Текст книги "Ухо к земле. Миссия в Венецию. Удар новичка"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

4.

Гарри провел тягостный день в офисе. Все не ладилось. Он понимал, что будь он напористей, подпись богатого приезжего из Техаса уже стояла бы под контрактом. Но в последний момент высокий, загорелый техасец покачал головой и сказал, что должен еще подумать. Сделка, ускользнувшая у Гарри из рук, могла принести триста тысяч долларов.

Он приехал домой подавленный и сразу прошел на террасу, где Лиза сидела в своем кресле. Ее невидящий взгляд был устремлен на великолепный сад, где три садовника-китайца бездельничали, прикидываясь занятыми работой. При виде ее угрюмого лица у Гарри упало сердце. Очевидно на нее опять накатило дурное настроение.

Когда он подошел и хотел поцеловать ее, она отмахнулась!

– Не трогай меня!

Гарри вздохнул и сел рядом.

– Плохой день, дорогая?

– А бывают у меня другие? Эта Селби – дура! Я подумываю избавиться от нее.

Вспомнив ледяную улыбку мисс Селби, Гарри нисколько не огорчился.

– Тебе лучше знать... Я всегда был о ней невысокого мнения.

Этого не следовало говорить.

– У нее больше мозгов в мизинце, чем у тебя в голове! – злобно огрызнулась Лиза.

То-то, маленький востроглазый японец, вошел на террасу, неся сухой мартини, поставил стакан на столик перед Гарри и с поклоном удалился.

– И ты слишком много пьешь! – Лиза завистливо смотрела на запотевший стакан. Доктор Гурли запретил ей алкоголь, а она любила иногда выпить.

– Извини, между прочим, это мой первый стакан за весь день. Или ты предпочла бы, чтобы я от него отказался?

– Да пей, пожалуйста! – Она прикусила тонкую нижнюю губу. – Я хочу куда-нибудь поехать.

– Ну и прекрасно. Куда поедем? В яхт-клуб? К Альфреду?

– Осточертели они мне. Поедем в ресторан «Сайгон».

Гарри удивился. В прибрежной полосе города располагалось множество маленьких, довольно убогих ресторанчиков и баров.

Работая в магазине, он частенько заходил в них. Он знал ресторан «Сайгон», но ни разу там не бывал. Ему не нравились вьетнамские блюда. Этот ресторан был грязноват и обычно полон туристов, привлеченных дешевизной. Идея Лизы поужинать там показалась ему неудачной.

– Ты думаешь, тебе там понравится? Он вечно набит туристами.

– Мы едем туда!

– Что ж, хорошо... Я позвоню, закажу столик.

И они поехали. Пересадить Лизу с кресла на колесах в машину всегда было непростым делом. Гарри приходилось поднимать ее с кресла и усаживать в специальное сиденье. Каждый раз она жаловалась, что он делает ей больно. Потом он должен был сложить кресло и засунуть его в машину.

Они выехали на людную набережную и около девяти остановились у ресторана. Гарри вкатил ее в большой главный зал, темноватый и довольно запущенный.

Донг Тхо, владелец ресторана, кинулся навстречу. Гарри предупредил его по телефону, кто такая Лиза. Низенький и толстый человечек с желтой сморщенной кожей и блестящими черными глазами, одетый в традиционный вьетнамский костюм, поклонился до земли и, улыбаясь, провел их в отдельный кабинет в стороне от главного зала. Окна выходили на оживленную гавань. На столе стояли красные гвоздики, а снежно-белая скатерть и тщательная сервировка свидетельствовали о стараниях Донг Тхо угодить, однако на Лизу это не произвело никакого впечатления.

– Нас тут, должно быть, отравят, – заметила она, когда Гарри катил ее кресло к столу.

Донг Тхо захихикал от смущения. Он протянул им два меню, каждое в фут длиной. Гарри растерянно уставился на перечень блюд, ничего не говоривший ему, потом повернулся к Лизе.

– Может, предоставим выбор ему?

– Пожалуйста, – безразлично отозвалась Лиза. Гарри видел, что она уже сожалеет о приезде сюда, но идея принадлежала ей, и она не могла выместить досаду на нем.

– И вообще, это ошибка.

Гарри захотелось дать ей пощечину.

Ему было неловко за маленького человечка, который выжидательно топтался рядом. Он попросил подать им простой вьетнамский обед.

