался на двадцать тысяч долларов. Он хотел, чтобы эти деньги после его смерти получила Элен.

При этих словах кровь ударила мне в голову. Значит, Элен уже была один раз замешана в деле со страховкой! Это ставило ее в крайне невыгодное положение, так как страховые компании всегда обмениваются между собой такого рода информацией. «Национальная верность» в случае смерти Дестера наведет справки и раскроет, что миссис Дестер уже однажды была замешана в сомнительном деле…

Солли продолжал:

– Ван-Томлину не хотелось, чтобы Элен после его смерти осталась без средств. Поэтому он пригласил страхового агента, и они оформили страховой полис в пользу Элен. А ввиду слабого здоровья Ван-Томлина ежегодный взнос был назначен очень высокий. Через месяц после этого Ван-Томлин выпал из окна.

– Как это произошло? При каких обстоятельствах? – спросил я.

– Ожидал ее, пока она принимала ванну, как выяснилось на следствии. Когда она услышала его крик, то сразу выскочила из ванной и увидела, что он схватился за горло и стоит, шатаясь, у открытого окна. Правда, прежде, чем она успела добежать до него, он потерял равновесие и упал вниз…

Я глубоко вздохнул. Дело обстояло даже хуже, чем я мог предположить.

– А что думал по этому поводу следователь? – спросил я.

Солли допил кофе и откинулся на спинку кресла:

– Совсем неважно, что он думал. Достаточно было Элен просверкать у него перед носом своими ногами, чтобы он принимал на веру каждое ее слово, как Евангелие. Важно, что думала по этому поводу страховая компания, а там считали, что дело нечисто… Несчастье с Ван-Томлином случилось тогда, когда он успел заплатить только первый взнос.

– Что было дальше? – спросил я.

– Компания направила к Элен своего агента в надежде напугать ее и заставить отказаться от иска, предупредив, что в противном случае Элен может оказаться обвиненной в убийстве. Но Элен совершенно не испугалась и, в свою очередь, обвинила компанию в увиливании от ответственности и даже угрожала поставить этот вопрос на следствии. Так случилось, что финансовое положение этой страховой компании было неустойчивым, и гласность повредила бы ей, поэтому они были настроены не особенно агрессивно. К тому же полиция была убеждена, что смерть Ван-Томлина была случайностью, а врач под присягой заявил, что сердце Ван-Томлина было изношено до предела…

Солли продолжал:

– В конце концов обе стороны пошли на компромисс: Элен получила от компании семь тысяч долларов вместо двадцати, а компания обязалась сообщить следователю, что снимает с нее всякие подозрения и прекращает расследование. После этого Элен оставалась в этой квартире еще четыре месяца, а когда деньги начали подходить к концу, стала подыскивать себе еще одного богача… Вот здесь-то она и встретила Дестера, и он свалял дурака, женившись на ней. Ну, а остальное тебе известно.

Я курил сигарету, а мой мозг лихорадочно работал: должно быть, Элен сошла с ума, если она пытается повторить второй раз один и тот же трюк.

– «Национальная верность» – самая могущественная страховая компания на всем тихоокеанском побережье США. Одно дело угрожать небольшой компании, как Элен сделала в первом случае, и совсем другое – схватиться с таким противником, как «Национальная верность».

– Не рассказывай мне ни о чем! – поспешно перебил он меня. – Я ничего не хочу об этом знать! Просто, когда сможешь, пришли мне деньги.

Глава 5

После ухода Солли я занялся мытьем машины, одновременно обдумывая все то, что мне стало известно.

Если Элен воображает, что ей удастся обвести вокруг пальца «Национальную верность», то она глубоко заблуждается: эта компания раздавит ее как мошку. Мне стало казаться, что я должен удовлетвориться теми деньгами, которые получил от Дестера, и навсегда выбросить из головы надежды получить половину его страховой премии. Слишком велик риск!

В этот момент из дома вышел Дестер и направился ко мне. Я знал, что сегодня у него будет последняя поездка на студию. Он сел в машину.

– Ну-ка, опустите верх, приятель, – сказал он. – Мы должны въехать на студию с развевающимися знаменами. Я тоже имею право показать им, что мне на все наплевать!