Пока длилось ожидание, Лиза смотрела в окно, наблюдая за толчеей возле только что причаливших лодок ловцов губок. Она не была расположена к болтовне, и Гарри помалкивал. Потом отворилась дверь, и вошла девушка, неся заставленный поднос. На ней был вьетнамский костюм: белые шелковые брюки и длинный пиджак цвета розы. Заплетенные в косу волосы опускались вдоль узкой спины как толстая черная веревка. Знак девственности – замужние вьетнамки зачесывали волосы кверху.

Она появилась за спиной Лизы, и Гарри увидел ее первый. На мгновение у него остановилось сердце. Он никогда не встречал такой красивой женщины. Мелкие, деликатные черты, большие миндалевидные глаза, фигура феи – от всего этого у него захватило дух. Он быстро отвел глаза, а девушка принялась расставлять перед ними тарелки.

Лиза взглянула на нее, потом, заметив ее красоту, впилась глазами в Гарри, но тот, как-то ухитрившись придать своему лицу скучающее выражение, рассматривал еду.

– Выглядит съедобно, – сказал он. – Как ты думаешь?

– Пожалуй, да.

Девушка вышла. У Гарри было такое чувство, словно перед ним засияло солнце, но лишь на несколько секунд, после которых наступил внезапный мрак.

Девушка была дочерью Донг Тхо. Ей исполнилось 18 лет. Ее мать, американка, одно время работала в американском посольстве в Сайгоне. Она познакомилась с Донг Тхо и вышла за него замуж. У них родился единственный ребенок – Таня. Родители увезли пятилетнюю Таню из Сайгона и поселились в Парадиз-Сити. Донг Тхо открыл ресторан на деньги жены. Два года назад мать Тани умерла, несколько лет она тяжело болела раком. Эта смерть ни для кого не явилась неожиданностью.

Тане пришлось заменить ее, хотя она ненавидела работу в ресторане. Две стороны ее характера – вьетнамская и американская – никак не могли уравновесить друг друга, затрудняя ее жизнь.

Когда она пришла убрать тарелки и поставить новые блюда, Гарри вновь бросил на нее быстрый, оценивающий взгляд. Быстрый, потому что он чувствовал враждебность Лизы к девушке. От ее волшебной красоты перехватило горло. В ней сочетались достоинства обеих рас – изящество вьетнамки и женственность американки. Вид ее грудей, холмившихся под розовым пиджаком, возбуждал кровь, ноги были длинными, а бедра узкими, но крепкими.

Лиза ко всему придиралась, хотя ела с аппетитом. Гарри был рад, когда ужни закончился.

– Эта девушка... – заговорила Лиза в ожидании счета, – она полукровка. Как ты ее находишь?

– В самом деле? Я не обратил внимания. – Гарри смотрел в окно. – И вообще азиатки меня не волнуют.

Лиза подалась вперед, ее глаза блестели.

– А кто тебя волнует, Гарри?

Он выдавил улыбку.

– Сейчас скажу, – солгал он. – Меня волнуешь ты. Я помню нашу первую встречу... тот раз был лучшим в моей жизни. С той памятью я и живу, дорогая... о том, как нам было хорошо.

Жесткое, угрюмое лицо Лизы дрогнуло.

Она взяла его за руку.

– Это самое приятное, самое чудесное, что я от тебя слышала, Гарри.

Три дня Гарри мечтал о Тане. На четвертый день утром в его кабинет вошла мисс Бернстейн и сообщила, что клиент, с которым он условился позавтракать вынужден отменить встречу.

Гарри ухватился за подвернувшийся шанс.

– Жаль... Раз так, позвоните в клуб и скажите, что я не приду.

– Где вы будете завтракать, мистер Льюис?

– Не знаю... возьму где-нибудь сэндвич.

Гарри поспешил в ресторан «Сайгон». Завидев его, Донг Тхо низко поклонился и провел его в отдельный кабинет.

Минутой позже вошла Таня с меню. Они посмотрели друг на друга. Гарри понимал, что времени терять нельзя. Он улыбнулся своей обаятельной улыбкой и сказал:

– Вы – самая красивая девушка, какую я видел в жизни.

Ее лицо сохраняло свойственное азиатам ничего не говорящее выражение, которое еще многие месяцы спустя беспокоило Гарри.

– Благодарю вас. – Она протянула меню.

Близость девушки, ее тонкий стан феи, белая, как слоновая кость, безупречная кожа воспламенили Гарри.

– Как вас зовут? – спросил он.

– Таня.

– А меня – Гарри Льюис.

– Да.

Таня знала о нем все, и в особенности миссис Льюис, которая слыла богатейшей женщиной в городе.

Гарри колебался. Он понимал, что в ближайшие недели едва ли представится еще одна возможность посетить ресторан. Приходилось действовать очертя голову. В том, как смотрела на него девушка, было что-то, придававшее ему смелость.

– Вы свободны в следующее воскресенье утром? – спросил он. Пан или пропал. Другого выхода не было, оставалось идти напролом.

Выражение ее лица не изменилось. Она смотрела на него с прежним бесстрастным видом.

– В полдень я должна быть здесь.

– Но перед этим... вы не заняты?

– Нет.

Гарри с облегчением перевел дух и вкрадчиво произнес:

– Не могли бы мы где-нибудь встретиться? Мне хочется поговорить с вами... лучше вас узнать.

Девушка опустила глаза. Она выглядела так прелестно, что Гарри стоило труда сдержаться и не схватить ее в объятия, отшвырнув стол.

– Мне нужно спросить отца, – тихо сказала она, не глядя на него.

«Боже! Во что я ввязываюсь», – подумал Гарри.

– Это обязательно? – с тревогой спросил он.

Таня посмотрела на него и одобряюще улыбнулась.

– Мой отец восхищается американцами. Он очень снисходительный. Что бы вы хотели поесть?

– О... – Гарри успокоился, почувствовал себя увереннее. – Поесть? Да что-нибудь... я не голоден.

Она кивнула и ушла.

Гарри закурил и уставился в окно. Не выйдет ли неприятность? Имея дело с азиатами, ни в чем нельзя быть уверенным, и все же... он вновь представил себе это тонкое восхитительное тело.

Таня нашла Донг Тхо в кухне, где он присматривал за работой поваров.

– Папа... – Она поманила его рукой.

Он вышел к ней в коридор.

– Мистер Льюис хочет поговорить со мной в воскресенье утром. Куда мне его повести?

Черные глаза Донг Тхо загорелись радостью.

– Пригласи его сюда, разумеется. Он всегда может занять отдельный кабинет.

Твердо глядя на отца, Таня покачала головой.

– Папа, там должна быть постель.

Донг Тхо дернулся, как от укола, однако он был реалистом. Его мозг уже заработал в нужном направлении. Если дочь станет любовницей человека, женатого на богатейшей женщине в городе, не только Таня, но и он сам, несомненно, извлекут из этого выгоду.

– Можно в отель Ванг Чо, – предложил он. – Там умеют молчать.

Таня сделала отрицательный жест.

– Ох, нет, Мистеру Льюису там не понравится. Он большой джентльмен. Комнаты там слишком маленькие и только с одной кроватью. – Она помолчала, потом серьезно посмотрела на отца. – Я думаю, он в меня влюбился.

Донг Тхо повеселел. Это нравилось ему все больше и больше. Он долго размышлял и, наконец, сказал:

– Я мог бы поговорить с Анной Ву. Пусть уступит вам на одно утро свою квартиру.

Анна Ву была самой преуспевающей девушкой по вызову в китайском квартале. Она снимала роскошную квартиру на первом этаже дома, населенного богатыми китайцами, которые занимались своими делами и никогда не совали нос в чужие.

– Это было бы очень хорошо, – согласилась Таня.

– Но Анна – большая плутовка. – Донг Тхо насупился. – Придется хорошо заплатить ей. Ты уверена, что у него серьезные намерения? Он не бросит тебя после одной встречи?

– Нет... это очень серьезно, я уверена.

– Тогда я сейчас же ей позвоню.

Таня прошла на кухню и наполнила чашу китайским супом. В другую положила жареных креветок с рисом и отнесла все Гарри.

– Ну, – лихорадочно спросил он, – вы говорили с отцом?

– Еще нет, – сказала Таня, ставя перед ним тарелки. – Кушайте, пожалуйста. – На пороге она помедлила и, обернувшись улыбнулась ему. – Не волнуйтесь, – и она закрыла дверь.