Я опустил верх. Когда мы подъезжали к студии, он приказал:

– К главному входу, приятель. Пусть видят, что – мы еще живы! И вечером подъезжайте за мной сюда же! Да, не забудьте привезти с собой пару пустых чемоданов, – добавил Дестер, выходя из машины. – Мне нужно забрать с собой бутылки с виски.

– Слушаюсь, сэр!

Я смотрел, с каким достоинством поднимался Дестер по ступенькам, и невольно восхитился его выдержкой. Швейцар был вынужден распахнуть перед ним дверь и приложить руку к фуражке.

Я развернул машину и уехал. Поставив «роллс-ройс» в гараж, я увидел, что «кадиллак» на месте. Значит, Элен дома. Внезапно я решил, что настало время для разговора начистоту…

Я поднялся в свою квартиру над гаражом и переоделся в новый костюм. Я собирался поговорить с Элен, как равный с равным, а не как шофер со своей хозяйкой.

Войдя в дом и стараясь ступать бесшумно, я поднялся на второй этаж. Остановившись около ее спальни, я прислушался, потом повернул ручку двери и вошел.

Кровать была не убрана. В кресле рядом с туалетным столиком лежало нейлоновое белье и чулки. Из-за приоткрытой двери ванной доносился шум льющейся воды.

Я закрыл за собой дверь и уселся в одно из кресел. Закурив сигарету, я невольно подумал о том, что два года назад вот так, как я сейчас, Ван-Томлин сидел в спальне Элен и ждал ее, пока она стояла под душем. Только если она вздумает и меня выбросить из окна, я так легко не дамся.

Минут через пять-шесть шум воды прекратился и появилась Элен в желтом купальном халате.

Мы посмотрели друг на друга. Ее глаза холодно блеснули.

– Хелло, – сказал я улыбнувшись.

– Что вы здесь делаете, Нэш?

– Жду вас, чтобы поговорить.

– Убирайтесь вон!

– Наверное, Ван-Томлину вы не сказали этого, когда вышли из ванной.

Ее лицо осталось совершенно бесстрастным, но рот крепко сжался, выдав, что мой удар попал в цель. Взяв гребень, она стала расчесывать волосы.

– Я уйду только после разговора с вами о вашем муже, о вчерашней ночи, о ваших планах и прочих вещах.

– Если вы сейчас же не уйдете, я позову полицию!

– Что ж, зовите! Им будет очень интересно узнать о том, как вчера ночью вы пытались убить Дестера.

Элен положила гребень и медленно повернулась ко мне.

– Вы пьяны. Что вы имеете в виду? Я вас не понимаю.

– Вы сами прекрасно знаете, что я имею в виду, Элен. Вы считаете вчерашний план убийства мужа абсолютно надежным, но это далеко не так!

Она смотрела на меня во все глаза.

– Убирайтесь отсюда, вы пьяны!

Я продолжал, не обращая внимания на ее слова:

– Мне известно, что Дестер застрахован на семьсот пятьдесят тысяч долларов, и чтобы получить эти деньги, вы пытались прошлой ночью убить его!

Элен оцепенела от ужаса.

– Это ложь! – прошептала она.

– Нет, это правда, – спокойно сказал я. – Вы задумали убить своего мужа из-за страховки, но я мешал вам. Поэтому-то вы и увезли меня подальше, бросили в Футхилл-клубе, и пытались усадить пьяного Дестера за руль, подготовив тем самым его неминуемую гибель… Но вам крупно не повезло: я сумел вернуться раньше, чем вы рассчитывали, а Дестер только притворялся пьяным.

– Я так и знала, как только увидела вас, что вы будете помехой в моих планах! – со злостью проговорила она. – Ну что ж, можете заявлять в полицию.

– Нет, Элен! Зачем? Ведь я на вашей стороне!

– Вот как? – Она достала сигарету. – Почему?

Я усмехнулся:

– Посмотрите в зеркало и вы сами поймете, почему! Кроме того, я претендую на половину той суммы, которую вы получите от страховой копании.

Она спокойно изучала меня.

– Что же дает вам право надеяться получить половину моих денег?