– Да, вот так все и началось, – сказал Эл Барни, приминая новую сигарету. – Конечно, это должно было кончиться бедой, как обычно и бывает в такого рода делах, но утро следующего воскресенья стало счастливейшим в жизни Гарри. После долгих месяцев монашеской жизни Таня прямо-таки свела его с ума.

По случайности, Лизе как раз тогда стало хуже. Время от времени у нее начинались сильные боли, и в то воскресное утро, когда Гарри подошел к ее спальне, Хельгар встретила его в дверях и сказала, что мадам не следует беспокоить. Она приняла снотворное. У Гарри отлегло от сердца. Постоянно думая о свидании с Таней, он пришел в такое возбуждение, что боялся выдать себя перед Лизой. Он сказал Хельгар, что вернется через пару часов, и она молча уставилась на него своим холодным враждебным взглядом.

Гарри уже позвонил Джеку Инглишу и предупредил, что не придет в клуб. Инглиш ничего не имел против: у его подружки началось женское недомогание, и ему оставалось только играть в гольф.

– Нашли что-нибудь интересное, Гарри?

– Да. Теперь нам придется чередоваться.

– Везет же мне! Что ж, ладно, вы-то меня выручали. Я согласен.

Квартира Анны Ву понравилась Гарри. Для машины нашлась крытая стоянка, а когда Таня открыла дверь, его удивила роскошь обстановки. Анна Ву неплохо устроилась.

Просторная, высокая комната с зелеными жалюзи, резной мебелью, кроваво-красным ворсистым ковром и диваном королевских размеров была идеальным любовным гнездышком.

В бледно-голубом платье поверх белых брюк, с распущенными волосами до самого пояса, Таня была до того очаровательна, что Гарри только топтался на месте, пожирая ее глазами.

– Хочешь сначала выпить, Гарри? – спросила она, улыбаясь ему. – Или мы сразу займемся любовью?

Их страсть сначала была неистовой, а потом тихой и нежной. Раз за разом, пока Гарри не спохватился, что прошло больше трех часов.

– Господи! Мне же пора идти!

Он бросился одеваться, а Таня, обнаженная, похожая на богиню из слоновой кости, наблюдала за ним с дивана. Она спокойно улыбалась, хотя сердце ее билось сильнее обычного. Не совершила ли она ошибку? Что, если на этом все кончится, и американец, удовлетворив свое желание, забудет ее? Но она напрасно тревожилась.

– Как насчет следующего воскресенья? – спросил Гарри, натягивая спортивную рубашку.

Она отрицательно покачала головой и поднялась с постели. Теперь ее сердце билось не так сильно.

– Подруга не сможет опять дать мне квартиру... это было особое одолжение.

Гарри в смятении смотрел, как она одевается.

– Но мы должны... Ты не знаешь какого-нибудь другого места, куда мы могли бы пойти?

Уже два дня, как они с Донг Тхо пытались найти какое-нибудь другое место. Цена, заломленная Анной Ву, ужасала Донг Тхо.

– Есть одна маленькая меблированная квартирка... не такая хорошая, но все равно миленькая, которую сдают в доме напротив, – ответила Таня. О свободной квартире сказала ей сама Анна Ву. – Она стоит сто долларов в месяц. За три месяца требуют вперед.

Гарри не колебался.

– Сними ее. Деньги я тебе дам, – он с легким беспокойством подумал о своем истощенном банковском счете. Придется ограничить себя в личных расходах. Он протянул ей три стодолларовые бумажки. – Мне нужно идти. – Гарри еще раз обнял ее, лаская и целуя, потом, понимая, что опасно затягивает возвращение домой, попрощался. – В следующее воскресенье в девять... через улицу.

Она радостно улыбнулась.

– Да.

Гарри встретил в яхт-клубе Джека Инглиша. Оба привели на ленч клиентов.

– Я не пойду в воскресенье, – сказал Гарри.

– Ох, ну вот еще! – Инглиш заметно встревожился. – Мы же договорились чередоваться. Это воскресенье – мое.

– Очень сожалею.

Инглиш сузил глаза.

– И правильно сожалеете. Если вы не покрываете меня, я не покрываю вас.

Гарри предвидел такую реакцию. Он немало размышлял в поисках выхода.

– Как вы думаете, нельзя как-нибудь договориться с Джо Гейтсом?

Джо Гейтс работал в гольф-клубе барменом и принимал все телефонные звонки членам клуба, находящимся на поле.

Инглиш повеселел.

– Хорошая мысль... А как?

– Почему бы не давать ему по двадцатке в неделю, и пусть отвечает, что мы играем. Когда будем уходить от подружек, позвоним ему, и он скажет, если нас спрашивали.

Инглиш смотрел на Гарри с восхищением.

– Вот здорово! Потрясающе. За двадцать монет Джо родную мать продаст. Ладно, предоставьте это мне. Я с ним потолкую. Одну неделю платите вы, другую – я. Идет?

Позже Инглиш позвонил Гарри на работу и сообщил, что все в порядке. Гарри заранее предупредил его, что мисс Бернстейн подслушивает, поэтому Инглиш только сказал: «Я договорился с Джо насчет нашей игры в воскресенье. Дело в шляпе».

Гарри сам не знал, как он вытерпел до воскресенья. Таня занимала все его мысли, и раз или два, заметив его отсутствующий вид, Лиза резко спрашивала, о чем он мечтает. Вырванный из задумчивости Гарри отвечал, что пытается найти способ убедить техасца – того звали Хэл Гаррард – купить участок земли.

– Продать я сумею, уверен, вот только найти к нему правильный подход.

– И это все, о чем ты думаешь?

– Черт возьми, ведь речь идет о трехстах тысячах долларов. – Гарри закурил, не желая встречаться с ней взглядом. – Это крупная сделка.

Лиза пожала плечами.

– Какие же вы, мужчины...

– У нас и так полно денег. Гарри угрюмо подумал, что денег полно у нее, а не у него.

– Знаешь, дорогая, – сказал он спокойно, – тебе хорошо говорить. У меня всего двадцать тысяч, и они очень быстро уплывают на всякие случайные расходы.

Лиза внимательно посмотрела на него. На ее недобром, изнуренном болью лице отразилось недоверие.

– Если тебе не хватает, скажи. Принеси мне свои счета .....я их оплачу.

Гарри с трудом подавил вспышку раздражения.

– Тебе не кажется, что после этого я буду похож на жиголо?

Она вскинула черные брови. Ты ведь и есть жиголо, не так ли, говорил ее взгляд.

– Это мои деньги, Гарри. Будь любезен, включи телевизор.

Тем и кончилось. Гарри понял: придется как-то обходиться своими деньгами.

По крайней мере, теперь он мог одеваться за счет Лизы, но и здесь требовалась осторожность. Она вполне способна потребовать показать ей его банковскую расходную ведомость, дай ей только предлог.

В субботу вечером его ждал удар. Пообедав, они сидели на террасе. Гарри пытался читать какой-то боевик, но не мог сосредоточиться, потому что все его мысли занимала Таня. Он представлял, как через несколько часов будет лежать в ее объятиях..... и тут раздался голос Лизы, решавшей кроссворд:

– Гарри, я забыла сказать. Завтра утром мы едем в Майами. Ван Джонсоны пригласили нас на ленч.

Гарри едва не выдал себя. Ему с трудом удалось сохранить на лице спокойное выражение.

– Извини, дорогая, я не смогу поехать. Я обещал Джеку...

– Гарри, мы едем!

– Слушай, почему бы То-То не отвезти тебя. Я уговорился с Джеком и...

– Меня повезешь ты, Гарри, – сказала она холодным, категорическим тоном, не допускавшим возражений. – Тебя! Тоже пригласили.

– Но, послушай..... – начал Гарри и осекся, заметив, что Лиза бледнеет, а глаза ее загораются яростью. Он не хотел сцены, которая неизбежно последовала бы, если бы он продолжал упорствовать. – Ну, хорошо, я позвоню Джеку, – и, встав, он вышел в гостиную. Там он долго стоял, так разозленный своей трусостью, так расстроенный тем, что теперь не сможет заняться любовью с Таней после всех бесконечных дней, заполненных ожиданием и мечтами, что ему хотелось вернуться на террасу и убить эту крючконосую и искалеченную стерву. Но он овладел собой. Позвонить Тане он не смел. Хельгар и То-То могли подслушать по одной из многочисленных отводных линий линий. Поэтому он позвонил Инглишу, сообщил, что повезет Лизу в Майами и извинился за пропущенную игру. Сразу все поняв, тот лишь посетовал вслух на неудачу. Может в следующее воскресенье...