– Но ведь вы не дура и поймете, что половина лучше, чем ничего! Если я выдам вас полиции, то вы не получите ни цента.

– Вам не удастся ничего доказать, – сказала она.

– Верно, но сомнений на ваш счет будет достаточно для того, чтобы «Национальная верность» объявила вам войну. А тогда ваша песенка спета! Кроме того, я хорошо информирован о вашем прошлом. Глядя вчера ночью, как вы легко управляетесь с пьяным Дестером в гараже, я понял, что вам было совсем нетрудно выпихнуть из окна старого и больного Ван-Томлина.

– Он выпал сам. Я не дотрагивалась до него.

– Это вы так говорите сейчас, Элен. А «Национальной верности» будет вполне достаточно этих фактов, если они узнают их от меня! Они натравят на вас своих лучших сыщиков, заново расследуют смерть Ван-Томлина, припишут вам покушение на убийство Дестера. И ни один судья не оправдает вас. Вы даже не можете себе представить, на какие фокусы способна «Национальная верность», если она не хочет удовлетворять сомнительный иск.

Элен продолжала пристально смотреть на меня.

– Итак, вы шантажируете меня?

Я рассмеялся:

– Допустим. Но вы повели себя так глупо, Элен, что теперь не будет денег ни вам, ни мне. Дестер сделает так, что вы не получите ни цента.

– Это все? – она смяла окурок в пепельнице.

– Да, это все, Элен, и мой вам совет: будьте поласковее с Дестером и подождите, пока он сам не умрет от пьянства. Тогда он оставит вам свои деньги. Почему бы не поласкать его некоторое время? Вас от этого не убудет. А он при таких темпах пьянства долго не протянет.

– Если понадобятся ваши советы, я скажу вам об этом. А теперь убирайтесь!

Я подошел к ней.

– Дестер сказал мне, что вы, Элен, холодны, как айсберг, и я хочу убедиться в этом.

Она не пошевелилась, но глаза ее потеплели.

– Сейчас мы в доме одни, – проговорил я. – Вам не кажется, что нам нужно воспользоваться этой возможностью?

Я схватил ее за плечи, но она сделала попытку ударить меня по лицу. Заломив ей руки назад, я грубо смял ее рот своим. Некоторое время тело Элен оставалось неподатливым, но потом вдруг она расслабилась и обвила руками мою шею…

Около половины второго я зашел в ее ванную и принял душ. Я чувствовал себя отлично! Предчувствие не обмануло меня: Элен совсем не была айсбергом. Я даже жалел теперь, что не заключил пари с Солли о том, что мне удастся растопить ее.

Одевшись в ванной я вернулся в спальню. Элен лежала на кровати под желтым купальным халатом. Ее волосы разметались по подушке, глаза закрыты, лицо порозовело, и она выглядела еще моложе и красивее, чем раньше.

Я остановился около кровати и посмотрел на нее. Потянувшись, как кошка, она открыла глаза и спросила:

– Так ты действительно считаешь, что мне не видать этих денег?

– Неужели ты не можешь думать ни о чем другом, даже в постели? – с раздражением сказал я. Меня задело, что первыми словами, обращенными ко мне после физической близости, были слова о деньгах.

– Почему бы и нет! – решительно возразила она. – Это ведь важно, не так ли? Семьсот пятьдесят тысяч долларов! Подумать только, что мы могли бы сделать с такими деньгами!

Ну что ж, по крайней мере, она теперь и меня включила в свои планы. Я сел на кровать рядом с ней.

– Дестер сам сказал мне, что устроит так, что ты не получишь ни цента! – сказал я. – А вчера он летал в Сан-Франциско. Держу пари, что он побывал в страховой компании, так что ты можешь проститься с этими деньгами!

Элен потянулась за сигаретой.

– Сегодня истекает контракт Дестера с киностудией «Пасифик», – проговорила она и, подождав пока я поднесу огонек зажигалки, продолжала: – С завтрашнего дня он останется дома и будет все время пить. Кредиторы набросятся на него и заберут все, что у него осталось… Мне лучше собрать свои вещи и уехать отсюда.

– Куда же ты собираешься поехать?