Предупредить Таню не было никакой возможности. По телефону – слишком рискованно. Почтовое отделение находилось в трех милях. В ту ночь Гарри почти не спал.

На следующее утро в одиннадцатом часу они выехали в путь. Сидя за рулем «роллс-ройса», Гарри думал о Тане, которая будет ждать его, потом решит, что он ее обманул. Эта мысль выводила его из себя. Неожиданно Лиза сказала:

– Не понимаю, что с тобой творится с самого утра. Ты сидишь, как манекен. Неужели тебе нечего мне сказать?

Ладно, подумал Гарри, это воскресенье не последнее. Глупо так расстраиваться. Ни в коем случае нельзя рисковать.

– Извини, – отозвался он вслух, – все не идет из головы та сделка. – И он принялся болтать о пустяках, но так вяло и неинтересно, что она велела ему замолчать.

– Если я настолько тебе безразлична, что ты не можешь найти более увлекательной темы для разговора, тогда помолчи, ради бога!

Они вернулись из Майами в шестом часу. На обратном пути Лиза критиковала Ван Джонсонов, их ленч и их прислугу.

Желая умаслить ее, Гарри со всем соглашался. Лиза сказала:

– Я устала. Сейчас я приму ванну, а потом слегка поужинаем на террасе.

– Хорошо, – ответил Гарри. – Отдохни. Я сгоняю на машине в гараж Джефферсона. Нужно отрегулировать карбюратор. Ты обратила внимание, как шла машина всю обратную дорогу?

– Машина шла отлично. – Лиза смотрела на него с недоверием.

– За рулем сидел я, – спокойно возразил Гарри. – В цилиндры попадает слишком много бензина. Это надо устранить.

– Ох, хорошо.

Перенеся Лизу в кресло и подождав, пока Хельгар вкатит ее в дом, Гарри снова сел в машину и поспешил к ближайшей аптеке, расположенной примерно в двух милях от дома. Поставив машину, он заперся в телефонной кабине и набрал номер ресторана «Сайгон».

Трубку взял Донг Тхо.

– Таня там?

Узнав голос Гарри, Донг Тхо издал долгий вздох облегчения. И он, и Таня весь день ходили расстроенные, решив, что Гарри натешился и больше не появится. Хотя у них оставались его триста долларов, они были теперь связаны шестимесячным контрактом на квартиру, не считая большой платы, которую потребовала Анна Ву.

– Пожалуйста, подождите минутку, сэр.

Донг Тхо позвал Таню к телефону. Услышав, что Гарри позвонил, она прижала руки к своей полной груди и закрыла глаза, Донг Тхо дал ей шлепка.

– Говори же!

– Таня?

– Да.

– Таня, послушай... мне пришлось поехать с женой в Майами. Я не мог связаться с тобой. Из-за этого я просто с ума сходил. Мне очень жаль. Ты простишь меня?

Таня улыбнулась с закрытыми глазами.

– Я понимаю. Для тебя это так сложно. Мне тоже очень жаль.

Гарри вытер пот со лба.

– Ты на меня не сердишься?

– Сержусь? Я люблю тебя.

От слов «Я люблю тебя» Гарри до конца недели чувствовал себя на седьмом небе. Это была плохая неделя для Лизы, которая лежала в постели, сильно страдая. Гарри редко видел ее, но не смел покидать дом. Он ждал воскресенья, ждал со страстным нетерпением. Пусть только Лиза попробует помешать ему и в этот раз. Он пошлет ее к чертям! Он храбрился, отлично зная, что не сделает ничего подобного.

Но в воскресенье она сама послала его играть в гольф с Инглишем.

Снятая Таней квартира никак не могла сравниться с любовным гнездышком Анны Ву, но Гарри она понравилась больше. Она была проще, уютнее, а самое главное – здесь стояла большая кровать. Ничего другого ему и не требовалось.

– На этот раз, – сказала Таня, сбрасывая одежду, – я буду любить тебя. Ты будешь пассивным, а я – активной. Так иногда делают на Востоке.

Она заставила его лечь навзничь.

– Не закрывай глаза. Мы должны смотреть друг на друга.

Следующие пять минут были самыми волнующими и необычными в жизни Гарри. Позже, когда они лежали рядом, Таня сказала:

– Я придумала, как нам встречаться чаще. Ведь ты хочешь встречаться со мной чаще, правда, Гарри?

Он крепче прижал ее к себе.

– Конечно, хочу, но я не знаю, как. Я мозги свихнул, стараясь найти способ, но ничего не получается. Мне нужно быть чертовски осторожным, Таня... ты не представляешь, до какой степени осторожным.

– Нет, представляю. – Она приподняла голову и посмотрела ему в глаза. – Допустим, она узнает... что произойдет?

Гарри поежился при одной мысли об этом.

– Она разведется со мной, и тогда всему конец.

– Что это означает, объясни, пожалуйста.

– Мне придется искать работу.

– Но ведь у тебя есть хорошая работа, Гарри, разве не так?

– Не совсем. Она может вышвырнуть меня в любой момент. Дело принадлежит ей – и все остальное тоже. Если она разведется со мной, я останусь без гроша.

Таня обдумывала услышанное с бесстрастным лицом.

– Понимаю... тоща тебе в самом деле нужно быть очень осторожным, – сказала она наконец. – Но разве ты не смог бы приходить ко мне, когда она заснет? В котором часу она ложится спать?

– В половине одиннадцатого, если у нас нет гостей. Но я не представляю, как мне вывести машину. Кто-нибудь обязательно услышит.

– А предположим, я буду ждать тебя с машиной? Я могла бы отвозить тебя сюда, а потом обратно.

Гарри поразился, идея казалось удачной.

– Ты умеешь водить машину?

– Конечно.

– А она у тебя есть?

– Нет, но мы могли бы купить... Я знаю, где очень дешево продается хорошая машина. Всего четыреста долларов... Подержанная.

На счету у Гарри оставалось всего лишь восемьсот долларов, которых должно было хватить на пятнадцать дней до очередной выплаты. Он неуверенно поерзал.

– Мне нужно подумать, Таня.

Тане очень хотелось иметь машину. Она заметила его колебания. Отец всегда поучал ее, что ничего стоящего без драки не получишь.

– Если покупать, то сразу, – сказала она с решительной ноткой в голосе. – Хозяин машины – папин знакомый. Он предупредил, что если я не дам определенный ответ до завтра, ему придется продать ее кому-нибудь другому.

Гарри задумался. Его спальня рядом с патио. Будет нетрудно выйти через дверь патио и выбраться на дорогу никем не замеченным. Обычно Лиза ложилась в десять тридцать, а он уходил к себе почитать в постели. Лиза всегда принимала снотворное и спала, не просыпаясь, до семи утра. Да, риска, пожалуй, никакого. Можно выскользнуть из дому около одиннадцати, провести пару часов с Таней, вернуться – и никто не узнает.

Но четыреста долларов!

Видя, что он все же еще колеблется, она уныло добавила:

– Но, может быть, это чересчур дорого? Может, ты предпочитаешь видеть меня только по воскресеньям?

Это решило дело. Гарри привлек ее к себе, провел рукой по узкой, прекрасной спине.

– Покупай машину. Я дам тебе чек.

Она прильнула к нему всем телом.

– Не безопасней ли наличными?

– Да, ты права. Я пришлю деньги заказным письмом.

– Теперь, когда ты сможешь со мной встретиться, достаточно будет позвонить.

– Нельзя, там подслушивают.

Да нет же, можно. Надо просто набрать номер ресторана и сказать, что неправильно соединили. Папа всегда подходит к телефону сам. Он узнает твой голос. Тогда он скажет мне, и я буду ждать тебя в машине.

Гарри посмотрел на нее с интересом.

– Ты, я вижу, здорово все обмозговала, а?

– Это потому, что я тебя люблю и понимаю, как осторожно ты должен себя вести.

Гарри перевернул ее на спину.

– А теперь ты будешь пассивной, а я – очень активным.

Перед уходом он позвонил в гольф-клуб. Джо Гейтс сказал со смешком, что его никто не спрашивал.

По дороге домой Гарри ломал голову, как раздобыть 400 долларов, не подорвав свои финансы. Он с тревогой чувствовал, что запутывается в сети лжи и интриг, но останавливаться не желал. Заезжая в гараж, он сознательно направил машину на бетонную перегородку, смяв правое крыло и разбив фару.

– Да что с тобой такое? – возмутилась Лиза, когда он сообщил ей об этом. – Ты пьян?

– Так уж случилось, – Гарри пожал плечами. – Извини... но со всеми бывает. Отгоню-ка я машину к Джефферсону. Он исправит.