Она пожала плечами:

– На первое время у меня есть немного денег, а там… Всегда подвернется какой-нибудь богатый дурак. Я думаю поехать в Майами.

– Не спеши, – сказал я, тоже закуривая сигарету, – ничего нельзя сказать заранее, лучше подождать.

– Нет, я не получу ничего, лучше мне уехать! Я и так потратила слишком много времени даром! У меня есть возможности самой позаботиться о себе…

– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулся я, глядя на нее. – Заарканить парня ты можешь ловко. Но когда дело доходит до того, чтобы ощипать его, тут ты не очень блещешь! Потеряла тринадцать тысяч на смерти Ван-Томлина и в самый решающий момент все испортила с Дестером. Скажи мне, это ты вытолкнула из окна Ван-Томлина?

Она посмотрела на меня пустым взглядом.

– Он упал сам. Я могла, конечно, удержать его, но я этого не сделала.

Я чувствовал, что она лжет, но не стал спорить. Все равно правды она мне не скажет.

– Ну, ладно, теперь о Дестере, – сказал я. – Не спеши уезжать, будь с ним милой. Может, он оставит тебе свои деньги. По-моему, стоит попробовать.

Элен поморщилась.

– Теперь уже слишком поздно, – проговорила она. – Я не могу выносить его… Нет, мне лучше уехать!

– Дождись хотя бы его возвращения, – настаивал я.

– Хорошо, но завтра утром я обязательно уеду!

– Одна?

Она посмотрела на меня.

– Конечно. Не думаешь же ты, что я собираюсь взять тебя с собой?

– А почему бы и нет, Элен? – спросил я. – Подумай, мы можем начать охоту на барсуков вдвоем. Семьсот пятьдесят тысяч долларов не стану обещать – такая возможность выпадает только раз в жизни. Но кое-что заработать сможем. Тебе просто необходим человек, который присматривал бы за финансовой стороной дела. С твоей внешностью, Элен, мы могли бы заработать кучу денег!

Она улыбнулась.

– А придумывать все будешь ты?

– И еще как! Послушай, предположим, мы едем в Майами вместе. Твоя обязанность – выглядеть красивой и заарканить простофилю. Мое дело – в нужный момент выступить на сцену и доить его. Ты этого не умеешь, тут нужен мужчина.

– Я подумаю, – проговорила Элен.

Я встал.

– Во всяком случае не уезжай сегодня. Завтра мы с тобой снова поговорим. Сейчас я поеду куда-нибудь позавтракаю. Хочешь составить мне компанию?

Она покачала головой.

– Нет, благодарю.

Я посмотрел на нее. Она снова была отчужденной и холодной как лед.

– Я еду за Дестером к четырем часам. Вероятно, мы вернемся около шести.

– Хорошо.

Элен смотрела куда-то мимо меня. Интересно, о чем она думала в этот момент?

Я наклонился, чтобы поцеловать ее, но она недовольно отвернулась.

– Оставь меня в покое, – сказала она, – уходи!

– Что мне в тебе особенно нравится, так это твоя нежность, – ответил я, выпрямляясь. – Ну, что ж, не хочешь, не надо.

– Уходи! – нетерпеливо сказала она. – Не надоедай мне.

У меня появилось желание ударить ее по лицу, но я подумал, что это произведет не большее впечатление, чем удар резинового молотка по скале.

Ровно в четыре часа я постучал в кабинет Дестера и вошел.

Он сидел за столом и писал. Увидев меня, он кивнул головой. Впервые в этой комнате я увидел его трезвым.

– Возьмите пока бутылки, приятель, – сказал он, указывая на шкаф. – Я закончу через минуту.

Я принес два чемодана и стал укладывать в них бутылки. К тому времени, когда я собрал их, он закончил писать письмо, сунул его в карман, и вставая, сказал:

– Ну что ж, теперь все, поехали.

Тут в дверь постучали. Вошла высокая худая девушка. Ее волосы были гладко зачесаны назад, она носила очки в роговой оправе. По виду она принадлежала к породе старых дев от рождения, которые заканчивают свою жизнь в обществе двух кошек. В руках девушка держала букет красных роз на длинных стеблях, который она неловко протянула Дестеру.