Гарри был в хороших отношениях с хозяином гаража Джефферсоном. Они любили поговорить о машинах, всегда сходясь во мнениях. Зато Лизу Джефферсон не выносил. Осмотрев повреждения, он сказал, что ремонт обойдется в 90 долларов.

– Вы не могли бы сделать мне одолжение? – спросил Гарри. – Может, припишите к счету еще четыреста? – Он подмигнул. – Когда миссис Льюис будет расплачиваться, я эти четыре сотни заберу. Ладно?

Джефферсон ухмыльнулся.

– Конечно. Для вас всегда с удовольствием, мистер Льюис. Так, давайте посмотрим: выправить и перекрасить крыло, поставить новую фару, заменить колпак, снять и выправить переднюю ось, отрегулировать тормоза. Угу... можно.

Получив счет, Лиза разбушевалась. Гарри смиренно заметил, что авария есть авария и страховка покроет все расходы, но Джефферсон хотел бы получить чек сразу. Лиза выписала чек и швырнула ему.

– Впредь будь осторожнее!

Так, сама того не зная, Лиза заплатила за машину для Тани.

План девушки решил все затруднения. Когда у Гарри возникало желание, он звонил в ресторан и говорил, что ошибся номером. Около половины двенадцатого, когда кто-то ложился спать, а Хельгар смотрела телевизор у себя в комнате, Гарри выскакивал из спальни, запирал ее, выходил через дверь патио, которую также запирал за собой, а затем пробирался к дороге, где его в машине ждала Таня.

Жизнь Гарри превратилась в пытку нервов и экстаз плоти. И все же он ни о чем не жалел. Чем чаще он встречался с Таней, тем сильнее разгоралась его страсть. Она редко просила денег, да и то на какие-нибудь дешевые пустяки. Он видел, что эта экзотическая, восхитительная любовная связь почти ничего ему не стоит. Через три месяца Таня напомнила, что пора вносить плату за квартиру, и снова пришлось думать, как вытянуть у Лизы триста долларов.

Лиза только что закончила заново отделывать спальню. Гарри зашел к светловолосому декоратору-гомосексуалисту, который, как он знал, ненавидел Лизу, и уговорил того добавить четыре сотни: три для Гарри, одну для себя. Гомик пережил несколько неприятных минут, объясняя Лизе, почему цена превысила первоначальную смету, но комната ей понравилась, и она, ворча, согласилась. Так она вновь оплатила интрижку Гарри.

Однажды воскресным утром, когда Таня и Гарри лежали на кровати, пресытившись любовью, она попросила:

– Расскажи мне, пожалуйста, об ожерелье Эсмальди.

– Откуда ты о нем знаешь? – удивленно спросил Гарри. Он испытывал приятную расслабленность и сонливость.

– Я читала о нем. Оно очень красивое?

– Пожалуй... Да, очень.

– Она часто его надевает?

– Почти никогда. Оно лежит в сейфе. Честное слово, чертовски досадно, что у нее неподходящая наружность. На красивой женщине оно выглядело бы великолепно.

– А на мне?

Гарри приподнял голову и окинул взглядом ее обнаженное тело. Улыбаясь, он кивнул.

– Великолепно – не то слово.

– Если с ней что-нибудь случится, ожерелье станет твоим?

– Где там. Она завещала его музею, да и не случится с ней ничего.

Миндалевидные глаза Тани расширились.

– Музею?

– Именно. Музею изобразительных искусств в Вашингтоне.

– Значит, когда она умрет, его уже не наденет ни одна женщина?

– Верно.

Таня глубоко вздохнула.

– По-моему, это очень эгоистично.

– Да, но ничего не поделаешь... ожерелье ведь ее.

Всю неделю Лизу мучила боль. Ее раздражительность стала невыносимой. Доставалось даже Хельгар, а уж Гарри – больше всех. Он нервно расхаживал по гостиной, когда вошел доктор Гурли, закончивший осмотр Лизы.

Высокий, худой, почтенного вида врач нравился Гарри.

– Как вы ее находите, доктор? – спросил он с волнением.

– Тревожиться не о чем. Периодические приступы боли неизбежны. Я выписал ей новые лекарства. Через несколько дней она будет в норме. – Он тоже испытал на себе остроту языка Лизы, но она была одной из самых выгодных пациенток, и он смирился с этим.